Текст книги "Волчья королева (СИ)"
Автор книги: Ирина Селиванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)
Глава 27
На меня нахлынула волна гнева. Я вскочила, побежала к месту, где только что сиял проход, и несколько раз со всей силы ударила по земляной стене. Она слегка осыпалась под моими руками. На секунду я оторопела – она казалась мне неприступной, а потом принялась рыть ее, как сумасшедшая.
Земля падала на пол, засыпая мои ноги. Под моими ногтями собралось грязи больше, чем за всю жизнь, но меня не волновало ничего. Я продолжала выковыривать землю, пока, наконец, рука не провалилась внутрь.
Я тут же высунула ее назад и увидела маленький лучик света, исходящий от факела, висевшего на стене коридора. Я едва не засмеялась от радости. Мне удалось добраться до выхода!
Я сделала отверстие немного больше и заглянула в него. Из коридора веяло сыростью и прохладой. Я попыталась оглядеться, но не смогла увидеть практически ничего – только голые земляные стены и краешек пола. Это было не важно, я прекрасно знала, где находится лестница.
Вдруг до меня донеслось эхо голосов, летящее по туннелю, и я тут же принялась заделывать отверстие обратно. Спустя несколько подходов не осталось ни одной щелочки, и с другой стороны вряд ли можно было разглядеть последствия моей самодеятельности.
Я затаила дыхание и сделала несколько шагов назад, боясь, что от неосторожного дыхание земля может осыпаться. Слышимость была очень хорошая, так что вскоре я начала разбирать слова. Говорили, скорее всего, двое мужчин, мне не знакомые.
– Так кто сегодня заступает в ночное дежурство? – услышала я вопрос первого оборотня.
– В тоннелях дежурить больше не будут, – ответил второй. – Все уже устали стеречь эту девчонку. Любому идиоту ясно, что она обычная земная. У нее даже мозгов не хватит, чтобы попытаться сбежать.
– Верно говоришь. Она словно даже и не догадывается, кто такая.
– А с чего бы ей догадываться-то? Никто с ней не разговаривает на эту тему, Аргос запретил. Пусть себе сидит в своей комнате.
– Она там всю жизнь что ли будет сидеть? Не верю я. Сбежит скоро, вот помяни мое слово.
– А куда бежать-то ей? Вокруг лес, наша территория. Ей не уйти отсюда незамеченной, тем более, она даже не знает, как пройти сквозь Завесу.
И оба они рассмеялись, а меня обуяла страшная злость. Но я заставила себя отложить все чувства на потом, изо всех сил стараясь вслушиваться в их отдаляющиеся голоса.
– Так мне нужно сегодня дежурить или нет?
– Да, посидишь наверху. Только смотри в оба, если уснешь, Ориона тебя на мелкие кусочки порвет.
– Это как всегда.
В голосе мужчины я явно услышала нотки страха, хотя причину его разобрать не могла. Я не знала, кто такая Ориона, Ева никогда не упоминала ее.
– А ты знаешь, что вчера мы едва не прикончили одного демона?
– Шутишь?..
Больше мне ничего не удалось расслышать, но главную информацию для себя я узнала. Коридор не охраняется, наверху всего лишь один страж.
Конечно, мой бунтарский настрой разбавляли слова оборотней о том, что уйти далеко мне не удастся, но об этом я думала в последнюю очередь. Фактически, я понимала и принимала то, что меня поймают и накажут еще до того, как я смогу вырваться из дома, но это ничего не меняло. Мне просто до чертиков надоело сидеть в одном месте, бездействуя, словно жизнь потихоньку угасала в моем теле. Я хотела сражаться. Хотела рвать и метать, убивать всех тех, кто встает у меня на пути. Хотела бежать по лесу, скрываясь от погони, хотела вернуться домой, найти способ восстановить родителям память, вернуть свою прежнюю жизнь. Но потом я осеклась, понимая, что с такими желаниями, жизнь прежней уже не будет.
