Текст книги "Наёмник"

Автор книги: Игорь Ревва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 48 страниц)

– Они разговаривают, ― прошептала Тас-Кса-Сит. ― Они спорят. Трое обвиняют одного в том, что это он специально заманил их в этот канал, чтобы забрать себе... они говорят: «дубликатор»... наверное, вот этот самый шар... Они говорят, что это уже четвёртая засада на их пути. Они говорят...

Закончить ксионийка не успела ― трое на дне канала вдруг принялись стрелять в четвёртого. Атакованный человек успел в ответ выстрелить дважды, и голова одного из его недавних спутников разлетелась ярко-алым фонтаном брызг, а тело рухнуло на землю. Остальные двое успели, видимо, включить свою защиту, фигуры их мгновенно оделись знакомым уже голубоватым свечением, и кто-то из них сумел сделать удачный выстрел. Броня на человеке, из-за которой он и казался таким широкоплечим, вспухла, словно надуваемая воздухом и моментально изменила свой цвет на ярко-красный. Человек в броне визгливо вскрикнул, взмахнул руками и рухнул навзничь. Оставшиеся двое ещё о чём-то посовещались, отключили защитные поля, подхватили свой шар и торопливо двинулись по дну канала в ту сторону, откуда пришла группа Кирка.

– Всё, ― прошептала Тас-Кса-Сит, когда парочка скрылась за поворотом. ― Они уходят, можем спускаться.

– Что там слышно о той большой группе? ― поинтересовался Кирк.

– Они здорово отстали, ― ответила Тас-Кса-Сит. ― Но они идут за нами, по каналу. Думаю, что эта компания, ― Тас-Кса-Сит кивнула вслед ушедшим, ― их немного задержит.

– Хорошо бы, ― пробормотал Кирк. ― Пошли!

Они спустились в канал и подошли к лежавшим на земле телам.

Тот, кому заряд попал в голову, лежал на спине, широко раскинув в стороны руки. На нём был надет какой-то панцирь, состоящий из множества широких и тускло-блестящих полос. На каждом плече его находились небольшие трубочки ― стволы неизвестного оружия. Из воротника брони сиротливо торчало несколько оплавившихся проводов. По-видимому, вооружение этой диковинной брони и впрямь было как-то связано с мозгом владельца, потому что сейчас, лишённые своего управления, стволы бесцельно вращались во все стороны. У Кирка ёкнуло сердце, когда один из стволов на несколько секунд задержался на нём, словно бы раздумывая ― крошечное чёрное отверстие показалось Кирку глубоким колодцем, на дне которого лениво колыхалась смерть, готовая в любой момент выплеснуться наружу, приняв его в свои жаркие объятия.

Второй убитый выглядел ещё более жутко ― между щелями его брони выступала спёкшаяся чёрная кровь, лицо почернело и обуглилось, превратившись в обтянутый хрупким пергаментом череп, сама броня была покрыта окалиной и от трупа несло отвратительным запахом горелого мяса.

– Ф-ф-фу! ― поморщилась Тас-Кса-Сит. ― Пошли отсюда, командир!

Кирк кивнул и они двинулись дальше.

Ксионийка говорила, что эти люди спорили между собой, и что это оказалась уже четвёртая засада... Хорошо, если с первыми тремя эта компания расправилась так же лихо, и если сейчас в канале не осталось никаких опасностей. Будем надеяться, что это именно так, подумал Кирк.

– Мне непонятно, ― задумчиво проговорил на ходу Патрик Мелони, ― почему одно и то же оружие действовало по-разному?

– Какое оружие? ― переспросил Рогов, неодобрительно оглядываясь на Мелони.

– А вот у этих ребят! ― Мелони махнул рукой назад.

– А с чего это ты взял, что оно действовало по-разному?! ― удивился Рогов.

– Когда они стреляли по склону, эффект был не таким, как когда они начали палить друг в дружку, ― покрутил головой Мелони. ― И ещё мне не понравился этот их шарик... Вы видели, во что превратилась после выстрела земля вокруг шара? Интересно, из чего в них пальнули...

– «Удав», ― коротко ответил Кирк. ― Корабельная модель, станковый плазморазрядник, устанавливаемый на штурмовых катерах Имперских корветов.

