Текст книги "Мятеж (СИ)"

Автор книги: Ирина Седова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Ирина Довасе

 

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ВСЕ МОГ

Книга II

МЯТЕЖ

d>

   ББК 84 Р7

   Д

Серия «Человек, который все мог»

Серийное оформление И. И. Седовой.

ПЛАНЕТА ПАРАДОКСОВ

МЯТЕЖ

ЛЕТО ЖИЗНИ

КОНТРАКТ НА ТРИ ГОДА

БРАК ПО-ТЬЕРАНСКИ

МСТИТЕЛЬ – ОБМАН – ЦЕНА МОЛЧАНИЯ

ЗОЛОТО ЛАКРО

 

   Довасе, Ирина

   Д Мятеж (фантаст. роман).

   На планете чудес творится что-то непонятное. Газеты ругают могучих, обвиняя их во всех смертных грехах, но мирное население даже не подозревает, что могучих среди них давным-давно нет... Кто же поможет тем, кому по плану мятежников уготована смерть от голода и прочие бедствия?

   А началось все с обычного школьного выпуска на Катрене...

Часть I

ГИБЕЛЬ КАТРЕНЫ

 

Странный звездолет

   – Эти новички, они меня совсем измучили. Они меня просто удручают, – вот что сказала Рябинка Эльмару однажды вечером.

   – А что такое?

   – Они совершенно не хотят ничего слушать. Их просишь слетать за удобрениями, а они морщат нос и отворачиваются. Им, видите ли, хочется работать с естественными грунтами.

   – А, может, они правы? – осторожно возразил Эльмар.

   – Правы?! – возмутилась Рябинка. – Надеяться на естественное плодородие, когда люди все прибывают и прибывают? Что мы будем кушать?

   – А ты пыталась им объяснить?

   – Еще бы нет! Они, видите ли, лесоводы, а не фермеры! Они, видите ли, занимаются более важной проблемой: заставить расти то, что они хотят, там, где они хотят! Представляешь?!

   Эльмар не мог не улыбнуться.

   – А ты? Разве ты никогда не мечтала об этом?

   – Мы не увиливали от прямых обязанностей! Пусть проводят свои опыты – между делом. Я разве возражаю?

   Рябинка сама не заметила, как почти слово в слово повторила фразы, сказанные три года назад главой экспедиции С. У. Власенко. Теперь она тоже была начальником, хотя и меньшего масштаба, и заботы, о каких она прежде не подозревала, свалились на нее практически неожиданно. Она совершенно искренне думала, что это совсем не трудно, передать свой жизненный опыт другим, и что следующим за ней поколениям выпускников вовсе не обязательно совершать ошибки, сделанные когда-то ею. Самонадеянность молодняка ее просто раздражала.

   – Ну успокойся. Не надо так волноваться, – сказал Эльмар примиряюще. – Вот увидишь, они скоро сами все поймут.

   – Ничего они не поймут. Они тупы, глупы и вообще... Я бы половину повыгоняла!

   – А Саваоф? (Так Эльмар называл С.У., потому что полное имя Власенко, «Самшит Уайндович», выговорить ему было не под силу, а сокращенное «Сам» не нравилось.)

   – Разве ему до моих проблем? По его мнению, все идет как надо. Он сунул мне десять объектов, поставил перед фактом, а я выкручивайся. Семян нет, посадочного материала нет – по заявке мы все вычерпали еще в прошлом месяце!

   – Ну, если тебя не радует, что освоение планеты идет такими быстрыми темпами...– сделал большие глаза Эльмар.

   – Радует. Но я уже устала радоваться. Я скоро превращусь в загнанную лошадь: взбрыкну последний разок копытами и захриплю в предсмертных судорогах.

   Рябинка, действительно, выглядела очень усталой. Этот год был для нее слишком насыщенным. Когда прибыла последняя партия студентов-биологов, как-то само собой получилось, что руководить ими стала она, хотя официально все они находились в подчинении у «Самого». Но тот предпочитал передавать свои указания через одного человека, и этим человеком почему-то упорно выбирал Рябинку.