Я стала сильнее, сообразительнее, жестче. Мне нипочем были ситуации, когда другой бы давно сдался. Во мне пылал огонь битвы. Вот только Женей я больше не была. Прежняя я осталась в Москве: она не ездила в Сибирь, не боролась с бессонницей, не встречалась с Алеком, не любила и не теряла. Она сейчас продолжала жить в прежнем мире, вместе с Софьей, с семьей. Она готовилась к школе и ничего не могла поделать с выходками Вадима. Новая я была заперта в плену у волков, но зато была свободна от своих страхов, тогда как прежняя я скрывалась в тени меланхолических мыслей.
Я решительно развернулась, быстрым шагом подошла к кровати и достала из-под матраса вилку. Я терпеливо подождала еще около часа, пытаясь рассчитать время, когда все волки разбредутся по своим комнатам или покинут дом. Я сидела как на иголках, пытаясь вообразить, как выбираюсь из комнаты и крадусь по коридорам, прячась от света факела, словно пантера, преследующая свою добычу. Точнее, добычей была я, и мне нужно было сделать все, чтобы не попасться в лапы чудовищам.
Наконец, я решила, что прошло достаточно времени, и медленно подошла к полуразрушенной с моей стороны стене. Я быстро раскопала дырочку, которая была сначала, морщась от страха каждый раз, когда падал слишком большой комок. Мне казалось, что звуки расходятся по коридорам, как удары грома, хотя сознательно я понимала, что в туннеле нет никого кроме меня. В другое время меня это, может быть, испугало, но сейчас это было лучшее, что я могла получить.
Я принялась рыть дальше, делая отверстие все больше и больше, пока не смогла пролезть туда обеими руками. Тогда я нащупала другую сторону и принялась отламывать огромные куски, медленно ставя каждый из них на землю. От тяжести все мускулы на моих руках напряглись, и стали мелко дрожать.
Вскоре отверстие стало размера в половину моего роста, и я медленно пролезла в него. Когда мои ноги коснулись земляного поля, я вся задрожала от волнения. По туннелю гулял прохладный ветер, немного разгоняя неприятный запах перегноя. На секунду я замерла, пораженная мыслью, что смогла сделать первый шаг на пути к спасению. Пусть все и закончиться провалом, пусть меня поймают через несколько минут, я все же смогла переступить через себя.
От гордости я едва не забыла, зачем выбралась сюда, но потом взяла себя в руки, приказав мыслить холодно и расчетливо. Сейчас шла игра на мое будущее, и было бы слишком скучно, если бы я не пережила даже первый раунд.
Я огляделась, пытаясь припомнить, куда обычно водила меня Ева. Я хорошо запомнила путь к лестнице, но все равно стояла и перепроверяла себя, боясь сделать всего лишь один поворот не в ту сторону.
Наконец, я глубоко вдохнула и быстрым шагом пошла по привычному маршруту. Ориентироваться в тоннелях было легко, потому что и днем и ночью здесь была одинаковая освещенность – от факелов.
Я подумывала над тем, чтобы взять один из них. Ну, знаете, как делают обычно в фильмах, но потом отказалась, не желая привлекать лишнего внимания.
Тишина подземелья, нарушаемая лишь возней червей, довольно сильно давила на психику, но я старалась не думать об этом. Просто шла, представляя, как выбираюсь из дома и со всех ног бегу в лес. За мной, разумеется, несется десяток волков, но меня это совершенно не заботит. Свежий ветер в лицо, мягкая трава под ногами и этот сладкий запах свободы.
Я едва не остановилась, погрузившись в свои мечты, и потому пришлось сменить ход мыслей. Я сосредоточилась на выходе, проходила повороты медленно, точно представляя план подземелья. Увидев впереди лестницу, я чуть не рассмеялась от радости. Маленькая, но все же победа.
Возле нее факелы заканчивались. Впереди почти ничего не было видно, только более светлое пятно в самом верху. Когда я начала подъем, ноги соскальзывали, но я не могла позволить себе оступиться. Слишком громко, слишком заметно.
Наконец, последние ступени остались внизу, и я замерла перед проходом. В доме царил полумрак, и два оттенка черного таинственно смешивались между собой в том месте, где стояла я.
