Текст книги "Случайный попутчик"

Автор книги: Иван Шишкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 48 страниц)

6. Интрига.

Между тем, в порт Дикка прибыл первый большой, весенний торговый караван из Империи чугов. Местные, видя его большое боевое охранение, решили, что караван привез много золота и серебра, а в Империю будет возвращаться с большим количеством рабов. Как полагается, боевое охранение осталось за воротами порта, а многочисленные повозки выстроили на досмотр. Около Имперских ворот, разумеется.

Лорд Соллер, одетый как погонщик, пришел к своим закадычным приятелям-стражникам Королевских ворот не с пустыми руками.

– Здорово, служивые! – поприветствовал он их всех сразу, скучающих около полузакрытых ворот.– Ну, чего, парни, поправимся? – Из заплечного мешка он вытащил две бутылки темного вина.

– Ой-ой-ой!… – застонал стражник с книгой, самый пожилой, и схватился за голову, вызвав смех остальных.– Ой, Соррел, и здоров же ты пить! – сказал. – У меня только-только голова прошла, а ты уж тут как тут!

– Соррел, ты спроси его, где он ночевал! – захихикал молодой стражник.– Расскажи, старшой!… Расскажи Соррелу, что твоя старуха сделала?!

– Много у ребят с тех ворот сегодня работы, а? – лорд Соллер кивнул на Имперские ворота. – Чего чуги везут нынче?

– Да мелочь всякую. Повозки почти пустые. Чего гоняют…

– Соррел, а куда ты девчонку-то девал, когда вторые факелы пронесли? – с искренним интересом спросил третий стражник. – Ну, думаю, пропал наш Соррел с этой тумбой!… Словит его ночная стража в темном переулке с девочкой…

– Все тебе расскажи!… – лукаво улыбнулся лорд Соллер.– А потом покажи, ха-ха-ха!…

Так, пересмеиваясь со стражниками и попивая вино, он простоял у Королевских ворот довольно долго, время от времени поглядывая на въезжающие в порт повозки, высматривая кого-то и запоминая лица. И мимо его глаз незамеченным, потому что он старался ничем не выдать своего волнения, на облучке четырнадцатой повозки в порт Дикка въехал обыкновенный чуг средних лет. Вместе с товарищами он разместил свою повозку и волов на постоялом дворе, вместе с ними пообедал, вместе с ними пошел погулять по порту, а там на какой-то улице и отстал, потерялся. Потерялся навсегда. Может быть, думали его товарищи и начальник каравана несколько следующих дней, его убили и ограбили в Гавани в каком-нибудь кабаке, а потом вывезли в море и утопили, привязав к ногам пару камней. А может быть, он пропал в каком-нибудь тайном грязном публичном или игорном доме, и лежит теперь мертвый в его подвале, засыпанный песком и камнями, никому не нужный, без имени или прозвища. Повозка его была цела, все товары – на месте. Честный был работник, жаль его, мог бы еще пожить.

Но пропавший погонщик по имени Валей, отстав от товарищей, до сумерек прятался в дальнем кабаке, сначала отбиваясь от назойливой непотребной девки, а после – от липкого своего страха. Когда же начало смеркаться, он справился со страхом, расплатился и вышел из кабака, и пошел, оглядываясь по сторонам. Описание порта, которое он затвердил в уме, мало соответствовало тому, что он видел, и истекло много времени, пока он нашел Площадь, а от нее повернул налево, снова начал подниматься на верх склона по мощеным улицам и, наконец, увидел длинную высокую и глухую стену Посольства Королевства Стерра. Факел горел над закрытыми воротами с узкой дверью на одной из створок, но это не смутило Валея – он был предупрежден.

На этой спокойной улице было уже совершенно пусто – добрые горожане укладывались спать, а все бражники, распутники и игроки разбрелись по интересным им заведениям. И соглядатаи уже вернулись домой, отслужив свою службу. Теперь могла помешать только какая-нибудь случайность. Помилуй меня, Судьба, – взмолился Валей. И начал стучать кулаком в крепкую дверь. Негромко, но настойчиво. Шутники так не стучат. И стража не таким стуком будит хозяев. Так стучат по делу, стараясь не привлечь к себе лишнего внимания. Делал маленький перерыв, и опять стучал. Звук разносился по всей улице. Сейчас – самое опасное, понимал Валей. Сейчас могут быть последние минуты его жизни. Однако даже за звуком стука он услышал осторожные шаги двух людей по другую сторону ворот и двери. И еще услышал взвод арбалетной тетивы.

