Текст книги "Хроники Смертельной Битвы-5: Смертоносный Альянс (СИ)"

Автор книги: Имие Ла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Вэйналец, судя по всему, не понял, что Кэно над ним издевается.

– Он не имеет права держать за руку мою невесту! – бесцеремонно перебил он генерала. – Это против наших обычаев!

– Блин, ну как же вы все мне надоели! – вздохнул Кэно. – Мне эта комедия уже наскучила. Предлагаю немного развеселиться посредством публичной казни. Три кандидата на роль жертвы уже есть, и ты, педофил гнилозубый, один из них, – он ткнул пальцем в Ай Ана. – Теперь доперло?

Вэйналец продолжил громко возмущаться.

– Не доперло, – поджал губы Кэно. – Ладно, попробую объяснить так, чтоб доперло, если это только возможно применительно к существу с уровнем интеллекта ниже нуля. Ты влип, урод, и влип крупно. Мало того что закон нарушил, так еще и качаешь тут права и оскорбляешь представителей власти. Твое преступление заключается в том, что ты, будучи совершеннолетним, собирался безо всякого основания и разрешения жениться на несовершеннолетней. Это, я надеюсь, понятно? Тебе за это светит статья!

При слове «статья» в тупых глазах вэйнальца блеснула хоть какая-то мысль.

– Это что... меня судить будут... да я же восемь коров...

– Вот и ебал бы своих восемь коров. За скотоложество меньший срок дают, чем за любовь с малолетками. Я уже тут понял, как вы обстряпываете свои гнусные делишки – неофициально женитесь на несовершеннолетних девчонках по своим обычаям, а когда они достигают законного брачного возраста, уже идете оформлять отношения на бумаге. Тебе вообще не стыдно, придурок? Да она тебе во внучки годится!

– Так ведь по закону Старших Богов положено, чтобы муж был старше...

– А не наоборот? И вообще, на кого ты мне тут ссылаешься – Джиал уже несколько лет как жмурик, а Анитру с Хныкалкой мы в грызло ебать хотели!

Ай Ан опешил.

– Ладно, урод, я тут уже замучился с тобой беседовать. Эффект тот же, как если бы я со стеной разговаривал, от стены и то больше добьешься. Короче, ты влип, и тебе, осел вэйнальский, грозит уголовная ответственность, и твоим сообщникам в лице родителей этой девки тоже! Теперь дошло, ты, деревенщина тупорылая?

При словах «уголовная ответственность» мамаша Ли Мей затряслась, а папаша, который как раз успел остановить капающую из расквашенного носа кровь и сидел в пыли, прижав к лицу платок, заметно встрепенулся.

– Пощадите, не казните нас! – Йан Те умоляюще протянула руки к Кэно, от испуга она даже начала соображать. – Мы люди глупые, неграмотные, хотели как лучше и не знали, что это запрещено. Мы больше так не будем. Помилосердствуйте, разъясните нам, как следует поступать по закону, и наши дочери станут выходить замуж так, как прикажете вы.

Не успел Кэно обрадоваться тому, что до неумных вэйнальцев начало хоть что-то доходить, как папашка Ли Мей поднялся с земли, запихнул окровавленный платок в карман, подошел к своей жене, схватил ее за шиворот и энергично встряхнул, замахнувшись на нее кулаком: он явно не обрадовался сообразительности своей супруги.

– Ты что-то слишком разговорчивой стала! Закрой свой рот и не суйся в мужское дело! Дети – это собственность отца, и он должен решать, как его дочерям следует выходить замуж!

– Ты понимаешь, что нам следует подчиниться их воле, иначе нас казнят? – испуганная Йан Те впервые за много лет принялась перечить мужу.

– Тебе следует подчиниться мне, жена! – папаша хотел было ударить супругу, но два куэтанца оттащили его и мигом надели на дебошира наручники.