Я глубоко дышала, пытаясь успокоить сердце, от стука которого, как мне казалось, могла проснуться вся деревня. Я все-таки преодолела первый раунд, но что делать дальше не имела понятия. По дому разгуливал оборотень, который услышит меня в ту же секунду, как я сделаю первый шаг. Будет здорово, если он просто запрет меня в комнате, но что-то мне подсказывало, что обычным арестом я не ограничусь.
Пути назад не было, стена все равно разрушена, не было смысла возвращаться туда. Но идти вперед? Обнаружить себя? Во мне не хватало духу.
Я стала прислушиваться, стараясь уловить хоть какие-нибудь признаки присутствия живого существа в доме. Кто знает, может оборотень сидит в нескольких шагах от меня и ждет, когда я, наконец, покажу нос из своего единственного укрытия. А может, он находится совсем в другой части здания, может, даже не у входа. Может, он спит, может, мне удастся проскочить незамеченной, может, я все-таки смогу выбраться из дома.
Столько много «может», я просто не могла не попытаться.
Когда я почти решилась двинуться вперед, меня вдруг остановили шаги. Я едва не завизжала от страха. Было чувство, словно я точно знаю, что дома никого нет, но тут раздается скрип двери.
Я вжалась в стену, стараясь просветить огромными от страха глазами темноту. Только потом до меня дошло, что шаги раздавались из туннеля. Кто-то все-таки остался там и был все то время, пока я выбиралась наружу!
Я подскочила как ужаленная и выскочила наверх, прячась за стеной. Я прекрасно понимала, как хорошо моя темная фигура будет заметна на более светлом фоне верхнего помещения, и весь страх быть обнаруженной стражем улетучился.
Шаги приближались, кто-то явно поднимался по лестнице. В панике я огляделась, не находя ничего, за что можно было бы спрятаться. Я не решалась броситься бежать, зная, какую громкую дробь будут отбивать мои ботинки на деревянном полу. Я, как дура, продолжала оставаться на месте, нервно кусая губу и теребя бедные заусенцы.
Шаги были почти возле самого края, я присела на корточки и вжалась в стену, в каком-то уголке сознания смеясь сама над собой. Я пыталась спрятаться от оборотня, опустившись на колени! И совсем не имеет значения тот факт, что безупречный нюх волков может учуять человека за несколько метров.
Конец моей игры был близок. Хотя я и знала, что так оно и будет, но продолжала верить в лучший исход. Меня удивляло только то, что до сих пор никто не поднял шум. Я думала, что владелец шагов еще на середине лестницы вдруг закричит, поднимет тревогу и поймает меня, прижав к полу.
Из прохода показалась фигура, и первые доли секунды я не могла узнать ее, хотя и видела что-то явно знакомое. Но потом она повернулась и посмотрела вниз своими яркими волчьими глазами. Алина.
Я испытала одновременно и облегчение, и страх. Это был человек, которого я знала, который, может быть, не причинит мне вреда. Но, в то же время, я не могла не представить картину, как девочка одной рукой поднимает меня за горло и бросает в противоположную стену. В конце концов, я ведь сбежавший пленник.
Я не хотела, чтобы это делала она! Я почти считала Алину подругой и не была готова разочаровываться, когда девочка сдаст меня Аргосу. Лучше бы на ее месте был какой-нибудь противный мужик, которого я знать не знала. Но разве я могла винить ее? Нет, вина целиком и полностью была моя, тут уж я не могла позволить себе быть эгоисткой и даже думать о том, что юная волчица предаст свои интересы, свою семью и вдруг кинется помогать мне.
Я тяжело сглотнула, силой заставляя себя не отводить взгляд.
– Женя? – с голосе Лины явно слышалось удивление.
– Алина, – ответила я. – Вот так встреча.
– Значит так, да? – с обидой в голосе спросила девочка. – Значит, мы стараемся сделать твою жизнь легче, а взамен ты прокрадываешься ночью к выходу, чтобы сбежать?
– Я не могу остаться здесь на всю жизнь, пойми меня.
– Тебе так плохо?
– Это не моя жизнь, черт возьми! – в сердцах ответила я. – И я не хочу проживать ее.
К моему удивлению Алина присела рядом, только не на корточки, а прямо на пол, и вытянула ноги вперед.
