Текст книги "Золото Монтесумы"

Автор книги: Икста Мюррей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Глава 8

– Когда ты прилетел?

– Приземлился в Риме около двух часов назад. После твоего сумбурного сообщения о каком-то загадочном «клиенте», ацтеках и Томасе меня охватило беспокойство. Мне никак не удавалось связаться с тобой по сотовому. Тогда я позвонил Иоланде, но она ничего не смогла ответить мне. Потом я сделал несколько звонков во дворец – ты упомянула о нем в сообщении. Андриана сказала, что здесь для тебя забронирован номер! Поэтому я помчался в аэропорт, стал наводить о тебе справки, и там меня здорово озадачили! Оказывается, ты только что улетела! Улетела, и все! А ведь у нас был заказан столик на вечер! Я так был потрясен, что и сам не знаю, как очутился у билетной стойки, где кричал, что моя невеста улетела в Италию! Меня включили в список ожидающих, и не успел я очнуться, как оказался в самолете, представляешь? – Он взмахнул руками, изображая крылья. – Это было как во сне! Я все думал, как же это будет романтично, когда я вновь увижу тебя.

Я расхохоталась:

– Ты что, напился?

Его густые темные волосы были всклокочены, а массивный подбородок зарос колючей щетиной.

– Ну, как тебе сказать, вообще-то я немного выпил в дороге. Понимаешь, не очень-то уютно чувствуешь себя в самолете, а у них всегда есть беспошлинное виски. В общем, я и не заметил, как опустошил половину бутылки.

Он стал извлекать из оттопыренных карманов запасы, которыми разжился в дороге: маленькие баночки орехов, пакетики с драже, крошечные упаковки с пармезаном, какой-то роман в яркой обложке и миниатюрный флакончик «Лэр дю там» для меня. Не обращая внимания на посыпавшиеся на пол шарики драже, он продолжал говорить, переведя взгляд на Марко, который так и стоял позади меня:

– Мне до смерти осточертел этот проклятый фильм про Кристиана Слейтера, который они все время крутили, и непрестанная болтовня пассажиров. Послушай, Лола, неужели ты думаешь, что я настолько пьян, чтобы не потребовать объяснений, какого черта делает этот парень в твоем номере?

Оказалось, что доктор философии Эрик Гомара, высокий и крупный господин, сложением похожий на Диего Риверу, с темно-карими глазами и большими оттопыренными ушами, при виде Марко Морено испытал настоящий приступ ревности впервые за два года нашего знакомства! Обычно Эрик был слишком поглощен чтением, преподаванием и своей писаниной, перемежая их обильными трапезами и пылким ухаживанием за моей скромной особой, чтобы забивать себе голову мыслями о возможных соперниках. Правда, у него их не было и быть не могло! Он преподавал археологию в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе вместе с моей матерью Хуаной, а два года назад, ни минуты не колеблясь, отправился с нами на ее поиски в Гватемалу. В свое время он эмигрировал в США и поступил учиться в один из университетов, по окончании которого его пригласили на работу уже в Калифорнийский университет, где обворожительная физиономия Эрика, смахивающая на умильную морду спаниеля, неотразимо действовала на деканов и студенток. Когда я впервые с ним встретилась, о нем ходили легенды как о роковом соблазнителе юных второкурсниц и лауреате награды за раскопки поселений майя. Но достаточно ему было пару раз лицезреть мою фирменную походку а-ля Санчес и провести в моем обществе несколько месяцев, совершив рискованную экспедицию в джунгли, как все эти нимфы скрылись в тумане и он признал меня единственной властительницей своего сердца. Эрик скитался с нами по тропическим лесам и собственными глазами видел жестокую расправу с полковником, учиненную обезумевшим лейтенантом Эстрадой. Несмотря на то что после этой трагедии его стали мучить ночные кошмары, мы с ним сблизились еще больше. Наша влюбленная парочка переезжала с места на место, живя то в его квартире в Лос-Анджелесе, то у нас дома в Лонг-Бич. Более того, вскоре этот пылкий роман должен был увенчаться свадьбой. Мои родители готовились устроить торжество, рассчитанное на целую неделю, с участием фольклорного ансамбля «Марьячи», с огненными коктейлями и охотой за дикими животными, устраиваемой моей сестрой Иоландой, скрепя сердце согласившейся принять гостей у себя в пригороде Лонг-Бич. Учитывая все это, понятно, что Эрик пришел в ярость, увидев удерживающего меня за руку Марко.