– Ого! ― покрутил головой Мелони. ― Ни фига себе! Откуда у бандитов на Анкоре «Удав»? Они что, корвет приступом взяли?! «Удав»... Да, так вот! ― Мелони вспомнил, что хотел сказать. ― После выстрела из этого самого «Удава», их шарик ухитрился не только уцелеть, но и не вплавиться в то, во что превратилась земля! Я специально посмотрел, ― убеждённо заявил Мелони. ― На земле осталась такая аккуратненькая вмятинка! И они очень легко подняли свой шарик ― не выдирали его из спёкшейся корки, а просто подняли и понесли дальше! Как вам это нравится?

– А мне плевать! ― подал голос Партиони. ― У меня сейчас голова совсем другим забита! И всем нам сейчас нужно думать только об одном ― как добраться до цели! Верно, командир? ― Партиони подмигнул Кирку.

– Да, ― согласился Кирк. ― Сейчас для нас главное ― добраться до двенадцатой зоны...

– Не просто добраться, а ВСЕМ добраться! ― добавил Партиони, продолжая с улыбкой смотреть на Кирка.

«Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один...» ― неожиданно вспомнил Кирк холодный голос Аллана Дитриха.

– Разумеется, ― кивнул Кирк. ― Всем. Всей нашей группе. И не только дойти туда, но и вернуться обратно.

– Это хорошо, ― непонятно к чему заявил Партиони и отвернулся.

Не нравится мне это, подумал Кирк. Эти слова Партиони, этот его взгляд... Это уточнение: «не просто добраться, а ВСЕМ добраться...»

Всем...

«Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один».

Интересно, зачем это нужно Дитриху, подумал Кирк. Ведь с группой у Арнольда будет больше шансов выйти, чем со мной одним.

«Постарайся...» Любопытно, за кого он меня принимает, Аллан Дитрих?! Как это, хотелось бы знать, я должен «постараться»?! Впрочем, понятно, как... Но ― фиг тебе, любезный! И тебе, и твоему сыночку! Выйдет он, как миленький, вместе со всей группой! В Лабиринте не Дитрихи разные там распоряжаются! В Лабиринте хозяйка ― смерть! А я уж постараюсь, чтобы ей досталось как можно меньше деликатесов...

И всё-таки, не нравятся мне эти слова Партиони. И много чего ещё мне не нравится.

Грон Келли мне не нравится. И то, что он так часто умирал. И то, что он так часто выходил из Лабиринта... Интересно, видел ли кто-нибудь, как он ВХОДИТ в Лабиринт? Впрочем, Тенчен-Син видел. Один раз, правда, но видел. Или не один раз?..

Кстати, Тенчен-Син мне тоже не очень нравится. Оказывается, что он уже не однажды бывал тут. Хотя, по правде сказать, я так и думал. Но мне не нравится, как он уверенно ведёт нас вперёд. И то, что мы при этом чуть не напоролись на засаду. Если бы не Тас-Кса-Сит... А засада, между прочим, была не единственной. Те ребята ― с серым шаром ― говорили, что засада уже четвёртая...

А ещё мне сильно не понравились эти ребята с шаром, в силовой броне, с непонятным даже Патрику Мелони оружием. Хорошая у них броня, гораздо лучше десантной. Наверное, лучше даже, чем у Имперской охраны. Хотя у Императора всегда всё самое лучшее... Но такой брони мне никогда видеть не приходилось ― с подобным голубоватым свечением защитного поля. Любопытно, откуда у них эта броня?

Впрочем, нет, не любопытно. Любопытно другое ― что это за большая команда тащится за нами следом? Вот что любопытно! Сорок человек ведь... Или сорок чужих? Ксионийка так и не сумела определить, кто это ― люди, чужие... Тоже непонятно, а потому ― не нравится мне это всё!

Чёрт побери! А что мне тут нравится-то?! И что тут вообще может нравиться?!

И словно бы в ответ на мысли Кирка Тенчен-Син громко произнёс:

– Лабиринт!..

Они замедлили шаг, а потом и вовсе остановились. Радужный купол Лабиринта красочно переливался на фоне вечернего неба. Все уставились на него, наслаждаясь этим зрелищем. Оно и правда было очень красивым. Особенно если не вспоминать, что за этой радужной оболочкой поджидает смерть.

