Текст книги "Продром (СИ)"

Автор книги: Игорь Воробьёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Глава 8

Вопреки ожиданию, проснулся я выспавшимся и вполне отдохнувшим – наверное, мерное постукивание колёс и лёгкое покачивание в движущемся поезде как-то поспособствовали хорошему сну. Дварфы всё так же тихо переговаривались между собой, Ванорз уже не спал и кивнул мне головой, увидев, что я открыл глаза. Гильт сидел рядом со мной, а вот Хамель нигде не было видно.

– Сколько я спал? – поинтересовался я у Ванорза, потянувшись.

– Не знаю, – пожал плечами эльф, – сам спал… но часов шесть точно.

– А где Хамель?

– Да тут приходил гном… этот, как его? Харир! Он болтает без умолку, у меня аж голова заболела, – поморщился мой товарищ. – Вот она с ним в хвост поезда и ушла. Движитель смотреть.

– Понятно, – улыбнулся я. – Занятный персонаж.

Ванорз лишь отмахнулся и спросил:

– Есть хочешь?

– Не откажусь, – отозвался я, и он достал из своей сумки свёрток и протянул его мне.

Наскоро перекусив, я решил прогуляться к последнему вагону. Ванорз составил мне компанию.

Хамель, как ни странно, очень живо болтала с Хариром, и я даже подивился, с какой ловкостью она вставляет в разговор наводящие фразы, обходит назойливые вопросы гнома и умудряется незаметно выспрашивать у него о всевозможных аспектах подземной жизни.

Харир уже не подпитывал кристалл постоянным потоком, ибо поезд давно достиг нужной скорости. Теперь гному нужно было лишь изредка передавать кристаллу энергию, чтобы выброс ветра не сошёл на нет.

Помимо прочего, гном рассказал нам, что на пути к Меркатору планируются две остановки. Примерно на каждой трети дороги были оборудованы стоянки, что-то вроде станций, где можно справить нужду и размяться. Дварфы обладали гораздо большей выносливостью, чем люди, к тому же их было достаточно, чтобы дежурить посменно. Однако даже они не могли выдержать более трёх суток безвылазного пребывания на борту весьма примитивного поезда. Поэтому ещё день на такой скорости, и Харир начнёт притормаживать, а на третий день и вовсе отправится в головной вагон, чтобы задействовать находящийся там движитель для торможения.

Так и началась для нас рутина путевой жизни. Дварфы действительно попарно сменяли друг друга и даже снимали с себя броню, чтобы прилечь поспать. Оказалось, что странные скамейки в центральном вагоне были раскладными и образовывали в раскрытом виде что-то вроде кроватей. Гильт в основном молча сидел, и я чувствовал, что он глубоко погрузился в какие-то важные для себя размышления. Я, конечно, мог бы попытаться узнать, о чём именно он думает, но решил, что не следует вот так бесцеремонно лезть в его столь личные мысли.

Мы проводили время, бесцельно слоняясь по вагонам, ибо никто из нас не обладал усидчивостью дварфов, и очень быстро мы сделались жертвами скуки. Я стал часто бывать у гнома, да и мои товарищи тоже не гнушались иногда отвечать на его нескончаемые вопросы. Хамель порой ходила к Каунасу, наверняка пытаясь разговорить и его. Сомневаюсь, что эта её затея увенчалась успехом, поскольку капитан поезда имел недюжинную выдержку: я ни разу не видел, чтобы он приходил спать; он всегда оставался на своём посту, внимательно вглядываясь в темноту туннеля, куда неумолимо мчался наш поезд. Ванорз, в отличие от нас, никогда не оставался на одном месте надолго; он пытался болтать с дварфами, играл с ними в игры, устраивал метания ножей на точность и даже тренировочную стрельбу из лука. Когда мы спали, Хамель и Гильт охраняли наш сон.

Таким образом прошло, судя по таймеру, двое суток, когда мы заметили, что скорость поезда стала ощутимо медленнее. Харир прошёл к Каунасу, сел вместе с ним вместо дежурного воина, а дварфы вдруг скинули своё обычное сонное оцепенение и засуетились, доставая из-под скамеек ящики; видимо, началась подготовка к скорой высадке. Я тоже пошёл в первый вагон полюбопытствовать.

