Текст книги "Дерзкая Диана"

Автор книги: Ирэн Милано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

– Ну, как же, конечно! – задорно прищурился Джим.

Диана поинтересовалась, откуда приехал он. Джим ответил коротко:

– Ямайка.

Диана улыбнулась ему:

– То-то я гляжу на тебя и думаю, кого же ты мне напоминаешь!

Джим рассмеялся.

– Вспомнила! – обрадовалась Диана. – Шегги! Точно Шегги! Вы как две капли воды с ним похожи!

– Ну, да есть малость…

– Малость? – нахмурилась Диана. – Да ты его копия.

– Или он моя!

– Вы случайно не родственники?

– Нет, не родственники. На самом деле черт бы побрал эту копию! Ни ты первая мне об этом говоришь, детка! Мои друзья на Ямайке меня так и зовут, Шегги – лохматый! Да и здесь многие, кто знаком с творчеством его, путают меня с оригиналом. Прикинь, однажды на Красной площади меня окружила толпа старшеклассниц, девчонки визжали, толкались, обнимали меня, просили автограф – я сначала офигел, столько красоток и все хотят со мной сфоткаться, прижаться ко мне! Я был в шоке по приезду, а потом одна из них говорит: « Эй, Шегги, а ты в каком отели остановился? Зайка, если хочешь, мы поедим к тебе и развлечемся?!» Признаться я охринел от такого предложения! Девчоночка симпотная, все при ней и сама себя предлагает, казалось бы возьми ее и сделай что тебе захочется, но когда она назвала меня Шегги, я разозлился и тут же сделал ноги. А потом еще на Охотном ряду атаковали, на Парк Победы, на Измайловском рынке, там вообще не давали прохода – пришлось лыбу давить, глядя в объектив камер. Мы с Шегги очень схожи, ты права, словно кровные братья, но признаться мне не по себе, когда меня зовут его прозвищем и без конца напоминают о нашем сходстве.

– Звезда, – тут же нашлась Диана.

– Да, не дай бог, носить чужую маску….

– А здесь – учишься? – продолжала интересоваться она.

Он кивнул, не отрывая глаз от ее лица, – сосредоточенного, торжественного и прекрасного, как у принцессы.

– Я еще не сказал тебе спасибо, – лукаво улыбаясь, проговорил Джим. Диана не успела возразить или улыбнуться в ответ, – сердце сжалось от несказанной нежности, с которой Джим прикоснулся губами к ее ладони. Он задержал ее руку в своей – на долгие мгновения, на вечность!

– Благодарю тебя, – прошептал Джим, глядя своими проницательными черными глазами прямо в душу Дианы, – что не проехала мимо и спасла мне жизнь. Ты мой ангел– хранитель, – как бы припечатал он и поцеловал ей руку. – Будь благословенна, Диана.

Она сдерживалась из последних сил, чтобы не упасть ему в объятья. Чуточку благоразумия! Ну, хотя бы капельку! Ведь они совсем незнакомы…

– Чувство такое, будто знаю тебя всю жизнь, – эхом на ее мысли отозвался Джим.

– Давай покатаемся, – предложила Диана, чтобы немного разрядить обстановку.

Она снова сделала музыку громче, так чтобы они оба могли насладиться голосом Майкла Джексона. В движении все оказалось действительно проще и легче, напряжение отпустило Диану. Они болтали, словно давние закадычные друзья, и с каждым мгновением убеждались, что вылеплены по одному образцу и подобию. Не имели значения ни национальность, ни язык, ни культура, ни цвет кожи, никакие пресловутые социальные лестницы! Джим родился от чернокожего мужчины и белой женщины, потерял обоих родителей в раннем возрасте и рос почти в нищете. Все, что с младенчества окружало Диану, было ему недоступно и незнакомо. По существу, они были не просто из разных миров – с разных планет! И, несмотря на это, были словно продолжением друг друга.

– Ты любишь животных? – спросила Диана. – У меня дома целый зверинец, а тут в Москве еще никого, вот думаю, кого бы завести…

– Жирафа, – смеялся Джим, когда в ответ на его вопрос Диана перечислила, кто жил в особняке ее отца. – Жирафа у тебя еще не было! Или крокодила!

