Текст книги "Наёмник"

Автор книги: Игорь Ревва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 48 страниц)

Глава шестая.
ЛЕДЯНОЙ АД

Появление десантного транспорта Каилишской Ассоциации было стремительным и неожиданным. Он возник в системе Париса-II возле самой планеты. Подобный выход из гиперпрыжка был очень рискованным ― корабль вполне мог оказаться слишком близко к планете и погибнуть, ― но Каилишская Ассоциация считала этот риск оправданным. Имперские корабли моментально открыли огонь по противнику, но транспорт и не думал ввязываться в бой. Он ринулся к планете и совершенно спокойно позволил расстрелять себя. Но перед этим успел сбросить на Парис-II сорок десантных ботов.

Двадцать ботов удалось уничтожить сразу. Управляемые Имперскими десантниками-самоубийцами торпеды невозможно было сбить с курса. Крошечные одноместные снаряды с ручным управлением и запасом воздуха всего на двадцать минут, несущие мощные заряды ― они не реагировали на помехи, на отвлекающие манёвры вражеских ботов. Они легко брали курс на другую цель, они отстреливались из «Удавов» от особо назойливых противников, пытавшихся помешать преследованию. Потому что управлялись самой безотказной и невосприимчивой к помехам техникой ― людьми-смертниками. И двадцать ботов Каилишской Ассоциации не успели даже войти в атмосферу Париса-II.

Остальные успели, но ещё семь ботов получили своё уже в атмосферных слоях. Имперские самоубийцы не прекращали преследования даже тогда, когда корпуса их торпед начинали гореть. У них была одна задача ― уничтожить противника. И цена за это ― несколько неприятных минут, связанных со смертью и последующим воскрешением ― казалась им непомерно малой. Полтора десятка этих самоубийц рухнули на планету ― пилоты торпед умерли до того, как сработали системы самоликвидации.

Восемь Каилишских ботов успели совершить посадку. Но за ними по пятам шли Имперские штурмовые катера. Три бота были засечены уже на планете. Атака на них была молниеносной и безжалостной. После короткого и ожесточённого боя их удалось уничтожить. Но пять вражеских ботов как в воду канули. Командование было в бешенстве, но обнаружить их так и не удалось.

Пилоты этих ботов совершили посадку в горах и малоизученных лесах планеты. В атмосфере они двигались на антигравитационных двигателях, на связь не выходили ― даже друг с другом.

Командование бригады запросило у Императора разрешение на преследование противника на планете, но получило отказ. Император запретил высаживаться на Парис-II и потребовал списки командиров отделений, осмелившихся самовольно начать боевые действия на планете. Император знал то, чего не знало командование десантной бригады. Что на Парисе-II происходит нечто странное, что айттер мог не сработать, что отчаянные десантники могли бы и не воскреснуть.

Императору не нужно было, чтобы информация об этом стала доступна большому количеству людей.

Император решил, что группа Кирка ван Детчера сумеет сама справиться с противником, если судьба столкнёт их нос к носу.

Император решил пожертвовать небольшим отрядом, нежели всей десантной бригадой или даже всей Империей.

И командованию десантной бригады очень крупно повезло, что ни один погибший в боях десантник не избежал воскрешения. Иначе... Император был строг в этих вопросах, и его методы решения проблем всем хорошо известны.

Каждый из пяти Каилишских ботов был немногим больше Имперской «Черепахи» и способен был нести до двадцати вооружённых бойцов. И вряд ли они шли пустыми или с половинной загрузкой. Таким образом, можно было с полным основанием считать, что количество людей на Парисе-II увеличилось на сотню. И сотня эта была настроена отнюдь не дружелюбно.

* * *

Мелони возился с аппаратурой до самого вечера. Даже сообщение о нагрянувшем на планету десанте с Каилиша не произвело на него никакого эффекта ― Патрик просто отмахнулся от него. Он сейчас напоминал гончую собаку, взявшую след. И сбить его с этого следа было непросто.

