Текст книги "Волчья королева (СИ)"
Автор книги: Ирина Селиванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)
Глава 2
Как бы смешно это ни звучало, но все мои обещанные восемь дней с друзьями полетели коту под хвост. И почему? Потому что я простудилась! Честное слово, только я могу слечь с температурой во время сорокоградусной жары.
Мама всячески пыталась развлекать меня, пока я сидела, завернувшись в теплый плед, пила горячий чай с лимоном и пялилась в телевизор. Разумеется, я ценила её внимание, но горькая обида царапала и без того больное горло.
Так что, когда очередным утром я проснулась почти здоровой, злость на несчастную судьбу была такой сильной, что я решила до Сибири вообще не выходить из дома. Из друзей ко мне заходила только Софья, постоянно таская с собой своего парня, который после минутного общения вызывал у меня рвотный рефлекс. Денис – просто слабоумный кретин с большим запасом неуместных пошлых шуточек. Не проходило и минуты, чтобы я не хотела забыть о приличиях и пару раз окунуть его головой в лужу, предварительно засунув в рот мыло. Софья же встречалась с ним уже второй год и была счастлива. Может, это и есть любовь, когда не видишь, какой козел на самом деле твой избранник.
Сегодня все утро я сидела за столом в своей комнате, пытаясь нарисовать в старом ежедневнике улыбающуюся мордашку белого лиса из своего сна. К сожалению, художник из меня никудышный. Пришлось признать это, когда после трех лет обучения в художественной школе, я не смогла, или не захотела, сдать переходные экзамены. Однако в данном случае неприязнь к карандашу была все же меньше желания хоть как-то сохранить воспоминания о ночном путешествии.
День пролетел незаметно, и потом всю ночь я не могла уснуть. Ворочаясь с одной стороны на другую, я думала о предстоящем путешествии, но ничего утешительного найти не могла. Стоило только прикрыть глаза и забыться, как серые тени начинали метаться из стороны в сторону, приобретая странные угрожающие формы. Казалось, по телу еле заметно скользят их щупальца, обвиваются вокруг шеи, ласкают уши. Мои конечности сковывал ужас, и мне оставалось только в панике хватать ртом воздух.
В итоге, когда ровно в шесть прозвенел будильник в соседней комнате, я так и не сомкнула глаз. Ужасно подавленная, я встала с кровати и подошла к зеркалу, хотя мама ещё не вошла будить меня.
Выглядела я просто невыносимо. Красные припухшие глаза, огромные синяки под ними, которые на моей бледной коже оказались чертовски заметными, и спутанные, словно воронье гнездо, волосы. И внутри все было ничуть не лучше. Хотелось сесть на пол и закрыться от всего остального мира.
Конечно, я не позволила себе такой роскоши.
Я потратила почти десять минут, придавая волосам человеческий вид, но непослушные пряди продолжали торчать во все стороны. Психанув и швырнув расческу в другой конец комнаты, я заплела одну косу и вышла из комнаты. Мама и папа были на кухне и негромко переговаривались, сидя за столом.
– Доброе утро, дочка, – поприветствовала меня мама.
– Надо же, сама проснулась, – хмыкнул папа, попивая горячий кофе. – Что это с тобой?
В таком подавленном состоянии я даже не нашла сил огрызаться, хотя до сих пор не простила его.
– Была жуткая бессонница, – призналась я, опуская голову на стол. – Всю ночь глаз не сомкнула.
Никто не придал моим словам значения.
В десять утра мы всей семьей сидели в коридоре на сумках и прокручивали в памяти, снова и снова, какие вещи мы взяли, а какие забыли.
– Все, Тань, – устало вздохнул отец. – Нужно идти в машину, а иначе опоздаем на поезд.
Ну, вот и все. Следом за всеми я вышла из квартиры. План действий был следующий: два дня в поезде до Новосибирска, три-четыре часа от автовокзала до деревни. По поводу того, что мы не летим на самолете был отдельный скандал, но я снова проиграла.