– Первое время всегда сложно. Ты могла бы заслужить доверие предводителя, я бы рассказала и показала тебе все-все! Мы были бы подругами.
– Мне жаль тебя разочаровывать, – с грустью сказала я. – Но я никогда не смогу почувствовать себя здесь так легко, как дома.
– Но ты ведь можешь попытаться! Я помогу тебе!
В голосе Алины я явно слышала нарастающий энтузиазм.
– Что ты можешь сделать? – спросила я, решив не отвергать ее так вот сразу.
– Ну, во-первых, я могу отвести тебя назад, – улыбнулась девочка. – И вернуть стену на прежнее место. Так, что никто даже не заметит.
Я тут же задумалась над ее предложением. Получалось, что я попробовала уйти и при этом не потеряла абсолютно ничего.
Только вот обстоятельства вокруг научили меня во всем искать подвох.
– А дальше-то что? – спросила я.
– А дальше ты должна будешь пообещать мне, что больше не убежишь, – решительно сказала Алина. – Это будет плата за то, что я сохраню твое маленькое преступление в секрете. Все будет так, как было. Я буду приходить к тебе, ты будешь рассказывать истории про свой мир. Пройдет некоторое время, и тебе начнут больше доверять. А потом еще больше, и еще, и еще.
Стать кем-то вроде ручной собачки в их стае? Человек, добровольно живущий вместе с волками. Получалась какая-то романтическая сказка, только вот попала я не в свой спектакль. Я все равно бы ушла, рано или поздно.
– Пообещаешь? – спросила девочка.
Я хотела было ответить да. Соврать, разумеется, но зато очутиться снова в своей комнате с чистой репутацией, но потом вдруг вспомнила, что обещание значит в их мире, как они всегда держат свое слово, и не решилась.
– Мне жаль, Алина, но я не могу.
– Не можешь? – удивленно переспросила волчица. – То есть, как не можешь?
– Не могу дать тебе этого обещания.
– Почему? Это ведь так просто.
– Я уйду при любом подвернувшемся случае, – сказала я, но потом добавила мягким голосом. – Мне жаль, правда. Я не хочу врать тебе.
Алина вдруг резко встала, и я успела разглядеть горькую обиду на ее лице, прежде чем оно утонуло в тени.
– Вот значит как? – резко спросила она.
– Что ты собираешься делать? – в моем голосе звучала усталость.
– Тебе это так просто с рук не сойдет! Раз ты не хочешь, чтобы было по-моему, тогда я исполню свой долг перед стаей.
Она вдруг резко прокричала какие-то слова на языке, похожем на латынь. Наверное, мне стоило испугаться, но разговор с Алиной почему-то притупил все чувства.
Через несколько секунд, в течение которых я не сводила глаз со своей волчьей знакомой, пространство вокруг нас наводнили оборотни. Одни из них были человеческой форме, а другие, даже если и приходили людьми, при виде меня тут же обращались.
Стоял жуткий гул, смешивающийся с рычанием и повизгиванием. Ко мне пробралась Ева и принялась что-то усиленно втолковывать, но я не могла напрячь слух. Горечь от предательства Алины вдруг оказалась слишком ядовитой, и я чувствовала, как к горлу подступают всхлипы.
Вокруг меня все спорили, что со мной нужно делать. Убить, отпустить или вернуть назад в камеру. Одни из них боялись, во весь голос твердя, что я опасна для их стаи, что смерть – единственный выход освободить их от угрозы. Другие настаивали на том, что нет смысла удерживать меня здесь, а третье – похоже, уставшие после охоты или чего-то еще – просто хотели отправить меня обратно в комнату и разобраться во всем завтра.
Я не разделяла ничью точку зрения, потому что все равно знала, что будет дальше. В итоге, они ничего не решат, и я просто вернусь обратно, только к двери теперь приставят праву волков для надежности. Завтра, скорее всего, меня вызовет к себе Аргос, где я буду терпеть всяческие унижения. А потом все станет, как прежде, пока я снова не решу убежать.
