Текст книги "Дождь в полынной пустоши (СИ)"

Автор книги: Игорь Федорцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

− И чего добиваешься? – скар перевернул сумку носком сапога, вывалил содержимое на пол. Собаки подберут.

− Правосудия.

− Сомневаюсь я в твоем правосудии.

− В правосудии не сомневаются, − ухмыльнулся Колин. – Его вершат.

− Оуф Китц шуток не любит. И Виллен Пес тоже.

− И я много чего не люблю. Например, торт с кремовыми розами. Однако морду не ворочу.

− Его не разу не подавали, − проявил скар осведомленность о утренней сервировке в покоях Сатеник. Не тайна конечно, но все-таки.

− А я заранее не люблю.

15 День св. Арсания (24 сентября).

,,...Не испрашивай больше, чем дадут и бери сколько сможешь удержать.ˮ

Проснулся Колин рано. В неверных утренних сумерках нарисованная гранда смотрела осуждающе.

− Это только Нумия, − назвал он имя ночной гостьи. – Есть что предложить? В смысле других кандидатур, кроме старушки Лисэль? Впрочем... и вам доброго утра, прекрасная эсм, − поприветствовал унгриец свидетельницу ночного свидания.

Дальше, обычный, претендующий на традиционный, визит к Янамари. Традиции нужно прививать, к ним следует приучать и привыкать самому, чтобы они стали обыденными и домашними. Именно из домашности вытекает ощущение защищенности и безопасности, чего больше всего не хватает человеку за порогом собственного дома.

Девочка совсем по взрослому отдавала Нумии распоряжении и тут же опережая служанку торопилась их выполнять. Подливала чай, рассказывала нехитрые новости и очень-очень старалась удержаться и не спросить о грядущем поединке. Лишь перед уходом Колина, простосердечно предложила.

− Давай уедем отсюда.

− Позже, − пообещал Колин. Его поразил взрослый взгляд Янамари. О нем беспокоились. О нем, а не о себе. – Мы справимся. – И обнял, унять сбивающееся дыхание девочки. И стук сердца, частый и сильный. − Мы справимся.

В Зале Арок унгрийца отловила Кэйталин. Цеп на поясе девушки выглядел привлекательно. Сандаловая резная рукоять, золоченные кольца связки, било в тупых пирамидках шипов. А вот девушка не столь хороша. Много мимики, жестов, неоправданных эмоций. И слов, пожалуй, тоже многовато.

− Ты не знаешь, где Тамас?

ˮМы уже на ты, Кукушонок?ˮ – шуточка увяла сама собой. Не поймет – слишком вся ,,на чувствахˮ, и неизвестно как воспримет. Кто она, а кто он?

− А должен? – преисполнен удивления Колин. Все как и положено в таком случае − морщинки на лбу, брови дугой и вверх, круглые глаза.

− Вчера он отправился догонять тебя.

ˮТак легко врать, нужен определенный талант или по крайне мере устойчивый навык. Я за талант!ˮ − оценил Колин движение рук девушки, но Кэйталин разочаровала изобразив на лице нечто несуразное. − ˮУвы, только навык.ˮ

− С чего вдруг Дорсету гонятся за мной? Мог бы подождать моего возвращения.

− Что-то срочное, − придумывала Кэйталин на ходу.

− И что именно?

− Не знаю. Но сейчас он нужен мне.

− И то же срочно?

− Безотлагательно, − последовал уже официальный ответ.

− Поспрашивайте в Веретене.

Кукушонок множественным числом не смутилась. Очевидно ,,теˮ прислали её совсем по иному поводу, нежели беспокойство о Дорсете. И когда виконт Рияр ,,прицепилсяˮ к подолу гранды? И к её ли?

− Уверен что он там? – легкая тень на вдохновленном заботой челе.

− Не более чем в возможность прибывания в другом примечательном месте. Веретено советуют всем новикам.

− Кто советует?

− Скары.

Самое время размышлять. Колин подождал, пока минута Кэйталин будет истрачена.

− Значит, ты вчера с ним не виделся?

− Ни вчера, ни сегодня.

Более содержательным оказался разговор с Маммаром аф Исси. В мрачности серебристо-черный превзошел самую ненастную осень.

