Текст книги "Дерзкая Диана"

Автор книги: Ирэн Милано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

Диана верещала, как одержимая.

– Заткнись, – велел босс, – ты – никто, ты это понимаешь?! У тебя даже нет права на слово… – он ехидно улыбнулся, оголяя пластмассовые зубы, – чертова ты потаскуха!

С этой минуты реальность потеряла четкие очертания. Никто, билось в голове. Никто, никто – отстукивало сердечко. Да, что ж это такое?! За что ей все это?! Ради чего бороться? За что бороться? Она – никто! Действительно, пустое место, против целой армии подонков она никто. Букашка, которую в любой момент могут раздавить – стереть с лица земли!

Тем же вечером Диану доставили в Лас-Вегас, предварительно, как настоящую рабыню, заковав в кандалы – тонкие, но прочные позолоченные цепи. После нудной езды она оказалась в роскошном особняке, где проходили торги живым товаром, а именно рабынями. До дверей черного входа ее довел американский амбал, а там приняла холеная женщина – латиноамериканской внешности, на вид лет сорока. Она проводила Диану в ванную, там вымыла, словно беспомощного котенка, натерла ароматическими маслами и переодела в белоснежный, невесомый пеньюар. Дальше Диана попала в руки к стилисту и визажисту, и они поработали над ней на славу! Взглянув в зеркало безразличным, мимолетным взглядом, Диана некоторое время глаз не могла отвести от собственного отражения. Она выглядела роскошно, величественно, словно настоящая принцесса! Но табличка на груди была будто тюремный номер. «Virgin» – девственница, гласила она, и словно камень на шее тянула Диану в пропасть, на дно, где нет уже ни боли, ни стыда, ничего…

Коренастый загорелый человек в смокинге появился в комнате, где наводили лоск на живую куклу.

– Хороша крошка, – восхищенно присвистнул он, – слов нет! Оставим ее на десерт! Думается мне, я уже знаю, кто станет обладателем этого чудного создания – наш почтеннейший шейх из Саудовской Аравии!

Он повел Диану через широкий, ярко освещенный коридор, и вскоре они оказались в просторном зале, где Диана едва сдержала вздох изумления. Здесь была целая толпа таких же девушек, как она, – рабынь в красных пеньюарах, но с кандалами на ногах. Слезы ужаса, жалости навернулись ей на глаза, хотя Диана была уверена, что утратила способность чувствовать что-либо. Ее не оставили вместе с остальными, а отвели в отдельную комнату, где приставили охранника. Человек в смокинге доброжелательно указал на столик, уставленный различными яствами.

– Отдохни пока, перекуси! Я вернусь за тобой через час.

Значит, отсрочка. Мелькнул проблеск надежды. Диана немного воспрянула духом и пригляделась к охраннику. Это был молодой русский парнишка среднего роста, с хищным носом, как у коршуна, но с добрыми глазами. Диана судорожно соображала, как воспользоваться сложившейся ситуацией. Она бросила взгляд на вазу с фруктами, подошла и взяла грушу.

– Извини, у тебя ножика не найдется? – Спросила Диана охранника.

Он колебался, медленно оглядывая ее. Достал раскладной ножик из кармана брюк и неохотно протянул Диане. Она поблагодарила его, одарила восхитительной улыбкой и, усевшись в кресло напротив, стала лакомиться грушей. Парень заворожено наблюдал за ней. Отрезав от фрукта очередной тонкий ломтик, Диана облизнулась, но будто передумав, протянула охраннику. Тот шумно сглотнул. По его виду было очевидно, что разум отказал ему на отрез.

– Русская?

Диана кивнула головой, ей хотелось спросить у него, как он догадался, но тот сам ответил.

– Русские девушки самые красивые в мире. Ангелы.

Парнишка застыл, глядя на Диану с сожалением. Уж он-то был наслышан о печальных судьбах этих невольниц.

– Как же ты умудрилась сюда попасть, красавица?

Диана метнулась к парню, чтобы поведать ему, как все случилось, и просить о помощи, как вдруг дверь распахнулась. На пороге возник здоровенный детина в той же форме, что и обладатель орлиного носа.

