Текст книги "Контракт на три года (СИ)"

Автор книги: Ирина Седова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

   Вечерело. Мимо прогуливались пары и другие количества праздной молодежи, точно так же как и людей иных разнообразных возрастов. Группа из пяти парней привлекла Додькино внимание. Чем они отличались, он не успел понять, потому что все пятеро направились в его сторону и вдруг очутились прямехонько перед его носом.

   Доди приподнял голову и автоматически глянул назад: за его спиной стояли еще трое.

   «Неужели бить собираются? – подумал он удивленно. – Ну и народец здесь, однако!»

   Будь впереди открытое пространство, самым разумным было бы встать и постараться немедленно уйти. Но в данной ситуации это исключалось. Доди провел правой рукой по волосам и с удовлетворением ощутил в кармане успокоительную тяжесть вольфрамовой цепки. Оставалось только эту цепку зажать в кулак и элегантно вынуть, что он и сделал.

   Между тем один из парней уселся слева от него, а другой, делая вид, будто жаждет сесть, проговорил хрипловатым голосом:

   – Подвинься.

   – Всегда рад, – ответил Доди самым доброжелательным тоном, какой существует в природе. И действительно, сумел сократиться на тот сантиметр, которого требовало приличие.

   – Не толкайся, – сказал тот, который успел сесть.

   – Насколько я понимаю, я здесь лишний? – произнес Доди, улыбнувшись. – Не возражаю. Особенно, если бы вот этот джентльмен прямо передо мной слегка переместился на полкорпуса, так я даже без затруднений.

   – А если я не перемещусь? – спросил тот голосом Анто.

   В голосе прозвучала угроза.

   «Дела! – сообразил Доди. – Мстительные, однако, ребятки... И девчонки, наверное, рядом.»

   – Вот как, значит, как в вашем городе встречают гостей, – сказал он чуть насмешливо. – Семеро на одного!

   – Незваных – так, – проговорил парень справа голосом брата Гиты.

   «Интересно, остальные – тоже из Круга? – подумал Доди. – Побить их, или не стоит?»

   Он вдруг неожиданно для себя засмеялся.

   – Чего гогочешь? – спросил Анто.

   – Извините, ребята, вырвалось. Я просто представил себе, как мы выглядим со стороны.

   – А как? – спросил парень слева.

   – А вы подумайте. У нас в Открытом если кто хочет с кем подраться, он по крайней мере позволяет своему противнику встать и приглашает пройтись туда, где минимум свидетелей. Конечно, еще лучше, когда бой один на один, но этого, очевидно, здешнее общество постигнуть еще не успело.

   – Значит, насчет драки ты не против? – спросил сосед слева.

   – Почему бы и нет, если драка будет честной?

   – А если нет?

   – А разве предполагается выбор?

   – Ну, выбор всегда есть, – туманно сказал парень за спиной.

   – Если бы у меня был выбор, – сказал Доди, – я бы предпочел не драться с вами вообще.

   – Почему же? – засмеялся парень слева. – Трусишь?

   – Вовсе нет Просто неинтересно драться с теми, кто этого не хочет.

   – Мы хотим, – мрачно проговорил Анто.

   – Драка и избиение – разные вещи. Конечно, я стал бы отбиваться, но ведь вас все-таки семь.

   – Восемь, – подсказал парень сзади.

   – Вот видите. К тому же, я сижу.

   – Мы слышали, ты хорошо дерешься, – сказал уже совсем миролюбиво парень сзади.

   – А что, за это у вас убивают?

   – Нет, но мы решили, что ты с нами справишься.

   – Вообще-то это считается невозможным.

   – Но ты хоть попробуй.

   – Даже пробовать не стану. Если вам охота начинать эту волынку – валяйте.

   Доди мог бы, конечно, освободиться, то есть встать со скамейки и вырваться из кольца обступивших его парней. Мало того, будь возле другая компания, он бы именно так и сделал. Но, зная законы могучих, он не сомневался, что никто из них не рискнет выставить себя на осуждение других, начав драку при подобных условиях. Кулак в их глазах был ничто, интеллект – все. Моральное право было на стороне Доди, и переступить через него не мог даже Анто.

   – Ты молодец, – сказал парень слева, вставая. – Пошли, ребята.

