Текст книги "Уроборос и экзамен на повышение (ЛП)"

Автор книги: Иссей Ишибуми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Автор: Сабрина Блэкберри

ГАДКИЕ, ЛЖИВЫЕ ФЕЙРИ

Переводчик: Gosha_77

Редактор: enzhii, TatyanaGuda

Вычитка: Gosha_77, Marina_lovat

ГЛАВА 1

ТЕЯ

– Ты, правда, собираешься это надеть?

Кэндис вопросительно посмотрела на меня и постучала идеальными розовыми наманикюренными ногтями по столу.

– Очевидно, нет, – пробормотала я.

– Именно.

Она наклонила голову, и её прямые светлые волосы коснулись верхней части плеч. Она была одета сногсшибательно в маленькое золотое коктейльное платье.

– Ты собираешься сказать мне, что с этим не так? – спросила я, вытягивая шею, чтобы увидеть свой зад в её зеркале.

Серое платье доходило мне до лодыжек в паре с моими единственными чёрными балетками. Мои волосы были собраны в уже привычный беспорядочный каштановый пучок.

– Тея, всё это платье – сущая катастрофа. Силуэт совершенно не подходит для соотношения твоих талии и бёдер, выточки в верхней части никак не помогают твоей груди, а эти балетки для официального мероприятия? – она драматично встала, ножки стула заскрипели, скользя по кафельному полу. – Мне придётся нарядить тебя.

– Нет.

– Да, – настаивала она.

– Я даже не хочу идти. Я здесь только ради тебя и вкусной еды.

– Тем больше причин хорошо выглядеть.

Её каблуки застучали по кафелю. Она взволнованно распахнула дверцы своего шкафа.

– Окружение Кэндис Льюис должно быть таким же сексапильным, как сама Кэндис Льюис.

– Я теперь твоё окружение?

– Просто тащи свою задницу сюда.

Она достала несколько вещей из груды одежды в своём обширном гардеробе, на короткий миг задумавшись над ними, но затем бросила их на ближайшее кресло.

– Где, чёрт возьми, то дизайнерское платье, которое я только недавно купила?

– То, красное? Кэнди, у него, как бы вообще нет спины.

– Да, в этом-то и суть, – она втиснулась между двумя большими пальто. – Если бы у меня были твои лопатки йогини, я бы никогда их не прикрывала.

– Я едва слышу тебя сквозь всю эту ткань, – сказала я. – Разве что-то без спины не слишком холодно для декабря?

– Мода – это боль и всё такое. А-ха!

Она вышла с триумфом, держа в руках длинное красное платье.

– Сними своё чудовище и надень это.

– Всё во имя дружбы.

Я стянула платье и уронила его на пол. Кэндис набросилась на меня одним махом, натянула красный атлас через мою голову и разгладила его по моему телу.

Она отступила назад и оглядела меня сверху донизу.

– Великолепно, – она сложила руки вместе, сверкнув нечестивой усмешкой. – Ты выглядишь абсолютно обескураживающей. Подберу-ка, какие-нибудь чёрные туфли-лодочки!

Она нырнула обратно в свой шкаф.

Повернувшись к зеркалу, я почувствовала себя обескураженной. Вырез был глубоким, но не совсем выходил из моей зоны комфорта. Атлас выжимал каждую каплю изгиба, какую только мог, из моих бёдер, расширяясь, когда он касался верхней части бёдер. Это была самая лестная одежда, которую я когда-либо носила.

– Вот, надень эти туфли. Нанеси рубиновый блеск для губ и, ради бога, Тея, проведи щёткой по своим волосам.

Кэндис посмотрела на своё отражение в зеркале рядом с моим.

Прикусив язык, я провела щёткой по волосам и собрала их резинкой, как только они оказались более аккуратными.

– Счастлива?

Она прищурилась на меня и воткнула в волосы декоративную серебряную заколку, прежде чем одобрительно кивнула.

– Да.

Рассмеявшись, я повернулась в сторону и посмотрела на новое украшение в зеркале.

– Что бы я без тебя делала?

– Ты бы умерла книжным червём в тёмной подвальной квартире в окружении антиквариата и слёз. А теперь пошли.

