Текст книги "Светлая сторона тьмы (СИ)"

Автор книги: Ирина Бондарь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц)

Концентрация, концентрация! Раз уж мысли свернули на близнецов, можно было начать и с Дэйда. Для начала вспомнить голос мастера, интонации, с которыми он обращался к собеседнице, тембр и темп. Выражение глаз на красивом лице, некогда обезображенном страшными ожогами, от которых теперь не осталось и следа. Карандаш в умелых руках Соланж порхал по бумаге, резкими росчерками оставляя на листе лаконичный портрет первого почти друга тсаревны в страшном Сумрачном Эйде. Высокий лоб, густые брови, короткие волосы, маленькая родинка под нижней губой и невероятно добрые глаза.

Кто же следующий? Веселая магичка, которая поначалу невзлюбила светлую почти что как Морган, но со временем постепенно сменившая гнев на милость? Тут все просто, заклинание, заданное колдуньей для самостоятельного изучения, все еще ждало своего часа, и чувство вины подсказало недостающие детали облика рейвины. На бумаге остался вихрь кудрей, блеск любопытства в озорных глазищах, остренький подбородок. Листик, запутавшийся в волосах, и такая же, как у брата, родинка под губой дополнили рисунок.

Тсаревна один за другим перебирала знакомых дейминов, с которыми проводила время или просто встречалась в оплоте, заставляла себя искать отличительные черты в каждом смутно запомненном лице. Такие занятия по концентрации развивали усиленную стимуляторами память, внимательность, аналитические способности. С членами правящей семьи было относительно просто, с преподавателями тоже, о вот остальные…

Илана не доверяла опасной гостье, почти никогда не общалась с Соланж и явно запретила Стелле приводить Ярса из дома в общие гостевые покои. Грифель закрасил настороженные зрачки молодой воительницы, залил глазницы тьмой, придав миловидному женскому лицу вид весьма угрожающий. Тсаревна рисовала с закрытыми глазами и пока что не видела результата, полностью отдавшись во власть инстинктов и магии. Портрет завершили несколько росчерков, будто заключивших Илану в раму, как картину или зеркало, пара прядей, выбившихся из-под забрала шлема, смягчали общее тревожное впечатление.

Кто всегда мог помочь добрым словом или просто понимающе помолчать с ней о чем-нибудь? Форс, часть ее души, друг, вторая половина сердца! Как угораздило этого деймина родиться здесь, в Сумрачном Эйде, когда тсаревне иногда казалось, что они с ней – два отражения одного зеркала? Та же боль, та же вина, те же страхи. Они были слишком похожи, чтобы не подружиться, несмотря на разницу в возрасте и происхождении. Карандаш с нежностью вывел на чистом лице контуры знакомого лица, непослушную челку и мягкую улыбку с завитушками. А еще боль, боль и надежду на то, что возможна для них обоих другая жизнь.

На стол аккуратно легли портреты Зигмунда и его прекрасной супруги Стеллы, нескольких руководителей оплотов, с которыми пришлось встретиться, не раскрывая своего инкогнито, на военных советах. Конечно же, незнакомку приняли с недоверием, но это не мешало Соланж смотреть вокруг, слушать и запоминать детали.

Как ни оттягивала девушка момент, но мысли о виновнике очередных сегодняшних испытаний всплыли сами собой. Вечный насмешливый взгляд, упрямо сжатые полные губы, как бы небрежно растрепанные волосы цвета воронова крыла. И ни капли доверия или симпатии, упаси Дракон! Этот деймин доставлял ей больше неприятностей, чем все остальные, вместе взятые, вот уже четвертую луну старался если не добить светлую, то хотя бы раскрыть хоть небольшой заговор с ее участием и злился, когда ему это не удавалось ввиду отсутствия такового. Скрытный, холодный, надменный, он довел бы ее до слез уже не раз, если бы Соланж не сдерживала себя ценой феноменальных усилий. Никто не должен видеть, как она плачет! Особенно этот темный, только не он!

