Текст книги "Дерзкая Диана"

Автор книги: Ирэн Милано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Такси ехало довольно долго, и Диана все надеялась увидеть другую картину, но смены декораций так и не произошло. Все вокруг было чужое, неузнаваемое, хотя Диана столько читала о Нью-Йорке, столько смотрела фильмов, репортажей! Мрачная погода усугубляла душевное состояние, словно в унисон мыслям, закапал дождь, небо окончательно заволокло тучами. И это в июле! Когда в Сочи – лучшем городе мира! – блестит под солнцем лазурь моря, радует глаз многоцветье фруктов, освежающе дует бриз, кружит голову аромат цветов. О, господи, как далеко она ото всего этого, и как неправдоподобно теперь все это…

Теперь ее реальность – чужая речь, застывшие, как у манекенов, улыбки, прожорливые пасти метро, сумрак улиц и унылый простор площадей, будто падаешь в бездну! Злобные небоскребы, заслоняющие небо. Город, скрывающий горизонт. Слез не было, Диана держалась изо всех сил. Но внутри, про себя она оплакивала и свое прошлое, и свои детские мечты. С первых шагов Нью-Йорк заставил ее повзрослеть – стремительно и основательно. Сочи – веселый, солнечный, легкий, сам собой манит играть и беситься, беззаботно валяться на пляже, радоваться жизни. А этот чужой город – будто в противоположность, – смрадный и серый, серьезный и безрадостный, полный хлопот, тоски и одиночества. А может быть, ей только так казалось.

Такси остановилось. Тетя Люба, наконец, замолчала. Правда, всего на миг, расплачиваясь с водителем. Диана попыталась внести свою долю, но новая знакомая остановила ее. Показала на убогий двухэтажный кирпичный дом. Такие были незаметны на фоне гигантских офисных зданий и супермаркетов. Но здесь, вероятно, был целый район жалких построек – еще пара-тройка подобных привалились по бокам.

– Ты тут живешь? – уточнила Диана.

– Точно, – оскалилась тетя Люба.

Ну что ж, добро пожаловать в гетто, Диана! Она с ужасом осмотрелась по сторонам.

Подняться на второй этаж старого дома оказалось не так-то просто – лестница была завалена мусором, коробками, ящиками, банками из-под краски. Света скудной лампочки хватало только на то, чтоб не споткнуться на следующей ступени и прочитать матерные надписи на стенах. Стараясь не касаться ничего, Диана поднялась за своей покровительницей. Та была остановлена пожилым крупным негром на площадке между первым и вторым этажом.

– Ну, явилась, наконец-то! Где мои бабки?

Он энергично жевал жвачку, открывая белоснежную челюсть, и требовательно хмурил брови.

– Вот, чмо еще, как же ты мне надоел, черномазый – пробормотала тетя Люба по-русски, – не успела на порог ступить, сразу бабки ему подавай!

– Я жду, – поторопил чернокожий, не поняв ни слова, и тут заметил Диану, – а это кто?! – маслянистым взглядом он ощупал ее с ног до головы, одобрительно поцокал языком.

– Моя племянница, – перешла на английский язык тетя Люба.

– А вы, юная леди, по-английски говорите или только вид делаете?

Прежде чем Диана успела ответить, ее новая знакомая фыркнула небрежно:

– Отстань! Не говорит она! И не понимает!

– О, ну ничего, скоро выучит, – чернокожий одобряюще подмигнул Диане.

Спорить и возражать ей показалось бессмысленно.

Тетя Люба, наконец, открыла дверь своей квартирки, и все трое зашли в тесную захламленную прихожую. Пока хозяйка расплачивалась с домовладельцем, Диана осматривала комнаты. Их оказалось всего две, плюс крохотная кухня и санузел. Стены по всей квартире были выкрашены в блеклый грязно-серый цвет, старая обшарпанная мебель расставлена кое-как, а по углам, словно качели, свисала паутина. В общем, тот еще клоповник! Диана скорчила брезгливую гримаску и уже пожалела, что воспользовалась приглашением эмигрантки. Деньги на первое время были, может, стоило заняться поисками жилья самостоятельно? С другой стороны, она всегда и везде стремилась обзаводиться знакомыми и приятелями. Дружелюбие еще не подводило ее! Быть может, эта тетя Люба не так уж и плоха, если не напивается каждый день и делает хотя бы минимальные передышки в своей бестолковой болтовне! Посмотрим, решила Диана.