– Недалеко уже, ― пробормотал Партиони и вздохнул: ― Поскорее бы...

– Я могу убить тебя прямо сейчас, ― предложил Тенчен-Син.

– Спасибо, ящерка, я не тороплюсь, ― покачал головой Партиони, не отводя взгляда от Лабиринта.

Кирк подошёл к Тас-Кса-Сит и тихо спросил:

– Та большая группа далеко?

Ксионийка прислушалась, потом пожала плечами.

– Не знаю, ― ответила она. ― Я ничего не слышу. Может быть, они повернули назад? Или встреча с теми двумя людьми отбила у них охоту продолжать преследование?

– Ты так и не можешь сказать, кто это был? ― поинтересовался Кирк.

– Нет, ― покачала головой Тас-Кса-Сит. ― Но мне кажется, что необычная броня, которая была на тех людях, имеет к этой большой группе какое-то отношение.

– Почему ты так думаешь? ― нахмурился Кирк.

– Запах... Нет, не запах! ― Тас-Кса-Сит помотала головой. ― Не могу объяснить. Ты думаешь, что мы обладаем очень острым обонянием? Это не так. Наша раса владеет чем-то... чем-то таким, что позволяет не слышать или обонять, а просто знать.

– Телепатия?! ― Кирк удивлённо поднял брови.

– Нет, не телепатия, ― ответила ксионийка. ― То есть, не знаю. Может быть, и телепатия. Но мы не умеем читать ничьих мыслей или эмоций, мы умеем просто ЗНАТЬ! И то, далеко не все мы. Наша раса обладает чем-то таким, чем не владеет ни одна другая. Но у нас не проводятся исследования ― это запрещено. Сама не знаю, почему, ― ксионийка пожала плечами.

– Ладно, если той группы ты не чувствуешь ― уже хорошо, ― решил Кирк. ― Пошли дальше...

Но дальше им пойти не удалось ― из-за поворота появились двое вооружённых бластерами кассилиан, одетых в маскировочные комбинезоны. Бластеры у них были в точности такие же, какой выбрал себе и Тенчен-Син ― «Питоны». На таком близком расстоянии против них почти любое оружие становилось бесполезным.

– Подойдите! ― громко приказал один из кассилиан.

– Кас! Сиил-трагис-но! ― так же громко ответил им Тенчен-Син, пряча свой бластер в кобуру.

– Сагати кин? ― спросил кассилианин. ― Кин тии-ка тек вис?

– Вис Тенчен-Син, тии-ка лиссав Син! ― Тенчен-Син смело двинулся навстречу незнакомым кассилианам. Кирку даже почудилось, что он приветливо улыбается им, словно старым знакомым.

– Тенчен-Син?! ― казалось, имя это вызвало у кассилиан недоумение. ― Павир Син? Вис Рамолиг-Син! Вис тирика Тенчен, ― кассилианин помотал головой и удивлённо посмотрел на своего спутника.

– Вис тирика пир лахар! ― неожиданно визгливым голосом крикнул Тенчен-Син, выхватывая свои изогнутые ножи.

Одним ударом правой руки он распорол живот этому кассилианину, в то время как левой рукой отхватил ему же кисть, сжимавшую бластер. Второй кассилианин поднял было своё оружие, но Тенчен-Син уже прижимал к его шее окровавленный кривой нож.

– Хатакар! ― сказал (а вернее ― приказал) он и кассилианин разжал пальцы, выпуская из рук бластер.

Тенчен-Син спрятал один из ножей в ножны, освободившейся рукой ощупал одежду на кассилианине, извлёк у него из-за пазухи нож ― короткое узкое лезвие ярко блеснуло в лучах заходящего Анкора ― и подтолкнул своего соплеменника к ван Детчеру.

– Мы не желали вам зла, ― произнёс кассилианин. ― Моё имя Шагар-Лус, из клана Лус. Его, ― кассилианин указал на бездыханное тело своего спутника, ― его звали Рамолиг-Син... Мы не желали вам зла, ― повторил он.

– Он лжёт! ― уверенно заявил Тенчен-Син. ― Не желающие зла не выходят с оружием в руках и не отдают приказаний! Он лжёт!

– Я не знаю, кто ты, называющий себя членом клана Син! ― глаза Шагар-Луса вовсю полыхали алым пламенем. ― Но я запомню твоё имя! На Кассилии тебе не будет места!