– Пересмена, – объявил он, входя.

Первый охранник покинул комнату, при этом едва не врезался в косяк, не спуская с Дианы глаз. Она быстро спрятала нож в широкий рукав роскошного пеньюара. Новый американский секьюрити смотрел непримиримо, явно не был настроен идти на контакт. Что ж, самое главное достигнуто. Теперь у нее есть оружие! И живая она не дастся!

Вскоре по рации поступил сигнал доставить наложницу Диану на торги. Охранник знаком показал ей двигаться к выходу. Они шли по широкому длинному коридору в полной тишине, только цепи тонко, как колокольчики, звенели. Диана оказалась за кулисами, где проворные дамы нацепили ей на спину большие белоснежные крылья из натуральных перьев и попытались выпихнуть на сцену, откуда доносилась бравая мелодия. Слезы унижения затуманили взгляд. Нервы сдали окончательно. Диана уперлась пятками в пол, отчаянно завизжала, сопротивляясь.

Это было сродни битве одуванчика с танком. Нелепо. Априори проигрышно.

Опытные охранники налетели со всех сторон, заломили руки и, зажав ей нос, влили в Диану какую-то жидкость. Она хотела выплюнуть, но рефлекторно была вынуждена сделать глоток, иначе задохнулась бы.

Горло обожгло. Видимо, это был какой-то напиток на спирту, но не чистый алкоголь, а что-то другое.

– Иди. А то будет хуже! – посоветовал женский голос.

Музыка грянула веселей, тяжелые бархатные шторы раздвинулись перед Дианой. Не помня себя, она очутилась на сцене. Над ней вспыхнул яркий свет софитов, вокруг плыла туманная дымка.

– Итак, уважаемые господа! – прозвучал далекий, будто нереальный голос. – Долгожданный лот номер сорок. Обратите внимания на этого прелестного ангела!

Слезы стыда и беспомощности катились по ее щекам. Зрители в зале сливались в одну сплошную массу. Окажись у нее в руках сейчас пулемет, Диана без раздумий перестреляла бы всех! Всех, черт возьми, до единого!

Злость придала ей сил. Она встала ровнее, до боли распрямила тоненькие плечи. Что бы там ни было, а сломить ее не удастся! К тому же у нее есть нож – последний шанс, ее путь к свободе! Одно верное движение, и все будет кончено. А издеваться над собой она никому не позволит!

Туман рассеивался, фигура девушки вырисовывалась все отчетливей, один из прожекторов осветил ее бархатное личико. Холеные физиономии богачей расплывались в довольных улыбках. Действительно, ангел! И фигурка роскошная, и кожа нежная, и глаза – так и горят, будто у кошки! Русская красавица! Девственница!

Справа на небольшом подмостке рядом со сценой Диана увидела мужчину с молоточком в руках. Он-то и восхвалял ее достоинства, набивая цену.

– Умница! Прелесть! Настоящая газель! Рост сто семьдесят. Вес пятьдесят три килограмма. Глаза – изумрудные. И стартовая цена за это чудо – двадцать пять тысяч долларов. Итак, всего двадцать пять тысяч долларов. Кто больше, господа?!

На мгновение кошмарность происходящего опутала Диану с головы до ног. Она словно воспарила над залом, взглянула на все со стороны. Кто эта бедная девушка, вся в белом, с диадемой на голове и крыльями за спиной?! Очень знакомое лицо!

Диана стряхнула наваждение. Безумие было в полушаге от нее. Страшным усилием воли она прогнала его, лучше кошмарная реальность, чем сладкие иллюзии!

Тем временем со всех сторон сыпались выкрики:

– Тридцать тысяч!

– Сто тысяч!

– Триста тысяч!

Диана силилась сосредоточиться, хотела разглядеть лица богачей, чтобы хоть как-то отвлечь сознание от черных мыслей. Но софиты ослепляли ее. Сумма росла с каждой секундой, и вот достигла колоссальной отметки.

– Миллион!