– А можно принять душ? – спросила она, когда хозяйка освободилась.

– О’кей, – расплылась та в улыбке, – конечно, конечно!

Она проводила Диану в тесную душевую кабинку. Эх, а Диана так мечтала о ванне с джакузи, о пышной пене и горячей воде, в которой растворятся хотя бы на миг все тревоги! Понежиться, согреться, после напиться горячего зеленого чаю…

Ей вспомнилась шикарная ванная комната в отцовском особняке. Диана снова едва удержалась от слез. Который уже раз за сегодняшний день! Это уж слишком! Хватит, приказала она себе. Решительно открыв кран с холодной водой, она быстро ополоснула лицо, достала свое полотенце, сумочку с туалетными принадлежностями и почистила зубы. Диана уже собралась лезть под душ, когда обнаружила вдруг, что забыла купить шампунь. Ее тюбик был пуст. Она огляделась, но не нашла ничего подходящего в ванной. Пришлось заворачиваться в полотенце и тащиться в комнату. В узком коридорчике Диана вдруг замерла, словно наткнувшись на стену. Внутренний голос весьма уверенно приказал: «Стоп!». Она постояла секунду-другую, переводя дыхание. И тут услышала тетю Любу, которая шпарила по-английски с кем-то по телефону. Диана ушла бы незамедлительно, подслушивать – не в ее привычках. Но смысл сказанного задержал ее покрепче лассо. «…Если бы ты ее только видел – слюнявчик бы тебе понадобился! Да ты не перебивай, послушай меня! Ей не больше семнадцати, самый смак! Приезжай как можно скорей, оцени сам, уверена, она принесет тебе кучу денег…» Хозяйка ходила по комнате, курила, стряхивая пепел прямо на пол, и обсуждала судьбу Дианы, как нечто само собой разумеющееся. Из дальнейшего разговора Диана поняла, что тетя Люба самая, что ни на есть проститутка, ни больше, ни меньше! Старая, опытная потаскуха! «…Да клянусь тебе, у нее здесь никого нет! Какие проблемы? Никаких проблем не возникнет. Гарантирую!». Тут женщина внезапно обернулась, вероятно, почувствовала пристальный взгляд Дианы. Уставилась на гостью выжидающе, настороженно. Диана призвала на помощь все мужество и артистизм, изобразила легкомысленную улыбочку и утомление во взгляде.

– Забыла шампунь кинуть в сумку. У вас случайно не найдется?

Тетя Люба улыбнулась расслабленно, сказала, что сейчас принесет. Диана вернулась в санузел, присела на край унитаза, не поднимая крышку. Вот так дела, подумала Диана, я в Америке, сижу на чужом, обшарпанном толчке, и при всем при этом меня еще собираются выставить на панель без моего же согласия. И это – в первый день моего приезда! Что же тогда будет дальше?!

***

Около полуночи тетя Люба упаковала себя в профессиональную форму, пожелала гостье спокойной ночи, а сама якобы отправилась навестить больную подругу. Так она объяснила. Девушка сделала вид, что наивно верит. В ботфортах, в ажурных челках, узкой кожаной юбке, в яркой рубахе с глубоким вырезом, из которого буквально вываливалась силиконовая грудь, да еще и с боевой раскраской на морщинистой физиономии только и навещают больных подруг! Диане страшно повезло – так она считала во всяком случае. Она-то уж собиралась бросаться в рукопашную с хозяйкой и выбираться на свободу, а та свалила сама. Значит, можно обойтись без кровопролития.

Однако Диана рано радовалась. Выждав некоторое время после ухода женщины, девушка с чемоданом подмышкой двинула следом и обнаружила, что старая блядь не так уж глупа, как могла показаться.

Дверь была заперта. Это было последней каплей. Диана поставила чемодан, оседлала его и зарыдала. Ну что она сделала плохого?! Почему все это сваливается ей на голову?! За что?