Так оно и случилось. Ева помогла мне встать, а потом вывела из толпы, мягко придерживая за плечи. Мы спустились в тоннели, и я украдкой взглянула на лицо волчицы. Она была задумчива, но никакого раздражения или осуждения в ней не было. Ева действительно понимала, зачем я сделала это, понимала, что я просто хотела сделать хоть что-то.
Мы не успели сказать друг другу не слова, хотя я и планировала почему-то попросить прощенье. К нам присоединились два бурых волка, скалящих зубы и не спускавших с меня взгляда ни на секунду.
Я быстро вошла в свою комнату, когда мы свернули на последнем повороте, и, не оглядываясь, повалилась на кровать. Послышался скрежет, и стена встала на свое законное время.
Я не хотела думать о том, что произошло, и потому просто закрыла глаза, готовясь провалиться в глубокий сон. В меня словно влили пару упаковок валерьянки и заглушили все чувства. Я просто лежала, борясь с самой собой.
Наконец, сон пришел, только кроме туманных полей и ежиков в нем я ничего не увидела.
Так закончился мой первый бесславный побег, осложнивший мою жизнь еще на чуть-чуть.
Глава 28
Меня разбудила Ева. Она довольно нежно коснулась моего плеча, но я все равно не могла разлепить тяжелые веки.
– Женя, вставай, – послышался голос Евы, хотя я уже готова была снова провалиться в сон. В бесцветный, глухой и немой сон.
– Я не хочу, – захныкала я, как ребенок, которого собираются отправить в детский садик. – Отстань. Дай поспать.
– Женя, ты уже почти двадцать часов спишь, – озабоченно ответила волчица.
Мне хотелось еще. И что с того, если я пробуду в сладкой дремоте пару дней? Все равно мне тут целую жизнь тухнуть.
– Женя, вставай, нельзя так, – уже строже сказала волчица, и я невольно услышала в ней нотки материнской заботы.
Ева была женщина в возрасте, может быть совсем чуть-чуть моложе моей мамы. Интересно, а у нее были дети? Она казалась идеальной для этого – в меру строгая и требовательная, но все равно с безграничной заботой в голосе и в глазах.
Я неуклюже поднялась на локтях, чувствуя, как непривычно отяжелело тело. В комнате было непривычно жарко, и одежда прилипла к телу.
– Вот, умница, – сказала Ева, когда я убрала волосы с лица и протерла слипшиеся глаза. – Выглядишь ты не очень.
– Голова раскалывается.
– Представляю, поэтому принесла тебе отвар. Знахарка приготовила. Выпей, должно помочь.
Она протянула мне металлическую кружку с какой-то буроватой жидкостью внутри. Я поднесла ее к лицу и понюхала: пахло травами, хотя запах был не знакомым.
– Вы ведь не собираетесь отравить меня после того, что произошло той ночью?
– Разумеется, нет, – ответила Ева. – Вообще, все ожидали, что ты выкинешь что-то подобное. Некоторые даже пари ставили, как далеко ты пройдешь. – Я фыркнула. – Оставалось только ждать. Честно, я думала, ты не выдержишь так долго, твое лицо было такое затравленное в последние дни.
Я едва не подавилась раствором, который пила с явным энтузиазмом – зелье, или что это было, оказалось очень вкусным.
– Хочешь сказать, – медленно начала я. – Что за это мне ничего не будет?
– Скорее всего, нет. Всем все равно, чем ты занимаешься, пока ты ведешь себя более-менее смирно.
– Сама смиренность, – фыркнула я.
Ева еле слышно рассмеялась.
– На самом деле, Женя, для волчьего нрава твоя выходка – обычное дело. Мы не живем, подчиняясь кому-то, кроме предводителя. Сравнивая тебя с кем-нибудь из наших, кто оказался бы в плену, ты – сама смиренность.
– То есть, я могу устраивать такое хоть каждый день?
Конечно, глупо с моей стороны было продолжать эту тему, когда все, вроде как, наладилось без инцидентов с применением насилия, но я не могла заставить себя отступить. Во мне кипел странный даже для меня самой азарт.
– Женя, – предупреждающим тоном сказала Ева. – Я ведь только что сказала тебе, что волки очень плохо контролируют свои эмоции в некоторых случаях. Тебе повезло, вообще-то, что ты встретилась с Линой. Был бы на ее месте кто-то другой, то я навещала бы тебя в пещере Знахарки, а не носила травки в комнату.
