Текст книги "Контракт на три года (СИ)"

Автор книги: Ирина Седова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

   Вид этих девиц расшевелил в Дакке самые разнообразные чувства. Он слишком недавно был на воле, чтобы его повело от их присутствия, но они были довольно хорошенькие и не выглядели дурочками. А он был небрит и бос. К тому же чужое веселье его сейчас почти раздражало. Он поднялся и вышел.

   Проход на соседнюю, левую линию оказался почему-то здесь открыт, и очевидно, это не было случайностью. Сектор, смежный с тем, в котором разместился так называемый местный клуб, являлся как бы его продолжением. Домов здесь не было, а имелись пара рядочков деревьев-недоростков по периметру, низкорослый кустарник, трава и фонтан. Скамеек местная власть не предусмотрела, что не мешало местной публике вовсю наслаждаться моментом общения с этой пародией на природу: все утомленные и страждущие ни мало не смущаясь сидели или полулежали прямо на газонах, благо те были разного уровня и при желании их можно было принять за род сидений.

   Кинув взгляд в обе стороны перпендикулярно проходу, Дак осознал, что попал в местную рекреационную зону: никаких следов цивилизации и море зелени. Это было ясно настолько, что можно было смело возвращаться в место ночевки с полным чувством исполненного перед самим собой долга. Не мучая себя сомнениями, Дак развернулся и пошел по предложенной его взору параллели. Миновав еще пару-тройку секторов, он осознал, что поторопился с выводами, следы человеческой деятельности на парковой линии все же имелись: природа не создает клумб с бордюрами, и фонтанам предпочитает родники.

   Впрочем, отсутствие родников Дака не огорчило, рафинированным эстетом он не был, и искусственные удобства готов был принять с не меньшим удовольствием, чем самые что ни на есть разъестественные. Присев на камушек возле одного из водоемов, он облокотился на другой, повыше, вытянул ноги и погрузился в процесс ничегонеделания. Ему по-прежнему не хотелось ни думать, ни двигаться.

   И вот однажды в теплый вечерок, -

   голосил чей-то проигрыватель, -

   Решил он себе сердце вдруг отлить.

   Бесчувственного дерева брусок

   Хотел понять, что значит полюбить.

   Дак потянулся. Очевидно, стиль «ретро» был в моде не только на Тьере.

   «Привыкну,» – решил он вдруг, вспомнив о силе тяжести. Из всех тюрем, что он прошел, эта была не самой худшей.

   Он вернулся в казарму довольно поздно, после ужина. Дак сделал это намеренно: хотел проверить, выполнит ли блондин свое обещание насчет сухого пайка. Выполнил, но предупредил:

   – На завтрак не опаздывать.

   – А если сухим пайком?

   – Возьми сейчас.

   Дак взял.

   – Ну как? – спросил его Синг.

   Они выбрали одну и ту же комнату вместе с Живаном и Пугачом. Пугач был забавен. Он не успел еще одичать и немного развлекал. Комната смотрела не на поселок, а прямехонько на шлюз, которым они выбирались из корабля.

   – Свобода – великая вещь, – отвечал Дак многозначительно.

   – Ты уже что-то решил?

   – Это не планета, а приют для тихопомешанных. Лучшего места, чтобы нарезать, нарочно не придумаешь.

   – Здесь некуда, – возразил Живан.

   – Здесь – конечно, да и незачем. Что мы здесь потеряли? Полтора g? Сбегать надо отсюда. Совсем. Туда, где есть что брать.

   – А как?

   – Через космос, конечно. Захватим одного из этих олухов вместе с его колымагой, и он послушно повезет нас, куда мы ему укажем.

   – Этот случай мы уже упустили, – заметил Синг.

   – Другой подвернется, еще лучший. Надо только переждать.

   – Так ты предлагаешь завтра прикинуться?

   – Надо усыпить их бдительность. Поволыним для блезиру.

   – А если не получится?

   – Отказаться всегда успеем.

   – А как же они? – Живан мотнул головой на стенку.