С того самого момента, когда Мелони добрался до аппаратуры, его уже больше ничто не волновало. Он рылся в данных, что-то записывал, подсчитывал. Пару раз он включал какие-то абсолютно непонятные остальным устройства, а однажды весь этаж огласился заунывным и оглушительным воем ― словно сирена планетарной охраны. Весь отряд мгновенно оказался в лаборатории, чтобы иметь удовольствие наблюдать счастливую физиономию Мелони, заявившего, что всё «сработало так, как надо!» Что именно сработало, и кому это было надо ― он не уточнял. Но Кирк пригрозил, что в случае повторения подобной выходки ему не поздоровится. Если Мелони хочет на свой страх и риск испытывать эти игрушки Предтеч, то Кирк не возражает, пожалуйста: полигон в сорока семи километрах к северу. Его не зря тут построили, так что, если надо, можно переправить туда любое устройство, готовое выть, орать или взрываться на радость Патрику Мелони. Но Мелони уверил Кирка, что «ничего страшного не произойдёт», что он всё делает «очень аккуратно», и что Кирк может быть совершенно спокоен.

Спокойствия эти его слова Кирку не прибавили. К тому же, ван Детчеру давно уже хотелось отвлечь Мелони от работы. Дело в том, что Кирк собирался дать Мелони задание, которое касалось личных дел некоторых десантников, а именно ― Андреаса Торна и Дарта Кауснера. Но Мелони и слушать ничего не хотел. Он был настолько увлечён своими находками, что даже на ор Кирка реагировал глупой улыбкой и захлёбывающимися пояснениями.

– Знаешь, а ведь эта штука может создавать разные предметы! ― Мелони тыкал пальцем по направлению большого серого шара, покоившегося на полу в лаборатории. ― Его так и называли здесь: «дубликатор». В смысле, он может дублировать всё, что захочешь. Ну, почти всё. Живых существ не может...

– Я бы тебя самого сейчас с удовольствием продублировал, ― ворчал Кирк. ― Чтобы второго Мелони порезать на кусочки прямо у тебя на глазах...

Но Кирк понимал, что работа, которой занимается сейчас Мелони, намного важнее того, что он хотел ему поручить. Его работа ― часть заказа. А этим пренебрегать нельзя. Особенно сейчас, когда на планете обнаружился явный противник ― десант Каилишской Ассоциации. Пока, к счастью, он себя никак не проявил, но Кирк был уверен, что каилишцы тащились сюда не для того, чтобы наслаждаться красотами природы Париса-II.

Весь отряд Кирка посменно нёс караул, трое десантников неотлучно находились на наблюдательной башне, четверо ― на крыше главного корпуса. Сам Кирк время от времени наведывался на третий этаж, где Патрик Мелони чувствовал себя безраздельным хозяином. Судя по двум, записанным уже инфокристаллам, Мелони не сидел сложа руки.

Работай, работай, подумал Кирк. Ты, наверное, надеешься, что тебе удастся это всё забрать? А вот чёрта с два. Чёрта с два ты вывезешь эти кристаллы с планеты. Да и не стоит этого делать. Если бы ты сам хоть немного подумал, то согласился бы со мной. Ни к чему разносить по галактике эту заразу ― Наследие Предтеч.

– Слушай, Кирк, ― Мелони повернулся и посмотрел на ван Детчера затуманенным взглядом. ― Как ты думаешь, что может означать фраза: «Тесеа кин араени тиеа рит»?

– Совсем с ума сошёл, ― вздохнул Кирк, присаживаясь в кресло рядом с Патриком и опуская на пол возле себя «Дракона».

– Знаешь, ― задумчиво бормотал Мелони, ― есть что-то общее с межимперским, но не с нынешним, а с таким, каким он был лет пятьсот назад... Я имею в виду, самые общие значения... Вот эта фраза, что я тебе сказал, её можно перевести как: «Взгляд на себя в главные моменты». А можно и иначе...

– А можно, ты немножко покопаешься в Сети? ― без особой надежды спросил Кирк.

– Нельзя, ― рассеянно ответил Мелони, нажимая клавиши компьютера и вызывая какие-то совершенно непонятные таблицы, схемы и диаграммы. ― А что тебе там нужно?

– Личные дела двух десантников, ― вздохнул Кирк. ― Хочу взглянуть на их прошлое.

– Взглянуть на прошлое... ― пробормотал Мелони. ― Взглянуть на прошлое! Кирк! Это здорово!

– Что, можно?! ― оживился ван Детчер.