– Фи! Лучше слона.

– А что, это мысль! Когда поедим покупать?

Оба рассмеялись. На этом содержательная беседа прервалась. Какой-то лихач на автомобиле «опель» попытался подрезать «бугатти». Диана, естественно, воспротивилась.

– И откуда ты такой взялся? – нежно удивилась она и ринулась в бой.

Перестроившись на его полосу, она перебросила передачу вниз и утопила газ в пол.

Джим мгновенно почувствовал сумасшедшее ускорение. Взглянул на Диану с уважением. Еще бы, девушка не только умна и очаровательна, но и отлично, без особых усилий, одной рукой управляет автомобилем.

Она поймала его взгляд, и счастливая улыбка появилась на ее губах. Руки уверенно крутанули руль, Диана влезла перед «опелем», а потом резко ударила по тормозам. Сзади испуганно взвизгнули покрышки. Мельком Диана увидела в зеркале панически вытянувшееся лицо «чайника».

Удовлетворенно хмыкнув, она снова бросила машину вперед, жестко перестроилась и, виляя между машинами, помчалась дальше по МКАДу. Настроение поднималось прямо пропорционально скорости, и Диана, позволив себе плюнуть на ограничения, зашустрила по рядам.

Небо розовело на горизонте, обещая погожий солнечный денек. Диана подвезла Джима к его дому в Бибирево. Как-то так получилось, что они не обсуждали, почему и зачем он живет именно здесь, и где конкретно учится. Те долгие часы, что они провели наедине, разговор то и дело скакал, будто они мчались на конях по широкой степи, и ветер свистел в ушах, и безудержное веселье было – одно на двоих! Запекшимися губами он снова и снова касался ее пальцев, перебирая их в своей крепкой ладони.

– Диана, с тобой так легко быть самим собой, – в его голосе звучали нотки надежды на продолжение. – Ты необыкновенная девушка. Я раньше таких, как ты, никогда не встречал. Правда-правда! Ты такая естественная, простая, веселая. С тобой легко, ты интересный, разносторонний человечек, что большая редкость. Здесь, в столице, русские девушки высокомерные, хитрые, ненавижу девушек, которые держат пальцы веером и думают о себе бог весть что.… На лице тонны макияжа и затуманенный взгляд, как у сфинкса, смотрят на тебя, будто ты пещерный человек и в жизни ничего не видел. А вот ты другая. Хорошая, смелая и добрая девушка.

Бархатистый голос Джима завораживал Диану, по телу пробежался электрический разряд, и ей жутко захотелось коснуться его прекрасного лица, обнять, прижаться и никогда от себя не отпускать. Ей казалось, что еще не много и она сойдет с ума! И вот он вдруг неуверенно приподнимает руку и проводит кончиком указательного пальца по ее щеке. От его прикосновения Диану бросило в жар. Слова прощания так и застряли в горле.

– Ну, все, все, мне пора, Джим!

– Да, конечно…

– Пока.

– До завтра!

– Спокойной ночи. То есть доброе утро!

Они рассмеялись. Джим достал мобильный телефон.

– Продиктуй мне свой номер, пожалуйста.

Диана назвала и здешний, московский номер, и сочинский, и домашний – на всякий случай! Джим поймал ее взгляд – серьезный и выжидательный, – и почувствовал, как бешено, бухает сердце, двести двадцать в минуту, не меньше! Наконец, его горячие губы нежно прикоснулись к ее губам. То, как Диана отреагировала на его прикосновение, оказалось неожиданным для обоих. Диана трепетала! Горячая кровь прилила к губам, дыхание стало порывистым – одним на двоих. Джим не мог больше сдерживаться! Но… Он напугает ее до смерти, если прямо сейчас не броситься прочь. Надо успокоиться, взять себя в руки, хотя единственное, чего он хочет сейчас – целовать и целовать безостановочно эти сладкие бутончики алых губ прекрасного ангела!

Джим резко вышел из машины, едва не врезавшись затылком в крышу, и быстро двинулся прочь, прислушиваясь к шуму мотора. Диана смотрела ему вслед, не в силах уехать, пока он не скроется из вида. Он остановился вдруг, а через миг завибрировал ее сотовый.

