Текст книги "Тень. Своя судьба (СИ)"
Автор книги: Икан Гультрэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
А мне почему-то стало жалко его – куда жальче, чем тогда, когда он умирал от яда, а я вливала ему в рот Бьяртино снадобье и не знала, подействует ли оно. Но тогда шла борьба за жизнь, а теперь ему предстоит внутренняя борьба. Нет, я была уверена, что сейчас он не выдаст меня – по крайней мере, намеренно. Но что в итоге победит в нем – гордость и честь или привычка подчиняться авторитарному дяде?
Я понимала, как трудно ему придется. Оставалось только надеяться, что он справится и когда-нибудь во главе клана Теней встанет тот, кому не безразличны чужие жизни и судьбы, кто будет понимать, что не все и не всех можно принести в жертву благополучию клана... или собственным представлениям о нем.
Но что если парень сломается? Было страшно за него и грустно...
Однако время шло, на последнее задание меня никто, разумеется, не посылал, и было бы подозрительно, если бы я не поинтересовалась, в чем дело. Я спросила у Лисы, она отговорилась тем, что подходящего задания для меня пока что нет. Возможно, она неплохо умела притворяться, но меня ей провести не удалось – заметно было, что это не та тема, которую ей хотелось бы обсуждать, и что обманывать меня ей неприятно.
Я выждала недельку и решила отметиться с тем же вопросом у Главы. Мне даже неинтересно было, какую ложь он для меня заготовил, я всего лишь хотела составить у него обманчивое впечатление, что я по-прежнему верю в его обещания.
Я шла к Главе днем, совершенно открыто – у меня и в мыслях не было шпионить за ним, но на подходе к дому что-то словно толкнуло меня под локоть – ну да, не просто 'что-то', а мой неуемный дар, – и я перешла в теневую форму, прежде чем перешагнуть порог.
Мне повезло, я никого не встретила по пути, хотя обычно у дома Главы дежурил кто-нибудь из Теней, да и внутри вечно толкался народ – редко какое клановое дело обходилось без личного участия Главы.
Вот и сейчас у него в кабинете сидел посетитель, и через дверь, которую кто-то небрежно оставил приоткрытой, доносились негромкие голоса.
– Да, я повел себя неосмотрительно. Сначала позволил ей остаться и даже собирался поступить, как было велено Плетельщицей – отправить пришлую Тень в Нимтиори за браслетом. А надо было выставить ее сразу, пока она не узнала о нас слишком много. Потом я уцепился за нее, когда понял, какими полезными умениями она обладает. Ну да, ты прав, я сразу ввел ее в заблуждение. Вернее, кое о чем умолчал. Надеялся, что прилепится к нам и сама уходить не захочет. Но она явно уже о многом догадывается. И теперь я намерен исправить свою ошибку и избавиться от девчонки.
– Ошибку ты совершаешь именно сейчас. Ты понимаешь, что идешь против божественной воли?
– Какая воля?! – повысил голос Глава. – Это не наши боги, мы им не поклоняемся.
Второго собеседника я опознала не сразу, просто не ожидала, что он будет вести с Главой такой разговор.
– Мы живем в их мире. От нас не требуется возносить им молитвы, но идти наперекор – вот где настоящая неосмотрительность.
– Брось, Лист! Ты понабрался этой ерунды за горами, но ты ведь маг, ты должен понимать. Все эти их плетельщики и прочие... Это просто одна из разновидностей магии.
– Мне жаль, что ты меня не слышишь... – целитель вздохнул. – Но вспомни хотя бы о том, что ты обязан ей жизнью племянника.
– По ее вине он и пострадал. Она была ведущей в паре. Если бы предупредила – он бы не подставился.
