Текст книги "Контракт на три года (СИ)"

Автор книги: Ирина Седова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

   – Нет опасности... Эл, – быстро сказала женщина. – То есть... я ее устранила.

   – Ты ему сказала?

   – Разумеется, нет. Он ничего не подозревает.

   Они разговаривали так, словно Дака рядом не было, либо он был глухим. В свои былые годы он бы уже психанул, но со зрелостью приходит понятие: чужие секреты не его дело. Однако обсуждению его персоны желательно было положить конец.

   – У нее пропали дети, – сказал он.

   Подействовало.

   – Это правда? – произнес Эл, и голос его дрогнул.

   – Да. Оба старшие. И Шамрок, и Рози. Они здесь, я знаю, я видела на Катрене их следы.

   – Так чего же ты мне не сообщила? Ну ты даешь, Иночка! Молчание – золото далеко не всегда!

   – Я думала, это касается только меня.

   – Конечно. Ты думала! Да ты представляешь, что они могут натворить, твои юные отпрыски? Ведь они же совершенно не воспитаны и не знают наших законов! Таиров тебя за такое не похвалит!

   – Я не виновата, – сказала Хозяйка Лиски, послушно проглотив невоспитанность отпрысков. – Откуда я знала, что они заберутся в старый звездолет?

   – Надо было стереть маршрут. Ладно. Я сам займусь твоими ребятишками. Мы объявим розыск... среди наших... отловим их и вышлем тебе с сопровождающим. А ты отправляйся домой. Одна. Дака оставь мне.

   – Я свободный человек, – сказал Дак. – Ты мне не можешь приказывать.

   Эл взглянул на Инку.

   – Ты позаботишься о моих детях? – спросила Хозяйка Лиски.

   – Как о своих собственных, – сказал тот.

   – Тогда я полетела. Дак, прости, но я не могу взять тебя с собой.

   – Вы обладаете способностями перемещаться сквозь миры и пространства без подручных средств? Или здесь все же имеется космодром? – поинтересовался тот угрюмо.

   Инка пожала плечами.

   – Эл, займи мне свою машину, – сказала она.

   – Нет ничего проще. Через час ты уже помашешь нам ручкой, – была ответная реплика.

   И Дак постиг: какие бы разногласия не были между этими двумя, в крупных делах друг против друга они не пойдут никогда. Оба. И еще: вряд ли мнение Эльмара о Хозяйке Лиски слишком сильно отличается от того, что думает о ней Эл.

 

Дождалась!

   Нита стояла как громом пораженная. Ну вот, дождалась! По аллее, ведущей к женскому общежитию, шла пара: мужчина и девушка. Девушке было лет около двадцати, и она выглядела словно сама весна, сама победа. Она шла, гордо вскинув красивую голову, высокая, стройная, и мужчина явно обхаживал свою спутницу. Он ей что-то говорил, и, очевидно, нечто черезвычайно остроумное, потому что та весело улыбалась, демонстрируя ряд великолепных зубов. Мужчина был настолько поглощен разговором, что, казалось, вообще ничего вокруг не замечал. Он не был особенно красив, ему было около тридцати, и макушка его лишь на самую чуть возвышалась над прической его спутницы, так что его обеспокоенность была вполне понятна.

   Всем понятна, но не Ните. Три недели тому назад этот же мужчина уверял в любви и преданности и ее. Боже, и как только она могла ему поверить?

   Ведь как долго она держалась, была осторожна, и вдруг – на тебе, позволила обвести себя вокруг пальца, и сделать с собой все, чего мужчине хотелось. И теперь, конечно, зачем она Даку нужна? Получил свое и упорхал. И ведь знала же Нита, что ихний брат не дорожит такими как она, податливыми. Сама виновата. Не надо было верить. Ну что ей стоило повести себя с ним так, как и с остальными? Сейчас бы ты смотрела на эту пару совершенно спокойно, и тебе бы было абсолютно все равно, кто эта красотка, и куда он ее ведет...

   Все равно? Нет, Ните вряд ли было бы все равно, даже если бы она и сказала «нет» ухажеру девицы, прекрасной, как сама весна. Как смогла бы она забыть того, кому удалось снова заставить ее сердце забиться в сладкой тревоге и почувствовать себя единственной и неповторимой? Каким этот мужчина казался непохожим на местное стадо разнокалиберных идиотов, равнодушно готовых переспать с кем угодно и за кем угодно приволокнуться!