   – Они? – Дак усмехнулся. – Увидишь, завтра все как миленькие пойдут, куда им укажут. Здесь крепких нет, я смотрел. Может, кто и поломается для виду, но не больше.

   – А этот?... Он... – Живан настороженно посмотрел на четвертого в комнате.

   Паренек растерянно моргал, тараща на них испуганные глаза.

   – Он не враг самому себе, – усмехнулся Синг. – Верно, Пугач? Ты ведь парень с головой, или нам показалось?

   – Это чтобы не болтать? – проговорил тот, догадавшись. – Я не дурак.

   – Конечно, нет. Поэтому ты сейчас прогуляешься по коридору. И если кто спросит, что решили мы, ты скажешь: прикинуться. Порадуем завтра попрыгунчика.

 

Дак и его работа

   – Я хотел бы знать, что мне предстоит делать, – сказал на другой день Дак, стоя навытяжку перед брюнетом в комендантской, куда был вызван для разговора.

   – Очень скучную и неинтересную работу. Да ты сядь, если хочешь еще что-то спросить. У нас стоять не принято.

   – Она опасна?

   – Нет, если будешь точно выполнять инструкции.

   – А почему именно нас?

   – Потому что далеко от поселка. Это целый месяц втроем, потом неделя отдыха – и опять на месяц. Из «стариков» желающих мало. Поэтому ставим новичков. Что еще?

   Но первый месяц Дак, как, впрочем, и остальные, работал отнюдь не на безлюдье.

   – Сначала подготовьте себе жизненное пространство, – сказал блондин, когда их партия, облаченная в скафандры с воздушной подводкой, погрузилась на платформу и навострилась следовать к месту действа.

   Это было уже снаружи купола, и у Дака поневоле засосало под ложечкой, чуть он представил себе, что будет, если платформа перевернется и шланги отсоединятся. Но платформа переворачиваться, кажется, не собралась, по крайней мере доехали они благополучно. Их расставили по бригадам, и там Дак воочию имел удовольствие лицезреть, как создаются те уютные газоны, на одном из которых ему вчера так приятно лежалось.

   Весь процесс ему пришлось наблюдать от начала и до конца. Разворачивалось действо так.

   Сначала вибраторами в скале вырубалась прямоугольная яма размером 40 на 50 и глубиной в 3 метра, причем весь грунт выбирался и складывался в насыпь вдоль длинной стороны котлована. Далее выбранная масса пропускалась через машину зверского вида. Машина медленно ползла, вбирая в себя все, что ни попадя, и выпускала это самое все с противоположного конца раздробленным в мелкую крошку и песок.

   Сделав свое разрушительное дело, вышеописанный агрегат удалялся, и его сменял следующий механизм, настроенный на созидание. Этот поглощал песок и выбрасывал его из своего нутра уже не россыпью, а в виде пенокирпичиков. В обязанности Дака входило ставить эти кирпичи на транспортир и отправлять вниз. Внизу кирпичи укладывались рядками и приваривались друг к другу опять же с помощью песка. Дак засыпал песок между блоками, рабочий пускал в ход какую-то штуковину, испускавшую тонкий луч яркого света, и все превращалось в монолит. Такими же блоками устилался пол.

   Когда все это снова было засыпано останками ранее извлеченного грунта, и бригада ушла на новое место, Дака передали в распоряжение следующей группы специалистов, уже по стекольным работам. Они важно именовали себя монтажниками. Действительно, процесс сборки трехслойного стеклянного покрытия, общая толщина которого составляла метр, а высота раз в пятнадцать больше, трудно было бы назвать иначе: прозрачные кусочки, из которых оно состояло, соединялись в единое целое с помощью тоненьких жилок двутаврового сечения. Для герметичности шов заполнялся некоей пластичной быстротвердеющей массой – в общем, со стороны все казалось изящно, просто, легковыполнимо.

   После монтажников настал черед трубников. Эти снова разрыли грунт и прошлись туда-сюда еще одной машиной. Трубы выросли прямо из песка – залюбуешься. Ушли трубники – явились батарейщики. Батарейщики занялись потолком.

