Текст книги "Дерзкая Диана"

Автор книги: Ирэн Милано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Пока он был в столице, Диана окунулась в предсвадебную суету. Они с Лизой побывали во всех свадебных салонах города и даже съездили пару раз в Краснодар. Там, правда, им испортил настроение Эмиль, которого братья предупредили о приезде Дианы.

– Ди, опомнись! – едва увидев ее, принялся орать он. – Что ты творишь со своей жизнью?!

– А что?

– Амир сказал, что ты собралась замуж! За этого типа с Ямайки!

Диана подтвердила, что так и есть. Эмиль чуть не рвал на себе волосы и вообще имел полубезумный вид.

– Нет, Ди, не надо, не делай этого, я тебя люблю. – Умоляющим голосом просил Эмиль. – Я люблю тебя, а ты все портишь! Ты – моя судьба, моя любовь, мы связаны друг с другом, и ты будешь моей, только моей! Я тебя не отдам ему! Ни за что! Никогда!

– Эмиль, успокойся!

Если бы не Лиза, она бы как следует, отлупила братца, так он надоел со своими причитаниями и завываниями. Но подруга вовремя остановила Диану, усадила в машину, и они уехали.

– Не порть себе настроение, – посоветовала Лизавета, – он просто расстроен.

– Он просто болен, – пробурчала раздраженно Диана.

Но вскоре приятные хлопоты вновь захватили ее целиком, она и думать забыла о младшем братце. Распорядитель сбился с ног, стараясь выполнить каждое желание невесты. Диана то и дело созванивалась с Джимом, советуясь и спрашивая, чего конкретно хочет он. Жених только посмеивался:

– Я хочу тебя! Остальное неважно.

Наконец Джимми вернулся в Сочи, и вскоре наступило самое долгожданное событие в жизни! Как и полагается, жених, и невеста не виделись накануне свадьбы. Джимми жил в гостинице. Тем утром Диана была особенно прекрасна и неотразима. На ней самое роскошное свадебное платье, сшитое на заказ, все усыпанное бриллиантами, блеск которых, однако, не в силах затмить сияние счастливых зеленых глаз. Длинные белые перчатки подчеркивали изящные руки, сотканная из стразов Сваровски фата обрамляла тонкие черты лица и богатую копну волос, завитых в очаровательные кудряшки. На щеках девушки играл легкий румянец, а глаза блестели, как никогда.

Диана выглянула в окно. Сад за домом, где должна была состояться церемония, выглядел потрясающе. Народа было полным полно.

Хлопнула дверь, вошла подружка невесты – Лизавета с небольшим букетиком нежных розовых розочек в руках.

– Динулька, ты просто прелесть! – воскликнула она. – Самая красивая на свете из невест!

– Спасибо, милая! – искренне улыбнулась Диана и добавила задумчиво, – и самая счастливая, вот что главное!

Они поболтали немного, но вскоре Диана начала нервничать – ожидание с трудом давалось ей.

– Ну, позвони ему, позвони, – поторопила ее Лиза, – может, пробка вдруг…

Диана достала мобильный. В дверь постучали, и вошел Амир.

– Ты великолепна, сестренка! – с порога заявил брат, восхищаясь сестрой. – Разреши тебя поцеловать! – он распахнул свои объятия и обнял ее, поцеловал в одну щеку, затем в другую. – А когда все начнется-то? Гости интересуются…

Диана расправила плечи и перевела взгляд на Лизу, будто та знала ответ на вопрос. Амир тоже посмотрел на Лизу. Та смущенно пожала плечами.

В двери снова постучали, и на пороге возник Алекс.

Алекс восхищенно присвистнул:

– Ди, ты божественно красива! – он двинулся к ней и заключил ее в объятия. – Я так рад за тебя, малышка Ди! Дай-ка я тебя поцелую!

Улыбнувшись другу, она поблагодарила его и охотно подставила щеку, одну, затем другую. Наградив Диану смачными поцелуями, он поправил невесте фату, искренне восхищаясь ей.

Диана продолжала нервно давить на кнопки мобильного.

– Не отвечает, – процедила она едва слышно. – Где же он? Почему не берет трубку?! Ну же, Джим, любовь моя возьми трубочку.… Где ты, зайка?