L’Atelier Rouge, или Красная Студия, представляла собой огромную оранжерею посреди изысканного сада. Удивительно то, что ей удалось остаться такой, не застроенной, в отличие от офисов и небоскребов Сиэтла, возвышавшихся вокруг неё. Когда-то мастерская художника Марселя Дюбуа была выкрашена – как вы уже догадались – в красный цвет. Студия была сохранена как музей, на её территории построена галерея современного искусства. Конечно же, это было классное место. Во всяком случае, намного лучше, чем наша поездка.

– Как тебе вновь удалось выбить приглашение?

Я чувствовала себя немного глупо, подъезжая на благотворительное мероприятие в том же помятом фургоне, который был у меня со времён средней школы, но Кэндис настояла, чтобы я села за руль, давая ей возможность упиться дорогим вином.

– Я уже говорила тебе, – Кэнди снова накрасила губы перед зеркалом. – Моя начальница не смогла приехать, поэтому отдала билеты тому, кто написал ей лучшую статью в этом месяце.

– Я думала, ты шутишь; Джорджина тебя ненавидит.

– Ненависть – сильное слово, – сказала Кэнди, закрывая колпачок губной помады. – И я её лучший журналист.

Кэндис открыла дверь, и я последовала её примеру, пока мы обе не оказались на тротуаре в морозном ночном воздухе.

– Чёрт! Холодно, – пожаловалась она.

– Мода – это боль, – невозмутимо ответила я.

Кэндис свирепо посмотрела на меня, затем пошла так быстро, как позволяли её каблуки, к входной двери. К счастью, вчерашний снег был убран с тротуара, иначе я бы в этих туфельках оказалась на заднице.

– Ты уверена, что мы одеты соответствующим образом?

Я заметила входящую стильную пару – от них разило деньгами, и я могла поклясться, что они пялились, когда проходили мимо.

– Расслабься, я работаю в фэшн-журналистике. Думаю, я смогу собрать пару вечерних образов.

Кэндис расправила юбку и в волнении сделала последние несколько шагов к двери. Она практически потащила меня к входной двери, где мужчина в костюме собирал билеты и вычеркивал имена из своего списка. Кэндис глазела на других гостей, пока я изо всех сил старалась стать невидимкой. Умереть от смущения начало казаться хорошим вариантом, когда парень у двери остановился, чтобы во всеуслышание восторгаться потрясающим боссом Кэнди и её билетами. Не знаю, как он стал таким поклонником редактора журнала, но было не похоже, что мы перестанем слышать об этом, пока дама позади нас раздраженно не откашлялась, двигая процесс.

Внутри всё погрузилось в экстравагантность. Мягкий жёлтый свет отбрасывал золотистое сияние по всему помещению. Некоторые гости носили украшения, стоимость которых, вероятно, превышала мою годовую зарплату. В центре огромного фуршетного стола бил фонтан с шампанским. Даже в форме обслуживающего персонала были чёрные галстуки. Персонал скользил по помещению, балансируя подносами с напитками. Где-то звучало фортепиано, издавая сезонную музыку, в то время как пары танцевали на мраморном полу.

– Кэнди, это не моя лига. Как я должна здесь с кем-нибудь разговаривать? – прошептала я.

– Расслабься, – она неторопливо направилась к столу, уставленному закусками, и я последовала за ней. – Ты здесь из-за еды и экспонатов, верно? Просто возьми тарелку и наслаждайся искусством. Вообще-то, тебе следует найти симпатичную попку и потанцевать… ты выглядишь просто восхитительно при таком освещении.

Её глаза начали опасно изучать толпу, и в игру начала закрадываться вполне реальная угроза того, что Кэндис выберет для меня партнёра по танцу.

– Танцы маловероятны, я остановлюсь на еде, – бросив на неё косой взгляд, я должна была признать, что стол выглядел восхитительно. – И чем ты собираешься заняться?

– Общаться с богатыми и знаменитыми, – она подмигнула. – Я позволю тебе быть подружкой невесты на моей шикарной знатной свадьбе, как только заполучу одного из них.

– Конечно, я буду подружкой невесты на твоей очень правдоподобной знатной свадьбе.

– Повеселись. Спасибо, что подвезла!

Она послала мне воздушный поцелуй, затем взяла бокал шампанского с проносимого мимо подноса и растворилась в толпе. Последовав её совету, я переключила своё внимание на еду.