– В пересылочный лагерь его, – бросил Кэно солдатам. – Слушай меня, ты, хуепуполо залуппоглазое. Ты обвиняешься в неподчинении представителям власти, оскорблении должностных лиц при исполнении обязанностей, попытке насильственной выдаче замуж несовершеннолетней, а также публичного избиения своей жены... вроде все. Ах да, и еще в попытке принятия выкупа за невесту и ограничении прав и свобод других граждан. На высшую меру не тянет, но на каторжные работы – вполне. Мой господин как раз строит себе новый дворец. Надеюсь, класть кирпичи и месить раствор у тебя получится лучше, чем махать кулаками и плести ахинею. На твоем месте, – генерал обратился к Йан Те, – я бы подал на развод. Мало того, что этот осел сейчас загремит на каторгу, так еще будет всю жизнь работать на алименты, а ты по закону имеешь полное право отобрать у него и детей, и жилье – в качестве компенсации за моральный ущерб. Тебе же, долбоеб, надо было на козе жениться. Твоя вторая половина слишком умна для тебя, хам деревенский. У нее одной в этой ситуации хватило мозгов проявить благоразумие. Ее я прощаю, а вот тебе трудотерапия обеспечена-авось мозги прочистятся. Этого хорька драного, – Кэно указал на жениха Ли Мей, – тоже в кандалы и на стройку. Надеюсь, вместе вам не будет скучно!

Едва солдаты успели надеть наручники на Ай Ана, как на дороге показались двое куэтанцев, которых генерал послал за Фе Айи. Один из них толкал перед собой Йар Ата со связанными руками, периодически попинывая его, второй вел за руку одноклассницу Ли Мей. Девушка вздохнула с облегчением: ее подруга жива. Надо попробовать упросить Лорана ее куда-нибудь пристроить, ведь в деревне ее просто убьют.

Подойдя ближе, солдаты поклонились Кэно.

– Генерал, здесь уже не просто нарушение закона, а серьезная уголовщина, – начал один из них. – Этот тип имел намерение убить родную дочь за внебрачную беременность и, скорее всего, причастен к смерти ее жениха. Жена была его сообщницей. Жители той поганой дыры, где мы были вчера, судя по всему, тоже соучастники.

– Так, отсюда и далее по порядку, – у Кэно было такое выражение лица, что еще секунда – и он точно кого-нибудь убьет. – Что натворил этот хрен? Я так смотрю, все эти уроды одинаковы. Тут всю страну надо под суд отдавать, а еще лучше – усыплять.

Выслушав подробный рассказ своих подчиненных, Кэно все-таки не сдержался и съездил папаше Фе Айи по физиономии, благо тот и так не мог сопротивляться.

– По-хорошему говоря, тебе, упырю, самое место в психбольнице, но по закону ты, увы, так легко не отделаешься. Высшая мера тебе светит сразу по двум статьям, и женушке твоей тоже. Думаю, следователь с интересом вас послушает. Ли Мей, ты будешь проходить по делу как свидетель обвинения.

Девушка постепенно начала понимать, что куэтанцы ее просто так не отпустят. Они, скорее всего, захотят, чтобы она пошла с ними. К этому Ли Мей была совершенно не готова. Конечно, она была рада, что ей удалось спасти одноклассницу, а свадьба с ненавистным ей человеком не состоялась, но ей вовсе не хотелось, чтобы отца, несмотря на все его поведение, отправили на каторгу, а ее заставили свидетельствовать против собственных односельчан. Когда Кэно закончил просматривать списки жителей деревни и злобствовать, Ли Мей хотела было распрощаться с ним и его людьми.

– Господин генерал, – вежливо поклонилась она, – могу ли я идти домой? Час уже давно не ранний, а нас с матерью ждет домашнее хозяйство, коровы у нас не доены.

Лоран смерил ученицу строгим взглядом. Кэно явно не ожидал такого поворота дел.

– Нет, нельзя, – злым головом ответил он. – Ты пойдешь с нами!

Мать Ли Мей испугалась. Самой девушке тоже было страшно – безусловно, ей не хотелось выходить замуж по желанию отца или подчиняться чужому произволу, но она не могла вот так уйти в неизвестность и оставить дом, маму, братьев, сестру, знакомых...

– Послушайте...

– Я не буду ничего слушать. Это приказ.

– Мне мой учитель дал почитать книгу. Можно мне хотя бы ему ее вернуть?