– Шагар-Лус угрожает?! ― улыбнулся Тенчен-Син. ― Угрожает тому, кто отобрал у него оружие?! Клан Лус становится похожим на людей!

– Тии-ка пир Син! ― злобно прошипел Шагар-Лус. ― Датал кис!

– Ты прав, ― кивнул Тенчен-Син. ― Я не принадлежу клану Син. Но я ношу то имя, которое было дано мне, ещё когда я не умел отличать закат от рассвета.

– Тирак лахар! ― произнёс Шагар-Лус, с ненавистью глядя на Тенчен-Сина. ― Лахар вутка вин тсу!

– Как хочешь, ― совсем по-человечески пожал плечами Тенчен-Син, и в следующее мгновение его кривой нож уже перерезал горло соплеменника.

– Напрасно, ― покачал головой Кирк, гладя на упавшее тело кассилианина. ― Он мог рассказать что-нибудь о том, что нас ожидает впереди...

– Он лгал, ― возразил Тенчен-Син. ― Он говорил, что они не желали нам зла. Он обвинил меня во лжи, заявив, что я ношу не своё имя. Он солгал бы и о том, что ожидает нас впереди.

А может быть, и не солгал бы, подумал Кирк, продолжая глядеть на труп кассилианина. Может быть, он мог сказать нечто интересное. Что-нибудь такое, чего нам всем, по твоему мнению, знать не полагается. И поэтому ты его убил...

Они двинулись дальше. Кирк смотрел в спину идущего впереди Тенчен-Сина и в голове его роем носились мысли. Почему, всё-таки, Тенчен-Син убил этих двоих кассилиан? Они обвинили его во лжи? Но от Партиони Тенчен-Сину приходится выслушивать и более резкие высказывания. Не высказывания даже ― прямые оскорбления! А Партиони, тем не менее, жив...

Пока ещё жив, вдруг подумал Кирк.

Едва показались те двое кассилиан, как Тенчен-Син мгновенно перешёл с межимперского языка на язык своей расы. Зачем? Ответ очевиден ― чтобы никто не понял, о чём они говорили. И теперь Тенчен-Син может заявить всё, что угодно, потому что кроме него никто тут кассилианского не знает.

Чёрт возьми, подумал Кирк. Эта работа для детектива, а не для отставного капитана. Попробуй, разберись тут, кому можно доверять, а кому нет!

Рогову точно доверять не следует ― верный пёс Дитриха, кто его знает, какой приказ он получил от своего обожаемого шефа? И потом, Рогов ― клон. А клоны, насколько знал Кирк из личного опыта, не очень-то любят людей.

Партиони... Кирк сразу же вспомнил его уточнение по поводу того, что хорошо бы добраться всем, без потерь. Что бы это значило, подумал Кирк. Может быть, он что-то знает, и хотел меня таким образом предупредить? Непонятно.

Насчёт Тенчен-Сина ― тут пока двух мнений быть не может. Слишком много всякого произошло с момента их высадки, чтобы кассилианину можно было доверять.

Тас-Кса-Сит? Да, пожалуй, она и Патрик Мелони ― на них можно рассчитывать, в случае чего...

А лучше всего, рассчитывать только на себя самого. Что бы там ни говорили, а главное, всё-таки, остаться живым и невредимым. В противном случае, на фига нужны будут все деньги Дитриха?

Арнольд, группа ― конечно, это главное. Но есть ещё и САМОЕ главное, подумал Кирк.

А самое главное, это остаться в живых. И добиться этого можно будет только если не позволять делать из себя дурака...

Что-то в последнее время у меня это плохо получается, мрачно подумал Кирк...

* * *

Участки перед самыми воротами Лабиринта с молчаливого согласия всех рас были признаны зонами перемирия, зонами безопасности. Это единственное безопасное, что было на Анкоре.

Безопасные зоны... Все остальные зоны Лабиринта не имели с безопасностью ничего общего. Только у самых ворот располагались крошечные клочки земли, где искатели приключений могли не опасаться выстрела в спину. Даже бандиты Анкора свято соблюдали это перемирие, хотя, надо признать, по совершенно иным причинам, нежели остальные.