– Да погоди ты со своими десантниками! ― досадливо отмахнулся Мелони. ― Ты понимаешь, можно эту фразу и так перевести, как ты сказал. Это значит, что дальнейшие инструкции... ага! Всё верно! То есть, если я сейчас дам вот эту команду, то ничего изменить не смогу, смогу только посмотреть. И я, и все, кто от этой штуковины в радиусе десяти метров.

– От какой штуковины? ― устало спросил Кирк.

– Вот от этой, ― Мелони указал на что-то, отдалённо напоминающее своим видом перевёрнутый стул.

– Ладно, пойду я, ― Кирк встал и наклонился за «Драконом». ― Когда хоть немного освободишься...

Договорить Кирк не успел. У него вдруг очень сильно закружилась голова. Ему пришлось резко выпрямиться и схватиться за спинку кресла. Он даже нашёл в себе силы удивиться тому, что спинка эта кажется ему сейчас значительно выше, чем раньше. Да и на ощупь она была иной. Потому что...

Кирк помотал головой и сделал несколько неуверенных шагов назад. Вокруг происходило что-то непонятное. Стена лаборатории исчезла, и Кирк увидел такое, чему здесь быть не полагалось совершенно. Что-то необычное, но, тем не менее, удивительно знакомое.

Овальные экраны ― один большой в центре, два меньших по сторонам, ― высокие спинки двух кресел, мерцающие огоньки на серо-зелёной панели управления... Не может быть, подумал Кирк. Этого просто не может быть.

Перед Кирком находилась рубка управления боевого десантного флаера «Кондор». Кирк обернулся. Стены лаборатории, столы, заставленные приборами, стеллажи, забитые инфокристаллами ― всё это исчезло... То есть, нет, не исчезло, а исчезало ― постепенно бледнея и тая, словно туман или мираж. А перед Кирком всё более и более отчётливо возникали серые плиты внутреннего покрытия флаера. Как будто лаборатория растворялась в этом флаере, уходила в никуда, оставляя поле боя рубке управления, креслам пилота и командира, экранам внешнего обзора. А на основном ― центральном ― экране медленно поворачивалась, заваливаясь куда-то вбок, смутно узнаваемая местность. Флаер накренился, опустил нос и прибавил скорость ― Кирк не почувствовал этого, он по-прежнему твёрдо стоял на ногах, совершенно не ощущая манёвров боевой машины. Но пейзаж на экране рванулся к нему, приблизился. Отчётливо стали видны дома и улицы какого-то населённого пункта, яркие многоугольники сочной зелёной травы, усаженные цветами клумбы, вереницы ярко раскрашенных качелей, каруселей и каких-то совершенно уж странных и незнакомых конструкций.

И вдруг Кирк понял, что сейчас произойдёт. Точнее сказать, не понял, а ВСПОМНИЛ. Потому что только теперь он узнал эту местность, этот городок с качелями и каруселями. Кирк против своего желания рванулся вперёд, к креслу пилота, находившемуся слева. И краем глаза он успел увидеть лицо человека, сидящего в правом кресле. Увидеть успел, а вот удивиться ― уже нет. Потому что в этот самый момент в центре городка, прямо над обширной зелёной лужайкой возникла ослепительно сияющая белая точка, от которой ввысь, куда-то за облака, протянулся почти невидимый в свете дня тоненький лучик. Лучик тот просуществовал один недолгий миг, потом пропал, а сияние над лужайкой сделалось ярче, превратилось в крошечное солнышко, быстро увеличивающееся в размере.

Всё это заняло не больше секунды. Кирк был уже возле самого кресла пилота, когда флаер тряхнуло. И Кирк неожиданно для себя почувствовал этот толчок. Словно флаер этот из миража стал реальностью. Пол под ногами дрогнул, провалился куда-то, увлекая Кирка за собой следом ― в головокружительный полёт, очень быстро сменившийся туманной тьмой...

* * *

...Флаер дёрнулся, ощутимый удар заставил корпус боевой машины содрогнуться.