ˮСтатус переговорщиков от инфанта Даана резко возрос,ˮ − позабавился Колин. Поединщик серьезен, собран и напряжен. Невольно заподозришь, переговоры сведутся к незамысловатому обмену ударами мечей.

− Видишь ли юноша, я не знаю, что за игрища ты затеял...

Очевидно, Эсташ доложил о неутешительные итоги встречи в шинке.

− ...но не перехитри сам себя.

− И в чем же?

− Как тебе объяснить... О Гусмарах говорят.... На них не лают собаки, не кусают змеи и не бросаются медведи.

− На гербе моего родителя ничего из перечисленного зверинца нет. Так что мне можно. И к вашему сведению, не мною брошен вызов, а мне. Разницу улавливаете?

− Но ты ведь этого хотел?

Маммар сымитировал движение постукиванием пальца.

ˮКто же такой глазастый в совете?ˮ

− Я?

Исси круглыми невинными глазками не обманется.

− Мне любопытно. Где ты получил свою метку? Или за что? На хабек* не похоже.

ˮНикто не обещал легкой жизни,ˮ − оставил Колин паясничать. Его пытались за дешево вывести из себя.

− Когда-нибудь обязательно поведаю эту поучительную историю.

− Почему не сейчас?

− Она вам не понравится.

− Понравится или нет, не важно. Но то, что ты не сделал должных выводов из урока, не вызывает у меня сомнений.

− Только у вас или еще у кого?

− Меня не достаточно?

− Тогда не уговаривайте, рассказывать не стану. Обстановка не располагает к доверительному повествованию.

− Может мне заняться твоим воспитанием?

Изображать растерянного мальчишку глупо. Безрассудного героя тоже. Ни с тем ни с тем договариваться не станут. Не серьезно.

ˮА будут ли вообще?ˮ – вкралось сомнение к Колину.

Собственно мертвый альбинос, ему бесполезен. Об этом мало кто знает и догадывается. Бесполезен и впихнувшим Гусмара в Серебряный Двор. Рискнут ли они не договориться, а решить проблему как-то иначе? Например, подкараулить в подворотне.

ˮБыло бы занятно.ˮ

Было бы. Еще занятней список караульщиков. Сам Маммар? Запасной вариант. Эсташ или Бово? Засвидетельствовать дружбу. По большому счету покойники лучшие из друзей. Им от тебя ничего не нужно. Ну, если сам не попадешь в разряд дохлятины.

Захватывающую идею подсыла наемных убийц, Колин сам же и отверг. Несмываемое пятно на репутацию белобрысого. Сразу взвоют те, кто против брака с Гусмаром и гранда первая из всех. Венчание отложат до выяснения всех обстоятельств. А выяснять их можно очень долго.

ˮКороль будет мне блаодарен. А эти? Эти наперво попугают, потом выдвинут альтернативное предложение. А потом, скрипя зубами и делая недовольные лица от собственной покладистости, согласятся. Но это в том случае, если вопрос с браком решен на самом высоком уровне, а прибыток от него расписан по долям между участниками. Что же, будет о чем перемолвиться с милой эсм Сатеник. ˮ

− У вас есть такое желание, саин?

− Ты не оставляешь выбора.

− Хотелось бы быть любезным, но не буду. Закон в данном случае трактуется однозначно, − свободно говорил Колин с грозным тальгарцем. − Последовательность поединков строго оговорена и не подлежит изменению. Дабы не произошло ущемления интересов сторон. Чтобы не случилось, вы второй и только второй после Гусмара. Впрочем, вы поединщик инфанта и без дозволения не можете ни принять вызов, ни бросить его. С инфантом Дааном у меня нет неразрешимых разногласий. Во всяком случае, таких что бы оправдывали ваше нахождение в Серебряном дворце. Потому, вы здесь сбить цену. Напрасно утруждались. Поединок состоится. По трем причинам. Первая, вызов брошен и принят. Вторая, извинения Гусмара-младшего не удовлетворят. Туповат понять, пустота за спиной, важнее родни и приятелей. Некому предавать.

Маммар терпеливо ожидал окончания речи новика.

−... И в-третьих, зачем мне отказываться заполучить желаемое? Обобщу для большей доходчивости. Пусть вас волнует не поединок, а то в каком виде получите своего ненаглядного Габора. Живым и здоровым или же.... или же ни о каком браке с грандой и речи не пойдет. Покойники не венчаются.