– Как этот парень оказался в твоем номере?! – грозно повторил он свой вопрос.

– Так они же вместе остановились, – поспешила объяснить Андриана, собирая упавшие конфеты в красивую жестяную баночку. – У них один номер на двоих, понимаете? Это дешевле.

– Нет, не один, – громко возразила я. – Это была ошибка.

– Что значит «ошибка»? – продолжал греметь Эрик.

– Андриана, объясните, почему наш вечер портит какой-то потный шимпанзе? – вкрадчиво поинтересовался Марко.

– Он сказал, что хочет сделать сюрприз своей невесте, – ответила она.

У Эрика лицо покрылось пятнами.

– А ты кто такой, приятель? – запальчиво выкрикнул он.

Я помахала рукой с зажатым в ней письмом.

– Дорогой, позволь мне объяснить. Вот это письмо…

– Господи, Андриана, выпроводите этого типа вон!

– Я не могу, Марко. Доктор Риккарди была так гостеприимна. Она подумала, что его присутствие будет приятно…

– Понимаешь, Эрик, он заявился в мой магазин и начал говорить о золоте, о могиле Томаса, а еще о полков…

– Это я уже знаю. Я рассказал об этом твоей сестре, которая была в бешенстве от услышанного. Удивительно, как это она еще сюда не примчалась! Дома все хотят знать, что происходит. Ты не взяла с собой ни одежды, ни туалетных принадлежностей…

– Но он буквально похитил меня, Эрик. Во всяком случае, сначала так и было.

– Похитил?!

– Да, представьте себе, так называется романтическое приключение, когда красивый мужчина предлагает девушке надеть одно из наших прекрасных платьев и помещает в апартаменты, которые стоят тысячу евро за ночь, – пылко заявила Андриана и сухо добавила: – Сэр!

– Как изумительно вы это описали! – заметил Марко.

– Серьезно? Послушай, Эрик! – сказала я.

– В самом деле, а ты почему так одета?

Все заговорили одновременно.

– Вы сможете допросить ее обо всем, когда возвратитесь в Калифорнию. – Марко достал из кармана смокинга пачку сигарет и щелкнул элегантной зажигалкой. – Приятель, почему бы вам не найти таз с водой и не окунуть туда голову? И выпейте шоколада. Хотя вы исключительно интересны своими крекерами с сыром и ароматом подмышек, мы с Лолой очень заняты и просим нас не беспокоить.

– Замолчите! – прошипела я ему.

– Я убеждаю его уйти, и, как вы могли заметить, вполне вежливо, – прошептал Марко, выпустив из ноздрей душистый дым и взглянув на Доменико, по-прежнему торчащего в коридоре. – Если желаете, моя прелесть, я могу быть более грубым.

Эрик рассердился, еще больше взъерошил пятерней свои волосы и тяжело хлопнул Марко по плечу:

– По-моему, нас не представили друг другу. Как ваше имя?

– Марко Морено. – Он улыбнулся. – Я легко могу устроить так, чтобы вы никогда его не забыли.

– Нет, Господи, не надо! – вскричала я. – Прекратите это немедленно!

– Марко Морено?

Пока Эрик пытался осмыслить это имя, Марко стряхнул его руку и постучал ему по голове костяшками пальцев:

– Что, вспоминаете? Морено, а?

– Господа, перестаньте толкаться! – потребовала Андриана. – Видеть все это, конечно, забавно, но во дворце не дрались… кажется, с 1523 года. Вокруг много старинных и ценных вещей, вы можете их повредить. К тому же это вредно для пищеварения. Не хотите ли вместо выяснения отношений осмотреть дворец?

– Нет, пусть сначала Эрик взглянет на письмо! – Я еще раз попыталась показать ему страницы, шурша ими перед его носом. – Вот, посмотри, может, я чего-то не заметила.

Но Эрик грубо толкнул Марко в грудь, отчего тот невольно пошатнулся.

– Эй, у вас действительно великолепный смокинг. Он легко мнется?

