Текст книги "Наёмник"

Автор книги: Игорь Ревва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 48 страниц)

– Отлично! Командир, тут даже пятиволновой трэк-передатчик! ― тараторил Мелони, восхищённо осматривая пульт. ― И независимые сквозные каналы! Ух, ты! Сколько энергии! А почему ты не пользуешься голосовым управлением?

– Чем?! ― не понял Кирк.

– Ты когда в отставку вышел? ― спросил Мелони. ― В семьсот четвёртом, семьсот пятом? Тогда понятно. Эти штуки начали ставить на десантных кораблях только в прошлом году. До этого они только на частных посудинах были ― надёжность была невысока. А теперь они везде есть. Вот, смотри!

Мелони что-то нажал и рубку заполнил безжизненный голос:

– Корабль «Анкор» к старту готов. Повторяю, корабль «Анкор» к старту готов...

– Голосок у него, как у покойной проститутки, ― усмехнулся Партиони. ― Ночью скажет что-нибудь ― заикой останешься...

– Что ты понимаешь? ― возмутился Мелони. ― Это очень удобно! На «Звезде Победы» тоже такая система стоит...

– Кстати, о «Звезде Победы» и о вашем Аллане Дитрихе, ― вспомнил Кирк, усаживаясь в кресло пилота, и начиная готовить корабль к старту.

– О нашем?! ― Партиони приподнял бровь.

– Да, ― кивнул Кирк. ― О вашем. Он с вами расплатился за эту экспедицию. Деньги переведены на ваши личные счета, можете проверить прямо отсюда, с бортового компьютера.

– Удивительно, как это он расщедрился! ― фыркнул Партиони. ― Он же нас на Анкоре бросил! Чтобы не платить, да?

– Ну, он заплатил, и это самое главное, ― не вдаваясь в подробности ответил Кирк и посмотрел на Мелони, ― Так могу я стартовать или нет? Что там с гравитационными системами? Не угробим мы Рогова и Тенча?

– Нет, не угробим, ― торопливо начал объяснять Мелони. ― Вот здесь независимое управление медицинским отсеком. Сейчас, погоди...

Через несколько минут Мелони объяснил Кирку, в чём тут дело, и тот связался с Тас-Кса-Сит и объявил, что через две минуты они взлетают.

– А к чему такая спешка, командир? ― поинтересовался Партиони. ― Что случилось? Или нам и тут грозит опасность?

– Грозит, ― согласился Кирк. ― И опасность эта называется Грон Келли.

– Что?! ― хором спросили опешившие Мелони и Партиони.

– Грон собирается взорвать эту планету, ― заявил Кирк.

– Вместе с нами?! ― у Мелони просто челюсть отвисла.

– Постараемся, чтобы без нас, ― проворчал Кирк, запуская планетарные двигатели...

Невидимый гравитационный луч приподнял корабль над выжженной глиной. Все ― и Кирк, и Мелони, и Партиони ― замолчали, наблюдая за тем, как удаляется, делается меньше серо-коричневая площадка, на которой до этого стоял корабль. Они как зачарованные следили за этим, хотя каждый из них видел старт космического корабля, наверное, тысячи раз. Но сейчас что-то притягивало их к экрану, что-то заставляло завороженно следить за стартом. И даже вошедшая в рубку Тас-Кса-Сит тоже молча встала за спинкой кресла Кирка, глядя на экран.

– Как там Рогов и Тенч? ― не оборачиваясь спросил Кирк.

– В норме, ― коротко ответила Тас-Кса-Сит.

– Это хорошо, ― вздохнул Кирк, запуская основные двигатели.

Перегрузки возрастали незаметно, постепенно. Но через минуту уже никто в рубке не мог стоять на ногах. Все расположились в креслах, продолжая глядеть на экран, на котором Анкор выглядел уже, как громадный шар.

– Куда ты так гонишь? ― недовольно спросила Тас-Кса-Сит.

– Келли хочет взорвать планету, ― ответил за Кирка Партиони.

– М-да... ― протянула ксионийка. ― Я ожидала чего-то подобного...