Амир и Алекс настороженно переглянулись. Брат выхватил телефон из рук сестры.

– Стоп! Невесте нельзя нервничать, возьми себя в руки, сестренка, выпей сока. Я сейчас же дозвонюсь ему. Ты только не волнуйся, родная, все будет в ажуре!

Но и Амиру это не удалось. Джимми не отвечал на звонки. В комнате повисла напряженная тишина. Снова раздался стук, на пороге возникли Эмиль и Филипп. Оба выглядели паршиво, но, забыв про обоюдную вражду и ревность, заговорили почти одновременно:

– Ну и где наш женишок? – ухмыльнулся Фил.

– Никак передумал жениться на моей очаровательной сестренке? – вторил Эмиль.

– Иль после мальчишника никак прийти в себя не может? – язвил Фил, подмигивая Эмилю.

– Во-во! Вчера Джулия так задницей крутила перед ним на шесте, что тот чуть не… полный писец!

– Прекрати чушь нести! – прорычал Амир, схватив брата за грудки.

Диана повернулась к старшему брату и вопросительно посмотрела на него.

– Вчера был мальчишник? Почему я об этом ничего не знала?

Амир виновно опустил глаза.

Эмиль захихикал.

– Могу предположить, чьих это рук дело! – резко произнесла Диана, с ненавистью в глазах глядя на эгоиста Эмиля, запустила в него подушкой.

Лиза серьезно посмотрела на Алекса. Тот поднял руки вверх:

– Спокойно, детка, ничего такого, о чем ты сейчас думаешь, не было, – он обнял Лизу за талию, – я был пай-мальчиком и вел себя прилично, верь мне.

– Смотри у меня, – пригрозила Лизавета кулачком. – А то от тебя и мокрого места не останется.

Все дружно рассмеялись. Слабо улыбнувшиссь, Диана задумчиво посмотрела на подругу.

–Алекс демонстративно наградил Лизу поцелуем в губы.

Диана нервничала. И это было видно всем, она не находила себе места, металась по комнате туда-сюда, а Эмиль все подливал и подливал масла в огонь.

– Что, сестрица, ямаец поматросил и бросил тебя?! – немного отступив, с коварной усмешкой на лице Эмиль принялся ходить вокруг сестры кругами. – А я ведь тебя предупреждал... но ты не хотела меня слушать! Вот и получай теперь!

– Хмм…– задумчиво проговорил Фил и взглянул на наручные часы, – пять минут четвертого, а он, во сколько должен был приехать на церемонию? В половине одиннадцатого?

– В двенадцать! – ответила за Диану Лиза.

– Попользовались тобой, Ди, и в кусты, – продолжал констатировать факты Фил. – А ты, наивная, еще на что-то надеешься? Ну, жди… жди.

– Идем, Фил, – положа руку на плечо другу, сказал Эмиль, искоса поглядывая на Диану, – до нее это туго доходит! Один черт, этой свадьбы уже не бывать. Да, и мудило этот вряд ли появится после такого конфуза! Отец его и близко на порог не пустит!

Обнявшись, Эмиль и Фил дружно рассмеялись, решительным шагом направились на выход. Диана не стала тратить время на слова, резко развернулась, схватила со столика вазу с цветами и пульнула в направлении двери, где стояли Фил и Эмиль. Вода выплеснулась в физиономию Эмиля, цветы повисли на плечах Фила.

– Отныне ты не брат мне! – завизжала она не своим голосом. – А ты не друг! Уматывайте! И больше никогда не смейте попадаться мне на глаза, кретины!

– Ди, да мы только… – начал оправдываться Фил, как ни в чем не бывало.

– На выход, я сказала! – с отчаянной горечью в голосе произнесла Диана, указывая рукой на дверь. – И чтобы духу вашего больше здесь не было!

Коварная улыбка Эмиля быстро превратилась в оскал:

– Что?! Что ты кипятишься? Правда глаза колет, да?! Ну! Давай, давай, иди, побей меня!

Диана ринулась к Эмилю, резко схватила его за грудки и отшвырнула в сторону с такой силой, что он пролетел пару метров, пробив головой зеркало в позолоченной раме. Послышался звон битого стекла, на персидский ковер полетели осколки. Эмиль взвыл от адской боли. Осколок стекла ранил его в плечо.