А посмотреть было на что. Харир готовил движитель к работе, вынимая многочисленные фиксаторы из шарниров с помощью различных инструментов, добиваясь того, чтобы обтекаемая труба могла свободно двигаться на своих ножках-креплениях. Ещё я увидел, что он протестировал не только движения трубы вверх-вниз, но и покрутил ею по сторонам на манер диковинного орудия. Затем он смазал несколько сочленений каким-то маслом и, убедившись, что всё работает как надо, закрыл колесо с кристаллом и прыснул на него несколькими короткими импульсами энергии для калибровки.

Только после этого он уселся на втором стуле и заявил, что теперь всё готово. Каунас не стал меня прогонять, поэтому я остался, стараясь отвечать гному тихо, дабы не вызвать его недовольства. Станцию я вполне ожидаемо проморгал и вздрогнул от неожиданности, когда командир вдруг скомандовал: «Тормози!».

Харир же отреагировал мгновенно. Прервав разговор на полуслове, он бросился к «трубе» и запустил струю воздуха сложным импульсом, который мне удалось рассмотреть и запомнить, заметив краем глаза сообщения в системном окошке об успехе в навыке колдовства и начислении опыта. Явно на пределе своих способностей, Харир стал вливать в кристалл магию ветра широким потоком. Я подошёл и попытался помочь. Положив гному ладонь на затылок, я начал посылать в него сырой поток энергии, которую мог собрать своими более обширными и без преувеличения более мощными энергетическими каналами.

У меня перед глазами тут же выскочила табличка «Вы хотите передать свою магическую энергию другому магу? Будет потрачена 1 ячейка готового заклинания первого уровня. Да/Нет». Я согласился, один из кубиков в верхнем крае моего поля зрения погас, а Харир удивлённо вскрикнул и тут же поблагодарил меня, значительно усилив свой поток магии ветра. Выброс из трубы стал настолько мощным, что нас даже легонько тряхнуло от резкого торможения.

Станцию впереди я увидел лишь через несколько минут и подивился остроте зрения командира поезда. Хотя, возможно, тут имелись некие знаки, сигнализирующие о близости станции, о существовании которых я мог просто не знать. По обе стороны от путей темнели сделанные в стенах туннеля расширения, и уровень пола у них как раз соответствовал высоте пола вагона.

Харир, мастерски управляя струёй ветра, останавливал поезд точно на уровне станции и вырубил поток только тогда, когда поезд окончательно прекратил движение. Каунас встал, вынул один из ломов из ящика и, подойдя к «трубе», вставил его в жёлоб через спицы колеса. Я тут же увидел, как из кристалла к этому гигантскому болту потянулся тонкий волосок магии. Гном поводил из стороны в сторону движителем, теперь превращённым в некое подобие гигантского арбалета, и кивнул командиру. Тот одобрительно похлопал его по плечу и пошёл к среднему вагону, жестом позвав меня за собой.

Там воины уже раскрыли дверь с одной стороны и выскочили на станцию. Мы направились в вагон и увидели, как наружу выходят эльфы. Гильт дожидался меня, приготовив щит и вытащив молот. Выбравшись из вагона вслед за Каунасом, мы увидели просторную площадку, в центре которой виднелась яма для костра: рядом с ней возвышалась поленница дров.

Воины уже успели проверить всю площадку и сейчас выходили из дверей, имеющихся справа и слева в этом подобии полупещеры. Каунас пошёл к ним навстречу.

– Ну как? – поинтересовался он.

– Всё чисто, – отрапортовали двое из дварфов.

– Отлично, – кивнул командир и указал одному из воинов пальцем. – Дуй в конец поезда и смотри за туннелем. Ты смени Харира. Остальные со мной.

Дварфы вернулись в вагон и вскоре показались снова, неся в руках ящики. Эльфы разошлись по сторонам, контролируя подходы, а я подошёл к яме, желая убедиться, что это действительно кострище. Гильт держался рядом, и я чувствовал его желание защитить меня.