– Милый, успокойся! – взмолилась я.

– Джентльмены! – предостерегающе повысила голос Андриана.

Марко ухмыльнулся:

– Совсем не мнется. Могу дать вам адрес своего портного, поскольку скоро придется зашивать вас самого.

– Послушайте, я требую, чтобы вы немедленно замолчали! – возмущенно взревела Андриана, так что все вздрогнули и притихли.

– Даже я, дорогая? – спросил Марко.

– А вы особенно, сэр!

Она улыбнулась и энергично толкнула его вперед. Марко зашагал по коридору. Сигаретный дым шлейфом тянулся за ним, словно отравляющий газ. Все остальные тихо шли сзади.

– Здесь я в ответе за все, – произнесла Андриана. – Мои обязанности заключаются в том, чтобы доктор Риккарди была довольна и не волновалась. В противном случае она поднимает такой крик, что у меня голова раскалывается! А если вы поубиваете друг друга перед ужином и не сможете в нем участвовать, знаете, что здесь начнется? Просто кошмар! Она будет рвать и метать! Так что, прошу вас, следуйте за мной.

Угроза скандала подействовала на нас с Эриком, и мы автоматически повиновались ее указаниям. Марко первым сбежал вниз по лестнице, все остальные степенно последовали за ним мимо мраморных наяд и нимф и превосходных пейзажей в стиле Возрождения. Вскоре группа свернула в коридор.

– Вот, это вас отвлечет, – сказала Андриана, обращаясь к присутствующим. – Это всегда срабатывает! Смотрите внимательно! Здесь находится маленькая капелла с изумительной фреской. Она должна вас заинтересовать, так как на ней изображен наш знакомый. И перестаньте бурчать на него, сэр. Идите сюда! Ну как, узнаете?

– Что? – разом спросили мы.

Неожиданно мы очутились в небольшом помещении, напоминающем драгоценную шкатулку: это ощущение создавали тяжелый, с золотой лепниной потолок, цветной мозаичный пол и роспись, подобно ковру или нарядной ткани полностью покрывающая стены. Она изображает бесконечную процессию богато одетых людей, в роскошных одеждах из парчи, бархата и золота, на прекрасных темных и белых лошадях в сопровождении изящных пажей на фоне слоистых, причудливых скал, холмов, водных потоков. Пейзаж дивной красоты с далекими лугами и строениями простирается вверх до самого неба, на узком синем пространстве которого вырисовываются кроны высоких деревьев. На самом верху парили ангелы и птицы, цветы и травы покрывали землю. Стремясь отвлечь нас от ссоры, Андриана суетилась рядом, указывая на участников пышной процессии.

– Очко тому, кто назовет автора фрески. А кто не сможет, сразу получает титул шута. Ну же, я жду!

– Вздор какой-то! – буркнул Марко.

– Шут! – немедленно отреагировала Андриана.

– Это роспись Гоццоли, – машинально сказал Эрик и растерянно тряхнул растрепанной гривой. – Э… Беноццо Гоццоли. Она называется «Шествие волхвов». Процессия под Полярной звездой. В качестве моделей художник использовал членов семьи Медичи.

– Ну это просто очевидно. Особенно же удался образ потного шимпанзе. Теперь понятно почему. Не правда ли, сэр?

– Кхм… – смущенно промычал Марко.

– А в каком году она была написана, сэр?

Марко выпустил облако дыма.

– Э… в 1459 году.

– Шут! Ответ неполный.

– О, черт! Последняя из фресок была написана…

– Как утверждают современные ученые, в 1497 году! – вскричал Эрик, не в силах сдержать себя. – Это был последний год…

– Жизни Гоццоли! – выкрикнул Марко.

– А чей портрет, по словам ученых, он написал в этом году? – Андриана подняла брови, отчего с ее высокого гладкого лба исчезли все морщинки.

– Верно, я читала об этом! – поспешила ответить на этот раз я и приблизилась к той части фрески, где на сильном белом коне восседал волхв со смуглым красивым лицом в расшитых золотом зеленых одеждах и пышном головном уборе, наподобие восточной чалмы. Художнику стоило немалых трудов превратить модель в отважного мавританского принца.