– Кто ты? – неожиданно громко и строго спросили Валея из-за двери.

– Я Валей, чуг, служу в семье Гигар, – тихо и четко ответил Валей, как ему было велено ответить.

– Чего ты хочешь?

– У меня послание принцессе Гигар от ее матери,– огласил первую страшную, смертельную тайну Валей.

– Приходи утром.

– Утром я уже не приду, а меня к вам не принесут,– произнес затверженные слова Валей. За дверью затихли.

– Положи у порога свое оружие,– наконец снова раздался голос.

– У меня нет оружия,– легко сказал Валей.

– Мы вооружены и ты будешь убит, если у тебя злые намерения. Ты предупрежден! – строго, но тихо отозвался голос за дверью, и она быстро и бесшумно отворилась. – Заходи и подними руки.

За спиной Валея дверь быстро закрыли, его обыскали. Даже туфли, мягкие кожаные туфли на тонкой подошве, в которых так удобно ходить по песку или траве.

– Где послание? – спросил все тот же строгий голос.

– Я передам его только принцессе Гигар, – твердо сказал Валей. – Если она мертва – Послу Короля Стерры.

– Надо говорить – лорду Послу.

– Лорду Послу,– эхом отозвался Валей.

– Мы завяжем тебе глаза,– предупредил строгий голос, и на глаза Валея легла мягкая толстая ткань. Его взяли с обеих сторон под руки и повели вглубь территории посольства, петляя и кружа. Но при случае Валей легко бы нашел обратную дорогу.

Повязку сняли уже в комнате. Перед Валеем стоял облаченный в кольчугу молодой худощавый, но сильный воин-гиль с кинжалом в руке, другой воин целился в Валея из арбалета, а третий стоял за спиной, и тоже, наверное, не с пустыми руками.

– Принцесса жива и здорова. Но здесь ее нет. Ты понял, Валей? И лорд Посол не будет говорить с тобой. С тобой будет говорить другой лорд, не менее важный, чем лорд Посол. Ты понял? Послание? – говорил молодой гиль, это его строгий голос слышал Валей все время.

Он испытывал сразу и чувство облегчения и обреченности. Он жив и сделал все самое трудное, осталось завершить дело и умереть, но вновь на его пути были препятствия. Сколько их он уже преодолел!… Преодолеет ли он эти? Хозяйка говорила: «Девочка должна узнать мои слова, ты понимаешь, Валей?»

– Послание своей матери первой должна узнать принцесса Гигар,– твердо повторил Валей.

– Хорошо! – раздался новый голос, Валею показалось – из-за стены, и почти сразу же в комнату вошел человек, властный человек, одетый в домашнюю одежду гилей. – Спасибо,– кивнул он воинам.– Идите! Лорд Соллер, останьтесь.

Воины вышли из комнаты и потом из этого небольшого здания. Валей огляделся. Вот как живут господа у гилей! Удобно и богато. Светильники, ковер на полу, красивая мебель.

– Хочешь ли ты пить или есть, Валей? – спросил важный лорд. Он был вежлив, и это расстроило Валея – стало трудней быть гордым.

– Не сейчас… лорд,– преодолевая привычки и гордость, ответил Валей.

– Тогда садись и говори,– приказал лорд мягко. – И смотри мне в лицо. – И сел первым. А Валей остался стоять. Из уважения к важному лорду. И из чувства достоинства.