Внизу нас ждало такси. Молодой водитель деликатно забрал у меня сумку с вещами, положил её в багажник и помог забраться на заднее сиденье иномарки. Я полностью проигнорировала его косые взгляды, потому что прекрасно знала, что выгляжу, как ведьма, а значит у него не все в порядке со вкусом.
Улицы потекли одна за другой, и мысли у меня были такими же тоскливыми, как и песни в плей-листе.
Но ведь люди не едут в отпуск в таком настроении. Назовите меня сумасшедшей, но я была уверена, что не вернусь из Сибири такой же Женей. Что-то важное изменится во мне. И больше мне не будет места в мире других людей.
Мы зашли в поезд спустя вечность, и через несколько минут он тронулся.
«Сибирь – не такое уж плохое место», – твердила я себе, пока родители затеяли мелкий спор, в какое место поставить сумку с едой.
У нас проверили билеты, и я поспешила укрыться на верхней полке.
– Ты уже ложишься спать? – удивленно спросила мама.
– Просто хочу полежать, мам. Говорила ведь, что всю ночь не могла уснуть.
Я отвернулась ото всех, уткнувшись в стену, засунула наушники и включила музыку. Наверное, мне следовало хоть немного вздремнуть, но ничего не получалось, и это стало порядком действовать мне на нервы.
Провалявшись на полке ещё около часа, я буквально силой заставила свое сознание погрузиться в сон. Но даже в сновидениях мне не было покоя. Не успела я сбежать от реальности, как вокруг заклубился густой туман. Он сковывал движения и поглощал все звуки, так что невозможно было услышать даже самый громкий крик. Озираться по сторонам не было смысла, я не видела ничего дальше вытянутой руки.
Медленными шагами я двигалась вперед в надежде хотя бы случайно наткнуться на выход. Сердце бешено стучало в груди, и меня не покидало чувство, что кто-то слушает его стук.
Туман рассеялся быстрее, чем я сделала еще один шаг, словно кто-то сдул его, как пар, идущий от горячего чая. Дальше время остановилось, и я тоже перестала дышать. В следующее мгновение вокруг меня уже кружили жуткие существа, липкие от собственной слюны и яда, сочившегося из шипов по всему телу.
Ноги подкосились, и я с беззвучным криком упала на колени. Один из них двинулся прямо на меня, вытягивая вперед длинную худую руку. Я не могла закричать, увернуться или броситься бежать. Меня парализовал не только страх, но и что-то еще.
Существо словно бы насмехалось надо мной, приближаясь маленькими, неспешными шагами. Я смотрела на него, но видела лишь очертания, словно нас отделяло полупрозрачное стекло.
Стоя на коленях, я наблюдала, как с каждым шагом рука становится все ближе и ближе. Она целилась мне прямо в сердце.
Это произошло внезапно, когда я думала, что существо еще далеко. Рука врезалась мне в грудь, пронзая ребра. Боли не было, но по всему телу прошел электрический разряд, окончательно парализуя конечности. Я поняла, что теряю контроль над сознанием. Последнее, что я помню, это черный коготь, с невыносимым хрустом пронзающий мне сердце. А потом я проснулась и изо всех сил зажала рукой рот, чтобы не завизжать на весь поезд. За окнами темнело.
Я долго лежала, не в силах восстановить дыхание. Потом дрожащими пальцами я попыталась коснуться груди, но ощутила жуткую боль и отдернула руку.
Нельзя было, чтобы меня видели в таком состоянии. Я осторожно перевернулась на другой бок и приоткрыла глаза. Мама и Лера мирно спали на одной из нижних полок, на другой отец разгадывал кроссворд.
Облегченно вздохнув, я перевернулась на спину и принялась осторожно массировать грудную клетку. Боль медленно уходила и превращалась в легкое покалывание.
По ощущениям только что пережитый ужас сильно походил на недавнюю прогулку с духами: словно меня вынули из собственного тела и перенесли в какой-то другой мир.
Через некоторое время проснулись мама и Лера, и вскоре разбудили меня, чтобы поужинать.
Все с удовольствием уплетали лапшу и весело болтали, мне же кусок в горло не лез. Как можно думать о еде, когда во сне тебя преследуют жуткие монстры и хотят выкрасть из груди твое сердце?
