Текст книги "Волчья королева (СИ)"
Автор книги: Ирина Селиванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)
– Чем сильнее ты сопротивляешься, тем хуже будет тебе самой, – пробурчал Аргос. – И даже у меня не получится сделать все аккуратно.
– И не надейся, что получится снять штаны, – зло отозвалась я.
Он противно улыбнулся и снова приобнял меня за талию, стараясь притянуть к себе. Я резко подняла ногу и врезала ему между ног со всей силы, на которую только была способна в таком положении. Это подействовало гораздо лучше, чем хук с правой, и я, не теряя времени, ударила туда же еще раз, пока Аргос не пришел в себя от шока. Предводитель слегла наклонился вперед, морщась от боли, и я врезала ему кулаком по щеке, а потом бросилась к столу. Подсвечник снова послужил мне идеальным оружием. Я несколько раз со всей силы ударила им по лицу Аргоса, испытывая сладкое чувство мести за свое собственное.
Наконец, после нескольких сильных ударов с ноги по животу, мужчина упал на колени, а я развернулась и, не медля не секунды, понеслась к выходу. Я молила всех богов, чтобы дверь оказалась не запертой, и была несказанно счастлива, когда послышался скрип.
Я ожидала увидеть удивленное лицо Евы, но вместо того угодила прямо в распростертые руки Маркоса. Оборотень схватил меня и слегка приподнял над землей. Я принялась кричать, вырываясь и извиваясь, как змея. Он что-то пытался втолковать мне, но я хотела только одного – выбраться. Я продолжала вырываться, только вот мои силы таяли с каждой секундой, а оборотень оставался невозмутимым, как скала.
Наконец, я сдалась и безвольным грузом повисла в кольце его рук.
– Успокоилась, сумасшедшая? – спросил Маркос. – Что произошло?
– Отпусти меня, пожалуйста! Отпусти! – взмолилась я.
Дверь захлопнулась сразу же, как только я выбежала из зала, и волк, похоже, еще не успел понять, что творится с его предводителем. Я боялась даже представить, что будет, когда они узнают.
– Отпусти! – снова закричала я, стараясь проскользнуть вниз.
– Вначале скажи, что произошло, – покачал головой Маркос.
– Где Ева? – вместо ответа спросила я.
– Отошла, скоро придет.
Я едва не разрыдалась. Что со мной будет? Не было даже единственного человека, который мог помочь мне.
– Женя, ты скажешь уже нет?
Вместо ответа я указала на дверь, понимая, что медлить смысла нет и магическим образом ничего не исчезнет. Маркос раздумывал чуть дольше секунды, что делать со мной, а потом плюнул на все это, перехватил меня поудобнее и направился к двери. Я зажмурилась и решила, что не открою глаза до тех пор, пока не окажусь в безопасности где-нибудь далеко отсюда. Лучше уже не видеть, кто бьет тебя, если все равно ничего сделать не можешь.
Но, когда послышался скрип двери, я не выдержала и приоткрыла правый глаз. Место, где несколько минут назад стоял на коленях Аргос, пустовало, а сам предводитель стоял недалеко от центра, стирая кровь с разбитой щеки. Раскаянья я не ощутила. Так сказать, кровь за кровь.
– Аргос! – в ужасе закричал Маркос, бросая меня на пол, как мешок с картошкой, и бросаясь к предводителю.
– Стой там, – тут же приказал мужчина.
– Что произошло?
– Упал, – ответил Аргос, бросая на меня гневный взгляд, на который я ответила, наверное, до смерти перепуганными глазами. – Уведи ее отсюда.
– Что? Куда?
– Да куда угодно! – заорал предводитель. – Выкинь ее куда-нибудь, чтобы глаза мои не видели!
– Но… – начал был Маркос.
– Заткнись и просто вытащи ее отсюда прочь, пес, – сплевывая кровь, прошипел Аргос.
– Куда вести ее?
– В клетку! В земляную!