– Это Антонио Медичи, – ворчливо проговорил Марко. – Картина была написана во Флоренции. Будучи совсем юным, он, видимо, позировал Гоццоли для портрета вавилонского волхва Бальтазара, одного из направившихся к младенцу Иисусу.

– Совершенно верно! – Андриана зааплодировала ему. – Вы, сэр, на правильном пути. Это синьор Антонио, в конце пятнадцатого столетия, задолго до его реабилитации. Вглядитесь внимательнее! В этом возрасте он уже убивал людей, которые являлись пациентами сумасшедшего дома, позднее, в десятых годах шестнадцатого века, Антонио перебрался к туркам в Африку, затем в двадцатых – к ацтекам в Америку. Гоццоли говорил, что писать его было равносильно тому, что писать дьявола. Тем не менее он послужил хорошей моделью для Бальтазара. Некоторые источники утверждали, что мать Антонио была родом из Сицилии – вот откуда у него такой неистовый характер. Вы знаете, людям свойственно сочинять легенды, однако я очень рада, что историки винят в его безумиях сицилийскую кровь, а не алжирскую, текущую в моих жилах.

Андриана улыбнулась, отчего ее лицо стало очень милым и красивым.

– Вот видите! – удовлетворенно заключила она. – Вы уже не бросаетесь друг на друга. Эта изумительная роспись всегда благотворно воздействует на людей. Сколько приходило во дворец разных ученых, которые спорили не менее ожесточенно, так, что готовы были убить друг друга! И все из-за происхождения какого-нибудь глиняного черепка или серебряной чаши, найденной на раскопках. Когда дело доходило буквально до кулаков, я приводила их сюда, задавала им задачу, и что тут начиналось… Боже мой! Все они, будучи уже взрослыми людьми, превращались в школьников, наперебой старающихся дать правильный ответ! Ну вот, теперь я довольна, потому что вы окончательно успокоились. А сейчас пора идти на ужин. Я распорядилась поставить лишний прибор для доктора Гомара и убрала ножи для мяса. Нет, не надо меня благодарить. Пойдемте, уже время.

Мы вернулись в открытые для публики залы палаццо, где среди посетителей расхаживали смотрители, внешностью напоминающие античных воинов.

– И предупреждаю: следите за собой. Вот так, отлично! Я сейчас вернусь.

Андриана поклонилась и исчезла.

Она оставила наше трио перед входом в роскошный зал для пиршеств, где доктор Риккарди отчаянно пыталась вовлечь в разговор угрюмых и молчаливых Блазежа и Доменико. Войдя внутрь, я улыбнулась ей, стараясь не выдать своей тревоги. Мой взгляд устремился в бесконечную высь на сверкающие золотом потолочные фрески.

В этот момент события приняли необычный оборот. Войдя в украшенный образцами высокого искусства трапезный зал Медичи, я вдруг испытала такое чувство, как будто внутри меня замкнулась какая-то цепь.

Я поняла, что когда-то уже видела его.

Передвигаясь по дорогим коврам, мимо сверкающей позолотой мебели, я испытывала странное ощущение, мне казалось, что когда-то до меня доходили слухи об этом таинственном месте.

Но что это могло означать?

Я схватила Эрика за руку и поспешила в глубину зала, чтобы выяснить это.

Глава 9

Посмотрев на нетерпеливо ожидавших нас доктора Риккарди, Доменико и Блазежа, я обвела взглядом весь этот поразительный зал. Вдоль стен тянулся золоченый фриз с изображением женских фигур, на потолке поблескивала восхитительная роспись с волнующей сценой похищения возлюбленной. На противоположной стене красовался огромный портрет Козимо I кисти знаменитого Вазари. Рядом с ним висела великолепная, довольно подробная карта Италии, украшенная каллиграфическими надписями и позолотой. Судя по всему, она была очень древней.

– Где я могла все это видеть? – спросила я, в то время как Эрик продолжал вопросительно смотреть на меня.

– Ну что, я был прав? – отозвался Марко. – Насчет зала для трапез?

Указав на письмо у меня в руке, он продолжил:

– Вероятно, вы читали про этот антураж. Антонио очень подробно описал все это великолепие в своем письме к Козимо, вспоминая свою жизнь во дворце до того, как герцог изгнал его из города. Он писал об обедах, проходивших в этом зале.