Ах, чёрт возьми, еда.

Повсюду были разные виды фруктов, сыра и мяса.

Пирожные со сложными украшениями были сложены высокими стопками на фарфоровых подносах. Мне пришлось удержаться от того, чтобы не отломить голову резному шоколадному лебедю – как бы заманчиво это ни было, вероятно, лебедь предназначался для украшения. Даже тарелки выглядели дорого, с монограммами и позолоченными краями.

Наложив закусок, которые у меня, вероятно, никогда не будет возможности попробовать снова, я пошла любоваться искусством. Тот, кто собирал всё это вместе, уделил особое внимание деталям, которые я оценила. Еда была восхитительной, мягкое звучание фортепиано было идеальным, а декор был ошеломляющим, но сами предметы искусства были ужасными. Картина за картиной измученных серых пятен тянулись вдоль стен главной галереи. Может быть, я мало что знала о современном искусстве, но всё выглядело так, как моя двухлетняя племянница могла бы сделать в детском саду.

Медленно шагая вдоль стены, останавливаясь у каждого холста, пытаясь найти что-нибудь интересное, мой разум блуждал так же бесцельно, как и ноги. После того, как большая часть моих закусок закончилась, я огляделась, пытаясь найти Кэнди. Из-за стены я наблюдала за ней на танцполе, где она прилипла к парню с слишком большим количеством геля в волосах. Между танцами она общалась со всеми, кто был достаточно близко, чтобы участвовать, задавая им вопросы об их одежде в типичной для Кэнди манере. Она наслаждалась вниманием; я видела победу в её глазах. В жизни Кэндис было две страсти: мода и люди. С улыбкой я сунула в рот миниатюрную вишневую тарталетку, наблюдая за ней. Какими бы разными мы ни были, она процветала в своей стихии, и я была счастлива быть здесь, когда она сбавит обороты, наслаждаясь едой и тихой прогулкой в одиночестве по галерее.

Кэндис заметила меня у стены и подмигнула. Смеясь, я вышла оттуда раньше, чем она смогла бы затащить меня на танцпол.

Выйдя из главного зала к другой экспозиции, я притворилась, что нахожусь во всемирно известном музее, осматривая окружающие меня сокровища в секретные часы после ухода посетителей. Это была постоянная коллекция Дюбуа, не одна из вечно меняющихся специальных выставок, переходивших из галереи в галерею, а одноименная L’Atelier Rouge. Большинство гостей, вероятно, видели эти картины раньше или им было всё равно, но я никогда не видела их вживую. Итак, я шла и жевала кростини¹, сожалея об обуви, выбранной Кэндис. Через некоторое время я остановилась у стены в особенно тёмном углу, чтобы отдохнуть, спрятаться и поесть.

– Красиво, – произнёс хриплый голос прямо над моим плечом.

Звук испугал меня; я резко обернулась и увидела стоящего там мужчину в отлично сшитом костюме. Его тёмные волосы были длинными и зачёсаны назад, в изумрудных глазах светилось веселье. Широкий, но не громоздкий, высокий и достаточно уверенный, чтобы присоединиться к картинам на стенах. Это создание было ходячим грехом.

– Что? – ответила я, сглотнув.

– Картины. Вы так не думаете?

Ставя тарелку на стол позади себя, я надеялась, что он не видел, как я набиваю рот.

– Да.

Его смех был низким, приятным звуком, от которого у меня по спине поползли мурашки.

– Гораздо лучше, чем серое уродство в передней части, но полагаю, что это то, что сейчас «модно».

Я фыркнула и, тут же почувствовав, как жар хлынул мне в лицо, хлопнула ладонью по рту.

– Вы впервые в L'Atelier Rouge? – спросил он, к счастью, не смеясь над моей реакцией.

Его низкий, уверенный тон был мне по душе.

– Да.

Был ли этот мужчина каким-то образом единственным интровертом на этой вечеринке? Возможно, коль уж он не находился в главной комнате с остальными гостями. Или, может быть, ему нравилась здешняя атмосфера. Я сужу по себе, ведь это то, что привлекло меня к музейным исследованиям.

– Чудесно. Вам понравилась бы частная экскурсия? – на его губах заплясала озорная игривость.