Кирк постепенно наращивал мощность двигателей. Он не был уверен, что отпущенное ему Гроном Келли время не подходит к концу. Все его мысли были заняты только этим. Об этом же, наверное, думали и остальные. Потому что в рубке царила мёртвая тишина, нарушаемая лишь попискиваньем приборов. И Кирк невольно вздрогнул, когда тишину эту нарушил разорвал голос бортового компьютера:

– Анкор вызывает Анкор. Ответить? Повторяю. Анкор вызывает Анкор. Ответить?..

– Что за чертовщина?! ― удивился Кирк, но тут же понял, что под вторым словом компьютер подразумевает название его корабли. И тогда под первым...

Кирк торопливо включил передатчик и в рубке возникло лицо Грона Келли.

– Капитан ван Детчер? ― Келли выглядел взволнованным.

– Грон! ― Кирк на миг растерялся.

– Да, я, ― ответил Келли. ― Капитан, у меня к вам есть просьба. Последняя моя просьба.

– Говори, Келли, ― кивнул Кирк.

– Я хочу, чтобы вы уничтожили инфокристалл, который вынесли из двенадцатой зоны.

– Откуда ты...

– У меня очень мало времени, капитан ван Детчер, ― прервал его Келли. ― Но я успел разобраться ещё в одной штуковине, которую оставили тут Предтечи. А она умеет показывать прошлое...

В двенадцатой зоне осталась ещё чёртова куча разного барахла, подумал Кирк. И оно умеет не только это...

– ...Я знаю, что вы вынесли отсюда инфокристалл, ― продолжал Келли. ― И я знаю, что за информация в нём содержится. Поверьте мне, капитан, этот кристалл лучше всего будет уничтожить. И никому не говорить о нём.

Кирк посмотрел на Мелони, и тот торопливо вытащил из кармана инфокристалл ― копию, которую сделал Кирк в Лабиринте.

– Да, этот самый, ― кивнул Келли. ― Уничтожьте его, капитан! Это ― проклятие Лабиринта! Проклятие всей галактики, всей вселенной!

– Келли, это всего лишь копия, ― пожал плечами Кирк. ― Оригинал уже у Императора...

– Жаль, ― Келли закрыл глаза. ― Ну хотя бы эту копию уничтожьте. Тогда проклятие минует вас, капитан. На Императора плевать ― он и так проклят. А вы... Капитан, вы сделаете то, о чём я прошу вас?

– Знаешь, Грон, ― вздохнул Кирк. ― Может быть это и проклятие Лабиринта, но мы ради него шкурой своей рисковали. И наверное, это очень неплохая вещь, коль Император так хотел её заполучить, да?

– Это технологии Лабиринта, ― выпалил Келли. ― Машина времени, машина бессмертия... даже машина, которую я сейчас запустил, чтобы уничтожить Анкор. Схемы, чертежи, подробнейшие описания... Таирцы были правы, мы действительно превратимся в Предтеч, чтобы потом, как и они, исчезнуть из галактики... Это проклятие Предтеч, капитан. Уничтожьте его.

– Если это всё уже есть у Императора, то какой смысл?! ― спросил Кирк. ― Не лучше ли иметь у себя козырную карту?

– Я так и думал, что вы откажетесь, капитан, ― вздохнул Келли. ― Жаль.

– Мне тоже, Келли, ― совершенно искренне ответил Кирк. ― Но мною всю жизнь понукали. И мне это надоело. И может быть, этот кристалл даст мне возможность не зависеть ни от кого, понимаете?

– Прощайте, ван Детчер, ― слабо улыбнулся Келли. ― И помните о том, что я вам сказал. Помните о проклятье Лабиринта. Прощайте...

– Грон!.. ― начал было Кирк, но изображение мигнуло и погасло, а безразличный механический голос равнодушно произнёс:

– Связь прервана, абонент не отвечает, повторить вызов?

– Нет, ― помотал головой Кирк. ― Бесполезно.

– Связь прервана, абонент не отвечает, повторить вызов?..

– Вызов не повторять! ― раздражённо ответил за Кирка Мелони.

Кирк рассеяно кивнул, стукнул по клавишам и в рубке возникло изображение звёздной системы Анкора. Небольшая звезда, вокруг которой вращались две планеты. На одной из которых находился Лабиринт.

– Интересно, мы что-нибудь увидим? ― пробормотал Партиони.

– Увидим, ― хмуро ответил Кирк. ― Если мы не успели отойти достаточно далеко, то мы очень многое увидим. Гораздо больше, чем мне хотелось бы...