Началась суматоха, крики.

– Убирайся, пока я не прикончила тебя! – орала истерично Диана, готовая нанести очередной сокрушительный удар.

Амир поддержал сестру и поспешил выставить за дверь Эмиля и Фила. Эмиль сопротивлялся, как мог, не желая покидать комнату любимой, но перед силой и напором старшего брата и Йоника, который вовремя подоспел, устоять было не реально. Эмиль побаивался Йоника, от одного его взгляда он дрожал, как осиновый лист, ибо тот за сестру мог так пригвоздить, что мало не покажется, но, несмотря на это, Эмиль всегда лез на рожон, доказывая окружающим, а главное Диане, что он никого не боится. Слово за слово и между братьями завязалась потасовка, которая переросла в драку. Йоник массивным кулаком пнул Эмиля в плечо и тут же схватил за горло, грязно матерясь, прижал к стенке. Придавленный, как щенок, Эмиль понимал, что ему не вырваться. Это конец. Фил вступился за Эмиля, за что тут же поплатился. Один удар и Йоник припечатал Фила к стене, тот, как обмякшая кукла, сполз по ней вниз. Йоник с такой силой сдавливал горло младшему брату, что еще немного и хрустнут позвонки. Диане, Амиру и Алексу с трудом удалось оттащить Йоника от Эмиля.

На истеричный крик Дианы и шум битого стекла сбежалась вся прислуга дома во главе с Адамом, и хотя в его тоне не было издевки и злорадства, взгляд будто говорил «я так и знал!». Диана едва сдерживалась, чтобы не наброситься и на отца. Ни черта он не знал! И никто не знает! Что-то явно случилось, что-то плохое… Джим не мог ее бросить. Вот так, просто взять и бросить. Не мог! А с другой стороны, лучше бы бросил. Лучше бы он сейчас был далеко отсюда, но целый и невредимый, чем… Лучше его предательство, чем беда! У нее было тяжело на сердце. Диана не успела додумать мысль до конца, затрезвонил мобильный. Она схватила телефон, но Амир оказался проворнее.

– Давай-ка я отвечу, сестренка! – ласково улыбнувшись и подмигнув, сказал брат. – Слушаю! – деловито поднесся трубку к уху, произнес он. – Да, да говорите! – сдвинув брови, продолжал он, изменяясь в лице. – Да! Где?! О, мой, бог… Да-да! Да! Хорошо, мы сейчас выезжаем!

Она слышала все. Связь была отменной. Каждое чертово слово абонента на том конце линии!

– Диана! Доченька, куда ты?! – рванулся следом отцовский крик.

Застучали каблуки, – наверное, Лиза бежала за ней. Раздался тяжелый топот, вероятно, и братья спешил вдогонку за сестрой. Подхватив подол пышного платья, Диана неслась, не разбирая дороги. По телефону сообщили, что Джим попал в аварию. Это случилось напротив центральной почты. Дымящийся перевернутый лимузин окружала толпа милиционеров и людей в белых халатах. Место аварии было оцеплено, но Диану не остановило это. Распихав уличных зевак, она пробралась к широкой ленте, натянутой вокруг, задрала свое белоснежное платье и перепрыгнула. Она была босиком – скинула туфли где-то, ведь бежать на каблуках было не очень удобно. Ротозеи вовсю пялились на босоногую растрепанную девицу в свадебном платье. К ней подошел милиционер, но Диана не обратила на него внимания. Она увидела Джима в тот момент, когда его укладывали на носилки. Диана метнулась к карете скорой помощи, крича:

– Он жив?! Жив?!

– Отойдите, девушка! Посторонним сюда нельзя.

– Ответьте же мне?! Он жив? – в голосе ее дрожали слезы, – Джим! Джимми! Дорогой… отзовись!

Она видела сама, но не хотела, не желала этому верить! Джим лежал бездыханно, неподвижно, лицо его было окровавлено, белоснежный костюм заляпан кровью, руки безжизненно свисали до земли.

– НЕТ! – леденящий душу крик Дианы взметнулся к небу. – Только не умирай, Джим!!! Любимый, только не умирай! Не оставляй меня! – дыхание в голосе сбилось окончательно. – Я не переживу этого, любимый!

