Текст книги "Мятеж (СИ)"

Автор книги: Ирина Седова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

   Утро, как часто бывает, внесло свои коррективы в ее планы. Стоило ей начать вязать пучки, как ей пришла в голову новая идея. Конечно же! Вместо возни с плотом можно сварганить лодку. Для того, чтобы лодка на протекала, ее только потребуется обтянуть пленкой. Понадобится всего пара – другая распорок и кучка грязи для прослойки между каркасом и покрытием.

   И в самом деле. Уже на следующий день самодельное плавсредство было спущено на воду. Опробовали – прекрасно выдерживает и людей, и груз. Для увеличения скорости и управления лодкой Рябинка решила захватить пару шестов.

   Чтобы сэкономить время и не приставать к берегу для приготовления пищи, очаг они с Валей соорудили прямо в лодке, для чего оштукатурили всю центральную часть суденышка смесью глины и песка. Сложен очаг был из свежесрезанных прутиков в форме сруба и хорошо промазан глиной снаружи и изнутри. Уже во время путешествия Рябинка, заметив, что обмазка – таки осыпается, соорудила дополнительный наружный сруб, использовав в качестве изоляции все ту же глину.

   Чтобы быть уверенной, что во время приготовления пищи бидончики не раздавят очаг, палка, на которой те висели, опиралась на борта, точнее, была привязана к ним. Все свободное пространство на корме занимал хворост.

   На исходе третьих суток путешествия, т. е. в начале четвертого дня Рябинка почувствовала: пора высаживаться. Она начала высматривать подходящее место и вдруг на левом берегу в отдалении заметила нечто необычное. Ну да! Это были искусственные сооружения!

   Сердце у Рябинки забилось. Вдруг там люди? Она растолкала детей, вытащила с помощью Вали лодку на берег и, приказав ждать, поспешила в очередную разведку.

   Место, которое она увидела, было словно специально предназначено для бедствующих путешественников. Люди отсутствовали, зато имелись теплицы, ветряк и утепленная палатка с покрытием из солнечных батарей. Строения, замеченные Рябинкой, были Инкиной базой. Рябинка об этом, конечно же, не подозревала, но она решила не идти в Долинный, а остановиться на зиму здесь.

   Решение было, конечно, правильным. Хотя продуктов в палатке не имелось, зато в теплицах было полным-полно овощей, вот-вот должен был начаться выход в трубку у ржи, а картофельное поле всего через месяц могло поставлять к столу молодые клубни.

   Если бы внезапно явились хозяева – ну что же, Долинный, судя по всему, находился рядышком. Вернуться в одинокий домик возле аллеи из синих тюльпанов можно было всегда. И погреба, покинутые жителями, оставались по-прежнему в полном Рябинкином распоряжении.

   Рябинка отправилась назад к лодке, сняла с днища пленку, прихватила опустевший рюкзак и сказала детям, показав на строения:

   – Мы остановимся на зимовку вон там.

   – Ох, – сказал Доди. – А я думал, опять придется долго идти.

   – Тебе не понравился наш поход? – улыбнулась ему Рябинка.

   – Ужасно надоел. А там кто живет? Папа?

   – Пока там будем жить мы. А потом увидим. Ясно?

   Дети отнеслись к новому жилью по-разному. Доди был в восторге и сразу побежал осматривать хозяйство. Валя, выросшая в городских условиях, скривилась.

   – Тебе не нравится? – строго поинтересовалась Рябинка.

   – У меня дома была отдельная комната, – хмуро буркнула девочка.

   – Если тебе не подходит спать с нами в одной палатке...

   Возмущению Рябинки не было предела. В полевых условиях ей приходилось ночевать где угодно, были бы стены и крыша.

   – Короче, если тебя что-то не устраивает, спи в сарае или в оранжереях, – произнесла она поехиднее. – Можешь выбрать перевернутую лодку, но я лично не советую.

   Девочка надулась. Рябинка не стала наблюдать за игрой ее физиономии и, резко повернувшись, отошла. Что она, в сущности, могла поделать? Она-то была рада уже и одной возможности не голодать зимой с двумя ребятишками.