   В первые две недели Дак сильно уставал. Таскать на себе скафандр само по себе было нелегко, да и кирпичики в здешних условиях весили предостаточно. Возвращаясь в «казарму», как он окрестил здание, где им пришлось временно обитать, Дак вытягивался на кровати и предавался безделью. Заняться все равно было нечем. Он слушал радио на двойном языке, смотрел такие же телепередачи и пытался понять, какую пользу может извлечь из пребывания в этом «приюте для тихопомешанных».

   В первый же выходной он вновь отправился изучать местные маршруты. Дойдя до фонтана, возле которого ему так уютно мечталось в прошлый раз, он остановился. Один из «его» камешков был уже оккупирован. Возле фонтана сидела девушка. Девушка как девушка, все при ней, подобно остальным здешним девушкам. Однако в этой Даку показалось нечто на особинку, и вместо того, чтобы пройти дальше, он наоборот приблизился, желая получше ее разглядеть.

   Разглядев, он ощутил укол жалости. Выражение девичьего лица, обращенного к струящейся воде, растрогало бы любого: на лице было написано выражение такой безысходной душевной муки, такого горя, что казалось невозможным даже подойти и спросить, что именно у несчастной стряслось. Глаза ее неподвижно смотрели вперед, но вряд ли чего видели. В них словно застыл немой вопрос: «За что?»

   Первым побуждением Дака было подойти и заговорить, но он осадил себя. Утешать девиц он умел, но на это требовалось нечто большее, чем небритая физиономия и босые ноги. Будь он при деньгах, можно было бы пригласить ее куда-нибудь и неплохо провести вечер – девица явно не казалась недоступной. Можно было даже и не спрашивать ее ни о чем: конечно же, ее кинул любовник, и в таком состоянии весь ихний пол легко бросается на первый же зов, только помани.

   Так что попробовать было можно, но почему-то в данный конкретный момент такая идея Дака не вдохновляла. Горе, излучаемое девушкой, отталкивало его, словно магнит обратного действия. Увлекайся Дак парапсихологией, он бы сказал, что девушка у фонтана сидела, словно закованная в некую защитную субстанцию, сотканную из исходивших из нее флюидов, не позволявших подойти к ней, нанести вред или даже просто заговорить.

   Но Дак не верил ни в какую чертовщину. Девица не вызвала у него аппетита – вот все, чем он мог бы объяснить свой отказ отхватить столь легкий кусок добычи. Он еще раз взглянул на печальную фигурку, замершую у воды, и отправился своей дорогой.

   Секция, при которой он работал, она же, по выражению блондина Лерки, кусок его жизненного пространства, была уже готова к запуску, когда Дака снова вызвали в комендантскую.

   – Где вам ставить дом, в поселке или на хуторах? – задал ему вопрос брюнет.

   К чему забивать голову лишними проблемами человеку, намеревающемуся сделать «ноги-ноги»?

   – Нам все равно, – ответил Дак, решив, что теперь его перебросят на строительство дома.

   Однако оказалось не так. Просто подошла его очередь отправляться туда, для чего его, собственно, и привезли. О чем брюнет и не преминул ему сообщить.

   Рано утром за Даком заехали и предупредили, чтобы собирался надолго. Поколебавшись, он побросал все свое имущество в заплечный мешок и на всякий случай простился с Сингом. Тот теперь оставался в комнате один.

   На этот раз в путь ему предстояло отправиться не на платформе: за стеной, отделявшей поселок от остальной части планеты, стоял звездолет. Самый настоящий, но, увы, совсем небольшой, то есть для побега малоподходящий. В мини-звездолетике умещалось три человека, можно было стоять, сидеть и лежать. Еще можно было, как потом оказалось, без особых помех готовить себе ежедневную порцию пищи – и, пожалуй, все.

   Впрочем, еще звездолет годился на то, чтобы узнать, как им можно управлять. До сих пор Дак в космосе никогда не был. Вся его жизнь протекала в пределах Тьеры, и он с острым любопытством приглядывался к тому, в какой очередности и до чего дотрагиваются руки пилота. Дак учился, хотя об этом знал от один.

