Текст книги "Тень. Своя судьба (СИ)"
Автор книги: Икан Гультрэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
Принцессу, кажется, вся эта таинственность ужасно забавляла и прибавляла в ее глазах очарования учебе. Подозреваю, в ином случае она бы сдалась, но тут была игра, и от нее Нэлиссе отказываться не хотелось.
Своей подопечной я по-прежнему не доверяла до конца. Что-то подсказывало мне, что если я однажды окажусь между принцессой и ее целью, она не задумываясь перешагнет через мой труп. И я даже радовалась тому, что у нас нет возможности заниматься алхимией – не хотелось бы дать в руки принцессе такое оружие, как яды и зелья. В конце концов, когда она вздумала поразвлечься за мой счет, то умудрилась разжиться ядом, не имея ни возможности покинуть дворец, ни доступа к лабораториям. А что она могла бы учудить, если бы у нее этот доступ был?
Словом, текущее положение вещей меня вполне устраивало. В том числе и моя работа на мара Стеумса, как бы я ни уставала. Потому что это была возможность выйти за рамки тесного мирка, в котором, по большому счету, обитали всего два человека – я и принцесса. Мар Стеумс существовал как бы на границе двух миров – он знал обо мне, и через него я соприкасалась с чем-то за пределами нашей маленькой вселенной. Не просто наблюдала за чужой жизнью, но чувствовала себя причастной. От моего решения – пойти или не пойти, сказать или не сказать – зависели решения других людей. Стеумс давал мне возможность чувствовать себя живым человеком, а не придатком к принцессе, и, вероятно, догадывался об этом, а то и знал наверняка. И полагал, что это знание помогает ему управлять мной. Отчасти так оно и было, но я не сомневалась, что могу отказаться от удовольствия причастности к жизни, если оно пойдет вразрез с моей заветной целью – получить свободу.
Поэтому каждая наша встреча была своего рода игрой, соревнованием. Он старался подцепить меня на крючок моих собственных желаний, а я делала вид, что поддаюсь, но свои истинные стремления хранила в тайне. Для Стеумса я была тем, чем, по сути, и являлась – девочкой-подростком. Умненькой, образованной, наделенной особыми способностями, но ребенком, не знающим жизни, да еще и привязанным к принцессе мощным обрядом, словно коротким поводком. И в этом мар Стеумс почти не ошибался. Я скрывала от него только то, что понимаю намного больше, чем мне хотят дать понять. Я передавала ему сведения, но умалчивала о том, что эти сведения дают лично мне. Те разрозненные обрывки информации, которые я уловила за месяцы жизни во дворце, постепенно стали складываться в цельную картину: слабеющее королевство, из последних сил старающееся удержать прежние приобретения, король, который имеет куда меньше власти, чем воображает, и будущий король, которому и того не достанется. И за всем этим – Стеумс, который пока еще вполне успешно вливает силы в этот умирающий организм, и который, как мне казалось, останется в выигрыше при любом развитии ситуации – не может быть, чтобы этот ловкий интриган не предусмотрел все возможные варианты. Я знала практически все о соседях Тауналя, об их слабых и сильных сторонах, их внутренних ситуациях и внешнеполитических целях. В конце концов, если я когда-нибудь обрету свободу, надо знать, куда податься и кому предложить свои услуги.
Кстати, глава Тайной Канцелярии не исключал, что я не так проста, как может показаться, а потому прибегал к моим услугам далеко не во всех ситуациях, где они могли бы пригодиться. Некоторые важные события, увы, проходили мимо меня.