   А Даку было не все равно, по крайней мере ему удалось убедить в этом ее, Ниту. Что ж, значит, такова Нитина судьба. Вот она постоит немного и пойдет домой. И постарается забыть, навсегда забыть и этого мужчину, и все, что с ним было связано. И ведь как ловко он к ней подлез!

   Парочка повернула и зашла в здание. Нита стряхнула оцепенение и побрела в свою сторону, то есть домой. Она шла, и в который раз вспоминала тот, как она совсем еще недавно думала, счастливый вечер, когда судьба, не спросив у нее позволения, свела ее с этим человеком. Что он ей тогда сказал? Пустяк! Совсем ничего не значащий пустяк, на который он клюнула как рыбка на наживку.

   Нита на мгновение прикрыла глаза, и перед ее взором снова встало сероглазое лицо с лучиками-морщинками в уголках глаз. И на губах мужчины снова играла лукавая усмешка.

   – Меня зовут Дак, – сказал он.

   Нита вспомнила, как у нее тогда закружилась голова и подкосились ноги.

   «Только бы он не заметил моей слабости, – пронеслась у нее мысль. – Что бы ему такое ответить?»

   Она не хотела себе в этом признаваться, но отшивать незнакомого знакомца ей не захотелось с первой же минуты их встречи. Наоборот, ей очень захотелось, чтобы он пошел за ней следом, когда она повезла коляску из парка. И тот словно прочитал ее тайные мысли. Он именно так и поступил, пошел за ней. Всю дорогу до дома он что-то Ните говорил, и она ему тоже чего-то отвечала, не особенно вдумываясь в слова, которые молол ее язык. Рассудком она понимала, что этот мужчина не для нее, что он всего лишь старается снять ее на ночь, и не больше. Но чувства верить рассудку упорно не желали. Они просто не повиновались ей, обычно такой спокойной и здравомыслящей.

   Дорога домой показалась ей в тот день до обидного короткой.

   «Не вздумай пустить его в квартиру,» – сказал рассудок.

   Но мужчина и не попросил разрешения войти. Нита вздохнула было с разочарованием, как вдруг обнаружила, что ни радоваться, ни огорчаться причин у нее не было: предмет ее волнения преспокойно стоял в холле квартиры, и дверь за ним была уже закрыта.

   – Нет, вы бесподобны! – поневоле вырвалось у Ниты.

   Собственно говоря, сдаваться она и тогда еще не собиралась. Но провести вечерок, болтая с человеком, чье присутствие было столь приятно, казалось вполне возможным. В любой момент она могла показать ему на дверь или даже принять более жесткие меры, если бы он начал нагло протягивать руки.

   Оказалось, она совершенно упустила из виду, что кроме рук, некоторые мужчины обладают еще и хорошо подвешенным языком. Этот был именно из таких. Каким-то непонятным образом он сумел отвести все Нитины возражения, и она сама не заметила, как сказала ему «да» хотя собиралась сказать вовсе нечто противоположное.

   Увы! Это было безумие, и за него ей предстояло расплатиться вполне, Нита в том нисколько не сомневалась! И то, что первый звонок прозвенел буквально на следующий день, ее ничуть не удивило.

   Утро она провела как в лихорадке. То она порывалась куда-то бежать, то неподвижно замирала возле коляски, где спал младенец. После полудня они как обычно поехали на пляж. Достав из коляски малыша, Нита распеленала его, надела на головку шапочку с поплавком и осторожно опустила его на воду. Все как всегда, малыш сразу же затеребил ножками и поплыл. Он явно испытывал удовольствие от своих движений. Личико его улыбалось, и Нита тоже улыбалась, глядя на своего ребенка.

   – Это она, – услышала вдруг она.

   Нита даже не оглянулась. За этот год она уже привыкла к пересудам за своей спиной. Хотя слышать о себе разный вздор и было донельзя обидно, но все рты ведь не позатыкаешь, и если не можешь оправдаться – лучше было даже не пытаться спорить и чего-то доказывать. Нита превосходно знала, что ничего такого, из-за чего стоило поднимать шум, она не совершала, она себя держала как положено и достоинства своего не роняла. Конечно, святой она себя не считала, и тоже сделала ошибку, но ведь всего одну, и не им, здешним кумушкам, было перемывать ей кости. Биография каждой у всех на виду, пусть бы лучше на себя посмотрели!

