Текст книги "Дождь в полынной пустоши (СИ)"

Автор книги: Игорь Федорцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

− Вынюхиванием дороги на кухню, − едко заметила девушка. – Или приметил, что утащить?

− Нет, моя милая гранда.

Сатеник невольно покраснела. Называя её милой, Латгард выражал недовольство. Канцлер был именно недоволен. Именно тем, что она чего-то не высмотрела и не уследила за Поллаком.

− Он единственный искал вас.

− Меня?! – вырвалось у Сатеник удивление.

− Не конкретно кого-либо, но человека или людей скрытно наблюдающих за всеми и за ним. Последнее его... боюсь не подберу подходящее слово... и не беспокоило, и не тревожило, и не настораживало... досаждало. Да, так будет правильней. Досаждало, − Латгард выделил слово.

− То есть мы ему досаждали? – возмутилась Сатеник, окончательно огорчив наставника.

В последнее время такие вот всплески недовольства участились. Списать на взбалмошность, несдержанность не получится.

ˮЗдесь скорее внешний раздражитель. И имя ему Габор аф Гусмар,ˮ − определили канцлер точную причину неуравновешенности воспитанницы. Он вовсе не жалел её и не сочувствовал, но понимание позволяло отчасти регулировать расстановку акцентов в их взаимоотношениях. − ˮСкорее бы они закончились, эти взаимоотношения,ˮ − пожелал себе Старый Лис.

− Двигаемся далее? – Латгард решил завершить обсуждение унгрийца. Гранда слишком остро воспринимала провинциального парня.

− Если ему не нашлось применения во вшивой Унгрии это еще не повод сплавлять его в Карлайр. Он с большим успехом украсит личным присутствием многие иные места. Галеры в Хоксе, каторгу в Набби, оловянные копи в Эспире!

− Шрам здесь постольку поскольку. В остальном... политика. За версту несет по-ли-ти-кой.

− Причем тут политика? Какое дело политике до него, а ему до политики? Политика это власть...

ˮИ деньги,ˮ − подсказал Латгард основу основ.

− ....и деньги. А он? Вы сами сказали, рана получена в бою! Отец просто скрыл бандита от тамошнего правосудия. Не вы ли требовали от меня чтить закон? Закон − и право и обязанность? Так вот, я исполню и то и другое.

− Предположу, старший Поллак каким-то образом насолил королю, − пустился в объяснения Латгард, хотя на них совсем не оставалось времени. − Отказ отослать наследника в Карлайр, чем не причина новой или продолжение старой конфронтации.

− Насолил отцу? – задохнулась Сатеник.

− Пфальцу. Пфальц в Унгрии сохранил королевские регалии. Маленькая привилегия полной дыре. Еще худшей, чем Ош.

− Вы утверждали, хуже Оша места не существует.

− Есть провинция, есть захолустье, есть Ош и есть Унгрия. Но их воины доблестны и не помешают в любом войске. Особенно конные лучники.

− И от переизбытка отчаянных головорезов в вашей Унгрии, одного из них я должна покрывать и принимать у себя?

ˮЭдак её заело. Чего же малыш Габор натворил? Послал букет белых роз, которых она не выносит? Вырядился, по обыкновению, в цвета инфанта? Не под подол же он ей полез?ˮ − перебирал Латгард. Проделки Гусмара отдельная головная боль, а вот унгрийцу посвящено едва ли не большая часть беседы, чем остальным.

− Покрывать? Его ни в чем не обвиняют. Он не изгнанник. На него нет запроса властей или родственников на выдачу, или преследования по закону. Но он явно тот объект, на котором вам стоит опробовать налаживание отношений с неприятными вам людьми. Ладит же ваш батюшка с горцами Нидвальда.

− Пф... мужики в юбках.

− Как говорит наш король, пусть воюют хоть с голым задом, лишь бы держали строй и не опаздывали в атаках.

По утверждению людей близких к трону, а Латгард сам слышал, говорил король по-другому. Грубей. Сатеник уничижительно глянула на канцлера. ˮЯ что? Росла в монастыре?ˮ

Венценосец на одеяние горцев выразился так.

− Хоть ссат сидя, лишь бы не боялись хорошей драки.

Сами горцы шутили.

− Хер наружу – лишнее копье.

