Текст книги "Контракт на три года (СИ)"

Автор книги: Ирина Седова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

   – Нет, он просто исчез. Наверное, мы попали в заколдованное место.

   – А куда мы плывем?

   Шамрок встал и выглянул из коробки. Парашют, который он вовремя успел «попросить», мокрой тряпкой висел за бортом их импровизированного суденышка. Эта тряпка тащила коробку прочь от острова, и это само по себе уже было нехорошо. Но что еще хуже, коробка вот-вот должна была перевернуться.

   Шамрок снова вынул огнемет и принялся действовать.

   – Ты чего? – спросила Рози, вставая. – Ай!

   Край коробки резко качнуло.

   – Лежи! – скомандовал Шамрок. – А не то сейчас пойдем ко дну.

   – Сам тони, – сказала Рози, присаживаясь на корточки.

   – Как же мы теперь попадем домой? – спросила она тихо, когда коробка несколько выровнялась.

   – Нам бы на берег попасть, – ответил Шамрок вяло.

   – Мы же умеем плавать.

   – Вода холодная. Долго не продержимся.

   – А нам не надо долго. Ты сделаешь лодку, и мы поплывем на ней.

   – А здесь тебе плохо?

   – Здесь ничего не видно.

   – Сиди уж, лодочница! Радуйся, что жива осталась, воздухоплавательница!

   Стоя возле противоположной стороны короба, Шамрок заметил, что их продолжает относить от берега. Он подумал, и, опускаясь на сиденье, идея насчет которого осенила его в самый последний момент, решительно сказал:

   – Не будем мы никуда пересаживаться. Может, нас куда-нибудь унесет само.

   – Куда? – спросила Рози, тоже устроив себе мягкую скамеечку с противоположной стороны.

   – Все равно, куда. Лишь бы выбраться отсюда.

   Ночью их выбросило на мелководье. Они вышли и осмотрелись. Почти ничего не было видно, но берег был в трех шагах, не дальше. Вытянув короб на сухое место, они укрепили его камнями и там же, внутри переночевали, свернувшись двумя калачиками. А утром постигли: они снова зря старались, проклятый остров по-прежнему смеялся над ними.

   – В общем, так, – сказала Рози через неделю. – Если нам предстоит здесь жить, надо устраиваться по-человечески.

   – Что значит, по-человечески? – спросил Шамрок.

   – Это значит, с телевизором, хотя бы.

   – Я не знаю его устройства.

   – И не надо. Помнишь тот большой дом в центре? Ну, где ты книги смотрел?

   – Да понял я. И что?

   – Я видела там какой-то ящик. То ли маг, то ли оптолу.

   – Нехорошо брать без спроса.

   – А у кого спрашивать-то? Мы возьмем, а потом вернем.

   Шамрок подумал.

   – Ладно, – сказал он. – Когда пойдем?

   – Сегодня ночью. Вдруг там еще что-то есть.

   Действительно, в здании возле площади оказались не только телевизор и оптола, но и целый комплект дисков к ней.

   – А антенна? – спросила Роза, когда они сделали два рейса и отправились в третий.

   – Антенна пустяк. Я сам сделаю.

   – Тогда зачем мы туда идем?

   – За книгами, пустоголовая ты кубышка!

   – Охота тратить зря время! Ну если бы еще по нашему было написано, я бы тебя поняла.

   – Не нравится – возвращайся в убежище.

   – Вот еще! Я боюсь одна.

   – Тогда не мешай.

   Рози только притворялась, что не разделяет любовь Шамрока к книгам. Она любила их читать почти также, как он, но в их девчоночьей компании было модным выражать презрение к наукам и вообще технике. Рози стремилась стать «мисс», вот и изображала из себя кого угодно, только не то, к чему у нее на самом деле были способности.

   Однако, когда Шамрок полез исследовать содержимое библиотеки, она с неменьшим энтузиазмом составила ему компанию. Именно на ее удачу выпало наткнуться на полочку, где стояли два словаря, разговорник и, главное, учебник того языка, на котором были написаны все книги в библиотеке. Здесь были даже коробка с дисками и аппарат для прослушивания.

   – Шамрок, гляди, что я нашла! – воскликнула она, спрыгивая с подставки с книжкой в руках. – Гляди – учебник!