Диана напрягла зрение, пытаясь разглядеть сумасшедшего, который готов был выложить целое состояние, лишь бы стать обладателем живой игрушки.

– Миллион долларов – раз! Миллион долларов – два! – распорядитель аукциона чуть не выпрыгивал из штанов от возбуждения. – Ми…

– Три миллиона! – перебил чей-то невозмутимый голос.

Господи, кто эти люди?! Зачем она им?! Почему они готовы выложить такие деньги за нее?! Что они с ней собираются сделать потом?! Торги продолжались, шла ожесточенная борьба между двумя претендентами на обладание земным ангелом. Диана уже не хотела видеть их лица. Она знала – это сами демоны! Демоны – пришедшие по ее душу! Никто другой не станет так торговаться за человека, за живого человека!

– Пять миллионов!

Атмосфера в зале накалялась, звучали невероятные суммы. Оба конкурента, боровшихся за судьбу девушки, прожигали друг друга насквозь ненавистным, злобным взглядом.

– Десять миллионов!

– Двадцать пять миллионов!

Сильный удар молотка вернул Диану в реальность.

– Двадцать пять миллионов долларов – раз! Двадцать пять миллионов долларов – два! Двадцать пять миллионов долларов – три! Продано господину за одиннадцатым столиком! Черный Апельсин с трудом поборол в себе вспыхнувшую ярость. Он намерен был выкрасть Диану любым путем, даже если ему придется пристрелить этого чертового богача, заплатившего за нее столь высокую цену.

Диана пошатнулась, она была на грани обморока. Теперь не на что было надеяться. Длинными ногтями, впившись в запястье, она привела себя в чувство, быстро достала нож и в тот момент, когда «покупатель» шагнул к сцене, она полоснула по запястьям, вскрыв себе вены. СТОП-КАДР. Все застыли, глядя на ангельской внешности девушку. Кровь полилась. Перепуганная толпа богачей двинулась к сцене.

– Врачей! Скорее! – кто-то выкрикнул из толпы.

Страшная суматоха поднялась в зале. Диана потеряла сознание и не видела, как мужчина, отдавший миллионы за право обладания ей, рухнул на колени и обнял ее со слезами на глазах, пытался привести в чувство.

Его менее удачливый конкурент тоже взбежал на сцену с округленными глазами. Это был Черный Апельсин, оказавшийся на торгах неслучайно, а благодаря своим вездесущим ищейкам, которым удалось узнать, где держат Диану и какую судьбу ей уготовили. Он боролся за подругу до последнего. Но его соперник по торгам – пожилой яркий брюнет – оказался куда богаче рэпера!

И теперь этот мультимиллионер утирал слезы рядом с бездыханным телом дочери. И все твердил:

– Диана! Диана, девочка моя, милая…

Услыхав, что магнат называет ее по имени, Апельсин невольно вздрогнул.

– Ты кто такой?

– Адам Сегал, – ответил он осипшим голосом, – ее отец.

Черного Апельсина перекосило, капельки пота скатились по широкому лицу. Такого поворота рэпер никак не мог предвидеть! Апельсин засуетился, подхватил Диану на руки, прижал к своей широкой груди и серьезным голосом произнес:

– Нам нельзя терять ни минуты, папаша!

– Ее нужно доставить в больницу как можно скорее.

– Что ж, тогда поспешим!

Апельсин и Адам в окружении личных телохранителей торопливо двинулись на выход.

Видок у Адама был растерянный, слезы устилали глаза, он выглядел потерянным и разбитым, казалось, он еще не до конца осознавал масштаб произошедшего, но оперативность Апельсина и четкий план действий невероятно поддерживали отчаянного папашу.

Уже несколько часов они сидели в светлом больничном коридоре, напоминавшем скорее вестибюль ультрамодного отеля, а не медицинской клиники: белоснежные стены и мраморная напольная плитка, белая пластиковая мебель, белые кожаные диваны, белые греческие ковры флокати и белые светильники. Апельсин нервно барабанил пяткой, сидя на неудобном пластиковом стуле. Адам то и дело вставал и принимался ходить туда-сюда, как загнанный в клетку лев. Ожидание для обоих выдалось долгим и мучительным. Адам покосился на часы, стрелки которых приближались к полуночи. Ему страшно было представить, что случилось, если бы он не приехал на эти проклятые торги! Обычно он являлся туда не чаще, чем пару раз в год, и совершенно с противоположной целью, чем остальные. Купленных девиц он попросту отпускал на свободу, но некоторые из них сами не хотели уходить, не зная, как отблагодарить своего спасителя – оставались.