   Так рассуждала Нита, и так было до сих пор. До того дня, отличного от предыдущих, когда она допустила еще одну слабость, и, конечно же, злые языки не преминули воспользоваться случаем. Лучше было их не слушать, однако уши, не спросясь позволения, навострились сами.

   – Он сказал, что окрутит ее в два счета.

   – Подумаешь, удивила! Если бы она порядочная была, другое дело. А он, мужчина, видать, опытный, знает, как такими вертеть.

   – Да ты слушай! Еще он сказал, что сделает так, что она сама за ним побежит. Он даже пари заключил: увидите, мол, все сами, как ваша недотрога на меня вешаться станет.

   Нита почувствовала, как щеки ее заполыхали огнем. Так вот оно что! Вот почему он прикинулся таким добрым! Он пари на нее заключил. Как на лошадь! Как на собачку! И она сразу поверила. Дура она дура! Несусветная она глупышка! Мало ей было истории с Барком! Какой-то там нежности захотела! Ласки! Получай нежность и ласку! Теперь на тебя заключают пари и собираются топтать ногами.

   Нита не помнила, как у нее хватило сил пробыть с ребенком на пляже положенное время и добраться до дома. Но решение ее было твердым: показать подонку от ворот поворот. Позволить себя обнимать гнусному типу, который собирается выставить ее на посмешище? Нет, только не это! Боже, как ей хотелось выплеснуть ему в лицо все, что она о нем думала! Поначалу. Но потом она решила: зачем? Унижаться перед разной сволочью? Наплевать, пусть сам догадывается, почему его выперли.

   Так она и поступила. Закрыла перед Даком дверь и потом всю ночь обливала слезами подушку.

   И вопреки всему, жаждала его. Она жаждала его, как когда-то жаждала Барка. Теперь, когда с Даком было покончено, ей уже не хотелось рассуждать о том, как гнусно он собирался с ней поступить. Она вспоминала его лукавую усмешку, внимательный взгляд серых глаз и слова, которые он ей шептал. И сердце Ниты разрывалось от горя.

   «Вдруг его оговорили? – думалось ей. – Оговорили точно также, как когда-то тебя? Как ты могла сразу наброситься на человека, не расспросив его по хорошему?»

   Но сердце ее сжималось и словно подсказывало: «Нет, ты услышала о нем правду. И ты поступила правильно, прогнав его. Тебе больно, конечно, но он хотел сделать еще больнее.»

   Утром, покормив ребенка, Ните удалось маленько поспать. Она взяла себя в руки и принялась за свои повседневные дела. Как обычно, она вновь пошла к пляжу и вернулась домой в обычное время.

   Сама того не подозревая, весь день она ждала. Она знала, конечно, что Дак работает в первую смену и прежде вечера никаким чудом к ней не заявится. Но глаза ее поневоле поворачивались в сторону каждого мужского силуэта, который проходил мимо ее окон вдоль улицы, вдали и между домами. Она с трудом удерживалась, чтобы не побежать искать того одного, который собирался посмеяться над ней и посмеяться жестоко.

   По дороге с пляжа она вздрагивала, заслышав шаги за спиной. Увы, Дака среди прохожих не было, и возле квартиры он Ниту тоже не поджидал. Ните стало ужасно грустно. Открывая дверь, она уже чуть не плакала. Но плакать было некогда. Малыш, нагулявший аппетит на прогулке, потребовал всего ее внимания. Кончив его кормить и уложив, она уже совершенно успокоилась и подумала:

   «Все к лучшему. Правильно ты сделала, что нагнала подлеца.»

   Подумав так, Нита уже не почувствовала ни боли, ни горя. Эти две ночи показались ей просто сном, коротким и странным. Словно не с ней, Нитой происходили события, а с кем-то другим, очень на нее похожим. Ее же доля – вот она, эта пустая квартира, и этот малыш.