– С вашей городской интеллигенцией будут отдельные разборки. Закон об образовании, к счастью, вы соблюдали, но все те товарищи, которые учились в столице и потом в свою очередь учили в школе вас – а значит, должны быть поумнее! – покрывали все ваши выходки вместо того, чтобы донести о творящемся здесь куда следует. Так что пока оставь книжку себе, еще неизвестно, что твоему учителю за недонесение о преступлениях впаяют. Даю тебе полчаса на то, чтобы сходить домой и быстро собрать вещи. Книжку тоже можешь взять с собой, чтоб не скучно было. Я вам гарантирую, – обратился он к Йан Те, – что с Ли Мей ничего плохого не случится, так что за ее судьбу можете не волноваться. К сожалению, Лоран прав – в вашем захолустье ей делать просто нечего. В ближайшие три дня я пришлю сюда нового управляющего из наших людей и солдат для охраны порядка, поскольку вы все тут ни законов не знаете, ни в принципе соображать не способны.

Селяне покорно закивали.

***

Ли Мей отправилась домой. Взяв дорожную сумку старшего брата, который часто ездил на рынок в город, она покидала туда все свои вещи. Обняв и поцеловав на прощание родных, она с тяжелым сердцем покинула родной дом. Что принесет ей новая страница в книге ее судьбы?

***

Девушка сидела у костра в куэтанском лагере. Ей было страшновато в незнакомом окружении; до лагеря она добралась в сопровождении Кэно, Лорана и своей бывшей одноклассницы, но потом Фе Айи куда-то увели, Лоран и Кэно тоже ушли по своим делам, на время оставив Ли Мей одну, и теперь она смотрела в огонь, сидя на своей дорожной сумке. К счастью, никто ее не трогал, не задавал ей вопросов и вообще не обращал на нее внимания, но все равно ей было сильно не по себе – ведь она еще никогда не покидала родную деревню и не оставалась в одиночестве среди неизвестных ей людей.

Она достала из сумки свою книжку и принялась было за чтение, как вдруг услышала за спиной голос Кэно.

– Вот она, хозяин, та самая девушка, про которую мы с Лораном вам говорили. Думаю, что было бы нелишним попробовать ее в деле. Мне она вообще понравилась – видно, что соображает, только уж очень молчаливая.

Ли Мей обернулась и увидела рядом с Кэно еще двоих – высокого куэтанца в алом с золотом плаще и какого-то мужчину со взлохмаченными темными волосами.

– Здравствуйте, – робко произнесла она, еще не зная, кого перед собой видит.

– Добрый вечер, Ли Мей, – ответил куэтанец. – Рад с тобой познакомиться. Что это ты читаешь? «Жизнь животных»?

– Можно посмотреть? – Кэно взял у нее книжку и принялся ее листать. – Интересно, только я бы эту энциклопедию отфотошопил и поместил на обложку вместо тигра и аиста рожи наместника и твоих односельчан. Жизнь животных в натуре – рассказ о нравах и обычаях Вэйналии!

Темноволосый спутник внешнемирца заглянул в книжку через плечо Кэно.

– О да... «Дикий кабан, обитающий в лесах Эантеры – вид, близкий к свинье...» Наместник, обитающий в Вэйналии – вид, близкий к свинье! – рассмеялся он.

– Мавадо, не смей оскорблять свинью! – притворно возмутился Кэно.

– Ну почему же? – заулыбался тот. – Светлые эденийцы и вэйнальцы живут в скотских условиях, да и питаются немногим лучше, чем свиньи. Я никогда не встречал столь ужасного и тягостного человеческого существования! Не зря их все считают грязным сбродом!

Он снова заглянул в книгу.

– Тут такие шикарные фразы! «Такой вид, как малый горный дракон, является эволюционным тупиком и находится на грани исчезновения по причине вытеснения более крупными видами...» Такой вид, как светлые эденийцы, является эволюционным тупиком и находится на грани исчезновения по причине массового истребления его представителей королевой Синдел, а вэйнальцы – это растиражированные ошибки природы!