«Heaven Can Wait» – Майкл Джексон: «Скажите ангелам «нет», я не хочу оставлять мою девочку одну. Я не хочу, чтобы кто-то другой обнимал тебя. Я воспользуюсь этим шансом. Детка, я останусь, Небеса могут подождать. Нет, если бы ангелы забрали меня с этой земли. Я бы велел им вернуть меня обратно к ней. Я воспользуюсь этим шансом, может быть, я останусь. Небеса могут подождать. Ты прекрасна, ты удивительна, невероятна, я так тебя люблю. Ты прекрасна.

Каждый мгновение, проведённое с тобой, просто чудесно. Любовь моя к тебе, девочка, невероятна. И я не знаю, что бы я стал делать, если бы не мог быть с тобой. Мир бы перестал существовать, и каждую ночь я молюсь. Если Господь придёт за мной раньше, чем я проснусь. Я не пойду, если не смогу видеть твоего лица, не смогу прижать тебя к себе. Что бы хорошего было в Небесах?»

От слез, она плохо видела, все поплыло перед глазами, страх сковал тело, и Диана рухнула, как подкошенная, на колени посреди широкого проспекта. Она молилась. Кто-то поднял ее, что-то говорили ей. Она ничего не соображала, сраженная горем. Но едва двери скорой помощи, куда погрузили остальных потерпевших, стали закрываться, Диана рванулась вперед.

– Подождите! Я должна ехать с ним! Это мой муж!

Отчаяние в голосе заставило медиков впустить Диану. Она присела возле Джима, шепча молитвы и ласковые слова. Вся жизнь с ним – будто долгие, долгие счастливые годы! – летела у нее перед глазами. А рыдания костью застряли в горле. «…Если бы ангелы пришли за мной, я бы сказал им «нет». Немыслимо – чтобы я сидел на облаках, а ты была совсем одна. Время шло бы дальше, ты продолжала бы жить. А я бы постарался повернуть время вспять и спуститься обратно к моей девочке. Не мог бы смотреть, как кто-то целует, прикасается к ней,

Не мог бы вынести, что кто-то любит тебя так, как мы любили друг друга. Что хорошего было бы в Небесах? Если бы ангелы пришли за мной, я бы сказал им «нет»… О нет, не могу быть без моей девочки. Я не уйду, без неё я бы сошёл с ума. О нет, я думаю, Небеса подождут. Просто оставьте нас в покое, оставьте нас. Пожалуйста, оставьте нас…»

Эмиль вместе с остальными приехал к месту аварии вслед за Дианой. Он видел, как упала она на колени. Он слышал, как она душераздирающе кричала. Безысходная, вселенская тоска в ее голосе сразила его. Эмиль осознал, что наделал. Это он за безумные деньги нанял приезжих гонщиков, чтобы те устроили аварию. Результат, мог оказаться каким угодно – вплоть до обычного, легкого ДТП. Но ребята постарались на славу, успели смыться и выполнили заказ на отлично. Свадьба не состоится! Жених не способен на нее прийти! Его чудовищный план осуществился! Эмиля колотил нервный озноб, болезненный смех срывался с губ и слезы отчаяния от одной только мысли, что Диана ему никогда принадлежать не будет – душили его. С женихом-то он разобрался, а вот с невестой… и с их проклятой любовью, которая стоит как кость в его горле… Потеряв Джима, она все равно не полюбит его, Эмиля. Почему это только сейчас стало очевидным? Он все же не смог сдержать смеха – сумасшедшего, визгливого. Эмиль сходил с ума от любви к сестре. У него начались галлюцинации!