К таким событиям, например, относился визит делегации из Нимтиори. Не сомневаюсь, Стеумс намеренно назначил переговоры на такое время, когда я заведомо не могла на них незримо присутствовать – в те часы я вынуждена была составлять компанию принцессе на занудных уроках. Разумеется, я знала о переговорах и прямо-таки жаждала узнать, о чем там шла речь, но никто не собирался делиться со мной этими сведениями, а сами послы остановились в городе и покинули дворец сразу после встречи с его величеством. Мне оставалось только злиться: у меня были догадки, но я никак не могла их проверить. Но догадки – это не достоверное знание, а дело почти наверняка касалось принцессы... ну и меня, конечно же. Но даже если бы я точно знала то, о чем могла только строить предположения, все равно скрыла бы это от подопечной, все-таки неуравновешенный характер принцессы время от времени давал о себе знать, и я опасалась, что Нэлисса отреагирует излишне остро и тем самым привлечет к нам ненужное внимание.
Да, у меня внутри уже выросло это 'мы'. У нас было разное воспитание, разные цели в жизни, но сейчас эта самая жизнь нас свела, какое-то время придется идти общим путем. Мы были накрепко связаны друг с другом, и я боялась навредить принцессе не из добрых чувств к ней, а чтобы не навредить самой себе. Пока наша связь существует, есть 'мы', и наши поступки так или иначе влияют на обеих.
Было еще кое-что: с некоторых пор у меня прорезалось что-то сродни дару предвидения. Нет, меня не посещали картины будущего, просто иногда я твердо знала, что стоит делать, а от чего лучше воздержаться, и это знание никак не объяснялось просчетом ситуации, скорее оно напоминало обострившуюся интуицию, которая не ограничивалась смутными ощущениями, а давала уверенность в том, какое действие будет наиболее правильным.
Один из таких случаев был связан как раз с посольством из Уствеи. Речь шла о спорных территориях, на которые Уствея предъявила права, опираясь на некий древний документ. В прошлый раз Тауналю (читай – мару Стеумсу) удалось ловко избавиться от посла и тем самым получить время на раздумья, но к приезду нынешней делегации Уйгар II чувствовал себя вполне готовым. Насколько я поняла из подслушанных разговоров, удалось найти (а может, сфабриковать) некий свиток со старинным договором, который сводил на нет претензии соседей. Однако уверенности, что соседи не припасли на этот случай еще какой-нибудь сильный аргумент, у его величества не было, а потому в первый день переговоров мар Стеумс отрядил меня в покои, отведенные посольству, чтобы послушать, о чем уствейцы будут говорить по возвращении.
До окончания аудиенции оставалось не более двадцати минут, когда я замерла на пороге, прислушиваясь к собственным ощущениям. Дверь я отперла ключом, который мне передал глава Тайной Канцелярии, однако заходить не спешила – знакомое уже чувство заставило меня остановиться у входа. Повинуясь ему, я перешла в теневую форму и лишь после этогого шагнула внутрь и принялась осматриваться. Вроде бы ничего особенного – комната как комната, общая гостиная посольских покоев. Но что-то мне все равно не нравилось. Подслушки? Нет, вон обрывки, оставшиеся после нейтрализации. Похоже, что не напичкать покои послов 'ушами' – просто дурной тон, даже если известно, что 'уши' будут найдены и обезврежены. А что тогда? Я перевела взгляд на окно. Защитное плетение вроде бы стандартное... только одна нить выглядела в нем странно и чужеродно, но никакой опасности от нее не исходило. Впрочем, если мое обычное чутье, которое так старательно взращивали наставники, молчит, это значит лишь, что данная магия неопасна лично для меня... ну и для моей подопечной, поскольку наши с ней жизни связаны. Но подопечной здесь нет, а вот послы скоро появятся. И внутри меня росла убежденность, что лучше бы им этого не делать.
Честно говоря, в этом территориальном споре для меня не было правых. Те земли, о которых велись переговоры, были еще четверть века назад независимым королевством Лайверим, пусть небольшим, но весьма богатым: месторождения золота и драгоценных камней, а еще целебные источники, которые пользовались популярностью у аристократии всех окрестных государств. После завоевания источники неожиданно иссякли (подозреваю, благодаря подрывной деятельности местных жителей, недовольных новой властью), зато месторождения завоеватели прибрали к рукам. По моим представлениям, ни Тауналь, ни Уствея не имели прав на эти земли.