– Как по этому поводу выражается мой лучший друг – эти жертвы эволюционного регресса появились на свет по недосмотру Всевышнего, – со сдержанной улыбкой добавил куэтанец. – Ладно, давайте к делу. Мое имя Шэнг Цунг. Ли Мей, Лоран мне много о тебе рассказывал, он считает, что у тебя великолепные способности и что из тебя мог бы получиться выдающийся воин. Мне нужны хорошие бойцы. Ты будешь принята на службу в нашу армию, только сначала нам с Кэно хотелось бы проверить тебя в деле.

Девушка в замешательстве застыла на месте. Такого она даже не могла себе представить. Перед ней стоит сам новый правитель Темной Империи и хочет сделать из нее своего солдата. У Ли Мей даже случайно мелькнула мысль о том, не зря ли она общалась с Лораном и вобще пришла тогда в лес...

– Ну, скажи что-нибудь – ты что, язык проглотила? – спросил ее Шэнг. – Каким оружием и стилями боя владеешь, знаешь ли какие-нибудь особые приемы? Покажи что-нибудь нам, только не лупи никого в полную силу, это же не реальный бой.

– Она просто стесняется, потому что у этих вэйнальских уродов так принято, – пояснил Кэно. – Я же вам рассказывал, что у них дурацкие порядки. Подходишь к какой-нибудь бабе и задаешь простой вопрос чисто для статистики, например, кто ее муж, сколько у нее детей и где она живет, так вэйналка опустит глаза в землю и упорно молчит, словно ты невесть что спросил, пока на нее не прикрикнешь. Чтоб они на кого-то пожаловались – так это вообще нереально, проще стенку разговорить, чем этих дамочек. Нет уж, хозяин, в следующий раз я согласен лучше подмести весь Огненный Дворец зубной щеткой и заодно почистить все унитазы, только не посылайте меня больше в эту адову дыру.

– Ладно, – великодушно согласился Шэнг, – отправлю туда Бараку, пусть он всех на шашлык порубит, или Би-Ханя, чтоб повыдергивал всем безмозглые головы вместе с позвоночником.

– В последнем случае вэйнальцы умрут от голода, потому что им некуда будет есть, – ехидно прокоментировал Мавадо.

– Так, Ли Мей, Кэно прав – я все-таки не со стеной разговариваю, – обратился к девушке Шэнг Цунг. – Здесь командую я, и я тебе приказываю отвечать на мои вопросы. На основании этого я решу, что с тобой делать дальше и в каком направлении работать.

Ли Мей, глубоко вздохнув, принялась рассказывать Шэнгу и Кэно о своем знакомстве с Лораном и о том, чему он ее учил. Шэнг внимательно слушал девушку, и постепенно его лицо приобретало все более довольное выражение.

– Замечательно, значит, ты владеешь стилями Бадзи Куан, Луи Хе Ба Фа и немного стилем Ми Зонг, а также умеешь обращаться с коротким мечом и парными клинками разных видов. Я уверен, что ты нам подойдешь. Давай попробуем тебя в деле. Сумку можешь оставить здесь – ее никто не возьмет.

Ли Мей снова растерялась. Неужели черный маг всерьез решил предложить ей попробовать сразиться с ним самим или с кем-то из его воинов?

– Слушай, хватит на меня так смотреть, я тебя есть вроде бы не собирался. Ты можешь нормально отвечать на вопросы и делать, что я говорю, а не застывать каждый раз на месте, словно тебя заморозили?

Кэно принялся убеждать Шэнга, что к Ли Мей следует относиться более терпимо.

– ...понимаете, хозяин, если бы я был на ее месте, я бы давно уже врезал и папашке, и женишку, и родителям ее подружки. Я вам не рассказывал, как однажды чуть было по молодости в тюрягу не загремел? Мы с моей одной знакомой на танцы в клуб пошли, и там к ней какой-то хер липнуть начал. Я ему сказал, что Бренда со мной, а у него никаких шансов нет, тем более что с ней мы были просто друзьями, и обзаводиться мужиком она в тот момент не собиралась. Он не понял и продолжил предлагать Бренде сесть к нему на колени, хотя старше ее был лет так на пятьдесят. Тут я уже сказал, что ему на кладбище прогулы ставят, а он вместо этого в ночной клуб приперся и вместо бабок клеит двадцатилетних девок. Придурок обиделся и полез ко мне драться. Я ему и дал в лоб – прямо промеж глаз. Так старый хрыч на месте и подох. Мы с Брендой еле удрали от полиции, но зато идиот получил по заслугам. А эта милая девушка ни себя, ни других защитить не пытается.

