Текст книги "Дождь в полынной пустоши (СИ)"

Автор книги: Игорь Федорцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

Велиар. Искусство тайной войны.

1. День св. Иерофея (17 сентября).

− Насколько необходимы прятки? − спросила Сатеник, подглядывая в щель тяжелых портьер. Ткань пахла старой пылью, от чего до чиха щекотно в носу.

Гранде и неприятно и любопытно. Неприятно потому как она, действительно, считала подглядывание недостойным занятием, а любопытно.... Внизу, в Зале Арок, с нетерпением ожидают её выхода. Ожидают прибывшие из тринадцати провинций Эгля. Гордость и цвет Фриуля, Швица, Анхальта.... Достойнейшие из достойнейших. Без которых она вполне благополучно обходилась, не чувствуя себя ущемленной. Но их присутствия при Серебряном Дворе потребовал сам король. Оставалось только подчиниться и принять отцовскую волю осознанной неизбежность.

ˮИли неизбежным злом,ˮ − не по сердцу девушке цвет и гордость с окраин королевства. Кем гордиться?

Компанию подглядывать, гранде составлял Юл аф Латгард, канцлер двора и человек, посвященный во многие тайны государства. Их за ним столько, что при встрече король безмерно, то ли удивлялся, то ли недоумевал.

− Ты еще жив?

Латгард кланялся со всей серьезностью. Другой бы постарался перевести слова монарха в шутку. Но пусть лучше жалеют (или ненавидят, кому как угодно), но не смеются.

− Вашей волей, саин.

− Больно ты знаешь мою волю, − хмурился Моффет. Лисья морда канцлера вызывала у него разлив черной желчи. Так, во всяком случае, истолковывал королевские приступы дурного настроения Удо Кёльде, в равной степени светило и шарлатан медицины.

Торчать за портьерой Латгарду не интересно. Кое с кем из новиков* он пообщался близко, с иными мимоходом потратил минуту, с третьими ограничился приветствиями. Уделил время каждому. Первое впечатление самое верное и он его составил. Теперь ждал того же от Сатеник. По хорошему, большую часть прибывших ко двору следовало отослать восвояси. Получить путное с провинции, надо не просить, а требовать. В случае со двором гранды, требовать, положа длань на рукоять меча. Моффет изъявил пожелания. Результат показателен. И если девушку, по молодости или праздному разумению, более волновала внешность будущих придворных, то Юл аф Латгард видел тревожное – исполнительность подданных короны. Не пора ли беспокоиться и принимать надлежащие жесткие меры?

− Необходимы? Вы смеетесь, эсм? – сыграл недоумение Латгард. − Вам должно знать своих людей лучше, чем они знают себя. И гораздо больше, чем они знают о себе самих.

Слова сказанные Старым Лисом ни к чему не обязывали, но и вольничать не позволяли.

− И для этого я прячусь?

Они недолюбливали друг друга. До зубовного скрежета не опускались, держались в рамках приличий, улыбались по обстоятельствам. Повод взаимной несимпатии имелся. Сатеник считала канцлера виновным её расстроившегося брака с королем соседнего Суэкса. Впрочем, не его одного. Список имен длинней панегирика павшему в степях тоджей королевскому воинству. Латгард воспитанницу разубеждать не стремился. Не поймет. Потому как дочери Моффета не дано понимание и что, важнее, безоговорочное признание главенства государственных интересов над хитросплетениями личностных взаимоотношений, склоками и антипатиями придворных партий, надуманными обидами сегодняшних союзников, вздорными причинами для уступок давним недругам и болотом ближнего окружения. Прими король в зятья Ратгарда Длинноухого, многие сиюминутные проблемы быстро разрешаться. Но в дальнейшем добрый сосед получит хороший повод если не претендовать на престол Эгля, то добиваться его для своих наследников. А Ратгард будет добиваться. Амбиции, знаете ли. Излишне самоуверенный молодой человек. Нахрапистый. И союзники ему найдутся. В Анхальте. Тамошние бароны спят и видят заполучить независимость и от Суэкса, и от Эгля, и заодно друг от друга. Длинноухий с легкостью им поможет. Услуга за услугу. Ему – Эгль, целиком или часть, баронам − вольности. На гербовой бумаге. Уж сколько в Анхальте составили Хартий Свобод, столько и не придумаешь, ни в трезвом уме, ни в пьяном бреду. Им грезилось, и грезиться, отколоться от королевства и разделиться самим. А что Моффет? Объявил о намерениях отправить в пфальц в качестве штатгальтера* дочь. Намек понятен – выбирайте мужа. Выбрать, значит прийти к неким договоренностям. Не трудно сообразить, брак Сатеник с представителем знати сцементирует разваливающийся союз баронов и короны. Здесь тоже имелись свои подводные камни, но их вполне реально обойти. Единение с Анхальтом важно для короля. Иначе не осуществить дальнейшее завоевание Джуйбара*, где всем заправляют тоджи. Как следствие, не произойдет приростания новыми территориями. Уже сейчас в Эгле переизбыток третьих, пятых, седьмых, десятых и еще бог ведает каких по счету отпрысков баронов, маркграфов и ландграфов. Все они ожидают очереди на земельные держания. Быстро облагодетельствовать благородную вольницу у Моффета не получалось и в ход пустили серебро – откупиться, и войну – проредить сорную грядку зреющего мятежа. Что-то удалось, что-то нет, но умаслить Чулочников одно, но необходимо и обязательно, укрепить и прирастить количество вертюров, сторонников короля, всецело связанных с троном службой, кровью и судьбой. В конце концов земли это вопрос королевского престижа! Всякий верно служа короне, останется в прибытке.