– Да, да! Припоминаю, «зал, полный таинственности и чарующей красоты»! – возбужденно перебила я его.

– «С фризами из позолоченных изваяний нимф, – вторил мне Марко, – тайными ходами, фреской «Похищение Прозерпины» и всеми этими изящными вещицами и произведениями искусства, которые я выписывал из-за границы. Чего стоит одна только карта Италии в изумительном исполнении Понтормо!»

– Лола! – обратился ко мне Эрик. – Я ровным счетом ничего не понимаю.

– В своем послании Антонио превратил этот зал в ключ. Он неуловим, но кроется где-то здесь. Вопрос в том, почему? – не обращая на него внимания, продолжал Марко.

– Вы что, обсуждаете письмо? – поинтересовалась доктор Риккарди. – Послушайте, Марко, вы уж сами развлекайте беседой своих друзей. У меня это не очень получается.

– Я привел их только для того, чтобы позабавить вас, Изабель. – Марко подошел к ней со своими громилами, выглядевшими совершенно неуместно в этом изящном салоне.

– Ах, вы чудовище!

– Кто эти парни? – попытался выяснить Эрик. – Господи, здесь ни от кого не дождешься ответа!

– Милый…

– Кажется, ты говорила о том, что тебя похитили? Ты хочешь сказать, что эта банда негодяев ворвалась в букинистический магазин только для того, чтобы скрутить его хозяйку и привести на этот обед?!

– Эрик, мне нужно о многом рассказать тебе. В первую очередь о том, кто этот человек.

– Марко Морено?

– Выпьем вина, – неожиданно произнес Марко.

– Прежде чем я это сделаю… – я сунула в руку Эрика послание Антонио, – умоляю тебя, прочти это письмо! Надеюсь, ты мне поможешь.

– Хорошо, Лола, но имей в виду, что я принимаю всю эту чушь в стиле «Рико Суаве», с необъяснимым отлетом в Италию, лишь потому, что очень люблю тебя.

– Ну посмотри хоть минутку!

– Гм-м… Так и быть. Что тут у нас? Похоже, письмо старинное. – Эрик внимательно изучал конверт, потом удивленно поднял брови. – Что это? Что это такое?

– Это письмо, написанное Антонио Медичи.

– О ком ты говоришь? Об этом ненормальном? Об убийце, который отправился вместе с Кортесом?..

– Да, да, о нем.

– И о золоте, о котором ты писала мне в сообщении.

– Понимаешь, это письмо – головоломка, где Антонио утверждает, что у него есть карта, которая приведет к сокровищам.

– К сокровищам ацтеков, к золоту Монтесумы?! – негодующе взревел Эрик.

– Вот именно.

Он потряс листками:

– Но я не вижу здесь никакой карты.

– Да ты прочти его, прочти внимательно!

– Прошу всех садиться, – пригласила нас на испанском языке доктор Риккарди, остановившись у огромного стола орехового дерева, где на белоснежной скатерти сверкали серебром столовые приборы. Нарочно распределив места так, чтобы я оказалась сидящей между Эриком и Марко, она с озорной усмешкой наблюдала за нами. Расположившись во главе стола, нетерпеливо спросила: – Это правда, Эрик, что вы являетесь женихом мисс де ла Росы? Неужели я стала участницей такой романтической истории? Пожалуйста, просветите нас.

– И не подумаю! – оторвав взгляд от письма, уверенно заявил он.

– Вы действительно вылетели сюда, как только услышали, что мисс де ла Роса отбыла в Италию с каким-то мужчиной? – воскликнула она.

– Ну, вообще-то да.

Доктор Риккарди пожала плечами:

– Рыцарство у вас в крови?

– Вовсе нет.

– Как интересно! Но весь ваш облик указывает на это. Признайтесь, вы были настоящим донжуаном до того, как ваша невеста приручила вас.

– Точнее, это я преследовал ее как дикое животное.

– Превосходно!

– Можно сказать, что любовь меняет человека к лучшему, – сказал Эрик, переведя на меня взгляд своих темно-карих глаз.

