Текст книги "Второстепенный (СИ)"
Автор книги: Ирина Нельсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
– Хорошо. Только побыстрее.
– Как говорят у меня на родине, одна нога здесь, другая – там! – сверкнула я улыбкой и утащила героя в его новую комнату, на чердак.
Нет, всё-таки англичане странные люди. В доме есть еще две комнаты, а они ребенка на чердак поселили. Чердак был без нормального ремонта, а сквозняки – такими, что волосы начали развеваться. Впрочем, лето выдалось жарким, и холодно не было.
– Дим? – спросил Крис, едва за нами закрылась дверь.
Вместо ответа я вытащила из кармана ветровки своё колечко с надписью «спаси и сохрани» и надела его на палец.
– Рассказывай друг, за что тебя сюда заточили, – я с удовольствием плюхнулась на кровать. Жестковато.
– Да так… Пошутил немножко, – дернул плечом Крис. Раскаяния в нем не было ни капельки. – Честно, сам не врубаюсь, чего они взбеленились!
– Что ты сделал?
– В торговом центре стащил с прилавка книжку и подкинул в рюкзак одному парню.
Наверное, у меня сделалось очень выразительное лицо, потому что Крис сразу же заканючил:
– Да он сам виноват, ходил перед нами с самодовольной рожей, слащавый весь, как будто сиропом облили. Улыбался сладенько, но я-то видел! Я видел, что он гадина! И глаза у него змеиные! Ну я и решил его проучить немного… Джозеф, зараза, заметил и сдал!
Так... Кажется, теперь я поняла, почему у Криса до сих пор не завелось друзей и за что его травили.
– Стенли, ты... Ты лампочка!
– Почему лампочка? – опешил Крис.
– Потому что в голове одна маленькая извилина, и та – светится! – отрезала я. – Ты увидел, что он противный, и решил за это выставить его вором?
– Но он хуже вора!
– Крис, я понял, что ты рассмотрел его гадкую душонку, и она тебе не понравилась, но своим поступком ты разочаровал своих родителей. Чтобы наказать гадину, ты решил сам стать гадиной – ты стащил книжку и попытался свалить свою вину на другого. Понимаешь?
Крис спал с лица, ойкнул и тихо опустился рядом на кровать. Дошло. Что ж, еще не всё потеряно.
– И что мне теперь делать? – растерянно спросил он.
– Попросить прощения у родителей, сказать, что больше так делать не будешь, – посоветовала я. – Если любят, то простят.
Крис опустил голову, потеребил пальцами покрывало и тяжело вздохнул. Каштановые пряди упали ему на лоб, закрыв глаза. У него были удивительно светлые голубые глаза – не всякая акварель дает такой ясный небесный цвет.
– Они сказали, что связались с мистером Аунфлаем, – пробормотал он. – Что в сентябре я поеду к нему.
Уже в третий раз слышу про этого загадочного мистера.
– А мистер Аунфлай – это?..
– Меценат. Один из немногих эльтов, которые выходят к людям. Он занимается больницами в нашем графстве. А ты его разве не знаешь?
– Нет. Он как-то не соизволил показаться мне на глаза, – задумчиво сказала я. – А откуда его знают Стенли и Стоуны?
Крис закатил глаза.
– А я знаю? Мама говорила, что он когда-то очень помог нашей семье. То ли спас дедушку, то ли бабушку… Не помню уже. В качестве благодарности мама взяла меня к себе. Настоящие родители умерли. Может, у Стоунов так же было?
– Может… – задумчиво сказала я. – Когда ты к нему поедешь? Надолго?
Крис только пожал плечами.
– Не навсегда… Надеюсь…
От стука мы подпрыгнули. Дверь скрипнула, впуская миссис Стенли внутрь чердака.
– Дим, ты нашел своё кольцо?
Я соскочила с кровати и поспешила к выходу.
– Да, тетушка Ким! – и в доказательство помахала рукой у женщины перед носом.
Она ловко, явно на рефлексах, схватила мою руку и уставилась на кольцо.
– Интересно, никогда таких не видела, – пробормотала она и повертела его на пальце, рассматривая со всех сторон.
Я увидела, как вспыхнули её глаза при виде маленького выгравированного православного крестика в конце надписи, ощутила, как хватка на запястье стала крепче. Она медленно подняла на меня взгляд и нервно облизнулась.