После этих слов я отступила от двери и спешно покинула дом. Поняла, что просто не найду в себе сил зайти к Главе и спокойно говорить с ним, как ни в чем не бывало. Одно дело знать обо всем со слов Дрозда, другое – услышать, что называется, из первых уст. Избавиться от девчонки... Что бы он ни имел в виду под этим словом, уверена – мне это не понравится. И произойдет это скоро. Не спасла наша с Дроздом игра. Глава клана – человек, вообразивший, что воля богов ему не указ, – намерен разрубить один из узелков, некогда завязанных для меня Плетельщицей.
Я уже знала, что Тени – не исконные жители этого мира, мне говорил об этом Ирье, но подробностей он и сам не знал – эти знания передавались во время ритуала проявления. Мне было известно и то, что нашим богам они не поклоняются.
Во всей долине стоял только один храм, и посвящен он был Безликой богине. Просто огромное пустое помещение восьмиугольной формы, в котором не было привычных мне скульптурных изображений Высших, лишь множество постоянно горящих на стенах светильников, пламя которых создавало причудливую игру теней. Я зашла туда однажды из любопытства, но ничего не почувствовала. Возможно, Безликой я была неинтересна...
Остаток дня я неприкаянно болталась по территории школы в ожидании Ирье – брат отпросился домой, чтобы привести в порядок дом после смерти деда. На самом деле он разбирал оставшиеся от предков-хранителей записи в надежде найти в них хоть какую-нибудь зацепку, которая могла бы пролить свет на наше с ним будущее.
До этого мы тщетно пытались разыскать выход из долины и после возвращения Ирье собирались вновь этим заняться. Но теперь время поджимало, требуя решительных действий...
Помощь пришла, откуда не ждали. После ужина мастер Лист, проходя мне навстречу по коридору как бы невзначай приблизился, оставив в моей руке скомканный клочок бумаги. Развернула я его в своей комнате и прочитала всего несколько слов: 'Через час за мной в лес. Тенью'.
Этот час я провела как на иголках – уходить куда-то за целителем, не предупредив брата, я считала неправильным, а Ирье все не было и не было. С трудом удержалась, чтобы не шагнуть к нему тенями прямо со школьного двора.
Брат появился, когда я уже совсем извелась. Я коротко пересказала ему подслушанный разговор и передала записку. Решили, что Ирье пойдет следом, но на расстоянии.
Мастер Лист вышел во двор через несколько минут. Экипирован он был как для похода за травами. Я ждала его за воротами.
Идти оказалось не слишком далеко, мы с братом знали эту полянку и давно облюбовали ее для наших встреч. Целитель сел на траву и приглашающе похлопал ладонью рядом с собой, а когда я опустилась около него, усмехнулся и окликнул негромко:
– Иди сюда, Лесовой, не прячься.
Ну да, от нашего целителя так запросто не скроешься. Не будучи сам Тенью, он умудрялся легко засечь приближение любого из нас.
Однако дальше мастер обратился именно ко мне:
– Ты слышала.
Мастер не спрашивал, он утверждал. И у меня ни на мгновение не возникло сомнений, о чем идет речь: разумеется, он имел в виду свой разговор с Главой.
Я кивнула в ответ.
– Знала раньше?
– Кое-что знала, о чем-то только догадывалась. О том, что именно сказала Плетельщица, услышала только сегодня.
– И не удивлена, – констатировал целитель. – Следовательно, ты знаешь, что тебя ведет Плетельщица.
Я снова кивнула, и мастер продолжил:
– Глава упрям, и он не отступит от своего. Возможно, выждет еще какое-то время, потому что ты все еще ему интересна, но неизвестно, когда пропадет этот интерес, а решение он уже принял. И считает его благом для клана.
– А вы не считаете? – прямо спросила я.
– Не считаю. Ослушаться служителя богов – значит, навлечь на себя гнев Высших. А вместе с собой – и на весь клан. Но даже если бы это было не так, я убежден, что нельзя прийти к благой цели грязным путем. Да, мы большей частью наемники, а путь наемника вообще не слишком чист, но есть какие-то границы, переступать которые – недопустимо. Ты примешь мою помощь, Пришлая?
– Какую?