   – Мама! – закричал Доди, подбегая к ней. Ликование в его голосе обозначало, что он увидел нечто удивительное. – Мама! Гляди, что я нашел!

   Он протянул руки ладошками вверх. В каждой лежало по куриному яйцу.

   – Там их уйма!

   – Наверное, половина несвежих. Пойдемте, посмотрим, что там за клад, – обратилась она к девочке.

   Это, действительно, напоминало поиски клада. Где только яйца не лежали – их набралась целая груда! Но где же были несушки?

   – Да вот они! – воскликнула Валя радостно.

   Она так увлеклась, что уже совсем позабыла, как ей здесь не нравится. Три курицы и петух в окружении трех десятков цыплят разного возраста «паслись» в траве позади сарая. А Валя тем временем уже была на холме.

   – Тетя Ина! – позвала она. – Иди сюда!

   Увидев козу с козлятами, Рябинка уже и не знала, радоваться ей или огорчаться. Конечно же, приятно было иметь молоко и ходячий запасец мяса, но наготовить сена на четырех животных она уже не успеет. Трава уже начинала жухнуть, да и косилки у нее не было, даже самой примитивной.

   – А почему ты назвала меня тетей Иной? – спросила она у девочки скорее удивленно, чем строго.

   – Не буду, Ина Давидовна, – потупила глаза та.

   «Ина Давидовна, вот как! Значит, девочка думает, будто она меня знает? Не станем ее разуверять.»

   – Ладно, называй меня «тетей Иной», – приняла она решение.

   Рябинке, конечно же, очень хотелось бы узнать о своем двойнике побольше, но она не рискнула расспрашивать. Были и еще огорчения. Большинство огурцов в оранжерее переспело и стало непригодно к употреблению, и помидоры требовали немедленной переработки хотя бы на томатный сок. А только тары-то под руками у Рябинки как раз и не было!

   – Дети, идемте домой! – позвала она. – Пора, наконец, поесть. Ты, Доди, принеси огурцов для салата, но только зеленых, смотри внимательнее. Валя наберет помидоров покрепче, а я поставлю на плиту картофель и яйца. Авось не все из них испортились.

   – А почему они должны испортится? – запрыгал от нетерпения Доди.

   Ему уже хотелось немедленно мчаться за огурцами.

   – Потому что неизвестно, когда они были снесены.

   За обедом, он же был пропущенным завтраком, Рябинка объявила детям, что необходимо сделать экспедицию в Долинный.

   – Я не хочу тебя брать с нами, – сказала она Доди. – Это целых два часа сначала туда, а потом обратно.

   – Я пойду, – насупился малыш.

   – Но тебе же надоели наши походы.

   – Я уже отдохнул. Я мужчина, я должен тебе помогать.

   Не два и не три рейса пришлось совершить Рябинке в Долинный. Каждый день после завтрака, если благоприятствовала погода, она отправлялась в путь, и каждый такой рейс отнимал у нее столько времени, что она просто ужасалась.

   Не сразу она решилась оставлять детей дома. Но они, особенно Доди, слишком сильно замедляли движение, а нести сколько-нибудь тяжелый груз все равно не могли. Впрочем, пару раз она брала их за яблоками и виноградом. Клубника уже сошла.

   По ее возвращении был обед (готовила его Валя), а потом дети бежали на прополку или резать серпом траву для зимовки коз. Сама Рябинка занималась консервированием либо тоже заготовкой сена. Оранжереи работали в автоматическом режиме и особых хлопот ей не доставляли.

   С наступлением зимы она убрала картофель и фасоль с арахисом, заняла все освободившееся пространство под пшеницу, посеяла пасленовые на рассаду и сменила бахчевые. Ей удалось вырыть погреб, укрепив его стенки точно таким же способом, каким она возводила очаг на лодке. Это значило, что она сделала внутри все тот же сруб, только использовала не прутики, а стволы тонких березок.