Свадьба его принцессы, его единственной дочери сорвалась, она убита горем и практически поселилась в клинике. А жених не приходит в сознание уже третьи сутки! Кроме того, будто мало всех этих напастей, еще кредиторы озверели, и партнеры по бизнесу палки в колеса вставляют! Все чаще и чаще ему сыпались ультиматумы, что он должен завязать с игрой, иначе вылетит из дела. Адам уже потерял больше половины своего состояния, медленно, но верно уплывала сквозь пальцы оставшаяся часть. Благо, Диана не в курсе, что свадьбу пришлось устраивать на – те деньги, что он положил на счет ей. Теперь счета нет. Хорошо, что он не успел рассказать о нем дочери. В тот же вечер у Эмиля случился нервный срыв, он пришел в больницу, где лежал Джим и прямо там начал выяснять с Дианой отношения, впервые в жизни он поднял на нее руку – ударил по лицу, и чуть было не изнасиловал ее, благо вовремя подоспели медперсонал. Адаму снова пришлось отправить сына в Грецию под присмотром охраны, чтобы не сбежал и не навредил его дочери. Будто проклятье преследует его семью, думал при этом Адам, со слезами на глазах вспоминая тот дождливый апрельский день, когда он приехал в краснодарский приют, чтобы усыновить очередного ребенка-отказника. Карапузов было так много, что Адам растерялся. И тут его взгляд остановился на очаровательном карапузе с большими миндалевидными черными глазами и смуглой бархатной кожей. Он был самым спокойным из всех детей. Руки сами собой потянулись к нему. Взяв этот крохотный комочек на руки, Адам не желал больше с ним расставаться – усыновил, а ровно через год на свет появилась – Диана, родная и всем сердцем любимая дочь.

***

– Вы бы поехали домой, – мягко проговорила медсестра, – поели, умылись, переоделись… а там, гляди, муж придет в себя, увидит вас такую да испугается!

Конечно, милая девушка шутила. Но с некоторых пор Диана не воспринимала шуток. Она вообще ничего не воспринимала! Окружающая действительность сузилась до размеров палаты, где главным стал пугающе черный прибор, на мониторе которого бежала слабая волна. За два дня уже несколько раз эта волна грозилась стать прямой, безжизненной линией. Диана искусала губы в кровь, бросалась врачам в ноги, умоляла, ругалась, сулила денег, но они были просто люди и совершать чудеса не умели.

– Организм борется, – заявлял главврач, – состояние критическое.

Они и так пошли на уступку – разрешили ей находиться в палате, даже ночью. Лиза привезла еду и необходимую одежду, но от одного вида съестного Диану тошнило, а переодеться не было сил. Амир перезнакомился со всем медперсоналом, нянечек снабжал шоколадками, медсестер – купюрами, хирургу под окна пригнал новый «порше», за что врач его чуть не отмолотил, оказавшись благородным человеком. Диана не знала ничего этого, реальный мир не интересовал ее. Раз Джим без сознания, то и ей делать нечего здесь. Она окуналась в воспоминания, забываясь в прошлом, находя в нем успокоение и надежду.

Однажды утром ресницы Джимми слабо дрогнули.

– Сюда! Сюда! – завопила Диана, забыв, что для вызова медсестры нужно нажать на кнопку. Хорошо, что зашла Лиза и сразу сообразила, как действовать. Прибежавшие врачи вытолкали их обоих. Диана, наконец, позволила себя переодеть, в какой-то пустой палате подруге пришлось самой стаскивать с нее роскошное свадебное платье, потому как Диана была не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. Лиза натянула на нее джинсы, свитер, причесала и заставила умыться. Диана словно застыла. Она боялась спугнуть надежду. Она боялась поверить в чудо.

– Ешь! – Лиза поставила перед ней какую-то снедь. – Ты должна держаться! Ты нужна Джиму!

– Да, – твердо сказала Диана, понимая, что так и есть, и это – самое главное.

Преодолевая отвращение, она поела, внимательно оглядела себя в зеркале и подкрасилась. Прежняя красота лежала на лице, будто маска. А под ней была истинная Диана – молодая несчастная женщина, из последних сил цепляющаяся за надежду. Ничего, сказала она себе, сжав кулаки, я выдержу. Жизнь привела ее сюда, в эту клинику, где на грани неба и земли ее муж, ее любимый, ее Джимми. Но жизнь – это не только обстоятельства или чья-то злая воля. Это, прежде всего – ты сама, твоя сила и вера! Диана решительно распрямила плечи и вышла из палаты.

