Текст книги "Тень. Своя судьба (СИ)"
Автор книги: Икан Гультрэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)
На бой с Тенями, невидимыми и потому почти неуязвимыми, противники не рассчитывали, и все закончилось быстро, очень быстро. Я еще раньше замечала, что со схватками обычно так и бывает – они всегда значительно короче, чем слова, которые требуются для их описания. По крайней мере, сознание воспринимает это именно так.
Карету спасти не удалось, кучер погиб, но лошади уцелели, и мы добирались до крепости верхом. Наш охраняемый держался спокойно и уверенно, словно все самое страшное осталось теперь позади. Возможно, так оно и было на самом деле, и никакие опасности ему больше не угрожали. Но когда мы, получив окончательный расчет, прощались сухо и официально, 'господин' тронул меня за руку – не знаю, как он определил, где я стою, – и шепнул почти беззвучно:
– Спасибо.
И это единственное слово благодарности было мне куда важнее позвякивающих в тяжелом кошеле монет. Наверно, из меня никогда не вышло бы хорошего наемника.
– А ты ничего, – хмыкнул Волк, – я боялся, что с тобой сложнее будет.
Ну да, а я боялась, что сложнее будет с ним. А так – ничего, присмотр только, но это можно пережить...
Сразу за крепостью густые леса распадались на отдельные зеленые островки. Я знала, что там, за горизонтом, они и вовсе сойдут на нет, сменятся колючими непролазными кустарниками, а еще дальше – безбрежным травяным морем, которое к середине лета высохнет, побуреет, и будет торчать к небу упрямыми колючками и колыхаться на ветру. Кажется, это называется степью. А за ней – еще что-то, далекое, неведомое.
Хотела ли я туда? Наверно, нет: при мысли о неизведанных далях меня охватывал скорее озноб, чем предвкушение. Зато я знала теперь, что в любой момент могу исчезнуть, стоит лишь шагнуть в тень, и никакой Волк мне не успеет помешать. Но я не собиралась бежать, в этот раз я твердо была намерена вернуться.
Мы переместились в долину прямо от крепости – для этого было достаточно всего клочка тени.
Отсутствовали мы меньше недели, но мне чудилось, будто прошла вечность. Оказывается, я успела свыкнуться с этим замкнутым мирком и, хоть и не ощущала его домом, испытывала чувства, похожие на те, что должен испытывать человек, вернувшийся под родной кров.
Наверно, я просто нуждалась в этом ощущении. Каждому человеку нужен дом, куда он может вернуться после долгого путешествия. И даже если он не путешествует... В этом случае дом, пожалуй, еще нужнее.
И я пообещала себе, что когда-нибудь – когда я миную все вехи, расставленные для меня неведомой плетельщицей и смогу сама распоряжаться своей судьбой – я непременно обзаведусь собственным домом. Пусть не самым большим и богатым – просто домом, в который можно возвращаться. Местом, где меня ждут.
Здесь, в долине, меня ждал по-настоящему один-единственный человек, и я спешила с ним увидеться. Дело было уже к вечеру, и мы встретились за ужином, за общим столом, а потом вдвоем ушли в темнеющий лес.
Лесовой не расспрашивал меня о задании, сказал только:
– Я рад, что ты вернулась, – и замолчал.
– Я тоже рада. Честно говоря, было искушение сбежать, исчезнуть, а потом я поняла, что мне обязательно надо назад. К тебе.
– Меня зовут Ирье, – сказал он, и я не сразу поняла, что это значит.
Высшая степень доверия – имя, которое открывают только самым близким. А я не могла ответить ему тем же.
– У меня нет имени, – призналась я, – наверно, когда-то было, но я его не помню.
Больше в тот вечер мы не сказали друг другу ни слова, а на следующий день нам не удалось встретиться наедине. Эта невозможность поговорить заставила меня нервничать и сомневаться: а ну как Ирье мне не поверил, что нет имени, обиделся на недоверие и станет избегать встреч? И я вздохнула с облегчением, когда день спустя он вновь позвал меня за собой.