Нью-Йорк – город ее мечты и с первых минут на нее окрысился! Эта жизнь вдруг стала невыносимой, горькой, как самое отвратительное лекарство. А ведь раньше, совсем недавно, у жизни был восхитительный, свежий, ободряющий вкус. И как всегда, пришел на помощь Майкл Джексон! Его песни, его сладковатый голос зазвучали в душе Дианы. Словно он оказался рядом, протянул ей руку помощи и увлек за собой, шепча своим сладковатым голосом: «Ты не одна, Диана, я здесь, с тобой, хотя мы далеко и врозь, ты всегда в моем сердце, ты не одна…».

Так, все, хватит! Вставай и не кисни, велел ей внутренний голос. И слезы не успели высохнуть, как она решительно поднялась. И даже отошла подальше от двери, намереваясь разбежаться, как следует. Но передумала, – вдруг на шум явится тот, кто окажется на стороне хозяйки, или еще хуже – вызовут полицию. Диана достала маникюрный набор и, насмешливо хмыкнув, принялась за дело. Пилочка не подвела ее, американский замок поддался, как множество других русских замков. Диана оказалась на первом этаже, остановилась, раздумывая. Вряд ли стоит в одиночку разгуливать по ночному Нью-Йорку, решила она. И постучала в дверь домовладельца, который проживал этажом ниже. Чернокожий встретил ее улыбкой, тихонько присвистнув.

– Пришла практиковать со мной английский, малышка? – пошутил он. – Или может, хочешь провести со мной ночку?

– Ни то, ни другое! – снисходительно улыбнулась Диана. – Подскажите-ка лучше, где можно найти жилье?

Мужчина невозмутимо отметил, что у нее прекрасное английское произношение, а насчет жилья осведомился, чем девушку не устраивает его дом.

– Люблю простор, – дерзко заявила Диана. – Итак, у вас есть, что мне порекомендовать? – смягчилась она немного в голосе. – Получите комиссионные, – мягко намекнула она.

При упоминании комиссионных чернокожее лицо утратило невозмутимость. Он махнул Диане, приглашая войти, и достав мобильный, исчез в темноте коридора. Через минуту появился вновь.

– Есть у меня одна знакомая, она сдает жилье. Вот ее номер. Но это дорого тебе обойдется.

– Спасибо, – сказала Диана, забирая бумажку с номером телефона и адресом.

– Мой процент, – напомнил чернокожий, протягивая ладонь.

Диана достала пятьдесят баксов, он взял и покачал головой.

– И это за мои труды?

– Что, мало?!

– Это Нью-Йорк, деточка! – заржал мужик.

– Черт! Ну, вот еще полтинник.

– И еще сотню гони, – торговался тот, – в конце концов, такие цыпочки, как ты, зарабатывают гораздо лучше таких стариков, как я!

Диана не стала больше спорить и отдала, сколько требовалось. Ей не терпелось уйти отсюда.

– Это недалеко, – на прощание утешил хозяин дома, – квартал отсюда, можешь пешком дойти.

Ночной город показался Диане еще ужаснее. Силуэты небоскребов впереди и по сторонам выглядели устрашающе, рекламные огни горели, будто глаза хищников. В каждом прохожем виделся грабитель и бандит. И дождь – дождь лил, не переставая, но как-то невразумительно и особенно противно – мелко, колюче. А зонта у нее не было! Как-то даже не думалось, что летом понадобится зонт! Быстрым шагом Диана добралась до нужного места. Домик был посимпатичней прежнего – с ухоженными клумбами и целым фонарем. Крыльцо выглядело, как на открытках: чистенькое, с аккуратными ступенями, и резными перилами. Мелодия звонка заставила Диану вздрогнуть. Точно такая же звучала у них в доме всякий раз, когда приходили гости.

Ностальгия, такая сладкая боль…

– О, господи, – вместо приветствия произнесла пожилая, темнокожая женщина, открыв дверь.

Печальное зрелище предстало перед ней. Девушка – почти девочка, с влажными от дождя волосами, в джинсах и футболке, намокшей и прилипшей к телу, с покрасневшим от холода носом. Сумка через плечо. Тугой чемодан, привалившийся к ноге, как верный пес. Упрямый взгляд зеленых глаз.