– Чёрт!!! Назад!!! Поворачивай!!! ― заорал Кирк, вцепившись в подлокотники кресла. Он очень хорошо знал, что означает это быстро разрастающееся сияние над такой, пока ещё весёленькой, зелёной лужайкой. Кирк знал, что сияние это, кажущееся сейчас нестерпимо жарким, на самом деле обманчиво и никакого жара в нём нет, совсем наоборот, и вскоре оно заполнит ледяной смертью всё окружающее пространство. Уже над лужайкой мелькнула, прокатилась и сгинула сероватая тень. И трава словно бы вздрогнула от нежданно обрушившейся на неё напасти, потемнела, поникла разом. По лужайке, змеясь, побежали всё более разрастающиеся серебристые молнии, застывающие на траве причудливой изморозью. И лужайка теперь начала походить на поседевшего от переживаний человека.

Пилот тоже отлично понимал, что это за сияние на лужайке. Он злобно выругался. Флаер опять тряхнуло. Кирк смотрел, как пилот, до крови закусив губу, с усилием выворачивает рычаги, стремясь увести машину от неминуемой гибели, и услышал, как за спиной его кто-то сдавленно охнул ― очевидно, один из десантников покинул своё место и сейчас находился в коридоре. Кирк не стал ему ничего говорить. Если пилоту не удастся разминуться с ледяной смертью, то пусть уж стоявший за спиной парень в последний раз посмотрит на этот мир. А то гнусно помирать так вот: в железной коробке, пристёгнутым ремнями безопасности к одному из кресел в длинном ряду возле переборки.

По экрану поползли причудливые серебристые узоры. Такие же, какие бывают на оконном стекле зимой в самый лютый и жгучий мороз. Это волна холода ударила уже по корпусу флаера, по щиткам, за которыми находились датчики внешнего наблюдения.

Флаер наконец-то выровнялся, пилот лихорадочно дёргал рычагами управления и переключал что-то на пульте.

– Успеем, командир! ― хрипло выдохнул он. ― Держитесь!..

Кирк посмотрел на пилота. Глаза у того были бешеными, на подбородке алела кровь из прокушенной губы. Кирк хотел обернуться и посмотреть ― кто это стоит в дверях рубки, но тут ужасная тяжесть вдавила его в кресло. Нервно зазвенели аварийные сигналы, позади что-то упало, покатилось, испуганно вскрикнуло. Панель управления покрылась лихорадочно перемаргивающимися тревожными красными огоньками.

Кирк с трудом пропихивал в лёгкие воздух, ставший вдруг таким тяжёлым. И ждал следующего удара ― самого главного, который нужно было пережить. Если удастся.

На секунду Кирку показалось, что они успеют. Но тут же, словно в насмешку над этими мыслями, сильный удар потряс корпус флаера. Машину перевернуло, закрутило волчком. Кирк успел заметить, как пилот торопливо сбрасывает тягу, чтобы не врезаться в землю. Впрочем, снижение скорости не принесло никакого облегчения ― флаер крутило, словно щепку в водовороте. А потом бешеная карусель прекратилась и Кирк понял, что они летят как-то неестественно и вообще не туда, куда надо ― флаер тащило боком в сторону лужайки, над которой недавно ещё сияло маленькое смертельное солнышко.

– Задний обзор повреждён, ― торопливо принялся докладывать пилот, ― датчики левого борта...

– Заткнись! ― рявкнул Кирк. ― Уводи машину!

Но пилот уже и сам развернул флаер в нужную сторону и прибавил скорость. Флаер продолжало сносить. Пилот увеличил тягу. Флаер замер на месте. Кирк недоумённо посмотрел на индикатор перегрузок. Тьфу, чёрт! Какие сейчас могут быт перегрузки?! Мы же на месте стоим, гравитационный поток сносит нас обратно. Потому и не чувствуется ничего...

Кирк поймал вопросительный взгляд пилота и кивнул. Пилот глубоко вздохнул и до предела увеличил скорость. Тревожно заныли аварийные сигналы, но флаер начал лениво двигаться вперёд. На единственном уцелевшем экране ― как нарочно это оказался левый вспомогательный экран, прямо рядом с креслом пилота ― мучительно медленно проползали домики, улочки, деревья. Пока ещё привычные, но уже посеребрённые сединой изморози. И тут же, прямо на глазах у Кирка, с неба повалил снег. Густая непроглядная круговерть на экране скрыла всё вокруг. В рубке управления флаера заметно похолодало и пилот попытался было включить обогрев.