Если не все, то многое перечеркнула последняя война. Моффет её проиграл. Победоносная и стремительная в начале, разгромная в окончании. Поубавь король прыти, собери больше сил, прояви терпение и осмотрительность, отведи подготовке достаточно времени, краху не случиться. Только благодаря счастливой случайности (здесь у Латгарда собственные соображения, отличные от общепринятых) Моффет сохранил армию и корону, но оказался без гроша в кармане. А деньги требовались. И не малые! Пришлось идти на непопулярные меры. Переуступать откупщикам налоги на пять лет вперед. Допускать к управлению коронных земель неблагородное сословие. Передать, в пользу третьих лиц, пусть и за солидную сумму, права чеканить государственную монету – серебряный штивер! И кому? Кинригу и компании. По королевству гуляла злая шутка, увидеть профиль короля на аверсе, такая же редкость что и в яви. Почувствовав слабину, солеры увеличили давление на Моффета, замедляя принятие нужных ему решений в Совете, а то и попросту саботируя. В обмен на свое согласие выжимали новые и новые привилегии, более подпадающие под определение измена. Вмешались солеры и в ситуацию с Серебряным Двором, ненавязчиво пристроив Габора аф Гусмара, младшего из прямой ветви фамилии, в качестве претендента на руку и сердце гранды. Солерам Анхальт непотребен, а идея сменить династию витала в воздухе. Грозило ли это войной, но уже не внешней, а междоусобной? Определенно складывались такие перспективы. Если, конечно, дозволительно называть перспективами развал державы. На сегодняшний день, Моффет напоминал человека, пытающегося усидеть не на двух, а на четырех... пяти... семи − кто знает, скольких стульях сразу. Ему нужен спокойный Анхальт, продолжать войну с тоджами и не бояться удара в спину. Требовалось, и значительно, увеличивать численность вертюров, способных поддержать его и что важно, помочь теми ресурсами, которыми обладали. Исхитриться не слишком потратившись приманить к трону Чулочников, еще не окончательно определившихся, за сколько и кому продадутся. И самое трудное удерживать солеров на тех позициях и том влиянии, что они уже заграбастали. Латгард полагал и не без оснований, брак гранды всего лишь способ отвлечь внимание от проводимых исподволь мер. Весь опыт канцлера подсказывал, неурядье рано, а лучше поздно, когда король к тому будет готов, поляризует общество. Резче обозначит тех, кто с Моффетом и кто против него. Но уже сейчас королю не позавидуешь. Инфант Даан открыто и не бескорыстно поддерживал противников отца и трона. Сатеник волновали только обстоятельства, при которых она получит венец королевы. Если не Суэкса, то Хорнхорда. Не важно что за тридевять земель, а претендент увечен и хром, и ему далеко за сорок. Родительская держава вот-вот рассыплется в прах, а наследникам и печали нет. Так стоило ли выворачиваться наизнанку, объясняясь с ней? Как говорится всякому уму свое время. Но отчего-то не проходит недоброе ощущение. К развязке противостояния не хватит либо того, либо другого. И не только у гранды.

Однако, справедливо ли требовать от девчонки зрелой государственной мудрости? Откуда ей взяться в семнадцать лет? Ему за шестьдесят, из прожитого сорок пять у трона, за троном, вокруг трона и то порой в полной растерянности от происходящего.