Каунас с воинами затащили ящики в комнату справа, и я подошёл посмотреть, что там. За металлической дверью без признаков какого-либо замка было небольшое помещение, где находились множество ящиков и пара бочек. Дварфы уже поставили свои, взяли пару тех, что поменьше, и потащили их на площадку. Из ящиков они извлекли нечто вроде составных топчанов и принялись устанавливать их у дальней стены, как раз между дверьми. Когда четыре лежака были установлены, из вагона вышел Харир и подошёл к нам.

Махнув рукой командиру, он направился к двери налево, и я, конечно же, тоже пошёл туда полюбопытствовать. Там оказалась ещё одна небольшая комната с дыркой в полу по центру, рядом стояли ящик и ведро. Гном подошёл к дыре и начал колдовать, я тут же узнал заклинание. Уже знакомая мне бусина огня скрылась в яме под полом, и через мгновение раздался взрыв, а из дыры к потолку взметнулся столб пламени.

– Вдруг какая тварь там спряталась, – пояснил мне Харир. – Натуральные отходы здорово привлекают всевозможную живность, именно поэтому давным-давно были сделаны эти стоянки. Сейчас уже есть вагоны, оборудованные магическими безотходными нужниками, но они очень дорогие… нам пока о таком остаётся только мечтать.

Теперь мне стала понятна причина нашего воздержания, на второй день я уже серьёзно начал задумываться о том, как бы мне сходить в туалет. Гном тем временем подошёл к ведру, которое оказалось пустым, и произнёс короткое заклинание, сделав пасс рукой. Я узнал это заклинание: Создать воду, и не удивился, когда с руки Харира сорвалась струя воды.

– Можешь пользоваться, – сообщил мне гном, направляясь к выходу.

В ящике я обнаружил кучу ветхих, но вполне чистых тряпок, и поспешил облегчиться, едва лишь гном вышел за дверь.

В разбитом лагере вскоре запылал костёр, я заметил, что дварфы развели его так, чтобы языки пламени не поднимались из ямы выше уровня пола. На приспособленную над огнём решётку поставили кастрюлю и похожий на турку ковш. Потом воины помогли Каунасу снять броню, и он немного побегал по площадке. К тому времени, как он закончил разминаться, дварфы уже заварили в турке какие-то травы и разлили получившийся настой по металлическим кружкам. Командир, расположившись на лежаке, позвал нас и раздал кружки.

Пока мы пили терпкий напиток с кисло-сладким привкусом, Каунас инструктировал нас о том, как нести дозор. Потом он вместе со всеми съел тарелку простенького супа и, откинувшись на лежаке, мгновенно уснул. Гильт помог дварфам снять броню, и они тоже улеглись спать. Харир плюхнулся на четвёртый топчан, а мы разошлись по разные стороны площадки сторожить. Я в паре с Ванорзом, а Гильт с Хамель.

Через некоторое время воины проснулись и поменялись с дозорными в поезде, командир с гномом продолжали спать, улеглись и мы с Ванорзом. Я проснулся последним, Ванорз уже бегал по площадке с Хамель, а воины-дварфы в полном облачении прохаживались по краям площадки.

Гильт протянул мне чашку с настоем и свёрток с едой, костёр уже был затушен и, видимо, дожидались только меня. Из поезда выбежал Харир, поинтересовался, все ли справили нужду, а после скрылся за дверью нужника, откуда вскоре послышался хлопок фаербола. Дварфы тем временем деловито собрали лежаки, и вскоре мы уже забирались в поезд, который, в этот раз без резкого толчка, снова начал набирать скорость.

Ещё один день пролетел незаметно. Я даже как будто начал привыкать к этому путешествию, и мне уже не было так скучно. Да и дварфы стали относиться к нам менее настороженно, часто рассказывали нам разные байки и выспрашивали о наших приключениях.