Другое дело, что срыв переговоров, вызванный гибелью послов, может иметь весьма неприятные последствия. Вплоть до войны. И значит, 'начинка' в защитном плетении – явно не инициатива мара Стеумса. Да и вряд ли он отправил бы меня сюда, если бы планировал попросту избавиться от послов.
Но это все рассуждения, а на самом деле спешно покинуть посольское крыло и броситься на поиски мара Стеумса толкнуло меня все то же чувство, что это единственное правильное решение. Обдумывала я уже позже.
В собственном кабинете Стеумса не оказалось, но в этот раз мне удалось почувствовать его на расстоянии и уловить направление.
Поиски привели меня к малому залу для аудиенций, где и велись переговоры. Полагаю, гвардейцы, охранявшие вход, сильно удивились, когда дверь распахнулась на их глазах. Да и послы нервно оглянулись, а его величество напряженно уставился туда, где, собственно, и полагалось быть незримому гостю. Правда, я к тому моменту уже успела по привычке шагнуть в сторону. Честно признаться, я и сама была удивлена. Потому что никакого Стеумса в зале не было – а я ведь отчетливо ощущала его близкое присутствие!
И опять то же чувство, вмиг прогнав растерянность, заставило меня заговорить. Давно мне не приходилось упражняться в искусстве выбора собеседника...
– Ваше величество!
Получилось: послы ничего не услышали, зато величество чуть заметно вздрогнуло и повернуло голову в сторону, откуда раздавался мой голос.
– Ваше величество, это Тень. Прошу прощения за вторжение, но это очень важно. Готовится покушение на послов, им ни в коем случае нельзя сейчас возвращаться в свои покои. И... мне нужен мар Стеумс.
Послы, озадаченные неожиданной паузой, напряженно следили за сменой выражений на лице короля. Я тоже. Возмущение, недоумение, работа мысли, озарение... Его величество обернулся к секретарю:
– Михтем, принесите мне бумаги, которые подготовил мар Стеумс.
Похоже, это была условная фраза. Бесстрастный Михтем, который будто бы и не заметил ни распахнувшейся двери, ни паузы, ни замешательства своего венценосного работодателя, молча кивнул и направился к неприметной двери, скрытой от не слишком внимательного взгляда в нише за двумя колоннами.
Ну разумеется, всесильный глава Тайной Канцелярии не мог не принять участие в таких серьезных переговорах! Только он делал это тайно. Неспроста я чувствовала его близкое присутствие. Мар Стеумс сидел за столом в кабинете, примыкающем к малому залу, и через одностороннее зеркало наблюдал за ходом переговоров, готовый в любой момент вмешаться с помощью переговорного амулета.
Мое появление не стало для него неожиданностью – он видел, как открылась дверь, заметил реакцию короля и успел сделать соответствующие выводы. Сунув в руки секретаря какие-то бумаги и спешно выставив его за дверь, Стеумс, не отрывая взгляда от зеркала, заговорил:
– Слушаю тебя, Тень. Что заставило тебя нарушить мои указания и явиться сюда?
В тоне его не прозвучало ни малейшей нотки недовольства, но мне на какое-то мгновение стало не по себе – я все еще боялась этого человека. К счастью, я давно уже научилась отделять себя от собственных страхов. Изложила свои наблюдения коротко и четко.
– Уверена?
– Я не маг, мар Стеумс.
Конечно, я была уверена. Вот только объяснить свою уверенность никак не могла. Так что Стеумсу я сказала чистую правду: я не маг. Я не поняла, какое именно изменение было внесено в защитное плетение.
Впрочем, свой маг у главы Тайной Канцелярии имелся – один из тех ребят, что болтались по дворцу среди прочих бездельников. Но этот парень не производил впечатления никчемного прожигателя жизни: серьезный, собранный, внимательный, с умными ясными глазами... Я проследовала за ним до самых посольских покоев и не удержалась, чтобы не шепнуть:
– Внутрь не заходи. Смотри с порога.