Поединщик неодобрительно уставился на Колина. Тот не смутился. Буравить новика взглядом можно сколь угодно долго, но зарвавшийся юнец во многом прав.

ˮЗаслуженнная маленькая победа маленького недоноска,ˮ − признал Исси успешное ведение торга новиком. Неосуществленное желание задавить унгрийца, оставляло горький желчный привкус, не проходящий и раздражающий.

− Ты слишком самоуверен.

− Я так понимаю, нужных грамот вам не вручили, − угадал Колин, что было совсем не сложно. – И присланы вы оценить меня, не так ли? Поверьте, сэкономить, выйдет вам дороже. Но если считаете, что ваш белобрысый приятель справится сам, пусть выходи и докажет – он лучше. Полюбопытствую, что предпримите, если обгадиться?

− Не испытывай моего терпения, − грозно предупредил Исси, хотя понимал, этим унгрийца не проймешь.

− Тогда пожелайте младшему Гусмару удачи. Женщины любят рисковых.

Маммар заиграл желваками...

− Ты наглец, каких мало, − выдавил из себя поединщик.

− Признаться меня всегда умиляла попытка говорить там, где сказать особо нечего. Хаго о кеньи, хага а тии, − прибег Колин к старому эгле. – Мой меч, моя правда. Ну или по современному − возьми меч и докажи свою правоту. Отличный совет, не находите?

Посланник инфанта куснул губу. Слова унгрийца с одинаковым успехом можно отнести и к нему.

− С вашего позволения, саин. Если вам более нечего сказать, разве что нудить о испорченности молодого поколения, мне пора.

ˮОн меня в старики записал!ˮ – немного ошалел Исси от вызывающего прощания с ним.

Тем же вечером, в Предмостье, Маммар аф Исси встретился с одним из подручных Виллена Пса. Справиться кое о ком.

− Твой ли это парень не скажу. Но работал один. И очень я бы хотел посмотреть, кому такая работенка не в напряг. Последний раз шестерых.

− Всех?

− Оставляет одного. Передать, мол, за Гарая счет ведет. Но карманы выворачивает с педантичностью шушеры с канала.

Исси толкнул к собеседнику серебрушку. Не отвлекайся.

− Послушать, на каждый случай разный человек. Лицо никто толком не разглядел, в темноте-то, и не запомнил. Оружие, да. Шнепфер. Ну и шкуры лупит с ночных, что яичко в Пасху.

− Шнепфер не примета. Мало ли у кого ретивое взыграло.

− Не скажи. Железяка тяжеленная. Ей махать, здоровья сколько потребно? А умения?

− Гривы вифферу таскает мальчишка. И мне необходима ясность, он руку приложил или кто другой. Чересчур умный.

− Может подставной? Вроде тебя? А что? Нанял баротеро, тот и зарабатывает ему форс.

− Знаком или знаешь такого?

− Сам нет.

− А поспрашивать?

Псарь замялся. За ,,поспрашиватьˮ могли отправить ,,рыб пастиˮ. Глубоко и насовсем.

− Имя не требуется. Только да или нет.

− Они не любят когда вокруг их ходят и нюхают.

− Боишься? – Маммар добавил вторую монету. Новенький нобль.

− Не боюсь, но побаиваюсь. Потому и жив.

ˮСсышь ты, а не побаиваешься,ˮ − остался недоволен Исси встречей.

После содержательного разговора с серебряно-черным, Колин рассчитывал по скорому покинуть дворец. Не успел. В последний момент, остановили, чуть ли не ухватив за полу плаща. И пригласили пред ясные очи гранды.

− Для утреннего чая поздновато, − плелся Колин за слугой, исходя желчью досады.

Но попал унгриец отнюдь не в розовую комнату и вовсе не чаем его собирались травить. И пресловутого торта с кремовыми розами ему не предложили. Неужто учли – не любит.

ˮПо-моему день безнадежно загублен,ˮ − опасался Колин оказаться правым. В такой компании на раз-два.

Присутствовали трое. Латгард, слегка помятый, взъерошенный и недовольный. Гранда, бледней рождественской снежевиночки и недовольная. Фрей Арлем задумчивая, внимательная и недовольная.