   Мало того, грозный Саваоф чем дальше, тем реже вмешивался в ее работу. Его не интересовало ни как Рябинка расставляла людей, ни каким способом она добивалась их подчинения, и жалобы на ее действия он также отклонял не проверяя. Вот ей и приходилось крутиться: все решать самой и за все держать ответ.

   В общем-то, паниковать ей, вроде бы, было грех: наряды за выполненную работу для подопечных ей людей она заполняла лично, указания ее воспринимались как указания сверху, дело двигалось – живи, и не печалься; беда была в том, что Рябинка была излишне добросовестной и ненавидела силовые действия.

   Дело было даже не в новичках – необходимость командовать все дальше отделяла ее от товарищей. По старой привычке она пыталась с ними советоваться, но толку из этого было немного, контроль со стороны Рябинки они воспринимали личным оскорблением. Эльмар все понимал, но в их отношениях также что-то не клеилось. Возможно, это было потому, что Рябинка не понимала его.

   И в самом деле. Вместо того, чтобы потрясать колонию художественными шедеврами, Эльмар устроился наладчиком на заводе, производившем нечто, показавшееся ему наиболее важным, и на все уговоры Рябинки заняться дизайном он либо отшучивался, либо уверял, что у него нет вдохновения. Вот и теперь: вместо того, чтобы поддержать Рябинку и сказать ей, какая она замечательная и как мало ее ценят, он проговорил:

   – Знаешь, тебе просто необходимо отдохнуть пару месяцев. Бери отпуск – и давай махнем куда-нибудь подальше.

   – Например, на твою призрачную Новую Землю, – негодующе фыркнула Рябинка.

   – А что? Разве тебе там было плохо? Разве призрачные кушанья показались тебе неаппетитными?

   – Ну уж! Прости, Эльмар, я не хотела тебя обидеть, но я никогда не забуду того кошмара, который там когда-то пережила. А ты? Помнишь, как они обошлись с тобой?

   – Тогда давай полетим на Тьеру.

   – На Тьеру? На Тьере я и так бываю слишком часто. По делам... И вообще, кто же меня отпустит?

   – Можно подумать, тебя некем заменить! – Эльмар не сдержал досады.

   – О, ты думаешь, это так просто – подобрать надежного человека? Взять Тим – она же страшная эгоистка. А Верн? Этот занят своей наукой и ничего больше его не интересует...

   Ах, если бы Рябинка знала, что еще чуть-чуть – и пробьет миг, когда планета Эльмара вновь властно позовет его к себе? Что перед этим зовом, перед этой мольбой он устоять не сможет и вновь кинется в водоворот рискованных похождений? Разве она тогда бы стала спорить с Эльмаром? Нет – она бы схватила его в охапку, села бы с ним в первую попавшуюся ракетку и утащила бы куда-нибудь подальше от Лиски, даже если бы это где-то было на другом конце Галактики. Только бы не узнал он, только бы не прослышал о том, что случилось на его любимой и проклинаемой Родине!

   Но Рябинка, конечно же, ничего не подозревала и спокойно отправилась себе на Тьеру одна: по делам, то есть за семенами, а заодно похлопотать насчет посадочного материала на будущий квартал. И урочный миг пробил – не успела ее ракетка стартовать, как Рябинка столкнулась с тем, что обернулось Эльмаровой судьбой. Судьба эта имела вид скоромного одноместного звездолета, кружившегося вокруг центрального светила планеты по одной с Лиской орбите.

   Как выяснилось впоследствии, судьбоносный для наших героев кораблик вращался в данном куске пространства уже давненько, и Рябинка была не первой, кто с ним встретился. О чудаке, который увязывается за звездолетами и провожает их до входа в гиперпространство, судачили уже с месяц. Кораблик был стандартным, и в момент встречи никому из пилотов не приходила в голову мысль поинтересоваться у начальства, что делать, если сосед по космосу не отвечает на позывные.