Когда Найт сообщил девушке, что отныне воинской подготовкой, физическим воспитанием и некоторыми видами магии с ней будет заниматься Морган, тсаревна не поверила своим ушам. С момента прибытия в оплот Арвахо и того памятного разговора с Айвином, во время которого эрл заслонил ее собой от магии тсаря, он практически ни разу не появлялся в столице. Исключением было происшествие с разбитым зеркалом, когда девушка оказалась на волосок от гибели, но это было только между ними. Морган продолжал избегать ее, словно брезговал общением с подобным существом.

Рей упоминал, что его брат занимался каким-то важным проектом то в одном оплоте, то в другом, собирал сведения о происходящем в Алайе и вообще был жутко занят, а потом, видимо, что-то случилось между ними. Найта никогда еще не видели таким сердитым. Слуги даже шептались о том, что рей запер родственника в одной из узких башен на самой верхушке крепости, блокировавших любую магию. Правда это была или нет, но их обоих правитель позвал присоединиться к нему за завтраком и объявил о своем решении.

Морган не ответил, но его молчанием можно было заморозить все население Сумрачного Эйда в один миг.

– Ваше величество, вы уверены, что это так уж необходимо? – смутилась Сола, не считая нужным скрывать свои эмоции перед Найтом. – Рейвин и другие мастера воинского дела вполне компетентны в своем ремесле, чтобы обучить меня самому необходимому. Великого воина из меня все равно не выйдет, к чему нам отвлекать его светлость эрла от других дел?

Найт благосклонно улыбнулся Соланж, принимая ее дипломатические маневры, затем суровый и непреклонный блеск в его глазах вернулся. У рея и наследной тсаревны Алайи редко получалось встречаться в неформальной обстановке, но она успела довольно неплохо изучить этого мужчину, и теперь поняла, что он не пойдет на попятный, какие бы доводы ему ни приводили.

– С появлением среди ваших преподавателей моего кузена, мы сможем отменить некоторые дисциплины, которыми в совершенстве владеет Морган. Так же он обладает бесценным опытом по выживанию в любых условиях, это ведь напрямую связано с работой разведчика. Я считаю, да и остальной совет по вашей подготовке со мной согласился, что совместные упражнения пойдут на пользу вас обоим. Маги, которые обеспечивали вам обучение в снах, смогут приступить к своим непосредственным обязанностям и заняться этими разбойными нападениями в приграничье, пока ваш отец продолжает отрицать свое участие в их организации. Прошу вас, Сола, так действительно нужно.

Согласиться и тем самым сделать гадость его светлости? Хорошо бы. Только вот не обойдется ли это слишком дорого самой тсаревне?

Медленно, нехотя темный и светлая посмотрели друг другу в глаза. Словно молния ударила между ними, оба вспомнили о последней встрече наедине и еще больше скисли от приказа правителя.

Вторые сутки пребывания в Сумрачном Эйде подходили к концу, когда тсаревне удалось, наконец, остаться в своих покоях одной. После абсолютно неожиданного вызова Кирана из Алайи, наследницу не покидала навязчивая мысль о том, что она после стольких лет разлуки, наконец, увидела младшего брата. Значит, он не забыл ее и все эти годы надеялся, что она жива!

При первой же возможности Соланж невзначай расспросила Дэйю о том, как же ее отец вышел на связь, если всем известно, что между Сумрачным Эйдом и Алайей не работают зеркала. Кудрявая волшебница прочла небольшую лекцию о свойствах крови правителей и рисках, которым подвергали себя все смельчаки, вздумавшие организовать разговор на таком огромном расстоянии. И, конечно же, едва девушка осталась одна, она помчалась к небольшому волшебному зеркалу на столе, чтобы снова увидеть единственное родное в этом мире лицо, не желавшее ей смерти.

Тсаревна кое-как с четвертой попытки восстановила заклинание, пример которого показывала Дэйя, чтобы объяснить любопытной чужачке принцип работы связи между их странами, проколола кожу на запястьях, торопливо нарисовала на стекле тринадцать рун. Все мысли Соланж были только о брате. Как он вырос, стал совсем взрослым! И глаза у него мамины, такие родные!