– Что написано?
– Спаси и сохрани, – ответила я, аккуратно высвободив руку из захвата и отступив на шаг.
Тетушка Ким продолжала смотреть на меня так, словно узнала своего пропавшего родственника, и это было жутко.
– Вадим, – она снова схватила меня за руку. – Символы веры у нас запрещены. Особенно среди племени эльтов.
Я не успела и глазом моргнуть, как кольцо покинуло палец и легло в мою ладонь.
– Не носи его на теле, тебя могут неправильно понять, – мягко произнесла тетушка Ким.
Что-то в её голосе заставило меня кивнуть и спрятать прабабушкин подарок в карман.
Нужно будет узнать об этом побольше.
* * *
Туман. Туман. Туман...
Куда ни кинь взгляд – всюду молочно-белая пелена. Протяни руку – не рассмотришь собственных пальцев. Куда идти и что делать, неизвестно, да и надо ли? Белая мгла была страшна своей неподвижностью и густой душной тишиной. И что-то подсказывало мне, что в туманах не моё место. Моя дорога была потеряна?
– ...аль-ка-а! – пробилось сквозь тишину эхо чьего-то крика. – Ва-а-алька-а-а!
Валька, точно, я Валька!
– Ва-аль-ка-а-а!
Голос, какой знакомый, родной голос!
– Я здесь! – радостно крикнула я, подрываясь с места. Мчаться сквозь туман навстречу этому родному человеку, встретить, обнять, сказать, что вот она я, тут, и никуда не денусь...
Первый же шаг остановила тяжелая рука.
– Стой. Не беги в туман. В речку бухнешься – потеряешься с концами.
Я разжала пальцы, обнаружив под руками деревянный забор, и обернулась. Бабуля улыбнулась, отпустила моё плечо и поправила съехавшую на лоб косынку. Запястьем, чтобы не испачкать белую хлопковую ткань измазанными перчатками. Воткнутая в землю мотыга опасно накренилась, грозя свалиться в ноги, прямо на недополотые помидоры. Солнце нещадно било бабушке в спину, отчего её фигура казалась сияющей, а лица почти не было видно. Теплая, уютная, с мягким светом в светлых глазах – как такую бросить на огороде одну?
– Ва-а... – снова закричали из холодного тумана, клубящегося прямо за низенькой оградой.
– Твои? – спросила бабуля, с интересом заглядывая мне за спину.
Я кивнула.
Бабуля шагнула ближе и гаркнула в белую муть:
– Мы здесь!
Да так мощно, что от её голоса туман расступился, и перед нами предстала широкая тропа, тянущаяся к мосту. Солнечные лучи упали туда – и мост весь вспыхнул яркими голубыми огнями. Сказочно красивое зрелище! И каким же мост оказался огромным!
А от него к нам по тропе обрадованно, вприпрыжку побежали три человека.
– Нашли! Нашли!
– Уши надрать, чтоб неповадно было!
– Быстрее!
Бабуля довольно потерла руки.
– Мужики, – сказала она, растянув первый слог. – Целых три здоровых мужика! А мне как раз дрова для бани надо наколоть и вместо сирени рябину посадить... Сейчас они будут пользу приносить!
Я захихикала и побежала во двор, к сараю.
– Потащат в туманы – отказывайся! Не станут они ни домом, ни убежищем! – крикнула бабушка мне в спину. – Не ходи под туманную крышу, тебе нельзя...
Тонкий писк приборов ворвался в уши. От неожиданности я споткнулась, полетела носом в цветущие флоксы...
И открыла глаза.
В лицо били яркие солнечные лучи, над головой развевался тюль, за окном кто-то сочно ругался на придурков, которые загородили электромобилем дорогу. Я ошалело поморгала. Дом Стоунов, моя комната, а в руках – недочитанный томик «Укрощения строптивой». Надо же, как сморило! А ведь казалось бы, Шекспир, комедия…
– Поздравляю, Волхова, тебе приснился сон во сне! – дошло до меня.
Я зевнула и положила книжку на прикроватную тумбочку. Стрелки на часах показывали начало пятого. Приближался ланч.
– Дим, ты проснулся? – Энтони деликатно постучался, прежде чем открыть дверь. – К тебе пришли.