– Отставить! ― резко бросил ему Кирк. ― Ты нас сначала из этого дерьма вывези, а потом уж отогреемся.

Мощности двигателя едва хватало на то, чтобы тащится черепашьим ходом и кое-как поддерживать высоту. Аварийная система уже отключила освещение, оставив лишь тускло тлеющие гнилостным желтоватым светом огни по углам рубки. Если сейчас включить обогрев, может произойти что-нибудь не очень приятное. Например, отключение питания. Или его бросок, который может вывести из строя навигационную и управляющую системы. Кирк видел однажды сумасшедший, дерганый полёт флаера с отказавшими навигационной и управляющей системами. Долго видел ― минуты полторы, пока флаер строго вертикально не врезался в землю. За эти полторы минуты вряд ли кому-нибудь из сидящих в машине удалось остаться в живых ― перегрузки во время дикой пляски, даже по самым оптимистическим соображениям, были смертельными.

Кирк вытянул шею, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в снежном буране на экране. Бесполезно. Пилот переключал датчики на инфракрасный обзор, на детектор живой массы ― пусто. Ничего живого.

– Температура за бортом? ― спросил Кирк.

– Девяносто семь, ― ответил пилот, и, помолчав, добавил: ― Ниже нуля. Температура повышается.

Да уж, подумал Кирк. Конечно, ниже нуля. Хотя, всё не так уж и плохо. Обычно фриз-бомба даёт мгновенное понижение температуры до минус двухсот. Так что, девяносто семь ― это ещё сравнительно прилично. Особенно, в такой близости от эпицентра взрыва ― километров пять мы пролетели, не больше. А радиус действия бомбы, если не ошибаюсь, ― десять-двадцать-сорок. Так что, мы ещё в первом круге... или уже во втором?

– Далеко мы ушли? ― спросил Кирк.

– Двенадцать километров от эпицентра, ― ответил пилот, бросив короткий взгляд на показания приборов.

Значит, всё-таки, во втором, подумал Кирк. Всё равно хорошо. То есть, хорошо нам, а не тем бедолагам, что жили здесь.

Кирк попытался представить себе, что должен испытывать человек, внезапно подвергшийся такому температурному удару, и поморщился. Ничего он не может испытывать, подумал Кирк. В течение секунд кровь замерзает, разрывая сосуды. Вот выглядят они после этого действительно страшно. Такое ощущение, что побывали они в ледяном аду...

Флаер резко дёрнулся, потом ещё раз и Кирк почувствовал наваливающуюся на него тяжесть. Это гравитационное поле ― последствие взрыва фриз-бомбы ― начинало слабеть. Пилот сбросил скорость. Аварийная система тут же включила полное освещение и пилот, уже не спрашивая разрешения Кирка, запустил внутренний обогрев.

Снегопад за окном как-то резко прекратился. На экране возник вполне мирный пейзаж ― обычный провинциальный городишко, утопающий в сугробах; домики, занесённые снегом по самые окна... в разгар лета.

Флаер вновь дёрнулся и клюнул носом. Кирк посмотрел на пилота.

– Какое-то гравитационное возмущение, ― поймав его взгляд пояснил тот.

– Насколько мы далеко?

– Двадцать семь километров, ― в голосе пилота проскользнуло недоумение.

Действительно, подумал Кирк. Мы уже в третьем круге, да и после взрыва прошло порядочно времени. Откуда могут быть тут и сейчас эти самые возмущения?! Или они сбросили ещё одну бомбу?..

Флаер снизился. Сейчас они шли над самой улицей, ниже крыш домов. И неожиданный резкий рывок ― словно флаер налетел на упругую резиновую стену ― отбросил его назад, развернул и прижал к земле, вмяв в брызнувший снегом громадный сугроб.

– Чёрт! ― рявкнул пилот, глуша двигатели. ― Что за чертовщина?!

Кирк увидел, как все индикаторы на панели управления начали синхронно мигать и тут же погасли. Погасло и освещение. Кирк нащупал в кармане маску, нацепил её и увидел в искажённом зелёно-розоватом свете пилота. Тот тоже пристраивал маску на лице.