Стоит отдать парню должное, он не только не вздрогнул, но даже не обернулся. И я могла бы не беспокоиться, маг был очень осторожен: толкнул дверь и застыл у входа, обводя гостиную цепким взглядом. 'Начинку' заметил быстро, выругался сквозь зубы и начал водить руками и шептать что-то себе под нос. Я с интересом наблюдала – Бьярта, в отличие от этого парня, колдовала куда как менее зрелищно, она не нуждалась ни в пассах, ни в вербальных формулах. Но справился молодой маг вполне успешно: чуждая нить задрожала и растаяла, 'чихнув' напоследок облачком черного дыма. Маг удовлетворенно улыбнулся, встряхнул руки и ушел. А я осталась.
В тот вечер я так и не услышала ничего интересного. Не было у Уствеи запасного аргумента в кармане, оставалась лишь надежда сосватать Нэлиссу за младшего принца и взять спорные земли в качестве приданного. Но я не сомневалась, что не светит уствейцам ни принцесса, ни приданное.
Исполнителя неудавшегося покушения – придворного кавалера, наделенного весьма скромным магическим даром, – нашли на следующий день. Мертвым. Того, кто за ним стоял, вычислить не удалось.
Наверняка у мара Стеумса имелись догадки, кому было выгодно стравить двух соседей, но со мной он своими выводами не поделился.
Впрочем, мне хватило того, что я спасла человеческие жизни – магия, вплетенная в защиту, была смертельной и реагировала на звуки человеческого голоса. Что за дар помог мне в этом, я так и не поняла, но дала себе слово всегда быть внимательной к собственным ощущениям, доверять своей... ну, пусть будет – интуиции. Название ничуть не хуже любого другого.
***
Удивительно, но этот неполный год в королевском дворце Тауналя показался мне почему-то неимоверно длинным, несмотря на постоянную занятность и разнообразие деятельности. Может, потому, что в него вместилось столько впечатлений, сколько я не испытывала за всю свою прежнюю жизнь.
Оглядываясь назад, я чувствовала себя куда взрослее той девочки, которая пришла во дворец тайным ходом в сопровождении наставницы. Не просто старше (в самом деле – что такое всего один год?), а именно взрослее. Это был первый год, который я прожила, руководствуясь собственными решениями. Вот ведь странно, вроде бы ритуал должен был связать меня и лишить собственной судьбы, но свободы у меня в руках оказалось куда больше, чем прежде. Ограниченной, конечно. В первую очередь – длиной 'поводка', все же тысяча шагов – это не так уж много. Но в этих границах я могла распоряжаться своей жизнью.
А во дворце между тем готовились к празднованию шестнадцатилетия принцессы Нэлиссы, и оно грозило стать для меня серьезным испытанием – впервые мне предстояло охранять мою подопечную при большом скоплении народа.
Если на торжественный обед были приглашены лишь наиболее высокопоставленные придворные, то при мысли о вечернем бале у меня заранее начинала болеть голова: вся высшая аристократия, множество слуг, толчея, да еще и танцы – ведь Нэлиссу будут приглашать, а я должна постоянно крутиться поблизости.
Не то чтобы я сильно нервничала, мое чутье молчало и не требовало никакой особой подготовки к предстоящим мероприятиям, но беспокойство все же сказалось потерей аппетита – завтрак не лез в горло. И разумеется, я об этом пожалела, потому что обедом меня кормить никто не собирался.
Не подумала я об этом своевременно, а между тем, стоило бы догадаться: никто не станет сажать за стол вместе с королевской семьей и придворными невидимую Тень. Хотя бы из соображений безопасности.