Когда поезд набрал нужную скорость, появился Харир, и мы завели с ним разговор на тему колдовства. Меня прежде всего интересовали заклинания, которыми он владел. Он показал мне свою книгу магии, больше похожую на замызганный блокнот. Исписана она была столь неразборчиво, что я не смог разобрать ни слова. Но энтузиазм гнома был неисчерпаем и он без устали рассказывал мне о каждом написанном там заклинании. Интересными мне показались два из них: Порыв ветра 2-го уровня и Стена ветра 3-го.

В свою очередь Харира интересовали заклинания некромантии, из которых, кроме каптрипов, он не знал ни одного. Так что мы по очереди стали обучать друг друга, он показывал мне механику Порыва ветра, а я пытался научить его колдовать Ослабляющий луч.

На второй день после остановки, или на шестой, если считать с момента, как мы сели в поезд, я как раз находился в последнем вагоне и помогал гному правильно выстроить энергетические потоки заклинания. Он ошибался в самом конце, в момент испускания луча, всё остальное он уже вполне усвоил. Я же мог похвастаться новой светлой страницей в своём гримуаре.

Внезапно из прохода между вагонами раздался крик: «Тормози!!!», и Харир тут же вырвался из моих рук, коротким импульсом вырубил кристалл и бросился к головному вагону. Я, немного опешив, поспешил за ним и едва успел вбежать в предпоследний вагон, как пол начал уходить из-под моих ног. Мне показалось, что последний вагон начало поднимать кверху, и тут меня с силой припечатало спиной к потолку и протащило почти до двери, где я ударился головой об стену и свалился на пол.

Благодаря судьбу за то, что не снимал шлема и что он не слетел с моей головы в момент, когда меня подбросило, я вскочил на ноги и, не обращая внимания на звон в ушах, побежал дальше. Движение поезда едва ощущалось, стоял жуткий скрежет, и мне даже показалось, что последние вагоны немного перекосило.

Когда я вбежал в центральный вагон, трое дварфов только поднимались на ноги, а один лежал без движения в проходе. Гильт уже подходил к нему, а эльфы деловито доставали свои луки. Я увидел, как маленькая фигурка гнома перепрыгнула в следующий вагон, и побежал следом.

Находясь посреди следующего прохода, я разглядел, что из головного вагона валит какой-то мерзкий дым. Взмахнув рукой, Харир погнал его вперёд и сам прыгнул туда же. Мне неприятно щипало нос, но я всё же приблизился.

Каунас пытался выбраться из кресла. Его броня влажно блестела, и от неё валил пар. Такой же едкий пар шёл от разбросанной вокруг слизи, которая стремительно исчезала. На дальнем конце вагона её валялись целые куски, она медленно стекала по решётке, и сквозь пар не было видно решительно ничего, даже то и дело посылаемые гномом порывы ветра не могли его развеять.

Командир наконец-то смог встать и, увидев нас, глухо пояснил:

– Гигантский гелеобразный куб. Мы раскатали его при столкновении, но не факт, что он там один. Что с поездом?

– Не перевернулся, – ответил Харир и тут же закашлялся.

– Мне кажется, два последних вагона перекосило, – добавил я.

Каунас выругался и направился к выходу.

– Справишься здесь? – на ходу спросил он у гнома, и тот закивал в ответ. – Хорошо, как выдуешь всю эту гадость, будь готов к стрельбе.

Командир прошёл мимо меня. Я оглянулся на Харира, который не переставал колдовать порывы ветра, и, решив, что, кроме дыма, ему вроде бы не грозила никакая опасность, последовал за дварфом. Неприятности всё-таки случились, – подумал я, – но, к счастью, это хотя бы не завал…

Глава 9

В центральном вагоне нас ожидали дварфы, готовые по команде отодвинуть дверь. Эльфы с луками наизготовку стояли по обе стороны от проёма. Гильт положил по-прежнему бездыханного воина на раскладное ложе лавки и повернулся к нам, когда мы вошли:

– Неудачно ударился при падении, – пояснил он больше для командира, поскольку я и так уже всё понял благодаря связывающим нас узам. – Шею не свернул, но какое-то время проваляется без сознания.

– Хорошо, – кивнул Каунас и повернулся к своим товарищам. – Открывай! Нужно осмотреть окрестности, зачистить их от возможных врагов и выяснить, что там с вагонами.