Но, несмотря на благородные цели, Адам не мог часто бывать на торгах живыми людьми. Даже ценой свободы этих бедняжек! Будь его воля, вообще обходил бы подальше такие мероприятия! Но бизнесмен его уровня вынужден был вращаться в таких кругах. И за все приходиться платить! И вот сегодня он едва не поплатился собственной дочерью! Самое же ужасное заключалось в том, что именно на таких торгах он познакомилась с ее матерью. Эта юная красавица была первой, кого он освободил, выкупив, словно какую-то вещь. Освободил для того, чтобы стать ее первым мужчиной и отцом Дианы. Адам никогда не рассказывал дочери эту страшную правду, отделываясь общими фразами о красоте Марии, ее доброте, наивности, преданности. Он вообще многое скрывал от Дианы.

Когда случилась эта мерзкая история с Эмилем, и не успел самолет подняться в московское небо, как Адам сильно пожалел о своем решении позволить ей покинуть Россию. Его девочка, его принцесса – одна в далекой стране, без денег, без друзей и родных! Гнев затмил рассудок, иначе нельзя было объяснить столь суровое наказание! Конечно, она мечтала об Америке! Но разве так она хотела уехать, разве таким образом жаждала познакомиться с этой страной и с этого начать новую жизнь?! Адам ругал себя, хотя не привык к самобичеванию и долгим размышлениям. Чтобы хоть немного отвлечься и снять груз вины с души, он приехал на торги, в надежде откупиться от терзаний совести свободой одной из несчастных рабынь. И вот тебе раз! Нет слов, чтобы описать, что почувствовал отец, увидев дочь на сцене! Ужас! Позор! Боль отчаяния! И страх, безумный страх, что кто-то может обойти его, ведь в зале было полно похотливых и бесцеремонных богачей!

Стукнула дверь, вырывая Адама из воспоминаний. В коридоре появился человек в белом халате. Вид у него был измотанный.

– Что, док?! – кинулся отец к врачу. – Как она? Как моя девочка?

– Спит. Потеряла много, очень много крови.

– Может, нужен донор? – встрял Черный Апельсин, и Адам бросил в его сторону грозный взгляд – кто, как не родной отец будет лучшим донором для своего дитя!

– Спасибо, мы уже сделали переливание, – устало улыбнулся врач, – вам самим следует отдохнуть, в таком состоянии пользы вы ей не принесете.

И отец, и друг Дианы отвергли это предложение, так и продежурив в больнице до утра. Затем они выпили по чашечке кофе в ближайшем кафе, разговорились уже вполне миролюбиво. Апельсин поведал Адаму, как познакомился с Дианой. Адам пустился в воспоминания, чуть не со слезами повествуя о детстве своей дочери. А потом заговорил о настоящем, да так разошелся, что даже кулаком зарядил по столу. Он был твердо намерен увести Диану в Россию, как только она придет в сознание и будет в состоянии перенести полет. Апельсин сомневался, чтобы этот номер удался. Рэпер уже довольно хорошо знал Диану, чтобы предположить ход событий. И хотя отец знал свою дочь еще лучше, упрямство было их фамильной чертой, – Адам был уверен, что настоит на своем.

Неизвестно, чем бы кончилось это противостояние. Но этого не случилось – Адам, не без осторожного влияния Черного Апельсина, – внезапно понял, что не может показаться дочери на глаза! Какие бы ни были его намерения, Диана не должна знать, что он бывает на таких мероприятиях. Он и так уже достаточно испортил отношения с ней, и рисковать больше нельзя.