– Я могу объяснить, как выбраться из долины. Ты видишь магию и потому легко сможешь пройти этим путем. Ты ведь хочешь уйти? Одна или...
– Мы уйдем вместе, – подтвердил его предположение Ирье.
– Хотите попасть в Нимтиори? – догадался мастер. – А что вы знаете об артефакте?
– Почти ничего, – хмуро отозвался Ирье. – Даже не знаю, как он выглядит.
– Да-а... – вздохнул целитель. – Жалко, что ты не успел получить знания хранителей. Я сделаю для вас рисунок. Не очень точный, но символы, которые должны быть на браслете, я смогу воспроизвести. Собственно, они куда важнее внешнего вида, по ним вы узнаете артефакт... С этого места десять шагов на закат – там есть дерево с дуплом. Завтра оставлю в нем карту долины, где отмечен выход, схему пещер с расположением и описанием ловушек и изображение браслета. Когда уходить, решите сами. Будет лучше, если вы не станете обсуждать это со мной.
С этими словами мастер Лист поднялся и пошел прочь.
– Как думаешь, стоит ему верить? – спросила я.
– Знаешь, если ему не верить, то тогда и вовсе никому. Мастер Лист... он... справедливый. И очень честный. Да ты и сама слышала его разговор с Главой.
– Да. Но я и раньше почему-то была уверена, что от этого человека не стоит ждать зла.
Целитель не подвел – следующим вечером мы нашли в дупле все, что он обещал, да еще и запас целебных снадобий и алхимических зелий. О них мы не договаривались, и такая забота тронула мое сердце.
Уходить мы собрались на исходе ночи, задолго до рассвета. Поеживаясь от предутреннего холода, я стояла за воротами школы, ожидая Ирье – отсюда мы должны были шагнуть почти к самой пещере, брат заранее присмотрел там подходящую точку выхода. Ирье появился, но одновременно с ним из темноты выступила еще одна фигура.
Дрозд! Неужели?!. Но парень поднял руки с открытыми ладонями, словно бы показывая, что пришел с миром.
– Я хочу помочь, – торопливо проговорил он.
Мы с братом переглянулись.
– Чем ты можешь помочь?
– Отвлеку стражей у пещеры.
Стражи были единственным слабым местом нашего плана, ведь мимо такой охраны не проскользнешь запросто бесплотной тенью – засекут. Нет, они не стояли истуканами у самого входа, а наблюдали за ним с удобной полянки под навесом, но бдительности не теряли, а потому помощь Дрозда пришлась как нельзя более кстати.
К пещерам мы шагнули втроем, но Дрозд тут же отделился, скользнув куда-то за деревья, а через некоторое время, стоило нам приблизиться к посту охраны, из чащи раздались пронзительные резкие звуки, похожие на визг какого-то животного, и треск ветвей. Разумеется, охранники туда не бросились, но нам хватило и тех нескольких мгновений, когда они отвлеклись. Никто не заметил двух Теней, мелькнувших у черного зева пещеры и исчезнувших в его глубине.
– Что это было?
– Дрозд – он любому зверю и птице запросто подражает.
В пещере пришлось вернуться в телесную форму, чтобы не пропустить ловушки. Нам предстояло идти день и ночь напролет, длительных стоянок мы себе позволить не могли, перенестись во внешний мир прямо из пещер – тоже: пещеры входили в зону влияния Хозяина теней. Главы.
Первые часы пути измотали меня настолько, что когда Ирье предложил остановиться и перекусить, я буквально рухнула на каменный пол: ловушек было столько, что, даже имея в руках схему мастера Листа, я не могла расслабиться ни на мгновение, тем более что оценить в темноте расстояние до источника опасности было очень непросто.
Наученная опытом последнего задания, я уговаривала Ирье вернуться в теневую форму, чтобы обезопасить себя хотя бы от механических ловушек, которых тоже было немало, но мой упрямый брат заявил, что не желает прятаться, когда его сестра подвергает себя опасности.
Наверно, без него я этот путь не прошла бы – постоянное напряженное ожидание, все эти ухищрения, чтобы преодолеть опасное место, не задев ни одну из бледно светящихся нитей...
Не знаю, как там ходил мастер Лист – да, у него был амулет, по которому защита распознавала его как своего, но ведь тут была не только магия... Моим же амулетом – или оберегом – был Ирье: идеально послушный, когда надо было, следуя моим указаниям, лезть, ползти или прыгать, он становился неумолимым, замечая, что мне требуется отдых. Сажал, вливал мне в рот глоток воды из фляги, кормил с рук, потому что мои собственные руки тряслись от напряжения. И гладил по голове, прижав к своему плечу, когда я однажды не выдержала и разревелась.
Это случилось, когда мы оставили за спиной особенно сложную ловушку, при активации которой пещера наполнялась ядовитым газом – и этой напасти мне нечего было бы противопоставить...
Мне казалось, мы идем по этим пещерам уже вечность, и конца им не предвидится. А потом они внезапно кончились...
Часть V. ВЫЙТИ ИЗ ТЕНИ
Мы вышли из пещеры в предрассветных сумерках. На радость – настоящую – не было сил. Еще ничего не кончилось – мы по-прежнему в опасности, пока не уберемся отсюда подальше.
Или все-таки кончилось? Осталась позади очередная прожитая жизнь. Начинается новая. При этой мысли я нервно хихикнула.
– Ты чего? – обеспокоенно обернулся на меня Ирье.
– Подумала... Новая жизнь начинается... До сих пор всякая моя жизнь начиналась с ритуала. Впрочем, нет. Последняя – с огня и перехода в долину. Хотя в этом действе тоже было нечто сродни ритуалу.
– И в этот раз был переход, – подсказал брат, – и ритуал тоже – наше братание.
– Выходит, – глянула на него с сомнением, – новая жизнь началась для меня не сегодня, а раньше.
– Да, – твердо ответил Ирье, – с тех пор как ты больше не одна.
Но расслабляться было покуда рано – следовало уходить как можно дальше и желательно не пешком, а тенями.
– Куда пойдем? У тебя есть точки выхода... поближе к Нимтиори?
Нельзя сказать, чтобы мы не пытались обговорить это раньше. Просто все разговоры о дальнейшем пути казались обсуждением чего-то нереального – то ли будет, то ли нет. Словом, мы не пришли ни к чему конкретному.
– Ты же знаешь, оба моих задания были в Илмайе, а это далековато. Но я не думаю, что нам обязательно нужно сразу в Нимтиори. Да и те точки, куда мы выходим с заданиями, думается мне, не подходят – о них знаем не только мы. У тебя ведь должны быть на примете какие-нибудь другие места...
О да, одно такое местечко у меня точно имелось – заброшенный дом на окраине одного из бесчисленых городов, которые попадались мне на пути. Дом этот обладал двумя великими достоинствами – он стоял на отшибе за высоким забором, а кроме того... Каким-то чудом в строение, в котором долгое время никто не жил, продолжала поступать по трубам вода. Я провела там целых три дня и осталась бы, пожалуй, еще, если бы не опасалась преследования.
Я зажмурилась, пытаясь воскресить в памяти подзабытую картинку, потом протянула руку брату... Впервые я шла самостоятельно на такое расстояние, да еще и вела кого-то за собой. Но у меня всё получилось: мы очутились в углу просторного чердачного помещения. Здесь я, перепуганная, пряталась, когда мне послышались голоса с улицы. Тогда выяснилось, что звуки эти не несут никакой опасности – просто группа людей проходила мимо заброшенного строения. Но в моем сознании запечатлелся вид на чердак именно из этого угла.
Мы немного постояли, прислушиваясь, но дом молчал – он по-прежнему оставался пустым.
– Где мы? – шепотом спросил брат.
– В Таунале, – ответила я, – но не спрашивай, в каком именно городе. Все равно я не помню его названия.
Это правда. Просто город – один из десятков, слившихся в моем сознании. Единственным городом, для которого у меня было имя, остался Левкрас – там жил Райнер. Все остальные я и не пыталась запоминать.
Дом не подвел – из кранов в пыльной ванной по-прежнему текла вода, а в комнатах нашлись еще обломки мебели, чтобы натопить котел в подвале. И главное, я точно знала – никто не заметит, что дом ожил. Это я проверила еще в прошлый раз – снаружи, из-за забора, ничего не было видно.
Мы еще нашли в себе силы привести в порядок одну комнату, помыться и постирать одежду, прежде чем рухнуть на расстеленные одеяла. Засыпали в объятиях друг друга – спокойной и естественно, словно так и делали всю жизнь.
Проснулась я оттого, что рядом никого не было и это показалось мне неправильным... Я поймала это ощущение – и удивилась ему: в прежней жизни неправильно было бы, проснувшись, обнаружить кого-нибудь рядом с собой. Я еще помнила, как неловко мне было засыпать рядом с Дроздом.
Но встревожиться я не успела – Ирье был неподалеку. Я слышала его возню в соседней комнате: проснувшись раньше меня, брат поспешил позаботиться о завтраке.
За окном царил солнечный день. Который? Наверняка уже следующий того, когда мы здесь появились, судя по тому, насколько отдохнувшей я себя чувствовала.
– У нас заканчиваются припасы, – объявил брат, завидев меня на пороге.
– Не страшно, – откликнулась я, – позавтракаем – и выберемся на рынок.
Конечно, не страшно, когда в кошеле бренчат монеты и можно не воровать, а честно, хоть и незаметно, расплатиться за еду. А деньги у нас были – кое-что перепало за задания, в этом правила клана соблюдались неукоснительно, а кроме того, Ирье забрал накопления своего деда. Сбережений было не так чтобы очень много – старик давно уже не мог зарабатывать сам, – но все же кое-что нашлось, и это позволяло нам смотреть в ближайшее будущее с оптимизмом.
Еще Ирье прихватил из дома несколько мелочей в память о родителях и тетради, хранившие знания его предков. Не все знания, увы, а только те, что Тени решились доверить бумаге.
– Не страшно, – согласился со мной брат. – Но всё же – что мы делаем дальше? Куда идем?
– Я бы пока не стала никуда спешить. Это место кажется мне более-менее безопасным, здесь нас никто не станет искать. И нам с тобой надо многое еще обсудить и обдумать, прежде чем двигаться дальше. А еще за мной долг – рассказ о себе.
– Это необязательно. Если ты не захочешь рассказывать – я пойму.
– Я просто считаю, что это важно. Это скажется на наших планах.
– Хорошо.
Мы решили отложить важный разговор на вечер. Спокойно поели, потом выбрались в город, закупив провизии на ближайшие дни, прибрали наше временное жилище, а потом уселись в спальном углу на одеяла, прижались друг к другу, и я повела свой рассказ.
Я сама себе удивлялась – оказывается, за почти двенадцать лет, которые я себя помнила, со мной много чего произошло – такого, о чем я непременно хотела поведать брату. Кажется, всего этого я не рассказывала даже Видящему. Впрочем, старик и так знал обо мне едва ли не больше, чем я сама. Рассказ растянулся на несколько часов.
Мой брат – умница. Он слушал, не перебивая, не травил мне душу внешними проявлениями сочувствия, только под конец обнял и крепко прижал к себе. А потом выделил из моих слов главное – то, что могло повлиять на наши будущие решения.
– Ты не знаешь кто ты, откуда – есть только догадки. Зато известно, что по жизни тебя, пусть и не напрямую, ведет некая Плетельщица.
– Да.
– И то, что ты связана с Владыкой Нимтиори... Наверно, тебе не стоит соваться во дворец, чтобы не быть обнаруженной.
– Возможно, как раз наоборот. Ведь не зря Плетельщица добивалась от Главы, чтобы меня туда направили. Она знала, что мне нужен будет браслет.
– Значит, я постараюсь добыть его для себя.
– Один? Без магического зрения – в сокровищницу Владыки? – я скептически хмыкнула.
– Между прочим, под конец нашего пути через пещеры я и сам начал кое-что видеть. Просто не говорил тебе, чтобы не отвлекать.
Магическому зрению я пыталась обучить Ирье еще с зимы – со старшими мастер Лист не занимался, полагая, что подходящее для обучения время уже упущено. И после множества бесплодных попыток я склонна была согласиться с целителем. Но теперь выяснилось, что наши усилия были потрачены не зря – в обстановке, когда от этого умения зависела жизнь, зрение все-таки прорезалось.
– Это замечательно, Ирье! Я очень рада. Но все равно не хочу отпускать тебя туда одного.
– Я пока никуда не иду, – улыбнулся брат. – Нам действительно многое надо обсудить. А еще – как следует покопаться в тетрадях, потому что там могут найтись какие-нибудь подсказки.
Тут я была с ним совершенно согласна. Слишком мало мы пока знали о Тенях и их истории в нашем мире, чтобы соваться вслепую к неизвестному артефакту.
Вообще, никуда не спешить – это было замечательно. Разумеется, мы оба понимали, что вскоре нам придется покинуть гостеприимный дом и попытаться сделать что-то ради своего будущего, иначе нам предстояло рано или поздно, когда подойдут к концу денежные запасы, прийти к тому, чего я хотела избежать, – к воровству и бродяжничеству. Если я все это испытала на себе, то для Ирье такой образ жизни был едва ли приемлем, и пусть мы об этом ни разу не говорили, брат, несомненно, помнил и тревожился.
Но время у нас в запасе еще имелось, и я пользовалась им, чтобы найти ответы на вопросы, которые там, в долине, старалась не озвучивать, чтобы своим любопытством не разбудить ничьих подозрений.
Начали мы с тетрадей. Самые старые из них, в потрескавшихся кожаных переплетах, были исписаны на языке, похожем на нимтиорийский: та же письменность, разительно отличающаяся от принятых в остальных в королевствах, схожее построение фраз и даже слова знакомые, но... увы, не все.
По правде говоря, знакомых слов было не так уж много, да и те становились узнаваемыми, если только произнести их вслух, а потому смысл прочитанного мы скорее угадывали, чем понимали. Что за 'смерть, идущая по пятам'? Что подразумевали Тени под 'исходом'? Возможно, речь шла о том времени, когда они переместились в этот мир из своего прежнего, уходя от неведомой опасности.
А потом было 'размежевание'. Если ты мы правильно поняли, пришельцы разделились на две группы, одна из которых осталась 'строить' (где и что?), вторая же предпочла свободу и независимость, а потому выбрала иной путь. И сожалели ушедшие лишь о том, что 'обруч ликообразующий' остался у 'строителей'.
– Я думаю, это о браслете, – после некоторого раздумья заявил Ирье.
– Гм... А кто тогда такие 'строители'?
– Возможно, это Тени, оставшиеся вне долины, – предположил брат, – только я не знаю, почему их так называли. У нас вообще не принято о них говорить, а если упоминают, то... с оттенком презрения. 'Внешние' – это принявшие новый мир, а потому почти растворившиеся в нем. Считается, что на сегодняшний день от них остались лишь единицы, помнящие о своем происхождении.
– В то, что растворились, я легко могу поверить, это естественный ход событий. Гораздо менее вероятным кажется, чтобы другая группа полностью избежала смешения с местными. Невозможно все время вариться в собственном соку, это путь вымирания или вырождения, необходима свежая кровь извне, чтобы народ продолжал существовать.
– Свежая кровь – это само собой, – согласился Ирье. – Так ведь в долине есть люди, происходящие из внешнего мира. В каждом поколении не менее одного-двух брачных союзов с пришедшими извне. Чаще всего мужчины приводят в долину жен. Редко когда бывает наоборот – все же отношение к чужакам всегда настороженное, но женщинам проще: родив детей, они становятся почти своими. Откуда, ты думаешь, взялся мастер Лист?
– Он из внешнего мира? – я, признаться, была удивлена – мне казалось, целитель считает клан родным.
– Нет, из внешнего была его бабка, кажется. И магический дар передался от нее же. У Теней нет своих магов. Маги – всегда от корней этого мира. Если у ребенка проявляются способности, его не проводят через ритуалы. Вроде бы когда-то были попытки, но успехом не увенчались – Теней из маленьких магов не вышло.
– Вот как... Бьярта кое-что об этом говорила, но не особенно внятно. А ты можешь мне рассказать, через какие ритуалы проводят будущих Теней в клане?
– Первый я помню смутно, мне тогда только девять было...
Как выяснилось, ритуалы, которые надо мной проводила чародейка, были похожи на те, которым подвергали детей в клане. Только Бьярта использовала алхимические составы там, где была необходима лишь капля родственной крови да участие самого родича. Ну и другие отличия, конечно, имелись. К примеру, не послушание конкретному человеку обещали, а верность клану. И после первого ритуала имя ребенка исчезало из памяти всех, кто не был связан с ним близкими родственными узами. А я просто не знала своего настоящего имени к тому моменту.
Ну и привязки к 'носителю' не было, зато с наступлением совершеннолетия проводился ритуал проявления, самый сложный из всех. В этом ритуале Тени не только обретали способность переходить в зримый облик, но и получали знания предков – не личную память, а то, что касалось семейных традиций и истории клана. И сразу после этого ритуала Тени приносили уже настоящую клятву верности клану взамен детского обещания.
Чем дольше я обдумывала услышанное, тем больше убеждалась: жизнь детей в клане была ничуть не лучше моей. Ну да, я была лишена родительской любви... Так ведь и в долине есть сироты. А Бьярта заботилась обо мне. Она хранила внешнюю холодность, но я верила – особенно теперь, по прошествии времени, – что эта холодность была показной, чародейка просто не хотела, чтобы я к ней привязалась и потом страдала. И только привязка к принцессе, отказ от собственной судьбы отличали меня от детей клана. Но зато я теперь была свободна, а они, обретая то, чего не было у меня, связывали себя клятвой, которая накладывала множество ограничений.
– Скажи... А такие, как я... Из разговора с Главой я поняла, что ему известно о случаях, когда маги создавали Теней...
– Ну да, это как раз не из области тайных знаний, наоборот, нам в школе это в головы вдалбливали... В прежние времена случалось, что мужчины клана заводили детей на стороне, вне долины. И этих детей, бывало, похищали маги, чтобы сделать из них привязанных Теней-телохранителей. Поэтому нам всегда твердили, что детей нельзя оставлять снаружи, что если отношения серьезные, то избранницу надо привести в долину.
– А откуда магам стало известно, как можно сделать Тень?
– Кто ж теперь знает? – пожал плечами Ирье. – Кто-то выдал тайну наших ритуалов, маги додумали, доработали на свой лад... Наши говорят – это все 'внешние', забывшие верность, проговорились... Честно говоря, я не задумывался об этом.
– Но я – не из украденных детей. Иначе с чего бы я в воспитательном доме оказалась?
– Так ведь и о привязанных Тенях никто уже пару столетий не слыхал. Твой случай – особенный.
– Что-то не радует меня такая уникальность, – хмыкнула я.
– Я все же думаю, ты происходишь из какого-то рода внешних... Строителей этих.
– Давай почитаем еще – вдруг о них есть упоминания и в других тетрадях.
Увы, больше о 'строителях' не было сказано ни слова. Уже со второй тетради речь шла исключительно о 'выбравших независимость'. Нет, там не излагалась в подробностях история клана, упоминались лишь некоторые ключевые события, да и то большей частью иносказательно. Нам не хватало знаний, чтобы из этих намеков воссоздать более-менее цельную картину. Ничего удивительного – эти записи хранители делали для себя или с расчетом на то, что их будет читать посвященный, получивший знания предков.
Понятно было только, что клан далеко не сразу обосновался в закрытой долине, да и наемничество как способ существования не было свойственно первым Теням, пришедшим в этот мир.
А еще в ранних тетрадях сквозило сожаление об утраченных возможностях – и эта утрата была связана с недоступностью 'врат грани'. Что такое эти 'врата', нигде, разумеется, не объяснялось.
Более поздние тетради велись уже на уствейском, и именно на этом языке говорили теперь в клане. И в них уже никаких сожалений не было.
– Что думаешь? – спросил Ирье.
– Ты знаешь, мне все больше и больше хочется пообщаться с Владыкой Нимтиори... – начала я и осеклась – уверенности, что я действительно готова к встрече с 'женихом' у меня не было.
– Не спеши, – остановил брат, – не стоит принимать решения с наскоку. Время еще есть.
Однако поспешить нам все-таки пришлось...
***
Здравствуй!
Я долго не писала и даже думала, что никогда уже не смогу написать тебе...
Случилось так, что Иан обнаружил тетрадь с моими письмами. Ох, что было! Я как раз вернулась из школы и застала его в лютом гневе. На моих глазах он бросил письма в огонь – у нас тут прохладное лето, и печь была натоплена.
В ярости муж был невнятен, и я, признаться, не сразу поняла, что именно привело его в такое состояние – в конце концов, эти письма едва ли могли угрожать нашей безопасности, тем более что я их никуда не отправляла. Да и странно было бы, будь это не так – я ведь не знаю, где тебя искать, пишу в никуда и с ощущением, временами переходящим в уверенность, что тебе откуда-то известно содержание моих посланий.
Гнев мужа схлынул так же внезапно, как и возник. Но все-таки он меня расспросил, и я не сочла нужным скрывать, что не убила тебя (надеюсь, что не убила). После моего признания он застыл в глубокой задумчивости, а потом... впечатление было такое, словно его судорога отпустила. Причем не этим припадком ярости вызванная, а застарелая, душу сжимающая.
'Знаешь, – сказал он, – я рад, что все получилось именно так. Да, я желал ее смерти и оправдывал свое желание разумными резонами, но на самом деле она просто была для меня воплощенным злом... не сама по себе, а потому что служила Стеумсу. Нет-нет, не спорь, я помню, ты говорила мне, что она на нашей стороне. Я верил... и не верил. У меня к Стеумсу личные счеты... Когда-нибудь я тебе расскажу... всё о себе. Просто я еще не готов и, признаться, в глубине души побаиваюсь, что ты отвернешься от меня и тогда... Как я буду жить тогда? А Стеумс способен задурить голову кому угодно. Случалось, человек был уверен, что работает исключительно на себя, но под влиянием Стеумса делал именно то, что выгодно ему. Тень же – ее я не мог прочитать, не видя лица. И это еще больше отталкивало меня, она была в моих глазах опасностью, мало того – опасностью неведомой и непредсказуемой. Вот и любимая моя... – при этих словах Иан горько усмехнулся. – Пошла против меня, чтобы спасти ей жизнь. Не спорь, любимая, я тебя понимаю. Она была твоей единственной подругой и тоже спасала твою жизнь. Увидев, как ты обращаешься к ней в письмах, рассказывая все о нашей жизни, даже такое, о чем и мне не говорила, я был взбешен – это показалось мне подтверждением моих подозрений о том, что ты находишься под влиянием коварной интриганки. И только теперь, когда гнев спал, я оказался способе мыслить здраво. Знаешь, у меня камень с души упал. Оказывается, я все это время в глубине души, почти неосознанно, корил себя за то, что затеял против этой девочки, за ее гибель, и теперь чувствую облегчение от мысли, что она могла выжить. Ты спасла не только ее, ты спасла меня от того, чего я боялся больше всего на свете – стать когда-нибудь таким же, как он...'