   С приходом холодов курицы с приплодом и козы вернулись в сарай. Рябинка скормила им все негодные огурцы, всю солому и бобово – гороховую ботву. А в середине зимы созрели рожь и просо. Перепахав всю площадь, они вдвоем с Валей засадили эту оранжерею картофелем и опять же, арахисом. Фасоль Рябинка не любила.

   В общем-то перезимовали они неплохо. Не беда, что они не сразу догадались переключить мощность ветряка на оранжереи и палатку. И хотя куры скоро перестали нестись, зато можно было раз в неделю резать по одному из цыплят и всю зиму иметь мясо. Козлята были съедены еще до морозов.

   Но опасность подкралась как всегда неожиданно и не с той стороны, откуда ее поджидали. Рябинка боялась «зеленых», а весной возле ее хутора появились люди.

 

Катрена делает вылазку

   Счет времени на Новой Земле не совсем совпадал с Тьеранским, и ко времени прилета Рябинки на Катрене прошло пять лет. Многое изменилось там за это время. Вид пустых скотных дворов удручающе действовал на компанию, и было решено их ликвидировать. Поля заросли бурьяном, высоким и колючим, но затем было придумано засадить их смесью луговых трав.

   Постепенно ребята перепахали поле за полем всю ранее обрабатываемую землю острова, чтобы затем отдать ее в распоряжение своей фантазии. Они раскопали в библиотеке иллюстрированный справочник по флоре планеты и, разделив каждое поле дорожками на газоны, каждый газон заняли отдельным представителем растительности.

   Впоследствии, разумеется, когда растения дали семена, эти семена разлетелись во все стороны, и все частично перемешалось. Лелечка и Вит думали, что дети огорчатся, но им понравилось.

   – Так стало еще красивее, – сказала Вера.

   – Мне надоели клумбы, – сказал Дим.

   И каждый с этим согласился.

   В садах под плодовыми деревьями ребята покрыли почву растениями, которые обычно называют бордюрными, то есть невысокими мелкоцветными травами. Окрестности вокруг своего поселка они заняли лекарственными культурами и яркими крупноцветами.

   А как же пашня и огороды? Был и огород, но территория под овощи и другие культурные растения была оставлена незначительная. Она напоминала, скорее, опытный участок. Это было разумно, конечно: глупо было стремиться возделать больше земли, чем ее способны были обработать детские руки.

   И впрямь. Пищевых запасов, сделанных маленькой колонией в начале ее существования, можно было не пополнять по крайней мере пятилетие. Еще зимой первого года ребята переработали половину мясных тушек в различные деликатесы и превратили избыток заготовленных овощей в консервы. Из фруктов и ягод они изобретали сладости, и еще множество всего продолжало храниться в замороженном виде.

   И пусть даже после переработки плоды потеряли некоторую долю полезных свойств, авитаминоз никому на Катрене не грозил – фруктовые сады еще много сезонов должны были приносить и приносили огромный урожай без всякого дополнительного ухода .

   Так что огород и пашня были скорее забавкой, местом, где тренировались ребячьи руки. Кстати, часть огородного пространства они заполнили многолетними дикоросами – и снова не ради пользы, а ради интереса. Лугов они ни у себя, ни в других секторах Катрены не трогали.

   На эти преобразования ушло все второе лето. Остров превратился в настоящий ботанический сад. И все же чего-то этой красоте не хватало. Чего? Но ребятишки не любили гулять по сотворенным ими паркам.

   – Там словно все мертвое, – говорила Нела.

   Лишь следующей зимой Мара высказала идею. Это случилось, когда заболела и померла ее любимая нутрия.

   – Если бы было лето, я пустила бы ее поплавать, – со вздохом сказала девочка. – Может, она бы и ожила.

   – Что говорить пустое, сейчас на пруду лед, и ты это знаешь.

   – Да, знаю, – шмыгнула она носом. – Но все же жаль, что наши питомцы не могут зимой пойти погулять.

   – Наоборот, это хорошо, иначе бы они от нас убежали, и своих нутрий ты бы только издалека видела, – наставительно сказала Сана.

   – Пусть лучше так. Лишь бы им было хорошо.