– Почему ты не ешь? – спросила мама, заметив, что я тереблю в руках вилку и не решаюсь опустить её в лапшу.
– Не хочу, – призналась я.
– Евгения, сколько можно, – подал голос отец, неправильно поняв смысл моего ответа. – Мы уже в поезде, и ничего не изменишь! Сколько можно дуться по этому поводу!
– Папа, я не… – начала оправдывать я, но отец стукнул кулаком по столу, давая понять, что не желает ничего слушать.
– Отлично, – фыркнула я. – Ну и пожалуйста! Думай, что хочешь, а есть я не хочу, потому что не голодна.
– Женя, ну ведь нужно поесть хоть чуть-чуть, – забеспокоилась мама.
– Все нормально, мам.
– Ты не заболела? – снова спросила мама, прикасаясь губами к моему лбу. – Вроде бы, нет. А живот не болит?
Вскоре мне удалось от них отделаться.
Я не спала всю ночь, вздрагивая каждый раз, когда проваливалась в легкую дремоту. Только под утро мне удалось ухватить несколько часов здорового сна.
Проснувшись, я увидела в окне густую лесную чащу, и страх только усилился. Теперь я точно ничего не понимала. Пугал меня не сам лес. Было чувство, словно в его сердце затаилось что-то враждебное, неправильное, готовое причинить мне вред. Оно скрывалось, следило за поездом и заставляло мое сердце ежесекундно ускорять темп.
Остальные были в полном порядке, и я решила, что теперь действительно схожу с ума. Когда-то я читала, что беспричинный страх является одним из главных признаков подступающего сумасшествия.
Я хотела домой. Так сильно, что готова была биться в истерике. А еще я боялась, что, когда через восемь часов мне придется сойти на перрон, мой рассудок откажет окончательно, и родителям придется отвезти меня в больницу с острым психическим расстройством.
Скованность движений на пару с невыносимой, давящей на мозг жарой меня добивали.
Все оставшееся время я читала, но даже тогда ни на секунду не могла выкинуть из головы свои придуманные страхи.
В девять пятнадцать вечера наш поезд остановился на вокзале Новосибирска, и мы выбрались на перрон. За час до этого моя паранойя растаяла без следа, так что я даже чувствовала некий прилив сил.
Мы взяли такси и доехали до центрального автовокзала.
– Так, мы с вами едем до Перетовки, – сообщил отец и продолжил, словно кому-то было дело до его слов. – Виталий Геннадьевич находится там уже несколько дней и успел снять нам отличный домик. А завтра мы уже отправимся на поиски. Такой интересный маршрут. Никогда еще так высоко не забирался. Там ведь и горы есть. Вот красота!
Зарядки на телефоне, к моему большому разочарованию, хватило только на половину пути, поэтому оставшееся время пришлось тупо смотреть в окно. Для меня было в новинку, что дорога пролегала через самый настоящий лес. Деревья, едва виднеющиеся в темноте, словно великаны, вздымали руки-ветви вверх, к небесам, сплошь затянутым темными тучами.
В деревню мы въехали в полной темноте. Она нас встретила угрюмым молчанием и узкими улочками, где едва мог проехать вроде бы маленький автобус.
– Конечная! – объявил водитель, и оставшиеся несколько пассажиров, включая нас самих, засуетились на своих местах.
Мы спешно покинули транспорт и пересели в машину Виталия Геннадьевича, который тепло поприветствовал родителей и по очереди обнял меня и Леру.
Дядя Виталик был старым другом отца и всей семьи. Не имея собственной семьи, он ни раз праздновал с нами Новый год, всегда приходил на дни рождения и интересовался по телефону нашим с Лерой здоровьем. Они с папой вместе учились в университете, а позже они стали вместе преподавать и заниматься археологией. И пусть сейчас из-за него я лишилась нормального отдыха, он всегда был для меня родным человеком.
Наконец, машина замерла перед воротами самого обычного домика, и мы выбрались наружу. Холодный воздух пробрался сквозь мои шорты и топик, отчего тело довольно вздрогнуло.