– Да?! – воскликнула Диана с блаженной улыбкой.

– Это я, – произнес самый долгожданный голос на свете. – Я жутко скучаю по тебе! Жду не дождусь, когда снова увижу тебя!

– Я тоже, – тихо призналась она и послала ему ответный воздушный поцелуй.

Они улыбнулись, друг другу сквозь стекла машины. И Диана все-таки тронулась с места, а Джим, помахав ей, двинулся к дому с блаженной улыбкой на устах. Первые лучи солнца озаряли его лицо – это было лицо счастливейшего человека на свете.

***

Джим едва удержался, чтобы не позвонить Диане, как только проснулся. А просыпался он каждый день в шесть утра – летом, пока не было лекций, нужно было работать в два раза больше, откладывать на зиму. Поэтому с утра до обеда он вкалывал на рынке, таская тяжеленные тюки, а по вечерам выступал в клубе. Привычно окатив себя ледяной водой, чтобы окончательно взбодриться, Джимми побрился, выпил кофе и выбежал из дома. До метро пешком было не слишком близко, – получалась вполне оздоровительная пробежка. Сегодня вагоны были совсем пустые – суббота, у многих выходной. Джим вольготно вытянул ноги, сунул наушники в уши и прикрыл глаза. На «ВДНХ» в поезд вошли два парня лет двадцати пяти, небритые, в черных спортивных костюмах. Джим нутром почуял опасность. Он выключил CD-плеер.

И тут же один заявил второму, кивая на ноги Джима:

– Слушай, ну ни пройти, ни проехать из-за этой черной швали!

Второй молча, пнул мулата. Джим вскочил в боевую стойку. Завязалась драка. В пустом вагоне было полно места для маневра, но быстрое движение мешало, как следует вмазать по ненавистным нацистским физиономиям. На следующей станции парням удалось вытащить Джима из вагона. Он здорово разозлился и безостановочно молотил кулаками-наковальнями. Силы у Джима хватало, и двум придуркам пришлось бы худо, если бы в дело не вмешался поддатый мужик на станции.

– Давай, давай, мочи его! Ишь ты, понаехали, черномазые! Бей суку!

В глазах то и дело сверкало от боли, но Джим не сдавался. «They Don’t Care About As» – стучало в голове, собрав всю силу и мощь в кулаки, он отбивался: «Избивайте меня, бейте меня, вам никогда не сделать меня отбросом, ударьте меня, пинайте меня – вам никогда не получить меня».

Плеер наверняка пострадал в драке, и мелодия просто не могла так отчетливо звучать. Но она звучала! Джим слышал каждое слово. Им плевать на нас!!! Вот это правда. Так и есть, все озлобились на нас!

«…Бритоголовый, "мертвая голова" – все озлобились. Беспокойство, измышления, всеобщие голословные утверждения в полном комплекте в новостях. Все по уши в неприятностях –чернокожий человек, клевета бросает брата в тюрьму. Бейте меня, ненавидьте меня – вам никогда не сломать меня, принуждайте меня, пугайте меня – вам никогда не убить меня. Грабьте меня, судите меня. Все грабят меня, пинайте меня, ударьте меня, только – не смейте решать, черный я или белый»…

В какой-то момент Джиму послышался хруст. Ребро сломали, мелькнуло в голове. Но следом раздался свист и матерщина. Кто-то вызвал ментов, и расисты сочли за лучшее драпануть. Джим опустился на лавку, обессиленный. Подоспевший милиционер заявил:

– Сам виноват! Здесь свои порядки! А таких, как ты, – мент оценивающе взглянул на Джима, – у нас не особо жалуют!

И объяснять бесполезно, что страна – не чужая ему, это люди чужие…

Джим решительно полез в карман за телефоном. Ему нужно было услышать голос Дианы. Из головы даже вылетело, что в метро сотовый не ловит. Карман был пуст. Джим вскочил и огляделся. Черный остов мобильника валялся возле лавки. Крышка чуть дальше. И еще какие-то детали жалкой кучкой у самого края платформы. Джим поднял телефон, покопался в его внутренностях, надеясь на чудо. Но чудес не бывает! Сим-карта явно восстановлению не подлежала! Джим сжал голову руками и бросился вон из метро. Уж лучше бы ему на самом деле сломали ребро, а не сотовый! Оказывается, это был «Охотный ряд», и Джимми, выйдя наружу, увидел перед собой Красную площадь.