Латгарду довелось видеть в деле, введенных в боевой транс людей. Обожравшиеся галлюциногенных грибов, обнаженные, измазанные кровью и пометом жертвенного животного, извозюканные в глине, вооруженные мечами, они орали и визжали, атакуя врага под градом стрел. Не отыщется силы остановить или повернуть их вспять. Только истребить. Поголовно.

− Я готова принять всех, если меня избавят от присутствия унгрийца, − выдвинула Сатеник условия. − Надеюсь на ваше понимание. Не все жертвы можно принести. Не на все условия согласиться.

ˮСмотря во имя чего? Когда же ты поймешь девочка, что у сюзерена подданные это не люди, это средство достижения собственных выгодˮ, − упрек так и не был высказан Латгардом. Только хуже сделаешь. Заклинило девке мозги.

− А я на ваше, − склонился канцлер, ни коем образом не соглашаясь с её категоричным суждением.

− В данном случае – нет!

− В этом вы с ним схожи.

− В чем в этом?

− Ему не по душе Серебряный Двор. Даже пытался сбежать.

− Так пытался или сбегал?

− В порту отсутствовал некоторое время. Пропал с вечера, но вернулся под утро, перед самым отплытием. Где пропадал, не объяснил, зачем отлучался, тоже.

− Известно где. У портовых шлюх. Ах-ах! прощай родимая сторонка. Порадуйте несчастного, разлука не затянулась.

− Эсм, вы забываете правило. Нельзя судить по человеку по внешности. Ваш прапрадед, король Матеш сильно хромал и провел три года в изгнании, прежде чем божьей волей сумел вернуть себя трон Эгля.

− Я помню правило. Но вы забываете, что я гранда...., − очень милая улыбка. Очень. − ...И женщина. У меня могут быть, если не желания, то капризы обязательно.

ˮУ гранды то, как раз и не могут,ˮ − посочувствовал Латгард воспитаннице. −ˮ Не должно быть.ˮ

− И мой каприз..., − последовал театральный жест, – прощай!

− Скажите ему сами.

− О! Малая награда за великое терпение!

− Марика аф Натаи, контесс* Альба из Анхальта, − обратился Латгард к представлению женской части новиков.

− Дурно одета, а потому, подозреваю, дурно воспитана! – припечатала Сатеник. И плевать что не справедливо!

Канцлер, в который раз посетовал на стесненность во времени. Девушка не остыла от Поллака и сейчас отыграется на других. Просто потому, что им не посчастливилось быть следующими.

ˮВот так одни перечеркивают судьбы других, не пошевелив пальцем, ни произнеся ни слова.ˮ

− Возможно контесс не выдающейся внешности и безупречных манер, но она, так же как и вы, первый раз под одной крышей с Колином аф Поллаком, − упрекнул девушку Латгард, а про себя решил.

ˮПридется унгрийца убирать, иначе сживет со света остальных. И никто ей не запретит. Самодурство фамильная черта. Проклюнувшаяся, но достаточно очевидная.ˮ

Сатеник приняла замечание и взяла паузу. Заставила себя взять.

− Я учту этот факт, − согласилась она с поспешностью собственных высказываний.

− Очень на то надеюсь. Кэйталин аф Илльз, контесс Боши из Шлюсса.

− У нее рыцарский пояс?

− Да. Когда родовой замок внезапно осадили, из владельцев оставалась лишь она. Замок выстоял и ландграф Лофер, высоко оценил её мужество. Возвел контесс в звания рыцаря. Так что обращаться к ней вы должны не эсм, а саин Кэйталин.

− Звучит дико, − в голос Сатеник сонм неподдельных чувств. Она не скрывала восхищения отважной провинциалкой.

− На замковой стене во время штурма, контесс предстала перед противником Ведьмой с цепом.

− Цепом? – градус восхищения поднялся еще выше.

− Вот именно. Оружие, с которым не всякий мужчина управиться без должного навыка.

− С её телосложением? Девушка не похожа на марка Дебса, способного пронести на плечах лошадь.

− Тогда остается выяснить, что в рассказе о ней приукрашено.

− А вы знаете? – заинтересовалась Сатеник, поглядывая на карман, куда у канцлера упрятаны записки. Если сам факт штурма и личное участие в обороне замка подтвердиться, украшательства простятся.