   Доди проводил их взглядом и вздохнул: ни Илы, и никого из ее сестер не было видно. Конечно, они могли стоять где-нибудь поблизости и подслушивать, но очень даже просто могли и не стоять.

   Естественно, девочки стояли. Притаившись за углом, они наблюдали всю сцену, на что она, кстати, и была рассчитана при подготовке.

   – Ну что? – спросила Гита, когда компания поравнялась с ними. – Преподал он вам урок?

   – Он – блеск! – сказал парень, который только что сидел слева от Доди. – Жаль, что он не из наших!

   – Правда, он прелесть? – проговорила Ила дома, укладываясь спать.

   – Смотри не влюбись, – ответила Гита, закрывая глаза.

   «Нет, – думала Ила, поливая утром огород. – Мама ошибается. Он не обманщик.»

   Она дошла до последней грядки и замерла: перед ней стоял тот, о ком она только что думала. Сердце у Илы заколотилось, и ноги ослабели.

   – Зачем ты пришел? – спросила она испуганно.

   – Пригласить тебя в кино, – сказал Доди, улыбаясь.

   – Папа не отпустит.

   – А ты не говори, что со мной.

   – Мои знают, что ты в городе.

   – А, может, я улетел?

   – Но ты здесь.

   – Из-за тебя.

   Ила опустила ресницы и проговорила:

   – Нам не следует встречаться.

   – Почему? – удивился Доди.

   – Мои тебя не одобряют.

   – Но ведь я не их приглашаю в кино.

   – Папа говорит, ты плохой человек.

   – Он меня не знает.

   – Я тоже не знаю.

   – А ты узнай. Тогда и скажешь, плохой я или хороший.

   Ила взглянула на него испуганно и сказала:

   – Я не могу пойти с тобой в кино.

   – А ты не со мной. Ты приходи с кем-нибудь из своих. Сегодня в 7 часов.

   – И ты будешь сидеть в одном конце зала, а я в другом.

   – Это неважно. Мы будем смотреть один и тот же фильм. Будем вместе смеяться и плакать.

   – Ила! – разнесся по усадьбе голос Лелечки.

   – Иду! – крикнула в ответ девушка и обернулась.

   Парень уже исчез, словно его и не было.

   Целый день Ила металась сама не своя. Сладостный трепет пробегал по ее жилам. Ее то охватывало огнем, то она вдруг начинала зябнуть.

   – Что с тобой? – наконец поинтересовалась Гита.

   Они стояли за домом на косогоре, с которого открывался чудный вид на окрестные луга и рощу.

   – Гита, – сказала Ила, срывая ромашку. – Откуда ты знаешь, что любишь своего Шурку?

   – А разве он тебе не нравится? – удивилась Гита.

   – Нравится. Он интересный. Но он же старый!

   – Старый? – замерла Гита в изумлении. – Шурка – старый?

   – Конечно. Он тебя старше на целых шесть лет!

   – Много ты в этом понимаешь! – фыркнула Гита. – Еще скажи, что он старик!

   – Я так не говорила, – возразила Ила, обрывая лепестки несчастной ромашки. – А за что ты его любишь? Чем он лучше других?

   – Не знаю. Я просто чувствую.

   – Тогда расскажи, что ты чувствуешь.

   – Но это нельзя рассказать. Мне кажется, что если с ним что-нибудь случится – помнишь, на острове? – я бы тоже не смогла существовать.

   – Но ты же его послушалась.

   – Конечно. Потому что он вернулся. Ведь для того, чтобы предупредить наших, хватило бы и одного человека... Почему ты смеешься?

   Ила, действительно, повалилась на траву и звонко рассмеялась.

   – Потому что в машине был телефон. Они хотели отправить нас домой, да, сестричка?

   – Долго же ты соображала! – засмеялась и Гита.

   Вечером Иле удалось уговорить Вита с Лелечкой отпустить младших с ней в кино. Дожа она увидела сразу же, как вошла в фойе. Он не подошел к ней и лишь несколько раз глянул в ее сторону, спокойно и приветливо, но не больше. В смотровой зал он зашел после нее и сел также не рядом, а через несколько рядов позади и наискось от Илы, так что, слегка повернув голову, она всегда могла видеть его лицо, обращенное к ней. Он любовался ей, и это было необычно, так приятно, так сладостно, что содержание киноленты, которую смотрела Ила, пронеслось мимо ее сознания. Точно так же, как и дорога домой.