Исследователи, путешественники и авантюристы различных рас хотели иметь возможность хоть немного отдохнуть перед входом в Лабиринт, перед нырком в омут смерти. Бандиты же, часто посещавшие эти «пяточки перемирия», собирали здесь сведения о том, сколько людей и чужих в той или иной группе, когда они собираются возвращаться, что они видели, побывав в Лабиринте, кто идёт назад с богатой добычей, кто оставил свой корабль без надёжной охраны и где именно. Информация ― вот что горстями черпали отсюда разведчики банд. А остальные знали об этом, но не всегда могли удержаться, чтобы не похвастаться своим успехом, не посетовать на неудачу или просто не поболтать с приветливым собеседником.

Крошечные островки кажущегося спокойствия, где небольшими группами сидели люди и чужие, глядя на темнеющий невдалеке провал ворот Лабиринта. Ворота выглядели, как большое овальное отверстие в силовом поле, прикрывающем мёртвый город. И радужная плёнка притягивала взгляды, отвлекала и завораживала мысли неизбежностью идти туда.

Почему-то считалось, что входить в Лабиринт под вечер ― дурная примета. Кто его знает, откуда это пошло?! За века, что был известен Анкор, всё, связанное с Лабиринтом, уже успело обрасти легендами и мифами. Все смеялись над ними и каждый говорил, что всё это ерунда. Но никто почему-то не пытался нарушить неписаных законов Лабиринта, никто не хотел на своей шкуре убедиться в том, правдивы ли эти легенды.

Небольшие группы ― по пять-семь человек или чужих ― сидели возле ворот Лабиринта и ожидали рассвета, нетерпеливо поглядывая на линию горизонта ― где там Анкор? Скоро ли взойдёт?

Группа Кирка ван Детчера ничем не выделялась среди остальных групп. Они подкрепились походным рационом, опустошили две фляги с водой и теперь сидели прямо на земле, спиной друг к другу, внимательно наблюдая за остальными группами. Те, впрочем, поступали так же. Настороженность сквозила во всём ― в каждом движении, в каждом взгляде. Каждый видел вокруг лишь конкурентов, своих потенциальных убийц.

Кроме своей группы Кирк насчитал ещё пять. Одна из них ― самая большая, состоящая из четверых людей, двух альгатирейцев и двух кассилиан ― сидела ближе всех к воротам. Кирка неприятно удивило то, что оба альгатирейца были вооружены точно такими же, как и у него самого, «Драконами».

Здесь ещё можно было воспользоваться бластером или плазморазрядником. В Лабиринте они станут бесполезными, но их всё равно придётся тащить на себе ― при возвращении обратно они могут пригодиться. Некоторые группы на этих участках разделялись. Двое-трое оставались тут, поджидая возвращения остальных и карауля оставленное оружие и запасы продовольствия; остальные уходили Лабиринт. Чтобы, возможно, потом стать жертвами этих же самых оставшихся охранников...

Кирк встал и отправился пройтись, поразмять ноги, слегка гудевшие после сегодняшнего длительного перехода. Он неспеша шёл между сидевшими на земле, и люди и чужие мгновенно замолкали, едва он оказывался поблизости.

– Командир!..

Кирк обернулся. Его догонял Александр Рогов.

– Ты напрасно ходишь тут, ― прошептал он. ― Патрик просил предупредить тебя ― здесь ходить нежелательно, лучше сидеть на месте, как все остальные. Бродят здесь лишь бандиты, высматривающие добычу... Перемирие, конечно, но могут и пальнуть...

Кирк вздохнул и повернул обратно.

– Как ты думаешь, командир, ― шёпотом спросил у Кирка Рогов, ― пригодится ли опыт наших чужих в Лабиринте?

– Наших чужих?! ― удивился Кирк, но тут же понял, о ком говорит Рогов. ― А! Я думаю, что да. Тенчен-Син уже не раз бывал там. Он должен многое знать. А что касается Тас-Кса-Сит ― она в Лабиринте впервые, как и я...

– Я тоже в первый раз иду в Лабиринт, ― с кривой улыбкой ответил Рогов, ― но насчёт кошки ты ошибаешься, командир. Она уже бывала тут.

– Почему ты так думаешь? ― насторожился Кирк.