– Здравствуйте. Извините, что побеспокоила вас в столь поздний час.

– Проходи, детка, проходи, скорее! Такая скверная погода!

Хозяйка оказалась сердобольной только на словах. Показав Диане квартиру на втором этаже и взяв полную плату за месяц – почти все деньги, что были у Дианы, – она спустилась обратно к себе, оставив квартирантку наедине с горестными мыслями, кожаной мебелью и пустым холодильником. Диана подумала, что на родине бы ее непременно усадили за стол, напоили горячим чаем, расспросили о жизни и поделились бы своими невзгодами. Странно было даже представить, чтобы такая вот кумушка-наседка где-нибудь в России осталась безучастной к судьбе молодой девушке. Наоборот! Сколько бы советов, сколько добрых слов вылилось бы на ее голову! И пусть там, на Родине подобное виделось вмешательством, нудным и бессмысленным, сейчас Диане с улыбкой вспоминалось о таких тетушках. Да что там тетушки, весь народ практически поголовно обладал сверхъестественной способностью к сочувствию, сопереживанию. Особенно на юге, в родном Сочи, где солнце делало людей добрее, а буйные краски и ласковое море превращали каждого в жизнелюба и гуманиста.

Сочи… само слово вызывало шквал эмоций…

Чтобы отвлечься, Диана обозрела просторы холодильника и вспомнила, что последний раз ела еще в России. Это вдруг рассмешило ее. Как и мысль о том, что отныне она будет ходить вверх ногами! Кто-то из писателей-эмигрантов именно так сформулировал это, ведь земля-то круглая!

Она просто покатывалась со смеху. Пусть сейчас ей не с кем разделить не своего веселья, ни крова, – настанет время, когда все будет иначе. Диана достала пижаму, чтобы улечься спать в чужой постели в чужой стране. И – как привет из прошлого, с далекой Родины – зашуршал в чемодане конверт, который Диана туда не клала. Она быстро вскрыла его и, глотая слезы, прочла: «Сестренка, все будет хорошо! Помни, мы любим тебя! Желаю удачи. Твой брат Амир!». Господи, всего несколько слов, а так приятно…

Взглядом, затуманенным от печали, она наткнулась на пакет, тоже незнакомый и неизвестно как оказавшийся у нее в чемодане. Радость колыхнулась в груди. Вот это да! В пакете оказалась плитка самого лучшего российского шоколада, упаковка ее любимых орехов, сыр, сухарики и зеленый чай. Ясно без слов, что это – дело рук Йоника. Эх ты, толстячок, с нежностью подумала Диана, и чуть было не расплакалась от счастья. Только он мог позаботиться, чтобы у сестры оказался стратегический запас. Голодная смерть отступила перед лицом братской любви!

Диана вернулась на кухню, включила электрический чайник, ополоснула чашку и, заварив чаю, устроила пир горой. Даже в этих незамысловатых действиях было что-то новое, пугающее и бодрящее одновременно. Ведь раньше все готовое подавала горничная, и на кухне Диана появлялась только затем, чтобы дать указания насчет обеда или ужина. А теперь она сидела одна за небольшим круглым столиком, пила чай, грызла орешки и сухарики, лакомилась шоколадом. Одна. Независимая и самостоятельная. Вот ты оказывается какая, взрослая жизнь – была ее последняя мысль перед тем, как сон овладел ею.

***

Утро снова было сердитое, хмурое, словно здесь, на другом краю земли, солнце напрочь позабыло о своих обязанностях. Диана выпила чаю и отправилась изучать окрестности. Ее ждал величественный Нью-Йорк, город соблазнов, бескомпромиссный и жесткий, парадоксальный и многоликий. Диана попыталась настроить себя на прогулку. Ожидала открытий, чуть ли не чудес. Ведь это ее давняя мечта – оказаться здесь! Встретиться с Майклом Джексоном и начать новую жизнь!