   – Ну, как кино? – спросила Лелечка, едва дети переступили порог.

   Младшие принялись взахлеб пересказывать самые яркие эпизоды картины, но Лелечка лишь внимательно смотрела на свою среднюю дочь. И под ее пристальным взором Ила в очередной раз за сегодняшний день почувствовала, как загорается ее лицо.

   – Там был еще кто-нибудь из наших знакомых? – спросил Вит.

   – Нет, – сказала сестренка.

   – Как же, а Шуркин друг? – возразил один из братьев.

   – Он не в счет, и он с нами даже не поздоровался, вот!

   Ила закрыла лицо руками и выбежала из гостиной.

   Утром она снова пошла поливать огород. Предчувствие ее не обмануло: Доди, конечно же, был тут как тут.

   – Приходи к роще, – сказал он.

   – Не могу, я занята, – прошептала Ила.

   – Когда сможешь. Я буду ждать. Я покажу тебе кое-что интересное.

   Послушная, словно сомнамбула, она медленно кивнула. Парень нырнул за малинник и исчез. После обеда, не сказав никому ни слова, Ила полетела к роще. Не успела она дойти до первого дерева, как парень был уже тут как тут.

   – Я тебя ждал, – сказал он.

   И они пошли по роще. Они просто шли, а внутри у Илы все пело, и ей хотелось, чтобы тропинка, по которой они шли, была бесконечной.

   – Этот экипаж сегодня для нас, – сказал Доди, выходя на поляну, где под развесистым кленом стояла маленькая двухместная ракетка.

   И Ила послушно села, совершенно не соображая, что делает, по общечеловеческим меркам, глупость. Только в воздухе она очнулась.

   – Куда мы летим? – проговорила она растерянно.

   – Это называется «похищение сабинянки», – засмеялся парень. – Моя бабушка очень хотела на тебя посмотреть. Я обещал ей тебя привезти.

   – Зачем? – тревожно поинтересовалась Ила.

   – Чтобы показать ей девушку, которая станет моей женой.

   Ила помертвела. Только тут до нее дошло, что парень принимает всю историю всерьез. Что он и впрямь решил, будто нет ничего на свете проще, чем взять и на ней жениться. Но больше всего Илу испугала ее собственная уступчивость. Этот парень, которого она и знает всего ничего, лишь поманил ее пальцем, и она послушно за ним побежала, и позволила заманить себя в эту ракетку. Он словно заимел над ней какую-то мистическую необоримую власть, и уже норовил этой властью воспользоваться.

   – Немедленно назад! Слышишь? – прошептала она.

   Парень глянул на нее удивленно, но послушно повернул машину.

   – Ты чего? – спросил он все с тем же удивлением, когда они очутились на знакомой поляне. – До Открытого всего час полета, мы бы успели вернуться до того, как тебя хватятся.

   «Ты разобьешь его сердце,» – вспомнила Ила слова матери.

   – Ты фальшивый! – воскликнула она. – Ты любишь наслаждаться своей силой и властью!

   – Разве я прикоснулся к тебе хоть пальцем? – все так же удивленно произнес парень. – Я не затаскивал тебя в машину!

   «Тебе придется раскаяться,» – опять вспомнились материнские слова.

   – Ты обманщик, – в отчаянии сказала Ила. – Ты двуличный и вообще чужой!

   – Так, – проговорил парень, мрачнея. – Мне наплевать, что думают обо мне твои родные, но если я не нравлюсь тебе лично – это совсем другое дело. Какой я есть, такой есть, и другим уже не стану. Значит, я тебе не понравился?

   Вопреки истине, Ила отрицательно покачала головой.

   – Тогда о чем разговор? Не надо было со мной идти в таком случае.

   Голос парня прозвучал грустно и недоуменно.

   – Я не знала, что ты воспримешь все всерьез, – сказала Ила, изображая спокойствие, хотя сердце у нее разрывалось от горя.