Доктор Риккарди замахала на него руками:

– Господи, кто вам такое сказал?! Что за чепуха! И кстати… – Она устремила свой взгляд в сторону двери. – Андриана! Андриана!

В этот момент Эрик целиком погрузился в изучение письма.

– Андриана! – снова позвала доктор Риккарди. – Доктор Гомара, я вижу, они и вас заставили заниматься этой подделкой под старину?

– Да уж. Кстати, великолепная бумага.

Она сосредоточила взгляд на Марко.

– Дорогой, вы должны отказаться от этого дела. Оно совращает людей. Посмотрите, всего за один день сразу двое уверовавших в вашу таинственную историю!

– Я не просил вас, Лола, показывать письмо, – тихо сказал мне Марко.

Не отвечая на его упреки, я обратилась к хозяйке:

– Доктор Риккарди, я узнаю этот зал! Антонио, или тот, кто является действительным автором этого письма, описал его удивительно подробно и точно.

Меньше чем за семь минут Эрик благодаря технике скорочтения «Эвелин Вуд» ознакомился с письмом и подтвердил, что Антонио взял на себя труд описать его убранство.

– Простите, я не очень хорошо читаю на итальянском, но, кажется, мне только что попались строки, о которых ты говоришь.

И он прочел отрывок, начиная с фразы «Когда я виделся с тобой в последний раз?» и кончая упоминанием о карте Италии.

Эрик обвел глазами пространство, сравнивая его описание с тем, что видит.

– Вот, он говорит о «зале для трапез с золочеными фризами и тайными ходами». И здесь на стенах можно увидеть эти прелестные фризы. Смотрите. – Он взглянул на искусно расписанный потолок. – И эта знаменитая фреска.

Эрик продолжил читать:

– «Все эти изящные предметы искусства, которые я выписывал из-за границы». – Он повернулся к висевшей на стене карте Италии в золоченой раме. – Особо он отмечал этот шедевр Понтормо.

Доктор Риккарди безнадежно посмотрела на нас:

– Давайте хотя бы выпьем вина, раз никто не может оставить в покое эту головоломку. Эй, Андриана!

Ее протеже появилась с огромной бутылью красного вина и блюдом с закусками.

– Вы на меня сердитесь, доктор Риккарди? Я не слышала вас из-за массивных дверей.

– Не сваливайте вину за свое дурное поведение на архитектуру Возрождения. Это закуска?

– Ну да.

– Надеюсь, здесь нет этой ужасной печенки?

– Уверяю вас, она вам понравится.

Наполнив наши бокалы вином, Андриана тотчас исчезла за дверью. Недовольно поджав губы, доктор Риккарди снова обратилась к нам:

– Что ж, давайте выпьем. За Антонио!

– За Антонио! – согласился Марко и чокнулся с ней.

– За Антонио, – неуверенно пробормотал Доменико, взглянув на Блазежа.

– Ну что ж, теперь я имею общее представление об этом деле – включился в разговор Эрик. – В письме Антонио утверждает, что, оказавшись с Кортесом в Мексике, именно он украл золото Монтесумы. Отлично! Кроме того, наш герой сильно ненавидел Козимо, герцога Флорентийского, за то, что тот изгнал его из города, потому что он был оборотнем, да?

– Верно, – сказала я.

– Но он отомстил за себя тем, что спрятал золото где-то здесь, в Италии. – Эрик откинулся на высокую спинку кресла и расхохотался. – Ого! – Его крупное, блестящее от пота лицо радостно загорелось. – Это может быть… Это наверняка… Невероятно!

– Ну да!

– В письме нет никакой карты!

– Мы не сможем найти ее.

Мы с Эриком одновременно завертели головами, рассматривая зал. С золоченой фрески на нас смотрели глаза женщин, и мой взгляд упал на дородную фигуру Козимо I. Затем на карту Италии. Она была небольшой, размером с книгу, и очень подробной. Картограф четко изобразил очертания страны, своей конфигурацией напоминающей сапог. Горные хребты и озера были выделены алыми, желтыми и синими красками. Названия древних римских городов, были начертаны искусной каллиграфией эпохи Карла I.

Доктор Риккарди усмехнулась:

– Я уже сто раз втолковывала Марко, что это письмо написано не рукой Антонио.