   Работа в самом деле оказалась не бей лежачего. Схалтурить при всем желании было невозможно. Каждый из троих должен был по 8 часов в день просидеть возле пульта с несколькими рядами кнопок, присматривая, чтобы они светились в нужном порядке.

   – А если порядок изменится? – поинтересовался Дак.

   – Скажешь нам.

   Вот и вся премудрость. Занятие, действительно, было не из занимательных. К тому же один из членов экипажа не знал тьеранского, и разговаривать с ним можно было только жестами.

   Впрочем, Дак об этом не печалился. Его вахта была третьей по очереди, и он был сейчас условно свободен. Растянувшись на койке, он приготовился занять избыток времени спаньем в запас, как вдруг осознал, что хотя их летсредство и находится в приземленном состоянии, но ложе под его туловищем и пол продолжают слегка вибрировать. Это было тем более странно, что никаких звуков, указывающих на работу двигателя, чуткое Даково ухо уже не улавливало.

   – Где мы? – спросил он.

   – На одной из установок.

   «Установка?» Это требовалось уточнить.

   – А что они устанавливают? – продолжил он допрос.

   – Ускоряют вращение планеты. С каждым оборотом вот этой штучки (парень топнул ногой) планета теряет 440 кубических километров, что составляет в секунду 150-200 тысяч тонн.

   – Да ну? – удивился Дак. – И зачем?

   – Так сила тяжести от этого уменьшается.

   – И долго она будет так уменьшаться?

   – Лет сто, возможно больше.

   – Ну, так долго мне не протянуть.

   Его собеседник взглянул на него с удивлением, но ничего не сказал.

   – Отсюда можно выходить? – спросил Дак спустя некоторое время.

   – Можно. Только шлем не забывай закрывать и баллоны надеть. Шланг присоединяется вот здесь. И не сходи с платформы, иначе отстанешь. Установка движется со скоростью пять метров в секунду.

   Какое там сойти с платформы! В ту самую свою первую прогулку по установке Дак едва решился отойти от кораблика на несколько шагов. Мало того, что баллоны с воздухом оказались тяжелее, чем он предполагал, так еще и поверхность, по которой ему захотелось прогуляться, колебалась, словно живая. Она состояла из одинаковых звеньев шириной по 5 метров каждое, и звенья эти тянулись в стороны, убегая в три бесконечности. Лишь позади по курсу было нечто иное. Этим иным был огромный сияющий столб, устремлявшийся ввысь в полном и абсолютном молчании. Просто пламя. Свет, и больше ничего.

   На другой день Дак решился на более полную экскурсию. Может, он бы и не рискнул, но платформа двигалась без резких толчков и практически горизонтально. Оказалось, она не была сплошной, как ему сначала показалось, а шла как бы двумя треугольниками, соединенными в одно целое тонким мостиком, расположенным перед огромной чашей выше человеческого роста, из которой и исходило столь поразившее Дака сияние.

   Впрочем, подбираться к чаше слишком близко Дак не стал, точно также как и к передней кромке установки. Даже с дистанции зрелище впечатляло: вид дыбящейся и исчезающей в никуда скалы любого проник бы должным уважением к механизмам, деятельность которых Даку приходилось ощущать, можно сказать, обеими стопами. Больше всего его тогда поразило, что исчезновение огромной массы камня также происходило в полном безмолвии, словно он смотрел немое кино.

   – Мы следим за тремя такими установками, – сказал ему его напарник. – Завтра делаем облет.

   К концу недели Дак постиг значение каждой кнопки на пульте и свободно разгуливал по поверхности установки. Он больше не боялся с нее свалиться. Распорядок дня в их кораблике (его напарники именовали его вакуумной лодкой) был весьма нехитрым. Он назывался так: один работает, второй спит, третий обслуживает. Это позволяло каждому иметь столько свободного времени, что его некуда было девать.