   – А, вот оно что! Ты уже сделала свой выбор, и я оказался третий лишний! Хорошо, не буду мешать. Надеюсь, мы останемся друзьями. Если хочешь, можешь считать меня своим братом. Договорились?

   Ила медленно кивнула.

   – В общем, если потребуется какая помощь, ты всегда можешь на меня рассчитывать. И за Анто не беспокойся. Я больше с ним драться не буду. Идем, я тебя провожу.

   – Не надо, я сама, – проговорила Ила, опуская глаза.

   Она развернулась и пошла прочь от поляны, прочь от непонятного притяжения, которое исходило от этого непостижимо самоуверенного парня. Слезы катились из ее глаз. Он сказал, что она может считать его своим братом. Абсурд! Никогда теперь, наверное, она его больше не увидит, потому что, конечно же, позвать его на помощь при ее способностях будет просто невозможно. Но даже если она и сделает это, никогда уже не взглянет он на нее тем странным, непонятным взглядом, от которого Илу охватывало сладостное волнение. О, она заранее знает! Он будет смотреть на нее спокойно и бесстрастно, она превратится для него в бесполое, безликое существо, которое он, конечно же, станет уважать, но которое уже не будет больше для него желанным.

   – Ой! – вдруг вырвалось у нее.

   Занятая своей печалью, она споткнулась и растянулась прямо поперек тропинки. Вставать ей не захотелось. Она села и, обхватив колено руками, снова погрузилась в свои страдания.

   Шорох шагов за спиной заставил ее поднять заплаканное лицо.

   – Тебе больно? – участливо спросил Доди, неожиданно быстро очутившись рядом. – Какая нога? Эта?

   Он присел, схватил ее лодыжку и ловко прощупал суставы.

   – Вывиха нет, – сделал он вывод. – Попробуй встать.

   Ила встала и покачнулась. Нога у нее почти не болела, просто вдруг закружилась голова, и она машинально оперлась на подставленную парнем руку.

   – В общем, так, – сказал он строго. – Я тебя понесу, и никаких фокусов.

   Не успела Ила сообразить, что происходит, как он уже держал ее на руках.

   – Я сама! – сделала она слабую попытку вырваться.

   – Ничего подобного! Я тебя сюда завел, я и должен доставить назад. Если тебе это не неприятно, обхвати мою шею руками, так мне будет легче тебя транспортировать.

   Все это он говорил именно так, как и предполагала Ила: ровно, безразлично, словно речь шла о транспортировке безликой вещи, а не девушки, на которую он совсем недавно смотрел глазами, полными огня и нежности. Ила почувствовала себя такой несчастной, что и сказать нельзя. Она послушно обвила его шею и больше не сопротивлялась.

   «Какая я невезучая! – думала она. – И почему я обязана отталкивать парня, который мне нравится, только потому, что я должна буду его непременно разлюбить?»

   Слезы больше не капали у нее из глаз. Несмотря на горе, заполнявшее все ее существо, ей было приятно. Это раздвоение чувств и пугало Илу, и одновременно влекло.

   «Он хороший, – подумала она вдруг. – И я рискую только собой. Если я ошибусь, пусть приходит расплата.»

   На опушке рощи она выскользнула из его рук и сказала, опустив глаза:

   – Я ужасная лгунья. И никакого выбора я еще не сделала.

   Она взмахнула ресницами и впервые в упор взглянула на Доди.

 

В ловушке

   Целую неделю каждое утро ребята искали свой звездолет. Днем они прятались, отсиживаясь в прибрежных кустах. После определенного времени они не решались бродить открыто, опасаясь попасться бандитам в лапы. И неделю ту можно было бы назвать неделей ужасов. Ведь что такое семь суток почти без сна? А спать для Шамрока с Рози в первые дни было почти невозможно. По крайней мере, спать спокойно.

   Остров Невидимки, как дети окрестили его, обернулся не островом приятных чудес, а островом неожиданностей всякого рода, часто коварных и смертельно опасных. Стоило детям или хотя бы одному из них сомкнуть глаза, как вокруг них начинало твориться нечто невообразимое. И хорошо еще, что им удалось вовремя это заметить. Можно сказать, им вообще повезло: засни они оба одновременно – погибли бы в первую же ночь.

   А только в ту самую их первую ночь пребывания на острове они до рассвета бродили по воде с фонарем в руках.