Дверь тут же была отворена, и воины выскочили из вагона. Сомкнув щиты, трое дварфов шагнули вперёд, и за их спины устремились я и Каунас. Гильт не отставал от меня ни на шаг, эльфы же остались в вагоне – оттуда открывался лучший вид для стрельбы.

В царящей в туннеле тьме я не увидел никаких врагов, однако заметил какое-то шевеление справа. Тут же я услышал за спиной чиркающий звук, и над моей головой пролетело, рассыпая искры, что-то, со стеклянным звоном ударилось об стену и разбрызгало пламя, разогнавшее сумрак и немного ослепившее моё темнозрение.

Сощурившись и скорректировав интенсивность своего взора, я разглядел справа блестящие от переливов огня комки слизи, похожие на округлых амёб, которые уже ползли к нам. Ближе прочих был сгусток, отливающий синим, причём внутри его студенистого тела отблески света преломлялись о какие-то тонкие формации, и от этого казалось, будто он сам светится голубоватым. Ком был большим, ростом с дварфа, и передвигался элегантными толчками, словно перекатывался.

За ним виднелись два зеленоватых сгустка, похожие оттенком своих тел на слизь, которую я видел в головном вагоне нашего поезда. Они были примерно такой же высоты, что и синий, но казались гораздо более широкими – возможно потому, что передвигались аморфно, перетекая и теряя при этом свою округлую форму. Рядом с ними возвышался ещё один ком, и не двинься он тоже в нашу сторону, я бы принял его за кучу земли – коричневое тело казалось рыхлым и перемещалось, будто пересыпаясь с места на место.

– Слаймы! – воскликнул один из воинов, и дварфы обратились направо.

– Слева тоже! – крикнул Каунас и хлопнул одного из воинов по плечу. Тот развернулся и шагнул к командиру, который тоже снял со спины щит.

Я посмотрел налево и увидел какую-то кучу слизи, напоминавшую пудинг. Она была высотой под два метра и быстро ползла к нам. Причём создавалось впечатление, что верхняя её часть постоянно стекает вперёд, создавая отчётливые волны на грязно-серой поверхности этой слизистой твари. Сбоку виднелся уже знакомый ком земли, чуть подальше ещё один, а между ними два зелёных комка.

Подумав, что Каунас гораздо опытнее обычного воина, я решил присоединиться к дварфам справа, встал за их спинами и вытащил из сумки гримуар. Рассудив, что эльфам не помешает побольше света, я выудил два шарика ингредиентов для огненного шара и начал читать заклинание, скатывая в такт словам серу и гуано в одну начинающую светиться горошину.

А над моей головой уже свистели одна за другой стрелы. Эльфы выбрали своей целью голубого монстра, который был ближе всех. Одна стрела пролетела мимо, две попали в цель, и, судя по тёмным сполохам, выпустил их Ванорз. Более внимательный взгляд на сгусток слизи проявил над ним табличку: «Хрустальный слайм, ур.15, 65/92».

Бросив быстрый взгляд назад, я увидел, что Каунас с напарником уже схлестнулись в бою со своими врагами, куча земли оказалась «Коричневым слаймом, ур.16, 175/175», а текучий монстр назывался « Мук, ур.14, 104/104».

Тем временем с нашей стороны куча земли, «Коричневый слайм, ур.13, 139/139», и зелёная слизь, « Зелёный слайм, ур.15, 77/77», приблизились вплотную к дварфам. А вот голубоватый ком приближаться не спешил. Он неожиданно высоко подпрыгнул, приняв практически форму шара, и исторгнул из себя три острых, похожих на лезвия, осколка, коими выстрелил в меня.

Каким-то чудом он не попал, или я умудрился увернуться, и эти фрагменты со звоном разбились о камень пола. Причём я не потерял концентрации и продолжил читать заклинание, краем глаза заметив в системном чате уведомление об успешном применении соответствующего навыка.