   Впрочем, указанного распорядка их экипаж придерживался лишь поначалу. Поскольку смена Дака приходилась на условную ночь, оба его напарника предпочитали общению с ним общество друг друга. Дак о том не горевал: никто не жарил ему яичницу и не мазал бутербродов, зато и он был избавлен от забот о ком-то.

   После своей смены Дак заваливался спать, а «вечером» шел прогуляться. Он дал себе задание не поддаться тяжести, обмануть ее и снова стать сильным и ловким. Чтобы не заснуть во время дежурства (в первые дни его здорово клонило на сон) он менял позы, придумывал разнообразные гимнастические упражнения или просто ходил вдоль пульта. «Показательное выступление» красавца Лерки произвело на него-таки впечатление.

   Спустя две недели они наткнулись на геологическую партию. К тому моменту Дак уже начал кое-чего улавливать из того странного языка, на котором объяснялись между собой его напарники: телевизионные передачи на двух языках не прошли для него впустую, да и разговорник, прихваченный с тумбочки в комнате пригодился. Если бы Дак захотел, изучение продвигалось бы куда быстрее, для этого надо было всего лишь открыто высказать такое желание. Но Дак не был бы Даком, если бы мог переломить себя и лезть с разговорами. Его напарники либо ничего не подозревали о его прошлом, либо все знали, но умело скрывали. Дак склонялся к первому предположению и не желал, чтобы ему лезли в душу. Молчаливость напарников его вполне устраивала.

   Геологи оказались не в пример более веселыми ребятами. Почти все они были тьеранцы. Поставив свою лодку на поверхность соседнего зубца платформы, они спустились вниз и побежали вслед за установкой, каким-то непонятным манером ухитряясь от нее не отставать. Приглядевшись, Лак увидел у них на ногах обычные роликовые коньки.

   Заметив Дака, геологи принялись махать ему руками, предлагая подойти.

   – Ты новенький? – спросил один, подъезжая к тому краю платформы, где сидел Дак.

   – Новенький, – сказал Дак.

   – Не надоело сидеть?

   – А если трещина?

   – Мы на плоскогорье, сегодня трещин не будет.

   – У меня нет вот этого, – Дак указал на ноги.

   – Пустяки, у нас есть запасные, поделимся. Или не умеешь?

   – Мне через три часа на смену.

   – Пустяки! Отстанешь – подвезем.

   Сидя на платформе и впрямь казалось, что нет ничего проще, чем раскатывать по желобкам, вырезанным звеньями установки в скальной породе. Но Дак знал, что это не так, он недаром поинтересовался насчет трещин. Установка, условно срезая с поверхности слой толщиной в десять метров, на деле подрезала только ту часть его, которая располагалась выше его общей линии движения. Будучи шириной в километр, она не падала, даже когда отдельные ее звенья оказывались без опоры, но в результате поверхность позади нее не утюжилась, а только слегка подравнивалась: если мелкие неровности засыпались, то крупные всего лишь уменьшали свою глубину на десяток метров упавшего в них грунта.

   Болтая с Даком, его собеседник и вовсе ехал пассажиром, уцепившись за поручень лестницы, предназначенной для спуска на грунт. Дак оценил предложенный способ передвижения. Он сам в юности любил забавы подобного рода, и с коньками справлялся весьма неплохо... Но...

   – Не боишься, что протащит? – спросил он вместо ответа.

   – Зубья установок режут наискось. Я опытный, на запнусь.

   – Ну давай сюда эти штуки.

   Геолог взобрался на платформу, прошел по узкому мостику на второй зубец, зашел в одну из лодок и вернулся к Даку. В руке у него было нечто блестящее и белое.

   – Бери, – сказал он, протягивая Даку новенькие ролики.

   – Не эти, свои, – возразил Дак.

   Геолог пожал плечами, нагнулся, снял со своих ног точно такие же приспособления и показал, как они крепятся к подошвам скафандра.

   – Ты чудак, – сказал он, надевая новую пару.

   – Может быть, – согласился Дак.

   Он осторожно спустился вниз по лесенке и ступил на твердый грунт. Надев ролики, он прокатился несколько метров, пробуя, надежно ли держат. Ролики держали превосходно, но установка успела за это время уплыть далеко вперед.