   – Все, я не могу, – сказала, наконец, Рози. – Я просто падаю. Дай передохнуть.

   – Иди, – сказал Шамрок. – А я продолжу поиски.

   Он действительно походил еще некоторое время, напряженно вглядываться в дно, пока у него от мерцания света и теней на волнах не зарябило в глазах. Тогда он бросил поиски и вышел на берег. Вот тут-то ему все и открылось. Место, где спала Рози, было просто усыпано разными предметами, которые появлялись неизвестно откуда. Буквально из воздуха возникали и шлепались на камни диковинные цветы, кухонные плиты и чайники. Потом приползла змея, которую Шамроку удалось убить, а в довершение всего на них с Рози обрушился поток, едва не снесший их в море.

   – Что это? – вскочила Рози испуганно.

   – Я тоже хотел бы знать, – сказал Шамрок угрюмо. – Хотел бы я понять, откуда все это берется.

   – Я думала, оно мне снится, – проговорила Рози, подумав. – А теперь вижу – взаправду.

   – Так тебе это снилось? – вопрос прозвучал донельзя глупо, но это было все, что в данный момент смог произнести Шамрок.

   – Да.

   Это было катастрофой. По крайней мере так показалось в тот момент Шамроку.

   – Дура! Не можешь спать без снов – не спи вообще!

   – Я не виновата. Я не хотела.

   И Рози заплакала.

   – Я не знала, что он и во сне за нами следит, – проговорила она сквозь слезы. – Я постараюсь больше не спать, пока мы отсюда не улетим.

   – Пошли тогда искать наш корабль.

   – Пошли.

   Они зашли в воду, хотя глаза их, утомленные ночным бдением, мало чего были в состоянии разглядеть под придонной галькой. И в этот раз первым сдал Шамрок.

   – Я просто падаю, – сказал он. – Пошли на берег.

   Добравшись до матраса, на котором до этого спала Рози, он растянулся на нем и зевнул.

   – Знаешь что? Я, пожалуй, посплю, а ты меня покарауль.

   С этими словами глаза его закрылись, и он отключился. Рози сидела и добросовестно смотрела вокруг. Ничего не появлялось. Наконец, когда она уже успокоилась, что-то замельтешило в глубине моря.

   – А! – завопила она.

   – Что такое? – вскочил Шамрок.

   – Смотри!

   На берег выползал огромный змей. Шамрок «попросил» портативный огнемет и через минуту на месте змея был лишь клубок обгорелого бесформенного мяса.

   – На, – вручил он Рози огнемет и снова заснул.

   К ее облегчению, змеи были единственным его сновидением в то утро, зато являлось их к нему штук по столько, что Рози скоро просто уже тошнило от пресмыкающихся. После уничтожения двух первых она их уже не боялась, но выдержать пять часов непрерывного напряжения – это была не шутка. Когда Шамрок, наконец, очнулся и они снова отправились искать звездолет, Рози уже не способна была куда-либо смотреть, кроме как себе под ноги, да и то исключительно для того, чтобы не упасть.

   – Все, – сказал Шамрок, когда солнце начало припекать в полную силу, – пошли прятаться. Не хватало еще, чтобы нас увидели.

   – Кто увидел? – пробормотала Рози, зевая на ходу.

   – Пираты.

   – А... – протянула она равнодушно. Пираты Рози больше не волновали, ей хотелось спать, и больше ничего. С огромным трудом она добралась вслед за братом до кустарника, и чуть ли не мешком свалилась там, где он произнес: «Здесь.»

   В тот день ей не снилось ничего, то есть до самого вечера не снилось. А вот вечером кусты зашевелились и целый отряд маленьких человечков с ружьями наперевес замаршировал среди стволов. Конечно же, Шамрок полоснул по ним из своего огнемета, и полыхнул куст – пришлось срочно «просить» воды.

   – Они хотели меня убить! – вскинулась Рози, дрожа.

   – Кто? Солдаты?

   – Да! Они были?

   – А как же! Смотри сама.

   И Шамрок показал на обугленные трупы.

   – Я боюсь, – заплакала Рози. – Что теперь с нами будет?

   – Пошли искать звездолет.

   – Пошли.