– То есть, меня все-таки побьют?
Волчица снова рассмеялась.
– Никто не собирается тебя бить, успокойся уже, наконец! Мы не звери. Ну, в переносном смысле. Никто тебя даже пальцем не тронет. В этот раз. Повторишь что-то подобное, и разбираться с тобой буду я сама.
– Отлично, – радостно сказала я.
– Только вот…
– Что?
– Через несколько минут я должна доставить тебя к Аргосу. Предводитель хочет поговорить с тобой по поводу случившегося.
Супер. Меня все-таки собирались отправить в нокаут. Что ж, а чего я еще могла ожидать? За все в жизни нужно платить. Правда, платить своим здоровьем мне как-то не очень хотелось.
– А можно я не пойду? – в надежде спросила я. – Давай я лягу спать, а ты скажешь, что я съела волшебную пыль и заснула на неделю. И что ты не можешь меня разбудить. А потом Аргос уже остынет немного.
– Я принесла тебе завтрак, – сказала Ева, игнорируя мою просьбу. – Только не говори, что не голодна. Ты посмотри на себя! На тебе все детские платья висят.
Я состроила ей гримасу и с аппетитом принялась есть все предложенные блюда.
– Наверное, тебе нужно было сделать что-нибудь в этом духе, ну, сбежать, в смысле, – сказала Ева, пока я облизывала пальцы, на которых осталось немного сметаны. – Сейчас ты прямо цветешь и пахнешь.
Когда я доела, Ева заставила меня быстро переодеться и привести себя в порядок. Мы вышли из комнаты и направились к лестнице тем же путем, по которому некоторое время назад я кралась, пытаясь сбежать. Я испытывала легкое чувство стыда, но только из-за того, что Ева отреагировала на все это так легко. Волчица, будто специально, пыталась разбудить во мне совесть, но я не могла заставить себя жалеть о содеянном. Я сделала то, что думала, будет правильным, я продолжала бороться.
Ева заметила, как я погрузилась в свои мысли, и не говорила ни слова всю дорогу, задумчиво скользя взглядом по земляным стенам, пока возле лестницы нас не встретили двое волков – почти черных, с ядовито-желтыми глазами. Я определенно не видела их прежде. От меня так же не ускользнуло то, как Ева незаметно закатила глаза.
– Мальчики, совсем не обязательно контролировать каждый ее шаг. Она и пальцем меня не тронет, если он ей дорог, конечно.
Я едва смогла сдержать подступающую улыбку. Волки были явно молодыми, и слово Евы обсуждению не подлежало. Они прорычали что-то, походившее на угрозу, а, может, и на извинение, но все же ушли вперед. Ева принципиально стояла до тех пор, пока они не нырнули в свет, а потом повернулась ко мне и с усмешкой сказала:
– Считают, что они самые умные. Думают, если будут рядом, когда я доставлю тебя предводителю, то получат что-нибудь.
– Кто это?
– Брат и сестра, – ответила Ева. – Им по… шестнадцать лет. Молоды еще.
Я обратила внимание на ее заминку, но спрашивать ничего не стала. Мы начали подниматься.
– Терпеть не могу, когда молодняк ведет себя так, будто все знает, – продолжала волчица.
– А ты тут вроде босса? – с любопытством спросила я. – Они вроде как тебя послушали.
– Еще бы им не послушать, – усмехнулась она в ответ, но потом добавила. – Нет, Женя, я не босс, и даже близко к нему не отношусь. Просто мое слово тут кое0что значит, особенно в рядах молодняка.
– По мне, так ты была бы лучшим боссом!
Мы поднялись, и я около минуты моргала, привыкая к дневному свету. Ева быстро шагала по коридорам, а ее маленькие каблуки выстукивали ритмичную дробь по каменному полу. Я старалась подстроиться под ее шаг, и с каждым пройденным метром сердцебиение учащалось. Встреча с предводителем далеко не лучшее, чем я могла сегодня заняться.