– Доктор Гаррисон? – обрадовалась я.
– Нет. Мистер Аунфлай.
О, мой загадочный покровитель-эльт наконец-то соизволил увидеть меня? Ну-с, посмотрим и мы на него…
И с первого же взгляда я поняла, что отношения у нас не заладятся.
* * *
– Здравствуйте, миссис Стоун. Меня зовут Мерфин Аунфлай, мы с вами заочно знакомы через Энтони.
Так представился почтенный джентльмен в старомодной соломенной шляпе-канотье и легких фиолетовых одеждах. Его не по-мужски длинные волосы свободно рассыпались по плечам, ниспадая почти до самой поясницы. Это было настолько возмутительно, что привлекло внимание почти всех, кто находился в этот момент на улице. Впрочем, большую часть внимания оттянул огромный вороной конь с вывороченными задом наперед копытами, в роскошной гриве которого запутались водоросли и ракушки. Какой-то малыш пошел к нему, но его тут же перехватили старшие ребята.
– Не подходи! Это же келпи!
Мерфин Аунфлай, не обращая внимания на шепотки и опасливые взгляды, приподнял канотье в приветствии – на руках мелькнули кожаные перчатки без пальцев, украшенные затейливыми серебряными узорами и зелеными полудрагоценными камнями. Эмили вздрогнула, когда из-под соломенной полы показались нечеловеческие сиреневые глаза на красивом, лишенном возраста лице.
– Мы можем войти? – вежливо спросил он певучим голосом.
– К– конечно, конечно!
Эмили даже посторониться не успела, как Мерфин Аунфлай втек в прихожую, обдав её свежим запахом влажности и леса, и повесил свою шляпу на вешалку.
– Ай, – бросил он через плечо, – хватит. Ты достаточно их напугал.
Следом за ним порог переступил смуглый юнец, на голове которого явно пытались построить гнездо – до того его волосы были взъерошены. Эмили увидела его широкий, растянутый в хулиганской улыбке алый рот и передернулась.
– Будьте здоровы. Меня зовут Ай, – церемонно поклонился он. – У вас на редкость догадливые дети.
– Эм… Да.
– Дорогая, кто это? – в прихожую выглянул Энтони и расплылся в радостной улыбке. – Мистер Аунфлай! Ай!
– Привет, Тони! – келпи помахал ему рукой. Его улыбка стала чуть менее жуткой. – А мы к Диму! Он дома?
– Да-да, – засуетился Энтони. – Он наверху, я сейчас же его позову. Дорогая, подай свой фирменный пирог. Она печет чудный ягодный пирог, вам непременно понравится!
– Не сомневаюсь, – благодушно улыбнулся мистер Аунфлай.
Эмили нервно кивнула и пригласила гостей в столовую. Они устроились за широким столом и с интересом огляделись, пока хозяйка готовила угощение.
– Какой интересный стиль, – заметил мистер Аунфлай. – Строго, лаконично и при этом уютно. Обычно женщины стараются всё украсить оборочками, рисунками или кружевами.
– Ага, точно. И обычно это жутко раздражает! – звонко сказал Ай. – А у вас так здорово, линии такие плавненькие, всё блестит так влажненько. Прямо глаз отдыхает!
– Это новый стиль, – искренняя похвала от келпи немного сняла напряжение хозяйки. – Называется хай-тек. Вам чай или кофе?
– Чай, миссис Стоун, – ответил Аунфлай, не переставая улыбаться. – Мы как коренные жители в это время суток предпочитаем чай.
Кулинарное мастерство было тоже оценено на высший балл, и Эмили расслабилась окончательно.
– Как вам Вадим? – спросил Аунфлай, когда она устроилась рядом с ними и взяла чашку.
– Он довольно странный мальчик, – после паузы ответила Эмили и аккуратно пригубила чай. – Но он пережил такую травму, так что это неудивительно.
– И в чем же заключаются его странности? – беспрестанная улыбка Аунфлая приобрела поощрительные оттенки. – Помимо прочего, вы можете выделить самые необычные их проявления?
Эмили нервно захихикала.
– Не считая того, что всё вокруг кажется ему сном?
– Да, об этом я уже знаю.