   – Вижу, – сказал тот, перелистывав пособие. – Но это наоборот, чтобы учить хингру местных жителей.

   – Конечно! Зачем им учить собственный язык? Но смотри, здесь есть параллельные тексты. Жаль, диски для нас бесполезны!

   С учебником и словарями Рози уже с меньшим унынием начала обозревать сокровища, расположившиеся вокруг них. Собственно говоря, и раздражали-то они ее главным образом потому, что читать их она не могла. Повеселев, она схватила целую кучу журналов и стала их перелистывать.

   – Гип-гип-ура! Мы все здесь узнаем! И тогда уж мы сумеем сказать острову «До свиданья»!

   В библиотеке большого дома они паслись несколько ночей, и перетащили бы ее всю, но скоро бросили попытки.

   – Я боюсь, – сказала Рози. – Если пираты нас увидят, они не дадут нам спокойно жить.

   – Они спят, – возразил Шамрок насмешливо.

   – Они могут проснуться. Или увидеть свет в окнах. Ты как хочешь, а я не горю желанием еще раз попасть к ним в плен. И вообще, макулатуры нам уже хватит. Нам и того, что набрали, не перечитать за сто лет.

   Про сто лет Рози, конечно загнула, но в библиотеку Шамрок больше не пошел. Все, что ему было надо, он уже взял. А через месяц выпал снег, и выходить на улицу стало опасно: следы непременно выдали бы их убежище.

   Шамрок и Рози сидели, смотрели телевизор, изредка переругивались и от нечего делать изучали местный язык. Шрифт они одолели довольно быстро благодаря телевидению: несколько фраз из разговорника довольно часто повторялись в художественных кинофильмах, а правила чтения оказались до смешного простыми. К тому же однажды им удалось наткнуться на программу «изучаем хингр», и это дало ключ к произношению. Спустя три месяца Рози уже прилежно повторяла короткие фразы, звучащие с экрана.

   – Неужели ты понимаешь, что говоришь? – удивился как-то Шамрок.

   – Да. Это совсем несложно, если вникнуть, – с гордостью подтвердила Рози.

   Так и шло время: дни медленно, недели быстро. Наконец, ночи стали укорачиваться. Появились проталины и снег начал стремительно таять.

   – Я хочу прогуляться, – заявила Рози.

   – Ты же боишься, – напомнил Шамрок насмешливо.

   – Уже нет. К тому же, сейчас утро.

   Она оделась и выскользнула на улицу. Дорожка, ведущая к дому в центре острова, была уже совершенно свободна от снега. Рози помчалась по ней, перепрыгивая через лужицы. Добравшись до площади, она понеслась дальше, туда, где должен был стоять пиратский корабль. О, она вовсе не собиралась подходить к кораблю близко, она просто хотела взглянуть на него из-за деревьев и полюбопытствовать: спят или не спят. Каково же было ее удивление, когда оказалось, что никаких пиратов, ни спящих, ни бодрствующих, возле домиков у пруда не оказалось. Пиратский корабль исчез! Совсем!

   Пораженная Рози побежала назад.

   – Шамрок! – закричала она с порога. – Погляди! Пираты улетели!

   – Как улетели? Куда? – встрепенулся тот.

   – Не знаю, куда, но их на острове нет! Иди посмотри!

   Оказалось – в самом деле. Поднявшись на крышу большого дома, ребята осмотрели окрестности. И как ни прилежно они просматривали остров, даже намека на звездолет они не обнаружили.

   – Пойдем к домам, – предложила Рози.

   Так же решительно, как до сих пор она избегала любого сближения с неприятельской базой, Рози рвалась убедиться, что опасность ей больше не угрожает. Почти бегом она домчалась до того места, где летом стоял корабль. На грунте четко отпечатался круг, оставленный дюзовыми газами. А совсем рядом они вдруг обнаружили нечто, снабженное крыльями, соплами и прочим, что могло принадлежать только машине для передвижения по воздуху.

   – Шамрок, – проговорила Рози возбужденно. – Ты сможешь ее завести?

   – Должен, – ответил Шамрок. – Мне встречались такие в справочнике.

   Он залез в кабину, нажал по очереди на несколько кнопок и, выглянув, сказал:

   – Порядок. Полезай. Если эта штука сюда прилетела, значит, сможет и улететь.

   Не сразу, но ракетка послушалась. Набрав высоту, она плавно повернула и понеслась прочь, туда, где ждала ребят свобода, где жили люди. Вот и барьер. Ракетка снова повернула и...

   – Нет, – сцепил зубы Шамрок, выкручивая руль. – Прорвешься; я не верю, что здесь нет выхода.

   – Помедленнее, – проговорила Рози.

   – Что? – повернулся он к сестре.

   – Я говорю, помедленнее. Чтобы дверь не проскочить.

   Шамрок взглянул не нее ошарашено и сбавил скорость до минимума, продолжая жать на руль.

   – Ура! – закричала Рози, когда ракетка, резко вильнув влево, полетела по прямой. – Мы вырвались, Шамрочище!

   Она кинулась обнимать брата.

   – Мы с тобой молодцы, какой ты у меня умный!

   – Не мешай, – снисходительно бросил он, но губы его сами собой растягивала счастливая улыбка. – Куда мы теперь, Роз?

   – А что у нас по курсу?

   – Если я правильно понял направление, то здешняя столица.

   – А, Открытый! – вспомнила Рози название в атласе из библиотеки большого дома. – Я согласна. Вези нас, трилистничек ты мой ненаглядный, туда, где летают звездолеты, мчатся корабли и живет много-много людей.

   – Нет возражения, Шиповничек ты наш Садовый. Ну, верный наш конь, вперед! Полная скорость!

 

 

 

 

Часть III

ФИГУРА НА ПОСТАМЕНТЕ

 

Селедка с довеском

   Дак, добросовестно таская на себе 1,5g, Безымянской гравитации, уже почти смирился с ней, когда однажды вдруг постиг, что при каждой напасти существует средство, чтобы как-то ее смягчить. Такой возможностью сбрасывать хотя бы на время оковы повышенного тяготения являлось для местных жителей плавание.

   Естественно, не одно оно. Стиль жизни на Безымянной подчинялся четкому правилу: везде и когда только можно принимать горизонтальное положение. Даже в кафе большинство мест были полулежачими, и никто не вскакивал при появлении начальства.

   Однако плавание, безусловно, было в этом плане вне конкуренции. Кто хотел, погружался в воду у себя дома или в квартире, в ванной, которые здесь делались несколько более длинными, чем на Тьере. Для любителей общества существовало несколько бассейнов, на одном из которых, пышно именуемом пляжем, Дак уже имел случай побывать. Ничто не мешало Даку прийти туда еще раз, и вот тут-то наступил момент, когда пришла для него пора познакомиться со второй, скрытой от посторонних глаз жизнью планеты.

   Пляж, столь ему понравившийся, имел не только плавательный бассейн. В парковом кольце, окружавшем водоем, имелось приличное количество павильонов и кофейных, где можно было не только перекусить, но также просто посидеть и вообще приятно провести время. В некоторых имелись даже игровые автоматы, очевидно, завезенные с Тьеры, но Дак уже пережил тот счастливый возраст, когда ими увлекаются всерьез. Сейчас он предпочитал другие игры, требовавшие не столько удачи, сколько ловкости пальцев и имел в них успех. До профессионального шулера ему было далеко, но не обратить внимание на компанию, перед которой на раскладном столике лежала раскрытая колода карт, он, естественно, не мог. Игра шла на деньги.

   – Барк! – вдруг воскликнул один из игроков. – Ну наконец-то! Мы ждали тебя еще вчера!

   В дверях стоял среднего роста парень, кудрявый, жилистый и до жути самоуверенный. Насмешливый взгляд говорил: парень знает себе цену.

   «Транспортник», – определил Дак его профессию.

   – Лучше позже чем без груза, – ответил парень, цинично усмехаясь.

   – И кого же ты на этот раз привез? Блондинку? Брюнетку?

   – Сокровище черной расы. Смугла как бронза, зажигательна, как глоток виски.

   – Девчонка прелесть! Просто конфетка! – хором проскандировала компания за столом.

   – Других не возим. Кто в долю, может приходить.

   – А портрет?

   – Ничего нет проще.

   Небрежным жестом парень достал из нагрудного кармана пачку фотографий и, положив на стойку бара, исчез.

   Фотографии мигом оказались на столике и пошли по рукам. Дак приблизился. Насколько он в этом понимал, девочка в самом деле была конфетка: совсем молоденькая, с раскосыми карими глазами и пухлыми губками. Миниатюрная, изящно сложенная, тонкокостная, она была изображена во всевозможных ракурсах и позах, в костюмах, которые можно было бы назвать очень смелыми.

   – Ну как, идешь в долю? – спросил его один из сидевших за столом, в клетчатой ковбойке.

   – Нет, – сказал Дак. – Я предпочел бы Ниту.

   Над столом повисло удивление.

   – Кого? – переспросил парень в ковбойке.

   – Свежемороженую селедку с довеском. Не знаете такую? Вон там киндера своего выкупывает.

   – Ну ты даешь! Почему же не Сабинку? – засмеялся парень напротив.

   – Та занята. А про эту я слышал: в продаже.

   – Купить-то ее, конечно, можно, но что ты после с ней будешь делать?

   – Это уж моя забота.

   – Чудак! Если покупается товар – покупается и инструкция к нему. К каждой девочке свой подход нужен.

   Он произнес это так поучительно – ну прямо профессор.

   – Неужели? – сделал Дак удивленный вид. – Например?

   – К одной без подарков не подходи, другая на лесть падка. У нас есть одна, перед ней форменный спектакль приходится разыгрывать. Той, понимаешь ли, любовь требуется. Ну и спит с одним, только тот время от времени с ней ссориться. И она, чтобы отомстить ему, начинает искать кандидата. Кандидат, естественно, уже тут как тут. Девка довольна, мужик тоже.

   – А к Ните у вас какой подход? – заинтересовался Дак.

   – В том-то и дело, что никакого. Она ни на что не реагирует. Полный прокол.

   – Тогда почему она в продаже?

   – Ну ты просто чудак! Новенький, наверное?

   Дак кивнул.

   – А ее доставка, поди, наверное, чего-то стоила? Вот он, – парень показал на лысоватого мужчину лет сорока невзрачной наружности, – выложил за нее кучу монет. Должен он их себе вернуть? А?

   – И как он их мог бы вернуть? – вел свое Дак, заинтересовавшийся уже не столько Нитой, сколько самой ситуацией.

   – Очень просто. Каждый, кто берет себе девку, платил бы ему по таксе. А только эту самую Ниту взять ни у кого до сих пор не получается.

   – Готов пойти на спор, что для меня ваша Нита – не проблема, – лениво проговорил Дак, прищурив глаза.

   – Во дает мужик! – с восхищением воскликнул парень напротив «Ковбойца». – На пари хочешь?

   – Почему бы и нет? Я сказал, ответ за вами.

   – А на что?

   – На половину суммы, которая была уплачена за ее доставку. Во сколько она тебе обошлась? – обратился он к мужику, один вид которого вызывал к нем неприятное чувство.

   – 500 монов.

   Дак присвистнул. Он за целый месяц тряски на ускорителе получил 50!

   – Идет, – сказал он. – Выигрываю я – вы каждый выкладываете по пятьдесят. Я вручаю их вот этому гражданину, добавляю еще 250 – и девка моя, никто к ней больше претензий не имеет. Выигрываете вы – я выкладываю каждому по пятьдесят, девка, само собой, остается при вас. Идет?

   – Почему бы и нет? Но чем ты докажешь, что выиграл?

   – Я проведу у нее ночь. Утром увидите, как я оттуда выйду.

   Все присутствующие дружно засмеялись.

   – Проникнуть к ней в квартиру – штука не хитрая, – сказал «ковбоец». – Вопрос, что ты там поимеешь. Она на тебя посмотрит рыбьими глазами, такими бесчувственными-бесчувственными, а то еще и рыдать начнет – тебе же сказали, «мороженая селедка»: такая же холодная и такая же скользкая.

   – Я могу ее раздеть.

   – Ну и что? Может, ты ее фотографировать собрался? Откуда нам знать?

   – Тогда предлагайте вы.

   – Ты ее приведешь туда, куда мы тебе укажем. И там все проделаешь.

   Дак подумал.

   – Нет, – сказал он. – Я приведу ее сюда, и она сама вам скажет, что она моя. Вы ее спросите, и она ответит. Такое доказательство принимается?

   – Сойдет, – сказал ковбоец. – Срок – три дня.

   – Вообще-то это мое место, – сказал Дак, приблизившись к ажурной конструкции на четырех колесах, возле которого стояла особа, что была объектом вышеизложенного спора.

   Молодая мать как раз укладывала в коляску ребенка перед тем, как отправиться домой.

   – Что такое? – подняла она голову.

   – Меня зовут Дак, – представился он. И добавил: – Если вы еще не забыли.

   – Ну, – нахмурилась девушка, – конечно я припоминаю. Вы тот самый чудак, у которого все места в мире заняты.

   – Все самые лучшие места, – поправил Дак с укоризной. – И, кажется, мы с вами в этом похожи: вы неизменно выбираете те, где я бы и сам не прочь устроиться.

   – Ах, какое печальное совпаденье, – засмеялось бывшее изваяние. – Подумать только, как сильно я вам мешаю! Но вы не переживайте. Мы уже уходим.

   С этими словами она наклонилась, достала из багажника коляски простенькое платье, натянула его прямо поверх купальника и повезла коляску к выходу из сектора.

   Уверенность Дака в том, что для него Нита не проблема, зиждилась на том, что он помнил взгляд, которым она его проводила полгода назад. Он понравился ей – это было несомненно. Поэтому вместо того, чтобы обескуражено отстать, он преспокойно пошел рядом, благоразумно помалкивая до того момента, пока коляска не выкатит на гладкую дорогу.

   – В прошлый раз вы сказали, что не любите одноразовых знакомств, – проговорил он, наконец.

   – Я вообще не люблю знакомств, – прозвучал равнодушный ответ.

   – Как жаль! Я как раз намеревался с вами познакомиться, – продолжал Дак.

   – Мне тоже. Но ничего тут не поделаешь.

   – Почему же? – улыбнулся Дак весело. – Как раз этой беде помочь можно. Знакомство – дело очень простое. Вы мне говорите свое имя, я вам свое – и все довольны.

   Нита остановилась и наконец взглянула на него с интересом.

   – А вы, однако, нахал, – сказала она удивленно.

   – Иногда бываю. Так как? Сегодня я не одноразовый. Я приехал надолго.

   Нита вздохнула и покатила коляску дальше.

   – Вы обо мне ничего не знаете, – сказала она в раздумьи.

   – А если вы ошибаетесь? Например, я знаю, что вас зовут Нита. Прозвище – «Мороженая селедка». Обладательница взгляда, способного охладить самую пылкую страсть.

   – Ну уж! – вспыхнула Нита.

   – Угу. Нечто вроде местной Медузы Горгоны.

   – Прекрасно, – язвительно произнесла девушка. – Только я не поняла, зачем вам с такой мегерой знакомиться.

   – А я храбрый, – сказал Дак. – обожаю сказки. Чем страшнее, тем они меня больше влекут.

   – А я думала, вы скажете: «Я сам такой.» И распространите, что говорят про вас.

   – Я рвусь сделать это, но предупреждаю: история будет не только занятная, но и очень длинная. В минуту ее не уложить.

   – А вы попытайтесь.

   – Например, мое имя. «Дак» обозначает «темный». Когда я родился, мама испугалась, взглянув на меня. Мимо проходила гадалка. Она взяла мою руку – вот так (при этих словах Дак взял Ниту за руку) и сказала: «Этому парню суждено испытать множество приключений. У девушки, которую он захочет взять себе в подруги, будут серые глаза и светлые волосы.»

   – А имя? Имя она вам не сказала будущей избранницы?

   – Увы, это она забыла сделать. Но недавно мне стало известно, что ее зовут Нита.

   Дак прекрасно знал, что в болтовне такого сорта главное – не слова а смысл, который в него вкладывается. Подойдя к дому, где жила Нита, он совершенно ненавязчиво, словно так делал всегда, помог ей внести коляску на второй этаж и преспокойно зашел в ее квартиру, закрыв за собой дверь.

   – Вы, однако, еще больший нахал, чем я ожидала, – сказала Нита, удивленная его бесцеремонностью.

   – Я вам еще не все о себе рассказал, – невозмутимо отвечал Дак.

   – И вы уверены, что я буду вас слушать? – удивилась она еще больше.

   – Вы сами сделали мне такое предложение, – улыбнулся он улыбкой, которая могла значить все, что угодно.

   – Я? Когда?

   – По дороге сюда. Вы сказали: "Расскажите, что говорят про вас.

   Нита засмеялась:

   – Нет, вы бесподобны, – всплеснула она руками.

   Сейчас она вовсе не была похожа на мороженую селедку или на каменное изваяние. Она была чудно хороша, и серые глаза ее сияли. В этот миг заплакал ребенок. Нита склонилась над ним и достала его из коляски. Малыш зачмокал губами и потянулся к матери.

   – Ишь ты! – засмеялся Дак. – Какой смышленый!

   – Проголодался, – улыбнулась Нита.

   – Он на вас похож. Просто вылитая копия!

   – Ну уж, – смутилась Нита. – Вы тут посидите, а я его покормлю.

   Она сказала это и, в замешательстве взглянув на Дака, засуетилась, засуетилась, стараясь скрыть смущение.

   – Ну вот и познакомились, – улыбнулся Дак.

   Он прошел на кухню и заглянул в холодильник. Там практически ничего не было, если не считать бутылки молока и двух сырков. В морозильнике также было не густо. Дак прошел в комнату. Молодая мать кормила грудью свое дитя, и это была прекрасная картина.

   – Вообще-то я тоже проголодался, – произнес Дак безмятежно. – Вы не возражаете, если я сбегаю чего-нибудь нам подкупить?

   – Вы что себе вообразили? – произнесло, покраснев, бывшее каменное изваяние.

   – Ничего не вообразил. Просто я думаю, что вы одна, и я один. Если сложить один и один, получится уже двое, пара. Почему бы нам такую пару не составить?

   – На сегодня, – докончила Нита насмешливо.

   – Я же сказал: не только. Я здесь надолго, и хотел бы иметь постоянную подругу.

   – Другой бы сказал: «Будь моей навсегда»! – гневно проговорила Нита.

   – И солгал бы. Зачем вам вранье? В «навсегда» я не верю и вам не советую.

   – А во что вы верите? – спросила она, внезапно успокоившись.

   – Не знаю. В то, что вы мне нравитесь, и что я не хочу отсюда уходить. В то, что вы как раз такая девушка, какая мне нужна.

   – А если вы ошибаетесь? Может, я и впрямь мегера?

   – Тогда будем просто встречаться время от времени. Конечно, если вы сами того захотите.

   Молодая женщина задумчиво на него взглянула. Младенец, отпав от груди, сладко спал, причмокивая во сне. Женщина прикрыла грудь, встала и, уложив малыша в кроватку, произнесла:

   – Хорошо. Я согласна. Можете идти в магазин.

   – И вы откроете мне дверь? – улыбнулся Дак.

   – Открою.

   Дальше было все совсем просто. Так просто, что более взыскательного человека, чем Дак, могло бы даже разочаровать. Но Дак не принадлежал к рафинированным эстетам. Легкая победа не вызывала в нем скуки, может, потому, что ему никогда не приходилось долго пользоваться плодами своих побед. Его бурная жизнь требовала постоянной перемены мест, часто, увы, вынужденной, а когда знаешь, что на тебе висит срок и «завтра» для тебя очень даже просто может вообще не наступить, то поневоле ловишь каждое мгновение счастья, а не размазываешь его по тарелочке, как манную кашу.

   Утром, поцеловав Ниту, Дак сказал:

   – Так я приду сегодня снова? Когда ты будешь дома?

   – После семи, – сказала она смущенно.

   А вечером его ждал неприятный сюрприз. Взяв пакет с продуктами, он позвонил в дверь Нитиной квартиры. Дверь немедленно открылась, и на порог выскочило нечто, действительно напоминавшее образчик разъяренной мегеры.

   – Ты! – прошипела мегера. – Убирайся вон! Ненавижу тебя! Ненавижу!

   И прежде чем Дак успел сказать хоть слово, дверь была уже снова закрыта. Подумав, Дак позвонил снова.

   – Ну? – вновь выскочила мегера. – Я что, невнятно выразилась? Я не желаю тебя больше видеть!

   – Почему?

   – Потому!

   Звонить третий раз смысла не имело. Было ясно: что-то произошло. Что – догадаться было нетрудно. Наверное, кто-то просветил Ниту насчет пари, и она обиделась. Конечно, если бы у Дака было достаточно времени, он мог бы себе позволить побегать за бабенкой, чтобы ее умаслить и вновь расположить к себе. Но такого времени у Дака не было. На все про все у него оставался лишь один вечер – следующий. И его нельзя было упустить. Сегодняшнюю же ночь нужно было считать потерянной.

   Вернувшись на свою базу, Дак произвел ревизию того, что там наличествовало. То, что имелось лично у него, не особенно воодушевляло, зато пошарив по брошенным шкафчикам и матрасам, он обнаружил среди вещиц, оставленных в спешке Живаном, набор отмычек.

   На следующий день сразу после работы Дак поспешил к пляжу. Как он и надеялся, его сероглазое изваяние, она же мегера, старательно плескалась возле своего мегеренка, изображая особу, которой все нипочем. Убедившись, что возле собственных дверей она появится не вот, Дак поспешил к нужному дому, зашел в подъезд и, забравшись в квартиру, приготовился к скандалу. Скандалы были не в его вкусе, но в данном случае выбора не предвиделось.

   Заслышав, как его избранница открывает замок, Дак спрятался за занавеской и подождал, пока будет накормлен и уложен ребенок. Затем он раздвинул занавески и явился взорам присутствующих. Точнее одной: а именно, мегеры.

   – Как ты здесь оказался? – сквозь зубы прошипела мегера.

   – Дверь была не закрыта, – солгал Дак.

   – Прекрасно. Значит, и открывать не надо. Убирайся.

   – Я не уйду, пока мы не поговорим.

   – А если я не желаю с вами разговаривать?

   – Все равно придется. Вам необходимо меня выслушать.

   – Убирайтесь! Или я позову соседей!

   С этими словами она схватила Дака за рукав рубахи и вытащила в прихожую. Откуда только сила взялась!

   Сражаться с разъяренной мегерой, конечно, дело не простое, но вполне возможное, особенно если считаешь себя правым. Да и не так уж трудно сохранить преимущество, если мегера не хочет шуметь и боится испугать ребенка. Прижав мегеру к стене, Дак схватил ее за руки и тихо произнес:

   – Выгнать вы меня успеете после того, как узнаете, зачем я пришел.

   – Не желаю слушать вашу ложь!

   – Я еще вам не лгал.

   – А пари?

   – Пари здесь не причем. Почему оно вас так взволновало? Вы мне нравитесь – это правда. Я хочу с вами жить – это тоже правда. Другое дело, если бы вам со мной было плохо, но это, опять же, никакого отношения к пари не имеет.

   Нита в ошеломлении уставилась на него и вдруг зарыдала. Ребенок, конечно же, заворочался и захныкал. Подойдя к коляске, Дак покачал ее – ребенок затих. Женщина все еще плакала, но молча и беззвучно.

   – Послушай, – сказал Дак, усаживаясь напротив нее. – Ни ты, ни я, ни мы оба вместе не в состоянии поломать сложившийся здесь обычай.

   – Какой еще обычай? – горестно проговорила бывшая мегера.

   – По которому прежде чем к тебе подойти, я должен был за тебя заплатить.

   – Заплатить?

   Слезы у бывшей мегеры моментально высохли. Глаза ее вспыхнули, сначала недоверчиво, затем гневно.

   – Ну да. Здесь это обычная практика. Только об этом никто из вас, девок, не знает.

   – Так... И сколько же я стою?

   – А это в зависимости от того, на какой срок я тебя снимаю.

   – Ах, как вы меня растрогали! Значит, если я хочу, чтобы вы захотели заплатить и за завтрашний вечер, я сегодня должна стать ласковой киской и не царапаться! Сейчас замурлыкаю, жди!

   – Если бы так, наивное ты создание! На самом деле, чтобы прийти к тебе завтра, я должен буду заплатить за право приобрести тебя навсегда.

   Мегера надменно усмехнулась:

   – Навсегда? Но вы же ненавидите это слово?