Мы устроились в развилке корявого дерева, болтали ногами и слушали журчание сбегающего с горы ручья. Ирье был задумчив, но я знала, что он просто подбирает правильные слова, чтобы сказать мне что-то очень важное. И не ошиблась.
– Я хочу тебе кое-что предложить... Не знаю, сможешь ли ты покинуть долину... Я просил тебя вернуться, а теперь жалею об этом. Нет, ты не подумай, я очень рад тебе, но переживаю о том, что, возможно, лишил тебя шанса на свободу. Ты ведь понимаешь, что здесь ты навсегда останешься чужачкой? И что у тебя нет шансов на проявление?
– Как это – нет? – растерялась я.
– В обряде должен участвовать кровный родственник не дальше второго колена. А у тебя нет... Что, тебе об этом никто не сказал?!
Я нашла в себе силы только помотать головой. Это было сродни удару под дых. Я догадывалась, почти уверена была, что мне не будет легко получить то, ради чего я здесь осталась, но чтобы так, без шансов... Навсегда невидимой во внешнем мире, лишенной человеческого общения – или навсегда чужой в долине?
– Я не знал, что от тебя это скрыли, а то бы давно сказал... В общем, выбор у тебя невелик, а в долине ты все же смогла бы жить, разговаривать с кем-то, работать на клан... И я хотел бы предложить тебе защиту: если ты войдешь в одну из семей клана, люди могут относиться к тебе как угодно, но никто не посмеет поступать с тобой незаконно, даже Глава.
Войти в семью – это как? Замуж, что ли, позовет?..
– Как ты смотришь на то, чтобы стать моей сестрой?
– Сестрой? – бессмысленным эхом откликнулась я.
Это было слишком неожиданно.
– Да, – кивнул он, – именно сестрой. Помолвку и брак в нашем возрасте никто не позволит, нужно на клан отработать несколько лет, прежде чем связывать себя подобного рода узами, а защита тебе может понадобиться уже скоро.
– Я согласна!
Сама не ждала от себя этих слов, а они почему-то сказались. И осталось убеждение, что всё правильно.
– Я всё подготовил.
У него и правда оказался с собой маленький ножик с незнакомыми символами на костяной рукоятке – я таких знаков не видела ни в одной книге, ни у Бьярты, ни у Райнера. Но меня почему-то не оставляло ощущение, что я вот-вот смогу их понять, прочитать. Словно встретилась с чем-то, что давно знала, но позабыла.
– Это ритуальный, – пояснил Ирье, – очень древний.
Два разреза на запястьях – и мы соединили, сплели наши руки, и зазвучали слова клятвы:
– Призывая в свидетели богов всех миров, известных и неизвестных, я нарекаю и признаю тебя, не знающая имени, своей сестрой и клянусь быть тебе братом, защитником и советчиком.
– Призывая в свидетели богов всех миров, известных и неизвестных, я нарекаю и признаю тебя, Ирье, своим братом и клянусь быть тебе сестрой, поддержкой и утешением.
– Вот и всё, – подытожил Ирье. – Мой дом – твой дом, сестра.
– Как странно, – отозвалась я, – никогда прежде не слышала такой клятвы, а слова сами ложились на язык, словно я знаю их давным-давно.
– Это очень древняя клятва. Она сама себя говорит, достаточно искреннего желания.
– И что теперь?
– Теперь... Если останешься, будешь под моей защитой. А если решишь уйти, то помни, что здесь у тебя остался брат. Ну а если я окажусь во внешнем мире, то смогу перенестись к тебе тенями из любого места, как и ты ко мне. На такое не способны даже настоящие кровные родственники или супруги, а ритуал дарит нам эту возможность.
– Удивительно! Откуда ты все это знаешь?
– Мой род – хранители древних традиций. Мы знаем даже то, что другие уже давно забыли.