– Жень, Леру и проходите внутрь, – сказал мне Виталий Геннадьевич. – Там должно быть открыто, ключи у меня!
Я кивнула, закинула на спину рюкзак, взяла сестренку под руку и застучала кедами по деревянному крыльцу. Дверь со скрипом отворилась, и я бесстрашно шагнула во внутреннюю темноту, параллельно стараясь нащупать на стене включатель и не угодить в паутину.
Когда лампа зажглась, я оглядела представшую перед нами комнату. Похоже, это был зал. Довольно большой, с деревянным столом в центре. Вся мебель, а именно выцветший диван, деревянная тумбочка и небольшой шкаф, была старая. Справа располагались окна с занавесками в цветочек, а также несколько стеллажей с книгами.
– Женя, тут прям как у бабушки в деревне, правда? – спросила Лера, оглядывая комнату распахнутыми глазами.
– Правда, – кивнула я. – Пошли, ребенок, посмотрим, что тут ещё есть.
Я распахнула следующую дверь, и мы оказались на кухне. Две оставшиеся комнаты были спальнями.
Та, что поменьше была очень уютной: квадратная, с двумя большими окнами. Справа от двери стояла односпальная кровать, после нее возвышался комод с пятью отделениями, а на нем разместились ветхий телевизор и настольная лампа. Слева стоял маленький журнальный столик и большая, упирающаяся в потолок стенка, на полках которой должны были располагаться различные сувениры, книги и журналы, но сейчас ничего не было. В самом углу, куда всегда падал свет от окна, на стене висело небольшое, сильно запыленное зеркало.
Как только выгрузили сумки, дядя Виталик сразу уехал. Пожелав родителям и сестре спокойной ночи, я вошла в свою новую комнату и захлопнула за собой дверь.
Лежа на кровати и глядя в потолок, я долго не решалась закрыть глаза, представляя, как чудовища поджидают меня на границе сна и реальности. Но не спать еще сутки я просто не могла, поэтому убедила себя, что не узнаю, пока не попробую, и стала думать о чем-то светлом и прекрасном. Завтра ожидался трудный день, но пережив его, я на шаг приближусь обратно к дому.
Сон подкрался незаметно, и даже гроза, так яростно разразившаяся посреди ночи, не смогла его нарушить.
Глава 3
Я открыла глаза, когда кукушка на старых настенных часах пробила полдень. Звук эхом отразился у меня в голове, немного побаливающей от переизбытка сна.
Поднявшись с постели, я замерла на несколько секунд, стараясь собрать все отрывки воспоминаний в единую картину. Ясно одно – в данный момент я находилась в Сибири. Об этом мне говорили старая пыльная мебель, сладкий запах зелени в воздухе и крики жителей деревни за окном. Кроме того, недавно я чуть не лишилась рассудка. К счастью, сейчас эти бесплодные страхи исчезли, и даже ночью мне удалось поспать без кошмаров. Однако, выкинуть их из памяти не представлялось возможным.
Я не знала, что ждать от предстоящего дня, поэтому планировала подольше поваляться в кровати.
– Женя! – вдруг прогремел на весь дом грозный голос отца. – Ты сегодня собираешься вставать или нет? Я не понимаю, как можно быть такой ленивой?
Крик отца спустил меня с небес на землю. Чтобы в нашей семье удалось хоть немного отдохнуть в своей удовольствие?
Во избежание ещё одной ссоры, я поспешила на кухню.
– Милая, – улыбнулась мама, увидев меня в дверях. – Не слушай его. Все-таки у тебя каникулы, и ты можешь спать столько, сколько захочешь. Папа бесится, потому что не успевает на работу.
Папа явно растерялся из-за того, что был выставлен виноватым.
– Виталий Геннадьевич ждет меня через час, Тань! Предлагаешь мне тебя одну оставить? Да от Жени никакой помощи не дождешься. Дай ей волю, она бы весь день валялась в постели.
С этими словами он скрылся в спальне.
Я проигнорировала обоих и направилась к сумкам, чтобы найти зубную щетку.
– Он тут на работе, Женя, – сказала мне мама.
– Как будто я не знала, что так будет. Где моя щетка?
– Уже в бане. Приведи себя в порядок, а потом мы позавтракаем и все тут уберем.
Не ответив, я вышла из дома.
Дверь со скрипом захлопнулась, и в лицо мне ударил поток прохладного свежего воздуха. Слепящее солнце заставило меня закрыть глаза, так что первые мгновения проводником в новый мир мне послужил нос. В Сибири пахло совершенно по-другому: сочной, не обожжённой солнцем травой, полевыми цветами и лесными ягодами, домашним скотом, молоком и мокрой землей. Эти запахи не просто витали в воздухе, он был пропитан ими насквозь. Не померк даже запах ночной грозы. Ароматы смешивались, усиливая друг друга, и опьяняли такого неопытного городского жителя, как я. С каждым вздохом, я чувствовала цветочную сладость на губах. Этим воздухом хотелось не дышать, а пить его из деревянной кружки на рассвете где-нибудь высоко в горах.
Мои глаза, наконец, привыкли к яркому солнцу. Дворик, который я не успела разглядеть вчера ночью, оказался не совсем большим и даже уютным. От дома из красного выцветшего кирпича до бани тянулись три бельевые веревки. Слева от крыльца, возле самого забора, росло большое дерево с широким стволом, ветви которого создавали купол, укрывающий от дождя и жары кучку дров, а на одной из самых толстых веток были подвешены веревочные качели. Сзади великана я заметила веревку небольшого гамака, другой стороной прикрепленного к крыше пристроенного гаража.
От нечастого использования баня совсем не пахла баней. Это был сухой, прохладный сарай, служивший домом для различных насекомых. Горячей воды внутри тоже не оказалось, так что я, скрипя зубами, вылила на себя несколько ведер ледяной воды, лишь бы избавиться от запаха поезда.
– Ну, как тебе банька? – спросила мама с надеждой в голосе, когда я вернулась в дом.
– Даже теплой воды нет, – бросила я через плечо, направляясь к себе в комнату.
– Жень, подожди.
Мама мягко взяла меня за локоть и повернула к себе.
– Ты ведь понимаешь, что делаешь хуже? Прекрати видеть во всем только плохое. Ты не маленькая, не надо показывать свой характер.
– Мам, отстань, пожалуйста. Не хочу об этом говорить.
– Думаешь, родители ничего не понимают? Я знаю, что каждое дерево здесь тебе противно. Так и будет, пока ты не позволишь себе отпустить обиду и злость. Знаю, это сложно, но чем дольше ты прячешься, тем сложнее потом вернуться назад. Сейчас ты, возможно, не понимаешь, но представь, как будешь жалеть, если весь твой отдых будет таким.
С каждым словом мама медленно пробивала мою броню из безразличия. Главное в этом занятии – успеть вовремя, так как однажды человек сам становится броней, за которой прятался, и не может опустить эти стены даже при всем желании.
Я понимала, что мама права, но не могла позволить ей догадаться об этом из-за своей подростковой гордости.
– Это очень интересно, мам, но давай не будем об этом?
Похоже, мои слова прозвучали неубедительно. Мама расплылась в улыбке и обняла меня.
– Ну, вот и отлично. Иди буди сестру, будем завтракать.
Я кивнула, не в силах сдержать ответную улыбку, и направилась в комнату родителей, где в центре широкого дивана, укутавшись в одеяло прямо с головой, спала Лера.
Я неслышно легла рядом и легким движением руки стянула одеяло с головы.
– Просыпайся, ребенок, – мягко прошептала я, легонько укусив сестренку за ухо. – Солнышко давно позавтракало, а ты все ещё спишь!
Лера завозилась на постели, пихая меня своими маленькими ручками в знак протеста. Тогда я решила прибегнуть к более серьезным мерам и принялась за щекотку. Сестренка громко завизжала и перекатилась к стене.
– А ну-ка, просыпайся! – воскликнула я и снова стала щекотать сестру. – Просыпайся, просыпайся, просыпайся!
Она сдавленно захихикала и принялась безуспешно вырываться.
– Проснулась? – спросила я, прекращая щекотку.