И вот она медленно шла по Бруклину, впитывая краски и запахи чужбины. Все тускло, уныло, невзрачно. Что снаружи, что внутри – тоска, будто все печали мира сгустились в одном месте и смогом повисли над ней. Диана шла сквозь этот смрад, бензиновую гарь, сквозь толщу собственных воспоминаний. Сочи – целая вселенная, сияющая и жаркая, улыбчивая и жизнерадостная. И целые созвездия освещали путь – великодушный отец, заботливые братья, друзья-рэперы, сумасшедшие поклонники и лучшая подружка – Лизонька. Проблемы, пусть тяжкие, хотелось преодолевать, а не волком выть от безысходности, как теперь. Решительным шагом Диана продолжила прогулку по городу. Вскоре она увидела вывеску парикмахерской. Новая жизнь – новая прическа! Эх, была, не была! Диана зашла и, оглядевшись, поздоровалась с юным созданием, чрезвычайно похожим на гея – таковым он и являлся. Создание обладало большими голубыми глазами, нежной кожей, длинными светлыми волосами, но при этом явно мужской фигурой, облаченной в узкие темные джинсы и розовую майку. Уселась в кресло, элегантно закинув ногу на ногу, сказала она:

– Чем короче, тем лучше!

Гей осторожно потрогал золотистые пряди.

– И ты намерена такие волосы отстричь? – возмутился он тонким голосом.

– Делай, что говорят!

Диана знала, как общаться с обслуживающим персоналом. Высокомерный тон, не допускающий возражений, взгляд в сторону, поджатые губы. Иначе никто твоих требований и не услышит! Но парикмахер, хоть и забеспокоился, все же рискнул спорить. Несколько минут он уговаривал Диану пойти на компромисс, потом отвернулся к столику с журналами, видимо, в поисках нужной модели. Диана воспользовалась моментом, схватила со стола ножницы и, зажав покрепче копну волос, отстригла основную массу.

– Ох, – гей по-женски всплеснул руками.

Диана расхохоталась, тряхнула короткими прядями, натянула беретик и быстрым шагом покинула парикмахерскую.

Ноги сами собой отмеряли шаги, взгляд лениво скользил по сторонам, но Диана не отмечала ничего занимательного. Ну дома, ну мосты, ну шпили небоскребов. Подумаешь! Все равно Майкла Джексона нет в этой стране, он где-то далеко, в Бахрейне…

Надо было лететь туда, к нему, а не в этот смурной город без солнца!

Только она подумала так, как сквозь низкие облака пробился луч. Лучик надежды на благополучное будущее! Он осветил вывеску в сквере, перевести которую на русский язык не составило труда: «Хозяевам нагадивших собак грозит штраф 100 долларов». Диана немного приободрилась, даже повеселела. Хотя скверы и парки в Сочи были намного прекрасней, чем этот, все же лучше так, чем голые тротуары, здания из бурого кирпича с узкими окнами, бесконечные серые ленты дорог.

Она вспомнила жизнь в Сочи, полную азарта и энергии, казалось, сияло все, к чему она прикасалась. Жила в роскошном особняке, раскатывала на крутой тачке, выступала в клубах, отец и братья готовы были на все ради улыбки на ее лице. Все искали с ней возможности познакомиться, осыпали комплиментами, восхищались красотой, от поклонников отбоя не было, да… бесспорно – лучшие дни в ее жизни! А что теперь? Одиночество? Страдания? Воспоминания о прошлой беззаботной жизни?

Слезы выступили на глаза и стремительными ручейками побежали по щекам. Такой одинокой и никому не нужной она не чувствовала себя никогда. Мима пробегали люди, пролетали автомобили, все куда-то спешили, и в этом бешеном ритме она внезапно ощутила себя невидимкой. Никому не было до нее дела.

Диана вынула из кармана плеер и нажала на кнопку «play», полилась музыка, – песня Майкла Джексона «Smile»: «Улыбайся, даже если твое сердце болит, улыбайся, даже если оно разбито, и когда облака в небе, держись... Если ты улыбаешься, когда тебе страшно и грустно – улыбайся, и может быть, завтра ты обнаружишь, что все еще стоит жить, если ты просто. Освети свое лицо радостью, спрячь все следы печали, хотя слезы могут быть уже так близко. Это время, когда ты должен продолжать улыбаться, что толку в слезах. Ты обнаружишь, что все еще стоит жить, если ты просто... Улыбайся, даже если тебе страшно и грустно, улыбайся, и может быть, завтра ты обнаружишь, что все еще стоит жить, если ты просто улыбаешься. Это время, когда ты должен продолжать