   Вит с повышенным вниманием глянул на Мару. Он понял теперь, чем эта девчушка притягивала к себе друзей. Она была очень доброй, самой доброй в колонии. Причинить кому бы то ни было боль было для нее страданием.

   – Ты жалеешь, что мы закололи весь лишний скот? – спросил он с улыбкой понимания.

   – Нет, не жалею. Они бы все равно погибли.

   – Та смерть была бы хуже, – согласился Шура.

   – Да, они бы долго мучились, а мы убили их быстро.

   – Ну значит все в порядке, – пожала плечами Вера.

   – Нет, не все. Пусть Вит поселит таких животных, которые зимой не мерзнут .

   – И пусть они съедят всю траву, все листья с деревьев, да? – ехидно докончила Сана.

   Мара беспомощно замотала головой. Вся компания сидела в общей комнате – был час совместного отдыха. Все глядели на Мару, и на глазах у нее блестели слезинки.

   – Нет – нет, – сказала она. – Пусть Вит что-нибудь придумает.

   – Придумай, Вит, – лукаво улыбнулась Лелечка.

   – Конечно, я знаю ответ, – сказал тот интригующим тоном. – Но я хотел бы, чтобы юные биологи сами нашли выход.

   Детишки бросились в библиотеку. Сана притащила целый ворох книг, и даже Шура приволок толстую энциклопедию.

   – Я знаю, – наконец, заявила Нела. – Надо завести еще хищников!

   – Умница! – похвалил ее Вит. – Подготовьте проекты, и весной у нас появятся новоселы.

   – У, ждать! – проворчал Дим.

   – Ваши зверушки и птицы должны будут подготовиться к зимовке. Поэтому внимательно прочитайте статью о каждом представителе фауны: что он ест и из чего строит гнездо. Иначе вы не сможете заложить в свою живность правильную программу поведения. И не забывайте, что маленьких поселенцев надо будет выпускать парами: самочку и самца.

   – Это само собой, – сказала Сана деловито.

   И на исходе третьего лета остров превратился в тот самый земной рай, побывать в котором мечтала Элиза. Присутствие человека там ненавязчиво ощущалось, но не более. Клуб в центре да группа домиков возле западных прудов – это было почти все. Крупных хищников вроде пантр, способных нападать на людей, ребята материализовывать не стали.

   Промелькнул еще год, и еще. Сана стала совсем взрослой. Она быстро развивалась в умственном отношении, и скоро наступило время, когда Катрена ничего больше ей дать не могла. Сана начала томиться, грустное настроение почти не покидало ее.

   – Не знаю, что с ней делать, – пожаловалась как-то Лелечка Виту. – У девочки испортился характер. Она стала мне дерзить и совсем не слушается. Что будет, если и с остальными начнет твориться то же самое?

   – Ты слишком избаловала ее. Ты обращалась с ней не как с ученицей, а как с подругой.

   – Вит, но оно так и было! Что бы я делала без нее? Она была мне главной помощницей во всем. И... Я не знаю... но, наверное, ты прав, хотя я так и не понимаю, где ошиблась!

   – Я знаю, – сказала Нела самым деловитым тоном.

   Она случайно проходила мимо и, нисколько не смущаясь, продемонстрировала взрослым, что подслушала часть разговора. Это лишний раз показало Лелечке, насколько распустились за последнее время дети.

   – Что ты знаешь? – спросила она сердито.

   – Что Сана влюбилась.

   – И в кого?

   – Ясное дело, в кого. Подумайте, – укоризненно сказала Нела и профланировала дальше.

   Вит и Лелечка переглянулись.

   – Неужели в тебя? – недоуменно проговорила Лелечка.

   – Я никогда не давал ей повода! – возмутился Вит.

   – Я тебе верю. Но у девушки подошел возраст, а ты – единственный мужчина на острове. Других-то женихов для нее нет!

   – Уж не советуешь ли ты мне открывать здесь гарем? – усмехнулся Вит.

   – Глупости говоришь! Просто пришла пора выпускать Сану в большой мир.

   Несколько минут Вит молча переваривал информацию.

   – Да-да!