   А Рябинка встревожилась. По совершенной случайности она знала, что ни одного Лисканского корабля в тот момент в космосе не было. Она сообщила о нем на центральную базу, и таким образом собственноручно бросила на весы судьбы камушек, качнувший стрелку на шкале из положения равенства шансов в сторону «Предопределено».

   Получив Рябинкино сообщение, Сам встревожился. Слухи о странных встречах в пространстве около Лиски до него доходили, но до сих пор он не придавал им значения. Кораблик никого не задевал, нападать не нападал, попыток сесть на поверхность Лиски не делал... В общем, летал – и пусть себе летает дальше. Космос – пространство общее. Но Рябинкино послание было уже не слухом, а официальным сообщением; о блуждающем корабле было объявлено всем в колонии, и было решено перехватить его, чтобы выяснить, в чем дело.

   И перехватили. Каково же было удивление населения Лиски, когда внутри кораблика не обнаружилось ничего и никого, кроме пилота. Пилотом оказалась женщина, очень худая и без сознания. Похоже было, что она уже много дней ничего не ела, и серьги из черной гравированной проволоки со сканью, изображавшие хищно изогнутых странных существ, придавали ее лицу нечто ирреальное.

   Круги под глазами, впалые щеки, растрескавшиеся от жажды бескровные губы – и изысканное дорогое украшение. Не космонавтка, ни в коем случае – так что же эта хрупкая дама делала в пяти днях гиперпространственного перелета от центра Империи? «Сбежала, наверное, – решили все. – Очнется – расскажет.»

   Не рассказала. Правда, в больнице таинственная путешественница быстро пришла в себя, среди медперсонала был терапевт, знавший метод восстановления жизненных функций организма при истощении, вызванном голодом. Но все две недели, проведенные на Лиске, женщина практически промолчала: звуки, которые произносил ее язык, оказались никому не понятны.

   Предположение, что она беглянка, превратилось в уверенность, тем более что и на Лиске таинственная пациентка долго не задержалась – растворилась прямо из больницы. Поселение долго гудело как улей, пока кто-то не заметил, что одновременно с ее исчезновением Лиска лишилась еще одного человека – а именно, Эльмара Кенсоли, наладчика с завода по производству оборудования для создания воды из твердых пород.

   Тут выяснили, что и об Эльмаре-то, собственно говоря, никто ничего толком не знал кроме того, что он был мужем Рябинки. Вспоминали, каким он был необычным, с каким странным акцентом говорил и как отчужденно держался – в общем, не иначе, как Рябинка увела его у этой самой возникшей неизвестно откуда живой покойницы, да не удержала. Сбежал; будет отчего Рябиночке прийти в отчаяние!

   Так решили все, и примерно так было сообщено Рябинкиной бабушке, потому что сама Рябинка после того достопамятного своего рейса на Тьеру не возвращалась на Лиску очень долго. Догадаться, что на Новой Земле стряслось нечто из ряда вон, никто, конечно же, не мог, ведь о такой планете на Лиске не слыхивали. Правда, Эльмар оставил записку, но в записке-то было всего два слова:

   «Меня позвали».

 

Экскурсия

   Событие, нарушившее на Новой Земле привычный ритм устоявшейся жизни и приведшее планету к катастрофе, произошло примерно за полгода до появления возле Лиски блуждающего кораблика с таинственной женщиной на борту. То есть, если было считать по календарю Тьеры – на Новой придерживались собственного времяисчисления, местного; да и кому они нужны, точные даты?

   Итак, был обычный весенний день накануне выпускных экзаменов на Катрене. Как всегда, всех учащихся, покидавших свою «альма-матер», собрали на площади в центре острова, и Феоктиста Михайловна выступила перед ними с небольшой речью.