– Вы много знаете об искусстве? – спросила я, подходя к одной из картин.

Я мягко улыбнулась, осторожно интересуясь, к чему всё это клонится.

– Я на это надеюсь, – его глаза сверкнули, и он сократил расстояние, которое я только что установила между нами. – Я владелец галереи. Пожалуйста, зовите меня Девин.

– Это всё объясняет. Я Тея, приятно с вами познакомиться. Экскурсия была бы чудесной; я не так хорошо знакома с современным искусством, но эта коллекция прекрасна.

Моя фраза, казалось, застала его врасплох.

– Должен ли я предположить, что вы знакомы с другими эпохами искусства?

Я перевела взгляд на ближайшую картину – лесной пейзаж.

Тепло поползло вверх по моей шее в явном знаке того, что я была опасно близка к тому, чтобы начать волноваться, либо из-за застенчивости, либо из-за влечения к Девину, либо из-за того и другого.

– По сравнению с вами, я уверена, лишь слегка. Этой весной я получила диплом по истории. Музейные исследования.

Девин приподнял бровь и бросил на меня оценивающий взгляд.

– Как интересно, в последнее время я задумался о том, чтобы показать больше истории галереи.

– Учитывая, что оригинальная студия всё ещё стоит на месте, думаю, это замечательная идея, – взволнованно сказала я. – У вас есть другие оставшиеся артефакты? Информация о первоначальном владельце? Любые сохранившиеся фотографии были бы удивительным дополнением к экспозициям. Из всего этого получилось бы интересное… о.

Прикусив внутреннюю сторону щеки, чтобы остановить восторженный лепет, который я извергала, я прочистила горло.

– Экскурсия была бы чудесной.

Отточенное самообладание Девина немного испарилось в пользу резкого смешка.

– Тогда разговор в другой раз.

Его взгляд переместился с меня на картину, перед которой я стояла ранее, заставив меня замереть, когда он слегка наклонился, чтобы кивнуть в её направлении.

– Эта серия содержит некоторые из самых ранних пейзажей Дюбуа, и это один из первых случаев использования этой техники во всей его работе с текстурой воды.

Экскурсия была больше похожа на беседу, и она легко протекала между нами. В картинах было что-то завораживающее, отчего хотелось продолжать вглядываться в них. Волшебные, причудливые мелкие детали, которые естественным потоком притягивали ваш взгляд к холсту. Когда мои глаза не были прикованы к картинам, я обнаружила, что они устремляются к Девину, когда мы шли. Я поглядывала на его сильный, скульптурный профиль, пока он рассказывал об истории произведений.

Он провёл меня по выставке, показывая картину за картиной с непринужденным любопытством, пока мы не дошли до самой дальней стены. Я была словно в трансе – следила за каждым его словом в тихой галерее.

– Здесь вы можете увидеть разницу в его более поздних работах. Например, – он сделал размашистое движение рукой, – это была одна из последних работ Марселя. Ближе к концу своей жизни он утверждал, что видел что-то в лесу. Сказки оживают.

На картине была изображена тёмная линия деревьев за рядами великолепных розовых лилий, солнце сияло на траве. За ветвями чернота контрастировала с солнечным полем. Жуткие глаза выглядывали из-за стволов деревьев. Они были настолько незаметны, что я почти не заметила бы их, если бы мне на них не указали. Это показалось мне странным, учитывая реалистическую природу других картин.

Девин пошевелился, и нежный аромат его древесного одеколона коснулся моего носа. Он отступил назад и указал на другую картину. С этой точки обзора картины приобрели фантастические элементы.

Крылья, уши, глаза – всё спрятано, как будто сам Дюбуа видел их только краем глаза. И Девин вкладывался в каждую картину, зная её историю, где находился пейзаж и когда при жизни Дюбуа написал его. Его было интересно слушать, и моё жадное любопытство только росло, по мере того, как мы изучали коллекцию.

– Эта – мой личный фаворит.

На последней картине была изображена маленькая девочка, держащая в руках букет полевых цветов размером с неё саму. В её улыбке не хватало переднего зуба, и только когда я присмотрелась поближе, мне показалось, что у неё заостренные уши.

– А вы что думаете?

Он шагнул ближе ко мне, не слишком близко, но достаточно близко, чтобы я могла почувствовать тепло его тела в прохладной галерее. Медленно выдыхая, я успокоила своё нервное влечение и сделала всё возможное, чтобы сосредоточиться на картине.

– Он был искусным художником, – сказала я, отступая назад и облизывая пересохшие губы. – Хотя, возможно, немного эксцентричен под конец жизни.

Низкий тон Девина сменился взрывом смеха, который воспламенил мою грудь. Я тут же пожалела, что отошла, хотя могла бы остаться рядом с ним.

– Эксцентричный – отличный выбор слова.

Он поправил свой серебристый галстук, посмотрел на часы и протянул мне руку.

– Боюсь, я уже достаточно наговорил. Я ценю, что вы доставили мне удовольствие совершить экскурсию; мало кто теперь проявляет большой интерес к Марселю.

– Это было приятно.

Девин взял мою протянутую руку и нежно поцеловал её. Моя рука ожила, как будто до сих пор спала. Наши с ним взгляды встретились. Моё внимание к Девину и картинам обострилось, как будто раньше я не использовала свои чувства должным образом. Горячий уголёк притяжения приземлился в моём животе.

– Уверяю вас, мне было очень приятно, – задумчиво произнёс он, отпуская мою руку.

Я рассеянно прижала пальцы к своему бьющемуся сердцу.

– Тея! – позвала Кэндис с другого конца комнаты с бокалом вина в одной руке и каблуками в другой.

Она была в стельку пьяна.

– О, нет, – простонала я.

Девин усмехнулся, делая шаг назад.

– Я искренне надеюсь, что когда-нибудь у нас будет возможность повторить экскурсию; я бы с удовольствием изучил ваши идеи о том, как организовать несколько экспозиций по всей коллекции. Я оставлю вас с вашей подругой насладиться остальной частью вечеринки.

Хотя я предпочла бы посмотреть, как Девин уходит, невысокая блондинка в дверном проёме крикнула:

– Тея, потанцуй со мной! – а затем невнятно спросила: – Кто этот красавчик?

– Владелец. Ты пьяна.

– Его задница должна быть под одним из этих чертовых прожекторов, – сказала она слишком громко.

За её спиной в нашу сторону повернулось несколько голов в главной комнате.

– Как ты успела уже так напиться? Мы пробыли здесь всего около тридцати минут.

– Пш, прошло уже несколько часов. Смотри!

Кэндис поднесла свой телефон к моему лицу, чтобы я могла видеть время, и я уставилась на цифры на её экране.

– Это невозможно.

Достав свой собственный телефон, я провела по экрану и обнаружила то же самое время.

– Нет, ты невозможна.

Кэндис взмахнула рукой, пролив несколько капель вина на девственно-белый пол.

– Давай, Кэнди, мы отвезём тебя домой, – пробормотала я, забирая бокал вина у моей пьяной подруги. – Думаю, на сегодня с нас обоих хватит.

ГЛАВА 2

ТЕЯ

– Я пока не хочу уезжать, – захныкала Кэндис, пытаясь оттолкнуть мою руку, когда я потянулась к её ремню безопасности. – Та девушка с винтажным кольцом от «Тиффани» позволила мне примерить его. Я хочу вернуться назааад.

– Вот.

Я взяла пирожное, которое стащила со стола с закусками по пути к выходу, и сунула ей в рот.

– Съешь это и, пожалуйста, не блюй в моём фургоне.

– Мм-ммхрм ффффф, – неразборчиво произнесла она, а я пристегнула её. – Есть ещё?

Улыбаясь, я протянула ей ещё одно пирожное и подошла к двери со стороны водителя.

Пока фургон прогревался, я бросила последний взгляд на галерею и заметила силуэт в окне на третьем этаже, высоко над землей.

Я крепче сжала руль. Возможно, я выдавала желаемое за действительное, но я могла бы поклясться, что это был Девин. Мы уехали, оставив странную вечеринку и очаровательного владельца галереи в прошлом.

* * *

На дорогах было тихо, и через полчаса Кэндис уже была в её тёплом многоквартирном доме. Я вытаскивала свою копию её ключа, когда она начала размахивать рукой передо мной, ряд цифр был нацарапан на её коже.