***

Диана проснулась в предвкушении счастья. Было около полудня. Она проверила телефон – десять вызовов от Эмиля, три от Фила и столько же от братьев и отца. Один раз звонил Оскар. Он не был навязчив – если она сразу не брала трубку, больше не перезванивал. И откуда такая деликатность в детдомовском ребенке, поражалась Диана каждый раз. Но сегодня удивляться было недосуг. Она быстро проверила сообщения – ноль. Она приняла душ, перекусила, подобрала наряд и сделала прическу, самозабвенно колдуя над волосами, словно готовилась к первому в жизни свиданию. Возможно, так и было. Быть может, это и есть первое настоящее – стоящее чего-то! – ее свидание!

Телефон она держала под рукой. Но он не звонил.

Тогда она решилась сама. В конце концов, она смелая, решительная и продвинутая девушка! Нет ничего страшного в том, чтобы первой позвонить парню.

«Абонент временно недоступен», услышала Диана.

Впервые в жизни она испытала трепет и жадное нетерпение, те самые, что описывались в романах, когда героиня сходит с ума от ожидания, глядит на часы и дрожащей рукой поднимает трубку, когда раздается долгожданный звонок.

«Абонент вне зоны действия сети».

И звонка не было! За окном вовсю разыгрался прекрасный, летний день, а звонка все не было! Диана перезарядила телефон, пошаталась по квартире, не зная, чем себя занять, переделала прическу, достала новый костюм, обновила маникюр. Звонка не было! Не было, черт побери все на свете! Ладно, только без паники, велела она себе. Джим просто крепко спит после ночных разговоров, а батарейка в его сотовом села. Надо подождать до вечера! Когда наступил вечер, она сказала себе, что надо подождать до ночи. Возможно, он готовит сюрприз. Пригласит ее в ночной клуб, например. Но сидеть в квартире было уже невозможно! Диана рванула кататься по городу, и к сумеркам пробилась на Красную площадь.

За мощными стенами Кремля чернело небо, набрякшее тучами и предстоящей грозой. Плеер все-таки выжил в схватке, хотя если бы он пострадал вместо телефона, Джим был бы счастлив! Но приходилось довольствоваться тем, что есть, и это было не худшее – песни Майкла Джексона. Они всегда помогали ему. Дождь хлынул в тот момент, когда Джим услышал в наушниках: «Я бродил под дождем, маска жизни кажется безумной, быстро и внезапно попадаешь в немилость, солнечные дни кажутся такими далекими. Тень Кремля подавляет меня, могила Сталина не позволит мне быть свободным. Это все продолжалось, продолжалось и продолжалось, я хотел бы, чтобы дождь оставил меня в покое. Каково это, каково это когда ты один и холодно внутри... Как чужой в Москве, как чужой в Москве»…

Дождь набирал силу, хлеща по щекам, как пощечины. Джимми шел вдоль Кремлевской стены, в чужом и холодном городе, где никто его не ждал, и никому не было дела до него. Мимо спешили редкие прохожие, прикрываясь зонтами и капюшонами. Не поднимая головы, он шел и шел, не зная, куда и зачем. Словно не замечая дождя, медленно прошла девушка в прозрачном дождевике. И тоже – мимо. Дождь был всего лишь отголоском ее слез. Диана купила у метро дождевик и двинулась дальше, вдоль Кремлевской стены. Ей было все равно, куда идти и зачем. Она не смотрела по сторонам. Она глядела вглубь себя, прямо в глаза собственной печали. Они прошли в метре друг от друга, не узнав, не увидев, не почувствовав. Лишь толкнулись сердца с перебоем. Но с каждой секундой все дальше и дальше разводила их судьба.