Да, как ни странно, о таинственном невидимке во дворце пока не говорили, несмотря на то, что в покоях принцессы ко всякой трапезе накрывали на двоих. Правда, за столом никто не прислуживал, и о том, кто именно разделяет трапезу с принцессой, слуги могли только догадываться. Гвардейцы, охранявшие принцессу, несомненно, замечали странности, но были достаточно хорошо вышколены, чтобы помалкивать. Молчал и молодой маг, которому я нашептывала свои предостережения, что и неудивительно – мар Стеумс кого попало на службе держать не стал бы. И я не раз задавалась вопросом, сколько из тех, кто будто бы бесцельно прожигает жизнь во дворце, на самом деле работают на всесильного главу Тайной Канцелярии.
Сам Стеумс за праздничным столом оставался столь же незаметным, как и в повседневной жизни, несмотря на то, что занимал почетное место рядом с наследником престола.
Я же стояла за спиной у принцессы и, честно признаться, глотала слюни, поскольку успокоиться и взять себя в руки успела, а вот исправить упущение с завтраком – уже нет. В конце концов я не утерпела и, набравшись наглости, стащила кусок мяса с тарелки у командующего армией, соседа принцессы слева. Бравый вояка моего маневра, естественно, не заметил, только уставился в опустевшую тарелку, прикидывая, видимо, как он ухитрился так быстро все съесть. Зато заметила принцесса и кусала губу, сдерживая смех. Вот и отлично, теперь я у нее не только охраной, но и шутом подвизаюсь. Чем хихикать, лучше бы со своей тарелки что-нибудь предложила – знает ведь, что я голодная...
Впрочем, сердилась я больше по инерции, краденое мясо довольно быстро привело меня в удовлетворенное состояние. Даже это действо, называемое торжественным обедом, не особо раздражало.
Мероприятие, к слову, оказалось на диво скучным. Вначале его величество произнес краткую речь, посвященную вырастающим детям, потом ее величество почему-то неловко погладила принцессу по голое. Было впечатление, что она сама не знает, как ей обращаться с повзрослевшей дочерью. Вроде бы по этикету принцессе полагалось после выступления отца целовать руки венценосным родителям, однако король руку не протянул. Видимо, опасался, что родная дочь вместо поцелуя его укусит. Я бы тоже побоялась – выражение лица у принцессы было самым что ни на есть благожелательным, а вот глаза метали молнии, выдавая раздражение, готовое перейти в ярость.
Впрочем, когда обед начался, Нэлисса быстро успокоилась. Я даже заподозрила, что она и злилась не по-настоящему, просто папеньку пугала, чтобы не лез. Впрочем, кто ее знает.
А за обедом все благополучно забыли, в честь чего собрались за общим столом, на принцессу никто внимания не обращал – только позвякивали приборы да велись разговоры вполголоса. Скучно, в общем.
Бал оказался событием куда более напряженным, потому что лавировать между танцующими парами – то еще развлечение.
Согласно церемониалу, ее высочество первый танец подарила папеньке, второй – старшему брату. Удивительно, но в танце принц преображался. Куда девались вялость движений и безвольно опущенные плечи? Статный кавалер уверенно вел свою юную даму, улыбался и время от времени шептал ей что-то на ушко, отчего принцесса принималась хихикать. Я не прислушивалась. Вернее, прислушивалась, но не к шепоту принца, а к ритму движения, чтобы своевременно уходить в тень, избегая столкновений, и тут же возвращаться. А еще – к общей атмосфере в зале, стараясь вовремя уловить опасность, если она вдруг возникнет. Никакой опасности не было, но я, тем не менее, после этих маневров чувствовала себя так, словно все это время махала мечом.
После пятого или шестого (а может, девятого – я потеряла счет) танца принцесса переместилась к столику с закусками.
– Устала, – выдохнула она.
'А уж я-то как!' – мысленно воскликнула я в ответ, но вслух говорить ничего не стала – все равно не оценит.
– Неужели это всегда так скучно и противно? – жалобно простонала Нэлисса. – Когда-то я мечтала о своем первом бале. Нет, я уже давно никаких иллюзий не питала, зная, что приятных кавалеров ко мне и близко не подпустят, но танцевать с министром финансов! Б-р-р! – принцесса передернула плечами.
– Что поделаешь, – не особо проникнувшись ее проблемами, вяло откликнулась я, – с принцессами так обычно и бывает.
– Ненавижу! – страстно прошипела принцесса. – Ненавижу! Все бы отдала, чтобы быть кем угодно, только не принцессой!
'Много ты знаешь о том, как живут не-принцессы', – эту мысль я тоже не рискнула озвучивать. Не время и не место. Тем более, что я и сама о том, как живут обычные девушки, представление имела весьма смутное. Можно ли составить себе цельную и достоверную картину мира, опираясь лишь на прочитанное в книгах да на подслушанные разговоры?
И еще: насколько серьезна принцесса в своих высказываниях? Может, это всего лишь короткий эмоциональный всплеск, и если не заострять внимания на ее словах, то она их к утру забудет.
Эта мысль или какая-то другая засела у Нэлиссы в голове, но погруженность в себя и некоторая рассеянность, ранее не свойственные принцессе, стали меня настораживать. Случалось, во время разговора она смолкала на полуслове, застывала, уставившись в одну точку и беззвучно шевелила губами. Потом она возвращалась к беседе, словно бы ничего и не произошло, но я беспокоилась: что-то варилось в ее непредсказуемой голове, и мне бы очень хотелось узнать, что именно. Попросту говоря, я опасалась быть втянутой в какую-нибудь авантюру, которая приведет к краху все мои мечты о свободе, а то и вовсе угробит меня.
К учебе принцесса не то чтобы утратила интерес, но уже не пылала прежним энтузиазмом. Как-то, разбирая очередной урок истории, она отбросила книгу, вскочила с кресла и отвернулась к окну, вцепившись в подоконник и уставившись вдаль невидящим взором. Я молчала, пережидая внезапную паузу. По опыту последних дней я уже знала, что через несколько минут принцесса вздрогнет, обернется и скажет что-нибудь такое, что непременно зацепит и меня.
Так и произошло.
– Не нужно мне все это! – воскликнула она. – Вот бы чему-нибудь стоящему научиться. Тому, что там, – принцесса махнула рукой в сторону окна, – на воле пригодиться может. Я же ничего не умею!
Ответить на это мне было нечего. Меня и саму тревожили те же мысли. Вот если представить на миг, что я уже свободна... Что тогда? Как жить в мире, о котором я толком ничего не знаю? Как заработать на жизнь, если я умею только железяками размахивать? В самом деле, все мои остальные знания едва ли могут пригодиться в жизни. И самым ценным – алхимией и травоведением – я владею, увы, на самом примитивном уровне. Я такие мысли гнала – до поры. Но придет время, и мне придется задуматься об этом всерьез.
Чтобы не терзать себя лишний раз тревожными размышлениями, я старалась почаще сбегать от принцессы, благо с этой своей задумчивостью она реже нуждалась в моем обществе. Временами мое присутствие даже раздражало Нэлиссу.
Так сложилось, что и мар Стеумс в последнее время стал меньше нуждаться в моих услугах. С осени – я знала точно – снова одна за другой будут прибывать посольские делегации – с целью сосватать принцессу, разумеется, поскольку она как раз приближалась к подходящему возрасту, но как раз сейчас наступило затишье. Вот и слонялась я по дворцу, как в первые месяцы своей жизни здесь. Подслушивала, подглядывала и... не скажу чтоб скучала, но все же я успела привыкнуть к более насыщенной жизни и мне ее не хватало.
Так и случилось, что я паслась в гостиных фрейлин, чтобы хоть сплетни какие-нибудь поймать. Бывало, дамы рассказывали что-то интересное – ведь они, в отличие от меня, не были привязаны к дворцу. В этот раз мне повезло.
– Представляешь, говорят, Атейнара вернулась, – роскошная дама в платье насыщенного синего цвета откинулась на спинку дивана.