улыбаться, что толку в слезах, ты обнаружишь, что все еще стоит жить, если ты просто улыбаешься…»

«О, Майкл! Если бы не твоя музыка, я бы, наверное, сошла с ума от отчаяния. Я чувствую себя такой одинокой, такой покинутой и никому не нужной в целом мире. Одиночество переполняет мое сердце и это так ужасно! Теперь этот мир видится мне совершенно иным, чем раньше – мрачным и до тошноты горьким. Кажется, еще немного и слезы горечи перекроют мне доступ кислорода, и я, задохнувшись, умру. Возможно, умереть – сейчас это был бы наилучший вариант. Единственное, что спасает меня сейчас – это ты. Ты мой родной человечек – твои песни, твой сладковатый голосок, который я могу слушать бесконечно…. Ты… ты для меня все и говорю об этом, не кривя душой, ты ворвался в мое сердце и ослепил своей красотой, оглушил своим голосом. Ты здесь, везде и всюду… в дыхании ветра и в шуме дождя… в свечении далеких звезд и в капле утренней росы… в космической пыли и морском прибое. Ты навсегда в моем сердце. Я так сильно люблю тебя. О, Майкл, если б ты знал, как мое одинокое сердце жаждет встречи с тобой, я просто схожу с ума! Мне так не хватает тебя…»

Смахнув с глаз слезы, Диана присела на лавочку и бросила взгляд на кафе напротив. На открытой террасе сидел за столиком жирный африканец, смачно пожирая курицу-гриль. Диана невольно сглотнула и отвернулась. В животе предательски заурчало. Чай и орехи, конечно, хорошо, и с ними от голода не помрешь, но как, же хочется чего-то существенного! Например, кусочек мяса… Она пошарила в карманах, но, кроме мелочи, ничего не обнаружила. Диана перешла дорогу, оказавшись в Восточном Бруклине, и сразу же пожалела об этом. Узкие, темные переулки были грязными и полными чернокожих подозрительного вида парней. У одного в руках она даже заметила пушку. Не особо дружелюбные взгляды парней черного квартала преследовали Диану всю дорогу, и она машинально прибавляла шаг. Весьма продолжительное время ей просто некогда было смотреть по сторонам, Диана только и думала, как бы смыться отсюда побыстрей. Вдруг у нее на пути возник чернокожий курчавый парнишка лет двадцати пяти, облаченный в широченные, приспущенные штаны и пеструю футболку.

– Привет, малышка! – заговорил он торопливым голосом. – Зелень не нужна?! Бери, недорого отдаю!

По глазам парня было заметно, что он под кайфом, впрочем, как и его черная банда, стоявшая поблизости.

– А ты ничего, цыпочка! – пробормотал он, оценивающе рассматривая ее со всех сторон и присвистывая. – И попка у тебя, то, что надо! Откуда ты такая взялась? Живешь неподалеку или случайно забрела? Ну, же детка, колись, давай.

Диана промолчала.

– …Идем со мной за угол, не стесняйся, я тебе кое-что интересное покажу, – парнишка схватил Диану за руку. – Такого ты еще не видела, уверен!

– Отпусти меня!

– Малышка, ты слишком хороша, чтобы тебя вот так взять и отпустить. Маленький Дейк проснулся, как только увидел тебя, детка! Теперь он мне не даст покоя целый день, сечешь, к чему я клоню?

– Да иди ты! Дай пройти, – спокойно попросила Диана, внутри обмерев от страха.

Одной рукой парень обнял Диану за талию, а другой ущипнул ее за щечку.

– Куда же ты спешишь так? Идем со мной… У меня дури навалом… че ломаешься?

Диана развернулась к нему и сердито сверкнула глазами, хотя страх переполнял ее душу. Она знала, от таких отморозков чего угодно можно было ожидать, но и молчать она не могла, не в ее характере. Диана искренне улыбнулась парню, стараясь не нагнетать атмосферу, и вежливо пояснила, что спешит. Пару секунд он смотрел на нее, не моргая, смотрел прямо в глаза, будто пытался прочитать, говорит ли та правду либо просто боится его. Диана не отводила взгляда, моля его отступить по-хорошему, и вот он, наконец, сделал шаг назад. Не успела она вздохнуть с облегчением, как он прильнул к ней и прошептал на ушко:

– Ну, хотя бы поцелуй его, не обломаешься, а потом можешь валить хоть на все четыре стороны!