Ночь прошла в обнимку с телефоном и собственными комплексами. Никогда в жизни Диана так не страдала. Для нее вдруг стало очевидным, что такой красавчик, как Джим, наверняка пользуется успехом у девушек и уже забыл о своей очередной «жертве»! А она тут чуть не плачет, идиотка! Правда, утро развеяло эти сомнения, и свежесть юного солнечного дня немного взбодрила Диану. Она привычно улыбнулась своему отражению в зеркале. Она – красавица, умница, и ей все под силу! Просто произошло недоразумение, какие-нибудь мелкие неприятности. Она поедет к Джиму сама и сметет любую преграду на своем пути, будь то толпа из его поклонниц или его собственная гордость. Она ему покажет! Она его приручит! Ей хочется увидеть его, а Диана всегда добивается того, чего хочет!

И вот ее «бугатти» в сером спальном районе. Диана не помнила точно номер дома, искала по внешнему виду, а здания оказались все похожими друг на друга, как в старой советской комедии. Наконец, место показалось знакомым. На узкой лавочке – две старушонки хищного вида, ясно, что местные сплетницы.

Диана выскочила к ним и сразу взяла быка за рога.

– Это черный-то? – затарахтели бабки, шумно перебивая друг друга, едва расслышав вопрос Дианы. – Такой лохматый, большой? А на кой тебе этот негр нужен? Ты представь, какие у вас дети-то будут, ну! Гляди, яка дивчина, на экзотику ее потянуло?! Своих что ль мужиков тебе мало?!

– В какой квартире он живет, знаете?

– Ну, как не знать! На третьем этаже, налево!

– Направо, – возразила другая.

– А я говорю, налево!

Диана не стала слушать их спор, метнулась по лесенке и через минуту уже звонила попеременно, то в левую квартиру, то в правую. На всякий случай, она позвонила даже в ту, что располагалась прямо. И плевать на соседей! Она приехала к Джиму и найдет его!

Однако не открывали, ни там, ни тут. Диана огляделась, решая, можно ли подождать в подъезде, но не рискнула и стала спускаться к машине, намереваясь просидеть хоть вечность, но добиться своего! На первом этаже ее догнала толстозадая деваха с мусорным ведром.

– Это ты к Никитиным трезвонила? – спросила она.

– Я ищу Джима. Парня-мулата! – отрезала Диана.

– А, негра! Огонь-мужик, что ни говори! Только он тут больше не живет. Вчера хозяйка приезжала, выгнала его в три шеи за несвоевременную оплату жилья, орала тут, как резанная, на весь подъезд.

– Понятно…

Диана прибавила шаг, стараясь не расплакаться, но вдруг резко остановилась.

– А куда он поехал, не знаешь?

– Да откуда! У такого, поди, в каждом дворе по бабе! Знаешь, как про негров говорят, агрегат у них во….

Деваха развела руками, показывая агрегат.

Диана сквозь зубы прошипела:

– Да, пошла ты, дура озабоченная!

Она выскочила из подъезда, прыгнула в машину и рванула с места так, что лавочка с бабульками покачнулась.

Оставаться в Москве она больше не хотела, по крайней мере, пока. Надо было прийти в себя. Возродиться, как птица Феникс. Диана знала только один способ – движение, скорость. Она домчалась до родного города в считанные часы, и лихорадочный румянец на ее щеках многое сказал братьям. Амир настоял, чтобы Диана легла в постель и как следует отдохнула, не помышляя ни о каких развлечениях пару дней. Каково было его удивление, когда она безропотно подчинилась!

Оскар читал Диане вслух, и у него получалось уже вполне прилично. Только после двух страниц Диана все равно уснула, будто провалилась в спасительное забытье. А утром привычная жажда деятельности охватила ее. Она смоталась с Оскаром по магазинам, где оставила кучу денег, наряжая его и загружая игрушками.

– В сентябре я уеду учиться, – сказала Диана, – так что видеться, часто не получится. Правда, есть кое-какой вариант…

Она замолчала, ожидая расспросов. Она никак не могла привыкнуть к недетской сдержанности Оскара. В житейских вопросах он был невозмутим, как маленький Будда.

– Ладно, это потом видно будет, – продолжила Диана.

Пакеты и свертки заполнили «бугатти», Оскар выглядел очень стильно – этакий маленький разбойник, любимец фортуны, настоящий очаровашка. В ювелирном Диана даже прикупила ему цепочку с брюликами.