Дама, как и большинство придворных, оставалась для меня безымянной – я запоминала лица, но не утруждала себя запоминанием еще и имен. В конце концов, для меня они никакого значения не имели.
– Кто это? – собеседница в персиковом туалете подалась вперед, всем своим видом выражая искренний интерес.
Мне тоже стало любопытно.
– Неужели ты не слышала? – дама в синем закатила глаза. – Знаменитая провидица Атейнара. Она исчезла почти на десять лет, а теперь вернулась и снова принимает желающих знать свою судьбу.
– Ну знаешь ли, я не настолько стара, чтобы иметь представление о знаменитостях десятилетней давности, – фыркнула персиковая.
Дальше пошел обмен колкостями. Я подозревала, что позже, когда выскажут друг дружке свои претензии, дамы вернутся к интересующей меня теме, а потому, несмотря на то, что перепалку слушать было скучно, решила подождать.
Услышанное меня не обрадовало: синяя дама поведала подружке, что провидица ни на какие приглашения не отвечает, независимо от знатности персоны, а принимает только у себя. Жаль,было бы интересно подслушать, если бы ее пригласили во дворец. Мне оставалось только вздохнуть: никакого практического интереса для меня эта информация не представляла. Однако принцессе я все-таки рассказала об услышанном.
Глаза у Нэлиссы загорелись:
– Я хочу к ней!
– И как ты себе это представляешь?
– Как-как... Никак! – буркнула принцесса.
Однако идея прочно втемяшилась ей в голову. До вечера Нэлисса промолчала, что-то обдумывая, а на следующий день приступила к воплощению. Начала она с того, что явилась в королевскую приемную и потребовала аудиенции у его величества. Уйгар II выслушал дочь и заявил категорически:
– Нет!
– Но почему?! – взвыла принцесса. – С охраной же! И у меня есть Тень, в конце концов!
– Нет, – повторил король.
– Вот как? – Нэлисса сощурила глаза. – А вот так? – массивная чернильница полетела в оконное стекло, но, столкнувшись с усиленной магической защитой, брякнулась на пол, щедро разбрызгивая свое содержимое.
– Ваше высочество! – повысил голос венценосный отец.
– Высочество? – взвилась принцесса. – У последней кухонной девки больше свободы, чем у меня! Сколько я могу в клетке сидеть?!
– Во-о-он! – взревел его величество.
И что-то такое было в его голосе, что принцесса тотчас умолкла и стремительно выскочила за дверь. Но не сдалась.
– Пойдешь к мару Стеумсу, – заявила она тоном, не терпящим возражений. – Будешь просить.
Пойду, куда я денусь! А вот просить... Я и сама еще не решила, нужно ли мне это. Что дает лично мне поход к провидице, с которой я даже поговорить не смогу?
Тем не менее, просьбу принцессы я главе Тайной Канцелярии изложила. Хотя могла бы и вовсе ничего не говорить – он, разумеется, был уже в курсе.
– А что ты сама по этому поводу думаешь? – неожиданно спросил Стеумс, пристально уставившись туда, где, по его представлениям, находилось мое лицо.
Не промахнулся, надо признать. Под его взглядом мне, как всегда стало неуютно.
– Не знаю.
– Ты ведь понимаешь, что сохранить в тайне визит принцессы к провидице не получится? И охранять принцессу в городе – совсем не то же, что во дворце.
Все это я понимала и даже разумно опасалась, но... если не провидицу послушать, так хоть город посмотреть... Однако признаваться главе Тайной Канцелярии в своих желаниях, даже если и без того о них догадывается, я не спешила, поэтому заговорила осторожно:
– Ну-у... если с усиленной охраной...
– Боишься, что сама не справишься? – усмехнулся Стеумс.
– Так надежнее, – пожала плечами я.
Еще бы мне не бояться – случись что с принцессой, это значит, и мне не жить. Ей – капризы, мне – жизнью рисковать. Однако вслух добавила лишь:
– Все равно когда-нибудь придется. Ведь всю жизнь ее высочество во дворце не просидит.