– Ты очень помог ей, парень, – сказал Адам, пожимая на прощание чернокожую руку, – будь уверен, я в долгу не останусь, можешь звонить в любое время дня и ночи! Только исполни одну мою просьбу – не говори моей дочери, что я был здесь!

Рэпер – этот опытный, много что повидавший малый, – понимающе кивнул.

Адаму осталось только договориться с врачом, что и он сделал с присущим ему размахом – доктор лично получил кругленькую сумму, да еще и на счет больницы были переведены немалые деньги. После этого все просьбы и пожелания этого завидного бизнесмена, отца и вечного холостяка выполнялись на сто пятьдесят процентов! Полностью удостоверившись, что Диана в безопасности и что ей предоставлены лучшие условия, Адам вернулся в Россию. Чувство вины гналось за ним по пятам, будто привидение. Но он привык справляться с подобными мелочами. Работать по двадцать часов в сутки. Развлекаться до потери сознания. Все вернулось на круги своя. Изредка приходили смс-ки от Черного Апельсина, и Адам – хоть и не вполне! – но удовлетворялся этими сведениями. Дочь жива, здорова, обеспечена, окружена комфортом. Что еще надо для счастья?

Буквально вернувшись с того света, Диана не ощущала ничего сверхъестественного. Высшая истина не открылась ей. Прозрение не наступило. Внутри все кипело от ярости и жажды мщения. Привычная дерзость вернулась к ней вместе с сознанием, и с каждой секундой все быстрей и быстрей гнала кровь по жилам, требуя возрождения, взывая встать и двигаться вперед. Встать так сразу Диана была не в состоянии. Зато вовремя подвернулся под руку Апельсин, чтобы на него она могла выплеснуть накопившуюся энергию. Он настаивал, что приставит к ней охрану, а после выхода из клиники будет сам сопровождать ее всюду! Диана повторяла, что все произошедшее – только случайность. Конечно, в какой-то мере она сама нарывается, лезет на рожон, притягивает неприятности. Дерзит и грубит! Не подчиняется никому и ничему!

Но это в крови от рождения. Непокорность, дерзость в ее характере, и только это спасает от окончательного краха, удерживает в шаге от пропасти. Это выделяет ее из толпы. Это вселяет надежду на лучшее будущее, – необыкновенное и чудесное. И это, именно это нравится ему! Именно это притягивает в ней.

Апельсин был вынужден согласиться, заткнуться – фигурально выражаясь! – со своей опекой, и лишь в глубине души бояться и переживать за русскую девочку, которую еще месяц назад он и знать не знал!

Первое время после клиники Диана жила у него, а спустя пару месяцев съехала, несмотря на все его возражения. Диане хотелось полной независимости. Зарабатывала она в одном из клубов Апельсина, освоив профессию ди-джея. Конечно, Диана могла бы петь или танцевать, или даже писать тексты для своего чернокожего друга, но ей хотелось попробовать чего-то нового. То же самое было с университетом. Она выбрала факультет международных отношений, хотя раньше никакого отношения не имела к этому, и в политике не разбиралась.

Дни шли за днями, – ослепительные, насыщенные, такие разные. Ночи тоже были полны драйва и ярких впечатлений. Нью-Йорк уже не казался сумрачным, хотя наступила осень, и все чаще небо заволакивало тучами, и ветер пробирал до костей, и стучал в окно мелкий, противный дождь. Но погода мало на что влияла. Если хотелось улыбаться – Диана улыбалась, а если плакать – плакала. Ни солнце, ни дождь были не причем. Все зависело от нее самой, и только. Она училась быть взрослой, принимать себя такой, какая она есть. Как и прежде, были моменты, когда приходилось несладко, когда нужно было отстаивать свое право на выбор и на свободу. Диана, как раньше, не шла на компромисс. Но теперь в ней появилась мягкость – нет, не величие души, свойственное мудрым старцам, не снисходительность, а женская лукавость, игривость. Женственность раскрылась в ней в полную силу. И черты дикой кошки сгладились немного – остались грация и завораживающий взгляд, со временем все более загадочный, глубокий.