− Узнаю, − схитрил Латгард. Копать под контесс Илльз он не собирался. Истина как правило бескрыла и уродлива. Девочка ему глянулась, зачем портить впечатление. − Юли аф Эльдико, контесс Тека из Тургу.

− Вам не понравится то, что я про нее скажу.

− Сочту вашим очередным капризом. Не стоит искать в других сходство с собой. Вы не зеркало отражаться другим. Пример может быть, но не зеркало. С зеркалами скучно жить.

− Зеркало настолько криво?

− Речь о другом. Не интересно. Зачем столько копий гранды Сатеник? Вполне достаточно оригинала. Надо ценить отличия, а не похожесть. Тем более слепое подражательство. Ициар аф Понн, контесс Эвриз из Оша.

− Могу только восхититься особой, столь достойной. Оказывается отсылки, о проживании в Оше, последней дыре королевства, не обоснованы.

− Родственники расстарались. Иначе вы наблюдали бы пугало еще большее, чем следующая особа.

− И что родне с нее?

− Вдруг эсм станет вашей первой камер-юнгфер и тогда родственники выиграют больше, чем потратились. Не сбудется, сумма не очень разорительна. В отличие от столицы, провинции предосудительно тянуться за новомодными штучками. И совершенно точно никому в ум не придет отдельно сшить наряд танцевать вольту.

− Почему?

− В провинции, эсм, не носят нижнего белья.

ˮПравда?ˮ

ˮЯ уже жалею, что сказал это.ˮ

ˮНет, вы не шутите?ˮ

ˮЭсм, многим просто негде взять лишних десять ноблей.ˮ

− Любопытно, что скажет Лисэль...

Латгард поднял руки в знак самоустранения от последствий таких знаний первой камер-юнгфер.

− Увольте слушать её комментарии и лицезреть её безобразия...

− А кто пугало?

− Сарика аф Конри, контесс Дейти из Ковильяка.

− Не скажите.... Если приодеть..., − процитировал Сатеник. – Её я точно препоручу эсм Лисэль.

− И вы ничего не спросите о ней?

− У меня множество вопросов. Но пока надеюсь обойтись.

− Живем надеждами, но хлеб добываем трудами. Лиадин аф Рий, контесс Эрв из Орийака.

Сатеник пожала плечами. Ни возражений, ни похвалы.

− Совсем ничего?

− Может быть позже, − уклонилась гранда от каких либо замечаний или комментариев.

− Ализ аф Гундо, контесс Муё из Вьенна.

− Этой толстухе прямой путь в Гокор, на воды. Пешие и конные прогулки, свежий воздух... Я там была, мне не понравилось, но ей должно пойти на пользу.

− Когда в Муё узнали, что Ализ отправляют в столицу, город едва не взбунтовался.

− Она занесена в первые городские красавицы? Или ей присудили Снежную Корону*?

− Красота пустяки, − не убедителен для гранды Латгард. О красоте? Такое? − Наша толстушка обладает не дюжим умом и деловой хваткой. Гильдии обещали её отцу, самостоятельно обеспечить девушку приданным, при отмене отъезда. Её идеи приносили хороший доход. Купечество Муё здорово поднялось.

− У меня нет купцов и мне не интересны гильдии.

− За то на примете человек способный собрать вам казну, помимо той, что вас обеспечивает Подворье.

− Из чего она её соберет? Из воздуха?

− Какая разница? Ализ добудет деньги на любые ваши прихоти.

− Вас послушать, я первая мотовка королевства.

− Денег никогда не бывает мало или много, но всегда недостаточно и значительно.

− Я воспользуюсь вашим советом, но под ваши гарантии.

− Даю их, не сходя с этого места.

− Вместе с парой страничек ваших записей? – уцепилась Сатеник за подвернувшуюся возможность.

Не многие могли похвастаться прочтением хотя бы десяти строк из рукописного творчества канцлера. Сама Лисэль аф Кирх, вившая из мужчин веревки, откровенно признала непробиваемую неуступчивость Латгарда, посвящать кого бы то ни было в свои секреты.

− Лиса ничем не пронять! – неподдельно возмущалась камер-юнгфер. – Я, как последняя дура, битых пять минут простояла с задранным подолом и спущенными панти и что вы думаете? – порывистый вдох зайтись заразительным смехом. – Он отклонил мое предложение честного обмена!