   Оторвав взгляд от спящего ребенка, Нита устало разогнулась и вздрогнула. Нет, то был не сон! Мужчина, так ловко ее разыгравший, стоял возле окна и плотоядно пялился на свою жертву. И она, Нита, как завороженная, снова полезла ему в пасть. Мало того, она согласилась проделать то, о чем ее предупреждали. И не только согласилась, а и, увы, проделала!

   Боже, какой стыд он заставил ее перенести! Каким хозяйским взглядом он тогда смотрел на нее, как нагло усмехался, глядя на ее муку! И ведь как хитро он подвел, ведь знал, чем пробрать: рядом с ним за столом сидел тот самый прилизанный тип, от одного виде которого Ниту охватывала дрожь отвращения. Конечно же, этот Дак прекрасно знал, что Нита готова будет наговорить на себя все, что угодно, лишь бы сдыхаться такого ухажера.

   Боже, как цинично на нее смотрела та компания! И как Дак, наверное, смеялся в душе над Нитиным ужасом. Ведь, конечно же, он все придумал насчет выкупа. Зачем ему выбрасывать кучу монет на Ниту, если можно, наоборот, очень хорошо их зашибать с помощью таких дур, как она. Пари он выиграл, и теперь ей долгонько придется ждать, пока он вновь осчастливит ее своим появлением!

   Вспомнив про пари, Нита вновь подобралась. Подлец!

Какой же этот Дак подлец! Надо поставить на нем крест и забыть. Больше она не будет такой дурой, чтобы верить разным Дакам!

   Но мысль, что разным Дакам верить нельзя, не способна была утешить Ниту. Даже наоборот, если до сих пор она крепилась, то теперь слезы брызнули у нее из глаз и покатились по щекам. Нита даже не вытирала их. Слезы так слезы, ей было все равно. Что подумают люди, ее больше не беспокоило.

   – Нита! – услышала она знакомый голос.

   Нита остановилась. Вытерев тыльной стороной ладони глаза, она выпрямилась. Перед ней стоял Барк, отец ее ребенка и ее первый мужчина.

   – Ниточка ты моя! – заговорил он ласково, прежде чем Нита успела что-либо ответить. – Как давно я тебя не видел!

   – Очень приятно! – ответила она ему без всякой радости.

   Странно, но вид этого человека не всколыхнул в ней никаких чувств: ни хороших, ни плохих. Ненависть, когда-то питавшая ее силы и позволившая ей выдержать осаду многочисленных претендентов, почему-то не вспыхнула. Но и никакого желания вновь очутиться в объятиях Барка не было. Барк стал в ее глазах одним из многих, таким же, как все, не больше. Он был, например, ничем не хуже Дака – но и не лучше.

   – Я хотел бы навестить своего сына, – сказал Барк заискивающе.

   – Ты же уверял меня, что он не твой, – ответила Нита холодно.

   – Я был неправ Я думал, что у тебя был еще кто-то кроме меня.

   – У меня никого не было, – отвечала Нита, с трудом сдерживая новую серию слез.

   – Милая моя, – произнес Барк проникновенно и взял ее за руку.

   И чувства, те самые, которые когда-то заставили Ниту бросить Тьеру и полететь сломя голову в другой конец Галактики, снова начали просыпаться в ее маленьком сердце.

   – Пусти, – проговорила она, вырывая руку. – Я тороплюсь.

   – Я провожу тебя.

   – Не надо.

   Невзирая на Нитино сопротивление, Барк галантно взял ее сумку с продуктами, так что его ладонь снова оказалась рядом с ее ладонью.

   – Ах, какая идиллия! – прогремел голос Дака, и в этом голосе Ните послышалась издевка. – Надеюсь, я успел вовремя? Или я опоздал на пару деньков?

   – Вы... Вы не смеете так говорить! – выдохнула в отчаянии Нита, выдергивая сумку из цепкой хватки своего сопровождающего. – Оба вы... два сапога пара!

   – Может быть да, а, может, и нет, – сказал Дак тоном, в котором Ните почудилась угроза. – А тебя, любитель пастись возле чужих столов, чтобы я больше возле этой девки не видел. Она моя, заруби себе на носу.

   – Ты гарем собираешься открывать? – сказал Барк насмешливо. Он был выше Дака и казался вдвое мощнее.