Лера отрицательно покачала головой, но сонный взгляд сменился задорным огоньком.
– Отлично, – удовлетворенно сказала я. – Главная принцесса из королевства Сибирь соизволит пойти на завтрак?
– Соизволит, – со смехом кивнула Лера и позволила мне поднять её на руки.
На кухне мама во всю занималась приготовлением завтрака.
– Усаживайтесь, девочки.
Стул смешно скрипнул и прогнулся под моим весом.
Завтрак был сегодня немного скромный. Мама не успела приготовить ничего, кроме бутербродов с плавленым сыром и омлета, но я была безумно благодарна ей и за это. Желудок ещё вчера вечером свело от голода, а сейчас я чувствовала просто звериный аппетит.
– Очень вкусно, – блаженно протянула я, разжевав во рту первый кусочек омлета. – Ты чудо, мам!
Поели мы быстро, а потом принялись за уборку. Пришлось как следует повозиться, прежде чем дом стал пригодным для жилья. Мне даже стало интересно, когда последний раз здесь появлялись люди, и вообще, кто додумался сдавать дом в такой маленькой деревне?
Мы закончили перед самым обедом и занялись приготовлением курицы. Мама умело уводила нашу дружескую беседу подальше от несостоявшейся поездки в Испанию и моих ссор с отцом.
– Не хочешь прогуляться? – предложила мама, когда я после обеда пристроилась на диване с книгой.
Хотела ли я? Конечно, хотела. Этот таинственный мир за окном манил, но в то же время пугал меня. Я боялась, что он не примет меня, и люди будут провожать взглядом, словно белую ворону.
– Я уверена, небольшая прогулка пойдет тебе на пользу, – снова подала голос мама, когда поняла, что я не собираюсь отвечать.
– Да, наверное, ты права. Пойду немного побегаю.
Мама утвердительно закивала, и я решительно поднялась с дивана. Нельзя было позволять страхам вновь завладеть мной. Второго такого приступа я бы просто не выдержала.
Я очень надеялась, что не забыла дома свою спортивную форму и кроссовки, но, к счастью, они оказались в сумке. Бег – единственный вид физической активности, который меня хоть как-то привлекал, так что дома я почти каждый день ходила на ближайший стадион.
Совершенно иной мир развернулся перед моими глазами, когда я выскользнула за калитку. Я словно попала куда-то в волшебное королевство, где царил покой и безмятежность. Даже у бабушки в деревне все куда-то спешили, на кого-то кричали, что-то делали. А здесь словно уменьшили скорость воспроизведения фильма. Люди двигались плавно, общались друг с другом тихо и выглядели опрятно. Никаких грязных шорт и порванных футболок, детей, играющих в лужах, и навоза в центре дороги.
Едва я сделала несколько шагов от калитки, как на меня тут же обратились несколько пар заинтересованных глаз. Это были не враждебные взгляды, а скорее удивленные и заинтересованные, словно у меня было две головы. Было видно, что туристов эти люди видят крайне редко, если вообще видят.
Я медленно побрела вдоль забора по траве, оглядываясь по сторонам. Домики у всех были небольшие, но уютные и красивые, с красивыми заборчиками, расписными ставнями и просторными дворами. Туда-сюда носились кошки и собаки, гоготали гуси, смеялись дети и старики. Привязанные к деревьям козы невозмутимо щипали траву, а мальчишки, сторожившие их, важно насвистывали какую-то мелодию. Все казались такими счастливыми, что я невольно позавидовала их умею любить жизнь такой, какая она есть.
Улица, по которой я шла, закончилась перекрестком, и я свернула налево, стараясь как можно прочнее заложить в памяти маршрут. Свежий воздух ласково щекотал легкие, и дышать полной грудью было одно удовольствие. Глазам было непросто привыкнуть к такому разнообразию оттенков зеленого, и я с любопытством различала все новые и новые цвета.