Кирк посмотрел на показания приборов. Скорость корабля составляла уже восемьдесят процентов от необходимой для совершения гиперпрыжка.

– Может быть, побыстрее, а? ― с заметной нервозностью осведомился Мелони.

– Двигатели уже на пределе, ― пожал плечами Кирк.

– А мне хотелось бы посмотреть, как это будет выглядеть, ― задумчиво пробормотал Партиони.

– На корабле есть два катера, ― хмуро ответил Кирк и предложил: ― Могу сбросить тебя здесь.

– Нет, ну правда же, ― подала голос Тас-Кса-Сит. ― Мне тоже интересно...

– Катер трёхместный, ― пожал плечами Кирк.

– Тьфу на тебя, командир, ― проворчала Тас-Кса-Сит. ― Неужели на твоём корабле нету следящих спутников?!

Чёрт побери, подумал Кирк. А ведь и верно!..

Он торопливо задал программу одному из десяти имевшихся на «Анкоре» спутников. И через миг приборы сообщили, что спутник ушёл в заданном направлении.

Собственно говоря, это были не спутники, а крошечные капсулы, в которых, при большом желании, мог поместиться и человек. Только желание это должно было быть очень большим, огромным желанием ― потому что места в капсулах едва хватало на то, чтобы свободно дышать. Капсулы были снабжены видеокамерами и трэк-передатчиками, настроенными на канал материнского корабля. Трэк-луч давал кораблю возможность поддерживать с капсулой связь даже находясь в гиперпространстве. Правда, это требовало огромных затрат энергии, потому ими пользовались лишь в исключительных случаях. Своего управления капсулы не имели, и вернуть их обратно было невозможно. Запаса же топлива у них едва хватало на то, чтобы хоть как-то успеть затормозить и не слишком быстро сгореть в атмосфере планеты. Кирк подумал, что капсуле сейчас не потребуется даже этот скудный резерв ― вряд ли она успеет долететь до Анкора.

Кирк посмотрел на показания приборов ― девяносто восемь процентов мощности.

– Всем приготовиться! ― отрывисто приказал он.

Девяносто девять процентов.

Сто!..

Кирк утопил клавишу и корабль ушёл в гиперпрыжок. Изображение Анкора потускнело и погасло. Кирк быстро переключился на канал спутника, и знакомая картинка опять повисла в рубке управления.

– Напрасно спешили, ― фыркнул Партиони. ― Могли бы и не...

И тут это произошло.

Это не было зрелищным или величественным. Это выглядело, как не очень хороший кадр из не очень дорого фильма.

Сияющий диск Анкора медленно потемнел, изменил свой цвет на изумрудно-зелёный, начал медленно уменьшаться в размерах. Обе планеты, почти невидимые уже на экране, сорвались со своих обрит и устремились к звезде. И когда они слились с изумрудным диском, тот очень быстро сжался до размеров ослепительно яркой точки, мигнул и погас.

– Всё, ― выдохнул Мелони. ― Конец...

– Успели, ― удовлетворённо произнёс Партиони.

«Зачем нам два Лабиринта?!» ― опять вспомнил Кирк слова Императора. Что ж, Арнольд, вышло всё по-твоему. Впрочем, не всё, конечно, но с Лабиринтом Анкора у тебя больше проблем не будет. И все тайны, хранившиеся там, остались лишь у тебя на инфокристалле. У нас, поправил сам себя Кирк. У нас на инфокристаллах... Кирк взял с пульта зеленоватый кристалл и подумал о том, сколько ещё разных тайн сгинуло бесследно вместе с Лабиринтом Анкора. И сколько их могло остаться здесь, на записи.

– Куда теперь, командир? ― спросила Тас-Кса-Сит.

– На Эльри, ― ответил Кирк.

– На курорт, что ли? ― недоверчиво переспросил Мелони.

– Я думаю, что для богатых отдыхающих, которыми забиты Эльрийские курорты, там создано лучшее в Империи медицинское обслуживание.

– Хм... ― кивнул Партиони. ― Да и я бы на курорте побывать не отказался...

– Вот и побываешь, ― согласился Кирк.

– А потом куда? ― спросил Мелони.

– А тебе что, на курорте отдохнуть неохота?! ― удивилась Тас-Кса-Сит.

– Какие там курорты! ― махнул рукой Мелони. ― Мне бы куда-нибудь на Третью Ландии... или на Пятую Ланавадиса.