С тенехождением друг к другу мы решили пока не экспериментировать – кто знает, как далеко простирается власть хозяина теней. Может, он отслеживает любое перемещение внутри долины. Мы же хотели держать нашу связь в секрете, покуда нет необходимости ее обнародовать.
Сейчас нам хватало того, что мы стали еще ближе друг к другу. Я даже обнаружила, что начала чувствовать брата на расстоянии. Не так, как когда-то принцессу, с которой у меня даже сердце порой билось в одном ритме. Нет, я улавливала лишь сильные эмоции – гнев, раздражение, радость. Ирье признался, что чувствует то же самое.
А еще я решилась рассказать ему все о себе, брат все-таки... Кому еще довериться?
Но Ирье остановил меня:
– Не стоит. Когда-нибудь потом, когда наше с тобой будущее станет более определенным. Пока же, чем меньше я о тебе знаю, тем лучше – никто не сможет узнать о тебе от меня.
А дальше события развивались стремительно, и одно открытие следовало за другим.
Я, конечно, знала, что второе проверочное задание обычно назначают довольно скоро вслед за первым, но рассчитывала, что успею отдохнуть и подумать – мне очень нужно было время на то, чтобы собраться с мыслями и понять, как быть дальше. Но такой возможности мне не предоставили.
Сначала после торопливого прощания исчез Ирье. Было грустно, особенно потому, что я втайне лелеяла надежду, что нас отправят вместе – все же выбор напарников был весьма невелик. Не повезло. Два дня спустя я узнала, что со мной в паре будет выполнять задание Дрозд.
Сперва я насторожилась – уж больно подозрительным мне казался этот парень, а потом даже обрадовалась: совместное задание – это шанс присмотреться к напарнику, когда он вырван из привычной обстановки, а если ситуация будет сложной, то он, возможно, раскроется невольно, и я пойму, что или кто стоит за его поведением. В искренние чувства парня я по-прежнему не верила.
Нас вывели из тени в охотничьей избушке, обозначили наше местонахождение на карте – это оказалась область на восточной границе Тауналя – и подробно объяснили суть задания. Мне не понравилось. Совсем не понравилось.
Во-первых, из-за Тауналя: даже зная, что в любой момент могу покинуть страну теневым путем, я не испытывала никакого желания возвращаться сюда. Во-вторых, область была еще пару десятков лет назад самостоятельным королевством – тем самым, которое соседи хотели получить в приданное за Нэл, – и обстановка здесь все еще была нестабильной: борцы за свободу время от времени совершали покушения на государственных чиновников высокого ранга (пару раз даже успешно), саботировали разработку месторождений ценных металлов, приводили в негодность дороги, связывающие эти места с центром страны. Словом, устраивали всяческие беспорядки. И моя интуиция вопила в голос: здесь замешана политика!
В-третьих, и само задание выглядело довольно паршиво: забрать из некоего имения тщательно охраняемый артефакт. Уже сам факт, что придется заняться воровством, не вызывал у меня никакого энтузиазма. Это Совет и Глава клана могли прикрываться высокими целями и своими представлениями о справедливости, а для меня кража все равно оставалась кражей. Причем по сложности задание явно превосходило средний ученический уровень, как мне показалось.
– Что, откажетесь? – ехидно осведомился наш сопровождающий.
Дрозд, которому задание тоже было явно не по душе, зыркнул на него сердито и ответил за обоих:
– И не подумаем.
И мы остались вдвоем.
До особняка нам предлагалось добираться больше суток своим ходом. Я удивилась, что не нашлось точки переброски поближе к цели, но смолчала. И ушла в себя, оставив снаружи своего недоверчивого наблюдателя.
Дрозд шел уверенно, экономно расходуя силы, говорил только по делу и вообще вел себя как идеальный напарник. И только на вечерней стоянке, когда мы, скромно поужинав, сидели у догорающего костра, он придвинулся ко мне поближе и положил руку на плечо. Первым моим стремлением было сбросить ее, дернув плечом, но я удержалась, а парень принял это как приглашение к действию и продолжил свою атаку. Дальше скрывать свою неприязнь к происходящему стало сложнее. Да я и не пыталась, наоборот – выставила руки, попыталась остановить, удержать на расстоянии. Но парень предпочел ничего не заметить. А может, и впрямь не замечал, настолько был убежден в собственной неотразимости.
А потом все закончилось. Внезапно. Мне показалось, я ощутила короткую злую волну, которая резко накатила изнутри, ударила, оттолкнула парня, так что он отлетел на расстояние нескольких шагов, едва не усевшись в костер, – и тут же исчезла бесследно.
– У тебя что, защита какая-то? Амулет? – недовольно спросил Дрозд, отряхивая штаны.
– Угу. Против назойливых ухажеров.
И не соврала. Брачный рисунок до сих пор зудел. И волну породил именно он, я почувствовала. Не знала раньше о таких его свойствах, а теперь задумалась.
Свою связь с Владыкой Нимтиори я успешно скрывала: одежда с длинным рукавом тому способствовала, а когда я научилась делать теневые мороки, стало совсем просто – тонкий туманный браслетик вокруг запястья, который практически невозможно было заметить, если не приглядываться специально (а приглядываться не было нужды), надежно защитил мою тайну. Возможно, все это было излишними предосторожностями, я не уверена была, что на Тени вообще можно заметить рисунок, но лучше уж было перестраховаться.
Странным мне казалось, что Владыка до сих пор не разорвал помолвку. В течение года это можно было сделать в присутствии обеих сторон, но год уже минул, 'жених' имел право избавиться от обременительной связи в любой момент, но почему-то не спешил это делать. И рисунок не только сохранялся на моем запястье, но и был, как выяснилось, весьма активен...
На ночлег мы с Дроздом устроились рядом, спина к спине, и никаких поползновений с его стороны больше не было. А утром он вел себя так, словно ничего не случилось.
К имению мы явились около полудня. Для невидимых Теней нет разницы, в темноте вторгаться в чужое жилище или при свете дня, но мы все-таки решили дождаться ночи, в надежде, что часть беспрерывно снующих людей с наступлением темноты разойдется по спальням.
Особняк не спал до позднего часа, а когда все это движение окончательно стихло, от цели нас отделяло совсем немного: собаки, бегающие без привязи по саду, пост охраны в сторожке, из которой начинался путь в подземное хранилище, и – предположительно – магические и не только ловушки, ожидающие нас на этом пути.
Собак взял на себя Дрозд, и вскоре зубастые псы устремились в дальнюю часть сада, привлеченные дивным ароматом специально для них приготовленного зелья. Четверть часа – и они заснут до самого утра.
С охранниками тоже особых хлопот не предвиделось: еще одно зелье Дрозд распылил через замочную скважину, а мы уселись, прислонившись к стене сторожки – ждать. Охрана-то отключилась уже через несколько минут, но нам надо было еще дождаться, пока зелье осядет, чтобы и самим не вкусить навеянного сна.
А вот дальше напарнику пришлось пропустить меня вперед – в отличие от него, я могла видеть магические ловушки. Похоже, как раз из-за них на это задание отправили именно меня. Зато Дрозд играючи справлялся с замками любой сложности. Меня этому никогда не учили.
Путь по подземелью занял около часа, и мы были уже у самой цели – мощной двери, за которой скрывался искомый артефакт, – когда все и произошло.
Ловушка была не магической, а механической, и я, ведомая своим чутьем, просто перешагнула через опасную ступеньку, не задумываясь. А Дрозд на нее наступил. Острое узкое лезвие стремительно выскочило из стены и почти тут же убралось обратно. Напарник среагировал, но недостаточно быстро. Рана, которую он получил, не казалась опасной, однако Дрозд почему-то начал заваливаться – вперед, на меня. Придавленная тяжелым телом, я согнулась, но устояла.
Что это могло быть – яд, снотворное? Одно ясно – обратно мне Дрозда ни за что не вытащить, просто сил не хватит, слишком далеко от входа.