Тем временем улица вывела меня к концу деревни. Я сразу же поняла это, потому что граница четко очерчивалась, а сразу за домами начиналась настоящая непроходимая лесная чаща. И когда я говорю непроходимая лесная чаща, именно это оно и означает. Толстенные деревья стояли так плотно друг к другу, что корни, находившиеся на поверхности, переплетались друг с другом, а крона совершенно не пропускала солнце. На редких пяточках земли росли кусты папоротника и ежевики, большинство стволов были оплетены вьюнами, а корни – мхами. Казалось, стоит мне ступить туда, как тут же цивилизация потеряется из вида, и я буду вечно блуждать среди чернеющих стволов.
Я всегда любила леса, часто гуляла по ним в горах, когда приезжала в гости к бабушке, чувствовала себя в своей тарелке, когда родители выбирались на пикник, но этот лес был другим. Я никогда прежде не видела и не чувствовала ничего подобного.
Здравый смысл подсказывал мне оставаться на месте или вообще повернуть назад, но я, поддавшись любопытству, медленно двинулась вперед и остановилась возле последнего дома.
Когда же я успела стать такой трусихой?
– Давай, Женя, – сказала я себе, вглядываясь в чащу. – Тебе ещё месяц жить рядом с этим лесом. Ты должна перебороть себя. Стоит только закричать, и тебя тут же спасут.
Стараясь повторять про себя последнюю фразу, я оставила за спиной первые деревья и, к счастью, увидела тропинку немного левее зарослей калины. Едва не поскользнувшись на очередном покрытом мхом корне, я неуклюже добралась до небольшой дорожки. Казалось, она была прорублена здесь топором и кто-то постоянно подрезал корни деревьев, которые так и норовили захватить тропу назад в свой лесной плен. Под громкие удары сердца, я побрела по ней все дальше в чащу, заставляя себя держать голову прямо и не оглядываться.
Когда, как мне показалось, прошло достаточно времени, я остановилась и нерешительно обернулась. К моему глубокому счастью, деревня хорошо проглядывалась сквозь деревья, хотя и была довольно далеко. Я не потерялась.
Почувствовав себя гораздо лучше, я села прямо на землю, не заботясь об одежде, и принялась нежно перебирать пальцами зеленые травинки. Казалось, что я попала в настоящее зеленое царство. Куда не глянь, виднелись диковинные, незнакомые мне растения, но все они терялись на фоне густой, сочной травы.
Наконец-то, мои придуманные страхи окончательно развеялись. На душе стало легко и спокойно.
Я просидела на тропинке, наверное, чуть больше получаса. Я просто думала, мечтала, иногда напевала шепотом какую-то песню. Здесь не было Софьи, которая никогда не понимала мою связь с природой, не было мамы и Леры, которым можно вручить премию, как главным разрушителям тишины. Здесь были только я и лес, причем были мы как будто на равных. Я не чувствовала себя неловко, а он, в свою очередь, принял меня, как доброго гостя.
Ужасно не хотелось возвращаться назад, но я все равно нерешительно поднялась и отряхнулась. Не стоило огорчать маму поздним приходом в самый первый день.
Выйдя из леса, я хотела добраться до дома легким бегом, но из-за угла дома совершенно неожиданно вылетел какой-то местный парень и, хотя у него было достаточно места, чтобы увернуться, врезался в меня.
– Ай, – взвизгнула я, внезапно очутившись на земле. Левый бок начало саднить.
– Ого, как неловко получилось, – послышался голос с фальшивыми виноватыми нотками.
Надо мной стоял парень лет семнадцати-восемнадцати, с симпатичными чертами лица, носом-картошкой, непримечательными серыми глазами и каштановыми волосами. Он улыбался и дружески протягивал мне руку, однако глаза как-то хитро щурились, причем явно не от солнца, которое уже спряталось за деревней. На его неровных зубах я увидела брейкеты.
Нерешительно, я взяла его за ладонь и поднялась.
– Ты что, вообще ничего не видишь? – попыталась изобразить возмущение я.
– Сам не понимаю, как такое чудо не увидел, – засмеялся парень. – Ты просто такая миниатюрная и хрупкая. Я тебя случайно не поранил, малышка? Дашь взглянуть?