Унгриец огляделся ненароком отыскать где-нибудь притаившихся Лисэль, Аннет или остальных из чайного трибунала. Никого не оказалось. Что и странно и обнадеживает, меньше маяться.

− Эсм, я так же обеспокоен пропажей Тамаса аф Дорсета..., − попробовал Колин отыграть первым. Здесь как в контратаке. Главное сбить темп неприятеля.

Полное непонимание. Ни Сатеник, ни фрей не извещены о пропаже новика из дворца. Разве что канцлер. Со своими настроениями Старый Лис сегодня справлялся просто отвратительно. Но виной ли тому запропастившийся виконт Рияр? Очень сомнительно.

ˮВот те на! Всем плевать и на этого беднягу,ˮ − неудачная попытка несколько обескуражила Колина. − ˮЧто тогда? Поединок с Гусмаром и личная встреча с нерядовым представителем инфанта?ˮ

В данном случае, не ошибся.

− О чем вы столь долго любезничали с саином Исси? – нелюбезна с унгрийцем гранда. И причина нелюбезности, прослеживалась. Отсутствие подробностей переговоров с поединщиком. А подробности ей нужны. Все подробности. Как говорится, от буквицы первой строки до последней точки.

− Он посчитал мое мнение о Габоре аф Гусмаре предвзятым.

− И вы его переменили? Мнение?

− С чего мне его переменить? Нет, конечно.

− Откроете секрет почему?

− Расхождения в способах предупреждения непоправимых последствий и невосполнимых утрат....

Канцлер восхищаясь унгрийцем, мотнул головой – во, заплел!

− .... Самый очевидный, извинения баронессе Аранко...

− А неочевидный?

− Там тоже ничего архи сложного, но и он не принят к рассмотрению.

− Значит, не срядились? – накрыл канцлер приступ сентиментальности. Молодость, молодость....

ˮВот и первопричина беспокойства. Договорился я или нет? Ладно канцлер. Ему за это платят. Много. Понимаю гранду. Сугубо личная заинтересованность. А фрей? ˮ − здесь унгриец не продвинулся в рассуждениях не на пядь и предположил самое простое. − ˮЕсли только по долгу и зову сердца,ˮ − и был не так уж неправ. Про долг и сердце.

− Договоренность это всеобъемлющее соблюдение интересов участников переговоров, − развел руками Колин.

Облегчение и просветление у гранды. Не пойми что с фрей и стариком.

ˮАй-яй-яй! – спохватился унгриец, озорно зыркнув на Старого Лиса. − Упустил маленькую поправку. Для наилучшего взаимопонимания.ˮ

− Саину Исси нечего мне предложить. Во всяком случае, сегодня.

Теперь хорошо. Троекратное ,,торгаш!ˮ только что не ощущалось тактильно. В качестве оплеух.

− И чего же вы ждете от саина Исси? Завтра или в последующие дни? – насторожено выпытывала гранда у Колина.

Насторожен и канцлер, и как не покажется странным фрей. Колин посетовал на свою невнимательность. Не уследил за Арлем на совете. Не она ли подсмотрела поданный им сигнал? Сам же от подозрений отказался. Доносительство противно Писанию. А Канон Веры для исповедницы – свет в окне.

− Персонально от Маммара аф Исси ничего, − не затягивая, пояснил унгриец. − Но и кроме него достаточно лиц пекущихся о наилучшем способе разрешения осложнений с поединком.

− То есть переговоры всего лишь отложены? – продолжала выяснять Сатеник, прекрасно понимая, к чему новик клонит. Но ей нечего предложить из обозначенного Поллаком. Ни сейчас, ни позже. А вот ,,унгрийской скотинеˮ похоже показательно плевать, кто выложит ему баронство на блюдечко.

ˮНе пожалела бы маркграфства!ˮ − колотилось её сердце переполненное отчаянием. От пустого обещания легче не делается. Маркграфства-то нет. Ничего нет.

− А лично вы, за поединок? – фрей не настолько наивна, не видеть заинтересованности унгрийца в предстоящей схватке с Гусмаром, и не настолько несведуща кто стоит за альбиносом. Поллаку сильно повезет, если он, ,,отправившись за шерстью, сам стрижен не останется.ˮ

− Как всякий мужчина под этими благословенными небесами, − не отказывается Колин решить конфликт оружием.