Коричневый слайм ударил ближайшего дварфа вытянувшимся из тела отростком, напомнившим мне кулак голема, разве что состоял он из земли, а не из камня. Воин принял удар на щит и, судя по звукам, за спиной у нас сейчас происходило то же самое. Зелёный же сгусток тоже прыгнул, но не вверх, а прямо на ближайшего дварфа, будто намереваясь его протаранить. Однако воин был начеку и успел выставить свой громадный щит, отбрасывая врага назад. Неожиданно прохладный ветерок донёс до меня горький кислотный запах.

Дварфы орудовали мечами, нанося удары с молниеносной скоростью. Зелёный слайм потерял 21 очко жизни, коричневый 29. А я завершил заклинание, прицелился так, чтобы указываемый мне радиус взрыва захватил всех четырёх противников, и выпустил огненную горошину на волю. Полыхнуло на славу, вот только урон мне показался совсем небольшим: всего 17. Каково же было моё удивление, когда я перевёл взгляд с почти наполовину пустой полоски жизни зелёного слайма на коричневого и обнаружил, что его красная шкала совсем не изменилась! Похоже, ком земли был невосприимчив к огню…

Четыре стрелы вонзились в хрустального слайма, однако он смог выжить с почти пустой полоской жизни, 14/92, тут же выстрелив в ответ. Три сверкающих в полумраке осколка улетели куда-то к поезду, и я услышал, как вскрикнула от боли Хамель.

Спрятав гримуар в сумку, я хотел оглянуться, чтобы узнать, как идут дела на левом фланге, но тут мне почудилось какое-то шевеление сверху. Я начал было поднимать голову и даже заметил какой-то медузоподобный силуэт, но совершенно не успел среагировать: существо тенью скользнуло вниз и свалилось прямо на одного из дварфов, стоявших передо мной.

Воин яростно замахал руками, безуспешно пытаясь смахнуть с себя монстра. Его голову и половину тела покрыла тонкая, в несколько пальцев, прозрачная слизистая плёнка, явно перекрывавшая дварфу дыхание. Пока я присматривался к твари, добившись появления таблички «Зонтичная слизь, ур.14, 74/74», Гильт, постоянно находившийся рядом, не теряя времени, огрел товарища молотом, пытаясь нанести удар так, чтобы он прошёл вскользь и тем самым отбросил монстра прочь. Слизь получила 12 очков урона, однако я тут же заметил в системном окне, что половина этого урона пришлась по дварфу-жертве. Более того, тварь продолжала сидеть на нашем товарище, точно приклеенная.

Прекрасно чувствуя мои мысли, Гильт выругался и повесил молот на пояс, решив сорвать тварь руками. Между тем зелёный слайм воспользовался беспомощностью противника и снова подпрыгнул, чтобы затем ударить дварфа в грудь. Полоска жизни воина ещё немного убавилась, а вот обволакивающий его монстр урона почему-то не получил. Второй зелёный слайм подобрался уже вплотную к бестолково машущему в воздухе мечом дварфу, хотя ударить его всё же не успел.

Коричневый слайм снова атаковал выстреливающими из тела комьями, и снова все его удары были парированы щитом. Из трёх ответных выпадов дварфа успешными оказались два, укоротившие жизнь монстра ещё на 22 очка, до 88.

Просвистела очередная очередь из стрел, добившая наконец слайма-стрелка. Одинокая стрела вонзилась в коричневого и укоротила его полоску жизни до 78 очков.

У Гильта получилось ухватиться за слизистую тварь-констриктора, и он попытался сдёрнуть её с товарища. Раздался треск, от перчаток дварфа повалил дым, а его здоровье просело на 9 очков. Тварь по-прежнему держалась на воине, но усилия Гильта явно не пропали даром: там, где он тянул, появился зазор, выглядело это так, будто он пытается снять с воина гигантскую эластичную упаковку.

Слаймы показались мне довольно нерасторопными, поэтому я решился ударить три раза и выбрал своей целью наиболее раненого из них – зелёного. Все три тычка оказались удачными: 15, 12 и 13, итого 40. Этого хватило, чтобы склизкий комок растёкся по полу и зашипел, испаряясь. Я обратил внимание, что на моём посохе не осталось и следа слизи, несмотря на характерные чавкающие звуки при каждом ударе.

В этот раз большинство стрел пролетело мимо, лишь одна вонзилась в коричневого, и землистое тело слайма окутали чёрные сполохи: −23 ОЗ. Гильт продолжал стягивать монстра, его перчатки растворились, и теперь дым шёл от его рук, покрытых сочащейся из слайма жижей. Оставшийся зелёный ком ударил беззащитного дварфа, а его напарник продолжал кромсать мечом своего коричневого противника, нанеся ему ещё 31 очко урона. Землистый монстр был при смерти, 34/139 – указывала его почти пустая полоска жизни, и я решил его добить очередными тремя ударами посоха. Первый удар нанёс 10 очков урона, обратный взмах просвистел мимо, а последний – 15. Не успел я подосадовать на неудачу, как одинокая стрела вонзилась в землистый ком, и он начал рассыпаться, издавая странное бульканье.

Остальные три стрелы успешно попали в продолжающего пинать беззащитного дварфа слайма и практически покончили с ним: на его пустой шкале значилось лишь 4/78. Гильт наконец-то сорвал монстра с дварфа и отбросил аморфный сгусток в сторону. Воин, от головы которого шёл едкий дым, невнятно прокричал что-то, – мне показалось, больше для того, чтобы набрать воздуха в грудь, нежели от ярости или боли, – и одним коротким выпадом добил зелёный студень.

Отброшенная в сторону слизь как-то отскочила от пола и стала всплывать в воздухе, принимая форму медузы с бахромой внизу. Её тело, действительно похожее на зонтик, было совсем прозрачным и едва различалось в темноте. Я недолго думая огрел этот летучий пакет два раза; вернее, попытался это сделать, ибо монстр непостижимым образом уворачивался от моих ударов, будто огибая посох в самый последний момент.

– Нельзя дать ей взлететь, – дошла до меня мысль Гильта, – эта тварь опять на кого-нибудь набросится.

Дварф тоже взмахнул два раза молотом, и его удары, как и мои, тоже прошли мимо, словно он бил по тени.

С нашей стороны, кроме зонтичной слизи, больше врагов не оставалось, поэтому воины бросились помогать капитану. Дварф, с более чем на треть опустевшей полоской жизни, вытащил на ходу с пояса пузырёк с зельем, плеснул его содержимое на своё обожжённое лицо, допил оставшееся и убрал склянку на место. Его товарищ лишь бросил нам: «Разберитесь с ним», указывая на поднимающуюся в воздух медузу, и тоже поспешил на подмогу соратникам. Возможно, мне это только показалось, но я бы мог поклясться, что спереди броня обоих воинов была покрыта инеем.

Ванорз перевёл стрельбу налево – видимо, там сейчас было жарко: в мешанине боя разглядеть что-либо было сложно, а копаться в системном окне было некогда. Хамель выпустила в прозрачный зонтик одну стрелу, и её постигла та же участь, что и наши атаки: слизистое тело будто обтекало все наносимые ему удары.

«А как насчёт магии?» – подумал я, достал гримуар и выпустил два магических снаряда. Насколько я помнил, эти самонаводящиеся шарики энергии всегда попадали в цель.

Серебристые снаряды оставили за собой тающий во тьме след и действительно ударили медленно взлетающую слизь. Правда, урон оказался мизерным: 5 и 3; на почти полной шкале жизни монстра светилось 54/74.

Лихорадочно перебирая в уме доступные мне заклинания, я никак не мог сообразить, что бы мне использовать помощнее, в голове всплывали заученные описания «атака на прикосновение на расстоянии», что, учитывая способности твари, вызывало во мне серьёзные опасения такого же промаха, как и с обычными атаками, ведь бьющую в цель стрелу Хамель монстр избежал.

Так и не придумав ничего лучше, я выпустил ещё два снаряда, а потом ещё два. 38/74 – у слизи оставалась ещё половина шкалы, и она поднялась уже выше вагона. Монстр никак не реагировал на жалящие его шарики и не пытался куда-то лететь или кого-то атаковать. Мне даже показалось, что его бахрома судорожно колышется в усилиях подняться побыстрее и скрыться в тенях у потолка.