Мы вошли в уже привычный зал, и я, как школьник, понадеялась, что учитель опоздает на урок. Но Аргос был здесь и не сводил с меня странно-внимательного взгляда.
– Простите за задержку, – поклонившись, сказала Ева. – Жене нужно было время, чтобы прийти в себя после столь долгого сна.
– О, ничего страшного, – приторным голосом отозвался предводитель, и мне тут же захотелось выбежать из комнаты ко всем чертям. – Ты можешь идти сейчас, дорогая Ева, я позову тебя, когда мы закончим. Ах, да, и проследи, чтобы Маркос не пускал сюда никого без моего ведома.
– Да, предводитель.
Ева медленно развернулась и вышла из комнаты. На несколько секунд зал погрузился в тишину, и все это время я не дышала, а потом Аргос кашлянул несколько раз и направился в мою сторону. Я поборола желание вжаться в стену, лишь бы быть как можно дальше от него.
– Ты выглядишь очень испуганной, Женечка. Я ведь не собираюсь кусаться.
Я ничего не смогла ответить, а только наблюдала, как с каждым шагом он становился все ближе и ближе. Красная кнопка тревоги в моей голове уже устала мигать и погасла, но сигнал тревоги продолжал вопить.
Аргос остановился в шаге от меня и протянул вперед руку, коснувшись моего подбородка.
– Ты боишься меня, Женя? – тихо спросил он.
Я повернула голову в бок и снова ничего не ответила, закрыв глаза.
– Боишься этого?
Я вжала голову в плечи и не напрасно. Послышался свист ветра, а потом тяжелая рука мужчины с размаху врезалась мне в лицо. Волны боли на секунду затуманили сознание, и я принялась глотать воздух, как рыбка, выброшенная на берег, но глаза открыть так и не решилась.
– Или этого?..
Я закусила губу, и на этот раз рука ударила с другой стороны. Я ощутила соленый привкус крови на губах. Шок прошел, и я чувствовала только то, как пульсирует нижняя часть лица.
– А может, этого?
– Не надо! – закричала я, мгновенно закрыв лицо руками. – Пожалуйста, не надо!
– Не надо? – голос Аргос был настолько сладок, что противен. – Что же ты не думала, что не надо, когда пыталась сбежать отсюда?
Он резко схватил мои руки своей одной большой ладошкой и, не смотря на мое сопротивление, легко опустил их, снова открыв лицо. Паника захлестнула меня: я не могла стоять просто так, когда он бил меня по лицу! Сквозь мои быстрые и глубокие вдохи я уже слышала всхлипы. Неужели предводитель собирается избить меня до потери сознания?
– Ты очень разочаровала меня, Женя, – раздался шепот Аргоса возле самого моего уха, и я почувствовала запах того, что он, похоже, съел сегодня на завтрак.
– Не надо, – снова сказала я.
– Зачем ты это сделала? – спросил он.
Несколько секунд я раздумывала над тем, ответить ли ему или снова промолчать, но потом все-таки сказала то, что первое пришло в голову:
– Я никогда не подчинюсь твоей воле.
– Глупая девчонка!
Я снова услышала свист и стала ожидать удара, думая, смогу ли выдержать еще один. Но рука, похоже, замерла в сантиметре от моей щеки.
– Мне так не хочется портить твое дивное лицо, – вздохнул Аргос. – Открой свои прекрасные глаза, девочка моя.
Я замотала головой, и тогда он схватил и сжал свободной рукой мой подбородок. Я едва не закричала от боли и отчаянья.
– Открой свои глаза, я сказал. Открой!
Я медленно заморгала, а потом уставилась прямо ему в лицо. Губы Аргоса изогнулись в довольной улыбке, а мне захотелось плюнуть ему в наглую ухмылку, но тогда я бы точно не выбралась из зала живой.
– Ты такая красивая, Женечка, такая юная и чистая. Если бы не губы того грязного волка, ты была бы совсем невинной. Но это ничего, у кого, ты мне скажи, не бывает ошибок. Я и сам однажды повелся на одну такую, хорошо, что закончилось все быстро. Ее убили в схватке. Я плакал не долго, а потом понял, какую непоправимую ошибку чуть было не совершил.