   Так прошли следующие сутки, и еще, и еще. На четвертый день ребята уже приспособились немного. Спали они по очереди, и по прежнему необходимость сомкнуть глаза и отключиться внушала им ужас. Как они не пытались, но контролировать свое воображение в бессознательном состоянии у них не получалось, точно также, как и предвидеть очередной сюрприз коварного «Невидимки». Единственным реальным вариантом по-прежнему оставалось уничтожение всего и всех, кто появлялся в поле зрения бодрствующего, когда рядом с ним находился спящий.

   – А если появится мама? – испуганно спросила Рози услышав от Шамрока такое указание в первый раз.

   – Мама не может появиться, ты же знаешь. Появится привидение, а это не одно и то же. Кроме нас и пиратов на острове никого нет , заруби себе это на носу. Мы убиваем сны, и больше ничего. Поэтому стреляй, не рассуждая.

   И они стреляли. Кого только и чего только им не довелось уничтожать! Это было не только страшно, но, главное, донельзя противно. Так противно, что Рози даже перестала ссориться с братом. Она вообще стала такая смирная и послушная, что это его стало даже пугать.

   – Что ты делаешь? – спросил он однажды, проснувшись.

   В руках у Рози был абажур из металлической сетки.

   – Колпак для сна, – объяснила она. – А ну примерь.

   Она нахлобучила ему на голову сетку и спросила:

   – Ну как?

   – Что «ну как»?

   – Не беспокоит?

   – А для чего она?

   – А ты попробуй в ней что-нибудь попросить у невидимки.

   Шамрок попробовал. Ничего не появилось.

   – Не получается, – сказал он.

   – А теперь сними и попробуй заново.

   Шамрок снял. Теперь фокус удался без осложнений: комплект зарядов для портативного огнемета лег у его ног мгновенно. Удивлению Шамрока не было предела.

   – То-то же! А то: «кухня, кирха, киндерята», – передразнила его Рози.

   Ее острый язычок снова заработал, и это обрадовало Шамрока: если Рози вновь стала сама собой, значит, действительно, будет все в порядке.

   – Как ты догадалась? – спросил он.

   – Не знаю. Я почему-то подумала про магнетизм и про экраны, которые отгораживают. Я сначала попросила шлем целиком из железа, но он очень тяжелый, и через него не видно.

   – Этот лучше. А лицо нельзя было оставлять открытым?

   – Не знаю. Я побоялась. И все равно ведь для спанья.

   Шамрок подумал.

   – Нет, – сказал он. – Днем тоже надо его носить. Мало ли чего нам с тобой покажется. И надо, чтобы он застегивался. Чтобы случайно не слетел.

   Испытали шлем с открытым лицом. «Работал» не хуже.

   – Ура! – крикнула Рози и закружилась в восторге. – Интересно, а как я в нем выгляжу? Ну-ка зеркало, явись! Не явилось...

   – Да ты забыла снять шлем, – засмеялся Шамрок.

   – Смейся сколько хочешь, Трилистничек Лисканский, мне не жалко, – вскинула курносый нос изобретательница защитного приспособления. – Придумал бы лучше, как быстро расстегнуть эту штуковину под подбородком!

   На следующее утро Шамрок сказал:

   – Я больше не прячусь. В конце-концов, чего мы боимся? Давай искать днем, нечего бездельничать.

   – А если пираты придут?

   – Не придут.

   И целых три дня они бродили по мелководью совершенно открыто, перебрасывая с места на место камни и лишь несколько раз выходя на берег, чтобы передохнуть и поесть.

   На третий день Рози сказала:

   – Все. Я больше не могу. Мне надоело.

   – А чего ты предлагаешь? – спросил Шамрок раздраженно.

   Бесплодное гуляние по камням и ему уже было в печенках.

   – Я? Ничего, – вскинула курносый нос Рози. – Но уж лучше сразу утопиться, чем медленно вялиться на солнце, как рыбка над костром... Ай! Нас сейчас увидят!

   Она вскочила, и Шамрок за ней – по дорожке, ведущей от центра острова, двигался один из бандитов. Дети спрятались за куст.

   – Стой! – сказал вдруг Шамрок. – Я придумал кое-что. Смотри!

   – На что смотреть? – поинтересовалась Рози.