– Я – Валей, простолюдин, был Управляющим в Южном имении принца Гигар. Принцесса знает меня в лицо. Когда в начале весны принцессу взяли в плен, ее брата заключили в Императорскую тюрьму, а ее мать, мою хозяйку, мать-принцессу Гигар сослали в Южное имение. Император указал – навсегда. Принц Гигар, брат принцессы, скоро умер. – Валей заметил удивление на лице важного лорда, но не замолк, а продолжил: – Моя хозяйка, мать-принцесса Гигар, призвала меня к себе и сказала, я помню ее слова очень точно и слышу ее голос: «Ты верно служил нашей семье. Ты всегда был нам предан. И, кажется, мы никогда не оскорбляли твоего достоинства. Я прошу у тебя очень много, я не смогу отблагодарить тебя, но девочка не должна уйти из жизни, не узнав, что произошло. Признаешь ты это своим Долгом? – голос дрогнул, Валей судорожно вздохнул.– Обещай доставить ей послание, хоть через много лет, если она жива. Или передай его гилям, если девочка уже умерла». Я обещал. Мать-принцесса рассказала, как найти ваше посольство в порту. Я запоминал. Когда послание было готово, я скрылся в степи. Там оставил следы своей смерти, меня не искали. Когда я передал знак успеха, мать-принцесса Гигар ударила себя кинжалом «Женская Честь» в горло… «Из-за утраты достоинства рода Гигар» – так об этом чугам объявил Император. Он солгал. Мать-принцесса унизила его, добровольно выбрав смерть. Я приехал в столицу Империи на своей повозке, нанялся в караванные возчики, запросил немного, и меня взяли в торговый караван. Сегодня утром мы добрались до порта. Когда все пошли в город, я спрятался. Это все.

– Сын-принц Гигар – умер? – спросил важный лорд. – Как это произошло?

– От голода,– ответил Валей.– Его держали в хорошей тюрьме, но не кормили. Матери-принцессе этого не сказали, а другие боялись давать деньги на еду для него. От голода.

– Император принял на себя все состояние рода Гигар? – подумав, спросил важный лорд, но Валей не ответил: гилям нет дела до обид чугов. – Принцесса жива и благополучна, Валей, – продолжил важный лорд,– ты сможешь в этом убедиться сам – ты встретишься с ней. Скоро. Дашь ли ты мне слово достоинства не бежать и не вредить нам до встречи с принцессой Гигар?

– Я даю слово в этом, даю моим достоинством,– четко и громко произнес Валей.

Они собрались на рассвете: лорды Барк, Посол, Соллер и Резидент. Все были не выспавшиеся и озабоченные.

– Может быть, заставить его передать нам послание?… – высказался первым лорд Посол.

– Пыткой? – спросил лорд Барк. – Он умрет, но не скажет, я хорошо чувствую этого человека. Он не лгун и не трус.

– А его хорошо обыскали, лорд Соллер? – На этот вопрос лорда Посла лорд Соллер ответил снисходительной усмешкой.

– Позвольте узнать, я не понимаю, мои лорды, так ли нам важно знать содержание послания? – Резидент потер лицо. Обычно невозмутимое, сейчас оно было изменено гримасой нетерпения. Резидент чувствовал это и старался привести свое лицо в порядок. – Принцесса и Валей – под хорошим наблюдением, так все и останется.

– Но сегодня утром– начало переговоров! – напомнил лорд Посол. – Мы должны знать как можно больше деталей.

– Давайте посмотрим на задачу беспристрастно,– предложил лорд Барк.– Принцесса – вещь, предмет для торга. Наша приманка, оружие, перышко для щекотания… Послание касается лично принцессы, я уверен в этом. Я думал над этим… Может быть, в послании приказ матери – убить себя. Я почти уверен в этом.

– Умереть с достоинством,– тихо добавил Резидент.

– Верно! Лорд Соллер, лишите принцессу такой возможности! Лорд Посол, подготовьте посредника к переговорам,– приказал лорд Барк, тяжело поднимаясь из кресла.– Сегодня мы требуем перемирия на год и полный отказ от дани. Под угрозой продажи принцессы Чужаку.

– Позвольте задержать вас, мои лорды, на короткое время,– поклонившись, произнес Резидент. – Я меня есть совершенно срочные сведения: пират Большой Нос хвастался в Гавани перед отплытием на Зеленые Земли, что чуги хотят нанять его людей в свою армию. Уже этим летом. Что это его последний рейд. Мне кажется, что это важные сведения.

– Это война! – вскричал лорд Посол. – Они собирают огромную армию! О, Стерра!…

– Неужели у чугов не хватает воинов и Воителей? – с сомнением произнес лорд Барк. – Если это верные сведения, то пираты нужны чугам для чего-то иного. Для чего, мой друг, как, по-твоему?