Шэнг согласно кивнул, а потом спросил Ли Мей:

-Ну что мне ты теперь скажешь? Могла бы, действительно, дать папашке по роже, а женишку по тому, чем детей делают. У него после этого сразу бы пропали и желание, и возможность использовать тебя в качестве партнерши для размножения.

Ли Мей покраснела и снова опустила глаза.

– А приятельницу эти свою чего же не защитила? Ты считаешь – это хорошо, что родители ее дубасили и вообще убить хотели, а ты даже не попыталась заступиться?

Девушка молчала. Неужели... Ей это даже не приходило в голову. Для нее все то, о чем, по сути, совершенно справедливо говорили Шэнг и Кэно, было просто немыслимым, и дело тут было отнюдь не в нерешительности Ли Мей – ей просто никогда не приходил в голову такой способ решения проблемы. Ударить кого-то из своих старших родственников, пусть даже справедливо и в целях самозащиты? Имела ли она на это право? Да оно просто не существовало, это право. Попробовать ударить родителей Фе Айи. потому что они сами поднимали руку на дочь и хотели ее убить, чтобы защитить ее? Она должна была это сделать, но не сделала... как же трудно перешагнуть через то, чему тебя учили с детства, что вросло корнями в твою душу...

– Слушай меня, – Шэнг положил руку Ли Мей на плечо, та вздрогнула, но сделала нарочито равнодушное лицо. – У тебя навыки хорошего воина в сочетании с характером жалкой жертвы. Мало уметь драться, и даже меч в руках у человека не выручит его в бою, если он не воспитает в себе смелость, решительность и готовность противостоять моральным уродам. Ты намного и умнее, и сильнее своих недоделанных соотечественников, однако позволяла им обращаться с собой как с вещью, а не как со свободной личностью. Запомни: либо в нужный момент ты научишься показывать зубы и давать обидчику в морду, либо тебя саму скушают с потрохами. Не позволяй никому тебе что-либо диктовать или навязывать, если ты не на службе, даже твои близкие не имеют на это права, а уроды типа твоего папаши понимают только грубую силу. Правильно Кэно дал ему в рыло, авось хоть после этого мозгов прибавится.

Ли Мей снова промолчала, поскольку думала, что спорить с власть имущими, а уж тем более с Шэнгом, просто опасно. Лучше ничего не говорить и делать все, что он прикажет... он хочет, чтобы она продемонстрировала ему свое умение драться, но вдруг она сделает что-то не так, и ей будет еще хуже?

Шэнг нахмурился.

– Я тебе еще раз повторяю: мало иметь силу, способности или оружие, надо еще уметь ими пользоваться и применять их на практике, а ты мне напоминаешь дикого кота, который вместо того, чтобы всех искусать и исцарапать, позволяет наглым детишкам дергать себя за уши и хватать за хвост. Жил у меня в свое время один такой-слишком культурный, даже мышей не трогал. Моя дочь Маи в детстве развлекалась тем, что завязывала ему платочек и надевала на хвост гирлянду, хотя у кота были клыки сантиметра три в длину. Может, мне удастся тебя разозлить, и ты меня ударишь? Кэно, она мне нравится, из нее вышел бы отличный боец, но она на редкость странная! Могла бы сбежать от своей чокнутой семейки, предварительно надавав всем по роже – не только не надавала и не сбежала, но и хотела вместо этого покончить с собой. Могла защитить подружку, но вместо этого смотрела, как родители ее бьют, и с ужасом ждала, когда они с ней разделаются! Я бы на ее месте уже давно бы разозлился на все то, что мы с тобой ей тут наговорили. Она же не злится – или делает вид, что не злится. Стоит и молчит. Думаю, что сначала ее надо перевоспитать, а потом уже и брать на службу в армию. Вот что, Ли Мей, сейчас ты немедленно покажешь нам, как умеешь драться с оружием и без него. Потом... потом ты поедешь во Внешний Мир, и я лично займусь твоей подготовкой. Жаль терять такой бриллиант, но он нуждается в серьезной обработке.