Медленно-медленно работало заклятье, пило силы из самозваной волшебницы-недоучки. Кровь-кровью, но запас волшебной энергии у девушки был весьма ограничен, Дэйя упоминала, что этого может не хватить на то, чтобы пробить барьер, и что чары могут выпить неопытного мага досуха, лишить разума. Это вопреки здравому смыслу не напугало Солу должным образом.

Спустя целую вечность из серого зазеркалья на девушку глянули глаза тсаревича.

– Сола?

– Здравствуй, Киран!

И снова, как в тот раз, оба не могли заставить себя говорить, слова встали в горле комом. Но потом тсаревна вспомнила, что сил ее не хватит на долгий разговор, и сделала над собой усилие.

– Мне тебя не хватало, малыш! Как ты живешь, что с тобой сделал отец?

Последний вопрос относился к забинтованным рукам мальчика.

– Я в порядке, не волнуйся! Где ты была все это время? Правда ли, что ты у темных? – ломающийся голос подростка задрожал.

– Да, но я в Сумрачном Эйде по собственной воле, милый, не бойся. Наши соседи пока относятся ко мне намного более дружелюбно, чем сородичи в Алайе.

– Но что с тобой случилось? Ты пропала так внезапно!

– Я обязательно расскажу тебе все, мой дорогой, когда мы будем ближе. Если получится, пришлю тебе письмо, потому что связь через зеркала ненадежна и опасна. Знай, что я люблю тебя и всегда думаю о тебе!

Зазеркалье дрогнуло, а тсаревна почувствовала дурноту. Золотое солнце в окне за спиной Кирана слепило отвыкшие от яркого света глаза, зеленая листва тихо шелестела.

– Сола, не уходи! – вскрикнул подросток, когда оба изображения настолько смазались, что лица наследников перестали походить на себя. – Когда мы увидимся? Ты нужна мне!

Тсаревна из последних сил удерживала связь.

– Милый, придет день, и мы обязательно встретимся. Я должна идти! Береги себя.

Зазеркалье в последний раз дрогнуло и застыло, отражая только обескровленное лицо тсаревны. Стекло не выдержало напора магии и раскололось надвое, в это время в комнате раздался холодный яростный голос.

– Соскучились по дому, ваше высочество? Как-то быстро, не находите?

Морган шел к тсаревне от зеркала на дальней стене, и в его черных глазах она увидела свою смерть. Спустя мгновение острое лезвие меча оказалось прямо у ее беззащитного горла.

– Какое потрясающее представление вы с отцом разыграли для нас! – с отвращением говорил эрл. – Да я и сам почти купился, собственноручно привел шпионку в самый центр Сумрачного Эйда. С кем вы говорили, тсаревна?

Девушка была парализована ужасом, только смотрела на странное бледное лицо, в котором не было ни капли жалости, только брезгливость. Черные омуты глаз затягивали, завораживали насмерть перепуганную светлую. Вряд ли он засомневается, прежде чем убить ее за то, чего она не совершала.

– Вы все равно не поймете, – едва слышно прошептала она. – И не поверите.

– Вы правы, – едко усмехнулся он. – Что ж, вряд ли наши подземелья покажутся вам страшнее Залов забвения, но наказание за шпионаж всегда было достаточно суровым. Следовало думать об этом, прежде чем пытаться выйти на связь с вашей страной.

В двери за спиной Моргана внезапно постучали.

– Ваше высочество, это Найт. Могу я войти?

Сола с облегчением узнала знакомый голос.

– Вот и рей, – прошипел черноглазый эрл. – Советую придумать оправдание посерьезней.

Меч исчез в ножнах, а тсаревна торопливо вытерла несколько капель крови, выступивших на шее в месте пореза.

– Войдите!