Мы с Маркосом вздрогнули одновременно, а потом он поклонился и быстро направился ко мне. Глядя в мои испуганные глаза, он поднял меня на руки и быстрыми шагами направился прочь из зала.
– Куда мы идем? – спросила я, не узнавая собственного голоса.
– Ты слышала предводителя, – ответил оборотень. – Мы идем в земляную камеру. Надеюсь, ты еще не забыла место, где в первый раз познакомилась с нашим миром… Сильно лицо болит?
Я горько улыбнулась, прикрывая глаза.
– Нет, терпимо.
Глава 29
Прошло два дня с тех пор как меня, словно сломавшуюся вещь, засунули в темный чулан. Я не сопротивлялась, не просила их выпустить меня. Скорее, даже наоборот. Ева заходила ко мне по пять раз на дню, предлагала снова переехать в старую комнату, пыталась расшевелить меня, рассказывая байки о том, какой злой ходил Аргос после нашей встречи. Я отсылала ее каждый раз, никак не реагируя на ее встречные шаги.
Ева, раздраженная моим невниманием, уходила не с чем, но потом успокаивалась и снова возвращалась. И опять все начиналось сначала. Меня это ничуть не забавило& Знаете, не важно, кто ты – оборотень, человек или еще кто-то – ты все равно не сможешь так просто закрыть глаза на то, что тебя пытались изнасиловать.
Я не испытывала боли или страха, только злость. Я считала, что Аргос получил недостаточно, и руки чесались снова надрать ему задницу. Только я не могла поделиться своими мыслями с Евой: ее волчья сущность была непоколебимо предана предводителю.
Минуты тянулись все дольше и дольше, я не представляла, как смогу выдержать тут еще хоть немного. Никакого развлечения, только четыре одинаковые земляные стены вокруг тебя, пол и потолок. Клетка, камера, могила. Место, где, если остаться на несколько дней, можно сойти с ума. И я уже чувствовала, что недалека от этого. Я почти начала различать мельчайшие изменения в своем дыхании, почти слышала, как опускаются и поднимаются веки.
Я сидела, сжимая и разжимая кулаки, когда одна из стен снова осыпалась. Я притворно безразлично повернула голову, ожидая увидеть Еву, но в проходе оказалась пухлая фигура Алины.
Довольно странно было смотреть на нее и вспоминать, что недавно произошло между нами. Я даже не знала, как реагировать. В памяти вспыхнули слова Евы о том, что мне повезло повстречать именно ее, а не кого-нибудь другого, кто не отпустил бы меня так просто. Должна ли я сейчас чувствовать благодарность? Но ведь Алина все же выдала меня остальным. И поставила условие, на которое я не могла согласиться. Пыталась заставить меня смириться, перестать бороться. Нет, благодарности моей она не дождется.
Мы обе молчали, но я не собиралась начинать разговор, пусть и на лице волчицы явно проступало смущение. В конце концов, не я ведь пришла сюда. Как бы по-свински это не звучало, но я бы не стала плакать, если бы мы никогда больше не увиделись.
– Привет, – наконец, тихо сказала Алина. – Узнала, что ты снова тут.
– Мм, – протянула я в ответ.
Она снова замялась, собираясь с мыслями, словно забыла заученные ранее слова. Я буравила ее пытливым взглядом.
– Женя, ты ведь понимаешь, что я не могла поступить по-другому? – медленно начала девочка. – Ты ведь хотела, чтобы я дала тебе сбежать? Как я могла помочь тебе, когда Аргос дал ясный приказ, чтобы мы все?.. Я просто не могла выпустить тебя! Ты мне нравишься. Правда, нравишься. Я бы очень хотела, чтобы мы были подругами, но я не могу ослушаться его! Мне очень, очень жаль.
Алина замолчала, и мы снова уставились друг на друга. Я испытала долю жалости к ней, таким убедительным был ее молящий тон, но не знала, что ответить. Девочка долго не сводила с меня взгляда, пока окончательно не убедилась, что больше я не произнесу ни слова. Тогда ее лицо изменилось. Вместо огорчения и жалости появилось раздражение, и я едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Неужели им так сложно оставить меня в покое?