   – А это не твое дело, – ответил Дак ему в тон.

   – Может, и не мое, а только нет такого обычая, чтобы сразу с двумя хороводиться. Привез еще одну, так теперь будь добр, первую уступи другому.

   Всю эту тираду Барк произнес достаточно снисходительно и поглядел на соперника сверху вниз. Он хотел еще что-то добавить, но не успел.

   – Заткни свою паскудную пасть, ты, законник поганый, – резко сказал Дак. Голос его звучал так, что у Ниты холодок пробежал по коже. Перед ней стоял совсем другой Дак, ей совершенно незнакомый. В руке у него блеснул нож, и лезвие его уже упиралось в горло Барку.

   – Ты чего? – Я пошутил, – пробормотал Барк испуганно.

   – А я нет. Запомни: я два раза не повторяю, – Дак опустил нож. – Мотай отсюда, пока я добрый. Ну?!

   Нита сама не знала, почувствовала она удовлетворение или злость от того, что высокий, здоровущий парень беспомощно сморгнул и подчинился, даже не попытавшись как-то приукрасить свое отступление. Он просто попятился и торопливо ушел, поминутно оглядываясь.

   – Вот так-то лучше, – сказал Дак, складывая нож. – А теперь займемся тобой. Ты сумела продержаться, или я зря нагнал этого хлюста?

   – Вы же дали мне свободу, – с горькой усмешкой проговорила Нита.

   – Месяц еще не прошел, – лаконично ответил Дак.

   – А если бы даже и изменила я вам, так что? – разозлилась Нита. – Вам можно, а мне нельзя?

   – Я думал, ты крепче, – пожал плечами Дак. – Что ж, мешать не буду, поступай, как тебе заблагорассудится.

   Он повернулся и хотел уйти прочь.

   – Нет! – вцепилась Нита в его руку. – Сначала я скажу все, что я о вас думаю! Вы – самовлюбленный павиан, вот вы кто! Вы ничуть не лучше Барка, и я вас ненавижу! Вам мало было посмеяться надо мной однажды, теперь вы снова явились меня терзать!

   – Когда я над тобой смеялся? – повернулся к ней Дак.

   – Конечно! – яростно выпалила Нита. – Сначала «Жди меня», а теперь вернулись с другой! Это вовсе не насмешка, да? Вы хотели меня порадовать, приятный сюрприз устроить, да?

   – Вот оно что! – догадался Дак, взглянув на Ниту с прежним интересом. – Значит, ты ее видела? И решила упасть в объятия этого хлюста?

   – Ничего я не решила! – с ненавистью прошипела Нита. – А теперь, когда ты все выяснил, можешь мотать к своей новой симпатии и заключать на нее пари, как это ты проделал со мной!

   Она отпустила его руку и быстрым шагом ринулась домой. Слезы снова катились у нее из глаз.

   – Нита, погоди!

   Нита слышала, что Дак пошел за ней, но так и не оглянулась. Войдя с свою квартиру, она захлопнула перед самым его носом дверь и прошла на кухню. Рыдания душили ее.

   В кроватке заплакал ребенок. Нита подошла, посмотрела. Ребенка надо было переодеть. Она взяла его на руки, пустила теплую воду, обмыла, положила на софу и достала чистые ползунки. Всхлипывая, она принялась натягивать их на ребенка – тот продолжал заливаться криком.

   – Тебе необходимо успокоиться, – снова услышала она голос Дака.

   Нита вздрогнула.

   – Как вы сюда попали? – спросила она, не оборачиваясь.

   – Ты сама дала мне ключ, – ответил ее изверг вполне подходящим к случаю мрачным тоном. – Ребенок будет плакать, пока будешь плакать ты. Иди, умойся, а я за ним присмотрю.

   Нита молча разогнулась и прошла в ванную. Когда она вернулась, малыш был уже в ползунках и смеялся, уцепившись кулачонками за пальцы Дака.

   – Я забыла, что я ваша собственность, – сказала Нита горько.

   – Еще совсем недавно тебя это не беспокоило, – заметил Дак меланхолично.

   – Еще недавно вы говорили, что я как раз такая девушка, о какой вы мечтали, – возразила Нита.

   – Но я же пришел.

   – Чтобы сделать мне больно.

   – Ты не права.

   – А не мне, так другой доверчивой девчонке.

   – Но она не ты, и я вовсе ее не обманывал.

   – О? Значит, Барк солгал, и вы не привезли ее сюда.

   – Привез. Но по согласию.

   – Я тоже когда-то по согласию приехала с Барком.

   Дак глухо простонал и схватился за голову. Затем он подошел к телефону, нажал на несколько клавиш и произнес:

   – Лерочка! Делайте что хотите, но я не собираюсь ради ваших глупых планов ссориться со своей бабой. Я расскажу ей... Хорошо, я жду.

   – Сейчас придет Нела, и ты все услышишь от нее сама, – повернулся он к Ните. – И приготовь нам что-нибудь поесть, я жутко проголодался.

 

Совещание

   Кусок пространства, откуда Дак привез победную как сама весна девицу-красавицу по имени Нела, был Ните известен только по темным неясным слухам, и в подробности знакомства Дак посвящать ее не собирался. Да и незачем было, потому как кроме массы осложнений это ничего бы не дало. Пришлось бы объяснять, например, кто такая Инка, и многое прочее, чего бы он не сумел, потому что разумному объяснению оно не поддавалось. И вообще, любые подробности в такого рода делах бывают весьма скользкими для растолкования и далеко не всегда выглядят правдоподобно.

   Виновен же был в появлении Нелы на Безымянной никто иной как Эл. Именно он не отпустил Дака на все четыре стороны после того, как звездолет с Инкой скрылся в голубовато-лиловых, затянутых легкой облачной дымкой, небесах Новой Земли.

   – Ну, начальник, – сказал Дак, – теперь моя очередь. Валяй. Выдай мне свое ай-ай-ай. Жарь. Я осенюсь, проникнусь и расчувствуюсь. И сразу пойму, какой я нехороший.

   – М-м-м, – проговорил Эл. – Остынь, дорогой. Я здесь по твоим делам, так что давай не будем выяснять отношения. Ты сделал дурость, связавшись с Инкой.

   – С Рябинкой.

   – С Инкой. Впрочем, это не важно. Зови ее как хочешь. Ты должен быть от нее в восторге, она, без сомнения того стоит. Отказаться помочь ей найти пропавших ребятишек никто бы на твоем месте не смог, и я буду последним, кто тебя за это осудит. Но теперь это забота не твоя. Так что скидывай этот груз с плеч и давай займемся тем, что тебе ближе и понятней.

   – Ты ей обещал, – хмуро напомнил Дак.

   – То, что я обещал, я выполню. Но уже без тебя.

   – И не собственными руками.

   – Именно. Здесь моей мощности не хватит. Требуется кое-кто более компетентный в разных местных нюансах.

   – Угу. Вроде Эльмара, – небрежно бросил Дак, постаравшись придать своей физиономии полную невозмутимость.

   Эл посмотрел на него нерешительно и, подумав, произнес:

   – Эльмар обладает не большими возможностями, чем я. Мы займем поисками молодежь.

   – Тогда у меня есть подходящая кандидатура. Девятнадцать лет, дерется как молодой бог, наблюдателен как черт, пролазлив как змей. И упорен как бульдозер.

   Насчет змея Дак явно перебрал, он и сам это почувствовал, но персонаж в стерильно белом облачении – это было не то, на что в данном случае повелся бы Эл, и капля черненького здесь была больше кстати, чем нимб над головой. Самым лучшим в пареньке было то, что через него можно было выйти на таинственного Эльмара, но об этом, естественно, Дак промолчал. План его непременно должен был сработать. Эл просто обязан был заинтересоваться: портрет он не узнал.

   И вправду.

   – Где ж ты такого надыбал? – спросил тот.

   – У Мартина на даче. Нет ничего проще получить адрес. Можно прямо сейчас.

   – Сейчас нам некогда. Ты помнишь, что ты мне сказал перед отлетом?

   – Ну, помню.

   – Я подумал над твоими словами, посоветовался кое с кем.

   – С Эльмаром.