Она изучала себя, изучала мир, перед сном ее излюбленной книгой была – БИБЛИЯ, и вот, наконец, она исподволь постигла истину о том, что счастье – не где-то там, на горизонте, – оно в нас самих, и гнаться за ним на край света бессмысленно…

***

«Фараон» – это был самый популярный ночной клуб в Майями, и Черный Апельсин решил почтить его своим присутствием. Диана, конечно, сопровождала его. С некоторых пор она практически не расставалась со своим новым другом – писала для него песни, и выступала вместе с ним, и развлекалась. Зажигательная ночь как-то незаметно приблизилась к завершению – небо на востоке уже пламенело зарей, когда Апельсин и Диана вышли к парковке. Оба устали, но были довольны собой и друг другом.

– Может, пройдемся? – с улыбкой предложила Диана. Она знала, что приятель откажется. Звезде не пристало шляться по улицам.

Апельсин только развел руками в ответ и ткнул пальцем в ожидающий его кортеж из пяти машин. Водители и охрана ждали рэпера.

Диана вздохнула и села в белый «мерседес», рядом с водительским местом. Вот она, обратная сторона славы, подумалось девушке. Невозможно просто так прогуляться! Ни на минуту нельзя остаться без внимания и сопровождающих лиц! К тому же, и ей было прекрасно известно это, охрана Апельсина была не только необходимым антуражем и этаким декоративным украшением. Это было продиктовано суровой необходимостью. Среди рэперов Восточного и Западного побережья не утихала вражда, иной раз оборачивающаяся настоящей кровопролитной бойней. Апельсин был известен, популярен, и у него было полно врагов и завистников. Кроме всего прочего, ему даже приходилось носить бронежилет.

Апельсин сел за руль и тронул машину с места. На первом же светофоре с его тачкой поравнялся черный «БМВ» старой модели, из которого моментально выскочили четверо мужиков в масках и с автоматами наперевес.

– Жми на газ! – завопила Диана, еще толком не понимая, что происходит.

Все еще горел красный свет. Апельсин не успел послушать Диану. Раздались звуки выстрелов. Диана увидела, как на груди репера расползается багровое пятно. Сипло выругавшись, Апельсин постучал себя по голове:

– Забыл, именно сегодня забыл этот дурацкий бронежилет!

На этих словах он потерял сознание. Диана ошеломленно хватала ртом воздух. Со всех сторон к ним мчалась охрана, но телохранители падали, как подкошенные, сбитые меткими стрелками в масках.

Диана поняла, что следующая пуля достанется ей. Она действовала словно на автомате, навалившись на раненого Апельсина и дотянувшись ногой до педали, нажала на газ. Одновременно перехватила руль из рук приятеля. Уже набрав скорость, Диана кое-как спихнула рэпера и заняла его место. В зеркале увидела, что «БМВ» преследует их, и тут же снова услышала выстрелы.

Апельсин застонал рядом, приходя в себя.

– Что происходит? Где мы?

Он попытался сесть.

– На пути в ад! – крикнула Диана. – Да пригнись ты, идиот!

Грубость всегда деликатной, воспитанной подруги испугала Апельсина пуще преследователей. Он, молча, стиснул ее руку на руле, не зная, как еще показать свою благодарность. Диана ловко маневрировала по узким улочкам, затем с бешеной скоростью вылетела на трассу, преодолела мост и, еще пометавшись по городу, затаилась в тихом переулке.

– Ты просто ас, сладенькая моя! – восхищенно промолвил Апельсин, когда машина притормозила.

Его сильно тошнило, кружилась голова, и не столько от кровопотери, сколько от бешеной гонки.

– Ты как? – повернулась к нему Диана.

– Живой, и это главное, – слабо улыбнулся он, – и только благодаря тебе!

Собравшись с последними силами, рэпер сел поровней, взял ладонь Дианы в свои огромные ручищи и бережно прикоснулся к ней губами.

– Спасибо, – проникновенным голосом сказал он.

Она засмущалась вдруг.

– Интересно, где мы находимся? Я этот район совсем не знаю, – затараторила Диана, оглядываясь.

– Ты хоть понимаешь, что спасла нас? Какая к черту разница, где мы! Мы живы, детка, живы! Ты просто чудо! И в следующее мгновение Черный Апельсин расцеловал ее, невзирая на раны. Диана только слабо отбивалась, чувствуя на щеках его слезы. Большой сильный мужчина плакал от радости у нее в объятиях. Диана гладила его по голове, пока он немного не успокоился.

Рэпер, намного старше ее, повидавший на своем веку всякого, циничный и закаленный в борьбе за славу, за свободу, неожиданно понял, что прежде не встречал такого человека, как эта хрупкая девушка. Он по достоинству оценил ее отвагу и мужество, ее мастерство и умение держать себя в руках. Это дорогого стоило!

– Почему они это делают? – вдруг прошептала она.

Рэпер с горечью проговорил, что эти люди живут в крови и умирают в крови. Это их религия, их смысл жизни – уничтожать других и губить собственные души.

– Жаль их, – еще тише произнесла Диана.

Он покосился недоуменно. Но тут же понял, о чем она. И сердце его наполнилось печалью, а разум – гордостью за свою дружбу с такой девушкой, как Диана. Другая бы на ее месте билась в истерике, паниковала, а эта… Мало того, что она спасла их шкуры! Так еще думает о тех, кто стал тому виной! Сочувствует их кровавой судьбе…

Апельсин чувствовал, что Диана проникла в его душу глубоко и прочно, как нечто, не поддающееся осмыслению, но, безусловно, прекрасное…

Осень прошмыгнула, как мышь, незаметно и быстро. Серая нью-йоркская зима сменилась яркой весной, а весна – пылким и влажным, как поцелуй юнца, летом. И снова пришел сентябрь, и снова худел календарь, а потом был повешен на стенку новый. Но и этот быстро облетал, словно ветром сдувало листы.

В следующем, 2007 году Диане должно было исполниться 20 лет. Все чаще она задумывалась над этим. Прекрасная дата. Волнующая. А что вокруг? И что внутри, в ней самой? Чего она добилась в свои двадцать лет?

Интересная работа, учеба на перспективном факультете, новые друзья, куча поклонников – многие из которых надоедливы, как мухи. И это все?

– Ты очень изменилась, – часто повторял в последнее время Апельсин.

Он любил ее и понимал. Возможно, от того, что в его чувстве было больше отеческой заботы и тепла, чем он сам осознавал. Диана заводила его, впервые полгода знакомства он чуть с ума не сошел, пытаясь добиться близости с ней. Но постепенно накал страстей снижался, рэпер все чаще видел в Диане не дикую кошку, которую хочется приручить, а котенка, которого хочется погладить и напоить молоком. Разница в возрасте, видимо, давала о себе знать. И чем независимей становилась Диана, тем заботливей вел себя Черный Апельсин, будто отец подросшей дочери, что гоняет от нее женихов и подает горячее какао, и ведет разговоры «о смысле жизни». Он не желал признавать, что она сама в силах справиться с проблемами. Но в остальном понимал ее, как никто! Он гордился ей! И с каждым новым днем чувствовал, как становится все мягче панцирь ее дерзости, вульгарности и эпатажа, надменности и любви к экстриму.

Она не «прогибалась под изменчивый мир», нет! Она по-прежнему подстраивала его под себя, вертела обстоятельствами, как хотела, да и людьми тоже! Диана научилась делать это искусно и тонко, что окружающие даже не замечали давления. Характер ее закалился в американской действительности, Диана стала крепче духом, выносливей, сдержанней. Но парадоксальным образом изгибы ее души стали, будто отражением ее изящных, женственных форм, таких волнующих и таких нежных, что невозможно было оторваться. Ее внутренний мир, прежде резкий, колючий, готовый ощетиниться в любую минуту против любого врага, теперь был морем – манящим и гладким в штиль, угрожающим и неистовым в непогоду.

Она не знала точно, чего хочет. Не была уверена, что изначально выбрала правильный путь. Но сворачивать было не в принципах Дианы, она двигалась вперед, только вперед – в этом виделся смысл.