   – Через месяц вы расстанетесь со своими учителями и с этим клочком суши, который долгие пятнадцать лет был для вас не только школой, но и домом. Судить, стал ли этот дом для вас родным – вам. Мы же, со своей стороны, пытались научить вас всему, что знаем и умеем сами: никогда, ни при каких обстоятельствах не пасовать перед трудностями, с честью выходить из любого положения и ни от кого не зависеть. -

   – Вы вступаете в большой мир. Вы стоите передо мной, и ваши сердца трепещут в предвкушении желанной свободы от нашего такого надоедливого иногда попечительства...

   – Мы смотрим на вас, и наши сердца тоже трепещут. Но они трепещут не только от радости. Они дрожат от беспокойства за вас и ваше будущее. Ведь в вас заключена огромная сила. Сила эта всегда будет для вас источником уверенности в себе. Она, несомненно, принесет вам успех в жизни, какую бы стезю вы ни избрали... -

   – Но сила эта точно так же может привести вас к жизненной катастрофе. Для того, чтобы этого не произошло, вы должны строго соблюдать законы нашего братства. Сегодня вас повезут на экскурсию; вам покажут, что может получиться, если применить свою силу, не подумав о последствиях. И когда вам захочется «осчастливить» нашу планету очередным продуктом своего воображения, я прошу вас вспомнить место, где вы сегодня побываете...

   Лелечка стояла рядом со своими сверстниками. По правде говоря, она не очень внимательно слушала речь официального представителя Совета Могучих в общепланетном Совете Безопасности, и приближение выпускных экзаменов ее нисколько не радовало. Если ее сердце трепетало, то отнюдь не от предвкушения свободы, а от страха перед ней. Ей не хотелось покидать Катрену и пускаться в плавание по волнам чужого и враждебного внешнего мира.

   Взрослые не скрывали от молодежи, что обыкновенные люди недолюбливают могучих, и что всю жизнь, до самой смерти им придется скрывать правду о своих необычных способностях. Лелечке, такой откровенной и чуткой от природы, казалось ужасным таиться от кого-то, и что вместо друзей и подружек ее будут окружать незнакомые неприветливые лица. Она заранее приписывала всем несвоим завистливость и недоброжелательство.

   Кроме того, была еще одна причина, по которой Лелечка не рвалась уезжать с острова. Ей просто некуда было ехать, она была сиротой. И, самое ужасное, узнала она об этом совсем недавно. До этого она думала, что у нее есть хотя бы отец, что он не может ее навестить, потому что тяжело болен – и вдруг такой удар. Отца нет, он мертв уже два года. Единственный человек, который принимал ее такой, какая она есть – перед ним-то ей не нужно было притворяться. А какой он был сильный, мужественный, как он любил маму! Пусть он был простым человеком, пусть виделись они нечасто – но он был!

   Лелечке хотелось плакать от обиды. Ну почему, почему ей не сообщили о смерти отца сразу? Почему не дали даже проститься с ним? Даже не сказали, от какой болезни он скончался и где похоронен...

   – Ну как тебе нравится сегодняшняя проповедь Феоктистушки? – услышала она шепот Вита.

   Лелечка не ответила. Погруженная в свои невеселые думы, она даже не повернула головы.

   – Ну же! – Вит легонько стукнул ее по руке, так что Лелечка поневоле вынуждена была посмотреть в его сторону. – Очнись! Что ты сегодня как неживая!

   – А с чего мне веселиться? Через месяц прости – прощай Катрена. А куда мне идти? У меня никого нет!

   – Только и всего-то? Я тоже не имею родных, да ведь не куксюсь. Послушай, давай держаться вместе, а? Где ты, там и я, где я – там и ты?

   – Да, конечно... – произнесла Лелечка апатично. – Если ты не передумаешь...

   – Я? – Вит засмеялся. – Да я давно хотел тебе это предложить, только не решался. Боялся, что ты меня неправильно поймешь.

   – Нет, я тебя правильно поняла. Мы все здесь как братья и сестры. Вас, мальчишек, отправят в разные города, и чтобы вы учились по разным специальностям. Нас, девчонок, тоже расфасуют. Но нет такого закона, чтобы мы с тобой не могли жить и учиться в одном и том же месте, потому что мы разных полов.