– Посмотри, что я заполучила сегодня.

– Ты сейчас серьёзно?

Я повернула ключ и наполовину втащила Кэндис в её парадную дверь.

– Сто процентов, детка!

– Почему ты просто не записала номер в свой телефон? Мы же не в средней школе.

Она споткнулась, я поймала её и помогла добраться до кровати. Расстегнула молнию на её коктейльном платье и позволила ему соскользнуть на пол.

– Только ты могла найти секс на одну ночь в художественной галерее.

– Нет, это… это не секс на одну ночь.

Она хихикнула, когда я уложила её в постель. Самая пьяная пьянь из всех, кого я когда-либо знала.

– Напомню, я знала тебя в старшей школе.

Я переставила её туфли, чтобы она не споткнулась о них утром, и взяла салфетку с её прикроватного столика.

– Дай мне увидеть твоё лицо.

Она брызгала слюной и толкалась, сопротивляясь мне, пока я стирала её макияж.

– Фу, слишком грубо.

Так или иначе, я смогла очистить её лицо, а затем и своё, прежде чем уложила её спать, и пошла выключать свет.

– Спокойной ночи, Кэнди.

– Нееет, ты уходишь? Останься со мной, пожалуйста!

Она снова решила попробовать встать с кровати.

– Остановись! Остановись, – сказала я, бросаясь назад. – Хорошо, хорошо, я останусь с тобой на ночь.

Кэндис хихикнула и освободила мне место на кровати. Я со вздохом сбросила красное платье рядом с её платьем и забралась в кровать.

– Для кого-то, кто так собран, ты, конечно, горячая штучка, когда пьяна, – сказала я.

– Да? Для кого-то, кому нужно потрахаться…

Она умолкла.

– Тебе… нужно потрахаться.

– Давай спать, – решительно сказала я ей.

Она свернулась калачиком рядом со мной, прижимая меня к себе, как плюшевого мишку, и я натянула одеяло до наших подбородков.

– Клянусь, если тебя вырвет на меня…

Тишина.

– Эй.

Я оглянулась. Она отключилась, как свет. Я подавила смешок.

Я могла сколько угодно притворяться, что ненавижу иметь дело с её пьяной задницей, но она без особых жалоб потворствовала мне, когда я хотела изучить весь книжный магазин или увидеть новую выставку, и время от времени назначенное вождение не убьёт меня.

– Спокойной ночи, Кэнди, – прошептала я.

Я подумывала уйти, но она обвилась вокруг моего тела и, вероятно, проснётся, если я пошевелюсь. Да ладно, в любом случае было уже за полночь, и сон казался сейчас очень привлекательным.

Но я не могла уснуть.

Пара игривых зелёных глаз не выходила у меня из головы. Пальцы всё ещё покалывало там, где Девин поцеловал их. В этом ощущалось нечто значительное, но я не могла сказать, что именно. Может быть, я была взволнована галереей, или Девином, или всем вместе взятым. Через некоторое время, потраченное на подсчёт овец и попытки устроиться поудобнее, я сдалась и стала наблюдать за лунным светом в окне. Время от времени мимо проезжала машина – тихое шептание доносилось сквозь стекло каждый раз, когда кто-то проезжал по заледеневшей слякоти.

Он был проблемой. Слишком лощённый, слишком в моём вкусе.

Сосредоточься, Тея. В твоей жизни не нужны такие отвлекающие факторы. Не похоже, что немного общих интересов приведёт к карьере твоей мечты. В любом случае, он, вероятно, несерьёзно относился к тому, что выслушал твои идеи – с такими тихонями, как ты, такого не случается.

От него исходил дикий запах, как от кедра или костра в лагере.

Прекращай.

Каково было бы провести пальцами по его волосам?

Сбросив одеяло, я оторвалась от Кэндис, нуждаясь в глотке воздухе. Выдвинув ящик стола, чтобы позаимствовать пару спортивных штанов и толстовку с капюшоном, я заставила себя бесшумно передвигаться по квартире-студии. Кэнди украсила свой маленький, дорогой и идеальный дом своими любимыми брендами. И расположение было отличным – я выглянула в окно и увидела тонкий кусочек залива Эллиотт. Я натянула пальто и поднялась на крышу.