Кряхтя и задыхаясь, я сволокла напарника со ступенек и уложила в закутке под лестницей. Я разрывалась: с одной стороны, нужно было оказать парню помощь, с другой – ловушка могла быть с сигналом, который поступает не к охранникам в сторожке, а непосредственно в дом, и тогда здесь вот-вот будут хозяева. И если я не поспешу замести следы, в лечении уже не будет никакого толка.
Прикинув, что людям все-таки требуется время, чтобы добраться сюда, я принялась потрошить свой алхимический пояс. Какой яд поразил моего напарника, я не знала, оставалось только надеяться, что он из тех, с которым способно справиться Бьяртино универсальное противоядие. Я влила несколько капель парню в рот, потом обработала рану, залив ее вытягивающей настойкой – не слишком эффективно, но все-таки лучше, чем ничего.
После этого уже можно было заняться следами. Затерев пару капель крови, которые успели упасть на ступеньку, я посыпала их порошком – еще одним подарком незабвенной наставницы. Несколько мгновений – и здесь не останется следов ни крови, ни порошка, ни одна собака не унюхает. Остатки состава я распылила вокруг нашего укрытия под лестницей.
И еще два круга защиты, два зелья: одно поглотит звуки из укрытия, ибо я могла в любой момент уйти в тень, а то и вовсе перенестись в безопасное место, а Дрозд сменить форму был не в состоянии, и его хриплое, прерывистое дыхание могло нас выдать; второе – секретный состав, изобретенный Бьяртой, – воздвигло вокруг нас завесу невнимания. Теперь никому и в голову не придет заглянуть под лестницу или, того хуже, потыкать туда чем-нибудь в надежде обнаружить лазутчиков.
Едва успела.
Хозяева преодолели расстояние от входа до заветной двери куда быстрее, чем мы. Ничего удивительного, они-то, в отличие от нас, были прекрасно осведомлены о расположении и свойствах ловушек, а то и защиту от них имели.
– И что это было?
– Ловушка сработала, это точно. Но никаких следов.
– Которая?
Молчание. Снова шаги. Скрип ступенек и тяжелый стук. Едва уловимый слухом щелчок и свист.
И тут до меня дошло, что я упустила: с лестницы кровь убрала, а вот на лезвии она, несомненно, осталась.
И точно:
– Тут кровь!
– А толку-то? Чтобы по кровит искать, нужен Лексан, а он появится здесь не раньше, чем послезавтра.
– Зачем нам Лексан? Хигра – яд безотказный. Даже если сразу не подействовал, то далеко раненый все равно уйти не мог. Пустим собак, обыщем сад.
Однако, прежде чем уйти, хозяева все же спустились с лестницы и еще раз осмотрели площадку перед дверью, заглядывая в каждый уголок... По крайней мере, они были в этом убеждены.
Через несколько минут стихли в отдалении шаги, и снова наступила тишина, прерываемая лишь неровным дыханием моего напарника. Но теперь я была за него спокойна: с хигрой Бьяртино противоядие справится. Конечно, Дрозду понадобится не меньше двенадцати часов, прежде чем он окончательно придет в себя и сможет нормально двигаться и соображать, но это время у нас есть.
Я вздохнула и покосилась на парня. Все-таки он повел себя неосмотрительно. Это мне, чтобы хорошо работало магическое зрение, необходимо было оставаться в плотной форме, а Дрозд вполне мог спуститься Тенью, тогда бы не пострадал. И не понять: то ли клановые Тени, избалованные своей неуязвимостью, стали излишне самонадеянны и недостаточно внимания уделяют воспитанию в своих чадах осторожности, то ли Дрозд пока слишком молод и глуп. Да и я виновата, наверно – могла бы подсказать, раз уж была ведущей в паре. Но не догадалась.
Напарник пришел в сознание через несколько часов, когда я уже устала пялиться на запертую дверь хранилища. Увы, справиться с замком без Дрозда мне было не по силам, а потому я маялась бездельем. Вот уж когда нашлось время подумать обо всем, о чем хотела. Впрочем, мысли крутились в голове без толку, я не приняла никаких решений, да и сделать прямо сейчас ничего не могла.
– Где мы? – хрипло спросил Дрозд.
– Да все там же, – отозвалась я.
Парень снова отключился. Я посмотрела его рану: растревоженная ядом, она не спешила затягиваться, и кровь продолжала сочиться сквозь повязку. Мне это не нравилось, но дать Дрозду яресицу я пока не могла: надо было дождаться, пока организм справится с ядом, и только потом запускать регенерацию.
К полудню взгляд напарника окончательно прояснился.
– Что это было?
– Яд, – ответила и, заметив мелькнувший в глазах испуг, добавила: – Все уже в порядке, у меня было противоядие.
– Спасибо.
Сил на разговоры у Дрозда пока не было, да и рана, наверно, донимала. Яресицу я взяла из его запасов – теперь мастер Лист снабжал этим снадобьем всех учеников и взрослых наемников, отправлявшихся на задание, – и, приподняв парню голову, пролила пару капель ему на язык.
Час спустя Дрозд уже вполне уверенно сидел и со зверским аппетитом запихивал в себя лепешку с мясом из наших дорожных запасов.
А потом занялся хитрым замком хранилища.
Дверь открылась практически беззвучно, и я шагнула вперед, всматриваясь в темноту магическим зрением в поисках охранных плетений. Но внутри, на наше счастье, никакой магии не было – кроме той, что исходила от самого артефакта.
Я его узнала. Вернее, не так: я поняла, что это такое. Родовой артефакт, очень мощный. И, судя по символам, украшавшим обрамляющие сияющий камень лепестки, коронационный. Мне это показалось странным: регалии и родовые артефакты правящих родов завоеванных стран изымали и помещали в королевскую сокровищницу Тауналя. Каким же образом этот оказался в такой глуши? Был похищен какими-то третьими лицами в неразберихе боев? Или просто зачарован так, чтобы не было возможности вывезти его за границы королевства? И если да, то скорее всего мы сейчас выполняем поручение какой-нибудь повстанческой группы, мечтающей восстановить династию. И страну, вероятно, ждет очередная волна беспорядков. Едва ли выжил кто-нибудь из наследников прямой линии, и будет сначала восстание против захватчиков, а потом, если оно увенчается успехом, что сомнительно, – борьба за корону между представителями боковых ветвей в отделившемся королевстве.
В общем, политика, как я и опасалась.
Из хранилища мы перенеслись обратно в охотничью избушку, из которой начинали свой путь. Нам предстояла еще встреча с посредником, который ждал в условленном месте.
В домике мы на ночлег не остались, нашли в себе силы пройти несколько часов, прежде чем устроить стоянку. А поздним вечером случился разговор, которого я ждала.
– Прости.
– За что?
– Все это было игрой – и мое предложение дружбы, и попытки ухаживать за тобой.
– Я почти и не сомневалась в этом. Но зачем?
– Глава велел... приручить тебя, добиться доверия, выведать планы. Чтобы ты, если задумаешь что, обратилась именно ко мне.
– И что, если бы я тебе поддалась, смог бы – с девушкой, которая тебе даже не нравится?
– Ты мне нравишься, – возразил Дрозд, – и уверен, нам было бы хорошо вдвоем.
– Богатый опыт? – хмыкнула я.
Дрозд смутился:
– Не то чтобы... но девчонкам я нравлюсь, и... ни одна не жаловалась. У нас, знаешь, проще с этим, чем во внешнем мире. И безопасно – в непроявленном состоянии невозможно зачать ребенка.
Вот это было ударом. Да, о детях думать мне было пока рановато, но все равно мечталось... не о детях даже, а о тихом счастье, которое меня когда-нибудь ждет. А уж дети были неотъемлемым признаком этой далекой мечты. Оказалось, никакого 'когда-нибудь' у меня нет. Проявиться я не смогу, а значит, даже в долине, среди других Теней, мне не стоит рассчитывать на семейное счастье. Неполноценная.
– Зачем ты мне все это сейчас рассказываешь? Неужели надеешься, что я поверю в твое искреннее раскаяние?
– Не надеюсь, – вздохнул парень, – я понимаю, что слишком долго обманывал, и не могу рассчитывать ни на твое доверие, ни на прощение. Но я обязан тебе жизнью, а потому просто расскажу о замыслах Главы, а ты уж, что хочешь, то и думай. Он не желает отпускать тебя.
– И это для меня не новость.
– Дело даже не в том, что ты можешь принести пользу клану. В конце концов, за несколько лет можно научить младших ребят тому, что умеешь ты, и тогда ты перестанешь быть единственной, особенной. Но за время жизни в долине ты успела слишком много узнать о клане, и Глава желает избежать распространения сведений. В обмен на ритуал проявления он мог бы потребовать у тебя клятву верности, но ритуала ведь не будет. И он понимает, что просто так ты свою верность не отдашь. И значит, можешь просто не вернуться в долину после очередного задания. Так что Глава будет тянуть, морочить тебе голову. Но он понимает и то, что ты не дура и вскоре разберешься, что к чему. И тогда, если не получится получить с тебя клятву, он просто избавится от тебя. Или убьет, или лишит памяти и выкинет где-нибудь за пределами долины. У нас есть маг, способный на вмешательство в разум. Поэтому я советую тебе уйти. Прямо сейчас. Ты хорошо знаешь внешний мир, теней полно вокруг, шагнешь – и никто не догадается, куда именно.
– Почему именно тебе поручили за мной... присматривать? – полюбопытствовала я.
– Глава – мой дядя, брат матери, – криво усмехнулся парень, – и он прочит меня на свое место. Со временем.
– Не боишься поссориться с дядюшкой, если я сбегу? Получится ведь, что не справился с поручением.
– Ничего. Мне позволительно – ранен был, устал, утратил бдительность.
– Ладно... ложись уж спать, усталый-раненый.
– Так ты пойдешь?
– Не сейчас, – отрезала я.
Я действительно слишком устала за прошедшие сутки, чтобы срываться с места. В конце концов, если я захочу сбежать, Дрозд и утром не сможет мне помешать. А сейчас ночь, тело просит покоя, и только голова... Да, от мыслей никуда не денешься...
Снова утратить память, потерять себя – это казалось мне чудовищным. Страшнее смерти. И брат не защитит, это понятно. Если речь идет о безопасности клана, Глава имеет право принять единоличное решение, не спрашивая согласия Совета. Да и подставлять Ирье не хочется – если он узнает, что мне грозит, бросится отстаивать... Нет, возвращаться нельзя. А брат... если захочет, найдет меня.
С этой мыслью я и погрузилась в сон, а утром...
Утром я проснулась от рвущей грудь боли, от неожиданной тяжести сердца внутри и невозможности сделать вдох. Я не сразу поняла, что это не моя боль. Да и не боль даже, я просто уловила чувства названного брата: горе и безысходность. И поняла, что вернуться все-таки придется, иначе я никогда не прощу себе, что бросила его в таком состоянии. Ничего, ничего... Вместе мы со всем справимся.
До места встречи, такой же точно охотничьей хижины, оказалось несколько часов хорошим шагом. Передав посреднику артефакт, мы дождались, пока он скроется из виду и прямо оттуда перенеслись в клан.
Мне не терпелось повидать брата, но сначала Глава потребовал подробного отчета, потом он распорядился, чтобы я проводила напарника к целителю, и только после этого я смогла отправиться на поиски.
Сердце само привело меня к тому самому дереву, на ветвях которого мы недавно связали себя узами крови. Ирье сидел на ветке с ничего не выражающим лицом и пустым взглядом. Правда, он попытался улыбнуться, увидев меня, но я ему не поверила.
– Что случилось, брат?
– Дед... умер.