Я не понимала абсолютно ничего из того, что говорил Аргос, но от этого хуже не становилось. Все мои мысли заняли способы вырваться отсюда. Я боялась звать на помощь Еву, так как не хотела заставлять ее выбирать. Но был ли хоть крохотный шанс, что я могла справиться сама?
– И тут появилась ты, – продолжал Аргос, и я поняла, что пропустила какую-то часть его тирады. – Ты, такая земная и простая, но в то же время одно из чудеснейших существ на планете! Одного взгляда на тебя хватает, чтобы оторваться от земли и воспарить в своих мечтах!
Я поморщила. Только романтических любовных признаний мне сейчас не хватало!
– Едва я только увидел тебя, как сразу понял, кто должен быть при мне каждую секунду моей жизни. С тобой я бы мог жить вечность! Мы бы сидели рядом и правили рука об руку, у нас родилось бы дитя, и весь мир пал к его ногам. Я видел в тебе мою королеву, и волки мои тоже видели. Только ты все испортила!
При этих словах он с силой сдавил мое лицо, и я едва не упала на колени от боли, представляя, как огромный синяк уже начинает проявляться на моих скулах и подбородке. Губа была разбита, и я до сих пор продолжала слизывать кровь.
– Зачем ты убежала, а? Зачем, ты мне скажи? Все было так замечательно! Я почти решил, что ты смирилась. Ты могла бы потерпеть еще немного, могла бы проявить больше участия. Ты могла бы доверять мне, и тогда я начал бы доверять тебе! Прошло бы время, и ты смогла бы стать свободной, стать моей! А что сейчас? – В его голосе явно слышалась нескончаемая грусть. – Ты снова вернулась в начало.
Глядя в его поникшее лицо, я не испытывала ни капли жалости.
– Ты жалеешь, что сделала это? – спросил он, и я поняла, что продолжения душераздирающей речи не будет. – Хочешь, что бы все было по-другому?
Вообще-то, я хотела, только вот наши представления о другом немного расходились. В другом я видела себя, смеющуюся с семьей, Алека, ждущего меня возле подъезда.
– Нет, – решительно ответила я. – Для меня нет твоего другого.
– Что ты говоришь, Женя?
– Подавись, чем хочешь, Аргос, но меня ты не получишь.
В моих словах было столько злости и ненависти, но рука предводителя невольно упала, и я уж было подумала, что все подходит к концу, как она вдруг снова взлетела обратно, на этот раз уперевшись мне в горло.
Я вдруг по-настоящему испугалась, что он убьет меня, но то, что произошло дальше, было даже хуже. Рука предводителя скользнула ниже и замерла на моей груди. Он за долю секунду сократил все разделяющее нас расстояние и прижался ко мне всем телом. Во мне что-то дернулось, и я едва смогла удержать в себе все то, чем кормила меня Ева.
– Уберите руки, – с отвращение сказала я. – Отпустите.
– Не могу, Женя, не могу, понимаешь? Я больше не могу быть правильным. Ты слишком юна, я знаю, но я буду осторожен, как никогда!
– Убери свои грязные руки, ублюдок, – выдохнула я, морщась от ощущения его гладящих рук.
– Женечка, душа моя.
Его руки скользнули ниже к моей талии, замерли на ягодицах, а губы потянулись к моим. Я выругалась, представляя, как он целует меня, и резко вздернула руки, смахивая его с моего тела.
– У тебя нет выбора. Стань моей королевой, – прошептал Аргос, и мне захотелось запрыгать на месте и закричать, как мне противно все происходящее.
– Я никогда не стану вашей королевой! Можете искать себе новую, а не время зря терять, если у вас мужские гормоны так и плещут! А от меня уберите свои грязные руки.
Мне нравилось играть этими переходами между «ты» и «вы», словно в разное время предводитель был для меня разными людьми, но сам Аргос не обращал на это ни малейшего внимания.
Он резко подал вперед, и его губы были в миллиметре от моих, когда моя рука автоматически поднялась и со всей силы врезала его по носу. Вспомнились лица Вадима и Сашки, но с Аргосом была явна другая история. От поцелуя он, слава Богу, удержался, но удар его явно сильно не побеспокоил.