Под вечер Джим пришел в сознание, и уже на следующий день врачи разрешили необходимую операцию. Она прошла успешно. Джимми повторял потом, что у него, как у кошки, семь жизней. Он бодрился, держался молодцом, хотя Диана видела, как ему больно. Швы быстро затягивались, следов на лице не осталось, и вскоре он выглядел таким же красавчиком, как прежде. Но вот душевные терзания не лечились так быстро! Джим винил себя во всем! Чего-то не предусмотрел… где-то проглядел… ошибся и не смог уберечь любимую от горя. Его самолюбие пострадало в аварии сильней, чем тело! А тут еще Диана добавила масла в огонь. Едва врачи разрешили, она увезла Джима в Москву, и там, не теряя времени, взялась штурмовать продюсерские центры.

– Ты у меня очень талантливый, – твердила она Джиму, – ты должен пробиться на сцену, а я тебе помогу, милый! Я так хочу, чтобы твоя мечта осуществилась. Я всем сердцем желаю, чтобы ты стал известным певцом.

От этих разговоров Джим терял самообладание, жестким голосом заявлял, что ему не нужна нянька, и он сам все решит. Диана не понимала, в чем ее ошибка. Она хотела помочь! Но муж был против, его гордость страдала невероятно от стараний Дианы устроить его сценическую судьбу и добиться денег на раскрутку.

Весной к ним переехал Оскар, и напряжение между молодоженами немного схлынуло. Джим совсем уже оклемался, вернулся в институт и вкалывал на прежней работе в клубе. Диана устроила Оскара в престижную школу, училась сама и помогала в учебе мальчику. Казалось, ее дни были сплошь наполнены знаниями – самыми разнообразными. В качестве развлечения ребята частенько ходили в кино – на самые примитивные, даже глупые комедии, над которыми не нужно думать. Они отдыхали в зрительном зале, едва не засыпая перед экраном. Лишь Оскар следил за развитием сюжета, а потом взахлеб пересказывал «родителям». Конечно, ни папой, ни мамой он их не величал. Диана была просто Дианой для него, да и Джима мальчик звал просто по имени. Со стороны они выглядели, будто братья и сестрица. А внутри этого странного сообщества зарождались уже настоящие семейные отношения. Случались ссоры, даже скандалы, бывало, что Диана отчитывала Оскара за плохое поведение и нелепые капризы, или Джим снова срывался, доказывая, что ему не нужны походы жены по кровопийцам продюсерам. Ему все виделась в этом протянутая рука нищего, будто Диана просила денег на паперти, ни больше, ни меньше!

Диана устала объяснять, что это не так. В конце концов, тайком от него, она обратилась за помощью к отцу. Адам вертелся, как уж на сковородке, вынужденный отказать своей любимице. Ведь денег на самом деле у него не было! Ни единого лишнего доллара и сказать об этом он не решался! Стыдно ему было перед дочерью!

Диана дала объявление о продаже «бугатти», и, заполучив деньги, долго готовила к этой новости Джима. Вопреки ожиданиям, он не устроил сцены, даже голоса не повысил. Только взглянул на любимую печально своими черными, бездонными глазами.

– Ангел мой, ты напрасно сделала это!

– Ну почему, любимый, почему?! Ты должен выступать! Теперь у нас есть возможность снять клевый клипец, привлечь продюсеров! Важен первый шаг!

– Важно, кто его сделал, – возразил Джим.

– Дорогой, перестань терзать себя! Эти расходы окупятся во сто крат!

Ее непоколебимая вера в него, в его талант не давала Джиму уйти, хлопнув дверью. Хотя много раз хотелось сделать это! Ну, какой мужчина допустит, чтобы женщина содержала его, оплачивала его будущее, строила за него жизнь?! Он не альфонс! И никогда им не будет!

Мужское самолюбие было уязвлено, и Джим понимал, что между ними, так или иначе, возникла трещина. Он любил Диану самозабвенно и нежно, и всегда будет любить, но… Она слишком импульсивна, она привыкла управлять жизнью сама, а он – не игрушка в ее руках!