От этих слов у Дианы перехватило дыхание. Она чуть было не обматерила нахала-извращенца, но, взяв себя в руки, стерпела сказанное им. Заняла выжидательную позицию, закусив нижнюю губу, она прошлась по нему своим высокомерным взглядом с ног до головы, словно оценивая способности этакого мачо. А парнишка был ничего, внешне даже очень приятный – высокий, подтянутый, с выразительными чертами лица и все же не в ее вкусе!

– Ну, детка, ты еще та штучка, я смотрю! О’кей, малышка, сама напросилась…

Парень резко взял руку Дианы в свои руки и облизал ей ладонь, так, как будто это была не ладонь, а самое сладкое в мире мороженое. Он проделал это с таким чувством, с таким блаженством на лице, так проникновенно, что толпа его обкуренных дружков загалдела, натаскивая его на небывалые подвиги, они стали прыгать, свистеть, лаять, галдеть, выкрикивать, что-то несуразное. Диане почему-то вспомнился Эмиль и его лицо в гневе, когда кто-либо из ее поклонников пытался за ней поухаживать на его глазах. Ох, чтобы сделал с этим нахалом ее братец, если бы увидел нечто подобное! Да, этот малый еще тот бандюган! Диана стерпела выходку чернокожего парня, когда тот закончил лизать ладонь, щекоча ее языком, Диана ухмыльнулась. Не сводя глаз с парня, брезгливо поморщилась, ладонь вытерла о его же брюки и твердой походкой пошла вперед, сжимая и разжимая кулаки, готовясь вступить в любой момент в смертельную схватку, если этот лизун не оставит ее в покое. Но, к ее большому удивлению, лизун остался позади. Бросив взгляд через плечо, дабы убедиться, что так и есть, Диана ускорила шаг, дабы поскорее покинуть злачный гетто, где ее оценивающе провожали пристальные взгляды черных людей и слышались выстрелы из пушек, от коих она вздрагивала то и дело, ускоряла шаг! Она шла так быстро, что ей казалось, будто все остальные вокруг замерли на месте. Девушка поймала себя на мысли, что прогулка по гетто в некоторой степени придала ей бодрости. И тут, словно луч света во мраке, мелькнули крупные и яркие русские буквы – «МАТРЕШКА». Даже слезы навернулись на глаза от неожиданности. Диана решительно смахнула их, что-то слишком часто в последнее время она ревет и ноет! Еще пара десятков шагов, и Диана повсюду увидела родные слова – «КОЖА И ГАЛАНТЕРЕЯ», «ПЕЛЬМЕННАЯ», «ПРОДУКТЫ». Ну конечно, как она сразу не догадалась – это же широко известный Брайтон-Бич! Диана улыбнулась – на этот раз искренне, освобождено. Как приятно сознавать, что на чужбине есть русские – такие, как она, милые и понятные соотечественники. Она направилась к одному из магазинчиков, решив, что тут можно и нужно попросить о поддержке. Наверняка, какая-то работа найдется для нее. Или хотя бы добрый совет. Да в любом случае здесь она сможет просто поболтать, отвести душу.

Но в какой-то момент вспомнилась вчерашняя проститутка. Диана словно споткнулась, резко остановилась и, избегая смотреть на вывески, повернула в другую сторону. Не станет она навязываться и рисковать! Не будет ни о чем просить, и ждать добра тоже ни от кого не будет! Она сама справится со своей жизнью! И общения ей тоже не надо, в конце концов, она долгие годы только и делала, что общалась. Быть может, настало время побыть одной и научиться радоваться этому одиночеству…

В глубокой задумчивости шагнула она на перекресток. Реальность напомнила о себе резким визгом тормозов. В метре от перепуганной, бледной, как смерть, Дианы остановилось черное чудовище. Девушка не сразу сообразила, что это всего-навсего джип «хаммер». Впрочем, не успела она вздохнуть с облегчением, как дверь машины распахнулась, и наружу вылез снежный человек. Огромного роста, с лицом цвета пережаренной котлеты, глазами навыкате и трясущимися от злобы припухлыми губами.