– Он все время плетет какие-то амулеты, проводит какие-то свои обряды, даже гадает в определенные дни. Книги в дом всё время тащит, у него целый шкаф в комнате заставлен книгами. Некоторые он даже в России заказал. Что самое странное, всё – третьесортная литература про суеверия из бульварных магазинчиков. А еще он нашу кошку лечит, – Эмили погладила шикарную белую красавицу, которая запрыгнула ей на колени. – Триша подралась с кошкой нашей соседки, ветеринар сказал, что она навсегда останется хромой. А Вадим каждый вечер садится у её домика, гладит её и шепчет что-то на своём. И хромота уходит!
У Ая округлились глаза. Аунфлай насторожился и отставил чашку.
– Вы позволите? – протянул он руки к кошке.
Эмили кивнула. Триша покорно позволила себя передать, вытерпела осмотр лап и, подумав, ткнулась лбом в ладонь эльта, требуя ласки. Аунфлай почесал её шею, за ушком, за что был награжден громким довольным мурлыканьем.
– Если бы вы не сказали о травме, я никогда бы не подумал, что эта кошка чем-то болеет, – заметил он. – Она хромает по привычке. Вадим ничего ей не варил?
– Нет. Только гладил и что-то шептал.
– Серьезно? – возбужденно заерзал Ай. – Мерфин, это же значит…
– Не будем плодить пустые догадки, – перебил его Аунфлай, продолжая начесывать Тришу за ухом. Та громко мурлыкала, перебирая лапками. Сиреневая рубашка вся была в белой шерсти, но это не смущало ни его, ни тем более кошку.
– Вадим очень умный и самостоятельный мальчик, – продолжила Эмили. – У него очень глубокие знания и отличная подготовка, больше подходящая выпускнику. По некоторым дисциплинам его знания далеко превосходят школьный уровень! Учителя говорят, что из него готовили или биолога, или химика. Но из-за этого у него почти нет друзей.
Ай заерзал еще сильнее и пробормотал:
– Или целителя...
– Конечно, он уникальный ребенок, волшебный. Конечно, ему трудно среди обычных детей, – сладко улыбнулся Аунфлай. – В моей школе он не будет чужим, будьте уверены…
– Здравствуйте, мистер Аунфлай, – раздался негромкий мальчишеский голос.
Эмили подскочила, а келпи и эльт во все глаза уставились на мальчика.
Вадим Волхов был довольно высоким для своего возраста. Выразительные прозрачно-зеленые глаза на загорелом лице смотрели настороженно и строго. Пухлые губы были неприветливо сжаты. Больше всего внимания привлекали волосы, густые золотистые кудри, обрамляющие по-детски круглое лицо. Узоры на многочисленных фенечках, которые украшали руки ребенка, были незнакомы, но вот узоры пояса на джинсах Аунфлай узнал. Такие же носили на воротниках некоторые русские чародеи во время Мировой войны. Мальчишка происходил из семьи потомственных магов. И было очень интересно, каким образом он оказался в Англии без родителей.
– Что вы здесь делаете? – продолжал Вадим. – До сих пор вы не хотели знакомиться со мной лично.
Говорил он правильно, но в словах слышался... нет, не акцент, скорее своеобразная манера речи, какая-то тень нездешности.
– Вадим, – Аунфлай по-отечески улыбнулся, но ребенок только нахмурился. – Я пришел пригласить тебя на обучение в моем пансионе. Он называется Фогруф, и это лучшая школа для эльтов во всей Великобритании!
– Фогруф... – пробормотал Вадим и задумчиво потер лоб. – Фог... руф... Крыша из тумана? Туманная кровля? М-м... А если я откажусь?
– Многие дети остаются на домашнем обучении либо отправляются в другие школы, – кивнул Аунфлай. – Но реальность такова, что волшебника необходимо обучать, иначе рано или поздно его сила вырвется из-под контроля. Тогда опасность угрожает не только ему, но и окружающим его людям.
– Я способен обучаться самостоятельно.
– Самоучки опасней вдвойне, потому что в случае неудачного эксперимента ему никто не сможет помочь, ведь рядом нет наставника. К тому же в своих изысканиях они часто соблазняются Темной магией, а это верный путь к безумию. У тебя нет знакомых магов, способных стать тебе наставниками и проконтролировать ход обучения. К тому же, твой друг Кристиан тоже поедет в Фогруф. Ему будет грустно, если ты останешься здесь, ведь видеть тебя он сможет только на каникулах.