– Как ты вообще себе это представляла, а? – громче обычного спросила Алина. – То есть по-твоему я должна была просто взять и выпустить тебя? Или вообще до дома проводить? Ты мне никто, ясно? А Аргос – предводитель.
– Тогда зачем ты пришла сейчас? – спросила я, сухо глядя на ее разгоряченное лицо. – Я бы поняла это и без твоей помощи.
– Не знаю, – пролепетала Алина, снова теряя весь свой пыл. – Не знаю, просто все эти дни меня не покидало чувство, что я сделала что-то неправильно. Это ноющее чувство вины меня уже достало! Я не могу оставить все так!
– Как так?
– Чтобы ты меня ненавидела!
Вот тут я привстала, поражаясь, насколько слабыми стали ноги. Лицо волчицы стало красным, как помидор, и было сложно сказать, то ли она собирается закричать, то ли разреветься. Во мне вдруг проснулись странные материнские чувства, словно передо мной стоял маленький ребенок и пытался объяснить, что произошло во дворе.
– Эй, я не ненавижу тебя! С чего ты взяла это?
– Ну, как же. Из-за меня тебя поймали.
– Меня бы и так поймали, – фыркнула я.
Она быстро покачала головой.
– Я могла отвести тебя назад. Просто и без всякого шума. Если бы я не стала ставить тебе условие, а просто помогла, сейчас бы всего этого не было. Ты бы не была здесь! Разве не так поступают настоящие друзья? Получается, я не умею дружить?
– Эй, Алина, успокойся, – попыталась улыбнуться я. – Возьми себя в руки и слушай. Ты меня не предавала. И вообще, здесь я оказалась вовсе не потому, что пыталась сбежать. Просто устроила Аргосу сладкий прием, и совсем не жалею об этом. Ты тут совершенно не причем.
– Ты его правда совсем не боишься? – тихо-тихо спросила Алина. – Ты говоришь о нем и ведешь себя с ним так, будто совсем не чувствуешь его могущества.
– Могущества? – с иронией переспросила я. – Ты серьезно? Нет, Алин, ты, похоже, шутишь! Ваш предводитель просто слизняк какой-то. Злобный и озабоченный старикашка, который думает, что повелевает миром. Брр, даже говорить о нем противно!
По лицу девочки скользнуло самое настоящее удивление.
– Как ты можешь говорить такое?
– Он мне никто. Имею право.
– Он ведь предводитель!
Я едва удержалась, чтобы не сказать, что я, возможно, тоже предводитель. Нет, сейчас не было времени на душещипательные откровения, которые, ко всему прочему, принесли бы с собой огромную гору проблем.
– Слушай, Алин, я на тебя не злюсь, не обижаюсь и, тем более, не ненавижу. Это все очень здорово, что ты проявила свою верность предводителю, но, пожалуйста, не пытайся донести свою веру до меня. Мне абсолютно плевать на то, что связано с Аргосом. Я не желаю слышать об этом ублюдке и мнения своего не поменяю!
Алина отшатнулась от меня, словно у меня из шеи вдруг начала расти вторая голова. В глазах девочки я увидела шок и страх. Похоже, она действительно не слышала ничего подобного о своем предводителе. Я и жалела, и не жалела ее одновременно. С одной стороны, так слепо верить в кого-то – безумие, а с другой, у нее был четкий смысл ее существования, я же понятия не имела, какого черта делаю в этом мире.
В глазах Алины я, похоже, стала казаться настоящим монстром, поэтому поспешила сказать:
– Прости, не принимай мои слова близко к сердцу. Такая уж я есть, не могу нормально контролировать то, что говорю.
– Странно стоять рядом с человеком, который никогда не уступает.
– Ты просто еще не была в мире людей, – усмехнулась я.
Она моей шутки, однако, не оценила.