Произошедшее с камер-юнгфер скорее правило, чем исключение. Навязчивым просителям не помогали ни подкуп – Старый Лис не бедствовал, ни шантаж – тут можно и самому напороться на большущие неприятности. Друзьям? Друзьям отказывал первым.

− Если они вам помогут, − осмотрителен Латгард с грандой. Наобещаешь, придется выполнять.

− Рассчитываю на то. Иначе с чего бы вам уверовать в таланты толстушки Ализ.

− Скажу больше, попроси контесс денег, одолжу не задумываясь.

− У меня подозрения, некоторые в моей свите оказались по вашей протекции. Одни обогащать вас, другие портить мне жизнь.

− Я польщен, хоть и безосновательно. Джореджи аф Арайн, контесс Лисиар из Швица.

− У них бзик на такие имена? Или мне не повезло?

− Что такое имя? Прихоть родителей или выкаблуки предков. Например, в роду баронов Кавенди старших сыновей зовут Байс, хотя в прошлом им нарекали женщин. Первая менжа*...

У Сатеник озорно блеснули глаза. Не часто канцлер употреблял вульгарности в речи.

− ....прапра... не знаю уж в каком колене бабка, сама Байс, завещала таким именем нарекать наследников, иначе, дескать, фамилия выродиться.

− А если наследник умрет?

− И это предусмотрела старуха. Имя у детей двойное. Старший обязательно Байс, следующий скажем Грегори-Байс, за ним Виттор-Байс, если дочь, то Люсия-Байс или Локка-Байс. При вступлении в наследство и не малое, первое имя опускалось. Владения в сто шестьдесят тысяч акров помогут легко забыть первую половину.

− Разумно, но не очень красиво.

− Дорика аф Вепхо, контесс Финк из Патрии.

− И еще мастерица строить глазки. Но она хорошенькая.

− Ей далеко до Людвики аф Инез, контесс Абли из Дьера. Сия юная особа как раз в столице из расчета разить мужские сердца и добиться выгодного брака. Видно не вооруженным глазом, мечтает стать состоятельной.

− В ночных утешительницах достаток придет быстрее и проще. Все достойные женихи расписаны и под хорошим присмотром, а те что остались, на бесприданниц не западают.

− Это ей известно. Но не отступится.

− Идти до конца, половина успеха.

− Рад, что запомнили мною сказанное. Кэлендра аф Винс, контесс Хелла из Фриуля.

− Эту беру!

− Так сразу?

− Вы посмотрите, как она держит спину. А шея. А поворот головы. У них все во Фриуле такие... породистые?

− Ээээээ..., − несколько растерялся канцлер. – Выбор за вами, эсм..., − то о чем хотел сказать, умолчал.

− Расскажите лучше о последней. Совсем еще девочка. Сколько ей? Десять?

− Девять. Баронесса Янамари аф Аранко. Из Унгрии.

− Баронесса чего?

− Увы, титул единственное не отнятое родней. Девочка сирота. Опекуном назначен один из её дядьев.

− И у него своих трое.

− Четверо. Наследник пятый. Так что от баронства нашей Янамари достался только титул. По тамошним законам женщина может наследовать либо треть владений, либо титул. Земли ей никто не даст, а титул... Не велико приобретение. В Унгрии, он не передается от женщины к наследникам. Её дети не будут ни баронами, ни баронетами. Если только ей не посчастливится выйти замуж за обладателя какого-нибудь титула. Ну или получит аллод в Эгле.

− Она чем-то напоминает мне Золушку.

− В вашей полной власти привнести в её жизнь добрые изменения.

− Вопрос, хочу ли я этого?

− Ваш вопрос, вам и отвечать.

− Даже не обещаю подумать.

− Почему?

− У нее дурной вкус. Она все время пялится на Поллака.

− Она его боится.

− Хорош букет. Нищенка, замарашка и трусиха.

2.

,,...Будь приветлив с врагом. Глупый сочтет тебя слабым, умный – достойным. Умных врагов не так много.ˮ

Ожидание представления двору гранды затягивалось. Хотелось думать не из намерений напомнить кто они, новики, есть. Без напоминаний понятно. Скорее причина в другом − за ними наблюдали. Как наблюдают за диковинными зверушками. Выбрать самую потешную. Или потешных....