− Речь не обо всех, а о вас.

− Я не исключение.

Фрей хочется сказать красиво и поучительно, но она запаздывает с поиском подходящей моменту красивости. Унгриец, не удовольствовавшись коротким ответом, дал более развернутый.

− Не нахожу в том предосудительного, настаивать на признании саином Габором неправоты и принесения извинений эсм Аранко, а в случае отказа доказать ошибочность его упорствования. За неразумность должно нести ответственность.

Намерения унгрийца, прозвучав достаточно миролюбиво, оставляли широкое.... широчайшее поле для домысливания. Неразумность в чём? Ответственность перед кем? И само собой чем? Разобраться, камешек к камешку в будущее баронство, поскольку Гусмар никаких извинений не принесет. Ни публично, ни с глазу на глаз, ни письменно, ни устно. Ни в мыслях, ни в холерном бреду. Отсюда, покаяние Габора маловероятно и сие обстоятельство унгрийца устраивает. Свое он, так или иначе, взыщет.

− Вы слишком печетесь о баронессе, – выказал подозрение канцлер, начисто лишенный иллюзии бескорыстия человеческой породы. Насколько он успел изучить новика, у того каждый шаг приносил прибыток. В буквальном и переносном смысле. Подобное произойдет и с поединком. Как унгриец преуспеет, не представлялось даже ему, искушенному в жизни. Многолетний опыт придворного не подсказывал вариантов, лютым волкам насытиться, а овцам благополучно уцелеть. А они, варианты, должны быть.

ˮАппетит у шельмеца, будь здоров!ˮ – в который раз икнулся Латгарду баронский феод. И что поразительно, никакой обремененностью моралью. Платите и получите требуемое. − ˮЦеннейший тип, наш Поллак.ˮ

− Мы оба из Унгрии. Для нас это много значит.

Признание любви к ехидне из уст унгрийца выглядело бы гораздо правдоподобней. Или объяви он себя святой Лючией*. Тоже самое.

Издеваешься?

Издеваешься?!

Издеваешься!!!!

Реакция всех троих. Отповедь окончательно зарвавшемуся лицемеру.

− Некоторое время назад землячество вас нисколько не вдохновляло, − взялась говорить гранда. Высокий статус это не преимущество. Тягло, со всеми вытекающими последствиями.

− Некоторое время назад эсм, я счастливо жил в Мюнце...

Недоверчивый взгляд канцлера впился в Колина. Услышим доказательства и подробности пасторального жития?

− ...где знаком каждой уличной шавке. Меня привечали во всяком доме, во всякое время. Ночь-полночь, день-полдень. Поили-кормили в шинках под поручительство собственным именем и не напрягали ни с закладом, ни с долгом. А девицы почитали за честь добиваться моего внимания. В Карлайре я лишился всего, что мне близко...

− Особенно внимания девиц, − комментарий достоин фрей, но прозвучал от Сатеник.

− Не особенно. Но, то же, знаете ли, не хватает.

Любимый приемчик камер-юнгфер. Как сообразите, так и понимайте. Нехватка внимания или дефицит девиц?

− Эсм Янамари оказалась в том же положении, что и я. Быть унгрийцами, спасительная возможность не отчаяться в одиночестве. Просто чудо, нам нашли угол под этой крышей. О куске хлеба и не говорю.

− Для бедных провинциалов вы неплохо устроились, − усмехнулся канцлер жалобе новика. А вспомнив отданные Поллаку шестьдесят четыре нобля, готов и аргументировать свои слова.

− Как смогли, − ответил Колин, потому как ответить полагалось. Ну, или не полагалось молчать.

− Но достигнутое вы легко потеряете, сведя поединок не в свою пользу, − Латгард постарался донести до новика аксиому о бренности сущего.

Подобный исход Сатеник не устраивал совершенно. Её не устраивал любой исход, где Габор останется в статусе единственного претендента проводить ночи под одним с ней одеялом, на законных основаниях. Свое будущее она желала связать с тем, чей герб выше, кровь чище, а корона полновесна. Минимум ей нужна ровня! И дальше, как можно дальше от Карлайра.