– Ты что, считаешь меня ребенком? – в ярости спросила Алина. – Да ты даже понятия не имеешь, о чем говоришь!
– Причем тут вообще твой возраст? Почему все сводят все к нему? Мне, например, семнадцать, но я бы посмотрела на какого-нибудь двадцатипятилетнего кретина, который мог бы переплюнуть меня в жизненном опыте. Так что знай, я никогда ничего не свожу к цифрам.
– Ладно, извини, – вздохнула Алина. – Просто ненавижу, когда кто-то не доверяет мне делать что-нибудь только из-за того, что я молода.
– Тут я с тобой полностью согласна.
И мы улыбнулись друг другу. Пусть и без той теплоты, которая присуща нашим с Евой взглядам, но все же лучше, чем когда мы упрекали друг друга. Алина не была плохой по-моему мнению, но и хорошей тоже не была. Она одна из немногих, с кем я могла общаться в стае, но в то же время сравнивать ее с моими настоящими друзьями было бы безумием.
– Ты больше не обижаешься на меня? – спросила она некоторое время спустя.
– Я и не обижалась.
– Тогда я пойду?
Я пожала плечами и кивнула. Смысл был удерживать ее? Да, конечно, компания и все такое, но я уже порядком отвыкла от долгих бесед.
– Увидимся, – сказала Алина и помахала мне рукой с другой стороны прохода.
Я улыбнулась, и через секунду земля еле заметно задрожала, поднимаясь вверх и закрывая проход. Едва тень скользнула по моему лицу, улыбка тут же исчезла, и я обхватила колени руками, тяжело вздыхая.
Прошло около получаса, мои руки и пятая точка затекли, но я специально не меняла позы, словно хотела сделать себе еще больше трудностей. Земля снова осыпалась, и на этот раз это была Ева. Она медленно вошла и присела рядом со мной. На несколько секунд я задумалась, стоит ли продолжать играть свою роль, но разговор с Алиной немного повлиял на мое настроение. Я выдавила для волчицы полуулыбку.
– Слышала, к тебе Лина заходила, – сказала Ева как бы невзначай.
– Да, выпытывала у меня, ненавижу я ее или нет, – кивнула я.
– И что же ты ответила?
– Сказала, что не ненавижу ее и даже не злюсь, – сказала я, безуспешно пытаясь подавить улыбку. – Видела бы ты ее лицо, когда я начала объяснять, что никогда в жизни не буду плясать под дудку Аргоса.
– Для нее это звучало так, словно ты сказала, что есть пыль вкуснее, чем мясо, – усмехнулась Ева. – Волки не понимают, когда ты говоришь им такие вещи, Женя. Даже мне иногда сложно представить, как сильно ты ненавидишь Аргоса. Для нас это что-то противоестественное. Не осуждай Лину.
– Я и не собиралась. Я прекрасно понимаю, что у вас тут чокнутая секта, и ничего с этим поделать нельзя. Вам бы, я не знаю, конституцию свою написать, а то я не представляю, как вы живете в такой абсолютной монархии.
– Ну, у нас есть законы, – сказала Ева. – И вообще, власть предводителя далеко не такая безграничная, как ты думаешь. Он всего лишь пешка в руках духов.
– Вы верите в духов? – с любопытством спросила я.
– Я не могу сказать, Женя, – вздохнула волчица. – Ты ведь знаешь, что я не должна рассказывать тебе ничего о нашем мире.
– И после этого ты мне еще говоришь, что власть предводителя не такая уж безграничная, – фыркнула я.
– Ты ведь уже знаешь ответ на этот вопрос. Скажи мне свою версию, и я кивну.
Я улыбнулась, видя, как сильно Ева старается помочь мне, скрасить мое безрадостное существование в этой чертовой камере.
– Ладно. Вы верите в духов, которые посылают вам послания, которые вы должны исполнять. И если предводитель станет уж слишком большой задницей, то они разберутся с ним.
Ева захихикала, но потом кивнула.
– А можно еще свои версии?
– Нет, больше ты от меня такого не дождешься.
Я вздохнула, чувствуя явный укол сожаления, но потом взяла себя в руки, напоминая, что неправильно заставлять Еву нарушать то, что считается важным в их мире.
– Может, ты наконец-то прозрела и поняла, что твоя комната будет куда лучше этой пещеры? – спросила волчица. – Или опять начнешь говорить о том, что не желаешь ничего, что совсем не важно, где ты живешь, если ты и не живешь вовсе?
– Нет, это прошло, – со смехом сказала я. – Думаю, будет здорово вернуться в свою старую лачужку. Там хоть кровать была, и зеркало.
– Да уж, ты выглядишь так, словно полгода моталась по лесам в поисках цивилизации.
Мы снова немного посмеялись. За эти два дня я даже не ходила в душ. Так что, с одной стороны, забастовка не всегда такая замечательная вещь.
– У меня для тебя есть сюрприз, раз ты наконец-то соизволила сменить гнев на милость, а если говорить точнее: свое глупое безразличие на желание действовать.
– И что же это? – с энтузиазмом спросила я.
– Ну, даже не знаю, говорить тебе или нет, вдруг ты все еще хочешь остаться здесь…
Ева состроила сомневающееся лицо, и я рассмеялась.
– Да брось! Давай, говори уже!
– Аргос был сегодня очень занят, – начала женщина. – Так что, когда я подошла к нему с одной маленькой просьбой, он сказал, что я могу делать все, что захочу. А именно, могу вывести тебя на прогулку в лес!
Я раскрыла рот от удивления.
– Ты шутишь? Нет, скажи, если ты шутишь! Серьезно?
Мои глаза засветились от счастья, и я с радостным криком кинулась обнимать волчицу. Я за время, проведенное в полной изоляции, я научилась ценить каждое мгновение жизни, которое несет в себе хоть что-то.
– Прекрати, – сквозь смех говорила Ева. – Ты меня сейчас раздавишь! Ничего особенного я тебя не обещаю!
– Это гораздо больше, чем я могла только мечтать, – в сердцах ответила я.
– Что-то ты какая-то слишком счастливая, уж не думаешь, что сможешь сбежать от меня? Ты этот лес не знаешь, я тебя в ту же минуту найду и так задницу надеру!
В словах Евы не было ни капли угрозы, только заботливое предупреждение, которое обычно дают матери своим непоседливым детям, когда ведут тех гулять.
– Я не убегу! – пообещала я. – Господи, спасибо тебе Ева! Ты не представляешь, как мне не хватало движений!
– Представляю, поэтому и хочу вытащить тебя отсюда.
Мы вышли из клетки, и я бросила последний взгляд на свое ненавистное жилище. Будь моя воля, я бы руками рыла до тех пор, пока не засыпала его, чтобы больше никто уже не смог быть запертым там. В темноте, окруженный затхлыми запахами.
Ева завела меня в мою комнату, где я сменила грязное, пропахшее потом и кровью платье на новое и свежее. Потом я быстро привела себя в порядок перед зеркалом, и мы снова пустились в путь по однообразным тоннелям подземелья.
Мы быстро поднялись по лестнице и пошли по верхним коридорам. Я хорошо знала, где находится выход, но все равно старалась не забегать вперед. Временами нам попадались оборотни, проводившие меня внимательным взглядом. Ева шла, высоко подняв голову, и не обращала на них ни малейшего внимания; я даже подумала, а не вызвала ли моя прогулка у нее проблемы. Может, волки перестали считать ее преданным членом стаи из-за такой откровенной заботы обо мне.
Но я не решилась заговорить об этом, понимая, что этим только испорчу Еве настроение. Ее гордый нрав никогда не позволил бы ей сказать, что это может плохо повлиять на ее отношения с другими.
Возле выхода волчица остановилась и повернулась ко мне.
– Мне жаль, но глаза придется все-таки завязать.
– Нет проблем.
Я закрыла глаза и повернулась к ней спиной. На лицо мне тут же легла повязка, а потом Ева туго затянула ее за головой.