– Антонио Волка, – отметил Эрик, пригубив кьянти. – Лупо означает «Волк», да? Так его прозвали в народе, потому что считали оборотнем.

Доктор Риккарди наполнила бокал вином.

– Да. У Антонио были ужасные проблемы со здоровьем, он называл это патологическим состоянием. В ранние годы жизни во Флоренции эта болезнь в сочетании с его исследованиями, во время которых он умерщвлял людей, породили местный миф о его пристрастии к колдовству и чародейству. После его экспедиции эти слухи превратились в настоящую легенду, тогда появился миф о том, что Антонио и его африканский раб были прокляты Монтесумой.

– Вы говорите про того раба, о котором читали в письме, адресованном папе Льву X? – спросила я.

– Мы так полагаем. Монтесума намеренно превратил Антонио в оборотня, а его раба в вампира. Антонио действительно отличался страшной жестокостью. Вернувшись из Америки, он подвергал пленника невероятным мучениям, заключив его в подземном склепе в Венеции, надев золотую маску, закрывавшую ему все лицо, кроме глаз, для которых в ней были вырезаны маленькие отверстия. Это была так называемая маска Тантала. Как вам известно. Тантал был наказан богами, лишившими его есть и пить, выставляя перед ним блюда с едой. Золотая маска раба служила той же цели: он мог видеть и обонять аромат еды, но не мог ее вкушать.

– Бедный страдалец! – сочувственно покачал головой Эрик.

– Бедный Глупец! – поправила его доктор Риккарди. – Так называл Антонио своего раба. – Бедный Глупец или просто Глупец.

Марко насторожился.

– Бедный Глупец? Я что-то не припоминаю такое прозвище, хотя потратил на изучение этого письма почти целый год! Как я мог его пропустить?

– Не видели? Значит, я забыла вам сказать, что об этом говорится в дневнике Софии. Словом, ходили слухи, что Антонио содержал раба в темнице, потому что тот хотел его обокрасть. Точнее, завладеть золотом, которое принадлежало его народу. На этой истории основывается наше поддельное письмо.

Легенда гласит, что ему удалось тайно вывезти из джунглей огромное количество золота, которое предназначалось для поддержания революции в Тоскане. Антонио бредил идеей о создании некоей касты людей, называемой…

– Военной аристократией! – произнес Марко так резко, что я сразу вспомнила о мечте его отца создать военную диктатуру и вздрогнула. – Антонио сражался с маврами лишь для того, чтобы выпытать у них секреты алхимии, потому что хотел создать общество более сильных и избранных людей. Ведь именно к этому он стремился.

– Да, но, к счастью, он отказался от своей утопии. После смерти раба Антонио открыл новую страницу жизни, возвратившись во Флоренцию и заплатив штраф за то, что похоронил его в родовой усыпальнице Медичи, под камнем со знаком полумесяца с крестом, что является символом ислама, а также знаком вампиров и оборотней. Позднее на этом месте была построена великолепная часовня – капелла дей Принципи при базилике Сан-Лоренцо. Говорят, с тех пор там появляется призрак вампира-африканца. Кроме того, в часовне произошло несколько ужасных несчастных случаев. – Доктор Риккарди заговорила таинственным глухим голосом: – Так, погибли страшной смертью гробокопатели при попытке вскрыть гроб с телом раба. Представляете, их тела были полностью обескровлены!

Посмотрев на меня, Эрик перевел взгляд на Марко и одним махом осушил свой бокал.

– Я читал подобные истории. Это древнее суеверное предание о рабе, ставшем вампиром, который шатается вокруг этой часовни. Он жаждет отомстить за свою смерть. Говорят, что у него белые глаза, окровавленные зубы, он предлагает своим жертвам драгоценные камни и всякие дорогие украшения. Если ты примешь от него этот дар, то не просто умрешь, твое тело уподобится сморщенному, вяленому персику.

– Не к добру это – толковать о таких вещах, – недовольно пробормотал Доменико, ерзая на стуле и шепча молитву.

Блазеж постарался внести успокоение:

– Не бойся, не обращай на них внимания и занимайся своим обедом.

– Боже! Кажется, вашему жениху тоже известно об этих историях, мисс де ла Роса… Или скоро вас придется называть миссис Гомара? – возбужденно заговорила доктор Риккарди.