   – Ты сообразительна, мне всегда это в тебе нравилось, – подтвердил Вит. – Смотри, я сейчас кое с чем высунусь.

   Лелечка стряхнула с себя оцепенение и перевела глаза на Феоктисту Михайловну.

   – Можно задать вопрос? – спросил Вит громко.

   – Да, слушаю, – ответила Феоктиста Михайловна.

   – Как насчет Эльмара? Разве он никогда ничего не нарушал? И разве он не стал национальным героем?

   – Хороший вопрос, – сказала Ф.М. Кенсоли и нахмурилась. – Да, Эльмар не всегда действовал в рамках общепринятых правил поведения. Однако, и я это подчеркиваю, он всегда поступал по нашим законам, даже когда его лишили могущества. Поэтому он и победил.

   – Но если он был таким замечательным, почему же тогда с ним поступили так сурово? Почему нельзя было его простить?

   – Потому что наш первый закон: «Не вообрази человека», – самый главный запрет в вашей жизни. Его нельзя нарушать никогда, ни под каким видом и нигде. Представьте себе, каким несчастным будет произведенное вами на свет существо, каким ущербным оно будет себя чувствовать! Поставьте себя на его место, и вы поймете, что человека, совершившего такую промашку, необходимо лишить возможности творить подобное впредь. Это даже нельзя назвать наказанием, это необходимость. А сегодня вам предстоит убедиться в справедливости нашего второго закона.

   Феоктиста Михайловна оглядела шеренгу школьников. Какие они были юные, красивые. Какие горячие и, вместе с тем, наивные, глубоко ранимые. Особенно вот эти двое, Лелечка и Вит. Оба сироты и обоих просто жалко. Оставить бы их на Катрене, но нельзя; да они и сами не захотят. Особенно мальчик – так и рвется к самостоятельности. Надо бы присмотреть за ним, как бы не попал в беду.

   Она распустила строй и вместе с другими взрослыми отошла в сторону.

   – Ну что, видела, как я ее поддел? – сказал Вит Лелечке.

   Лелечка пожала плечами:

   – По-моему, ты выглядел по-дурацки.

   – Этого я и хотел. Пусть Феоктистушка думает, что я нуждаюсь в опеке. Тогда она не будет возражать против нашего плана.

   – Ты гений, Вит! – захлопала в ладоши Лелечка.

   Вит и не подумал возражать против такого титула. Он принял вид пай-мальчика и, потупив голову в притворном смущении, ухмыльнулся:

   – Рад стараться.

   Воздушный автобус уже раскрыл свои двери, приглашая пассажиров в свое чрево. Он был необычной конструкции, без окон, так что когда ребята расселись по местам и трап вполз внутрь, они могли видеть только друг друга и двоих взрослых в уголке. Кроме Феоктисты Михайловны группу сопровождал профессор Гусев; серьезные лица обоих даже Вита заставили проникнуться ощущением особенности сегодняшней поездки. Лелечка тоже чувствовала напряжение, исходившее от них.

   – Мне почему-то страшно, – прошептала она.

   – Не дрейфь, я с тобой, – отозвался Вит тихо, но было ясно, что разлившаяся по салону атмосфера тревоги действует и на него.

   Наконец, машина как-то по особенному задрожала. Ребята ощутили толчок и поняли: произошла посадка на твердую поверхность. Феоктиста Михайловна встала и попросила внимания.

   – Перед тем, как показать вам то, ради чего мы прилетели сюда, – сказала она, – я должна вас кое о чем предупредить. Здесь ничего нельзя трогать, брать в руки и тем более прихватывать с собой. Нарушитель навсегда останется в этом месте, и его судьба больше никого никогда интересовать не будет.