– У меня есть безумная мысль, что для захвата порта Дикка,– ответил Резидент, и все лорды ахнули.

– Нет, не может быть! – вскричал лорд Посол.

– Ха! – воскликнул лорд Соллер. – То-то во всех гостиницах полно смирных пиратов!…

– Это более, чем серьезно,– озадачился лорд Барк. – Насколько верны эти сведения, мой друг?

– Это подслушал один маленький карманник из Гавани по прозвищу Блоха на прощальной попойке пиратов еще в начале весны, а рассказал об этом моему человеку только вчера. Я прочел об этом за час до нашей встречи.

– Нас хотят отрезать от порта Дикка,– медленно произнес лорд Барк. – Это сильный удар.

– Надо сообщить об этом Старейшинам и Главе порта. Немедленно! – предложил лорд Посол.

– Своими силами они не справятся с пиратами,– обронил лорд Соллер. – А кроме того, у Имперских ворот стены – пять сотен чугов, боевое охранение почти пустого каравана. Того самого, с которым прибыл Валей. В повозках – пустяки, на это обратили внимание стражники у ворот.

– Если вызвать сюда генерала Варра с армией – то это война. Да и не успеть! – покачал головой лорд Барк.– У нас очень трудное положение, друзья мои…

– Третья сила,– пробормотал Резидент и все не понимающе посмотрели на него.– «Разделяй и властвуй» – припомните, мой лорд!…

– Да-да, мастер Каддет говорил об этом… То есть…

– Одни пираты бьют других пиратов…

– При поддержке городских сил. И неявной нашей поддержке,– добавил лорд Соллер.– Правда, у нас мало сил…А где мы возьмем НАШИХ пиратов?

– Такие или почти такие у нас есть,– ответил Резидент.– Скоро они вернутся. Спросим мастера Каддета, как он оценивает их возможности…

– Так, значит, это не просто морская прогулка мастера Каддета? – удивился лорд Соллер.– Поздравляю тебя, друг мой! Ты играешь обеими руками!

– Вы преувеличиваете, лорд Соллер! – скромно поклонился Резидент. – Нам надо торопиться, лорд Барк!

– Пожалуй… – осторожно произнес лорд Барк. – Лорд Посол! Составьте срочно письмо Главе порта: все сведения, предложите нашу помощь, если надо – деньги… Вручите срочно, прошу вас. А переговоры с чугами – отложить?

– Отложить, мой лорд,– посоветовал Резидент. – И дать понять чугам, что мы склоняемся к продаже принцессы Чужаку.

– Лорд Соллер, подсчитайте все наши силы – все силы! – которыми мы располагаем. Еще нам нужно знать точное расположение судов пиратов у пристаней и на рейде. Что еще? – потер лоб лорд Барк.

– Валей,– напомнил лорд Соллер.

– Завтра или послезавтра,– решил лорд Барк. – Почему Судьба ополчилась на нас, господа?

– Наоборот, лорд Барк,– сказал лорд Посол. – Это мы ополчились на Судьбу..

Монах, проснись! Проснись старина!… Монах, проснись! Это я! Пока живой и сильный!

Так, ментограмма ушла. Если Монах не выпил слишком много капитанского вина, то получит ее и проснется. А на всякий случай еще одну отправим, часика через три, Монах редко спит больше трех часов подряд. Забыл! Забыл его избавить от этой напасти… Подводим итоги – на всякий случай. Итак: какие шансы у меня выжить? По-настоящему пить мне захочется завтра, примерно в это время, – Кадет посмотрел на Светило, стоявшее почти в зените.– Ливень не ожидается… С перегреванием я легко справлюсь, прохладной воды вокруг – хоть утопись… Про «утопиться» тоже все ясно… На воде я продержусь дня три, если не плыть куда-нибудь. Голод? Ну, жира за последние недели Господин Каддет, Великий и Могучий, накопил достаточно. Раньше утонешь, чем проголодаешься. Кстати о голоде: голодные большие зубастые рыбы? На таких глубинах? Маловероятно. Если только какая-нибудь случайная рыбка. Тогда – все, шансов нет. Захватит руку или ногу и утопит. Или сразу съест. Когда меня могут хватиться? Если все-таки Монах беспробудно спит… штурвальному не до меня… Капитан Диннел рисует звездные карты и не будет беспокоить отдыхающих пассажиров с вопросами… «Морская чайка» уйдет за это время далеко и по ломаному маршруту… Где и когда я потерялся – неизвестно… Морское течение… Не умею я определять направления морских течений, не выучился, лодырь… Без паники, кадет! Так говорил наставник на первой практике. И когда в капсуле с умершим двигателем падали на Вторую планету Синей галактики, и когда там же завалило в шахтах… Без паники, кадет!… Давай посмотрим, что случилось с тросом на корабельном конце… Просто из интереса, время есть…Чисто обрезано, одним махом. Шел, значит, мимо, человек, острым ножичком типа кадык махнул… Кому я на корабле чем помешал? Людям, конечно, кадет! Самые большие помехи людям – другие люди. Резидент или лорд Барк? Нет! Пираты? Допустим. Чуги? О, да!