– Я не думаю, я знаю, ― пояснил Рогов. ― Тас-Кса-Сит работает у Дитриха очень давно, но я появился у него раньше. Я очень часто сопровождал его на переговорах и вообще в поездках. И я помню, как Дитрих однажды кому-то говорил, что скоро у него будет отличный специалист с Ксиона, который даже в Лабиринте сумел в одиночку выжить длительное время, ― Рогов замолчал, уставив взгляд в темнеющие ворота Лабиринта, а потом неожиданно добавил: ― Других ксионийцев у Дитриха никогда не было, а наша кошечка и впрямь отличный специалист...

– Раз она мне об этом ничего не сказала, ― решил Кирк, ― то я и не стану ей говорить, что знаю об этом. А если она была в Лабиринте... Что ж, тем лучше ― четверым из нас это будет не в новинку, у группы больше шансов выжить.

– Скрытные они, ― проворчал Рогов, ― чужие эти...

– Люди тоже не отличаются откровенностью, ― заметил Кирк.

– Это верно, ― согласился Рогов. ― Я, например, никогда и никому не рассказывал, что терпеть не могу Аллана Дитриха.

– Ты?! ― удивлению Кирка не было предела.

– Я, ― кивнул Рогов и лицо его сделалось похожим на каменную маску. ― Но и тебе, командир, я не собираюсь рассказывать об этом. Это только моё дело, и оно никого не касается. И если Дитрих как-то узнает о нашем с тобой разговоре, я сразу пойму, от кого он мог услышать, ― Рогов хищно посмотрел на Кирка.

– Разумеется, ― кивнул Кирк. ― Если ты не разоткровенничался ещё с кем-нибудь. Или ты считаешь, что я должен доверять тебе на все сто процентов?! ― усмехнулся Кирк, заметив удивлённый взгляд Рогова. ― Почему ты так решил?! Я тебя совершенно не знаю и твоим словам не больше веры, чем словам остальных.

– Ты прав, командир, ― вздохнул Рогов. ― Какое доверие может быть к клонам, верно? Не нужно было мне этого тебе говорить. Просто... Если бы не Арнольд... Это ведь из-за него...

– Что ― из-за него? ― переспросил Кирк.

– Я ненавижу его, ― признался Рогов. ― И он меня тоже. Он никогда не любил клонов, а со мной был дружен. Потому что не знал, что я клон. А когда узнал, то взял, и заявил мне при всех, что с мясными игрушками он дружить не намерен... Ладно, не будем об этом, ― махнул рукой Рогов.

Они уже приблизились к своим, и Кирк опустился на землю.

Значит, Тас-Кса-Сит бывала в лабиринте, подумал он. Мне она наврала, значит... Зачем? Да и Мелони... Попросил Рогова предупредить, что тут в одиночку ходить не принято. Откуда он знает-то? Говорил, что всего раз бывал в Лабиринте, да и то не дальше первой зоны. Однако порядки здешние ему хорошо известны.

Эх, ребята! Тяжело мне придётся с вами, вздохнул про себя Кирк.

А вам ― со мной...

* * *

– Когда может произойти непоправимое? ― Высший казался воплощением спокойствия. В отличие от остальных таирцев, несущих охрану возле его трона и явившихся невольными свидетелями его разговора с Ближайшим.

– Непоправимое, возможно, уже происходит, ― ответил Ближайший. ― Но река времени пока не принесла нас к пропасти. Хотя гул водопада уже слышен.

– Но принесёт, ― то ли ответил, то ли спросил Высший.

– Я уверен в этом, ― кивнул Ближайший.

– Мы не можем начинать войну с Межзвёздной Империей Людей, ― медленно проговорил Высший. ― Если мы поступим так, то против Великого Единства выступят свободные планеты ― Кассилия, Ксион и Альгатир. Я уверен, что и Каилишская Ассоциация не упустит такой возможности ― предложить свою помощь людям в войне против нас. И мы окажемся противниками всей разумной галактики. Будет ли это разумным?

– Рано или поздно вся разумная галактика сама окажется противником Великого Единства, ― возразил Ближайший. ― И это тоже не будет разумным.

Высший закрыл глаза и поднял лицо к потолку.

– Мы не можем начинать войну, ― снова произнёс он. ― В вечности есть знание о прошлой войне, которую вёл Таир.

– Это было много тысячелетий назад, ― осмелился напомнить Ближайший.

– Река времени не властна над памятью вечности, ― возразил Высший. ― Когда ты сам станешь Высшим, ты это поймёшь. Потому что тогда у тебя будут знания вечности.

– Я очень не хочу, ― заявил Ближайший, ― чтобы Великое Единство само стало достоянием вечности.

– Иного выхода нет, ― Высший не открывал глаз. ― Либо Таир станет достоянием вечности, либо он станет достоянием Вечных. В прошлый раз Свободным повезло. На этот раз... Я не уверен, ― закончил он.

– Ты предлагаешь?.. ― Ближайший замолчал, не договорив фразы до конца.

– Анкор необходимо уничтожить, ― слова эти прозвучали спокойно. Но когда Высший открыл глаза и посмотрел на Ближайшего, тот понял насколько тяжело далось ему это решение.

– Анкор должен быть уничтожен, ― повторил Высший. ― Лабиринт, несущий горе и страдание, должен перестать существовать в галактике.

– Там много разумных, ― сказал Ближайший.

– Да, ― подтвердил Высший. ― Если бы не это, я приказал бы уничтожить Анкор очень давно.

– Что изменилось сейчас? ― в голосе Ближайшего прозвучала тревога. Разумных в Лабиринте меньше не стало. И преступление перед вечностью остаётся преступлением. Но Ближайший догадался, что ситуация изменилась настолько, что сейчас уже преступление перед вечностью меркнет на фоне того, что становится возможным впоследствии.

– В Лабиринте много разумных, ― медленно произнёс Высший. ― Но теперь уже в Лабиринте кроме них будут и Вечные.

По рядам охраны прокатился вздох. Все таирцы хорошо понимали, что это значит.

Вечные. Существа, едва не погубившие Свободных, как расу. Только униженное существование (точнее будет сказать ― прозябание) на крошечном спутнике позволило таирцам выжить. В течение тысяч лет они с тоской и болью смотрели в небо, ожидая пока Таир ― их родная планета ― снова станет живой.

Обледеневшие материки, промороженные до самых невообразимых глубин моря и океаны, ледяной ветер и снег, снег, снег... Это было следствием войны с Вечными, которые посчитали, что Свободные, не подчиняющиеся им, могут быть опасными. И Таир был лишён жизни.

Тысячи лет скудного полуживотного существования, строжайший контроль рождаемости, отчаянные попытки сохранить хоть крупицу знания, оставшуюся им от предков ― так жили Свободные до тех пор, пока Таир не начал оживать. А потом ещё тысячи лет, понадобившиеся для того, чтобы горстка Свободных смогла вновь заселить Таир и превратиться в цивилизацию, начавшую опять мечтать о Великом Единстве всей галактики. Но и сейчас ещё Свободные не достигли той ступени, с которой их спихнули вниз безжалостное оружие вечных и их непомерная жестокость. И Великое Единство по-прежнему остаётся всего лишь мечтой. И как теперь понимал Ближайший ― мечтой несбыточной.

– Вечные... ― прошептал Ближайший.

– Вечные уже есть в Лабиринте, ― сказал Высший и снова прикрыл глаза. ― И может быть, уже сейчас поздно что-либо изменить. Я знаю, что ты дал приказ Свободным, находящимся на Анкоре. Чтобы они помешали свершиться неизбежному. Но эти Свободные не успеют. Как не успеют и другие Свободные, которым ты приказал войти в Лабиринт... Бесполезно...

Ближайший молчал.

– Готовьте флот, ― тихо проговорил Высший. ― Весь флот Свободных. Все корабли, сколько их есть, должны будут выступить к Анкору. Звезда будет уничтожена, и в пламени погибнут и Лабиринт, и те несчастья, которые он несёт.

– Высший... ― едва слышно произнёс Ближайший. Ему показалось, что пол под его ногами качнулся.

– Таир начинает войну против Лабиринта, ― громко объявил Высший.

– А люди?..

– Таир начинает войну против людей, ― так же громко объявил Высший и взгляд его сделался жёстким. ― Таир начинает войну против Межзвёздной Империи Людей!

– У них будет много союзников, ― Ближайший напомнил Высшему его же недавние слова.

– Таир начинает войну против галактики, ― еле слышно ответил Высший, снова прикрывая глаза. ― Таир начинает войну против Вечных...