   – Догоним? – обернулся Дак к геологу, который, по всему было похоже, твердо решил стать его проводником в этом местном виде спорта: экстрим-катанию по желобам.

   – У тебя на шлеме датчик имеется для предупреждения насчет трещин, – объяснил он Даку. – Ориентируйся также на ускоритель: в случае чего там загораются красные огоньки.

   Геологи не улетели ни на другой день, ни на третий. Похоже было, что они вообще намеревались двигаться следом за их установкой. Пару раз одна из их лодок спускалась с платформы. Глянув за борт, Дак понял: пошли трещины. В этот раз на грунт он не сходил, но настроения это ему не испортило. С тех пор, как он понял, что и к безвоздушному миру можно приспособиться, жизнь начала казаться ему гораздо менее унылой.

   Кстати, оказалось, что напарники его были отлично знакомы с роликовыми коньками. Три вполне исправные пары лежали в запасниках кладовки.

 

Двое под камнепадом

   Месяц подходил к концу, когда случилось происшествие, открывшее Даку глаза на еще одну опасность из подстерегавших человека на планете «Ад»

   – Все, я свое отмотал, – сказал в тот день один из Даковых напарников. – Сегодня вечером наводим блеск – и на боковую.

   Это значило: «Завтра улетаем», – понял Дак.

   Наводить блеск он не рвался, а вместо этого, пообедав, оделся и вышел прогуляться. Открыв дверь, он вздрогнул – рядом с их лодкой стояла другая, причем это были никак не геологи. И фигура, облаченная в скафандр, уже спускалась с трапа, чтобы затем направиться непосредственно к Даку.

   «Проверяют, – почему-то решил Дак. – Интересуются, как я.»

   – Ну, как ты? – спросила его фигура в скафандре голосом красавца Лерика.

   Дак молча пожал плечами и демонстративно направился вниз, затем развернулся и – к перилам, ограждающим края платформы. Спустившись на грунт, он несколько метров проехался, держась за поручень, затем отпустил его и предался безмятежному созерцанию. Он смотрел, как с каждой секундой увеличивается расстояние между ним и платформой и – наслаждался. Красавчика-блондина следовало заставить поволноваться и побегать. Действительно, проверяющий вернулся в свою лодку и вновь появился на платформе уже с коньками в руках.

   Уловив момент, когда непрошенный инспектор повернулся к нему спиной, чтобы эти коньки надеть, Дак шевельнулся и катнул в тень, отбрасываемую той скалой ущелья, образованного движением установки, на которую не падали лучи солнца. План его удался: блондин спустился с платформы и завертелся между геологами, явно кого-то разыскивая. Затем один из геологов кивнул ему на тень, и блондин помчался туда.

   Тень не была совсем уж непроницаемой. Когда глаза Дака несколько приспособились, он четко различил фигуру в скафандре, осторожно двинувшуюся вдоль стены. Сам он стоял, прислонившись спиной прямо к базальтовой поверхности и преспокойнейше продолжал наблюдать. Установка отодвинулась уже достаточно далеко, и пора уже было прекращать комедию.

   Вдруг что-то блеснуло перед ним раз, другой, третий... Камнепад! Дак бросился вперед, споткнулся, едва удержавшись на ногах, и налетел прямо на блондина. Оба они подпрыгнули, приземлились на соседнюю дорожку и свалились, потеряв равновесие.

   – Ты что, дурак? – воскликнул блондин.

   И вдруг – осекся.

   Дак повернул голову – на том месте, где они так неловко столкнулись, лежал приличный булыжник. И вновь у Дака возникло чувство, что он смотрит кино, только очень замедленное: прямо на его глазах по камню прошли трещины, и он раскололся на несколько обломков.

   – Жаль, что он не разбился об твою голову, – начал снова блондин.

   И – снова осекся. Он молча встал, отряхнулся и помчался догонять установку.

   Всю ночь Даку снились камни, падавшие со скалы. Он вновь видел их блеск, и вновь перед ним разваливался на несколько частей огромный булыжник. Дак вскрикивал и просыпался. Его била дрожь. Он холодел от ужаса и нескоро засыпал снова.