Удивлению правителя не было предела, когда он увидел своего кузена в покоях наследницы Алайи, но Морган быстро рассказал то, что, по его мнению, он увидел, когда зашел туда через зазеркалье. В тот раз Найт повел себя совсем не так, как от него ожидали оба его собеседника, чем пробудил в тсаревне почти безграничное доверие к себе. Девушка рассказала ему все без утайки, когда рассерженный Морган вышел вон, и рей почти одобрил ее действия.

– Только не рискуйте так в следующий раз, это может иметь слишком печальные последствия. Конечно, мы постараемся передать письмо его высочеству, я обещаю. И огромная просьба, тсаревна, не сердитесь на моего брата. Он слишком печется о благе Сумрачного Эйда, и иногда его заносит. Приношу извинения за подобный его поступок. Дэйя поможет установить на зеркала в ваших покоях блокирующие заклинания, чтобы впредь исключить любое подобное недоразумение.

И сейчас виновник этого ‘недоразумения’ пытался переварить мысль о том, что отныне ему предстояло находиться рядом с ненавистной девицей львиную долю своего времени.

– Если вы в самом деле думаете, что так будет лучше, я вам верю, – ответила тсаревна, подписывая им с Морганом приговор.

– Да, – с едва заметным облегчением сказал правитель. – Спасибо. Понадобится ваше разрешение на то, чтобы кузен мог работать с вашими снами, а так же полная готовность следовать его указаниям. Опыт в воспитании лучших агентов разведки у него есть, вы ведь ничуть не хуже них, ваше высочество. Все будет в лучшем виде!

Если в самом начале своего обучения у темных Сола думала, что это предел ее выносливости, то надменный деймин смог ей показать, насколько она заблуждалась. Остались некоторые лекции, остались утренние тренировки и практические занятия, просто все это стало намного сложнее.

– Раз уж так получилось, что нам придется проводить много времени вместе, хотелось бы выработать некоторые правила, чтобы сделать процесс общения приемлемым для нас обоих, – заговорил Морган в тот миг, когда девушка вошла в тренировочный зал на следующее же утро, после разговора с Найтом.

– Доброе утро, ваша светлость, – спокойный голос тсаревны скрывал ее страх, одновременно указывая темному на нарушение этикета с его стороны. – Прошу вас, продолжайте.

Эрл проигнорировал тихий бунт.

– Вы будете беспрекословно повиноваться, хотя для особы тсарского происхождения это может быть несколько проблематично. Что ж, привыкнете. Предыдущая луна тренировок принесла свои плоды, минимальные навыки владения оружием у вас появились. Мы будем развивать их, вырабатывать в вашем теле заложенные природой скорость, гибкость, выносливость и стойкость. В идеале, конечно, добиться смены формы на боевую, но об этом еще рано говорить. От точного выполнения моих указаний зависит то, как много времени уйдет на пробуждение всех этих свойств. До этого момента все понятно?

Тсаревна кивнула, с тоской подумав, что она никогда не будет соответствовать тем показателям, которые этот заносчивый тип посчитает хотя бы сносными.

– Отлично, – удовлетворенно произнес мучитель. – Тогда приступим. Бегите.

Соланж растерялась, а в следующее мгновение стальная рука уже прижимала ее лицом к холодным плитам пола, больно выкручивая кисти за спиной.

– Урок первый, – холодно сказал у нее над ухом Морган. – Если ваши наставники или охрана дают команду бежать, вы подчиняетесь. Запомните, госпожа наследница, что ваша жизнь больше не принадлежит вам, это достояние Алайи. Хороший правитель обязан помнить об этом и суметь выжить в любых условиях, мы с вами здесь не шутки шутим, а тратим свое драгоценное время для того, чтобы у светлого государства появилась сносная тсарица.

Руки разжались, позволяя дрожавшей от боли и унижения тсаревне подняться. Какие уж тут шутки! Было обидно и горько, но нельзя позволить проклятому заносчивому типу взять над ней верх, не для этого она прошла весь этот путь к Сумрачному Эйду. Кровообращение восстанавливалось быстро, обида жгла дольше и больнее, чем чужие прикосновения.