   Феоктиста Михайловна сделала многозначительную паузу, оглядела лица ребят и продолжила:

   – Я расскажу сейчас историю этого места, и после моего рассказа каждый из вас, я надеюсь, навсегда проникнется уважением к законам и поймет, почему его дар пугает остальное население Новой Земли. -

   – Напомню общую историю. Когда первые поселенцы ступили на поверхность этой планеты, среди них не было могучих. Олег не в счет, он поселенцем не был, а его дети также не обладали даром овеществлять свои мысли силой воображения. Только через шесть поколений, когда население возросло настолько, что стали возможны родственные браки, на нашей Земле появился первый могучий. Вы, конечно, помните, что ребенок скоро погиб, не справившись со своим даром, и вся его семья тоже едва не погибла. -

   – После того, как у этой семейной пары еще двое детей один за другим обнаружили эту способность, вспомнили, что оба родителя были потомками Олега. На головы детям одели прочные железные сетки, обезопасив таким образом их самих и окружающих, и все население принялось проверять свои родословные. С потомками Олега начали избегать брачных отношений, и они поневоле стали родниться между собой. Это привело к появлению подобных детей еще в двух семьях.

   – Если бы такие ребятишки обнаруживали способность воображать сразу после рождения, их бы, конечно, немедленно убивали. Но к счастью («к нашему счастью, иначе бы нас с вами не было», – добавила Феоктиста Михайловна) это свойство проявляет себя не раньше, чем ребенку исполняется 5 лет. Бедные ребятишки постоянно вынуждены были ходить в железных шлемах; их избегали сверстники и боялись собственные родители. -

   – Братья и сестры их не могли найти себе иную пару, кроме как среди членов семей таких же несчастных. В результате семьи объединились между собой в союз. Браки внутри союза стали неизбежными, что привело к появлению целой плеяды следующего поколения «людей в сетках», как их тогда называли. -

   – Еще родители первого поколения несчастных ребятишек научились извлекать пользу из их необычности. Они тренировали их воображение и заставляли материализовывать различные вещи. Второе поколение выросло уже практически ничего не умея, кроме как манипулировать своим воображением, чем широко пользовались их домашние. Все это рано или поздно кончалось тем, что, вырастая и покидая семьи, несчастные уходили подальше от людей, искать глухое место, где могли бы жить спокойно. -

   – Но был случай, когда эгоистичные родители, найдя такого ребенка слишком ценным, чтобы с ним расстаться, воспитали его неспособным к самостоятельной жизни полуидиотом. Они держали его в изолированном помещении, ограничивали в информации, запугивали. -

   – Сейчас все знают, что таких детей нельзя отделять от окружающего мира, тем более изолировать. Кончилось тем, что однажды ребенок снял сетку и навоображал такое, от чего мы до сих пор не можем избавиться. Ему начали мерещиться разные монстры – он сбежал из дома, и монстры за ним. Тогда он сел в лодку и, не умея управлять ей, поплыл в открытое море. Именно после этого в океане появились различные чудовищные создания. -

   – Течением его прибило к берегу. Это был маленький островок со скудной растительностью, тот самый, где находимся сейчас мы. Воспаленное воображение парнишки превратило его в настоящую ловушку для всякого, кто здесь высадится. Мальчику продолжали грезиться монстры, а поскольку сетчатый шлем он бросил дома, когда убегал, то он не нашел иной защиты от нападения, кроме как поселить на острове колонию человеко-растений, в присутствии которых все воображаемое трансформируется в подобную им форму. -

   – Вот почему здесь ничего нельзя трогать и, тем более, есть. Во всякой пище на нашей планете присутствуют воображаемые атомы, и после трапезы на этом острове человек также превращается в двуногое растение, совершенно неотличимое от остальных.

   – А почему остров не уничтожат? – спросил кто-то из ребят.

   – Потому что к тому времени, когда парнишку обезвредили, на острове успели побывать две поисковые группы. Члены этих групп не могли догадаться о беде, которая их тут поджидала, и навечно остались бродить среди «зеленых».

   – Навечно? – вырвалось у Лелечки.