   Следующую ночь он ночевал в «казарме». Синг еще не появлялся, зато Живан с Пугачом уже его поджидали.

   – Ну как? – спросил Живан.

   Они обменялись впечатлениями.

   Вечером Дак пошел прогуляться. Теперь у него на руках была некая сумма, правда, весьма небольшая. Деньги были не кредитки, а какие-то местные, называемые монами. Сам не зная почему, Дак двинулся по скверам, а не вдоль магазинов, по параллельной линии.

   Дойдя до сектора с фонтаном, он еще издали заметил девичий силуэт, склонившийся над водой. При ближайшем рассмотрении силуэт принял вполне определенные очертания и превратился в светловолосую девушку, сидевшую на камне. Девушка была из скромно одетых и не накрашена. Она следила за игрой прохладных искристых брызг, и на лице у нее была привычная печаль.

   «Однако, кусочек первый сорт,» – подумал Дак.

   На его языке это обозначало, что девицей стоило заинтересоваться. Она представляла собой тот редкостный тип неброской красоты, оценить которую мог лишь истинный знаток. Она была из тех, которые не ослепляют, зато дольше хочется на них смотреть. Какая-то неуловимая нежность в чертах задумчивого лица обещала многое тому, кто сумел бы его разбудить. При некоторой дрессировке девицу вполне можно было выдать за мисс из общества, что при профессии Дака было отнюдь не маловажным плюсом. Да, девицей заняться стоило.

   – Это мое место, – сказал Дак без улыбки.

   Девушка подняла голову, и теперь Дак ее узнал. Это было то самое изваяние, исполненное горя, которое он встретил здесь в прошлый раз. На этот раз горе уже имело вид тихой скорби, но несомненно, скорбь эта вовсе не смахивала на замаскированную радость. Глаза у девушки были серые с поволокой. Ресницы, самые обычные, какие полагалось иметь неярким блондинкам, отбрасывали на них тень, ничем не напоминавшую бархат ночи. Но Даку и это понравилось.

   – Меня зовут Дак, – сказал Дак.

   – Если место Ваше, я могу уйти, – ответила девушка без эмоций.

   – Сидите, вы мне не помешаете. Места здесь хватает.

   Места вокруг фонтана, конечно же, хватало, но спорный камень располагался так, чтобы с него можно было обозревать все три прохода в соседние сектора.

   – Приятный вечер, не правда ли? – сказал Дак, присаживаясь ровно на такое расстояние, чтобы объект его внимания не вскочил и не переменил дислокацию.

   – Вечер как вечер, здесь все такие, – отвечала девушка равнодушно.

   – Наверное, вы уже ко всему здесь привыкли, – сказал Дак, чуть улыбнувшись.

   – А вы – нет?

   – Конечно. Я из недавних. Пришел в облюбованную точку пространства, а здесь – Вы.

   – Вот как? – проговорила девушка, заинтересовавшись, наконец, физиономией своего собеседника. – А я было решила, что вы захотели ко мне подклеиться.

   – Почему вдруг? – засмеялся Дак.

   – Потому что я прихожу сюда каждый день, и ни разу вас не видела.

   – А вот и неправда, однажды мы с вами уже встречались, – снова засмеялся Дак.

   – Не помню.

   – Вы просто меня не заметили. Но Вы правы: я действительно хочу с вами познакомиться.

   – Я не любительница одноразовых знакомств.

   Ответ, что называется, добивал. Конечно, Даку, с его хорошо подвешенным языком, ничего бы не стоило запудрить девице мозги и убедить ее в серьезности своих намерений. Но он терпеть не мог чувствовать себя подонком. Никакой особой причины, чтобы заполучить на сегодняшний вечер именно вот эту, а не какую-то другую девушку, у него не было. Поэтому он только сказал:

   – Но вы же мне действительно понравились!

   – Я многим нравлюсь, – отвечало изваяние, меланхолично скользнув по лицу Дака серыми взорами.