– Я был на Ландии-III, ― заметил Кирк. ― Ничего особенного, индустриальный мирок. А Ланавадис ― вообще сплошные леса да заповедники. Что ты там потерял?

– Оттуда до планет Каилишской Ассоциации рукой подать, ― ответил Мелони.

– Шпионить, что ли, собрался?! ― усмехнулся Партиони.

– Работу искать буду, ― выпалил Мелони.

– Я же тебе сказал, что Дитрих заплатил, ― напомнил Кирк.

– Всё равно этих денег мне надолго не хватит, ― вздохнул Мелони. ― А работу я теперь вряд ли найду. Во всяком случае, в Империи.

– Почему?! ― удивился Кирк.

– Потому что Дитрих этого не позволит, ― пояснил Мелони. ― Я же не могу быть телохранителем или ещё кем-нибудь таким... А ни одна корпорация теперь меня к себе не возьмёт ― запросят рекомендации у Дитриха, он и... отрекомендует.

– Да брось ты! ― махнула рукой Тас-Кса-Сит. ― Чем он тебе может помешать-то?!

– Ты не понимаешь, киска, ― опять вздохнул Мелони. ― Такие, как он, могут всё. У них ― власть. А у меня? То-то и оно...

Кирк слушал его, подбрасывая на ладони зеленоватый инфокристалл. А когда Мелони закончил говорить, Кирк внимательно посмотрел на него, прищурился и спросил:

– Как ты думаешь, Патрик, может быть нам создать зону СВОЕЙ власти?

– Как это?! ― не понял Партиони.

Но Кирк не отвечал ― он молча смотрел на Мелони, и губы его постепенно раздвигались в ехидной усмешке.

Патрик Мелони некоторое время переводил взгляд с Кирка на кристалл и обратно, потом расхохотался и воскликнул:

– А что, командир? Давай, попробуем!

– Зона власти, ― сказал Кирк.

– Чьей? ― поинтересовался Партиони.

– Зона власти «Анкора», ― ответил Кирк. ― «Анкора» Кирка ван Детчера!..

Все наперебой заговорили и в рубке сделалось шумно. Но Кирк не стал их одёргивать. Он сидел в кресле пилота, отрешённо смотрел на показания приборов и думал о том, что, похоже, в его жизни наступает такой момент, когда всё уже действительно будет зависеть от него одного.

Держитесь, подумал Кирк. И перед его мысленным взором проносились тысячи знакомых лиц. Держитесь. Потому что теперь уже я никогда больше не буду в вашей власти. Наоборот. Вы все попадаете в зону моей власти.

Не знаю, буду ли я этой властью пользоваться, но мне достаточно знать, что вы все находитесь в этой зоне, в моей зоне. И хорошо было бы, если б вы отныне вели себя потише. Потому что иначе я уничтожу вас.

Конечно, если бы вы знали об этом, может быть, вы немного призадумались над своими поступками. Но весь-то фокус в том, что я вам этого не скажу. Пусть это станет для вас сюрпризом.

Ведь если у меня сейчас есть то же самое, что и у Императора, подумал Дитрих, то чем же я от него отличаюсь? Тем, что просто не являюсь Императором? Пока что не являюсь. Пока что...

От этой мысли Кирку почему-то вдруг сделалось смешно. Он хотел было сдержаться, но потом подумал: какого чёрта? И расхохотался во всё горло.

КОНЕЦ.

2003, 2009, 2015.

ВЛАСТЬ ПРОКЛЯТИЯ
(роман)

Глава первая.
ДЕЖА ВЮ

Сержант оглядел шеренгу заключённых. Он несколько лет вырабатывал такой вот взгляд ― холодный и тяжёлый, оценивающий, не предвещавший ничего хорошего. И это у него неплохо получалось ― сержант с удовольствием отметил, что каждый, кто попадал под пресс его взгляда, вздрагивал, опускал глаза, начинал сутулиться и вообще, старался сделаться как можно незаметнее. Знают, твари, что их тут ждёт, удовлетворённо подумал сержант. Или не знают, а просто догадываются.

В этой партии было семеро заключённых ― пятеро людей и двое кассилиан. Все рослые, сильные. Самый лучший материал для работы на рудниках. Ну, и для скромных лагерных развлечений Имперской охраны ― тоже.