Меня сразу же пробрал озноб, и я плотнее запахнула пальто. Для жильцов там была сооружена беседка со скамейками и столом для пикника. Когда я села на одну из скамеек, моё дыхание затуманилось передо мной, но воздух творил чудеса, охлаждая все те части меня, что пытались оставаться разгоряченными и озабоченными.

– …слышала, что он уже выбрал одну.

– Как ты думаешь, в каком Дворе она будет…

– …самое время нам получить ещё одну…

Охваченная любопытством, я встала и подошла к краю здания. Уличные фонари внизу горели жёлтым светом, и ещё одна машина пронеслась по слякоти на дороге.

– …ещё один невежественный человек…

Выглянув через сетчатый забор, ограждавший крышу, я увидела двух женщин, сидящих на капоте «Мустанга». Одна из них была хорошенькой блондинкой, у другой были белоснежные волосы.

Я прищурилась… не была ли их кожа немного синей? На них почти ничего не было из одежды, несмотря на мороз.

– …вероятно, ещё одну девчонку для Весны.

Прохладная ночь слишком хорошо доносила звук с улицы до крыши. Внезапно одна из них, блондинка, повернулась и уставилась прямо на меня. Наблюдая за мной, она ухмыльнулась и что-то прошептала своей подруге. Они обе разразились смехом. Я отскочила от забора, как от огня. Смущённая тем, что меня поймали на подглядывании, и сбитая с толку их странным разговором, я вдоволь подышала свежим воздухом. Вернувшись внутрь и снова спустившись вниз, я забралась обратно в постель к Кэндис и вскоре погрузилась в глубокий, спокойный сон… глаза в лесу и мелькание заострённых ушей и зубов наполняли мои сны.

ГЛАВА 3

ТЕЯ

– Ты слишком громкая, – простонала Кэндис из-под одеяла.

– Я занимаюсь йогой, а не играю на барабанах.

Я расставила ноги и высоко подняла руки в позе воина.

– Ты делаешь это слишком громко.

Я удерживала своё тело на месте в течение долгого времени, затем расслабилась и перешла в «собаку мордой вниз».

– Ты всегда можешь присоединиться ко мне.

Она фыркнула.

– Поступай, как знаешь. Ты хочешь, чтобы я купила тебе что-нибудь перед уходом? Аспирин от похмелья?

– У Кэндис Льюис не бывает похмелья, – проворчала она.

– Мм-хмм.

– Я позволю тебе принести мне немного воды.

– Конечно, ваше величество.

Я упала на коврик, а затем вскочила обратно. Дойдя до холодильника, я схватила бутылку с водой и бросила её в комок из одеял.

Она вскрикнула, а затем высунула голову, щурясь на меня.

– Грубиянка!

– Ты понимаешь, что уже почти полдень?

Я надела туфли и схватила пальто, всё ещё в одолженной толстовке и спортивных штанах, поскольку моё платье макси не стало очевидным выбором для декабрьского рабочего наряда.

– Дневная смена?

Она зевнула.

– Половина смены, с часа до пяти.

Я всё же положила немного аспирина на стойку, несмотря на её протесты.

– Увидимся позже.

Дверь почти закрылась за мной, когда я услышала её ворчание:

– Кто, чёрт возьми, писал на моей руке?

На улице я огляделась в поисках «Мустанга», который видела прошлой ночью, отчасти задаваясь вопросом, не почудилось ли мне всё это. Но если машина и была там, то теперь исчезла вместе со странными женщинами. Мне пришлось соскребать слой льда с лобового стекла фургона, но, по крайней мере, небо было ясным, и вскоре я уже была в пути, направляясь на работу.

Поездка была спокойной, даже несмотря на то, что пробки на выходных всё замедляли. На особенно длинном красном светофоре я подняла глаза и увидела, как в зеркале заднего вида покачивается мой школьный шнурок, насмехаясь надо мной, пока я ехала на свою низкооплачиваемую работу, которая не имела ничего общего с четырьмя годами, потраченными на получение степени по истории. Это только вернуло мои мысли к прошлой ночи, когда я разговаривала с Девином в галерее. Она была музеем моей мечты, но, чёрт возьми, мне было очень приятно какое-то время поговорить с другим учёным. Моя любовь к Кэндис была глубокой, но я не могла заставить её суетиться над старой книгой переписи населения, так же, как она не могла заставить меня с энтузиазмом относиться к нашим ночёвкам на «Неделе моды» в Нью-Йорке.