   – Но это значит обречь ее на смерть? – отреагировал он, наконец.

   – Глупости! У нее на лбу не написано, кто она такая. Снабдим ее документами.

   – А куда пошлем?

   – В Открытый, конечно.

   Лелечку удивляла неповоротливость его мозгов. Всегда такой сообразительный, Вит не хотел понять, что иметь своего человека в столице никому бы не помешало. Он растерялся. Оказалось, Вит просто не представлял себе, как теперь они станут без Саны жить.

   Однако, здраво поразмыслив, он вынужден был согласиться с Лелечкой. Девочке надо было устраивать свою судьбу. Так было всегда, и таков был обычай.

   Как отправлять Сану, вопроса не возникало. На площади перед клубом сохранилось три ракетки, абсолютно целых и в рабочем состоянии. Вит позаботился когда-то смазать их механизмы и возвести над ними нечто вроде гаража. Компания погрузила одну ракетку на плот-яхту и проводила Сану до барьера. Там Вит надел акваланг, нырнул и снял один защитный элемент. Плот переплыл на другую сторону, Сана села в ракетку...

   «Прощай, подружка! Прилетай в гости!»

   Плот вернулся, Вит поставил элемент на место... Осиротевшая компания вернулась на Катрену.

   После отлета Саны на острове стало грустно и пусто. Всем сразу захотелось в Большой Мир.

   – В чем дело? – удивилась, наконец, Лелечка. – Мы здесь не в плену. Для нас тоже пути не заказаны. Можем слетать на экскурсию.

   – Но мы не поместимся в одной ракетке.

   – И не надо. До континента можно добраться на нашей яхте, а там вообразим аэробус и отправимся по городам и весям. Судя по телевидению и радио, мы увидим много занимательного.

   Что ж, маленькая компания была готова к вылазке. Дети были счастливы как никогда. Еще бы! Они давным-давно не были в Большом Мире. Оказалось, они соскучились по новым впечатлениям.

   – Но как же наши животные? – вдруг вспомнила Мара.

   Все переглянулись. Действительно, животных нельзя было оставлять без присмотра надолго.

   – Твои нутрии сейчас вполне могут обойтись без прикорма, – сердито сказала Вера.

   – А куры? А корзы? А другие?

   – Больше трех дней мы отсутствовать не будем, – примиряюще сказал Вит. – Мы можем наполнить кормушки доверху, и за три дня ничего плохого с нашими питомцами не случится.

   – Но ты же сам нас учил, что животным надо давать пищу строго по норме!

   Вит снова удивился этой девочке. Он не помнил, когда изрекал такое.

   – На всякие правила бывают исключения, – подумав, проговорила Лелечка. – Три дня – это не срок. Если даже животные испортят корм или разбросают его – не беда. А для питья существуют водоемы.

   Так и сделали. Все отправились в путь. Но чем дальше ребята отплывали от острова, тем больше их охватывало нетерпение. И когда маленькая компания достигла барьера, Лелечка выразила общее настроение.

   – Я больше не могу, – заявила она. – Давайте стартуем прямо отсюда.

   – А как же плот?

   – Пусть плавает вокруг Катрены. Потом разыщем.

   Она держала на руках своего третьего ребенка. Дитя везде лезло, и уже начинало ходить.

   – Вот что, – сказала она внезапно. – Мотаться туда-сюда с малышами – удовольствие ниже среднего. Вернусь-ка я с ними на Катрену, а без нас у вас не будет проблем. Вы сможете экскурсировать, сколько пожелаете, и у меня душа будет спокойна.

   Близнецы, услышав, что их никуда не повезут, подняли рев.

   – Мы присмотрим за ними, тетя Леля, не беспокойтесь, – сказал Шура.

   За пять лет он сильно изменился. Он повзрослел, посерьезнел, а деловитость из него так и лезла. И еще: он очень любил возиться с обоими мальцами.

   – Хорошо, – вздохнула Лелечка. – Так и быть, я на тебя надеюсь.