Когда они приехали в клуб, где братья записывали новый трек, присутствующие встретили стильную парочку аплодисментами. Заслышав музыку, Оскар не мог усидеть на месте, начал танцевать, да так мастерски, будто обучался этому искусству с пеленок. Все были поражены, включая и Диану. Вечером Оскару доверили выйти на сцену, и он смотрелся органично, словно вырос здесь, а голос мальчика звучал звонко, задорно и вместе с тем завораживающе. Публика была в восторге. Рождение таланта – зрелище довольно редкое!

После выступления Амир торжественно вручил свежеиспеченному рэперу стодолларовую бумажку.

– Давай купим нашим мороженого! – предложил Оскар Диане.

И даже на миг у нее не мелькнуло подозрения, что он хочет таким образом подкупить детдомовских ребят, добиться, наконец-то, их расположения. Нет! Диана понимала, что Оскару хочется разделить со сверстниками свой триумф. Позже выяснилось, что он даже не сказал, что лакомство было приобретено на его деньги.

Диана чрезвычайно гордилась своим маленьким другом – его благородством, умением все схватывать на лету, тягой к свободе. Общение с ним отвлекало ее от черных мыслей, заставляло забыть о Джиме. Они бегали наперегонки, гоняли футбол, купались и загорали, и время летело незаметно.

Она старалась не оставаться одна, но все-таки изредка садилась за руль любимого «харлея» и мчалась, выбирая пустынные трассы, жадно глотая ветер и выбрасывая из головы глупые, несбыточные мечты.

Однажды она остановилась возле торгового центра, а когда вышла обратно, мотоцикла не было. Диана впала в ярость, но ничего поделать не могла. Разве что пожаловаться Святому!

– Не переживай, – сказал он и вопреки ее ожиданиям пообещал найти байк. Увы, Диана уже распрощалась с ним навеки.

– На твоем байке наша метка, – пояснил Святой, – так что мы по-любому его обнаружим.

Бородач сдержал свое слово, через пару дней Диане позвонили и назначили встречу в парке у фонтана. Первым делом она заметила свой байк и обрадовалась ему, как живому другу. Потом увидела двух байкеров и парочку изрядно потрепанных ими типов – в рваных штанах, с фингалами, они смотрелись живописными бандитами. Один вдруг насмешливо цыкнул и заметил, ни к кому конкретно, ни обращаясь:

– Вот Нагай-то обрадуется!

Диана встрепенулась, с притворным изумлением спросила:

– О, он еще живой?! Он вас навел, да?

– Это ты у него спроси!

– И спрошу! Я его не боюсь, не то, что ты! А пока передай, что он мне должен за моральный ущерб! И моли бога, чтоб на моем «харлее» не было ни царапинки! Иначе я тебе кишку вспорю!

Байкеры переглянулись одобрительно и синхронно показали Диане большой палец. Она улыбнулась, взлетела на мотоцикл.

… С каждым днем надежда таяла, таяла, будто мороженое на солнце, оставляя липкий след в душе. Не звонил и не позвонит! Только Лиза догадывалась, что происходит с подругой. Оскар был слишком мал, остальные – не так близки ей. Да и подруге Диана не могла открыться целиком и полностью, была не в силах признаться, что парень кинул ее. Продинамил! Как не раз она сама динамила влюбленных в нее мальчишек и взрослых мужиков. Быть может, это судьба мстит? Какой-то злой рок увел от нее человека, с которым было легко. От взгляда, которого обмирала душа, встреча с которым сулила так много! Все или ничего. У нее вышло – ничего, пустота, ноль!

– Дианочка, ты так похудела! – то и дело замечала Лизавета, тревожась за подругу. – Ты сама не своя!

– Ерунда, – отмахивалась она, с ужасом ожидая дня, когда придется уехать в Москву.

Это раньше, до встречи с Джимми, она предвкушала начало новой жизни в столице. Драйв, гламур, текила рекой, рэп, новые клубы, тусовки, друзья. Учеба в элитном вузе. Отличные перспективы. А теперь все это ни к чему!

Тут останется самое важное! Лизавета и Оскар. Море и пальмы. Дом и братья. Хотя Амир, может быть, вскоре присоединится к ней, ведь у него в Москве свой бизнес – конфетная фабрика.