– Отлично, – послышался голос женщины. – Видишь?
– Нет.
Я не соврала, хотя могла бы. Волки довольно сильно доверяли словам, в отличие от людей.
– Отлично, тогда пошли.
Я вытянула вперед обе руки и несколько раз рассекла ими воздушное пространство. Ладошки Евы легли мне на плечи и талию.
– Так, я буду говорить тебе, куда ставить ногу, – сказала волчица.
– Только говори честно, – ответила я. – А то мы с подругой любили так водить друг друга и придумывать невидимые преграды.
– Молодец, что подала мне идею, – усмехнулась волчица.
– Ева!
Она ничего не ответила и повела меня вниз. Много времени у нас отняло спускание по лестнице. Сама не знаю почему, но мне вдруг стало страшно, что под ногами окажется пустота.
– Если ты сейчас же не начнешь вести себя нормально, – немного раздраженно проговорила Ева. – То я возьму тебя на руки и вынесу из деревни!
Дальше дело пошло скорее, хотя я и вскрикивала каждый раз, когда спотыкалась о камни под ногами. Я перестала считать повороты после десятого, прекрасно понимая, что волчица специально пытается сбить меня со следа. Я никогда еще не спускалась в деревню, только ходила до купальни и обратно, иногда даже с завязанными глазами. Мне было интересно взглянуть хоть одним глазочком, как там все было устроено, сравнить эту с деревню с той, которую видела во сне. Но я не решалась попросить Еву снять повязку.
Наконец, утоптанные дороги сменились мягкой землей и травой, и я поняла, что мы покинули деревню. Я ожидала, что женщина позволит мне идти самостоятельно, но Ева не спешила снимать повязку.
Вскоре мы уже пробирались через лес, и я, как сумасшедшая, мотала перед собой руками, потому что боялась налететь на какой-нибудь колючий куст.
– Ева, может хватит? – взмолилась я. – По-моему, я уже ничего не смогу увидеть!
– Я все ждала, когда ты скажешь, – рассмеялась волчица. – Подумала, что тебе нравится пробираться через кусты вслепую.
– Ну, спасибо, – фыркнула я.
Ева сняла с меня повязку, и я с наслаждение окунулась в море зелени. Деревья, кусты, свежий воздух и запах леса – все было настолько знакомым и родным, что на глазах выступили слезы. Я ведь даже и не думала, насколько сильно скучала по всему этому. Шорохи животных, щебет птиц, шелест ветра доносились со всех сторон, и я с наслаждение вслушивалась в эту волшебную музыку.
После подземной камеры этот лес казался центром жизни. Я чувствовала, как энергия постепенно возвращается в мое тело. С каждым вдохом, с каждым взглядом, с каждым движением руки.
Моя голова прояснилась. После стольких дней, проведенных в постоянном страхе и отчаянье, я, наконец, чувствовала, как мысли обретают формы и краски.
Ева дала мне время насладиться первым впечатлением и не говорила ни слова. Я была так благодарна ей! За все, что она сделала для меня. За один только взгляд на весь этот волшебный зеленый мир я готова была говорить ей спасибо целую вечность.
Я была счастлива настолько, что не описать словами: словно никогда не видела свет и не слышала пение птиц. Мне хотела разуться, погрузить пальцы в прохладную землю, а потом рвануть в лес что есть силы и бежать до тех пор, пока не достигну края земли.
– Я и не думала, что ты так скучаешь, – тихо сказала Ева.
– Я… я…
Я ничего не могла сказать, потому что слезы готовы были вырваться из глаз.
– Ева, господи, спасибо тебе большое! – наконец проговорила я. – Ты даже не представляешь, как много это значит для меня.
– Твое лицо говорит за тебя, – тепло ответила волчица. – Я и подумать не могла, что вы, люди, можете испытывать такие чувства.
Я опустила взгляд вниз, чтобы скрыть смущение. Наверное, стоило лучше контролировать свои эмоции.