Диана хотела бежать, но ноги будто приросли. Монстр-гигант приближался к ней со словами: «…shit…», «…bullshit…». Тут она сообразила, что это всего на всего лишь обыкновенный афроамериканец, коих здесь немало, просто он габаритный здоровяк, одетый в ярко-оранжевые широкие брюки и белоснежную лохматую куртку с люрексом. Незнакомец бесцеремонно схватил ее за плечи, встряхнул, как следует, и поинтересовался, жива ли она. Диана уже сомневалась в этом – так сильно ее трясли! Она попыталась сосредоточиться, но перед глазами маячили массивные золотые цепи на груди мужчины и россыпь бриллиантов на толстых пальцах. Одним словом, богатенький Буратино!

– Ты в порядке?! Я тебя не задел?! – допытывался настойчиво он. – Да не молчи же, скажи что-нибудь!

– Да отпусти же ты меня! – потребовала Диана. – Прекрати трясти! – и тут же мрачно пошутила по-русски. – Права купил?! Машину купил?! А ездить забыл купить?!

– Что?! – не понял громила, на мгновение, ослабляя хватку.

Диана вырвалась, показала средний палец и отпрыгнула в сторону.

– Вот что! Ездить научись!

– Поедем, Орандж! – высунулся из джипа темнокожий парень с торчащими в разные стороны косичками.

– Нет, ты это видел, Джонни?! – взревел тот. – Ты видел, что мне эта соплячка показала? Дожился, мать твою! – продолжал возмущаться он, глядя в сторону дерзкой девчонки. Ну, держись у меня! Ща, я тебе покажу, ща я тебе так задницу надеру, детка, что мало не покажется!

Диана решила, что самое время делать ноги. Тот, кого называли Орандж, рванул за ней, совершенно неожиданно для себя. Он страшно перепугался, когда чуть не сбил эту птаху, а сейчас с такой же страстью разозлился на себя, что не сбил ее вовсе. Бешеный темперамент гнал здоровяка вперед, хотя громила с трудом представлял, что будет делать с этой пигалицей. Ну не убивать же, в самом-то деле! Но проучить нахалку – надо!

Поначалу Диана рассердилась на собственную глупость и мчалась, ругая саму себя за детскую выходку. Но адреналин ударил в кровь, через сотню метров девушка уже летела, как на крыльях, упиваясь своей дерзостью и азартом погони. «Нас не догонят!», само собой звучало в голове.

– Стой! Все равно догоню, хуже будет! – вопил преследователь.

Полил дождь, как из ведра. Их разделяло столь малое расстояние, что Диана слышала каждое его матерное слово. Нервы были на пределе! Она ринулась в узкий проем подворотни, пробежала еще несколько ярдов и шмыгнула под арку, решив, что там будет выход на другую улицу, но оказался тупик – дворик со старым зданием с выбитыми окнами и кирпичная стена метров десять высотой.

Мерзкая погода всех разогнала по домам, окрестности гетто заметно опустели, словно вымерли все до одного, едва уловимо из открытого окна второго этажа доносился рэп. Диана смахнула рукавом пот и из последних сил, хватаясь за соломинку спасения от чернокожего здоровяка, заметалась из стороны в сторону, не зная, что предпринять и куда податься, ее обезумевший взгляд рыскал в надежде на помощь, искать которую не имело смысла. Назад ходу не было. Пришлось спрятаться за мусорными бачками. И вовремя!

– Эй, ты! – загрохотало совсем рядом. – Выходи!

Диана никак не могла отдышаться, а тут еще отбросы, тошнотворная вонь, да и сам воздух был влажный, противный, будто липкий, она сжала губы, перекрывая порывистое дыхание, и присела на корточки за мусорным баком, пригнув голову. Под ногами хлюпала грязь, и Диана никак не могла устроиться поудобней. Она прекрасно осознавала свое положение, не питала иллюзий насчет исхода погони и все же не собиралась сдаваться, надеясь на то, что этот громила за мусорку побрезгует сунуться.