– То есть Фогруф – это полный пансион закрытого типа? – мгновенно вычленил суть Вадим. – Ну уж нет! Я не буду жить в спальне с толпой сопливых мальчишек по дурацким факультетским законам и учить кучу того, что и так знаю! Я. Хочу. Жить. Здесь!
Видя, что слова на ребенка не действуют, Ай подался вперед и поймал его взгляд. Вадим отшатнулся и рассерженно зашипел.
– Ворожить вздумал? Чур меня!
Келпи растерянно заморгал, отчего вид у него стал глупым. Аунфлай наклонил голову набок и в задумчивости намотал на палец прядь волос.
– Ты меня почуял? – ошарашенно спросил Ай. – Как?
Мальчишка только набычился и мрачно зыркнул на келпи исподлобья.
– Извини, Вадим, он не хотел причинять тебе вреда. Но в любом случае тебе придется поехать в Фогруф. Все выявленные эльты обязаны пройти обучение под контролем опытных магов, – Аунфлай примирительно пожал плечами, показывая, что он бы и рад пойти навстречу, но не может.
Вадим глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки.
– Так... Мистер Аунфлай, послушайте, мои родные испокон веков жили среди обычных людей. Поверьте, делали они это не из прихоти. Моя прабабка лечила рак у детей. Люди к ней в очередь выстраивались, потому что даже современная медицина не способна лечить такие болезни. А в Фогруфе я только зря потеряю время! Я лучше экстерном закончу школу и поступлю в медицинский университет...
Келпи радостно вскинулся. В глазах Аунфлая мелькнуло торжество.
– Это, конечно, похвальное стремление, но ты забыл, что стоишь на учете у психиатра. Люди не позволят тебе быть врачом, мальчик. Но вот целителем в мире эльтов ты стать сможешь... Если будешь послушным, конечно. Возможно, ты этого не знаешь, но по всем законам именно я отвечаю за тебя. Стоуны просто присматривают за тобой по моей просьбе. Энтони таким образом отдает свой долг.
Вадим поморщился и замолчал. В прищуренных глазах отразилась напряженная работа мысли.
– Вы от меня не отстанете, да?
– Боюсь, это так, – кивнул Аунфлай. – И я не понимаю, отчего ты так упираешься. Еще несколько лет – и ты начнешь входить в возраст. Людям будет неуютно рядом с тобой, а тебе будет неуютно среди людей. В Фогруфе ты будешь среди своих. Дома. Я устрою тебя наилучшим образом, ведь я директор.
– Да, Дим, – подал голос Энтони. – Мистер Аунфлай устроит тебя наилучшим образом.
Вадим глубоко вздохнул.
– А вы и рады избавиться от меня, да?
– Ну что ты говоришь! – Эмили всплеснула руками. – Ты замечательный! Если захочешь, мы будем принимать тебя на каждые каникулы.
Вадим оглянулся и опустил плечи, сдаваясь.
– Ладно, мистер Аунфлай. Ваша взяла.
– Вот и чудно! – звонко хлопнул в ладоши победитель. – Чтобы подсластить тебе пилюлю, мы сейчас пойдем в сид и купим тебе всё, что понадобится для учебы! Ай, сходи за Крисом и перекидывайся. Думаю, вам вдвоем будет веселее.
Вадим сморщился так, как будто лизнул лимон.
Глава 4. Крепость Лунного Вьюна
Аунфлай, мать его перемать… Вцепился, как кот – в кусок мяса. Не то чтобы я всерьез отнеслась к предупреждению из сна. Просто стало интересно, как этот франт отреагирует на отказ. Я, конечно, подозревала, что меня будут уговаривать, но чтобы так?! А я попытку заворожить пресекла, и обереги он явно узнал. Теперь этот паук с меня глаз не спустит. Н-да, глупо получилось.