– Повторим, – мрачно улыбнулся Морган с другого конца зала. – Бегите.

И на этот раз тсаревна побежала. Как получилось, без особого выбора направления, просто чтобы не дать темному еще раз прикоснуться к ней. Она перепрыгивала через снаряды и скамьи в ставшем ей знакомым и близким зале, почти чувствовала дыхание преследователя, когда после нескольких обманных маневров он загнал ее практически в угол.

– Пять минут и вы мертвы, тсаревна, – насмешливо сказал он, неторопливо приближаясь к жертве.

Но в тот момент на Соланж снизошло какое-то странное вдохновение, подсказавшее выход. Она бросила взгляд в ближайшее окно, поняла, что под ним как раз проходил один из широких воздушных мостиков, и решилась на безумство.

– Пять минут и я мертва, – согласилась она, одним движением перекидывая тело через подоконник, затем несколько неуклюже приземлилась на камни моста прямо в лужу.

Стоило оглянуться, чтобы боль в правой ноге окупилась с торицей: всего на миг в глазах вечно холодного и презрительного темного застыл страх, потом удивление, которое почти сразу же сменилось удовлетворением.

– Неплохо, – Морган игнорировал ошарашенные возгласы нескольких прохожих, наблюдавших за побегом девушки из окна башни. – Но команды останавливаться не было.

Пришлось нестись, сломя голову, дальше, пытаться не налететь на вскрикивавших от неожиданности дейминов, игнорировать жгучую боль в лодыжке и насмешливые комментарии преследователя. Холодный ветер бил в лицо, угрожая сбросить легкую фигурку вниз, в мутный туман, ливень всего за пару минут насквозь промочил тонкую рубашку тсаревны, в которой она покинула пределы тренировочного зала. Длинные волосы растрепались, облепили лицо и вместе со стекавшими по нему каплями мешали смотреть на дорогу. Тем сильнее было ее изумление, когда она со всего маха врезалась в Моргана, невесть как оказавшегося не за спиной, а прямо на пути.

– Попалась!

От испуга беглянка совершенно рефлекторно стукнула его и попыталась отскочить, но маневр с падением на пол повторился, за исключением того факта, что теперь девушку уронили прямо на грязную мостовую. От быстрого бега сердце готово было выскочить из груди, холод немного остудил разгоряченные мышцы.

– Уже лучше, хотя идея сломать шею, выпрыгнув из окна, весьма сомнительна, – прокомментировал темный. – Вставайте и не делайте такое лицо, подобные упражнения однажды спасут вам жизнь.

Тсаревна наплевала на правила приличия и вытерла руки о штаны, затем чистой ладонью провела по лицу, снимая мокрую грязь.

– Как вы оказались здесь? – требовательно спросила она. – Две минуты назад вы еще бежали за мной!

Мужчина самодовольно ухмыльнулся.

– Физиология дейминов отлична от вашей, госпожа наследница. – Мы намного быстрее и выносливей. Кроме того, я – воин, а значит, тренирован и подготовлен лучше, да и крепость эту знаю, как свои пять пальцев.

– Но тогда какой смысл во всем этом? – обиженно спросила девушка, отвернувшись от мучителя. Она обняла себя руками, чтобы унять дрожь и немного согреться, прихрамывая пошла в сторону оставшегося за спиной здания. – Если вы в любом случае меня догоните?

– В том, чтобы прожить как можно дольше, – менторским тоном ответил деймин. – Спрятаться, забаррикадировать двери, сплести смертельное заклинание и так далее. Каждая секунда дает вам шанс. Что с вашей ногой?

Девушка шла все медленнее, поскольку боль в лодыжке становилась просто невероятной. Признаваться в том, что она ее подвернула или вывихнула, не хотелось, но молчать было бы глупо.

– Не знаю, – кто бы представил, каких усилий ей стоило сохранять голос спокойным во время разговора с этим мрачным типом. – Видимо, я не совсем правильно приземлилась, когда прыгала.