Я забралась к нему на ветку, пристроилась рядом и крепко обняла. Он не плакал, только дышал как-то прерывисто и вздрагивал плечами, а потом поднял на меня глаза:
– Я знал, что это случится скоро. Свыкся уже с мыслью, но... Ты понимаешь, что я теперь такой же, как ты?
Я нахмурилась, пытаясь сообразить, о чем он.
– У меня нет больше близких родственников. Я знал... Я просил Главу, чтобы мне позволили пройти все проверки и ритуал раньше, чем положено по возрасту. Он не позволил. Я тоже останусь навсегда непроявленным. Последний в роду.
У меня не было слов ему в утешение. Я просто гладила брата – по плечам, по голове, а потом не придумала ничего лучше, чем рассказать о том, что произошло со мной на задании. Обо всем, кроме реакции брачной метки – мы ведь условились, что о своем прошлом я поведаю ему не раньше, чем буду в безопасности.
Ирье слушал с напряженным вниманием, а потом снова заговорил:
– Я догадывался, что будет плохо, но чтобы настолько... Это чудовищно! И ведь ты права: в вопросах безопасности Главе клана и Совет не указ. И делать вид, что ты ничего не замечаешь и ни о чем не догадываешься, тоже долго не получится.
– Угу. Только я не понимаю, что мне теперь делать.
– Нам.
– Что?
– Не 'мне', а 'нам'. Что бы ты ни решила, я с тобой.
– Бра-а-атик... – всхлипнула я.
– Ты вернулась из-за меня, да? Оттого, что почувствовала, как мне плохо? Можешь не отвечать, я уверен в этом. Знаешь... я надеялся, что наше родство даст мне возможность и тебя проявить. С дедом советовался, но он сомневался, что это сработает, потому я и не стал тебя обнадеживать. Но я думал и о другой возможности. Слышал рассказы об одном артефакте, который позволяет совершить ритуал проявления без участия кровных родственников. Раньше думал, что сказки, но когда встретил тебя, стал расспрашивать деда. И он уверял меня, что артефакт существует. Это браслет, который испокон веков хранят Владыки Нимтиори. Но из тех, кто осмелился отправиться за этим сокровищем, назад не вернулся ни один. Но мы... нам-то возвращаться будет все равно некуда.
– А как ты хочешь уйти?
– Заданий нам в ближайшее время никто не даст – мне еще месяц до восемнадцати лет, а с тобой другая история.
– Мне тоже вроде бы пока нет восемнадцати, но точно я не знаю.
– Речь не о том. Нам придется уходить другим путем, не тенями.
– Ты знаешь этот путь?
– Есть цепочка пещер, через которую можно покинуть долину. И я примерно представляю себе, где может быть вход, но точно, увы, не знаю – его показывают только посвященным.
– Надо искать.
– Надо искать, – согласился брат, – и готовиться. На самом деле, никакая особенная подготовка к побегу нам была не нужна. Найти бы только путь, а там – ждать подходящего момента. Ну и делать вид, что все в порядке, чтобы не выдать себя ни словом, ни жестом, ни взглядом.
Я даже принимала ухаживания Дрозда, только теперь это было игрой для нас обоих. Нет, мы ни о чем не договаривались, просто после совместного задания он считал себя обязанным оберегать меня и потому продолжал делать вид, что по-прежнему морочит мне голову. А я делала вид, что поддаюсь.
А потом Дрозд ушел на последнее проверочное задание, и его долго не было видно, хотя я знала, что он уже вернулся. Спустя пару недель он пришел в школу уже проявившимся. Красивый парень оказался. Впрочем, я нисколько не сомневалась в этом и раньше. Вот только вечером, когда он присел рядом со мной у костра и привычно притянул к себе за плечи, я почувствовала неловкость и отодвинулась.
То, что казалось естественным, пока мы оба были безликими Тенями, теперь ощущалось мной неправильным, словно пройденный им ритуал стал между нами пропастью. Даже зная, что мы всего лишь притворяемся на публику, я не могла заставить себя оставаться с ним рядом. Он вроде бы понял – нахмурился, убрал руку, отстранился, но смотрел с тревогой.