   – Не станем спорить о терминах. Либо вы помогаете мне выиграть пари, либо я проигрываю, и вы остаетесь у своего прежнего хозяина.

   – То есть, если вы выигрываете, то я перехожу к вам, да? Ай, прелесть! Кто же мой хозяин?

   – Маленький, темноволосый, плешивый, и в возрасте. Знаешь такого?

   Нита изменилась в лице.

   – Да, я его видела, – произнесла она испуганно. – Он... он ужасно противный!

   – Вы, конечно, можете не поверить мне, это ваше право, но тогда я вряд ли когда-нибудь смогу вам помочь.

   – Если даже все правда, – возразила Нита, помолчав, – то я не поняла, причем здесь пари. Если меня можно откупить, и у вас есть монеты, почему вы не сделали этого сразу?

   – А если бы он не захотел тебя отдать? Сейчас он повязан словом, и ему некуда будет деться. Если, конечно, ты проявишь разумность и сделаешь то, что я тебе скажу.

   Бывшее изваяние, оно же мороженая селедка, оно же мегера, разумность проявило. Покраснев, Нита спросила:

   – А что я должна буду сделать?

   – Да по правде говоря, ничего особенного, – с облегчением выдохнул Дак.

   Он не ошибся в своем выборе. Изваяние у фонтана оказалось просто находкой!

 

Дак возмущен

   На следующий день после смены, имея в кармане дубликат ключа (сама вручила!), Дак отправился «в казарму» забрать свои вещички и прихватить стопку валюты. Он нисколько не сомневался, что Нита не передумает, и уже этим вечером у него будут и квартира, и славная хозяюшка при ней. Удовольствие это обойдется ему, конечно, в целых 250 монет, но он не считал сумму большой потерей. Монеты были шальные, такие следовало потратить с размахом, чтобы извлечь из них как можно больший кусок удовольствия. Нита в понятии Дака и была таким куском. Нежная, трепетная, чертовски приятная и доверчивая. Она была как раз такая, какие ему всегда нравились. В общем, Дак был столь доволен собой, что даже на время перестал чувствовать пресловутые 1,5g.

   Вот и первая линия, вот бассейн, где он однажды проходил санобработку, вот и перевалочный сектор. Дак открыл дверь крыльца, по старой привычке слегка придержав ее, чтобы не хлопнуть, и только собрался пересечь вестибюль, как вдруг замер. Из комендантской снова доносились голоса, и один из них был женский, но затормозил Дак вовсе не потому, что жаждал завести еще одно приятное знакомство: свой выбор он уже сделал и ни одна, даже самая потрясающая красотка Вселенной не смогла бы уже заставить его начать делать ей авансы. Но язык, на котором говорила женщина в комендантской, был языком Леркиной планеты, а тембр ее голоса был очень похож на Сабинин. Только интонации были более резкие и несколько высокомерны.

   – Вот, значит, кто организовал то веселое мероприятие! Ты! Как ты мог? Ты знаешь, что натворили твои люди?

   – Какие люди, Иночка?

   – Те самые, которые у нас побывали!

   Инка?! Элова свояченица, чью казну разорили Синг с Живаном? Следовало послушать, с чем она приехала на этот раз. Дверь в комендантскую была прикрыта неплотно, и можно было подслушать. Дак подкрался поближе и прислонился к косяку, стараясь не пропустить ни слова.

   – И тебе часто залетают в голову такие идеи? – прозвучал голос Эла.

   – Это не идеи, это проверенный факт. Когда ты изволил проводить инспекцию в моих владениях, некий герой, черезвычайно на тебя похожий, ну просто копия, заходил в наш ювелирный магазинчик. И знаешь зачем?

   – Нет, – прозвучал ответ, в котором Даку послышался кураж.

   – Возвратить украденные драгоценности, и тебе не хуже меня это известно. Мне очень подробно обрисовали доброго дядю, создатель ты мой. Да и кто кроме тебя во всей Вселенной способен на такие жесты?

   – Если что-то к кому-то попало, это не значит, что он его крал, Иночка. Может, я когда-нибудь и дорасту до главаря межпланетной банды, но пока моя должность гораздо скромнее.

   – И ты станешь меня уверять, будто наши кредитки уплыли в одну сторону, а ювизделия, все до одного, в другую? – ехидно возразил женский голос.