Унгриец изменил бы себе, не попробовав выжать из встречи больше, чем предлагали. Раз уж угодил на праздник вопросов-ответов, надо пользоваться. Речь не о гранде. Владетельница Серебряного дворца для него открытая книга. Возможно, в ней имеются и другие, не менее захватывающие главы, посвященные более достойным желаниям, но сейчас страницы посвящены кончине белобрысого. С канцлером и того проще. Латгарду мало своих секретов, подавай ему чужие. Так что из триумвирата Колина больше привлекала фрей.

ˮКак её угораздило? Обычно исповедовать назначают умудренных жизнью седоголовых старцев. Врачевать душевные раны и наставлять, но никак не расковыривать болячки и распинать за них. Похлопотали? За оставшееся серебро Крайда, король наследницу Ноксов в бейлифы засунет? Или тут играют с Холгером, а то и сам Холгер? Приметил партию своему бастарду и того гляди уломает Моффета, легализовать права, прижитому вне брака дитю. Кому-то достанется Сати, кому-то сойдет и Арлем.ˮ

− Положусь на милость небес, − стандартно ответил Колин канцлеру и остальным.

− Отмените поединок, − тут же потребовала фрей от унгрийца, тоном далеким от дружелюбия.

Гранда невольно вздрогнула, словно услышала непристойное предложение обращенное непосредственно к ней. Новик остался невозмутим. Его не наигранное спокойствие добавило Сатеник тревог.

ˮВполне ожидаемо,ˮ − не удивился Колин топорной настырности Арлем.

− Вам простительно не знать. При отсутствии взаимной договоренности сторон.... А мы не договорились, поединок может отменить только король и только для лица, в чьих услугах неотложно нуждается. Эсм..., − очередной вежливый поклон, предназначенный исключительно гранде и только ей. – Очень огорчительно, что вы не король, а я не тот человек, чья помощь вам жизненно необходима. Но поверьте, я искренне верю, подобные обстоятельства взаимно преодолимы.

Упомянутые ранее всуе Небеса сегодня откровенно потворствовали унгрийцу. У Сатеник полное понимание услышанного. И у канцлера. На его глазах, ни с чего, наметился союз. Еще не распределены риски, не назначены обязанности, но первые шаги... шажочки к сближению обозначены. И кем? Поллаком! Из двоих, стороной в создаваемом союзе менее всего заинтересованной. Поскольку толку с гранды, что с охромевшей пристяжной в упряжке. Тянуть в полную силу не сможет, а помешает непременно. Но желание изъявлено и не отвергнуто!

Когда проживешь долгую насыщенную событиями жизнь, отучишься удивляться многому. Старой дружбе развалившейся от невинной шутки. Краткой вспышки гнева рассыпавшей многолетнее плодотворное партнерство. Родству не отличимому от вражды и вражде завещанной предками на века. Тиранам, величаемых благодетелями, и достойных мужей оплеванных за благодеяния. Договоренностям, нарушенным раньше, чем высохли чернила подписей под ними. Клятвам верности стоимостью в полгроша и верности без всяких клятв неподвластной ни времени, ни невзгодам, ни влиянию. Многое не ворохнет остывшее сердце. Многое, подающееся хоть какому-то вразумительному объяснению. Но не теперь. Происходящее между грандой и новиком объяснению не подавалось, с какого бока не смотри. Обладая отменным воображением, без этого у трона не протянуть, Латгард не смог выжать из себя ничего достойного. Не хватило фантазии. Ни тебе завалящей догадки, ни плохонькой мыслишки на новиковы фокусы. В голове пусто, что у нищего в заплечной торбе.