– А может, тебе и не ехать никуда? – как-то предложила Лиза, словно прочитав ее мысли. – Ты ведь не рвешься туда, да? Ну не так, как раньше… я же вижу…

– Я никогда не отступаю, – медленно произнесла Диана в ответ.

Это не обсуждалось больше. Она поедет и точка!

Суета первых дней учебы захватила ее, будто засосало в стремительный водоворот. Но Диана осваивалась очень быстро, и вскоре опять появилось свободное время. Время для размышлений и тоски. Почему в ее жизни все так скверно?! Не успеешь вздохнуть свободно, как опять какая-нибудь напасть! Не успеешь с парнем познакомиться – в первый раз с таким, что сердце уходит в пятки, а душа, наоборот, рвется в поднебесье! – а его и след простыл!

Что это такое?! Чем она виновата?! В чем грешна?! И нет мамы, чтобы всплакнуть, уткнувшись в родное плечо, спросить совета, доказывать собственную правоту и взрослость, и право на выбор, и услышать привычное, всепобеждающее – «все будет хорошо!». Возможно, потому что знала о ней совсем мало. Они не успели встретиться в этой жизни – мама умерла совсем юной, при родах. Отец все время лишь повторял, какая та была красавица, и как Диана похожа на нее. Сама Диана не могла убедиться в этом, у нее была только единственная фотография – черно-белый снимок отвратительного качества, где молодая девушка с изумительной, доброй и скромной улыбкой стоит вполоборота к Адаму Сегалу, явно любуясь им. Это фото Диана вставила в золотую рамку и хранила, как самую драгоценную семейную реликвию. Единственное вещественное доказательство, что у нее была мама… И все… Диана очень-очень-очень редко вспоминала о матери. Что бесполезно душу рвать?! Даже Оскар мудрее ее в этом смысле.

Но сегодня накрыло. При мысли о том, что она больше никогда не увидит Джима, хотелось рвать и метать, рыдать и рвать на себе волосы, лечь на дорогу и больше не вставать, влезть на самую высокую гору и прыгнуть без парашюта, распахнув руки, будто распятая. Конец. Точка.

Она знала, что другого такого не будет в ее жизни! Другого такого просто нет. Этот – единственный. И он ушел! Почему от нее уходят самые близкие, самые важные, самые дорогие?! Что с ней не так?! Она шла, не разбирая дороги. Лекции давно закончились, на тусовку в каком-нибудь клубе не хотелось, и Диана решила прогуляться. Однако от тоскливых мыслей нельзя было убежать, в какую сторону ни иди! И погонять в Москве невозможно – кругом сплошные пробки! Хорошо, что сегодня вечером приезжает Святой со своими ребятами. С ними явно не будет скучно! Она едва дождалась часа-икс, прыгнула в «бугатти» и поехала встречать друзей.

– Ну что, – потирая огромные ладони, произнес Святой, едва оказавшись на столичной земле, – надо перекусить!

Диана заявила, что вокзальные забегаловки – фуфло, и взялась показать байкерам город, а заодно и полакомиться в приличном заведении. Ребята одобрили этот план, забрали байки из грузового вагона и задали шороху по столичным улицам. Ради такого случая Диана оставила машину на стоянке, чтобы покататься на мотоцикле за спиной у Святого.

В центре, затарившись пивом, они решили пройтись пешком. Диану, как свою королеву, несли на сцепленных руках, меняясь по двое. Она довольно хохотала.

– Если я не пожру щас, отброшу копыта! – заявил Святой.

Диана кивнула на вывеску бара через дорогу.

– Давайте сюда зайдем. Вроде прилично.

Она ошиблась – в баре царил беспредел. Байкеры, зайдя внутрь, увидели чернокожих парней, которые яростно отбивались от расистов. Дым стоял коромыслом, разбитые стулья валялись на полу, столы были перевернуты, зеркала разбиты. Бармен прятался за стойкой. Администратора держал за грудки шкафообразный парень в черном. Святой едва успел выставить Диану наружу, чтобы ее не задели.

– Всем ша! – заорал байкер. – Что тут происходит?

В толпе он разглядел вдруг знакомую физиономию.

– Нагай! А ты что тут делаешь, щучий хвост?!

Нагай огляделся, думая, как бы свалить. Но Святой поманил его пальцем.