Привет, рыбки! Нет ли здесь где-нибудь, рыбки, какого-нибудь обитаемого или необитаемого островка, а? Ну, хотя бы в паре-тройке дней пути самоходом? Молчат рыбки… Так, грудь напекло, переворачиваемся! Взглянем на горизонты и перевернемся… Пусто. Полный оверкиль! – это я так командовал, когда в начальники первый раз выбился. А много уже лет с тех пор прошло, а, Каддет, Великий и Могучий, с Холодных Земель? Это Монах замечательно выдумал, начет Холодных Земель. Нету на Гиккее Холодных Земель, два полюса, как полагается живой планете, есть, семь континентов – есть, четыре еще и не открыты, а легендарных Холодных Земель нет. Сгину, пройдут века, а легенда, может быть, все еще будет жива. Мечта о богатых землях, где драгоценные камни валяются под ногами – она в крови разумных существ. И в суперцивилизациях и здесь, на Гиккее. А нет таких земель, это ты, Кадет, лучше многих знаешь – много тобой гор изрыто, много месторождений вскрыто и продано, много камешков собрано, люден и коммодор, ветеран и легенда Компании!… «Бриллиантовая Галактика», «Платиновый Астероид», три золотые звезды на рукаве за выслугу лет, белый мундир и широкий лампас, доктор минералогии и петрографии, богач с двумя миллионами бэков на счету, кучей акций процветающих компаний новангов, владелец «Робинзона», ныне бездомный бродяга шестидесяти стандартных лет. Минус тридцать омоложения, итого тридцать. Начало жизни! А заканчивается в голом виде в воде Внешнего Моря на заштатной планете Гиккея, в неизвестной звездной системе неизвестной Галактики. Хотя система, строго говоря, возможно известна, только не изучена, не до нее. Жаль, не сумел без воздуха порыться в каталогах центрального компьютера, а ведь что-то такое мелькнуло, помнится сквозь марево удушья, на подаренной капитаном грузовичка карте той Складки Пространства… Оверкиль! На горизонт и смотреть не буду, время еще прошло мало и ничего измениться не могло. Хладнокровие, больше хладнокровия! – требовали нованги в кадетской школе. Ты не примитивный урду, ты люден и наш родственник, подавляй в себе атавистические рефлексы и инстинкты. Вот тебе Неспящая, кадет. Твой охранитель, проницательный аналитик, стратег и тактик. А жажда и жажда жизни, наставники? А долги? Долги надо отдавать, сказали бы наставники, ибо суть разумного существа – понимание своего Долга. А с Долгами у меня, наставники, полный беспорядок. Ну, Монах теперь не пропадет, выживет в порту Дикка переводами, будет спокойно писать Книгу до самой смерти. Останется у него мечта, а в разочаровывающем конце жизни – уже не мечта, а только память о мечте увидеть свою Книгу, напечатанную красивыми буквами на бумаге, без клякс и помарок. На самом склоне дней своих – откуда это, высокопарное, не помню! – себе в утешение Монах заставит себя поверить в то, что все рассказанное мною о жизни суперцивилизаций – выдумка сумасшедшего, странного Каддета. Так умирать спокойней, если признать бредом все то, что хотел, но не получил или не достиг. А как быть мне? Похоже, коммодор, и тебе лучше признать бредом неосуществленные мечты. Нет, так легко у меня не получится… Как там меня учили нованги? Есть твое тело – вот оно, отмокает в воде. Однажды оно умрет. Например, на днях. И ему даже не доведется попользоваться премией длинной в тридцать лет, ха-ха-ха… Не смешно, кадет! Отставить! Еще есть твое сознание – чувства и стремления, и твои Долги. Они тоже утонут.