 

Конец авантюры

   Рекламная компания на телевидении, стоившая Наталь ее места, сделала-таки свое дело. Деловые люди планеты, постигнув, наконец, что от правительства им ждать нечего, навели справки, обменялись информацией. Убедившись в верности сведений, показанных в рекламе, они чуть ли не сами предлагали свои услуги агентам Круга.

   Их удерживало от этого лишь опасение продешевить, то есть сдаться на менее выгодных условиях, чем возможно. Впрочем, довольно скоро средняя стоимость контрольного пакета бумаг, необходимых для вступления в право владения, определилась. После этого наступил перелом, на вовлечение в Круг целого района стало уходить не больше месяца. К лету пятого года со времени «зеленой эпидемии» «Группа 26» контролировала девять десятых планеты. Отдельные уголовные банды успешно отлавливались Дежурным Патрулем, и члены их либо вовлекались в Круг, либо выселялись в места, контролируемые правительством.

   Кстати, так поступали с ними по требованию Эльмара. Таиров был против – он жаждал крайних мер.

   – Почему ты не хочешь, чтобы местом высылки стала Зона? – хмуро поинтересовался он однажды.

   Это было «Совещание Трех» – Наталь Ивеновна фактически являлась третьей главой Сопротивления. По крайней мере, Таиров и Эльмар всегда предпочитали дискутировать при ней. Наталь была воплощением самой совести, и принимая решение, Таиров незаметно для себя делал поправку на ее мнение. Бесчестных поступков она бы ему не простила, он это успел постичь за их совместную жизнь.

   Разумеется, когда он был уверен в своей правоте, никто и ничто не могло заставить его свернуть в сторону. Но тогда он и не интересовался ничьим мнением, а старался провернуть дело так, чтобы поставить всех перед фактом – и точка. Если же возникало хоть малейшее сомнение, тогда он считал себя не вправе утаивать свои намерения. Тем более когда Эльмар был с ним несогласен.

   – Зона не исправляет, она озлобляет, – пояснил Эльмар. – Многие из этих бандитов, в общем-то, неплохие ребята. Они только обмануты правительством, вот и все.

   – А в правительственном секторе они поумнеют?

   – Многие – да. Они будут иметь возможность сравнить, во-первых, где живется лучше. Ну и правду ли им рассказывали наши агенты.

   Таиров засмеялся:

   – Ты как был идеалистом, так и остался. Это же грабители, убийцы!

   – Ну и что? – отпарировал Эльмар спокойно. – Я знал одного убийцу. Оказалось – вполне приличный человек. И, представь себе, с большим чувством собственного достоинства.

   Наталь Ивеновна согласно кивнула.

   – Они обмануты, Мади!

   – Кем? Мной? – взорвался Таиров.

   – Обществом, Жизнью. У каждого из них за плечами разбитые надежды.

   Таиров замаршировал по комнате.

   – Они еще доставят нам неприятности, – сказал он.

   – Знаю, – ответил художник. – Но надо дать им шанс.

   Таирова его слова просто доконали.

   – Знаешь? – воскликнул он раздраженно. – А понимаешь ли ты, что я не имею права допустить бессмысленной гибели своих людей только потому, что ты кого-то пожалел?

   – Понимаю и это, – кивнул Эльмар. – Но наши защищены дальше некуда. Одни отражатели чего стоят.

   – Каков шанс у Дежурных Патрульных быть убитыми в стычке с бандой? – вмешалась Наталь.

   – На сто погибших бандитов один патрульный, – неохотно объяснил Таиров.

   – А сколько погибает бандитов в каждом столкновении?

   – До пяти человек.

   – Остальные предпочитают сдаваться, – пояснил Эльмар.

   – И сколько в каждом районе банд?

   – Ежегодно отлавливаем по две – три.

   Наталь подсчитала. Таиров тоже подсчитал. И Эльмар.

   – Мади, надо переходить к решительным действиям, – сказал он наконец.

   – Ты имеешь в виду захват власти?

   – Да. Больше нельзя медлить. Я нутром чую, правительство что-то готовит.

   – Да, подтвердила Наталь. – Ходят слухи о каком-то сверхсекретном оружии.

   – Тогда собираем большой совет.