Сержант ещё раз внимательно оглядел шеренгу, на этот раз уже со вполне определённой целью. Глаза его сузились до злобных щелей, губы на миг плотно сжались и указательный палец, словно помогая вытолкнуть из горла хриплый крик, ткнул в сторону одного из заключённых:

– Ты!..

Остальные невольно вздохнули. Они были наслышаны об урановых рудниках первой планеты Тарса, и сейчас каждый из них невольно радовался, что выбор сержанта пал не на него. Каждый знал, что нет никакой гарантии того, что удастся избежать ожидаемого ужаса. Но хотя бы сегодня остальным ничего не угрожало.

– Номер!.. ― хрипло выдохнул сержант.

Выбранный им заключённый произнёс длинный ряд накрепко заученных цифр и посмотрел на сержанта. И в том внезапно проснулась злоба ― звериная, жестокая злоба, пробуждаемая безнаказанностью палача и беззащитностью жертвы. И ещё тем, что этот заключённый ― человек, обычный человек, ничем не выделяющийся из общей серо-зелёной массы ― смотрел на своего будущего мучителя спокойно, без паники и привычного страха. Сержанту даже на миг показалось, что в глазах этого преступника виден интерес к происходящим событиям. Ну, ничего, сейчас ему действительно будет очень интересно, подумал сержант, неторопливо набирая на клавиатуре названный заключённым номер.

Миг ― и в воздухе повисла таблица, заполненная слабо светящимися символами. Взгляд сержанта медленно полз по строкам личного дела ― имя, род занятий, биологический возраст, дата рождения, место рождения, состав преступления (ого! Сержант и не ожидал, что здесь, на Тарсе-I, может оказаться такая важная птица ― самый, что ни на есть настоящий государственный преступник категории «А»!), фотографии, особые приметы ― и остановился на интересовавшей его графе.

– Ага, ― удовлетворённо кивнул сержант. ― Дата снятия матрицы ― прочерк. Адрес айттера ― прочерк... Отлично. Рядовой Кальдис! Вот этого ― на айттер!.. ― резко бросил сержант, указывая на заключённого.

– А мне бы хотелось развлечься с кассилианином, ― задумчиво протянул здоровенный детина в новенькой форме рядового. ― Говорят, они очень выносливые...

– Врут, ― убеждённо возразил третий, стоявший за спиной сержанта человек, одетый в точно такую же, но несколько более поношенную, форму рядового Имперской охраны. Он был худощав, аккуратно выбрит, и вообще весь его вид наводил на мысль о чём-то, гораздо более изящном, нежели охрана рудников Тарса-I. Будь на нём гражданская одежда, а не старая форма, его можно было бы принять за музыканта: тонкие холёные пальчики его нервно теребили рукоять «Гадюки» ― импульсного бластера, висевшего на поясном ремне. Рука холёного ещё не привыкла к форме рукояти, «Уж» был ей знаком гораздо лучше. Но с появлением на рудниках Тарса-I айттера, надобность в парализаторах отпала и вся охрана постепенно обзавелась бластерами.

– Почему это ― врут? ― обиженно возразил детина, почесав свою рябую физиономию. ― Мне Виллис рассказывал, из пятой смены. Говорит, часа полтора эти ящерки держатся, не меньше.

– Трепло твой Виллис, ― усмехнулся худощавый.

– Ну-у-у... ― с сомнением протянул детина. ― Рик тоже говорил...

– Нашёл авторитет, ― сержант неодобрительно покосился на детину. ― Рик ― известный дурак! Слышал, как он рапорт лейтенанту подавал? Мол, над заключёнными тут издеваются... Придурок...

– Это из него ещё не всё благородство вышло, ― усмехнулся холёный.

– Благородство, ― покрутил головой сержант. ― Кишки из него не выходили, вот что. Не оказывался он в переделках ни разу, потому и несёт подобную чушь. Его бы сюда три года назад, когда эти твари бунт подняли... Чего смотришь, дрянь!!! ― заорал сержант на одного из заключённых, резко подаваясь вперёд.

Заключённый вздрогнул, опустил глаза и часто-часто задышал. Лоб его покрылся потом, он даже сделал беспомощную попытку поднять руку, чтобы стереть его. Но рука лишь безвольно дёрнулась и вновь безжизненной плетью повисла вдоль тела. Рябой детина удовлетворённо хохотнул.