Я бормотала заговор от качки, поглаживая себя по животу. Крис сидел с благостной улыбкой, но зеленый-зеленый. Аунфлай держал чисто символически, на поворотах нас мотало со страшной силой, ветер бил в лицо, и в рот летела мошкара, но со скользкой спины келпи не сносило, как будто она была намазана суперклеем «Момент». Кто бы мог подумать, что худенький невзрачный паренек в непонятных обносках и с прической «я у мамы вместо швабры» плюет на все законы сохранения массы и превращается в такую огромную зверюгу? И что на вывороченных задом наперед копытах можно развивать чуть ли не сверхзвуковую скорость?
– Прибыли! – бодро объявила зверюга жутким голосом и остановилась так резко, что я перелетела через её голову. Приземление вышло жестким – дико заболели копчик и ребра.
Паскуда Ай предсказуемо заржал. Как конь, ага. Крис сполз на землю, цепляясь за спутанную гриву. Ноги у него дрожали, волосы стояли дыбом, глазищи были в пол-лица, на губах играла пьяная улыбка адреналинового наркомана. Один Аунфлай спешился с видом томной леди на прогулке. До этого я не понимала, чем он так отличается от людей. Ну, мужик, ну красивый, да, волосы длинные. В целом я не углядела чего-то сверхъестественее метросексуализма. И только сейчас, когда у этого мерзавца ни шляпа не слетела, ни волосы не растрепались, поняла – да, черт возьми, это не человек!
Ай, не переставая радостно гоготать, перетек в человеческую форму. Смех как был диким лошадиным ржанием, так и остался, что в исполнении худенького паренька добавляло дополнительных впечатлений.
– Заткнись, придурок! – не выдержала я.
– А то что? – всхлипнул Ай. – Что ты мне сделаешь? Ничего ты мне не сделаешь, малыш!
– Ничего?! – разъярилась я и по какому-то наитию выпалила: – Да, я ничего не сделаю, пока ты вот так же передо мной не брякнешься! А ты ко мне придешь, попомни моё слово!
Ай неожиданно заткнулся. Не замолчал, а именно заткнулся.
– Ты… это… Я ж пошутил… – прохрипел он, вытаращив глаза. – Мерфин, скажи ему!
– Я тебя предупреждал, что над нашими детьми шутить не надо – нарвешься, – флегматично сказал Аунфлай и подал мне руку, помогая встать. – Поздравляю, ты нарвался.
– Поздравляю тебя, Шарик, ты балбес! – язвительно улыбнулась я.
Жалко, что никто отсылочку не оценил. Не существовало в этом мире Советского Союза и Союзмультфильма, соответственно, тоже. И Булгаков «Мастера и Маргариту» не написал, а Шолохов не придумал «Тихий Дон»… А ведь это мысль!
Крис тихонько толкнул меня в плечо, вырвав из восхитительных видений о том, как я переписываю «Доктора Живаго» и получаю за это Нобелевку по литературе.
Келпи, как и положено их племени, привез нас к озеру в дикие, но симпатичные места. Глухие настолько, что чтобы встретить человека, нужно бежать по горам сутки и орать, колотя половником в кастрюлю. Пока мы с Крисом осматривались, Аунфлай достал из кармана прибор, напоминающий компас на множестве шестеренок, камушков и проволоки, провел над ним рукой, сложив пальцы в замысловатую фигу, и положил его на воду. Камешки на компасе сверкнули, и конструкция вопреки всем законам физики закачалась на поверхности за счет поверхностного натяжения. Стрелка повертелась, что-то громко щелкнуло, вода засветилась молочным светом – и Аунфлай плашмя рухнул в озеро, увлекая нас за собой.
Я задержала дыхание и зажмурилась. Однако вместо ледяных объятий почувствовала, как меня закружило и кувыркнуло. Голову повело, небо и земля поменялись местами – и всё закончилось. А я была по-прежнему сухой. И воздух стал каким-то странным. Появились незнакомые запахи, всё тело прошило необычное ощущение плотного потока.
Решила приоткрыть один глаз. Аунфлай деловито протирал приборчик платочком. Мы по-прежнему стояли на берегу того же озера, вокруг росли те же растения, только… Только гор вокруг уже не было. Вместо них на огромной равнине раскинулся средневековый город. А в озерной воде по-прежнему отражались горы. Причем так, словно мы смотрели на них из-под воды.
Крис издал задушенное:
– Это как так?
– Горы – естественная складка пространства, смятый лист. Люди живут на одной стороне, а мы научились жить на другой, – объяснил Аунфлай. – Это Нижний мир. Там, где у людей горы, у нас равнины и овраги.
У меня от такого объяснения снова закружилась голова.
– А как же пещеры?
– Через некоторые действительно можно попасть сюда. Но такие смельчаки редко выживают и не могут больше попасть к людям. Переход их меняет. К тому же время в таких местах течет иначе.
– Пробыл здесь неделю, вернулся – а там прошло семь лет? – догадалась я.
– Верно, – хмыкнул Аунфлай.
– Понятно, вместе с пространством искажается и время, – протянула я. – Переход – это прокол, время в нем как водоворот…
Аунфлай удивленно цокнул языком.
– У тебя действительно очень хорошая подготовка. Это изучают только на старших курсах.
– Это что же, там теперь двадцать девятый год?! – ужаснулся Крис.
– Мы изучили закономерности и научились переходить без скачков во времени, как некоторые перевертыши, – спокойно закончил Аунфлай, уголки его губ дрогнули в улыбке. – Сейчас там еще двадцать второй год.
А пройти в этот чудный человеческий день без посторонней помощи мы с Крисом не сможем. Спасибо за информацию, мистер Аунфлай, вы окончательно испоганили мне настроение.
Ай в зверином обличье с фырканьем вынырнул из воды, помотал мокрой головой, в которой мелькнули витые рога, и поплыл вдоль берега. Я передернулась, когда на меня попали ледяные брызги.
– Добро пожаловать. Перед вами сид Крепости Лунного Вьюна, самый большой и популярный рынок эльтов на этом острове. Вы идите, а я домой поплыву, – прогудел келпи и нырнул. На сей раз – с концами.
Аунфлай повел нас в город. И если Крис с восторгом вертел головой во все стороны, то я могла сказать только одно:
– Типичный слет ролевиков на фестиваль Средневековья.
– Кхм! – Аунфлай поперхнулся и уставился на меня осуждающим взглядом. Я только пожала плечами.
– Что? От эльтов я ожидал большего, а тут тринадцатый век, только чистенький!
Нет, серьезно! Вместо роскошных садов и прекрасной архитектуры хотя бы в традициях «Властелина колец» посреди волшебной равнины стояла крепость. Большая такая дура из кое-как обработанных камней. Даже не облицованная ничем! И ров. Глубокий такой. Спасибо, хоть водичка в нем не воняла. Вокруг этой крепости туда-сюда сновали люди. Разница между обычным замком и эльтским была лишь в том, что все поголовно ходили в ярких, чистых, богатых одеждах, без оружия и лошадей. И на поле рядом с крепостью никто не работал. А так... Ну, блин, что это за фигня?
– В таких жилищах есть смысл? – спросила я, придирчиво оглядев стены. Никаких выщербленных камней, следов копоти – ничего, что указывало на осады.
Аунфлай терпеливо дождался, когда я налюбуюсь, и повел нас дальше.
– Когда мы пришли сюда, крепости были очень популярны среди людей.
– А потом что?
– Удобно. Стоит долго, перестраивать мало, чары легко накладывать. Так и строим, – легко ответил Аунфлай и подтолкнул меня к воротам.
И насколько неприглядно было снаружи, настолько же классно оказалось внутри... Хотелось бы сказать, но не скажу.
Внутренний двор крепости тоже оказался убог. Всё внутреннее пространство было уставлено магазинчиками, лавочками и торговыми палатками. Они стояли настолько тесно друг к другу, что свободно разминуться было нельзя – приходилось разворачиваться боком. Яркие краски? Не, не слышали! Всё было оформлено в серо-зеленых тонах: серые дома и зеленые растения. А растений было много, и росли они везде. Цветущий вьюн обвивал всю внутреннюю сторону крепостной стены, оправдывая название. Вокруг каждого каменного магазинчика была разбита клумба с теми или иными растениями. На крышах вместо нормальной черепицы рос мох. И всюду были насекомые! Куча, целая куча насекомых, начиная от красивых бабочек и заканчивая осами! Осами, мать твою!
Крис скакал вокруг, бурно восторгаясь царящим беспределом, антисанитарией и всякими фокусами вроде ярких огонечков вместо вывески или тонких паучьих ножек на корзинках. Аунфлай посмотрел на большие солнечные часы, которыми был украшен донжон, бодро сказал:
– Так, мальчики, за мной!
И отвел нас к магазинчику сумок, где Крис показал классическое восхищение от «внутри больше, чем снаружи», сделав всех спутников Доктора Кто. Каюсь, довела продавца до истерики, критикуя сундуки. Настолько довела, что тот не выдержал и притащил мне старую потрепанную пастушью сумку, всю в пятнах и с разорванным ремешком.
– Вот, как заказывали! – брякнул он передо мной сие творение. – Легкая, компактная. Вмещает в себя до шестидесяти фунтов, не меняя веса. Живые организмы носить нельзя!
Я открыла её и попыталась достать до дна. Рука ухнула внутрь по самое плечо, прежде чем пальцы дотронулись до подкладки.
– Беру! Сколько?
У продавца задергался глаз.
– Пять увэлов.
Крис икнул, в голубых глазах огромными неоновыми буквами вспыхнул вопрос: «Ты серьезно купишь это старье?!» Аунфлай с безмятежным лицом выложил на прилавок пять крупных иголок, по виду – от елки, только из зеленого металла.
– А ты что выбрал, Крис? – спросил он.
Крис робко ткнул пальцем в небольшой сундук. Лицо продавца немного разгладилось.
– Прекрасный выбор! Вмещает в себя до пятисот фунтов веса, есть встроенная переноска для питомцев, автоматическая сортировка книг и принадлежностей, отдельный отсек для гардероба и небольшой мебели. Одна мона и двадцать пять децемон.
На этот раз на прилавок легли тяжелые, светящиеся легким жемчужным светом монеты и мелкие, не больше пятирублевой, из того же металла.
– Из чего они сделаны? – спросила я, с интересом повертев одну. На одной стороне был изображен стилизованный цветок – то ли роза, то ли шиповник, на другой – красивый профиль классического остроухого эльфа в венце. Монета была теплой и излучала что-то такое, отчего подушечки пальцев слегка кололо. Не больно, но и не очень приятно. Я вернула мону Аунфлаю.
– Сплав серебра, увэлов и еще кое-чего, – ответил он. – Да, в одной моне – пятьдесят децемон, в одном децемоне – десять увэлов. Мона по стоимости равна одному поросенку.
Странно как-то. Обычно говорят конвертацию валют, а тут поросенок. Откуда, спрашивается, я знаю его стоимость в евро?
Дальше был магазин одежды. Ну, что сказать? Эльты мантии не носят. И мода у них довольно сильно отличается от людской. Мужские костюмы будто вышли из конца восемнадцатого века: пуговицы, вышивка, камни, яркие сочные цвета. А женские... Боги, почему я мальчик?! Это было нечто совершенно неописуемое, летящее, в кружевах, жемчугах и бисере. Просто не оторвать глаз. Какая-то молодая девчонка выбирала себе платье, так я чуть слюной на неё не изошла от зависти. Среди мужских костюмов был один вариант: белые рубашки с пышными рукавами, жилетки, узкие брюки из странного черного, похожего на кожу материала. В комплекте шли плащи. Я остановилась на этом стиле. Очень удобный: в таком и у людей не стыдно показаться, вполне сойдешь за ученика элитной школы.
В книжном я стащила в кассу все книги по волшебной географии и иностранным школам и опять довела продавца до истерики требованием дать книги по русской магии, которых в магазине не оказалось. А вот в аптеке я глянула на полки и притихла. «Поцелуй страсти – 1 д», «Симпатия – 7д», «Стрела Амура – 1м». И вся эта красота стояла под огромной вывеской «Приворотные зелья»! И духи, и мази, и капли. Совершенно свободная продажа! К горлу подкатила тошнота. Это же кошмар – вот так, под принуждением, с кем-то... А если и меня тоже приворожит какая-нибудь ведьма? А Крис ходит, смотрит и визжит от восторга...
Руки задрожали, в горле стало сухо. Чтобы не заорать, я прикусила изнутри щеку и не поднимала на продавца глаз, пока Аунфлай покупал два стандартных ученических набора.
– Остались только длани, – сообщил он, когда мы вышли из аптеки.
– Что? – с недоумением спросила я. Перед глазами всё еще стояла полка с приворотами.