   Мозговой штурм провели через два дня. У Наталь был надежный человек на радио, который в условленный час дал в эфир внешне безобидную, но для посвященных полную смысла фразу.

   Итак, совещание состоялось, и мнение оказалось единодушным: пора. Было решено этой же ночью захватить виновников переворота, а утром через потайную дверь проникнуть в здание Совета Безопасности и арестовать все правительство целиком, препроводив его членов потом через тот же потайной ход в место временного содержания.

   – Судить их мы будем после, – заключил Таиров.

   Роли были распределены сразу, тайный проход показан на плане, разборном макете. Местом временного содержания выбрали нижний этаж Эльмаровой сталактитовой пещеры.

   – Мне не хотелось бы ее портить, – сказал художник.

   – А мы займем ее не всю, – сказал Таиров. – Отгороди водопад, покрепче замкни мастерскую и возведи в уголке бокс для этой теплой коллегии. Их надо спрятать в совершенно недоступное место, а возводить специальное сооружение – зачем? Куда мы его потом приспособим?

   Возвращаясь домой после совещания, Таиров решил еще раз осмотреть место будущих решающих действий. Поставив ракетку на площади, он заметил молодого парня в сопровождении группы ребятишек.

   Задрав головы, ребятишки с таким неподдельным восхищением взирали на здание Совета Безопасности, что суровый Таиров улыбнулся. Он словно посмотрел на задние их глазами и увидел: оно действительно прекрасно. «Беломраморное чудо», – называли его когда-то газеты.

   «И впрямь чудо!» – согласился про себя Таиров.

   Лицо одной из девочек показалось ему знакомым. Она была очаровательна, хотя широко распахнутые голубые глаза совсем не по-детски смотрели на мир. И мальчик, стоявший рядом с ней, тоже показался Таирову красивым. Такие же, как у сестры (он держал девочку за руку) голубые глаза осеняли длинные черные ресницы.

   – Пора идти, Нела, – сказала девочка постарше и, обняв детишек за плечи, развернула их прочь от Таирова.

   Таирова словно что-то кольнуло в сердце. Глядя вслед удалявшейся детворе, он думал:

   «Нела... Как она похожа на мою жену... Нет, кровь за кровь, смерть за смерть!»

   Операция прошла точно и быстро. В двенадцать часов следующего дня Таиров объявил о низвержении правительства и провозгласил себя временно исполняющим обязанности главы вплоть до новых выборов. Далее события развивались стремительно.

   В три часа дня из Солнечного прорвалось в эфир сообщение об отделении приграничной области от территории остальной планеты. Само по себе это было пустяком. Однако Таиров догадывался, что мятежники на этом не остановятся. Следовало ожидать открытых боевых действий.

   До конца дня было тихо. Ночью заполыхали села прилегающих к территории районов. Таиров послал своих ребят, но те никого не нашли. Наутро он объявил о мобилизации Патрульных отрядов.

   – Ты хочешь начать войну? – спросил Эльмар.

   Со времени контрпереворота он безвылазно находился в здании Совета.

   – Не вижу другого выбора.

   – Но пострадают много мирного населения, учти.

   – Оно и так уже пострадало, но с нашей стороны. А я этого не желаю, и не желаю следующих жертв. Пусть лучше гибнут люди на их территории, а не на нашей.

   – Это жестоко, – грустно сказала Наталь.

   Она тоже перебралась сюда, причем вместе с детьми.

   – Конечно, жестоко, – согласился Таиров. – Но поступить по-иному – это превратить планету в кровавый хаос. Люди доверяют мне, и я обязался их защитить. Если вы знаете иной способ, скажите.

   – А если отгородить их силовым экраном?

   Таиров грустно покачал головой. Для своей жены он был чуть ли не богом.

   – Разве я об этом не думал? – вздохнул он устало.

   Война была объявлена, кровь пролилась. Потери понесли обе стороны. Огнеметы, применяемые мятежниками, сжигали все, что попадало под их действие. Бои шли весь вечер и всю ночь. А утром к зданию Совета Безопасности подошла молодая женщина с грудным ребенком на руках.