   – Но вы ведь одна?

   – Это совершенно неважно.

   – Жаль, – сказал он, легонько касаясь ее колена. – Мы бы прекрасно провели время.

   Дак мог бы поклясться, что жест этот вовсе не был неприятен объекту его внимания. Но изваяние отодвинулось, серые глаза расширились и наполнились подозрительной влагой.

   – Пожалуйста, оставьте меня, – проговорила девица. – Господи, ну чего вам всем от меня надо?

   – Жаль, – сказал Дак. – Я сегодня при деньгах и хотел бы их потратить.

   – Я не такая! – вспыхнула девица. Слезы у нее на глазах тутже высохли.

   – Я уже понял. Но возмущение идет Вам гораздо больше, чем слезы. Значит, нет?

   Девица помотала головой.

   – Если вам хочется кого-то подцепить, идите на танцы, – сказала она с некоторым сожалением.

   – Спасибо за совет, – сказал Дак. – Очень рад был с Вами познакомиться.

   Он поднялся и пошел по дорожке, ведущей на параллельную линию. Изваяние посмотрело ему вслед и грустно улыбнулось. Можно было бы, конечно, вернуться, но при всех своих недостатках Дак страшно не любил делать пакости. Девица у фонтана принадлежала к порядочным. Такие бывают хорошими подругами, а играть на чувствах, чтобы извлечь мелодию, которой предстоит звучать всего пару вечеров – зачем? Другое дело, если бы он собирался остаться, тогда бы затея имела смысл.

   Но как раз оставаться в намерения Дака не входило.

   – Корабли шлюзуются в первой половине дня, – сказал Живан.

   Это было уже на другие сутки, и в комнате кроме него, Дака и Пугача наличествовал еще и Синг.

   – Без пилота нам не обойтись, – возразил тот.

   – Ерунда. Я просек, на каждом звездолете есть компьютер. В крайнем случае можно воспользоваться автоматической наводкой, – сказал Дак. – А как остальные?

   – Все за. Пусть хозяин сам таскает свои 1,5g.

   Живан упорно именовал брюнета хозяином, хотя все знали, что его зовут Эл.

   На этом и порешили. Оставалось ждать случая, и случай им представился через две ночи. Время было раннее, сразу после завтрака.

   – Транспортник, – сказал жалобно Пугач.

   Дак глянул в окно. Действительно, к шлюзу причаливал очередной звездолет.

   – Подходящий, – сказал Живан. – И во дворе пусто.

   Синг посмотрел на Дака. Дак слегка кивнул.

   – Подождем, когда откроют ворота, – сказал он.

   Ворота открылись, и человек в форме пилота проследовал по направлению к их пристанищу.

   – Будем брать, – сказал Синг. – Я займусь попрыгунчиком, а ты, Пугач, кликни Тихого и Шварца. Быстро.

   Спустя совсем немного минут компания из пяти заговорщиков уже направлялась к кабинету коменданта. Не успели они опуститься на первый этаж, как увидели пилота, быстро двигавшегося к ним навстречу.

   – Кто хочет подработать, ребята? – начал пилот, что называется, с места в карьер. – Платформы прибудут только через час, а у меня время поджимает, срочно надо разгрузиться. Об оплате я уже договорился.

   Синг посмотрел на Дака... Это была идея!

   – Мы согласны, – сказал Дак. – Экипаж будет помогать?

   – Я один, – сказал пилот.

   Очень быстро выкатили транспорт и пошло-поехало. Живана и еще троих послали внутрь, остальные складывали ящики в угол. Дак и Синг стояли возле самого шлюза.

   Час уже истекал, и Дак начал нервничать.

   – Пора, – сказал он Сингу. – Шепни ребятам, пусть по одному проползают вдоль транспортера.

   – Видишь окно? И эту морду сечешь? – ответил тот. – Мы вприсядку, а он за телефон. Надо его успокоить.

   – Нет, – мотнул головой Дак. – Не надо. Я отвлеку его. А вы – быстрее.

   – Начальник, – сказал он, заходя в кабинет. – Я в претензии.