ˮСтар ты уже, стар,ˮ − оправдывался канцлер и чем дальше, тем чаще прибегал к неутешительным оправданиям.

Многие считали его человеком короля. Заблуждались. Он человек при короле. Уловите разницу. С грандой он по монаршему велению. Недоброжелатели не скрываясь ликовали его внезапному выдворению с Золотого Подворья. Он же, утешаясь сохранением своеобразного приятельства с Моффетом, мечтал уединиться, разводить карпов и писать мемуары. Но мечты прекрасны своей несбыточностью. Уединение в принципе мало возможная вещь. У него водобоязнь и он не любит рыбу в любом виде. А мемуары строчат, когда большинство фигурантов, давно в могиле и сам вот-вот отправишься за ними следом. В любом другом случае не желательно доверять бумаге то, во что посвящены немногие. И духовник не входит в их тесный круг. Так что Серебряный Двор это скорее местечко относительно спокойно провести остаток отпущенных дней и пережидать грядущую бурю. А буре в Эгле быть!

− Официальная часть не столь познавательна, − напомнил Латгард. – Не успеете шагнуть, церемониал моментально сделается скучным, фальшивым и наигранным. Каждый отыграет перед вами отрепетированный до совершенства образ. Фактически здесь вы в гримерной и представление еще не началось.

− А разве нельзя препоручить подглядывание кому-нибудь другому? Лисэль, Гё или фрей*?

− Полагаться на чужое мнение и отказаться от составления собственного?

Латгарда не устроила ни одна кандидатура для тайного просмотра пополнения двора. Не говоря уже о допущении прямого знакомства. Все из первых рук и никак иначе!

− Мнение можно составить и после. Обстоятельно и без спешки.

Тяжкий вздох Латгарда, подчеркнуть огорчение. О чем я с вами только что говорил?

− Ладно-ладно, я поняла, − попросила примирения Сатеник и подглянула между портьер.

Жалкое зрелище. Воистину жалкое.

− Провинции так скудны приличными людьми?

− Следует употребить, состоятельными, − Латгард попробовал угадать, к кому из будущих придворных замечание гранды относится в большей степени. Провинциалы в действительности выглядели удручающе. Пальму первенства можно отдавать любому – не ошибешься.

− Состоятельными? Да это сброд, собранный по большим дорогам! – не сдержала эмоций Сатеник. Она могла. Нереализованное властолюбие подвигнет и не на такое.

Латгард остерегся сделать едкое замечание. Для того и набирается свита, научиться выделять из общего безликого стада, паршивых и золоторунных овечек. Анхальт, коли доведется туда ехать, не сонный терем. Там учиться будет некогда.

− Если ваши эмоции открыто проявятся, это плохо скажется на взаимоотношениях с подданными и послужит лишним поводом для интриг, − пояснял канцлер. − Венценосец, прежде всего, символизирует власть и закон, а потом уже человека. Для них пока все наоборот. Им важна личность.

− Готовая рассовывать подачки.

− Для начала выявить достойных подачек.

− А недостойных куда?

− Об этом думать преждевременно. Вы еще не определились с получателями.

− А если мне уже ни один не нравится. Из кого выбирать?

− Не забывайте гранда, − голос Латгарда построжел. − Как бы ни выглядели эти люди, они являются отпрысками знатных родов, которые служат вашему отцу мечом, щитом и мошной.

− Тогда пусть отправляются на Золотое Подворье.

− Там не протолкнуться и без этих соискателей монаршей милости. У вас же бесценная возможность приобрести опыт. Научиться видеть подданных, такими как они есть, а не теми, кем они представляются. Требовать службы, какую они, действительно, способны исполнить, а не провалить поручение. И что немаловажно, попробовать содрать с них семь шкур и прослыть Рождественской Феей.

− Саин, вы порой весьма утомительны в своих многословных поучениях.

− Придется потерпеть некоторое время. Отправившись в Анхальт, будете вольны избавиться от моей надоедливой персоны. Как вариант, вступите в брак и обратитесь с просьбой к супругу прогнать меня. Либо докажите состоятельность обходиться без моих советов. Не мне докажите. Королю.

− Слишком долго. А может подсыпать яду?

− Был бы несказанно счастлив умереть, осознавая, что чему-то научил вас.

− Травить людей?

− Принимать ответственные решения и действовать согласно им.