Кэно и Мавадо пристально посмотрели на Ли Мей.

– Хорошо... я готова, – нерешительно ответила она. – Что именно мне следует делать?

– Я уже сказал: показывать, чему ты училась. Представь себе, что кто-то из нас – твой враг, который тебя чем-то очень сильно разозлил. Отойдем подальше, туда, где есть свободное место. Когда представишь – нападай, только все-таки постарайся бить не в полную силу. Я сам занимаюсь боевыми искусствами не одну тысячу лет, но вынужден признать, что несчастные случаи на тренировках и во время показательных боев – вещь отнюдь не редкая.

***

По просьбе Шэнга Ли Мей показала ему и его подручным несколько приемов, которым ее учил Лоран, но черный маг по-прежнему продолжал ее критиковать.

– Ты умеешь драться, но боишься! Я же сказал тебе – просто не бей в полную силу, а ты вместо того, чтобы делать, что я говорю, вообще дерешься как новичок, отрабатывающий удары без контакта.

Ли Мей ожидала, что после этого Шэнг, оказавшийся явно не в восторге от ее навыков, разрешит ей вернуться в родную деревню, но она не знала, что он умеет читать в чужих душах.

– И не надейся, – ответил Шэнг на ее невысказанный вопрос. – Даже не думай. Мы с Кэно дальше отправимся в столицу Вэйналии, а ты – на Куэтан. Если ты еще не поняла, то это приказ, а не пожелание. Я вижу тебя насквозь. Вижу, что из тебя получится прекрасный воин, но ты упорно не хочешь понять, в чем состоит твое предназначение, и отчаянно сопротивляешься этому. Если я сейчас отпущу тебя домой, ты благополучно вернешься на свой огород и похоронишь там себя заживо. В переносном смысле, конечно – так и будешь всю жизнь полоть грядки. Я понимаю, что ты способна на большее, но просто боишься драться! Учись дальше и преодолей свои страхи, и ты сама увидишь, что твоя настоящая судьба ждет тебя отнюдь не в хлеву со свиньями. Бери вещи, я дам тебе сопровождение, и вперед. Встретимся у меня дома. Мавадо, ее необходимо сопроводить к нам в Огненный Дворец и разместить со всеми удобствами. Проследи, чтобы она ни во что не влипла – никакой техники она в своей поганой дыре и в глаза не видела. Когда я вернусь из Вэйналии... надеюсь, мне удастся все-таки научить ее всему необходимому для того, чтобы она стала одной из нас.

Черный маг улыбнулся. Мавадо протянул руку девушке. Ли Мей снова растерялась. Что ей следует делать? Взять его за руку? Она уже наблюдала, как внешнемирцы обоего пола при встрече не стесняются ни обниматься, ни целоваться, ни подавать друг другу руку... у них так принято? Вэйнальцы, напротив, всячески старались избегать дотрагиваться до собеседника, даже если он был их лучшим другом – даже при встрече здоровались, держась на расстоянии вытянутой руки, и лишь изредка кланялись, а для девушки брать за руку пусть даже своего жениха так считалось вообще недопустимым. Все же Ли Мей решила, что среди куэтанцев и их сторонников следует жить по их законам, и подала руку Мавадо.

– Идем, – ответил тот и поднял с земли потрепанную серую сумку Ли Мей. Этот поступок опять удивил девушку: в Вэйналии не было принято помогать кому-либо переносить тяжести.

– Идем, – тихо произнесла она.