ˮОн давно все обдумал,ˮ – кинулся перебирать Старый Лис известные, но удручающе скудные сведения биографии Поллака. – ˮПоиск убийц Гарая только способ демонстрации отменного владения мечом. Связь с Аранко – умение предусматривать и предугадывать. Спорно принес ли ей полную Homagium ligium* или ограничился consilium*, а то и вовсе ocsulum*. Ненавязчиво обозначил независимость от гранды и остальных. Новиков проигнорировал. Не надобны ни стадом, ни порознь. А баронеска, чтобы не напели, не посмеет и пикнуть ему против. Не из страха. Поллаку она всецело доверяет. И зависима от него. Ссора с Гусмаром тому свидетельство. Девчонка удачно раскрыла рот произнести нужную нелепость, альбинос заерепенился, пʼров благородно вступился и моментально сотни судеб и десятки планов повисли на острие унгрийского клинка. Кажется, это поняли все, кроме жертвы − Габора аф Гусмара. Но организовать ссору пустяки. Надо не навлечь гнева половины гербов королевства, победить, не побеждая и проиграть, не проигрывая. И получить награду, не заслужив ни упрека, ни косого взгляда, ни шепотков в спину. По всей видимости, справится. Не понятно как, но справится. И вряд ли альбинос последний через кого он переступит. Остается уяснить, для чего ему Сати? Во что хочет втянуть нашу засидевшуюся невесту?ˮ − сколько всего и сразу, и настолько непонятно, что Латгарду сделалось неуютно. Нервный озноб захолодил между лопатками. − ˮЧем история закончится?ˮ − возвращался и возвращался канцлер к совершенно не первостепенному вопросу. Следовало бы спросить: ,,Для чего все началось?ˮ

− Гусмары влиятельный род, − предостерегает Лис заговорщиков.

Самоустраниться не получится. На ученицу изрядно потрачено нервов и времени, ожидать отдачи или хотя бы благодарности, не её так короля. Унгриец любопытен сам по себе. Давненько не попадались люди вызывающие и восхищение и опаску. Каких высот достигнет молодой побег, набрав силу?

ˮКаких плодов вкусим?ˮ − устремлен канцлер угадать.

− Величие деяний складывается не из похвалы друзей, а эпитафий недругам. И чем серьезнее противник, тем лучше. Чем врагов больше, тем выше гур из их голов, − глух к предупреждению новик.

Абсолютная неуместная чепуха. Для чего унгрийцу впадать в показной пафос? Поиздеваться? Запудрить мозги? Латгард убежден, Поллак слишком взвешен и расчетлив в своих поступках, заниматься подобной ерундой

Колин и не занимался. Прикрывал гранду. Такого беспомощного и неуверенного союзника следует всячески оберегать. При желании. При очень большом желании, Сатеник убедят в существовании другого пути достижения заветной цели. Она поддастся. Не сразу. Но упустив возможность, вторую, наверстать упущенное, можно не получить вовсе.

ˮНе знаю как, но он вывернеться,ˮ − вынужден позорно капитулировать канцлер, перед хитростью дарования из Мюнца. − ˮОбратиться к Моффету, убрать сопляка из дворца? Король потребует подробностей и основательных объяснений. И чем мотивировать просьбу? Откровениями ужасающих последствий хитрого сговора королевской дочери и пасынка далекой Унгрии? Не сработает. Король сам ищет предлога законно отделаться от Гусмара-младшего, а заодно от его папаши.ˮ

Но не бесполезность обращения и не спорность доказательств остановили Латгарда искать королевской аудиенции. Верное представление расстановки сил на Золотом Подворье и наметившиеся подвижки у трона. Король еще не весь Эгль, и даже не весь Карлайр. И над этим следовало поразмыслить, ничего не упустив.

− Вы так стремитесь пролить кровь? – вмешательство фрей вещь обязательная, как способность дышать. За вдохом неизбежен выдох, за выдохом – новый вдох.

− Смотря чью, − таков ответ и над ним незачем долго ломать голову. Чью, это за сколько. Именно так. За сколько?

Сатеник прибывала в великой аритмии ума и сердца. Не смотря на имеющиеся, кажущиеся и приписываемые ей недостатки, дурой она не была, и ясно осознавала, всякое достойное деяние, а убрать Габора из её жизни деяние достойнейшее, требует и достойного вознаграждения. Но у нее нет и взять неоткуда, ни баронства, ни земли, ни сопоставимых с ними сумм. И чем прикажите оплатить выставленный унгрийцем счет?

От ущербной отстраненности участвовать и влиять, пусть в малой доле, на события затрагивающие собственную жизнь, обостряются далеко не добродетели. Ненависть к ближним и брату, ощущалась обширным крапивным ожогом. Ни на минуту не забыться. А к отцу? О! Его Сатеник ненавидела стократ. Тот, кто мог дать все, старался отнять последнее.

− Саин Поллак, ваша целенаправленность на собственное благополучие удостоилась бы всяческой похвалы, не будь она неподобающе низменна. Я не нахожу слов выразить сколь возмутительны ваши помыслы и еще больше поступки им сопутствующие, − канонически правильно говорила фрей. Говорить по-другому не научена. А стоило бы освоить и давненько. – Возможно ли совершая их, после спокойно есть, пить и спать?