– Ну? ― нетерпеливо спросил Кирк.

– Ничего не понимаю, ― пожал плечами пилот. ― Гравитационный удар... откуда?! Взрыв же давно уже был... Не понимаю...

– Мы сможем взлететь?

Пилот что-то посмотрел на пульте.

– Сможем, напряжённость поля быстро падает, ― не совсем уверенно ответил он.

Кирк вылез из кресла и подошёл к двери в коридор. На полу, возле стены, поджав ноги сидел кто-то из десантников.

– Кто разрешил покинуть каюту? ― устало спросил Кирк.

Десантник торопливо вскочил, заозирался по сторонам, вытянул перед собой руки ― в кромешной тьме он ничего не мог разглядеть.

– Маску надень, ― посоветовал Кирк, уклоняясь от его шарящих в воздухе пальцев.

– Рядовой Каупфер! ― неожиданно выпалил солдат. Наверное, он наконец-таки узнал голос командира.

– Рад за тебя, ― усмехнулся Кирк. ― Тогда пошли, рядовой...

Возле двери в каюту его встретили двое десантников с «Драконами» наизготовку. И рядом с ними стоял сержант Крафт. Тоже с «Драконом». И все трое ― в масках.

– Командир! ― облегчённо выдохнул он. ― А я собрался к вам...

– Давайте прогуляемся, ― сказал Кирк. ― Не нравится мне, что тут происходит на этой планете...

– Фриз-бомба? ― полуутвердительно произнёс сержант.

– Да, фриз-бомба. Только какая-то странная фриз-бомба, с незнакомым гравитационным выбросом, намного позже основного. Пошли, сержант. Бери с собой свою пятёрку и пошли...

...На улице было холодно. То есть, очень холодно. Ледяной ветер мгновенно перехватил дыхание, кожу лица стянуло, словно после ожога. Кирк стащил с себя маску и прищурился ― нестерпимая снежная белизна неприятно резала глаз. Они стояли, провалившись в снег чуть ли не по пояс ― шестеро людей, плохо понимающих, что сейчас происходит.

– Наверное, тут были мятежники, ― высказал предположение сержант.

Мятежники, подумал Кирк и посмотрел на флаер. Тот торчал в снегу, слегка накренившись на бок, словно бы действительно подбитая умелым выстрелом машина. Мятежники... Не видел я тут никаких мятежников. Хотя... Тот последний гравитационный удар ― может быть, это действительно их работа?

Ерунда, одёрнул себя Кирк. Кто выживет после взрыва фриз-бомбы? Какие, к чёрту, мятежники?!

– Посмотрите туда, командир, ― один из солдат ткнул рукой по направлению к ближайшему домику. ― Не похож этот старик на вояку...

Кирк посмотрел. На веранде дома в кресле-качалке сидел человек. Дощатый пол веранды был припорошен снегом, да и сам человек выглядел каким-то серебрящимся от покрывшего его инея. Особенно неправдоподобной казалась его густая борода ― словно громадный снежный ком под подбородком.

А ведь он и правда старик, подумал Кирк, пристальнее вглядываясь в замершую фигуру на веранде. И на мятежника не похож ― это уж точно.

– А вон там ещё, ― подал голос второй солдат. ― И вон там! А там даже...

– Оуп... Командир... Командир!!!

Кирк резко обернулся, выхватывая «Кобру». Рука с бластером дёрнулась вправо, влево, и, не найдя цели, расслабилась. Кирк посмотрел на сержанта. Тот выглядел так, словно увидел привидение. Кирк заметил, что остальные четверо солдат стоят неподвижно, словно замороженные. И только тогда Кирк проследил за их взглядами. И увидел это сам.

Наверное, игра была в самом разгаре, когда это произошло. И никто из них так и не понял, что же случилось. И было их много. Очень много. Примерно полтора десятка. И каждый из них был не старше пяти лет.

– Командир... ― сдавленно прошептал кто-то из солдат.

Кирк рванулся вперёд. Он всё ещё не верил, он не мог поверить в это. Он пошёл напролом, сквозь глубокие сугробы, туда, к расположенной между домами детской площадке, где в неестественных позах на серебрящихся качелях и каруселях сидели такие же серебрящиеся фигурки. Но не дойдя до площадки нескольких шагов, Кирк замер. Он понял, что это правда, и поверил тому, что видит.