– Подойдите-ка ближе, я не кусаюсь!

Диане в этот момент надоело стоять одной, да и любопытно было. Она открыла дверь и просунулась внутрь потихоньку, решив, что если драка еще в разгаре, надо вызывать ментов. Хватит уже чернокожим геройствовать! Эти нацистские рожи способны на все! – еще порежут кого. Она обомлела от тишины, воцарившейся в клубе, но, увидев Святого и Нагая, поняла, в чем дело. Нагаевцам, видно, мало было черноморского побережья, они приперлись выяснять отношения с московскими цветными. На подмогу местным нацистам, сволочи!

А тут – Святой! Да еще с командой такой! Конечно, Нагай тут же наложил в штаны! Куда ему тягаться с байкерами!

– Я спросил, что происходит? – повысил голос Святой.

– Да вот товарищи чужеземцы на нас напали… – голосом пай-мальчика заявил Нагай.

Святой недоверчиво хмыкнул:

– Сомневаюсь. Ну-ка, вели своим псам навести здесь порядок. Мои ребята голодны.

Нагай неохотно подчинился.

– И не забудь оплатить ущерб хозяину бара, – усмехнулся в бороду Святой, – учти, я проверю.

Нагай что-то буркнул в ответ.

– Не понял, что бормочешь там?

– Все сделаю, – сквозь зубы процедил Нагай.

Его прихвостни тем временем, держась на безопасном расстоянии от байкеров, поднимали столы и стулья, наводили порядок в помещении. Диана пришла в себя от удивления и занималась раненым, что лежал у самой двери. У чернокожего студента шла из носа кровь, и Диана, приложив платок, поддержала ему голову, велев запрокинуть ее повыше. Тут и увидел ее Нагай.

– Ты?! – он отшатнулся, не веря своим глазам.

Диана была, как обычно, хороша и свежа. И смотрелась здесь, словно роза посреди обычной поляны, заросшей осокой да примитивными одуванчиками.

– Я!

Она поднялась, подбоченилась и сказала Нагаю несколько непечатных слов, выражая свое мнение к этим разборкам.

– Пусть оплатит лечение ребят и угостит их пивом, – крикнула она Святому, не удостоив больше Нагая и взглядом, – так будет справедливо.

Святой щелкнул пальцами. Нагай достал бумажник, раскрыл. Диана выхватила его.

– Не жмись, все рано считать не умеешь! Хоть раз твои грязные деньги пойдут на пользу! Свободен!

Чуть не рыча от унижения, Нагай со своей свитой исчез. Местные нацисты тоже потихоньку покинули бар. Диана помогла парню с разбитым носом подняться, ей на выручку уже со всех сторон спешили чернокожие ребята. И вдруг знакомый до боли, родной голос произнес:

– Ди! Ангел мой…

Она обернулась, зажмурилась, словно боялась поверить, а в следующий миг увидела высокого курчавого парня. Он хлопал ресницами и беззвучно шевелил губами. Но Диана услышала его и бегом помчалась навстречу. Он рванул между столов так, что едва не свернул себе шею.

Они затормозили в полуметре друг от друга.

– Привет, – счастливо улыбаясь, выдохнула она.

Ему страстно хотелось обнять ее, прижать е к себе, но Джим не решился этого сделать, чтобы не напугать ее.

– Вот так встреча! Не думал и не гадал тебя еще когда-нибудь увидеть.

– Что ты тут делаешь?

– Ужинаю! – улыбнулся Джим разбитыми губами.

– Вижу, ты снова попал в передрягу! А у меня даже аптечки с собой нет.

– Ерунда, – вздохнул он. – Переживу. Главное, что мы встретились. Фантастика! И это в таком огромном мегаполисе… судьба нас третий раз сводит. Офигеть! Кто посмеет сказать, что это не судьба?

Диана вдруг засмущалась, закусив нижнюю губу. Несколько секунд они озадаченно смотрели друг на друга, после чего Джим заговорил:

– Ты прости меня, что не позвонил… тогда… – ему с трудом давались слова, – дело в том, что у меня телефон … украли, – сдавленно промямлил Джим, – вот, поэтому не мог тебе позвонить.

Улыбка с лица Дианы исчезла.