Колин поискал места откуда наиболее удобно видеть разделенный, тринадцать на двенадцать*, круг людей, застывших перед маршами широкой − аж в сорок ступеней! лестницы. Таковых всего три. Эркер, но он пуст, и остаться в нем незамеченным ни малейшей возможности. С полутемной галереи Стрелков спины парней, и его в том числе, выглядят отличными мишенями. Убойная позиция! По счастью, у наблюдателей иной интерес, но как предупреждал тринитарий, при дворе всякое возможно. И стрельба не исключение. Остается балкон Вздохов. Отличное местечко. Хилое освещение и от того полумрак. Несколько проемов завешаны портьерами. Между ними ниши с благородно носатыми и бородатыми бюстами. Одна из портьер нет-нет колышется. Не от сквозняка. Колин проследил несогласованность с настенными факелами и догорающими свечами в шандалах. Значит оттуда?

ˮИ когда обмен впечатлениями?ˮ − напрягал унгриец глаза, утвердиться в собственной догадке.

А впечатления у него, плакать хочется.... Колонны Зала Арок, неровными просветами, расползались в обе стороны к охраняемым боковым коридорам. Потолочные балки в заскобленных или забеленных метинах плеснивения. С плесенью заскоблены и забелены фрески, проступающие пятнами и цветными разводьями. Ступени межэтажной лестницы выбиты, камень выкрашен. Балясины прорежены, придать симметрию с выломанными. На галереях недавно чинены перила, дерево не успело потемнеть. Гобелены порчены и молью и человеком. Прорехи от оружия, подпалины от огня, разрывы в основе. В плитах пола вышарканы дорожки. Почти тропы. Как в лесу. Иди и не заблудишься. Из трех больших и пяти малых люстр в целостности половина, а зажжены, и то не полностью, две. Многие огарки сожраны мышами и расклеваны птицами. На одном из настенных щитов таился воробей. В высоте углов, истыканных стрелами, полеты летучих мышей и их противный писк. Вынюхивая чужих по залу рыскают, игнорируя шмыгающих крыс, худоногие борзые. На пакостных грызунов нацелены бойкие ратонеро.

ˮНу, и когда?ˮ – поторапливал унгриец соглядатаев, теряя терпение. Не уж-то еще не выстояли положенного? – ˮВ приличных домах так не поступают.ˮ

О приличиях вовремя.... Накануне, новикам преподали правила хороших манер. Роль наставника над деревенщиной, эдакого сердобольного дядюшки, выполнил камерарий двора, Нильс аф Липт. Степенный муж едва двигался, поражал дородностью и тяжелой, взахлеб, одышкой.

− Вам понадобится соответствующий церемонии наряд, которым, надеюсь, вас соблаговолили снабдить, не уповая на счастливый случай и оказию. По вашему внешнему облику, сделают вывод о состоянии ваших финансов, свойствах характера и воспитании. Как бы вам не желалось отличаться от остальных, а тщеславие не толкало выделиться из всех, надлежит держаться естественно и выказывать всякое уважение не только гранде Сатеник, но и её сопровождению. Будут спрашивать – отвечайте, в остальном держите рот закрытым и не лезьте ни с вопросами, ни опередить засвидетельствовать почтение. Смею заверить, почтения в ваших словах будет гораздо меньше, нежели корысти обскакать других, − звук ,,сˮ в предпоследнем слове тирады, прозвучал у Липта приглушенно, почти отсутствовал. Но кто обратил внимание? − Вас назовут в том порядке, который оговорен церемонией. После представления эсм Сатеник и двору, вас проведут в малую общую трапезную, присутствовать на званном обеде. Что значит присутствовать? Только то, что вам разрешено отведать угощения, и ни в коем случае не служит признаком особого расположения. Вы все в равных условиях. Пока..., − голос камерария резко отяжелел. – Запомните! Не следует класть локти на стол. Не кривите лицо от непонравившихся блюд или питья. Не болтайте слишком много с соседями и не пытайтесь докричаться до знакомца. Воздержитесь оказывать знаки внимания противоположному полу, проявлять излишнюю назойливость сойтись ближе обусловленного приличиями. Не хорошо жадно набрасываться на еду. Попробованный кусок, нельзя возвращать на общее блюдо, оставляйте его на своей тарелке. Не отдавайте еду псам, поскольку животные не ваша собственность. Руки перед едой нужно обязательно помыть. Не суйте пищу в солонку. Не ковыряйте ножом или вилкой в зубах. Если возникнет необходимость сморкаться или откашляться, то следует это сделать как можно тише, отвернувшись, не исторгнуть мокроту на стол. Дурно плевать на скатерть или под нее. Не сочтут хорошими манерами, если потянетесь за блюдом, которое уже передали дальше или заберете с него кусок более остальных. Не пересаживайтесь с места вам отведенного и не ходите вокруг стола. Вытирайте губы перед тем, как пить. Не говорите дурного о не пришедших по вкусу кушаньях и вообще не произносите ничего неприятного другим. Не предлагайте отведать остатки недоеденного вами блюда. Верх учтивости и приличий для гостя, выпить за здоровье присутствующих, особливо (чудесное слово!) упомянув хозяйку стола. Не считается зазорным пить из того же кубка, что будет передан с Высокого Места в знак благорасположения. Эсм могут передавать свои чаши с тем же вином, которое они пили, из личной благосклонности тому или иному лицу. Отдельно упомяну некоторые исключительно деликатные моменты. Позывы испускать ветры, удерживайте сжатием ягодиц. Или же выйдите из-за стола и делайте сие в отдалении, или скройте покашливанием. Кроме того, не позволительно, мочиться или грязнить жилые или иные помещения, но справлять потребности естества в предназначенных для того местах или же сосуды тому предназначенные....