   Смотреть в самом деле было некуда. Потому что вокруг ребятишек стало так темно, словно на них внезапно обрушилась самая темная из всех темных ночей. Абсолютная мгла, если таковая бывает в природе, обволакивала Рози с Шамроком.

   – Что случилось? – прошептала Рози.

   – Я окружил нас скалой, – также шепотом ответил Шамрок.

   – А как мы отсюда выберемся?

   – Потом придумаем. Молчи, а то услышат.

   – Я ничего не вижу.

   Зажегся тусклый фонарь, и при его свете Рози увидела, что они находятся в комнатке размером примерно два на два метра с низким потолком и полом из гальки.

   – Какой толщины твои стены? – деловито поинтересовалась она.

   – Около метра, – неуверенно проговорил Шамрок.

   – Боже, до чего мальчишки тупы! Не мог сделать комнату пошире! Мы бы тут и жить могли, а теперь придется бросать... Ой, мне кажется, здесь несколько душновато!

   – Придется потерпеть.

   – И сколько именно?

   – До вечера.

   – До вечера мы здесь уже задохнемся. Сообрази что-нибудь сейчас.

   – Сейчас нельзя. Услышат. Что ты собираешься делать? – спросил он сестру еще через пять минут, увидев, что та сидит на корточках и перебрасывает с места на место гальку.

   – Копаю лаз наружу.

   – Далеко ведь.

   – Ну и что? Это лучше, чем сидеть и задыхаться.

   Часа два они по очереди вытаскивали из-под стены гальку, пока луч света не осветил дно выкопанной ими траншейки.

   – Уф! – сказала Рози. – Теперь можно и подождать.

   – Разве мы не будем вылезать? – удивился Шамрок.

   – Еще чего! Чтобы нас схватили! Нет, я лично собираюсь сидеть здесь до ночи.

   – А ночью полезешь под кустик?

   – На ночь ты придумаешь что-нибудь получше этой душегубки.

   – Сама придумывай, если тебе здесь плохо!

   – И придумаю, не бойся!

   А после небольшого отдыха, последовавшего за обедом, Шамрок проговорил в раздумьи:

   – Не собираешься ли ты обосновываться здесь надолго?

   – Нам придется обосновываться надолго, – сказала Рози печально. – Не можем же мы все время спать в кустах? Ну а если уж устраивать себе квартиру, то лучше придумать ее с комфортом.

   – Как дома, да?

   – Как дома не получится из-за пиратов. Нам придется жить в домике без окон и дверей. Ты сделаешь еще одну пустую скалу, и мы там поселимся.

   – А как же входить и выходить?

   – Дурик, через лаз, конечно. Дом-то будет как бы скалой, а сбоку – вот такая щель вдоль стены, чтобы подлезать, а потом всторону и вверх.

   – Ага, и в дождь тоже будем ползать на брюхе! Ты просто молодец, цветочек ты наш чистенький, сразу видно – воду любишь.

   – Придумай получше!

   – Нашла премудрость! Дверь на пружине – и все. Нажимай на рычаг – она отъедет и пропустит тебя.

   – Ага, всех пропустит. И пиратов.

   – Ну ты и тупица! Зачем дверь прямоугольной делать? Сделаем дверь как кусок твоей скалы. И засов внутри вмонтируем.

   – А вентиляцию?

   – Сделаем и вентиляцию, не волнуйся.

   К вечеру проект дома-скалы был вчерне готов. «Вчерне», потому что они успели разработать только вид снаружи, размеры и продумать вход. Но переселение состоялось, и ночь они провели уже в новом жилище.

   А утром, выйдя наружу, Рози вдруг проговорила задумчиво:

   – Мне кажется, мы никогда не разыщем наш звездолет.

   – Не каркай, ворона, – огрызнулся Шамрок. – Он уже сам дошел до точки и почти потерял надежду разыскать машину, но стоило Рози заикнуться на эту тему, как он вышел из себя.

   – Прими взаимно, аист тупоголовый. Если бы не твоя тупость, мы бы уже давно были дома, а не ползали по дну, как две улитки.

   – Убирайся! – крикнул Шамрок, замахиваясь на нее камнем, только что поднятым им со дна. – Уйди, а то зашибу!