И еще оставалась мечта. Майкл Джексон. Он, как прежде, занимал в ее сердце особое место, – там, куда никому другому не было входа, там, где хранила Диана самые откровенные, самые дерзкие свои желания. Она взрослела и не была уже той восторженной, открытой девочкой, которая писала кумиру наивные письма и с трепетом в душе ожидала от него ответа. Чувство ее стало глубже, полней, хотя реального Майкла Диана не знала и четко понимала теперь, что пока это знакомство не состоится, ее ощущения – только ее ответственность. Только ее боль и радость. Лишь ее воображение, фантазии, мечтанья.

Черный Апельсин был не только ее другом, он был звездой и с каждым годом становился все популярней. Ему было по силам устроить встречу – самую долгожданную встречу в ее жизни! Диана знала это, и все три года в Америке готовилась, ждала, молилась. Мечты сбываются – она верила в это! Здесь ее вера стала осмысленной, как будто осязаемой, более взрослой и мудрой.

Очертания главного события уже наметились, проступили в тумане. А тем временем Диана развлекалась, Апельсин таскал ее всюду, гордясь и любуясь своей подругой. Он познакомил ее с массой знаменитостей, ввел в круг именитых голливудских звезд – рэперов, музыкантов, актеров, и Диана влилась в него так быстро и так органично, что все только диву давались. Она была душой любой компании, – не просто девочкой-зажигалкой, как раньше, – Диана очень выросла интеллектуально, поддерживала и светскую беседу, и разговоры на профессиональные темы – опыт ди-джея многое дал ей. Воспитанной девочкой она была и раньше, но теперь Диана становилась настоящей светской львицей – элегантной, безупречной, с королевскими манерами. Она как губка впитывала в себя новые знания, чего бы они ни касались – музыки, политики, искусства, и вскоре в элитных кругах уже слыла самой обольстительной интеллектуалкой. Или – самой умной обольстительницей. В общем, открытием года.

Но…

В кратковременные периоды, когда они оставались наедине, без шумных компаний, Черный Апельсин вдруг замечал тоску в прекрасных зеленых глаз.

– Тебе плохо? – недоверчиво спрашивал он.

Обычно она соглашалась.

– Ностальгия, – объясняла коротко, – это бывает, ты же знаешь!

Но все чаще он не верил. Что-то другое мучило Диану, его великолепную Диану – само совершенство.

Диана лишь смутно догадывалась, чего ей не хватает. Славы? Она известна, как профи ди-джей и как яркая звездочка среди маститых голливудских звезд! Денег? Она зарабатывает более чем прилично, пусть без той роскоши, которой окружал ее отец, но зато – сама! Тепла? Но вокруг столько друзей, готовых согреть улыбками и ободряющим словом!

Так чего же, чего?!

Любви, шептала чуть слышно ее сердечко.

Не той любви, в пламени которой сгорали ее многочисленные поклонники. И не той, что питал к ней Апельсин. Любви не к ней, Диане. А того чувства, что поселится в ее душе. Любви к реальному человеку, земной и вечной, нежной и пылкой, всепобеждающей и всеобъемлющей.

Диана была уверенна, что так она любит Майкла Джексона. Она любовалась им, уважала его, трепетала от одной только мысли о встрече с ним. В его песнях она находила ответы на все свои вопросы. Его музыка находила отклик в любом настроении, радость ли, печаль, разочарование или угрюмая злоба против несовершенства мира и чужой ненависти. Он по-прежнему оставался ее единственным возлюбленным кумиром, но любовь творит чудеса – Диана верила, что рано или поздно он приблизится к ней, звезда упадет ей прямо в ладони.

И все же любви не хватало. Будто время от времени перекрывали кислород, и Диане вдруг казалось, что она заблудилась в тумане, что никто не ждет ее, и земля вот-вот ускользнет из-под ног.

Рождались грустные стихи и смутные желания. Прижаться к твердому плечу. Коснуться живых, ласковых губ шепчущих о любви. Ощутить чью-то властную силу, довериться, вручить ключи от собственного сердца. Вместе смеяться. Засыпать не одной. Молчать сообща.