   – Да, зеленые существа практически бессмертны. Они ничего не едят, так как не имеют рта, но не умирают и не размножаются. И ни у кого не поднялась рука уничтожать их, зная, что среди них есть бывшие люди.

   – А мальчик?

   – Его увезли в тогдашнюю резиденцию могучих и постепенно выучили жить и пользоваться своим даром правильно... Чудовищ общими усилиями отловили, остров и окружающую акваторию окружили непроницаемым барьером... Все понятно? А теперь смотрите, во что могла превратиться наша планета, если бы мальчика прибило течением не к острову, а к материку.

   Феоктиста Михайловна открыла дверь и пошла на выход из ракетки. Притихшие ребята вереницей двинулись за ней. Лелечка шла, вцепившись в руку Вита, да и он не мог скрыть пронизавшей его дрожи. Вдалеке среди скал виднелось озеро, росла трава, а дальше располагался низенький лесок.

   – Подойдите ближе, не бойтесь, они не кусаются, – сказал пилот аэробуса, подходя к ребятам, которые испуганно жались друг к другу.

   – Идемте, идемте, – сказала Феоктиста Михайловна.

   Процессия направилась к лесу, но не успели люди сделать полсотни шагов, как из-за деревьев навстречу им двинулась орда человекоподобных существ. Существа были абсолютно одинакового зеленого цвета, одной комплекции, и их гладкие как шланги руки-щупальца на ровных, будто обрубки, туловищах, непрерывно извивались. Ртов у них действительно не было, и лишь пара темных шарообразных пятен на продолговато-гладких головах-болванках заставляла предполагать, что существа способны воспринимать какую-то информацию извне.

   – Они видят нас, – сказал пилот.

   – Стойте! – властно сказала Феоктиста Михайловна.

   Ребята остановилась, и «зеленые» остановились тоже. Ужас пронзил все существо Лелечки, и ноги у нее подкосились.

   – Надеюсь, каждому из вас довольно такого зрелища? Если кому-то нет...

   Ребята понурили головы, а Вит отвернулся. Он понял: Феоктистушка ПРЕДУПРЕЖДАЛА.

   Молча ребята вернулись в летательный аппарат, молча расселись по креслам. Только когда машина поднялась в воздух и стало ясно, что остров «зеленых» остался далеко позади, к ним вернулась живость. Кто-то отпустил шутку насчет повешенных носов... Все засмеялись... Но оживление показалось Виту неестественным. Страх остался присутствовать здесь, и напрасно ребята пытались его прогнать искусственным весельем.

   Вит всегда пытался понять, почему могущества все боятся. Теперь он понял, почему. Теперь он сам себя боялся, не говоря уже о других. Он украдкой взглянул на Лелечку: как она? Но Лелечка была совершенно спокойна, хотя и грустна. Ее спокойствие передалось Виту, и страх покинул его сердце. Нет-нет, их ждет счастливая, радостная жизнь! Вокруг него друзья, все ребята первый сорт, и никаких глупостей никто из них не допустит. Они – залог процветания планеты, ее золотой фонд. А рядом с ним – самая чудесная девчонка на свете!

   Как хорошо, что человек не может заглянуть в будущее даже на один день, не то, что на один год. Потому что всего через два месяца из сидевших вокруг Вита ребят в живых останется едва половина, а сам он будет скрываться от обезумевшей толпы под чужим именем и чужим лицом...

 

 

Нашествие

   Долго никто не знал в подробностях, что именно произошло. Ясно было одно: каким-то образом вещество с острова «зеленых» проникло за барьер. Собственно говоря, подобного случая давно следовало ожидать, но никому из посвященных и в голову не приходило, что «зеленые» могут обладать каким-либо интеллектом или желаниями.

   А они обладали. Тяга к людям, ведь среди зеленых некоторые тоже прежде были людьми, заставляла несчастных выходить навстречу каждому, кто появлялся на острове, и чем недавнее был срок превращения, тем тяга была сильнее. А если еще и интеллект был когда-то выше среднего, и характер упорнее, и на остров его заманила жажда свободы? Если душа твоя не нашла успокоения под зеленой оболочкой и продолжала чего-то хотеть, куда-то стремиться?