Я боюсь? Не знаю. Честно, не знаю. Почему молчит Неспящая? Развилка Судьбы, вот она и молчит, потому что выбор – за мной. За моим Я. Моим бессмертным Я.

«Монах! Проснись!…»

Наверное, он сохранит все мои рассказы в своей Книге, и если она не погибнет, ее прочтут далекие потомки чугов или гилей и удивятся прозорливости безвестного писателя поры раннего средневековья на планете Гиккея. А кто-нибудь их них обязательно выдвинет гипотезу о посещении Гиккеи звездолетчиком-разведчиком, будет устраивать экспедиции в болота Зеленых Земель, обшаривать горы Срединных и Каменных Земель. И других, еще не названных континентов. И однажды их приборы поймают радиомаяк «Робинзона», на Гиккее или на высокой орбите над ней – маяк будет действовать не меньше ста гиккейских лет, пока не сядут аккумуляторы… До чего ж хорошие аккумуляторы я украл у леонидян на Тропиках!… «Робинзон» аж урчал от удовольствия, прыгал и брыкался, как этот чертов конь, Баку, пока я его приструнивал… Принцесса… Прости, девочка… Ты – случайная жертва. Диск связи и поиск «Робинзона» в горах Стерры мне нужны были, а зацепил тебя, прости! А славная девочка, сильная натура. Красивая женщина, принцесса… Почему-то запомнил форму ее груди… встает перед глазами… и это ощущение ее ягодиц в ладони… И кажется был ее отклик, нет, не было, воображение разыгралось: некачественно секс-блокированный коммодор. Что она теперь будет делать, когда у нее разовьется интуитивное познание, Неспящий? Испорченная, несчастная жизнь, если не дать ей вторую инициацию. Или снять первую. Никто не сделает, если я растворюсь в этой водичке дня через четыре… А если растворюсь – что ее ждет тогда, малышку? Лорд Барк…Убьет ее? Не факт, но допустимый вариант, если девочка не согнется и встрянет в здешние разборки, а может встрять – есть, есть в ней энергия самосознания, да я еще подлил ей во время инициации… Узнать бы, что я инициировал в ней… Судя по сопротивлению при первой инициации в трансе, у нее сильный потенциал. Интересно, сапфировый или рубиновый? Рубин – хром, железо, титан: воин. Сапфир: железо, титан и ванадий. Александритовый блеск. Хороший энергетический потенциал. Вождь. Умело огранить, с любовью – красивый человек получится. А если, Кадет, все твое оставшееся время, – ну, четыре дня в воде Внешнего Моря Гиккеи. Не успел… Монах и принцесса – вот они – долги. Признаешь ли ты, коммодор, свои долги? Признаю, ваша честь!

Оверкиль!… Хорошая водичка, только уже до шкурки добралась, щекочет… Но у тебя, Кадет, шкура матери-урду, дубленая, а замечательная репарация – как у землян, этим тебя отец одарил. У землян это – в генах. Репарационный потенциал организма – сто пятьдесят лет. Срок репарации кожи – сорок восемь стандартных часов, один неполный день на Гиккее… Не проешь ты меня, водичка!… Надо выживать!… Надо! И хочется. Это мое Я, моя бессмертная сущность хочет, требует. Хочешь исполнить свой Долг – не сдавайся ни при каких обстоятельствах, учили наставники. А я и не сдаюсь – вот, посылаю еще одну ментограмму, рано или поздно, я разбужу Монаха, соню. Ох!… Ведь и принцесса – тоже моим личным ключом инициирована! Что ж ты натворил, великий и могучий?! Лишь бы она не приняла первую ментограмму, Монаху – испугается и ощущения приема и переданной эмоции. На всякий случай отправлю и ей ментограмму… Что же тебе сообщить, девочка, чтобы ты не испугалась?… «У меня все хорошо»? А какое ей дело до этого? «Прости и забудь»? – а она уже давно забыла! Просто напомнить о себе, мягко. Плохо, если напугается… Хорошо бы ты не инициировалась тогда… Но я бы тебя не смог излечить… В общем, на всякий случай, который может, так получается, случиться, посылаю тебе ментограмму, с нежностью и извинением говорю тебе: «Принцесса!…» Ну, а теперь, великий и могучий, начнем с простого: ночью по звездам – вчерашний небосклон помню хорошо – определюсь в каком направлении плыть…