26

К счастью для Шэнга и его людей, наместник Вэйналии оказался не просто чудовищно подлым типом, но к тому же еще и жалким трусом: он очень любил понтоваться перед своими подвывалами и толкать сепаратистские речи, но когда он увидел перед стенами своей столицы великолепно вооруженные отборные отряды имперского войска, то без боя открыл ворота и сдал город врагам в надежде, что его пощадят. Шэнг Цунг, который в тот момент пребывал в хорошем настроении, возможно, и не стал бы расправляться с горе-повстанцем, ограничившись отправкой его в целях профилактики на пару лет принудительных работ, тем более что Наместник был согласен на все условия куэтанцев, но тут на его беду в Вэйналию пожаловал имперский премьер-министр, который прославился своей принципиальностью. Все знали о том, что он постоянно порицал Шао Кана за мягкость и излишнюю доброту; по отношению к новому правителю, с которым был он дружен с юности, Эсмене вел себя примерно так же. Естественно, он тут же заявил, что зло должно быть наказано и сепаратисту ничего не следует прощать. Наместник многократно проклял тот день, когда упертый премьер появился на свет, но было уже поздно: Шэнг всегда прислушивался к советам своего друга и соратника.

– Думаю, что миловать этого дегенерата было бы крайне неразумно, – заявил Эсмене, с усмешкой глядя на трясущегося от ужаса Наместника. – Знаешь пословицу: молодец на овец, а на молодца – сам овца? Плевать я хотел, что ты тут каешься в своих злодеяниях и плетешь всякий бред на тему того, что хотел бы искупить свою вину. Тебя хватило только на то, чтобы малолетку в спину ударить да соседям хамить, а как ты понял, с кем на самом деле связался, так сразу и струсил. Такие выродки способны на любую подлость, и если тебя помиловать, ты будешь гадить снова и снова. В общем, Шэнг, мое мнение – в расход его! Нет Наместника – нет проблем!

Черный маг, немного поколебавшись, согласился со своим другом.

– Если рассудить логически, то ты абсолютно прав. Это я поддался эмоциям. Мне не следовало этого делать.

– Да ты полюбуйся на этого упыря! Лживый гад, ему бы в театре работать, а он полез в политику! Наделал непонятно чего, так умей отвечать, а он бьет на жалость, да еще с таким пафосным позерством, что любой драматург удавился бы от зависти на первом же суку. У меня на него зла не хватает!

– Что предлагаешь с ним делать? – задумался Шэнг.

Наместник, до которого дошло, что его судьба решена, с рыданиями повалился в ноги премьеру; крупные слезы падали на мраморный пол, но это не смягчило сердце Эсмене, который от природы не страдал приступами человеколюбия дольше двух минут.

– Казнить его, и дело с концом! – прошипел Эсмене, с ненавистью глядя на вэйнальца. – Единожды солгавши, да кто ж тебе поверит? Ошибки не признают, их смывают кровью. Да ты их даже и признать-то не пытался, просто пощады просил, жалкий урод. Однако мы с тобой, Шэнг, забыли еще одну важную вещь. Кажется, ты собирался поручить Кэно вытрясти из этой наглой хари сведения о том, где Дэлайджа и что именно наш вэйнальский друг с ней сделал.

В следующую секунду премьер-министр понял, что попал в точку, потому что Наместник, заливаясь слезами, тут же переменился в лице и, причитая, протянул руки к Эсмене.

– Пощадите меня, о господин первый министр! Я клянусь вам своей жизнью, я клянусь всем, чем только можно, что не знаю, где она! Я не видел ее, не трогал и не пытался ее убить...

– Уберем все «не» и сразу получим истинное положение дел, – перебил его Эсмене. – Ты ее видел, знаешь, где она и, судя по всему, сам же ее и прикончил. Так?

Наместник, поняв, что прокололся, с жалким видом принялся целовать мраморную плитку у ног министра.

– О нет, вовсе нет! Поверьте мне, поверьте, пожалуйста! Я не знаю, где Дэлайджа, действительно не знаю, и я ее не убивал!

– Знаешь, придурок, на основании чего я пришел к выводу о том, что ты врешь? Если бы я спросил тебя о том, где она, а ты просто ответил, что ее не видел, можно было бы предположить, что ты ее и в самом деле не видел. Ты же сразу заявил, что якобы не пытался ее убить... откуда такие мысли, если действительно не пытался? Честный человек не осознает, что он честен, и не станет страстно уверять всех в том, что он не обманщик. Предлагаю тебе выбор: либо ты по доброй воле немедленно расскажешь мне, где ваш протектор и что ты с ней сделал, либо всю эту информацию из тебя вытрясут в камере пыток. Я бы на досуге поучил бы тебя врать более грамотно и правдоподобно, только тебе эти уроки уже не пригодятся.