   – Я должна встретиться с Таировым, – сказала она решительно и настойчиво.

   Таирову показали голограмму. Женщина была не из «Группы 26».

   – Не ходи, вдруг это ловушка, – испугалась Наталь.

   Со времени открытой войны она просто дрожала за мужа, в каждом неизвестном подозревая убийцу.

   – Чепуха. Ее лицо кажется мне знакомым, – успокоил ее Таиров. – Не помню откуда, но я ее где-то видел. Она не может обернуться врагом, это точно.

   Он спустился вниз и пригласил женщину в отдельный кабинет.

   – Слушаю, – сказал он с достоинством, как и положено главе правительства. – Зачем пожаловала? Записаться в Патруль? Потому что для помощи пострадавшим есть служба эвакуации.

   Заметив на лице женщины осуждение, он примиряюще докончил:

   – Ну-ну, я пошутил. Вижу, что неудачно... Значит, ты принесла предложение? Конечно же, поставить непроницаемую границу?

   Таиров старался говорить без иронии, но у него это получалось плохо. Он устал, а за последние дни с таким предложением к нему приходило уже человек пятьдесят.

   Но если он ожидал, что молодая мать смутится или растеряется, то произошло иначе. Женщина вдруг рассердилась:

   – Скажи, а где наш Таиров?

   Только тут Таиров вспомнил, что его нынешний облик и облик того, кого население планеты еще шесть лет тому назад видело на экранах своих телеприемников – это две разные и плохо совмещаемые картинки. За время мятежа он так привык к роли «мужа Наталь Ивеновны», что совершенно с этой ролью свыкся, и ему стало безразлично, как он выглядит.

   – Внешность бывает обманчива, – вздохнул он. И вынул из кармана розовый шарик. – Сыграем?

   – Тогда почему ты медлишь с барьером? – отвечала женщина вопросом на вопрос.

   Тут рассердился уже Таиров.

   – А кто ты такая, чтобы меня допрашивать?

   – Меня зовут Леля Кенсоли. Это я пыталась в свое время предупредить правительство о готовящемся нападении.

   Таиров прикрыл глаза. Девочка из последнего выпуска – вот почему ее лицо показалось ему смутно знакомым. Она стояла рядом с его сыном на фотографиях, которые тот привез с Катрены. «Явно симпатия», – подумалось ему тогда, но ни о чем он сына не спросил. Теперь он знает и имя. Что ж, мальчик мертв, а девочка – вот она, выжила!

   – Да, – произнес глава правительства с усилием: прошлое не хотело его отпускать, оно по-прежнему жило в его памяти и так же жгло. – Я тебя вспомнил. Я признаю за тобой право на правду. Секрет устройства энергетических стенок утерян.

   – Утерян? – в голосе женщины прозвучала недоверчивость.

   – Да. Архивы Стасигорда пропали. А ваше предупреждение опоздало: тех, кто знал принцип работы силового барьера, к тому моменту уже убили... Я понимаю, ты хочешь доказательств, что я тебя не обманываю, и что ты не попала в ловушку. Какой предмет достать тебе из кармана? Вернуть себе прежнее лицо без пластической операции я не смогу – то, что ты видишь, это не маска, это давно уже кожа, хрящи и кости.

   – Свидетельство о смерти моего отца, – сухо сказала молодая женщина.

   Таиров коснулся стола и на полированной поверхности возник чистый листок бумаги тетрадного формата. Еще касание – и на листке проступили буквы.

   «Кенсоли Ждан Григович. Смерть наступила в результате несанкционированного пересечения границы материализации (поднятия вверх на летательном аппарате без ограничителя высоты; до этого в течение длительного времени проживал в местности, где пища содержала избыточное количество нестабильных атомов). Место захоронения останков известно только Рябинке. Точную дату не помню.»

   – Это то, что ты хотела? – спросил он горько.

   Молодая женщина кивнула. Она слегка побледнела и произнесла:

   – Вовсе не обязательно знать устройство энергетического барьера. Снимите барьер с Катрены. Это очень просто. Он состоит из отдельных элементов.