А спустя почти пять часов, оглянувшись, справа от себя он заметил три маленькие точки – это по большой дуге возвращались, разыскивая его, «Морская чайка», «Осьминог» и «Удача». Он развернулся и поплыл им навстречу, поплыл, экономно расходуя силы.

С мостика «Морской чайки» через бинокль обшаривая горизонт, капитан Диннел сначала увидел далеко в море странные радужные пятна, ритмично появляющиеся над верхушками волн – это Кадет ладонью через каждые пять гребков бил по гребню волны, поднимая высокий веер брызг – а потом и черную точку: своего необычного пассажира. Взлетели на мачты сигнальные флаги, и корабли, сближаясь, направились к спасшемуся.

– И верно – с Холодных Земель,– говорили моряки на всех трех суднах,– не замерзнуть и не потонуть в Море!… И вода его не разъедает…

… Голый пассажир вскарабкался на борт «Морской чайки» по веревочной лестнице, бодрый и спокойный. Трос был обмотан вокруг его груди. На палубе его встречала почти вся команда, капитан Диннел и бледный, с осунувшийся лицом, Монах.

Чужак поклонился капитану, поклонился команде и сказал на лингве:

– Монах, очнись! Я живой! Переводи!

– Я обязан вам спасением,– переводил Монах дрожащим голосом.– За это я вознагражу вас! Но кто-то из вас хотел отнять у меня жизнь! – Чужак показал обрезанный конец троса. Капитан взял его и осмотрел. И покраснел. Потом он с яростью посмотрел на свою команду.

– Монах, принеси оба наших кошеля…

Монах отправился в шатер. И почти сразу же закричал из шатра:

– У нас украли! – Вернулся, показывая пустые кошели.

– Мы опозорили себя, вольные пираты! – Взбешенный капитан Диннел вошел в круг матросов. – Если мы не найдем эту крысу и не утопим ее, нас никто никогда больше не возьмет с собой в море. Мы сдохнем на грязном берегу! И ты сдохнешь там, и ты!… И я!… Как в море выказывают доверие? Покажем друг другу свои вещи! Все на палубу с вещами!

– Старина!…– обнимая и тиская Монаха, бормотал в шатре Кадет.– Как я рад опять увидеть тебя! Мне было там очень одиноко!

– Может быть, ты хоть теперь поумнеешь, великий и могучий,– Монах сердился.– А если бы я не проснулся?! А если б я не принял твою ментограмму?! А если бы капитан решил не возвращаться? Они говорили – в этой воде не живут больше трех часов…

– Это как бы ты не принял ментограмму? Я так крикнул!… А вода, действительно, очень плотная, шкуру дубит – ой-ей-ей… Я просолился, как старая селедка!

– Кто это – «селедка»? – Монах сердито оттолкнул Кадета и потянулся к своей новой Книге.

– Это соленая рыба, старина, это я… Вот вдоволь напьюсь пресной водички, ей же сполоснусь и, если ты не против, обсудим это событие втроем, с капитаном, а?…

– Ты?!…– закричал капитан Диннел где-то рядом на палубе,– Нет!…

Раздался топот множества ног и почти сразу же послышался всплеск воды. Кадет и Монах выскочили из шатра – вся команда была у левого борта и перегнувшись через него смотрела вниз, на воду.

– Мы нашли крысу! – в голосе капитана была ярость. – И деньги! Эта крыса сама себя утопит!

Кадет, не раздумывая, прыгнул через борт. Еще в прыжке он увидел темную тень тела, погружающегося в глубину. Нырнуть еще глубже…

– Гасить паруса! – командовал капитан Диннел. – Рулевой! Право руля! Шлюпку на воду!…

– Нет,– шептал в ухо схваченного в воде человека Кадет.– Ты не утопишься. Я тебя отдам в хорошие руки! – Человек попытался вырваться… Он дико смотрел на ужасного Чужака, заговорившего по гиккейски. – Сколько тебе за меня заплатили? И кто? – Он легко перехватил руку с маленьким острым диском. Подлый, воровской инструмент.