Кирк поднял глаза. Они, наверное, вышли вот отсюда, из этой двери, над которой висит такая яркая и красочная надпись на межимперском языке: «Солнышко».

Солнышко, подумал Кирк и махнул сержанту рукой.

– Проверь, ― он указал на дверь.

Сержант кивнул, пробрался сквозь сугробы, с трудом открыл дверь и скрылся внутри. Кирк вдруг понял, что своего «Дракона» сержант закинул на плечо. Остальные же четверо десантников стояли, опустив стволы вниз. Случись сейчас чего, подумал Кирк, всех нас перещёлкают.

А чего теперь-то может случиться, сам себе возразил он. Всё, что могло, уже случилось.

Фриз-бомба. Применяется в основном для уничтожения крупных объектов, захваченных террористами, вооружёнными атомным оружием. В основном...

Кирк посмотрел на надпись.

«Солнышко».

Террористы, атомное оружие...

Солнышко...

Дверь распахнулась и на улицу медленно вышел сержант Крафт.

– Ну? ― спросил Кирк, хотя и так уже всё было понятно.

– Дети, ― коротко ответил сержант. ― И женщины. Много.

– Здесь должны быть мятежники! ― громко выкрикнул один из десантников, делая ударение на слове «должны». ― Их здесь не может не быть! Ведь фриз-бомба же!!!

Кирк посмотрел на него и тихо спросил:

– Ты когда-нибудь видел, чтобы мятежники, закрепившиеся в городе, оставили рядом с собой детей? И чтобы они позволили им выходить, гулять по улице, играть...

– Нет здесь никаких мятежников, ― уверенно заявил сержант Крафт. ― Мы не видели ничего, что было бы похоже на оружие. Ты видел? ― сержант ткнул пальцем в кричавшего солдата. Тот отрицательно помотал головой.

Кирк молча наблюдал за этой сценой. Он никак не мог прийти в себя.

Из люка флаера выбрался солдат и заспешил по направлению к Кирку. Кирк смотрел, как он пробирается сквозь снег и в голове его не было никаких мыслей. Словно взрыв фриз-бомбы выморозил все содержимое под черепушкой ― пустота, холод и безразличие. И больше ничего.

– Командир, вас вызывают, ― подошедший солдат протянул Кирку рацию и добавил: ― Господин адмирал.

Кирк принял у него из рук плоскую коробочку рации, нажал кнопку и над небольшим экранчиком возникло объёмное изображение командующего всей этой операцией адмирала Кертиса.

– Капитан ван Детчер, ― сказал адмирал, ― хочу вас поздравить. Ваша миссия, можно сказать, окончилась не начавшись. Мятежники сдались. Они ожидали подхода транспорта с оружием, но мы сбили его ещё на орбите. Все остальные группы бригады уже возвращаются на корабль. Поскольку вы всё равно находитесь на Леидисе-II, я решил не высылать на планету специальные подразделения охраны. Ваша задача сейчас ― сопроводить мятежников на городской стадион и обеспечить надлежащее...

Кирк молча слушал адмирала. Ему совсем не улыбалась перспектива подменять своей группой подразделение полиции. Но делиться своим мнением с Кертисом он благоразумно не стал ― выслушал, кивнул, подтвердил получение приказа, и всё. Такого служаку, как адмирал Кертис, ещё поискать надо. Не везёт ему в жизни, сколько лет уж, а всё в командирах линкора ходит. А какой из него боевой офицер, когда у него на морде написано: штабник. Кажется, это вообще всего вторая операция, в которой адмирал Кертис выступает в качестве командующего. И слухи ходили, что в случае успеха Кертису светит вожделенное кресло какого-то там контролёра, что ли? Короче, подальше от стрельбы.

Кирк вдруг понял, что Кертис говорит уже что-то действительно интересное ― о взрыве фриз-бомбы, ― и начал слушать внимательнее.

– ...вам удалось сохранить группу и продолжить выполнение задания. Это будет указанно в моём отчёте. Вопросы есть? ― вообще-то, тон адмирала не допускал даже возможности существования каких бы то ни было вопросов, но Кирк всё же обманул его ожидания.