– Тогда на этом наши тренировки на сегодня закончены, – сухо ответил Морган. – Отправляйтесь в больничное крыло, там вам помогут, и продолжим обучение ночью вместе с магией снов.

Затем мерзавец абсолютно равнодушно развернулся и направился в противоположную сторону, бросив подопечную под дождем растерянно смотреть ему в спину. Такое поведение потом перестало удивлять Соланж, когда ситуация повторилась не первый десяток раз за исключением того, что ее тело каждый раз было повреждено по-разному.

Холодные осенние дни сменялись с неимоверной скоростью, заливая темный оплот дождями, наполняя густыми туманами и покрывая стекла узорным инеем каждое утро. Тренировки с Морганом не зависели от погоды, причем, как казалось девушке, чем больший хаос был снаружи, тем с большим удовольствием деймин выгонял ее из крепости, правда, ему и самому приходилось следовать за ученицей. Бегать тсаревна научилась очень быстро, прыгать и прятаться – тоже, могла с горем пополам использовать в качестве опоры и оружия почти любой подручный предмет, но до хотя бы среднего уровня было еще далеко.

Найт смотрел на издевательства над светлой с подозрительным энтузиазмом, а Дэйд неизменно советовал запастись терпением и не обращать внимания на комментарии кузена. Форс помогал разбираться с головоломной экономикой, никак не укладывавшейся в голове тсаревны, делился силой при подготовке практических занятий по магии и тоже старался всеми способами приободрить гостью, чтобы она не чувствовала себя такой уж никчемной после встреч с Морганом.

– Да, характер у него довольно противный, – скромная улыбка темного наследника согревала душу, за нее Сола готова была простить эрлу его прегрешения. – Но он умница, превосходный воин и сделает все, чтобы ты добилась успехов. Просто его методы иногда приводят в ужас.

Это было правдой на тысячу процентов.

Какой-то частью сознания тсаревна понимала, что все поступки темного так или иначе принесут ей пользу, если его подопечная не свернет себе шею в процессе обучения, но голос этого разумного кусочка подсознания зачастую оказывался слишком тих. Чаще хотелось все бросить и сбежать, спрятаться под кроватью, чтобы никто никогда не нашел.

Морган довольно быстро определил вещи, на которые светлая реагировала, мягко сказать, неадекватно, и пытался с ними бороться. Одной из них был злой немигающий взгляд, заставлявший тсаревну чувствовать себя пустым местом, он напоминал Соланж отца и его холодное негодование, когда тот еще в детстве заставал дочь за редкой шалостью или неположенным наследнице занятием. Попытки Моргана приучить девушку бороться со ступором и страхом чаще заканчивались абсолютно противоположным эффектом.

Сола со временем пришла к выводу, что дети во многом смелее взрослых, ведь они многое воспринимают не всерьез и познают мир с любопытством и открытым сердцем. Благодаря способности быстро забывать обиды и ждать от жизни только хорошего, маленькой тсаревне не страшно было прятаться в высоких галереях дворца, чтобы понаблюдать за тренировками воинов, или прятать под подушкой книгу, смеяться громче положенного рядом с братьями. И если в десять-двенадцать лет Соланж могла сбежать от нянек к Маркусу, который учил ее стрелять и рассказывал интересные истории, то теперь воспоминания о том, как ее клеймили за неповиновение, мешали наследнице принимать решения. Поэтому не только Моргану, но и другим воспитателям часто приходилось идти на крайние меры, добиваясь от ученицы нужных результатов, и нередко тяжелый вздох отчаяния заменял прощание.

Конечно, долго в таком сумасшедшем состоянии жить было нельзя. Зато в этих самых крайних случаях тсарская кровь брала верх над страхом, подсказывала верное решение в безвыходных ситуациях и удивляла даже эрла.

– Почему вы не способны сделать ничего с первого раза? – неподражаемым тоном спрашивал он. – Та же задача, те же условия и ресурсы, но пока ваше высочество не напугать до полусмерти, вы не сдвинетесь с места! Издеваетесь? Или проверяете пределы моего терпения? Вы постоянно впадаете в крайности: то ступор, то запредельная результативность, которая в таких дозах быстро убивает. Где равновесие, где середина?

Тсаревна молчала, неприязненно глядя на своего мучителя, и, хотя до сих пор она ни разу не позволила себе даже повысить на него голос, стало почти больно от желания выцарапать его черные глазищи.

– Благодарю за содержательный комментарий, – еле дыша отвечала она. – Равновесие умерло в Залах забвения, видимо.

Ничего не изменилось ни в позе, ни в выражении лица этого высокого странного мужчины, но почему-то Соланж ясно осознала, что он пришел в бешенство. И ни единой внешней реакции! Вот это самоконтроль. Ей-то самой еще учиться и учиться!

– Смею напомнить вам, тсаревна, что Драконьей милостью вы уже не там. Живы, здоровы и в состоянии управлять собой. Если сосредоточитесь и сконцентрируетесь. Никто не просил вас давать слово его величеству Найту, что вы согласны на все это. Либо нарушайте данную клятву, либо берите себя в руки, наконец. Вряд ли Алайе нужна запутавшаяся в комплексах и страхах девчонка или безвольная кукла в руках князей. Вы ведь умеете по-другому, извольте побыстрее разобраться в себе и действовать соответственно!

Очередное нравоучение попало не в бровь а в глаз. И как этому мерзкому типу удавалось всегда задеть ее так больно, как не мог никто другой? Гад! И зануда!

И тот, кто говорил правду без утайки, хоть и горькую, не смягчая ее и не ища компромиссов, как остальные члены правящей семьи. Приходилось терпеть и не быть паникершей. И трусихой. И тряпичной куклой. В общем, приходилось очень стараться быть тсаревной.

Со временем немного оттаяла в своем отношении Дэйя, когда опытным путем убедилась в том, что светлая и впрямь не скрывала от нее никаких особых умений. Чародейку приводила в восторг легкость, с которой ученица могла разобраться с заклинанием природной магии, которая не очень-то жаловала ее саму, и в отчаянье – неспособность тсаревны сконструировать что-то грандиозное в духе самой рейвины.

– Нет, великой светлой волшебницы из тебя точно не получится, – горестно вздыхала она, получив очередное выгоревшее пятно на своем рабочем столе вместо заклинания умножения. – Но ты не расслабляйся, даже с таким небольшим талантом можно прожить.

И голос ее при этом звучал ну очень скептически.

Зато Кайсе, странное и непостижимое создание, верила в шейсу так же, как и Дэйд. Сутки, проведенные в маленьком древесном домике излечивали душу от изнурительного общения с Морганом, и тело от того же самого. Когтистая девушка открывала для гостьи тайные свойства трав и других растений, показывала и рассказывала, как обернуть себе на пользу силы природы, не нанося ей вреда. Именно она сделала так, что Соланж снова постепенно начинала нравиться себе в зеркале, избавилась от болезненной худобы и вечных синяков, длинные золотистые волосы отрасли ниже лопаток под действием целебной силы трав. Вот только с сурово сжатыми губами ничего не получалось сделать, но это уже зависело только от самой наследницы.

С лесным духом получалось встретиться довольно редко, но каждый раз тсаревна чувствовала, будто из связывала какая-то высшая сила. Тем удивительнее было, когда Кайсе спокойно пояснила причину.

– Звездная кровь, я чувствую ее в тебе.

Смутные воспоминания о встрече с Тинкой и Уной возникли в голове тсаревны, но тогда она не придала им значения, зато теперь была возможность узнать побольше обо всем. И еще одно воспоминание неожиданно вышло на свет.

– А ведь она была права! – воскликнула Сола, чуть не оставив половину волос в пальцах Кайсе, когда попыталась вскочить.

Девушки расположились на мягких звериных шкурах, и хозяйка домика расчесывала деревянными гребнями волшебное золото волос тсаревны, пока та блаженно щурилась, отдавшись во власть природной магии духа.

– Тише, тише! – звонко рассмеялась чародейка, укладывая голову светлой обратно себе на колени. – Кто был прав?

– Уна! Она говорила, что мне не стоит оставаться в Алайе надолго, а свои ответы я найду в Сумрачном Эйде. Это прозвучало тогда совершенно невероятно, но все сбылось. Мне и впрямь следовало прислушаться к совету этой странной старухи, – Сола резко погрустнела, когда перебрала мысленно все, что с ней случилось после той встречи в лесу. – Не даром этот год посвящен Торной дороге, это больше, чем правда. И я очень надеюсь, что Дракон, наконец, принесет и мне немного удачи.

Кайсе молчала, вплетая в пшеничные волосы терпко пахшие осенние цветы и багровые листья. Она давала гостье возможность примириться со всеми злоключениями и принять то, что раньше причиняло боль, прячась в подсознании.

– Кто такая Уна? – спросила колдунья через некоторое время.

И тсаревна снова улыбнулась.

– Хранительница дорог, которую я встретила в Алайе. А еще познакомилась с самым непосредственным существом в Пайване, которое мне немного напоминает ваша рейвина. Дух грозы, непоседа Тинка. Мы танцевали под дождем и наслаждались каждым мигом, будто в первый и последний раз. И насколько я помню, это был самый счастливый момент в моей новой жизни. Единственный такой момент…

– Хранители – странные существа даже по моим меркам, – усмехнулась Кайсе. – Она ведь прекрасно видела твой путь и сразу знала, что ты не пойдешь по легкой дороге. Да-да, не удивляйся, это правда. А с Тинкой ты можешь пообщаться во время грозы, просто позови ее и влей в зов немного силы, я покажу тебе как именно. Хотя граница между Сумрачным Эйдом и Алайей достаточно плотная, духи могут путешествовать везде, хоть и с неохотой удаляются от родных мест.

– А где же тогда живут духи звезд? – Сола все еще не верила, что в ней течет не чистая кровь, но любопытство рождало вопросы.

Тяжелая, плетеная какими-то невероятными жгутами коса опустилась на спину тсаревне, а лесная колдунья не торопилась отвечать на вопрос. Она позволила шейсе сесть, несколько минут задумчиво смотрела ей в глаза, то сужая, то расширяя вертикальные зрачки, принимая немного жутковатый облик.

– Они растворены в эфире Пайваны, – медленно произнесла Кайсе. – Звездным незачем принимать материальную форму, поэтому их мало кто видел. Только в особо ясные ночи или в полнолуние они из любопытства спускаются на землю, бродят по лесам и другим местам. Слишком многое им известно о прошлом и будущем, о чем они не могут рассказать. Эти существа подчинены самым нерушимым законам существования нашего мира, в этом их сила и слабость, ведь грядущее не всегда несет с собой добро.

– Они не делятся своими знаниями со смертными? – с любопытством спросила Сола. – Сколько всего мне хотелось бы узнать. Удастся ли наша авантюра с захватом престола или мне так и суждено умереть, пытаясь?

– Не играй с пророчествами, девочка, – серьезно взглянула на нее Кайсе. – Все и так будет, как должно, незачем злить Создателя, вмешиваясь в его планы. Кроме того, звездные откровения никогда не запоминаются, да и не общаются эти зазнайки со смертными, поэтому надежда остается только на себя.

Тсаревна отогнала от себя воспоминания, несколько раз моргнула, возвращаясь в реальность. Конечно, с последнего чистого листа на нее смотрели странные глаза лесного духа, не по-деймински мудрые и чуждые всему, что знала Сола. Короткий взгляд на часы показал, что она потратила на упражнение концентрации слишком много времени. Сегодняшний вечер должен был решить ее дальнейшую судьбу и открыть всем дейминам настоящее лицо незнакомки, четвертую луну обитавшей в правящей семье Сумрачного Эйда.