Вот уже немало дней принцесса проводила без скуки – сначала не охотно, а позже – увлекшись, вместе со Сластеной она кроила платья. Выяснилось, что крой ей удается лучше шитья.

– У тебя линия есть! – по-хорошему завидовала ей Сластена, и принцессе было приятно. Неспящий помогал принцессе увидеть нужную часть платья в нужном куске ткани, обрезков было совсем мало. – Иди закройщицей к госпоже Таррате – озолотишься! Хотя она жадная… Ладно!… Посеребришься!… – И они вместе смеялись, как подружки.

Зато Сластена хорошо шила – ловко, быстро, не утомляясь и не раздражаясь. Но только, если ей не мешали болтать с иглой в руках. Принцесса никогда не мешала ей болтать и то, что она узнала от Сластены о мужчинах и как ими надо вертеть, в прежней жизни она никогда бы и ни от кого не узнала!… Неспящий во всем соглашался со Сластеной: все мужчины смешны и глупы, доверчивы, торопливы, недальновидны и легкомысленны. Готовы бушприт себе разбить из-за какого-нибудь пустяка или кормою сесть на мель так, что никаким ветром не снимешь. Кроме одного ветра – который поднимут твои юбки. Или усилия, которые могут сотворить твои нежные пальчики: вот здесь немного пошевелить пальчиками, вот здесь погладить, вот здесь – нажать нечаянно… И – готово, потерялся, как несмышленыш-рулевой среди Моря. Поэтому женщины всегда берут верх над ними в домашних делах. Даже комнатные невесты. «Комнатные невесты»? Это те дуры, что сидят в доме взаперти, смотрят в окно и ждут, когда их выберут. А выбирать должна женщина! Материю себе на платье – и то выбираешь, по лавкам бегаешь!… А уж мужчину?… Он как твое самое главное платье. В котором и удобно и погордиться можно. А о женщинах Сластена говорила так: все женщины – умные, глупые, молодые и старые – хотят власти. И больше о женщинах нечего сказать! Все, что делают женщины, вся их любовь и забота, все их старания – все для того, чтобы овладеть и удержать. Мужчину, вещь, ребенка, деньги, почет, уважение, власть… Я такая же, и ты тоже! А то, что Сластена знала о жизни людей!… Смейся или плачь!… На рассветах – а чтобы выспаться, принцессе теперь хватало меньше ночи – она вспоминала истории, рассказанные Сластеной, и то жалела несчастных людей, то тихонько смеялась над их глупостью. И все было хорошо, так, как бывает, когда точно знаешь главную цель – бежать из этого поместья – и терпеливо ждешь возможности. А возможность подскажет Неспящий. Принцесса так привыкла к его существованию и поддержке и советам, что уже ничему не удивлялась. Нет, недавно удивилась. Это случилось днем, в самую жару, когда они со Сластеной дремали в тени дома, и даже Неспящий, наверное, томился от духоты. Вдруг Неспящий прогнал ее дремоту, и принцесса ясно услышала голос мастера Каддета! Он позвал ее своим будоражащим голосом: «Принцесса!» и ей стало тревожно за него. До самого вчера. С того дня она часто, каждый день, вспоминает мастера Кадета.

У них была примерка едва сметанного нового платья для Сластены, самое время споров, когда в дверях комнаты появились две охранницы и позвали принцессу. Неспящий подсказал: они очень взволнованы, опасность. Ее повели в самую дальнюю часть поместья, к скромному одноэтажному зданию, прижимающемуся к стене ограды. Здесь она никогда раньше не была.

Принцесса вошла в здание и огляделась в большой комнате: лорд Барк, молодой лорд и третий человек, стоящий в стороне, знакомый… это…

– Плохие новости для всех нас, принцесса Гигар,– странным тоном произнес лорд Барк.

– Валей?! – принцесса запнулась: Неспящий громко предупреждал об ужасном. Достоинство! Принцесса гордо вздернула голову. – Говори Валей! Почему ты здесь?