– Да, это точно, ― согласился он. ― Не попадало ещё Рику как следует...

Сержант нахмурился. Ему вспомнились события трёхлетней давности. И ржавый железный штырь, пропоровший ему, сержанту, живот. И боль. Много боли...

– Дураки они, ― равнодушно произнёс холёный. ― Помнишь, как они тогда захватили корабль? А едва взлетели, как корвет сразу же их расстрелял...

– А вот интересно, ― оживился вдруг детина, ― почему айттер на снятие матрицы срабатывает только один раз, а? И ведь никак нельзя это изменить-то, вот в чём дело!

– А зачем тебе нужно менять?! ― удивился холёный.

– Ну, как это ― зачем?! ― в свою очередь удивился детина. ― Вот с меня, например, матрицу снимали в полицейской школе. А может быть, я не хочу, чтобы меня там оживляли? Может быть, я хочу где-нибудь на Эльрийском курорте воскреснуть?

– На курорте! ― фыркнул холёный. ― С твоей-то рожей ― только на курорт!

Рябой детина смолк, задумавшись о чём-то своём. Было видно, что занятие это ― думать ― для него непривычно. Казалось, даже слышно стало, как тихонько стучат в его голове какие-то примитивные мысли ― словно перестук крошечных металлических шариков. Холёный насмешливо глянул на рябого, потом слегка толкнул сержанта локтем и указал глазами на их товарища. Сержант покосился, удручённо качнул головой и хмыкнул.

– Ты радуйся, ― проворчал он, ― что матрицу с тебя снимали не на нашем айттере. А то добывать бы тебе уран во веки вечные. Всю жизнь. И все остальные жизни, после каждого воскрешения...

– А помните, ― опять оживился детина, ― того, из прошлой партии? Здорово кричал, правда?

Сержант хотел что-то ответить ему, но тут вернулся рядовой Кальдис, ведя заключённого. Того едва заметно пошатывало ― после процедуры снятия матрицы у каждого хоть немного кружилась голова.

Сержант глянул в личное дело и плотоядно усмехнулся. В графе «адрес айттера» теперь значилось: «первая планета Тарса, урановые рудники, седьмой квартал».

– Рядовой Кальдис! ― бодро приказал сержант. ― Снять матрицы с остальных! И в шахты их! Живо!..

Затем сержант медленно поднялся, подошёл к заключённому и встал перед ним, заложив руки за спину и медленно покачиваясь с носков на пятки.

– Теперь ты ― раб! ― усмехнулся сержант. ― Твоя матрица зафиксирована на нашем айттере. И если ты умрёшь, то оживёшь именно у нас. Так что, урановые рудники ― это всё, что тебе предстоит наблюдать целую вечность. А умирать тебе придётся часто. И очень интересными способами. У нас вообще никто не умирает редко и своей смертью или от облучения. Потому что каждый из подонков, оказавшихся тут, с самого начала должен понять, кто есть кто. Кто мы, а кто вы. Мы ― охрана. Те, кому Император доверил наблюдение за порядком на рудниках. А вы... Вы ― никто. Ты понял меня?

Заключённый кивнул.

– Так вот, ― сержант вдруг почувствовал себя неуверенно ― ему никак не удавалось разглядеть в глазах стоявшего перед ним человека привычного страха. ― Так вот, первое, что тебе надлежит запомнить, это то, что тут не курорт, тут ― каторга. Ты понял меня? Ка-тор-га-а-а!!! ― протянул сержант, приближая своё лицо к лицу заключённого. ― И планета эта называется Тарс, а не Эльри или там ещё как-нибудь... Каторга, а не курорт, ― снова повторил он и на миг задумался. Словно бы и сам усомнился, а правда ли тут не Эльрийский курорт?

– Я запомнил, ― согласился заключённый.

Молниеносным движением сержант нанёс ему короткий удар в живот, от которого заключённый согнулся пополам, пошатнулся и хрипло закашлялся.

– Второе, что тебе надлежит запомнить, ― спокойно продолжал сержант, это то, что ты не должен раскрывать свою пасть. Даже когда тебя станут бить. А бить тебя будут часто. День, когда этого не произойдёт, ты должен будешь считать праздником. А праздники на Тарсе-I большая редкость. Ты понял?