   Как тут было оставаться бездеятельным и довольствоваться бессмысленным растительным существованием? Бездумным поглощением энергии солнечных лучей? Нет покоя тому, кто оскорблен, чья боль не утихла...

   А человек, ставший зеленым существом всего каких-то два года тому назад, был однажды сильно оскорблен обществом. Душа его с тех пор болела, и тяга к свободе стала единственной целью его бытия. Побег – вот чем были заняты все его мысли в последние мгновения его пребывания в человеческой оболочке, и цель эта непостижимым образом не исчезла, когда он претерпел трансформацию, превратившую его в растение.

   Зеленые существа не мыслят – и он не мыслил, но нечто необъяснимое, какой-то мучительный импульс продолжал жить в его теле, заставляя избегать общества других «зеленых». Повинуясь все тому же импульсу, тело его однажды двинулось туда, куда до него не двигался еще никто из его товарищей по несчастью. К Этим. К непонятному большому камню, упавшему с небес. И – внутрь, туда, откуда Эти вылезли.

   Итак, спустя два часа после того, как пилот отвез группу школьников назад на Катрену, его аэробус сделал посадку возле Долинного. В тот день пилоту предстоял еще один тяжелый рейс; городок в балке у кедрового бора был его местом жительства, и пилот решил завернуть к себе домой на пару часиков – передохнуть.

   События развивались бы иначе, будь возле домика пилота площадка, достаточная для посадки аэробуса. Но балка, на склонах которой располагался Долинный, была не приспособлена для многоместных летательных средств: улочки были узкими и извилистыми, и все грузы доставлялись туда либо мелкими партиями, либо спускались сверху. Пилот поставил аэробус на стороне, противоположной от кедрового бора и спустился к своему жилищу. Все было тихо, пока он обедал, и, садясь в машину, никаких изменений он не заметил.

   А зеленое существо между тем уже подбиралось к первым домам Долинного. Оно медленно ступило на узкую улочку и побрело вдоль тенистых цветущих аллей, с любопытством покачивая продолговатой гладкой головой. Огромные гляделки жадно впитывали в себя новые впечатления. Существо не помнило, кем оно было когда-то, милосердное забвение притупило боль, которая жила в нем до того момента, когда неведомая сила полностью изменила его облик, чувства, способ существования.

   Существо ни в чем не нуждалось, и даже желаний не испытывало, но лучи солнца, попадая на его зеленую кожу, позволяли ему передвигаться, и оно передвигалось... Куда? – оно не ведало. Туда, куда его влекло. Как оно не задавалось вопросом, почему влезло в странный большой камень, упавший с неба, точно так же оно не знало, почему этот камень покинуло. Оно моментально забыло о своем временно прибежище, теперь его притягивали к себе вон те другие камни, разноцветные и тоже странные.

   Существо даже не подозревало о своем влечении к людям. Оно просто шло, шло, шло. Приблизившись к одному из домов, оно заглянуло в окно. Оно увидело Этих. Этих было трое: двое больших и одно маленькое. Маленький Этот поднял голову и посмотрел в сторону существа...

   Девочка закричала. Женщина и мужчина, сидевшие за столом, обернулись... Закричать они уже не успели; не прошло и двух минут, как вместо уютного домика с верандой зеленое существо созерцало копошащуюся массу себе подобных, медленно расползавшуюся во все стороны... Совсем немного времени понадобилось, чтобы Долинный исчез с лица планеты.

   И не удивительно. По прихоти судьбы зеленое существо попало в одно из немногих местечек Новой Земли, где все дома были воздвигнуты по индивидуальным проектам заказчиков, то есть архитекторами из бюро материализации. Почти все они все были воображаемыми, и структура их, легко возникнув, так же легко изменилась. На земле остались валяться отдельные куски облицовки, предметы мебели, одежды, посуды – то, что было рукотворным, а потому уцелело.