– В пытках нет нужды, – улыбнулся Шэнг. – Этот жалкий тип не умеет закрывать свое сознание. Есть люди, в души которых заглянуть не так просто – они могут даже почувствовать мои попытки это сделать и заблокировать их, а порой отдельные люди умело прячут свои мысли и желания даже от самих себя. Он не способен ни на то, ни на другое. Я уже знаю, где он прячет Дэлайджу. Мы с тобой спустимся в подвал. Кэно, немедленно прикуй этого мерзавца цепью к колонне, – Шэнг с отвращением пнул стоящего на коленях наместника в бок. – Честно признаюсь, поначалу я еще хотел оставить этому ублюдку жизнь за то, что он сдался по доброй воле, и всего лишь отправить его на каторгу, чтобы он имел возможность искупить свою вину и принести всем хоть какую-то пользу, но сейчас я понимаю, что был неправ. Эта гадина не достойна жизни. Идем, Эсмене.

Наместник заверещал что-то невразумительное, но его уже никто не слушал: к нему направлялся Кэно с несколькими солдатами. Шэнг с факелом в руке вышел из зала, за ним следовал премьер-министр.

***

Взяв у одного из офицеров ключи от камер, конфискованные у вэйнальских тюремщиков, Шэнг и Эсмене спустились в подвал дворца. В отличие от светлых и просторных залов надземной части здания, его подземные помещения были мрачными, тесными и холодными, потолки – низкими, никакого освещения там не присутствовало и в помине, за исключением нескольких тускло чадящих жировых светильников на стенах. Пару раз Шэнг, несмотря на то, что старался внимательно смотреть под ноги, едва не оступился – камни, которыми был выложен пол, были скользкими и выщербленными, а в нескольких местах их кто-то выломал. Эсмене, следуя за Шэнгом, временами хватался руками за стены, поскольку тоже боялся упасть; его передернуло от отвращения, когда он понял, что они покрыты мокрицами и противной холодной слизью.

– Ты знаешь, куда мы идем? – спросил он своего друга. – И где Дэлайджа?

– Знаю, вытащить эту дорогу из сознания Наместника было несложно, – ответил тот. – Другой вопрос – я не уверен в том, жива ли протектор Вэйналии или мы найдем ее труп.

– Что он с ней сделал?

– Она явилась к этой скотине во дворец и попыталась образумить своего придурка-подопечного. Несмотря на всю свою нелюбовь к нам, Дэлайджа далеко не глупа – она понимала, что ни ей, ни кому бы то ни было не стоит связываться с противником, который намного сильнее. Наместника же ее попытки взывать к голосу разума только разозлили, и он зазвал Дэлайджу покушать, а потом, выбрав удобный момент, ударил ее тяжелым предметом по голове – рассчитывал убить, но не получилось, она потеряла сознание, но не умерла. Тут этот урод, который от природы и без того лишен логики, а теперь так вообще растерял последние мозги, понял, что наделал. Он попал в ловушку, которую создал для себя сам. Вот уж правильно говорят, не рой другому яму – это чревато. После этого он по непонятной причине решил не добивать Дэлайджу, испугался, видимо, что весть об открытом убийстве быстро разнесется, да и вообще-это чересчур... короче, ход его мыслей мне непонятен, никакой системы в этом я не вижу, такое ощущение, что у Наместника каша вместо мозгов, но именно так он в тот момент и думал. После этого он приказал своим подручным тайно запереть ее в камере в надежде, что она там тихо умрет сама, а исполнителям грязного дела тем же вечером подсыпал яду, чтоб не проболтались.

– Как ты думаешь, у нас есть хоть какой-нибудь шанс?

– Не могу сказать с уверенностью, но будем надеяться, что да. В конце концов, она все же богиня, а не обычный человек. А еще Наместник, кстати, распространял слухи о якобы разработанной нами программе, согласно которой вэйнальских детей на десять лет следовало отбирать у родителей и отправлять во Внешний Мир для обучения. Короче, запугивал народ, а местные жители и верили.