   – Ну и пожалуйста, – гордо вздернула носик Рози, поворачивая к берегу. – Оставайся один, мистер-убийстер, а я пошла.

   Она демонстративно зашлепала по воде, стараясь поднять как можно больше брызг, а, выбравшись на сушу, зашагала вдоль пляжа.

   – Шуруй, шуруй, улиточка ты наша! – насмешливо бросил ей вдогонку Шамрок. – Жду тебя в гости на следующий годок!

   Рози даже не оглянулась. Она шла и шла, пока не устала. Устав, она села и призадумалась. Утро было уже в разгаре, хотя до опасного момента, когда надо было прятаться, оставалась еще уйма времени. Возвращаться к их скале было, однако, поздно – слишком далеко Рози забрела. Подумав, она решила, что это было бы к тому же донельзя глупо: Шамрока следовало проучить.

   «Я пройду вокруг острова и вернусь с другой стороны,» – решила она.

   С этой интересной мыслью Рози встала и продолжила путь. Галечник давно сменился крупными плоскими камнями, затем пошел песок, а она все шла и шла. Вдруг – что это? В крошечной бухточке, словно вырезанной назло утомленным ногам Рози в ровной кромке побережья, стояло нечто вроде баржи, какими она видела их в книгах. Судно слегка покачивалось на волнах, и почему-то Рози поняла, что там никого нет.

   Поколебавшись, она обошла вокруг бухточки, но никаких признаков жизни не заметила. В двух местах от бортов «баржи» уходили вниз тонкие ровные цепи, и еще висела веревочная лестница, доходившая ступеньками до самой воды. Рози подплыла к лестнице и взобралась на палубу.

   На палубе была небольшая каюта с рулем и пультом управления и нечто вроде будки, внутри которой начиналась железная лесенка с перилами. Стараясь не шуметь, Рози спустилась вниз и оглядела помещение. Там было просторно, стояло девять кроватей, стол и стулья. Вся мебель была привинчена к полу. Люди, действительно, отсутствовали.

   Рози поднялась наверх и вошла в каюту с компасом. Ей очень захотелось запустить двигатель и заставить суденышко двигаться. Утереть нос этому задаваке Шамроку всегда было ее заветным желанием. Он бы тогда не говорил, что она разбирается в технике, как лисий хвост в пирожных. Но увы! В технике Рози действительно не разбиралась. От намерения явиться триумфатором приходилось отказываться. Но находка была что надо, и Рози не собиралась упускать шанс выжать из нее все, что можно.

   – Врешь! – сказал Шамрок, услышав про судно. – Ты сама его, наверное, придумала.

   – Пойдем, увидишь.

   – Оно, наверное, не работает.

   – А, может, работает!

   – Надо было проверить.

   – Охота было руки марать!

   – Там все поломано.

   – Сам ты вовсе поломанный.

   Нетерпение Шамрока было столь велико, что он рискнул немедленно отправиться в путь, невзирая на близость опасного часа. Но находка того стоила. Если мотор у судна работает, можно будет покинуть остров и отправиться на поиски людей. Что Шамрок и сообщил своей зарвавшейся сестрице соответствующим тоном.

   – Мы сможем уплыть, да? – воскликнула Рози, сразу позабывши о своем намерении показать Шамроку, какой он деспот и зануда.

   – Да, только поменьше трещи, – отвечал тот снисходительно.

   Мотор у яхты оказался в полном порядке: работал. Хотя пояснительные надписи и были на том же языке, что и книги в библиотеке, то есть непонятны, но Шамрок довольно быстро разобрал, какой рычаг для чего служил, с помощью символов, на любом развитом языке Тьеры обозначавших примерно одно и то же.

   – Поднимаем якоря, – сообщил он, наконец, и нажал на две кнопки.

   – Идут! – откликнулась Рози, перегнувшись через борт.

   – Держись! – крикнул он в ответ. – Отчаливаем!

   «Баржа» рванулась и пошла вперед, прочь от острова. Где-то с час ребятишки плыли прямо, пока остров не скрылся из виду, затем нос «баржи» против их воли повернулся, и курс плавно сменился от северного на восточный, впрочем, скорость осталась прежней. Они плыли и плыли час другой, третий, четвертый... Они плыли целый день и целый вечер.