Уж не знаю, что в конечном итоге повлияло на решение мара Стеумса и, соответственно, короля, но на следующий день его величество сам послал за дочерью и объявил, что дозволяет принцессе посетить провидицу, а о точном дне и времени ей будет сообщено позднее.
Подготовка заняла целую неделю. В первую очередь – из-за самой провидицы. Попасть к ней находилось немало желающих, она принимала их в порядке, ей одной ведомом, и даже для принцессы не согласилась сделать исключение. Спорить же с провидицами или, боги упасите, давить и угрожать дураков нет. Это они только с виду безобидные да не от мира сего, пока их не трогают, а так ведь могут... проклясть не проклясть, а слово сказать – и по их слову случится.
Еще следовало просчитать, каким путем по городу перемещаться. Три варианта предложили Стеумсу его сотрудники. И выбран будет один из них в самый последний момент. К сожалению, я могла познакомиться с предполагаемым маршрутом заранее лишь по карте, от дворца-то мне не отойти без принцессы. Последний кусок пути – шагов четыреста-пятьсот – предстояло пройти пешком. Угораздило же провидицу поселиться в таком квартале, по тесным улочкам которого никакая карета не проедет. И ведь идут к ней туда и знатные, и богатые. Не гнушаются. А может, и нарочно она так: хочешь судьбу знать – пройдись ножками, да в такое место, куда просто так ни в жизнь не пошел бы...
Но если бы кто меня спросил, я бы сказала, что пешком даже лучше. В карете быстрее, конечно, но если опасность какая-нибудь, закрытая коробка на колесах не оставляет свободы для маневра, да и уловить нужный момент, когда действовать начинать, гораздо труднее.
В охрану нам выделили шестерых верховых гвардейцев, не считая кучера, который тоже наверняка был человеком Стеумса, и мага – того самого, что враждебную магию в покоях послов обезвреживал.
Маг уселся с нами в карету и из-под полуприкрытых век украдкой бросал взгляды на принцессу, но заговорить не пытался. Парень казался расслабленным, но я не сомневалась, что он, как и я, непрестанно сканирует окружающее пространство, готовый в любой момент начать действовать.
Принцесса тоже не расслаблялась. По лицу ее едва ли можно было определить, что она нервничает, но я уже неплохо успела изучить Нэлиссу, и то, как она быстрыми движениями пальцев перебирает бахрому сумочки, выдавало мне ее состояние. Но принцесса наверняка боялась не неприятностей в пути, не привыкла она за свою жизнь опасаться. Понятно, что тревожилась она о том, что скажет или не скажет ей провидица. Она ведь может посмотреть и вовсе говорить отказаться. Наотрез. Или скажет так непонятно, что и не поймешь, зачем оно тебе нужно, такое предсказание. А когда поймешь, может поздно оказаться. Обо всем этом мы не раз и не два говорили с Нэлиссой за прошедшую неделю. Пожалуй, так откровенно принцесса не делилась со мной своими тревогами до сих пор ни разу.
До дома провидицы мы добрались без приключений. Да и неудивительно – перед нашим визитом люди Стеумса небось все окрестности прочесали. И квартал оцепили.
Дом оказался каменным, двухэтажным, с высоким крыльцом, которое охраняли два каменных василиска с завязанными глазами. Один из гвардейцев легко взбежал по ступенькам и стукнул дверным молотком. Дверь отворилась тут же, но за ней никого не оказалось. Двое охранников переглянулись и зашли внутрь. Так и положено – сперва все обследуют, убедятся в безопасности, потом уже нас впустят. Мар Стеумс меня подробно проинструктировал, с учетом разных вариантов, в том числе и того, при котором охране не позволят присутствовать при беседе принцессы с провидицей. Этот вариант, кстати, казался мне наиболее вероятным, и, как выяснилось, я была права.