Он оглядел меня, словно симпатичную вещь. Я почувствовала почти физически, как его глаза пробежались по моему лицу, скользнули по груди, талии и остановились на ногах. Фыркнув, я демонстративно отдернула футболку. Он сразу чем-то напомнил мне Вадима: обычно он так смотрел на всех девчонок, не важно, рядом Софья или нет.
– В следующий раз очки одень, – резко сказала я. – Раз уж ты меня не видишь, то как ты тут еще все животных не растоптал?
Парень снова засмеялся, ничуть не скрывая, а скорее наоборот, выставляя напоказ свой брейкеты. Я уже собралась с силами, чтобы резко толкнуть его плечом и пройти мимо, как вдруг лицо парня изменилось: вместо веселья на нем отразился страх.
– У тебя кровь.
Я не чувствовала боли, но все же принялась осматривать руки и ноги.
– Да вот здесь же.
В следующую секунду я оказалась в его объятиях.
– Ой, или показалось.
От парня неприятно пахло потом и давно не стиранной одеждой так, что меня едва не вырвало. К счастью, он не попытался удержать меня силой, и я сразу же вырвалась, метнув на него свирепый взгляд.
– Только попробуй еще раз ко мне прикоснуться! – прошипела я, стараясь сделать голос как можно более грозным, но в нем все равно слышался страх. В конце концов, мы были вдвоем, возле самой чащи, а на деревню уже ложились сумерки. Что стоило этому парню просто заткнуть мне рот рукой и утащить в лес?
– Да расслабься ты, малышка. Думаешь, я тебя трону?
– Что тебе нужно?
– Да так, с пацанами видел, как ты вчера приехала. Крутая тачка! – как ни в чем небывало сказал парень. – Ты в деревне никого не знаешь. Можем исправить. Меня Сашка зовут. А тебя?
– А мне пора, – съязвила я. – Извини, не знакомлюсь на улице.
– Ха-ха, я же ведь все равно все узнаю! Тут моя территория.
Яфыркнула и еще раз отряхнула футболку, специально оттягивая время.
– Ну, а что вы здесь делаете, скажешь?
– А тебе-то что?
– Сказал же, просто интересно. Давно к нам никто новый не приезжал. Даже дальних родственников мы всех знаем. И тут ты, такая вся из себя, сплошная загадочность и очаровательность, как королева. Я знаком со всеми девчонками в округе, и твоя королевская кровь не делает тебя особенной. Давай же, хватит строить недотрогу. Как тебя зовут?
– Отвали, понял? Не собираюсь я с тобой разговаривать, лучше дай мне пройти!
Саша закатил глаза и провел рукой по волосам.
– Но ты ведь даже не знаешь, что теряешь! Такого тебе ни один твой богатенький дружок не предложит. Давай же, принцесса! Пойдем, покажу тебе одно место…
Я пришла в ужас от такого откровенного нахальства. В какую передрягу я успела попасть в первый же день?
– Уйди от меня! – возмущенно воскликнула я. – Я буду кричать!
И я действительно собиралась сделать это, если бы Саша не прекратил.
– Да что же вы все такие сложные, городские?
– Слушай, ты, если тебе так интересно, иди и спроси у моего отца.
Глупо, но даже почти в семнадцать я продолжала верить, что папа может все, что папу должны все бояться. Сашу, казалось, мой ответ завел в явный тупик.
– Мне пора, – снова повторила я. – Удачи в расследовании.
– Увидимся, когда я узнаю твое имя, таинственная незнакомка. Ты не пожалеешь, обещаю, тебе повезло повстречать меня!
– Не могу сказать, что было приятно познакомиться
С этими словами я решительно прошла мимо парня и быстрыми шагами направилась в сторону дома. Медленно и глубоко дыша, я всеми силами старалась унять предательскую дрожь. Похоже, сегодня придется обойтись без пробежки. Не хотелось столкнуться с ним после наступления темноты.
Неужели в первый же день я успела нажить себе врага? А мне предстояло провести в этой деревне еще целый месяц! Что успеет предпринять Саша за это немаленькое время? Я постаралась отогнать от себя эти мысли, но домой вернулась не в лучшем расположении духа.