− Не могу пожаловаться на плохой сон и отсутствие аппетита. Подозреваю оттого что вершу богоугодные дела, – парировал Колин, поглядывая на Сатеник.

ˮТебе не надоело? Не можешь её выставить, хотя бы пальчиком погрози!ˮ

Как в большинстве случаев с фрей, гранда беспомощна.

ˮСколько же нитей у этой марионетки?ˮ – поразился унгриец. Мысль настораживающая, но все ли худое настолько худо, не обратить себе на пользу? Приученный плясать под чужую свирель, не заметит, спляшет под твою простенькую мелодию.

− И что позволяет вам так думать? – не желала уступать фрей. Сегодня она чувствовала себя уверенней. Те кто не против, уже – за. Латгард, Сати.... Достаточно проявить твердость характера.

Тщетность благих (благих ли?) посылов прямо пропорциональна глубине омута человеческой души. Рипьер Ордена Крестильного Огня употребил бы вместо слова ,,омутˮ менее звучное ,,выгребная ямаˮ, но его здесь не наблюдалось. И достойно сожаления, не рипьеру выпало наставлять фрей в тонкостях людской душевной организации. По-отечески предостерег бы не замараться, а полезность определил неутешительно ничтожной. Поднятая муть, осядет не скоро, и люди вряд ли станут лучше. Вот хуже, то да! При хорошем расположении – две-три кружки глеры легко поспособствуют тому, подал бы добрый совет, опираясь на личный опыт. Кардинально поменять взгляды человека подвигнет пыточная камера, опытный костолом и его разнообразный инструментарий. В остальном, достаточно серебра и уговоров.

− Никто не знает воинств Господа, − готов ответ унгрийца. Звучит легко и насмешливо, не достигнуть потаенной цели.

Мастерство топтаться по чужим мозолям, всегда вызывало у канцлера теплейшие чувства. Эдакий феерический мондраж. А Поллак проделывал аккуратные пике, точнейшие флэт стэпы и выверенные гранд жете* по болевым точкам с ловкостью назойливой мухи. И не отгонишь, и не убережешься.

− Не обольщайтесь. Мало кому дозволено исполнить божью волю, а вам уж точно отказано в том, − выговорила фрей в назидание. Осознавала превосходство над новиком. Ей-то как раз дозволено.

− Горько слышать, − вовсе не горько Колину.

− Слово Господне лучшее утешение. Обратитесь к Святому Писанию, – готова торжествовать Арлем. Полуоборот прекрасной головки, задранный подбородок – вот бы чей профиль поместить на стену!

− А какое отношение имеет Всевышний к какому-то Писанию?

Не только в живописи, но и в жизни статичность обуславливает накопление импульса стремительным переменам. Разница в небольшом: предполагать таковые или стать их очевидцем, а лучше непосредственным исполнителем.

− Что значит к какому-то? Что значит к какому-то? – захлебнулась возмущением фрей, сделавшись личиком белее кружев нарядного сюркотта.

− Покажите мне хоть страничку из-под ЕГО пера, − предложил Колин.

Его академическая уверенность в неисполнимости просьбы подстегнула исповедницу. По обыкновению ,,любительница раздергивать ткань на ниткиˮ, попытались прижучить унгрийца заученной цитаткой.

− Велика вина в невежестве вставших на стезю греха, но не перетянет она вины не свернувших с неё в час своего прозрения.

− Прозревают слепые, эсм.

− А вы кто? Слепец и есть!

− Разве?

− Отчего же тогда не видите пути спасения?

− Откуда и куда?

− Откуда и все мы! Человек начинает свой путь в храме приняв крещение в купели, позже приходит с печалями и радостями, и завершает жизненный круг, догорев перед Святым Ликом поминальной свечой.

ˮУ нее патологическое пристрастие воевать с ветряными мельницами. Подозреваю я ей замещаю такой ветряк,ˮ − уморила Колина ругачка с фрей. Тринитарий упрекнул бы его ,,не метать бисерˮ. Не метал бы без необходимости. – ˮЭти сидят... воды в рот набрали. Косятся, но молчат, будто кто наложил табу прекословить!ˮ