Джим позволил снять на ее деньги клип. Вложился полностью в него, работая днем и ночью, репетируя до потери пульса. И клип получился шикарным, он взорвал музыкальные каналы, поразил воображение продюсеров и зрителей. НО! Но отдача получилась минимальной. Никто не хотел брать на себя ответственность в России за рождение новой звезды из Ямайки, а те, кто готов был все-таки рискнуть, предлагали такие зверские условия, что Джим вынужден был отказаться от условий контракта. Люди, от которых зависело продолжение его артистической карьеры, не хотели давать «зеленый свет» чернокожему исполнителю. У Джима не было ни друзей в шоу-бизнесе, ни тем более влиятельных покровителей. «Ваши песни – не формат!», заявляли ему. Но он-то знал, что дело не совсем в этом, а в том, что он черный!

Джим совсем пал духом. Но не такова была Диана. Она уже дала объявление о продаже квартиры, чтобы иметь возможность снять следующий клип Джимми. И постоянно подбадривала мужа, помогала ему. Она готова была на все ради любимого. Взглянув в страдальческие глаза Джима, Диана ощутила укол боли.

– Дорогой, не расстраивайся, не вешай нос… – лаская мужа по кудрявой голове, с любовью говорила она. – Твой час еще не пробил, любовь моя, но он непременно пробьет, поверь мне, так всегда бывает! Вот смотри, что пишет Ла Тойя, – Диана открыла книгу Ла Тойи Джексон «Living with the Jackson family» на нужной странице и зачитала, – однажды Майкл заявил: «Я добьюсь, что люди во всем мире признают меня и скажут: «Я люблю Майкла Джексона и его музыку, а какого цвета у него кожа, все равно». Вот как, Джим! А знаешь, почему Майкл добился всего?

Джимми вопросительно посмотрел на Диану.

– Потому что он верил в свою победу. И ты… ты не должен отчаиваться…

Джим понимающе кивнул и прижал жену к себе.

– Ты только не унывай любимый, – шептала она, – мне сердце подсказывает, что однажды ты проснешься богатым и знаменитым!

Джим вздохнул.

– Да будет так!

– Аминь.

– Аминь. – Джим взял Диану за руку, – иди ко мне детка, – он притянул ее к себе. – Я тебе доверяю. Доверяю тебе свою жизнь.

Диана попыталась, было что-то сказать, но не успела, потому что Джим, запустив ей руку в волосы, властно поцеловал в губы.

***

Постепенно все разошлись, весьма довольные собой и регей пати, которая удалась на славу. Остались только самые близкие приятели-ямайцы Джима. Впрочем, Диана уже успела подружиться с ними. Это были очень интересные, разносторонние ребята, спокойные, миролюбивые и веселые.

Поначалу маленькая компания слушала музыку, допивала коктейли, а потом кто-то предложил прогуляться по ночной столице. Москва лежала у ног – яркая, несмотря на ночь, теплая, уютная.

– Кто-нибудь что-нибудь желает? – предложил Джим, когда они поравнялись с круглосуточным супермаркетом неподалеку от дома.

– Минералки бы, – попросила Диана.

– О, хорошая мысль, – поддержал ее Сэнди, самый младший и самый шебутной.

– А я пивка бы выпил, – мечтательно протянул Марк, друг и дальний родственник Джима, добродушный, немного полноватый молодой человек.

Джим шутливо хлопнул его по животу.

– Вот оно, твое пивко!

Смеясь, ребята двинулись к магазину. Диана осталась на улице вместе с Дилоном, – еще одним ямайским растаманом. Он как раз закурил сигару и входить в помещение не хотел, а девушка решила составить ему компанию.

– Бери всего и побольше, – с улыбкой напутствовала она мужа.

Джим обернулся, кивнул, тоже улыбаясь.

Какое-то странное предчувствие на миг заставило сердце Дианы сжаться. Но она отогнала дурные мысли – все плохое позади, с Джимом ей нечего бояться.

Джим в этот момент входил в супермаркет, не подозревая, что идет прямо навстречу судьбе.

Впервые секунды ни он, ни ребята поначалу не сообразили, что происходит. Какой-то гвалт стоял в магазине, доносился дикий, нечеловеческий хохот, будто из клетки макак в зоопарке, и время от времени раздавался страшный грохот.

Марк рядом с Джимом сквозь зубы выругался на родном наречии. Сам Джим тоже едва сдержался, чтобы не выпалить крепкое словцо.

И было отчего!

Четверо здоровяков в натянутых на физиономии чулках, с одинаково приплюснутыми носами, устроили настоящий погром среди полок. Ужас происходящего не сразу дошел до ребят. Картинка сложилась словно пазл. В одном углу бугай с пушкой за спиной избивал ногами пожилого рыжеволосого мужика. Джим узнал в рыжем хозяина магазинчика, – не узнал даже, а отметил частью сознания. В противоположной стороне увидел еще двух бандитов – один набивал товарами огромную спортивную сумку, другой забавлялся тем, что громил витрины холодильников. В следующий миг Джим разглядел еще согнутую фигуру в таком же чулке на голове. Этот издевался над посетителями – их было немного: подвыпивший юнец с красным носом и белым от страха лицом и супружеская пара, в которой Джим узнал своих соседей по квартире. Женщина была глубоко беременна, но даже ее выпирающий живот не послужил защитой – высокий сутулый урод глумился над ней, лез в лицо своей страшной мордой в чулке, выл, ощупывал бедра и груди. Муж только корчился от злого бессилия, – у бандита в руке была пушка. Казалось, прошла вечность, пока все эти подробности выстроились в голове и образовались в четкую картину. На самом деле с момента прихода ребят в магазин пролетел десяток секунд. Бандиты пока не успели заметить вновь прибывших – слишком были заняты своим интересным делом.

Кровь бросилась в лицо Джиму, кулаки сжались будто бы сами собой. Он сделал шаг к тому, который измывался над женщиной, и тут увидел букву Н, вытатуированную на бычьей шее. Нагаевец, понял парень. Джим, не раздумывая, пнул ногой бандита. Тот, не ожидая нападения, пролетел вперед метра на три и, издав булькающий звук, врезался в витрину молочных продуктов. На шум отозвались все участники действия. Раздался страшный мат, угрозы, грохот, звук падающего тела. Краем глаза Джим увидел, как метнулись на подмогу его друзья. Он не успел задуматься, что они делали до этого момента, да и вообще никаких мыслей в голове не осталось. Сердце билось где-то у горла, не было ни страшно, ни жутко, только одно опасение пульсировало в висках – как бы не убили, а то Диана расстроится! Это было глупо, нелепо, но ничего другого в голову не лезло, Джима беспокоило только это. Руки, ноги, все тело будто действовало само по себе, автоматически. Он прятался от выстрелов, приседал, в какой-то момент даже полз. Хаос царил вокруг. Казалось, что они с друзьями просто неожиданно попали в самое пекло какого-то гангстерского блокбастера. Нереальность происходящего ошеломляла. Так, на автомате, Джим вышиб у одного из громил пушку, другого отправил в нокаут, но от третьего чуть не схлопотал пулю в лоб.

Вовремя увернувшись и утащив с собой в укрытие того красноносого бледного паренька, Джим вдруг, словно в замедленной съемке увидел, как в противоположной стороне магазина, за баррикадой витрин, падает Марк. Маленькая рана в его виске росла прямо на глазах, ширилась, багровела, и еще до того момента, как тело друга коснулось пола, Джим понял, что это – все. Конец.

– Марк! – завопил он и дернулся, чтобы вскочить.

Парнишка рывком вернул его на место. Кругом раздавался стрекот. У громил, по всей вероятности, было полно боеприпасов.

– У них на всех хватит, – хмуро выговорил юнец, – сейчас и тебя нашинкуют, лучше не дергайся!

– Так и будем сидеть, как бараны? – прошипел Джим, стараясь не думать о Марке.

Может, обойдется?

Может, показалось?!

Следующая внятная мысль была о Диане. Лишь бы у нее хватило ума убежать или хотя бы держаться подальше от магазина…

Не успел он подумать об этом, как входная дверь распахнулась. Первым влетел Дилон, за его спиной Джим разглядел встревоженное лицо жены. И все сместилось у него в голове. Уже не размышляя, не опасаясь ничего, он бросился вперед – заслонить, уберечь любимую. Дилон в этот момент уже скручивал одного из нагаевцев. Звуки выстрелов стихли. Тишина звенела в ушах. Джим увидел, как Диана ловким движением подсекла бандита, бросившегося к выходу. Огромная туша стала заваливаться прямо на нее, но Джим уже подоспел и, рыча, откинул тело громилы в сторону.

– Сзади, Джим! – вскрикнула Диана.