– Я могла бы вывести тебя на прогулку раньше, если бы знала, что ты так сильно этого хочешь. Почему ты не сказала?
«Потому что была уверена, что никогда больше не смогу увидеть лес», – сказала я про себя, а вслух произнесла:
– Все нормально. Просто я сама не думала, что скучаю так сильно.
Я закусила губу.
– Не волнуйся, мы будем часто выходить сюда.
– Большего мне и не надо.
Маленькая ложь. Ну, ладно, большая ложь. Мне нужно было еще кучу всего, на вершине которой стоял Алек. Только Ева не могла мне дать ничего из этого. Никто не мог.
– Пройдемся? – спросила волчица.
Я снова слегла смутилась.
– Ева, а можно попросить тебя кое о чем?
– Ну, зависит от того, что ты попросишь, – задумчиво ответила она.
– Давай пробежимся, а? – быстро спросила я, пока не успела придумать отговорки, чтобы не спрашивать это.
Ева явно такого не ожидала, в ее лице я прочла нерешительность и сразу же добавила:
– Пожалуйста! Ты ведь легко сможешь догнать меня, если что. Я обещаю, что не убегу! Просто я так хочу напрячь мышцы, так хочу услышать свист ветра в ушах.
– Хорошо.
Мое лицо засветилось от радости, а потом я бросилась в кусты. По руке тут же скользнуло что-то острое: наверное, шип, но я только обрадовалась этой маленькой боли.
Я бежала так быстро, как только могла. Я буквально летела через лес, огибая деревья, перепрыгивая через кусты. Ева бежала рядом, не отставая и не вырываясь вперед, и кроме как удивление, я ничего не могла прочесть на ее лице.
Я радостно закричала, поднимая руки вверх, а потом ускорилась еще, хотя, казалось, бежать быстрее было невозможно. Ноги уже разрывались от перенапряжения, дыхание сбилось, но я хотела больше и больше. Для меня существовало только два исхода. Первое – это упасть на землю полностью обессиленной, и второе – взлететь в небо, как птица.
И вот тут-то судьба сказала, что есть еще и третий исход. До меня, и до Евы, вдруг донеслись крики о помощи.
Я резко затормозила, так, что даже следы остались на земле, Ева едва не врезалась в меня. Мы обе обменялись удивленными взглядами, а потом замерли, стараясь услышать что-нибудь, кроме наших коротких вздохов и учащенного сердцебиения. Нам ведь не могло послышаться одно и то же.
Крики повторились, и я точно определила место нахождения кричащих. Ева, однако, оказалась быстрее и, едва я только успела повернуть к ней голову, уже скрылась в кустах. Мне и в голову не пришло воспользоваться подвернувшейся ситуацией, хотя я никогда не была ближе к успеху. Я мгновенно рванула за ней следом, несмотря на протестующий визг мышц.
Теперь она явно не пыталась подстроиться под мой медленный человеческий темп и неслась сквозь лес, словно стрела, выпущенная из лука. Наверное, только я, бегущая следом, не давала ей обратиться в волка прямо в пути. Я старалась не потерять ее из виду, хотя крики о помощи служили лучшим ориентиром.
С каждой секундой мы приближались все ближе. С каждой секундой мое сердце начинало биться чаще. Перед глазами стояла картина – чуть дышащий Алек, захлебывающийся в своей крови. В моей голове его раздирали на части другие оборотни, а потом Ева выскакивала из кустов и завершала дело. Мне было все равно, что несколько минут назад я говорила о волчице, как об ангеле. Если она причинит вред Алеку, я убью ее.
Страшные мысли подгоняли меня вперед, и я с удивление поняла, что почти нагоняю Еву. Практически в одно и то же время мы выскочили из кустов и едва не врезали в тех, кто звал на помощь.
Я едва не застонала от облегчения. Это был не Алек! Он в безопасности! Но потом радостная розовая пелена рассеялась, и я увидела то, что увидела. И едва сдержала крик.