Бодание затянулась и она не выиграла. Впрочем, никогда у Латгарда и не выигрывала. И сомневалась, что когда-нибудь ей это удастся. Его не зря звали Лисом. Старым Лисом.

− Приступайте саин, а то мы здесь застрянем надолго, − совсем рассердилась Сатеник, − А я еще не одета подобающе моменту.

− С кого начать?

− Можете по порядку, легче запомню. Или с любого, кто вам по нраву.

− Сам не опираюсь на такой ненадежный критерий, как нравиться или нет. И вам не рекомендую.

− Знаю-знаю. Полезность превыше всего.

− Совершенно точно. Предоставляйте подданным возможность проявить таланты. Подогревайте их честолюбие, занять более высокое положение, нежели то, которое отведено. Обозначьте перспективы. Простые и наглядные. Ведь сейчас, у тех, кто в зале, они одинаковы − место подле вас. Первая и важная ступенька в карьере.

− А как они расценят, отошли я всех чистить навоз в конюшне, чесать лошадям хвосты и заплетать ленты в гривы?

− Можно попробовать, но ваш отец останется недоволен вашим решением. И моим попустительством. А через некоторое время и вы сами выскажите мне претензию, почему я вас не переубедил.

− И почему?

− Короля играет свита. Зачем вам свита из уборщиков навоза, конюхов и грумов?

Сатеник дернула канцлера за рукав, сигнализируя – начинайте уже!

− Предпочту с женской линии, − выразил намерения Латгард.

Есть чему удивляться? Поговаривали, наставник западал на молоденьких. Платонически. Похаживал в общественные мыльни, подглядывать. С поличным не попался, и слух оставался не подтвержденным.

− А я с мужской, − тут же возразила Сатеник. Своеволие, одна из прерогатив высокородных особ. Не так ли?

− Дорет аф Тисаг, баронет Гаткси из Анхальта. Их род исправно служит на границе со степью. Обладатели привилегии носить оружие в присутствие короля и в королевских домах.

− А я-то гадаю, почему у него не отобрали железку?

− Обратите внимание, на малиновую перчатку у него за поясом. Получил на поле битвы за доблесть от самого Керка аф Цесса! Хотя, скорей всего, отсиживался в обозе или шатре отца. Старый мошенник Гаткси хочет выделить младшенького. Визуальная рекомендация, вам. Рядом с вами воин.

− Уж не его ли братца прочат мне в мужья? А он здесь присмотреться к будущей невестке? А потом обо всем папеньке отписать?

− Найдется что?

− Если постараться.

− Вот вам и возможность повлиять на перо борзописца. В отличие от вас, баронету в Анхальте делать нечего.

− А мне? Женщины не правят.

ˮОни нигде не правят,ˮ − попридержал сарказм Латгард. Вместо нее обнадеживающая расплывчатость.

− Так говориться. Но что мешает попробовать?

− Согласитесь, Гаткси не тягаться с королевским домом Суэкса. Если пробовать, как вы советуете.

− У саин Моффета свое виденье ситуации, − уклонился Латгард от обсуждения несостоявшегося династического союза.

ˮПохоже, отец окончательно отказал Ратгарду,ˮ − расстроилась Сатеник и пожелала экс-суженому. − ˮХорошая возможность подтвердить репутацию упертого. И момент подходящий.ˮ

ˮДевочка, поменьше веры бардам и сказкам. Из-за пи*ды никто ссориться и воевать не полезет, как ты мечтаешь,ˮ − таков мысленный ответ Латгарда, на обиженную гримасу девушки.

− Сеон аф Лизас, виконт Куфф из Шлюсса...

− Довольно мил. И единственный кто одет подобающе. Его уже не спутаешь со слугой, − не сдержалась съязвить Сатеник.

− Обучен манерам и танцам. Если вам понадобится партнер вести куранту, лучше не сыскать. Посредственный мечник, но отличный наездник. При выездах, будет смотреться эффектно. Изъясняется галантно. Обходителен.

− Готовый любовник.

− Важнее, воин ли он?

− Вас бы нисколько не поддержала эсм Лисэль, − решила позлить наставника Сатеник.

− Не следует принимать сказанное вашей родственницей за истину последней инстанции.

− А сказанное вами?

− Никем. За исключением, пожалуй, фрей Арлем. Следующий Гиозо аф Бакар, виконт Гюри из Тургу.

− Он чем-то напоминает рыбу. Осетра, − Сатеник показала вытянутую форму. – Его нос.

− Да, несколько невзрачный тип. