Текст книги "Гриесс, история одного вампира (СИ)"

Автор книги: Ирина Нанако

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 40 страниц)

– У вас живут люди?!Вы их насильно там держите? – с ужасом спросила Мара.

– Нет, сами приходят, – он рассмеялся, – Ты такая смешная!

Мара покраснела и плотнее завернулась в плащ. Почему он так часто вгоняет ее в краску?

Продолжить он не успел. В дверь постучали, и вошла служанка, неся поднос с едой. От горшочка поднимался пар и вкусно пахло бараньей похлебкой. Мара сглотнула слюну и хотела встать. Но Гриесс остановил ее жестом.

– Смотри, – сказал он– Тебе же интересно как это происходит.

Он подошел к служанке – та как раз повернулась уходить. Их взгляды встретились, и девушка застыла на месте, как статуя. А вампир медленно расстегнул ей платье, оголил левую грудь и плечо, и глядя Маре прямо в глаза, вонзил клыки подмышку жертве, и глаза у него были цвета крови.

От шока Мара приросла к кровати, даже дышать перестала. Длилось это недолго – сделав три глотка, Гриесс одел девушку и, проведя ладонью по лицу, сказал:

– Спасибо, дорогая, можешь идти.

Сделав книксен, девушка ушла. Когда за ней закрылась дверь, Мара сделала глубокий вдох, прижав руку к груди.

– Что? – с вызовом, спросил он, – признайся честно, ты же хотела увидеть процесс!

– Может где-то глубоко в душе и хотела. Но пообещай мне, что избавишь меня от наблюдения таких сцен, – тихо, но твердо сказала она.

– Как пожелаешь, – покорно согласился вампир и добавил, – Есть хоть сможешь? Я не думал, что это так тебя шокирует.

Мара молча кивнула.

Она не могла разобраться в своих чувствах. С одной стороны это было ужасно, но с другой…напоминало поцелуй, достаточно откровенный, если принять во внимание его внешний вид (штаны, сапоги и распущенные мокрые волосы). И каким-то образом действовало возбуждающе. Именно это и пугало! К темной стороне своей магии она не привыкла, не замечала, не пользовалась. Ее как будто и не было. Неужели от общения с вампиром ее темная сторона просыпается?

Мара пересела к столу, и подвинув горшочек с похлебкой и хлеб, принялась за еду, запивая все сидром. Наблюдавший за ней Гриесс, удовлетворенно кивнув, подошел к камину и начал сушить волосы. Делал он это настолько непринужденно, что Мара отвернулась, чтобы не смущаться, и сосредоточилась на еде.

За время что она ела, он успел высушить волосы, расчесать их и завязать в хвост. Потом подошел к стулу со своей одеждой. Теперь она с любопытством наблюдала за его действиями – как он собирается сушить вещи? В ее арсенале таких заклинаний не было. Гриесс заметил ее любопытный взгляд и сказал:

– Это называется "Дыхание демона", главное не переборщить.

Потерев ладонью о ладонь, он начал медленно, как утюгом, водить по одежде, и от нее пошел пар! Через пару минут рубашка и кардиган были сухими. Мара от удивления открыла рот – этот вампир просто набит сюрпризами!. -Я чего-то еще не знаю? – спросила она.

– Даже не спрашивай, – раздалось весело в ответ.

Одев рубаху и кардиган, он перешел к стулу с ее вещами и таким же образом все высушил. Потом подошел к кровати, одел пояс, повесил меч и пошел к выходу. В дверях обернулся:

– Можешь одеваться, – сказал и, ехидно улыбнувшись, добавил, – если хочешь, конечно. Я пошел перекушу. Не жди меня, ложись спать.

– Да что ты себе позволяешь?! – разъяренно воскликнула Мара и вскочила со стула, не забывая при этом кутаться в накидку – Спать ты будешь где угодно, только не тут! – она уже почти кричала.

– И даже у двери на полу не разрешишь? – подняв одну бровь, сказал он, притворно улыбнувшись.

– Нет! До утра я не желаю тебя видеть! – уже в гневе выдала Мара.

– Как будет угодно госпоже, – с поклоном произнес Гриесс, закрывая дверь и меняя при этом цвет глаз на бледно-голубой. Клыки он спрятал давно, сразу после укуса.

Вне себя от гнева, Мара аж ногой притопнула – каков нахал! Но очень красивый нахал, с этим поспорить она не могла. Скинув накидку, пошла одеваться. Надев рубашку и штаны, легла в постель. Несмотря на горящий камин, в комнате было прохладно и сыро, и она укрылась его меховой накидкой. Что за странный мех? Такого не приходилось встречать.

" Что за мех на накидке?" – мысленно спросила." Это одок, их разводят орки, большая такая скотина, больше лошади и довольно злобная", – пришел лаконичный ответ. – "Спокойной ночи".Удовлетворенная ответом, а главное тоном, которым он ответил, она повернулась на бок и собралась спать. Но одна мысль не давала ей покоя – на улице дождь, холодно и сыро, а она выгнала его в чем был, сумки с вещами остались в комнате. А потом вспомнила, как он себя вел, и решила, что сам виноват. Успокоив таким образом свою совесть, она спокойно заснула.

А что же Гриесс?

В зале таверны было много людей, непогода загнала их под крышу и не давала уехать. Выбор у него большой. Недолго думая, соблазнил ту самую служаночку, недавно укушенную им. Секса не было почти неделю, а у него отпуск или как? А девушку даже гипнотизировать не надо, хватило природного обаяния, она сама активно строила ему глазки.

Глава 5 Ссора. Озеро

Проснулась Мара внезапно, от жары. Дождь кончился, солнце только взошло и его косые лучи, проникая сквозь зарешеченное окно, образовывали странный рисунок на полу. Камин догорел и успел остыть, посуды после ужина на столе не осталось. Резким движением скинув с себя накидку, она не стала залеживаться в постели. Встала, натянула сапоги и пошла умываться. Накинув на плечи камзол, вышла из комнаты и закрыв дверь на ключ (в Ифании, в дверях таверн были замки, как и в Лурдии – таким образом показывалась забота о постояльце и его вещах. В других странах, в тавернах и гостиницах, такого не наблюдалось) спустилась вниз, в общий зал, в надежде на ранний завтрак. Розысками Гриесса планировала заняться попозже.

В зале почти никого не было. В столь ранее утро большинство постояльцев еще спали. На кухне слышался стук посуды и негромкий разговор. Хозяин уже стоял за стойкой и что-то сосредоточенно подсчитывал. Его совершенно лысая голова слегка поблескивала. Мара непроизвольно улыбнулась: " так вот почему так называется таверна!"

Из всех столов занятыми можно было считать только два. За одним, торопливо доедая свой завтрак, сидел гонец. Его форменная шапочка с разноцветным пером лежала на столе. А за другим неторопливо пили пиво и заедали его яичницей два стражника с пограничного поста. Мара села за первый попавшийся и, в ожидании официантки, принялась изучать зал.

Из коридора, ведущего к комнатам прислуги, послышались шаги, шушуканье, смешки, и через несколько минут выбежала служанка, та, вчерашняя. Она остановилась почти посреди зала, глаза ее сияли, и поднеся руку ко лбу в томном жесте, она улыбнулась блуждающей улыбкой – явно отражением каких-то внутренних мыслей. Резко обернувшись, она послала воздушный поцелуй в сторону коридора, и быстро развернувшись назад, наткнулась взглядом на Мару. Слегка смутившись, сделала книксен и убежала на кухню.

А из полумрака коридора неторопливо вышел Гриесс с улыбкой довольного кота на лице. Заметив Мару, направился к ней и уселся за ее столик.

– Как спалось? – как ни в чем не бывало, спросил он. И состроив смешную рожицу, подмигнул.

– Судя по тому, что я наблюдаю – ты не спал вообще, – холодно ответила Мара.

– Я сомневаюсь, что тебя беспокоит именно это, – с издевкой, сказал вампир, – Думаю, тут дело в другом. Я прав?

Гриесс посмотрел Маре в глаза. Взгляд она отвела, но это не помешало ей так же холодно спросить:

– И что же, по-твоему, меня беспокоит?

– Да то, что ты спала в одиночестве, а я нет. И это либо ревность, либо зависть. В любом случае – непонятно, зачем тогда меня выгнала? – он с прищуром опять взглянул на нее.

– Спать с вампиром?!Это ты мне предлагаешь??? Это же мерзко, неправильно, и просто отвратительно! – пылая от гнева выпалила она. На ее лице промелькнуло выражение отвращения.

– Вот, значит, как ты думаешь…,-разочарованно протянул он, и тут же со злостью добавил, – Тогда найди себе не вампира!

За столом повисла напряженная тишина. Мара, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди, холодно смотрела на Гриесса. Он не выдержал ее взгляда, и обернувшись в сторону кухни, громко крикнул:

– Салита! Ты заказ принимать будешь? – и повернувшись к Маре спросил:

– Есть-то будешь?

Та кивнула. Прибежавшая на зов девушка приняла заказ и убежала на кухню.

– Пойду соберу вещи и оседлаю лошадей, – вставая, сказал он, – дай ключ.

Мара молча вложила ключ в его протянутую руку, также молча он его взял и пошел наверх.

Ела не торопясь. Пусть ждет, ничего страшного." А может он прав? – размышляла Мара, медленно жуя куринную ножку, – я и завидую и вдобавок ревную? И подсознательно считаю его своим? Но как такое возможно? Он же вампир! Дитя тьмы." Так и не придя ни к какому ответу, она вышла во двор. Солнце поднялось уже высоко, день начался. Стали просыпаться постояльцы. Гриесс стоял посреди двора, держа за поводья обоих уже оседланных лошадей.

Молча забрала повод, села в седло, и не глядя на него, выехала со двора.

Больше двух дней они не разговаривали и гнали лошадей галопом на юго-запад. Иногда Мара искоса поглядывала на Гриесса, может зря она так с ним? Он эти взгляды замечал и реагировал на них ехидной усмешкой, и она мгновенно отворачивалась.

На третий день, через несколько часов после полудня, подъехали к очередному постоялому двору. На ночь останавливаться еще рано, до следующей таверны далеко, и они до вечера не успеют туда добраться, поэтому Мара решила перекусить и взять еды в дорогу, а переночевать в лесу.

Заехав во двор, она молча спрыгнула с коня, и не глядя бросила повод Гриессу, была уверена, что поймает. А сама пошла в таверну обедать и заказывать провизию в дорогу.

Ловя повод, брошенный Марой, Гриесс спешился. Не то что бы слишком поспешно, но все же. Он стоял в ожидании возвращения Мары и выслушивал бесконечные и однообразные жалобы Алода.

" Алод не любит овес. Алод любит мясо!" – настойчиво звучало в его голове. Но как кормить его мясом в конюшнях при тавернах? И Гриесс терпеливо уговаривал коня потерпеть еще немного, и обещал, что при первой же возможности отпустит его на охоту. Он обнял голову коня, гладил его, целовал в нос и чесал за ушами.

Вышедшая из дверей таверны Мара застала его за этим занятием." Неужели вампиры способны на нежность? – с удивлением подумала она, – или только этот?"

Вышел хозяин, позвал работника и распорядился принести господам мешок овса. Гриесс не стал его никуда пересыпать, а уложил прямо на Алода. И в ответ опять услышал то же самое недовольное ворчание.

– Сейчас же прекрати! Не зли меня! – резко сказал вампир и дернул коня за ухо. Алод в ответ нервно дернул головой и пару раз стукнул копытом.

– Что это с ним? – спросила Мара.

Гриесс выдержал паузу, подождал пока все разойдутся и ответил:

– Мяса требует паршивец, надоел ему овес.

– Откуда такие капризы? Ты же говорил, что он всеяден.

– Там, где можно – все капризны, а там где это нельзя – он ест все. Обычно мы с ним делим добычу пополам – мне кровь, ему плоть, – спокойно ответил Гриесс.

Сев на коней и выехав со двора таверны, они продолжили свой путь, опять пустив коней галопом. И только когда стало смеркаться, перешли на медленный шаг. Они неторопливо продвигались по лесной дороге; деревья стояли очень близко, нависая ветвями над дорогой, и с каждой минутой, становилось все темнее. Мара напряженно всматривалась с густоту леса, пытаясь найти место для ночлега, но по бокам была сплошная стена из деревьев. Негромко всхрапнул Алод, и Гриесс сказал вслух:

– Он говорит, что недалеко вода. Озеро или река, справа от нас. Может там заночуем? Я бы искупался…

– Как мы в темноте, без тропы будем искать эту воду? – раздраженно ответила Мара.

– Алод найдет, для нас совершенно не темно, а у тебя амулет есть на ночное зрение. Мы поедем впереди, а ты за нами. Идет?

– Ладно, уговорил, – проворчала она, роясь в кармане в поисках амулета.

Нашелся он быстро. Повесив его на шею и активировав, Мара выжидающе посмотрела на Гриесса:

– Показывай, куда ехать.

Все то время, что она рылась в карманах, он неподвижно сидел в седле и смотрел на нее задумчивым взглядом. После ее слов развернул коня и, опустив поводья, доверил тому поиски дороги к искомому водоему. Примерно через полчаса они выехали к воде. Это оказалось озеро. Большое лесное озеро с огромным песчаным пляжем. Выехав на середину пляжа, Гриесс спрыгнул с коня и принялся его расседлывать. Подъехавшая к нему Мара спешившись, занялась тем же. Расседлав и сложив все кучкой на песке, она стреножила своего коня и повесила ему на шею торбу с овсом. Вампир же, сняв все с коня, и уздечку в том числе, пошел с ним назад в лес. Что они там делали, видно не было, уже наступила ночь. Вернувшийся Гриесс положил в карман серьгу, снятую с уха Алода.

– Боишься, что потеряет? – язвительно спросила Мара.

Он повернулся к ней, глаза уже изменили цвет и светились в лучах луны кровавым цветом.

– Нет, – спокойно ответил вампир, – Это амулет трансформации, с ним он выглядит как конь, но для охоты я его снимаю. Купаться будешь?

– Надо бы костер развести сначала, – ответила Мара, – И потом ночью, в лесном озере? Опасно же!

– Со мной – нет, – коротко ответил он, и продолжил, объясняя, – Вся " нечисть",как вы ее называете, видит мир как я. Они видят мою ауру и нашу связку, и не посмеют причинить тебе вред.

– Тогда ладно, пожалуй окунусь, – согласилась она, – а ты дров пока принеси, слуга ты мне или кто?

И пошла к воде попробовать ее, может холодная?.Поэтому ответа, произнесенного им почти беззвучно, она не слышала. А он ответил, глядя ей вслед почти прошептал:

– Или кто….

Печально улыбнулся и пошел в лес за хворостом. По дороге к лесу решил все-таки перестраховаться, и снял со своей ауры всю иллюзию. Глядя на такое, вся лесная " нечисть" должна просто пасть ниц, и ждать его распоряжений. Довольно кивнув, углубился в лес.

Вода оказалась слегка прохладной, и она решила купаться. Эта скачка по пыльным дорогам порядком утомила, и плаванье в озере пойдет на пользу. Поэтому вернувшись к вещам – принялась раздеваться, складывая вещи поверх седла. Амулет она сняла давно, луна и звезды на небе сверкали так ярко, что слепили глаза. Сняв с себя все, пошла в воду.

Когда Гриесс вернулся с дровами, она уже вовсю плескалась и плавала. Сложив дрова горкой, он достал свою накидку из меха одока и расстелил ее возле будущего костра. Потом разделся и тоже пошел к озеру.

Мара была в воде, одна голова выглядывала, когда Гриесс подошел к краю берега. В руке он держал какую-то емкость, которую он оставил на песке, а сам вступил в зеркальную гладь озера, придерживаясь лунной дорожки. Ветер к этому времени совсем утих, вода не шевелилась, полный штиль и тишина. Он не смотрел на Мару, его взгляд был прикован к желтому диску луны, он наслаждался ее светом так, как мы нежимся в лучах солнца. А она…,она не могла отвести глаз от него. Освещенная светом луны его обнаженная фигура непроизвольно притягивала к себе ее взгляд. Волосы он распустил, и они стекали по плечам мягкими волнами доставая кончиками до нижнего края лопаток. Кожа была на теле абсолютно гладкой, ни единой волосинки." Как жаль, что он вампир! – с досадой подумала девушка, – или среди людей такое совершенство в принципе невозможно?".Она печально вздохнула, но глаз с него не свела. Но Гриесс быстро развеял это очарование совершенством – между губ мелькнули клыки, ногти трансформировались в когти, а глаза вспыхнули звериной злобой. С разбега он нырнул в озеро. Разочарованная Мара шлепнула ладонью по воде от досады. Умеет он все портить в самый неподходящий момент!.Решив что накупалась, пошла к берегу.

Выйдя, она обернулась, но его головы не было нигде видно." На сколько же он может задерживать дыхание?" – спросила сама себя и пошла к вещам. Нагревшийся за день песок уже успел остыть и, ступая по нему босыми ногами, она зябко ежилась. Подойдя к расстеленной накидке улыбнулась – какая забота!.Метнула на дрова маленький файербол и огонь весело затрещал, пожирая сухие ветки. Одев штаны и рубашку, Мара села на накидку и принялась сушить волосы. Обернувшись, посмотрела на озеро и увидела далеко плывущего Гриесса, он двигался точно по лунной дороге, как будто собирался до нее доплыть.

До луны доплывать он не собирался, просто решил заплыть подальше. Его атаковали русалки, они желали доставить удовольствие его высочеству. А высочество отшучивалось и не желало удовольствий. Потом они ему надоели и пришлось рявкнуть; напуганные русалки уплыли от него подальше. Улыбнувшись своим мыслям, он поплыл назад.

Закончив с волосами, Мара решила поужинать. Достала из сумок провизию, кувшин с сидром, она принялась за еду. Но холодная ветчина не доставляла должного удовольствия, поэтому решила поджарить ее над костром. Пока выбирала подходящие веточки, пока нарезала ветчину и нанизывала ее, из воды вышел Гриесс. Молча натянул штаны и уселся на песок, скрестив ноги, прямо напротив Мары, их разделял горящий огонь. Не обращая внимания на девушку, он занялся сушкой волос. Тщательно прочесывал их костяным гребнем, бросая в костер выпавшие волоски.

Зрелище, представшее перед глазами, заставило ее позабыть про ветчину, жарящуюся на костре, и неотрывно наблюдать за процессом. Гриесс заметил ее интерес, и искоса глядя на нее сквозь пряди волос, сказал:

– Кажется, у тебя что-то горит.

Ой! – воскликнула она и поспешно убрала ветчину от огня, но поздно, кусок сгорел и пришлось его кинуть в костер и нанизать новый.

– Ты их чем-то особенным моешь? – вопрос сам сорвался с языка.

– Ты про волосы?

Мара кивнула.

– Бальзамом. Понимаешь ли, мой братец Анхель очень увлечен наукой, особенно травами и зельями. Ему очень нравится моя грива, и специально для нее он и сделал бальзам. Когда он заканчивается, то заказываю у ближайшего аптекаря, только весь рецепт не даю, только часть. Потом сам смешиваю. Аптекари народ любопытный, обязательно захотят сами опробовать. А кто знает как он на людей действует?

Гриесс закончил сушить волосы, завязал их в хвост и поднялся. Надев рубаху, направился в сторону леса.

– Куда это ты? – спросила Мара, держа в обеих руках кувшин с сидром, и собираясь сделать глоток.

– В лес, набрать веток на постель. Не спать же на песке. Ты же не пустишь к себе под накидку, – в его голосе звучала издевка.

– Конечно не пущу! Еще чего! И потом, мне кажется, что толку от тебя в холодную ночь мало. Я права? – в каком тоне был вопрос, в таком прозвучал и ответ.

– Смотря что ты подразумеваешь под толком! – резко бросил он и пошел в лес.

Мара успела закончить с ужином, подкинуть дров в костер и удобно устроиться на накидке, когда вернулся Гриесс. Он принес большую охапку елового лапника и принялся сооружать из него постель. Сапог не одевал, ходил босиком. Подперев голову рукой, Мара поинтересовалась с долей иронии в голосе:

– Не холодно?

– Нет. Я не так реагирую на холод и тепло, как ты. И в общем ты права, если просто лежать, то рядом со мной не согреешься. А вот если не просто – то очень даже возможно! – произнес в ответ Гриесс и растянулся на своем хвойном ложе.

– Избавь меня от этих пошлых намеков, – спокойно сказала она и с уверенностью добавила, – Ничего у тебя не получится.

И отвернулась от костра, поудобнее устраиваясь для сна. Усмешку Гриесса она не увидела.

Ночь прошла спокойно. На рассвете Мару разбудил шум, доносившийся из леса. Она потянулась к оружию и взглянула на вампира. Но тот уже был на ногах и сделав успокаивающий жест, сказал:

– Это Алод вернулся. Пойду одену на него амулет, а то перепугает своим видом и коня твоего, и тебя.

И нагнулся к вещам в поисках сережки.

– Он так ужасен? – поинтересовалась Мара.

– Для кого как. Для меня – просто прекрасен.

И он направился к тому месту, откуда раздавался шум.

Мара рассеянно смотрела ему вслед и размышляла над вопросом – поспать еще или вставать? Вернувшийся Гриесс спросил о том же:

– Спим или встаем? В общем еще рано.

– Я бы поспала, – ответила она и, повернувшись на бок, закрыла глаза.

Он ложиться не стал. Сходил еще за дровами, развел костер, бросив на ветки сгусток черного пламени. Потом из лапника, служившего ему постелью, построил шалаш и укрылся в его тени от восходящего солнца.

Проснулась Мара когда солнце поднялось достаточно высоко. Выругав себя, она встала, потянулась и посмотрела на Гриесса. Из елового шалаша выглядывали только ноги, остальное находилось в тени.

– Ты спишь? – негромко спросила она.

– Нет, уже нет. Встаем? – раздалось в ответ.

– Да, быстро завтракаю и в путь. Нам еще ехать и ехать.

Пока Мара доедала остатки вчерашнего ужина, он собрал вещи, оседлал коней, обулся и оделся, потушил костер и стоял, держа коней в поводу, всем своим видом показывая, что он готов ехать. Это раздражало. Она встала, на ходу допивая остатки сидра. Забрала у него повод своего коня и села в седло. Ему же пришлось вытряхивать накидку и укладывать ее к вещам. Теперь уже Мара демонстрировала готовность ехать. Но его это, явно, не раздражало, во всяком случае действий своих он не ускорил.