Подобному уроку возмутиться любой. Начал Бакар.

− Не кормите псов, не плюйте на стол, не лезьте к бабам..., – запыхтел Гиозо, по уходу камерария.

ˮВозмутительно!ˮ − согласился с ним Колин. − ˮНе двор, а монастырь!ˮ

Нечто подобного унгриец ожидал. Ошибся лишь с главным действующим лицом. Не критично, но все-таки.

− Я похож на вонючего тоджа? А послушать толстопузого, получается, похож, − гневался и краснел виконт. От щек лучину запаливай. – Всю жизнь просидел в юрте, сербая из афтаба кумыс и вычесывал блох!

Те, кто понял подколку, загыкали. Таких двое-трое.

ˮВот чего нам и не хватало. Маленьких хитростей бойцовых петушковˮ, − распознал уловку Колин. − ˮКто следующий заявиться на лидерство?ˮ

− Не многим лучше, – принял вызов Сеон, человек, чье имущество едва уместилось в двух сундуках. Не жалких бомбе, а кассоне! Каждый размером с карету, не меньше!

− То есть я − дикарь?!

Проход от окна к двери и обратно смотрелся бы уместным, подчеркнуть сдерживаемое негодование, но Гиозо остался на месте.

ˮУ него плохая школа,ˮ − понизил Колин статус интригана. – ˮВ таких делах избегают безликости. ПО-ТВОЕМУ я дикарь? Звучало бы много острее.ˮ

− Что поделать. У тебя слишком прямая спина и независимый вид, − польстил Сеон.

Гиозо мотнул головой и уставился на уроженца Шлюсса – не понял?!

ˮБыстро его переиграли,ˮ − согласился унгриец с неудачной попыткой Бакара. − ˮОказывается и школа плоха и актеришка так, ниже среднего.ˮ

− Мы при дворе, − пояснил Сеон бестолковщине. − Положено гнуться и дарить улыбки и совсем соглашаться. На всякую чушь разевать в удивлении рот, за глупость рассыпаться в благодарностях.

ˮА за умность?ˮ − унгриец хотел услышать и такой ответ. Не услышал.

− А ты будто знаешь как оно, при дворе? – полон нескрываемого неверия Гиозо. – Тут что? Горбатых любят?

− У пфальца Шлюсса, − признался Сеон, назвав место приобщения к придворному житию. – Масштаб поменьше, народу пожиже, а гонору кабы не больше.

− Тебе не понравилось? – вкрадчив Кэй, внимательно слушавший и камерария и товарищей. Он немного растерян. Его представления далеки от фантазий долгой дороги. Дворец не напоминал обитель ангелов из песенок блудоязычных менестрелей. Он и хорошего постоялого двора не напоминал.

− А что может понравиться? − бывалый вид Сеона мог сбить с толку любого, не только дремучего вьеннца.