И бицепс Кэнди не напрягался под рукавом её пальто.

Звуковой сигнал позади меня заставил меня переключиться на теперь уже зелёный свет светофора, и я нажала на педаль газа.

Заехав на стоянку автомойки, я заглушила двигатель и откинула голову на сиденье. Это была автоматическая мойка, так что я хотя бы не пачкалась – просто заботилась о кассовом аппарате и позволяла парням на другом конце сделать детализацию.

Постепенно смирившись с необходимостью провести следующие несколько часов в кабинке, я выскользнула из своего фургона.

– Сегодня в спортивных штанах, Упадана?

Рыжеволосый мужчина с короткой бородкой и в комбинезоне скользнул взглядом по моему капюшону, склонившись в притворно-сексуальной позе. Я рассмеялась и направилась в офис.

– Я говорила тебе, что у меня есть не только леггинсы, Алан. И когда ты перестанешь меня так называть?

Я открыла дверь, и девушка, дежурившая до моей смены, практически пробежала мимо нас, едва помахав на прощание.

– Хорошего дня, Бет, – пробормотала я, заходя внутрь.

– Я перестану называть тебя так, когда ты перестанешь этим заниматься.

Алан драматично исполнил свою интерпретацию фигурки на табличке «Осторожно: мокрый пол».

– Это называется йога, и это полезно для тебя.

Я надела свою фирменную куртку и включила древний компьютер.

– Конечно, Упадана, – он подмигнул. – Как прошла шикарная вечеринка?

Опустившись на стул и медленно раскачав его по кругу, я сказала:

– Многолюдная вечеринка была не для меня. Но, о боже, как бы я хотела питаться так каждый день. Еда была не от мира сего, там ещё была тёплая сырная выпечка с начинкой, а маленькие вишневые тарталетки таяли у меня во рту за один укус.

– Если ты хочешь поесть, я могу помочь с этим, – он прислонился к дверному проёму. – Мой двоюродный брат разливает напитки в новом заведении к востоку отсюда. У них вечер репетиций для друзей и семьи перед открытием через пару недель. Если ты ничего не будешь делать в среду после следующей…

– Не знаю, – сказала я. – Обычно я хожу на йогу, если у меня выходной по средам.

– Ты ни дня не можешь пропустить? Разве ты уже не эксперт по позированию для напольных табличек?

Мои губы приоткрылись от шока, когда машина подъехала к одному из пылесосов самообслуживания, и из неё вышел парень с загнутыми рожками на голове.

– Что он надел?

– Что? – спросил Алан, проследив за моим взглядом. – Кто?

Моргая, я наблюдала, как парень бросал монеты в пылесос, как тот заработал. А когда парень повернулся к своей машине, рогов уже не было.

– Ты в порядке? – спросил Алан.

Стряхнув остатки игры света, я снова посмотрела на Алана.

– Всё хорошо, просто устала, похоже. Итак, ресторан, я пойду. Напиши мне адрес.

– Звучит неплохо, – он подмигнул и побежал к участку детализации.

Испустив вздох, который закончился смехом, я закрыла дверь и привела в порядок зону регистрации.

В этот день мы были необычайно заняты – декабрь обычно был одним из самых вялотекущих месяцев для автомойки. Мало того, что мы были забиты посетителями, так ещё и мои глаза продолжали играть со мной злую шутку.

Вещи были нечеткими. Аспирин не помог, как и мытьё окна кабинки внутри и снаружи. Что-то из-за угла наклона солнца просто мешало моему мозгу или что-то в этом роде, потому что я продолжала видеть размытие и вспышки цветов. Парень с рожками был не последним, кого я видела в причудливых аксессуарах. Вспышки Дюбуа и его более эксцентричных картин приходили мне в голову каждый раз, когда мне казалось, что я вижу светящиеся глаза или острые зубы, и я уже работала над тем, чтобы не заработать головную боль от того, что происходило с моими глазами. Я уже была готова уйти, когда Кэти пришла на вечернюю смену. Я устало едва помахала ей перед тем, как уйти.