– «Имя – это судьба», – не без ехидства продемонстрировал свое знание латыни Марко.

Услышав это изречение, я вздрогнула.

Перегнувшись через меня, Эрик поинтересовался:

– А все-таки кто вы такой?

Марко тщательно поправил обшлага рубашки.

– Вы так и не установили связь? Вас интересует мое имя? Разве вы не слышали его раньше, примерно два года назад?

– В прошлом году?

– Он сын полковника, Эрик, я должна была сказать тебе. – Я не смогла закончить свою мысль, потому что от волнения у меня вдруг сжалось горло. – Что вы сказали?

– Я говорил вашему другу о моем имени.

– Нет, Марко, повторите еще раз фразу, сказанную по-латыни!

Марко снова закурил и метнул недоумевающий взгляд на своих приятелей.

– «Имя – это судьба» – это одна из любимых поговорок Антонио.

– Эрик, прочти мне еще раз ту часть письма, где он приводит цитату.

Он озадаченно посмотрел на меня:

– Лола, ты же только что говорила о полковнике.

– Вы что, только о нем и думаете? – язвительно усмехнулся Марко.

– Нет, черт возьми, я просто не понимаю, что здесь творится! – воскликнул Эрик. – Что, вы все напились, что ли?

– Еще нет, – сказала доктор Риккарди. – Хотя Андриана может позаботиться на этот счет.

– Эрик, прочти, пожалуйста, этот отрывок!

– Хорошо. «Однако, поскольку я отношусь к истории рода Медичи серьезнее, чем к этой сумасбродной затее, думаю, необходимо удовлетворить твою просьбу. Этого требует честь нашей семьи. Недаром мудрый Платон оставил нам полное глубокого смысла изречение – «Имя – судьба».

– Имя человека – его судьба, – медленно повторила я, чувствуя, что вот-вот нащупаю важную мысль. – Имя человека. Его имя…

Я вдруг вспомнила интригующее замечание сеньора Сото-Релада во время нашего разговора по телефону: «И если вы истинная дочь Томаса, то непременно разгадаете эту загадку. У всех де ла Роса прямо талант к распутыванию всяких ребусов да закавык, такой уж у них склад ума».

Я еще раз посмотрела на карту. Ярко раскрашенная, она напоминала сложную мозаику.

– Это ведь та самая карта Понтормо?

– Андриана!

– Доктор Риккарди, это карта Понтормо, про которую писал Антонио или тот, кто сфабриковал письмо?

– Да, да. Андриана!

Я забрала у Эрика письмо и стала внимательно его рассматривать.

– Год назад я уже изучал ее, – сказал Марко, напряженно глядя на меня, – но не нашел в ней ничего особенного.

– Доктор Риккарди, – быстро заговорила Андриана, – сейчас принесу следующее блюдо. Утка в винном соусе с квашеной вишней вас устроит?

– Мы хотели бы еще вина и закусок, дорогая.

– Вам уже достаточно.

– Что за дерзость! – возмущенно вскричала доктор Риккарди.

– Ба! Прекратите капризничать! – Андриана всплеснула руками и ретировалась.

Доктор доверительно нагнулась к нам:

– Она иммигрантка, родилась в Алжире. Приходится быть с ней строгой. Очень умная девушка, знает шесть языков и обладает незаурядными способностями к наукам. Я плачу за ее образование – но не скажу, что эта малышка мне благодарна! Она меня просто съест, если я дам ей послабление. Маленькая дикарка, – удрученно заключила она.

Я развернула письмо и начала читать отрывок, который уже цитировали Марко и Эрик.

– Вот что он говорит здесь. – Я бережно перевернула страницы и нашла заключительный абзац.

«Я зашифровал сообщения о местонахождении четырех «ключей-подсказок», спрятав каждый в четырех соперничающих между собой городах; эти ключи и приведут тебя к сокровищу. Одно из этих сообщений – сама загадка, а второе, как видишь, – карта. Ты сможешь разгадать загадку, если на время отвлечешься от бесконечной череды буйных развлечений и пиров и уделишь хотя бы толику внимания тому, о чем я тебе говорю».

– О Боже! – ахнула я.