Из новиков, тех с кем познакомился, Сеону унгриец не доверял более остальных. Человеку с двумя сундуками барахла заранее предопределили теплое местечко.

− С такими мыслями..., − смущен толстощекий Кэй.

− С какими такими? – в экс-придворном баланс всего: пренебрежительности, насмешливости и сарказма. Не обидно, но и не беззубо.

− Нравится, не нравится.

− И мне не нравится, − звучит с вызовом. В этом весь Гиозо, главное заявиться, обозначить позицию.

− Если ты слишком хорош для Серебряного Двора, что тебя удерживает оставаться? – вмешался Гаткси.

Баронет чистит яблоко, капая сладким соком на пол. Он присутствует и отсутствует одновременно. Общностью среды обитания, но не общность положения в ней. На Анхальт нынче повышенный спрос.

− Не что, а кто, − оглядел Гиозо сделавшего замечание анхальтца. Уж за одно это следовало двинуть в морду, а за содержание приложить дважды. Но осторожность удержала вспыльчивого виконта. Сколько здесь еще таких? Вспыльчивых.

− И кто? – оторвался Марюс от позирования у зеркала. В человеке все должно быть прекрасно. Особенно складки плаща.

− Я сам. И потому говорю. Двор мне не нравится, но я здесь, потому что здесь.

− Примут ли к рассмотрению твое недовольство? – отвлекся Гаткси, за следующим яблоком.

− Плевать мне на это.

− Ты же слышал, воспитанному и благородному человеку, плевать нельзя, − звучит ядовитый голосок Сеона.

Ответ Гиозо застрял где-то в области вдоха.

ˮЧем больше шума, тем меньше драки,ˮ − предвидел Колин ничью. − ˮ Буря в чайной чашке не состоится. Да и кипятком никого не обварят.ˮ

− Пффф..., − возмущен Кэй откровенной грубостью.

− Так оно и есть, − согласен Сеон заключить маленькое временное перемирие.

Не преминул наведаться к новикам и Латгард, излучавший обычную доброжелательность. С самого их приезда, канцлер исчезал и появлялся каждые пять минут, не давая покоя. Расспрашивал, разговаривал. Осчастливил парой никчемных советов. Таких наслушаешься в церкви. Возлюби ближнего, как самого себя. С самим собой проблем никаких, проблемы с ближними. Их то за что? Любить.

Портьера вновь дернулась не в такт огням. Отпали последние сомнения. Наблюдают с балкона. Загодя, до представления, рекомендовать хозяйке Серебряного Двора счастливчиков и неудачников? Или назначить и тех и других?

Колин попробовал уяснить критерий выбора. Взгляд обежал мужской полукруг, задерживаясь то на одном, то на другом новике.

Гаткси снисходительно дружелюбен. Относится ли керамбит* на поясе к гарантам его дружелюбия или неким указующим фактором на причину оного? За мной сила! Он так действительно думает? Или пытается убедить в том окружающих. Скорее всего дело не в самом баронете, а в тех кто за ним. А за Гаткси − Анхальт, будущее штатгальтерство и приданное гранды.

Сеон аф.... короче виконт. Нравится девушкам − пять из двенадцати заинтересованно посматривали на него. Нравится он и самому себе. Воспользуется этим с большей охотой, чем всем прочим.

Гиозо аф Бакар. Тоже уповает на родню? При знакомстве единственный через слово козырял откуда он. Другие обошлись коротким представлением.

Дрэго... Элек... Взгляд пропускает легко. Эти как бы за щитами от всего света.

Имени не вспомнил ...аф Мойн. Он со всеми, но поодаль. Он как все, но чуть выше. Самооценка? Самообман? Желание продаться дорого? После недолгих колебаний, Колин пришел к выводу – самооценка. И желание донести окружающим и себе в первую очередь, о личном превосходстве. В чем? Да, во всем. От сальных не мытых неухоженных косм, до сбитых каблуков сапог.

ˮТаких уже двое? Не многовато ли? Впрочем, кто из нас ангел?ˮ

Лучше не гадать. Не угадаешь.

Кэй аф Ур. Живот и щеки гарант блестящей карьеры? Как знать.

ˮВеселый малый,ˮ − поражен унгриец улыбкой новика. Так растягивать щеки устанут мышцы.