Обратив внимание на Гильта, стоящего рядом со мной, я хотел было послать его на подмогу остальным, но тут же принял его мысли:

– От меня там будет мало толка, – дварф явно лучше моего оценил уровень мастерства собратьев, – а вот оставлять тебя одного мне кажется плохой идеей… мало ли что ещё с потолка свалится!

Ещё два снаряда полетели к цели, и у меня остался только один кубик ячеек заклинаний первого уровня. 3 и 5, я казался себе жалким слабаком. Зонтик был уже едва различим во тьме, когда к нему устремились два моих последних снаряда. 3 и 4, 24/74… монстр скрылся из виду. «Ушёл», – донеслась до меня мысль Гильта.

Больше для того, чтобы как-то скрасить чувство досады, я достал из сумы ингредиенты и кастанул фаэрбол, запулив его прямо в потолок над головой, убедившись конечно, что радиус взрыва не достанет до нас. Каково же было моё удивление, когда я прочитал в системном окошке о 24 очках нанесённого урона!

Я ещё не мог поверить в столь невероятную удачу, как с потолка свалилось что-то маленькое и с металлическим звоном покатилось по полу. Я нагнулся и подобрал колечко с камнем, похожим на бриллиант. Никаких окошек с информацией по этому поводу не выскочило, к тому же мне следовало спешить на подмогу остальным, поэтому я просто швырнул колечко в сумку на поясе и повернулся к дварфам.

Когда мы подоспели к четвёрке воинов, они, не без помощи наших стрелков конечно, уже разделались со всеми слаймами: на моих глазах последняя землистая куча рассыпалась, забулькав, как кипяток в котле. В живых оставался только желеобразный пудинг, над которым светилось 50/104. Правда, воинов тоже серьёзно потрепало: их полоски жизни были полупустыми, причём я заметил, как они продолжают понемногу опустошаться. Монстр оказался ядовитым. Помимо того, что он испускал газ и плевался отравленной жижей, он ещё и чудовищно вонял, парализуя и нанося урон – хорошо, что лишь в ограниченном радиусе вокруг себя.

Ещё только приближаясь, я почуял сильнейший смрад, но, к счастью, не успел испытать его губительный эффект на себе. Пока я думал, с какой бы стороны лучше подойти к сражающимся дварфам, чтобы огреть вонючую слизь, от поезда прилетели стрелы, воины дружно взмахнули мечами, а невосприимчивый к ядам Гильт зашёл сзади и, шмякнув по слизи молотом, добил тварь.

Дварфы расступились. Мук превратился в отвратительно булькающую лужу, на поверхности которой то и дело вздувались пузыри, лопаясь и выпуская вонючие испарения. Мы отступили подальше и осмотрелись, больше врагов в пределах видимости не оставалось. Гильт вновь встал рядом, и я сразу же положил ему руку на плечо, чтобы перелить негативную энергию. Дварф поднял обезображенные кислотой ладони, и мы понаблюдали, как язвы на рваной плоти затягиваются мутировавшей некрозной тканью.

Воины тоже не теряли времени даром: все поспешили достать пузырьки с лечебными зельями.

– Откуда здесь столько слаймов? – озвучил мой интерес Гильт. – И столь разных?

– Понятия не имею, – ответил Каунас, когда закончил глотать восстанавливающее ОЗ снадобье. – С таким я ещё не сталкивался.

– Я слышал, у слизи иногда бывает гон, – высказал своё предположение воин, пострадавший в схватке больше других, тот самый, на кого свалилась злополучная медуза. Пока он говорил, я подошёл и стал переливать в него позитивную энергию по мере возможного, хотя, конечно, по сравнению с зельями, моё лечение было ничтожным. – Говорят, когда в местах их обитания случается что-нибудь: ну, пещера там обвалилась, или уровень затопило, магма, газы… тогда они сливаются в один поток и ползут, пока не найдут новую пригодную для обитания местность, где и рассеиваются. А до этого они друг с другом не цапаются и сметают всё на своём пути.