Заключённый выпрямился и кивнул. Его сильно шатало, глаза покраснели, на губе выступила капелька крови.

– А когда мы тебя забьём насмерть, ― говорил сержант, ― ты должен быть благодарен, если это произойдёт быстро. Относительно быстро, разумеется, ― добавил он. ― Потому что неблагодарные рабы всегда получают хороший урок сразу же после оживления. Ты понял?

Заключённый кивнул.

– Хватит уже ему мораль читать! ― проворчал детина, подходя к заключённому.

Сержант хмуро посмотрел на детину и снова перевёл взгляд на заключённого. Он всё ещё испытывал чувство неуверенности. Словно держишь в руках парализатор «Уж-игла», заряженный смертельным ядом. И знаешь вроде, что противнику никуда не деться, а всё равно не по себе, всё равно свербит мысль, что вместо яда в иглах обычная, относительно безвредная жидкость, способная лишь обездвижить на время. Так же и с этим заключённым...

– Наши имена тебе знать незачем, ― сказал сержант. ― Потому что ты никогда не будешь обращаться к нам по имени. Единственное, что тебе надлежит запомнить, это то, что мы ― охрана. Крепко запомнить, навсегда. Ты понял?

– Я запомню, ― хрипло произнёс заключённый.

Сержант взмахнул рукой, но кулак его не достиг цели. Заключённый перехватил руку сержанта, сжал её, дёрнул на себя и вывернул. Сержант испытал ослепительную вспышку боли и услышал, как хрустнул локтевой сустав.

– Я запомню, ― повторил заключённый. ― И я обязательно вернусь сюда. И тогда уже умирать будешь ты. Часто и медленно...

Холёный неожиданно возник за спиной заключённого, но тот резко пнул назад ногой и холёный с визгом рухнул на колени.

– Это касается всех троих, ― добавил заключённый, отталкивая от себя сержанта и нанося удар оторопевшему, и потому совершенно не сопротивляющемуся детине.

Детина, казалось, этого удара даже и не почувствовал. Он ошалело посмотрел на заключённого и растерянно произнёс:

– Ну, теперь тебе конец!..

И тут слух резанул громкий свистящий шорох выстрелившего бластера. Голова заключённого дёрнулась, на виске возникло чёрное обуглившееся пятно, человек как-то неестественно повернулся, взмахнул руками, словно собираясь пуститься в пляс, и рухнул на металлические плитки пола.

– Идиот... ― прошипел сержант, подходя к заключённому и массируя на ходу руку. ― Чуть руку мне не сломал, сволочь... Ты как? ― он посмотрел на холёного, всё ещё державшего в руке бластер. ― Потомство иметь сможешь?

Детина захохотал.

– Я его на лоскутки порежу, ― проскулил холёный, с трудом поднимаясь на ноги. ― Я его... он у меня... сволочь...

– Пошли к айттеру, ― прервал его сержант, глядя на начавший уже дымиться труп заключённого. ― Он должен ожить минут через пять.

Тело заключённого истаивало на глазах. И через миг на полу осталась лишь кучка серо-зелёной одежды.

– Пошли, ― поторопил сержант, первым направляясь к двери.

– Ну, сейчас он воскреснет, ― многообещающе простонал холёный, кое-как перебирая ногами, ― уж я ему устрою... Давно я не был так зол.

– Давно ты как следует не получал! ― хихикнул детина. ― А ведь и мне от него досталось! ― с неожиданным удивлением детина посмотрел на сержанта, словно только что вспомнил удар, нанесённый ему заключённым. ― Ну, сволочь! Раз двадцать убью его, это точно!..

И детина принялся живописно излагать, что именно и как он будет делать с заключённым, когда тот воскреснет. Сержант тяжело вздохнул ― воображение у детины было убогое, и дальше «я его так» и «я его этак» фантазии не заходили. Злобный же прищур холёного был страшен. Сержант невольно посочувствовал несчастному заключённому, которому предстояло провести немало часов в обществе этого холодного, жестокого и беспощадного садиста. Впрочем, жалость эта мелькнула и пропала. Потому что сержант тут же вспомнил, что приходилось испытывать ему самому ― сержанту Имперской охраны, ― когда случалось оказываться в подобном положении.