Кажется Джергори... Замечательное имя. Редкое... На этом пожалуй все. Ни маковой росинкой в довесок.

Тамас аф Дорсет. Не трудно запомнить. И причина понятна.

ˮЗлая собака,ˮ – распознал Колин старательно скрываемую от посторонних сущность энтурийца.

ˮНо ведь собака,ˮ − успокоил Тамас, не отрицая раскрытого ,,эгоˮ. − ˮНе волк.ˮ

ˮНо таки злая.ˮ

Баронет... та-та-та... Марюс? Человек, желающий дружить, но при этом избегающий честно смотреть в глаза, вызывает подозрительность.

Портьера колыхнулась и Колин (все же, о ком там спорят?) сбился. Сбился, на девочку. Видел её несколько раз на корабле, во время короткого, но неприятного плавания. Бедняжка буквально всплеснула руками, закрыться от него ладошками.

ˮПо крайней мере честноˮ − похвалил он землячку за детскую искренность.

Вико аф Бенс. В одежде зашнурован, в общении больше слушатель.

ˮВот кому позавидуешь,ˮ − честно сокрушался унгриец. Мимикрия − лучшая черта придворного. При любых раскладах в любимчиках. Или любимчиках любимчиков. Кто с одинаковой любезностью готовы подать и кружку с вином и ночной горшок вынести.

Улф.... Новик слишком близко, чувствовать запах его цветочной воды. Может ли подобное вызывать стойкую неприязнь? Может. Именно стойкую.

ˮЖаль, нет зеркала,ˮ − подумалось Колину. Но вглядываться в собственное отражение неблагодарное занятие. Как пить дать, увидишь несуществующее и проглядишь свойственное.

Опять в поле зрения девчонка.

ˮПрямо соринка в кривом глазу!ˮ

Старается не поддаваться страху.... Сжала кулачки не бояться, но опустила голову не видеть его.

ˮПожалуй, зеркало мне не к чему,ˮ − признал унгриец обоснованность страхов своей попутчицы.

Час потраченного времени не привнес в наблюдения Колина значимых открытий. То, что женская половина новиков его старательно игнорировала, открытием не назовешь. Уж кто-кто, а портовые шлюхи, видавшие и не таких ,,красавцевˮ, и те старались содрать с него лишнюю монетку. На фоне пустых взглядов и постных личиков, боязнь маленькой унгрийки сущий подарок.

Сквозняк дружно колыхнул пламя свечей и факелов, дрогнули и зашатались на стенах и мраморе тени. В зал кузнечиком выпрыгнул мажордом.

ˮНи герольдов, ни трубачей, ни барабанщиков...,ˮ − насторожило унгрийца начало представления.

Распорядитель отстукал церемониальным жезлом и отмахал символическим ключом каждый свой скок. Остановился в середине круга под люстрой, откуда нет-нет капал свечной воск. В пурпурной мантии мажордом походил на костер.

− Эсм! Саины! – призывной рык к вниманию, вспугнул воробья и летучих мышей. – Гранда Сатеник!

Два полукруга ожили и приосанились. Кто сумел, изобразил улыбку. Кто ,,держалˮ − подправили. И лишь толстушка Ализ улыбалась естественно и открыто. Радоваться новым встречам добрая привычка.

Брякнули оружием скары – охрана дворца. Быстрые и неуловимые, с обнаженными клинками, готовые к любым неожиданностям, они встали вдоль лестницы и заступили за спины гостей, предупредительно дыша в затылки.

Замелькали платья камер-юнгфер, камер-медхин..., маякнуло золото пуговиц пурпуэнов камер-кавалеров и броши на шапочках пажей.

ˮТеперь понятно,ˮ − обозревал Колин двор дочери Моффета Завоевателя. А понятно следующее, слишком незначительное количество гербов придано представительнице королевского дома. Эсм выпало спорное счастье выпестовать своих. Повелевая, награждая и наказывая.

Человеческий ледник, в холодном сиянии и сполохах жемчуга с праздничных одежд, сползал с лестничных вершин. Ступенька за ступенькой. Ступенька за ступенькой...

От торжественности момента унгрийца отвлекали неторжественные и неуместные мысли.

ˮТочно! Лужок! − вспоминал Колин. Не событие – атмосферу. − ˮПортовый бордель. Посетители выбирают дарительниц утех.ˮ