   – Хотя бы. И мы поняли: ты прав, а мы – нет. Наша иммиграционная политика в корне неверна. Надо ее менять, и срочно. Однако вот в чем проблема: я не все могу. Существуют вещи, которые вне пределов моих способностей. Торговлю женщинами, как ты выразился, я один прекратить не сумею. Ну выскажу я им свой ай-ай-ай. А они скажут: «Тебе все показалось.» Запретить это невозможно. А как повернуть, я не знаю. Зато здесь есть люди, которые смотрят на вещи так же, как я. Я приехал с ними посоветоваться.

   – А я тут при чем? – поинтересовался Дак. – Я в политику не вмешиваюсь. И в сексоты не лезу.

   – Ты нам сказал уже вполне достаточно для разных выводов, а кто там главные фигуры – давно и без тебя известно каждому. Так что сексот мне вовсе не нужен. Мне нужен консультант-эксперт. Видишь ли, никто из нас ни разу не сталкивался с указанной тобой проблемой, и наши идеи о том, как оно все происходит, могут оказаться весьма далекими от реальной жизни. Я хочу повести тебя к некоторым людям, мы будем очень много говорить, и наверняка наболтаем много глупостей. Ты же послушаешь и скажешь, есть ли в наших разглагольствованиях здравое зерно или это пустые бредни. Согласен?

   – А если я окажусь бесполезным?

   – Велика беда! Одним бесполезным человеком больше – только и всего.

   – А если я вас выдам?

   – Доставишь несколько веселых минут Барку и компании.

   – Хорошо. Двинули.

   Эл нажал на рычажок рацона и произнес:

   – Это Мирэл. Позовите Таирова.

   – Таиров слушает.

   – Ты меня видишь?

   – Да.

   – Меня зовут Мирэл. Я по делу. Хочу привезти одного человека.

   – А кто он?

   – Из тьеранцев. Он из наших, но не в курсе. Везти?

   – А кого звать?

   – Кого хочешь. Но я хочу, чтобы Наталь была обязательно.

   – Хорошо. Будет. Вези.

   – Ты опасный человек, Эл, – проговорил Дак хмуро, когда телефон отключился. – Таиров – глава могучих. Их все боятся.

   – А я нет. И тебе не советую.

   Дак кивнул. Собственно говоря, бояться он и не собирался, ему просто хотелось прояснить степень опасности.

   А в маленьком домике в центре столицы их уже ждали.

   – Я Мирэл, – сказал Эл, переступая порог большой уютной гостиной.

   В комнате сидели две женщины: одна лет пятидесяти, а другая выглядела лет на двадцать. В угловом кресле располагался мужчина. Если бы не белые как снег волосы, то Дак вряд ли дал бы ему больше шестидесяти лет. Это был Таиров, и не узнал бы его разве тот на планете, кто никогда не смотрит телевизор.

   – Это и есть твой протеже? – спросил Таиров, взглянув на Дака.

   – Да. Он немного с заскоками, но, в общем, с головой.

   – Я пошел, – проговорил Дак, оценив экстерьер особы женского пола помоложе. Особа, точнее, девушка, была на редкость красива: широко распахнутые голубые глаза, длинные черные ресницы, безупречные черты лица и ни единой морщинки.

   – Куда? – загородил ему дорогу Эл.

   – Куда-нибудь.

   Он услышал какой-то странный звук и оглянулся. Грозный Таиров смеялся.

   – Ты их неправильно понял, – сказала женщина постарше и поднялась с кресла, в котором сидела. – Мы людей не едим, честное слово. Ты лучше присаживайся и поведай, какая нужда тебя заставила сюда обратиться.

   – Надеюсь, Наталь – это не она? – сказал Дак полуутвердительно, кивнув на предложенную его вниманию голубоглазую красотку.

   – Нет, Наталь – это я. Я жена этого ржущего идиота.

   Смех немедленно пропал, словно в комнате щелкнули выключателем. Дак секунду помедлил и опустился в одно из свободных кресел. Точно так же сделал и Эл.

   – Я приехал за помощью, – сказал Эл. – У нас возникла проблема. Дак, поправь меня, если я в чем-то ошибаюсь. Вы же знаете, средства у меня ограничены, а работы много. Поэтому мы предпочитаем нанимать квалифицированных специалистов и вообще тех, кто способен выполнять работу, связанную с повышенными физическими нагрузками. У нас есть, конечно же, и поварихи, и медперсонал, и другие, но их требуется гораздо меньше, чем тех же наладчиков, герметчиков и прочих. В общем, мы надеялись, что мужчины сами себе привезут жен и подруг. Но мы ошиблись. В результате у нас диспропорция: на одну женщину приходится пятеро мужчин.

   – Как вы это проморгали? – удивилась Наталь. – Ведь вы же не временные поселенцы!

   – Никто же не жаловался. А только вдруг мы узнаем, что наши мужчины вместо того, чтобы обзаводиться семьями, предпочли поделить имеющихся женщин между собой и передают их друг другу, играя на них или просто перепродавая. Целый синдикат открыли по заманиванию доверчивых девушек на нашу планету и вовсю ими торгуют.

   – Кошмар! – сказала Наталь. – Как вы могли такое допустить?

   – А вот допустили. И теперь я не знаю, как все это остановить.

   – Ну, прежде всего необходимо с иммигрантов-мужчин переключиться на женщин, – подала голос молодая особа.

   – У нас дефицит – 16 тысяч.

   – Ну и что?

   – Вы не знаете этих тьеранских женщин. Они все помешались на браке и семье, причем брак представляют сидением на шее у мужа.

   – Так уж и все? Не верю.

   – Да у нас и нет столько женских профессий.

   – А вы подумайте, где можно потеснить мужчин. Пусть женщины работают на внутренних работах, а мужчины – на внешних.

   – Обиды будут. Притом, у всех контракт. Как я могу человека снять и заменить другим, а его сунуть туда, куда он идти не захочет? Контракт – это закон.

   – Так... А сельское хозяйство? В конце-концов, неужели нельзя выделить каждой по клочку земли, и пусть она на ней копается, пока не найдет другого дела. Вы же разумные люди. Пусть Рябинка организует из них лесную бригаду. Потом, ты говорил, что вам надо увеличить выпуск ускорителей. Поставь их на конвейер.

   – Прежде чем поставить кого-то на конвейер, надо тот конвейер построить. И секции соорудить. А это – опять же мужские руки. И на ускорители женщин не пошлешь – их организмам вибрация вредна. А на все у нас не хватит средств.

   – Поможем, – сказал Таиров. – Линия по производству ускорителей – за нами. Но я вижу, у тебя не все, Эл.

   – Ты прав. У меня плохое предчувствие, что массовый ввоз женщин не решит наших проблем. Мужчины уже успели разбаловаться. Сразу привезти 16 тысяч человек мы не сможем, к тому же мы и мужчин должны будем продолжать приглашать. И даже если мы увеличим пропускную способность наших бараков, весь процесс растянется года на три-четыре. Это обозначает, что будет поломана судьба еще не одной несчастной иммигрантки. Каждая новоприбывшая попадет в уже сплетенную и заранее приготовленную сеть. Да и со староживущими тоже что-то надо делать. Это ведь три тысячи жизней.

   – У тебя есть идея? – спросил Таиров.

   – Есть. Надо подослать туда женщину молодую, но из опытных, которая, во-первых, сможет не уступить давлению, а во-вторых, попробует дезорганизовать эту налаженную систему манипулирования людьми. Как ты думаешь, Наталь?

   – Вообще-то можно. Но кто возьмется? Женщина должна быть умна, контактна, привлекательна и с отгоревшим сердцем. Подонки, заманивающие девушек, должны быть очень обаятельными кобельками, молоденькая да неопытная непременно потеряет голову – и вот еще одно сердце будет разбито. А на женщину в возрасте они вряд ли клюнут. Сколько им лет?

   – 23 – 24. По-тьерански.

   – Вот видишь.

   – Давайте я попробую, – сказала сидящая в углу молодая особа. – Мне думается, я подойду. Я выгляжу намного моложе своих лет, имею опыт, терять мне нечего.

   – Зачем тебе это? – удивился Таиров. – Мы подберем кого-нибудь из проституток, это же их работа.

   – Глупости, папа. Что здесь сможет сделать проститутка? Если бы она умела себя держать, она бы не пошла по такой профессии. У нас, хвала разуму, безработицы нет.

   – Я вообще-то хотел бы поискать на Тьере, – сказал Эл. – Там многих нужда заставляет заниматься не тем, на что они способны.