Часовые у дверей, за которыми располагался айттер, при появлении этой решительно настроенной троицы встали по стойке смирно. Сержант приказал открыть дверь и они вошли в просторную светлую комнату. Стены, пол и потолок тут были выложены белой пластиковой плиткой, легко отмывающейся и совершенно не пропускающей за пределы комнаты никаких звуков. Ослепительно-белый овальный диск айттера на этом фоне почти не был заметен. Тонкие изогнутые ножки, на которых покоился диск, тоже не бросались в глаза, и создавалось впечатление белого облака, парящего в вылинявшем от жары небе. Лишь небольшой пульт управления напоминал о том, что здесь, в этой комнате, находится айттер ― устройство, способное вернуть к жизни любое живое существо, которое предварительно было подвергнуто процедуре снятия матрицы.

– Успели, ― облегчённо вздохнул холёный, увидев пустующий пока диск и плотоядно ухмыльнулся. ― Даже сигнал ещё не сработал...

Сигнал срабатывал каждый раз за две минуты до появления объекта ― неприятный звук высокого тона, ярко-синяя мерцающая полусфера, окутывавшая белый диск. Ничего этого пока не было.

Сержант вдруг подумал, что никто толком не знает, как именно снимается матрица. Что айттер измеряет, запоминает, фиксирует? И как он воссоздаёт человека? Да и не только человека ― ксионийцы, кассилиане и альгатирейцы тоже бывали гостями урановых рудников Тарса-I. Вечными гостями, умирающими бессмертными. И каждый раз айттер срабатывал, как часы...

Сержант нахмурился. Эта мысль почему-то вызвала у него тревогу. Некоторое время он пытался понять, что же его беспокоит, но так и не смог. И только когда его холёный приятель посмотрел на часы и недовольно проворчал: «долго что-то...», до сержанта дошло, что ― да, действительно, на этот раз что-то слишком уж долго.

– Не пора ещё? ― нетерпеливо спросил детина.

– Вроде, пора бы уж, ― пожал плечами сержант. ― Ладно, подождём ещё, куда он денется?!

Прошло десять минут. Овальный диск по-прежнему оставался пуст.

– Что-то он долго не воскресает, ― проворчал холёный.

– Испугался! ― захохотал рябой детина.

Сержант промолчал. Действительно, на этот раз процесс воссоздания занял намного больше времени, чем это бывало обычно. Пять-семь минут... ну, пускай, десять. Но они стоят здесь уже минут пятнадцать, не меньше!..

У сержанта мелькнула совершенно дикая мысль, что заключённый вообще не появился. Но это же просто невозможно! То есть, возможно, конечно... Если айттер, на котором была снята матрица, разрушен и перестал функционировать. Именно ― не вышел из строя, а полностью разрушен. Потому что вывести из строя айттер до сих пор не удавалось никому ― основным элементом его служит этот самый белый овальный диск. Сложная конструкция из кристаллов, в которой до конца толком так и не разобрался, ни один учённый. Пользуются, а как она работает ― представляют себе довольно смутно. И повредить этот диск невозможно, разве что сунуть его в какую-нибудь сверхновую звезду. Так что сбой в его работе просто невозможен, разве что...

Разве что матрица, только что снятая с человека, была не первой. Воскрешение всегда происходит лишь на том айттере, на котором была снята первая матрица. Однако в личном деле этого заключённого не было указано, что матрица уже снималась.

Сержанту стало неуютно. Он вдруг понял, что товарищ ― здоровенный детина ― прямо сейчас озвучивает все его мысли. И глянув на второго своего спутника, сержант догадался, что эти же мысли присутствуют и в его голове.

– Не может быть! ― убеждённо говорил детина. ― Мы же видели, что матрица с него не снималась. А у каждого, с кого снималась, есть пометка в личном деле. Да и не прислали бы сюда того, с кого матрица уже снята. Сюда только «чистых» присылают, как же иначе?..

– Заткнись, ― пробормотал холёный. ― Заткнись, пожалуйста. Я очень тебя прошу...

Голос его постепенно понижался, пока не начал звучать подобно злобному шипению. Но на детину это никакого эффекта не произвело. Он недоумённо пожал плечами и повернулся к сержанту.

– Ведь не бывает же так, правда? ― наивно спросил он.

– А как бывает? ― медленно произнёс сержант, продолжая в упор глядеть на белый овальный диск айттера ― словно надеялся взглядом вытащить из небытия строптивого заключённого.