– Господин адмирал, могу я узнать, кто отдавал приказ о бомбардировке? ― спросил Кирк.

– Можете, ― благосклонно кивнул адмирал Кертис. ― Я. Бомбардировка должны была состояться на пятнадцать минут раньше. Вся вина за то, что вы едва не попали под удар, лежит на майоре Петерсоне. Я уже отдал приказ о его аресте. Думаю, трибунал примет решение о расстреле этого... э-э-э... майора, ― последнее слово адмирал произнёс с некоторым презрением. ― Нам пришлось чуть ли не штурмом брать командный пункт! Он соизволил запереться там и отказался выполнять приказы!

– Господин адмирал, ― снова спросил Кирк, ― а чем была вызвана необходимость этой бомбардировки? Мы не видели здесь ничего опасного ― ни мятежников, ни...

– Господин капитан! ― адмирал брезгливо скривил губы. ― Перестаньте! Это же мятежники, с ними нельзя миндальничать. Империя обязана показывать свою силу и строгость по отношению к отступникам. Каждый должен знать, что в случае предательства ни он сам, ни его близкие не смогут быть в безопасности. А вам, капитан, не к лицу подобные розовые сопли. Всё! Прекращайте болтовню и выполняйте приказ, капитан!

Изображение адмирала пропало, и Кирк вернул рацию солдату.

– Чёрт знает что! ― возмутился один из десантников. ― Раздолбать мирный городок, и ― для чего?! Для острастки?

– Подонок он, а не адмирал, ― проворчал другой десантник. ― Дерьмо.

– Солдат! ― рявкнул Кирк. ― Разговорчики!!! Пойдёте под трибунал!!!

– Слушаюсь, господин капитан, ― кивнул десантник.

– Что с флаером? ― Кирк посмотрел на солдата, всё ещё сжимавшего в руках рацию.

– Всё в порядке, командир, ― словно бы очнулся солдат. ― Все системы работают, программы перезагружены, можно взлетать.

– Подготовиться к вылету, ― отдавал распоряжения Кирк. ― Вариант один-пять-один отменяется. Работаем по варианту четыре-один.

Кирк видел, как лица солдат расслабились. Конечно, подумал он. Один-пять-один ― полное физическое уничтожение противника при максимально возможном сохранении оккупированных им объектов ― это вам не четыре-один ― разоружение и конвой пленных.

– Жалко Петерсона, ― заметил сержант Крафт. ― Хороший был офицер.

– Ты слышал, что сказал адмирал? ― спросил Кирк. ― Ни один предатель не должен чувствовать себя в безопасности. Ни один предатель... ― пробормотал Кирк, задумчиво глядя в землю. ― Слушай, сержант, как ты считаешь, можно ли расценивать приказ о сбросе бомбы, как предательство поданных своей Империи?

– А?! ― Крафт вытаращился на Кирка и испуганно зыркнул по сторонам. ― Что, командир?

– Нет, ничего, ― нахмурился Кирк. ― Это я так. Не обращай внимания.

– Позвольте сказать, ― заявил вдруг сержант. ― Я считаю, что бомбовый удар был лишним. Мы же не захватчики, мы ― десант. Наша задача была ― защитить мирное население от мятежников. А мы...

– А мы выполняем приказ, ― Кирк сделал казённую морду, но тут же глаза его сузились и он криво усмехнулся: ― До тех пор, пока не закончили свою миссию.

– А мятежники... они что, правда сдались, командир? ― спросил сержант Крафт. В голосе его сквозило удивление.

– Адмирал говорит, что да, ― ответил Кирк. ― Но вы не расслабляйтесь, рано пока ещё.

– Не верится что-то, ― буркнул один из десантников.

– А и не надо верить, ― резко обернулся к нему Кирк. ― Надо выполнять приказ. Делай, что должен, и ― будь, что будет...

...Десантники нашли их совершенно случайно. Пока флаер шёл над вымершим городком, все молчали. Пилот на всякий случай включил индикатор, но экран его светился ровным серым цветом. Никого и ничего живого в городке не осталось. Фриз-бомба выморозила всё вокруг. Земля на два-три метра вглубь превратилась в сплошной монолит льда, айсберг, мёртвую пустыню.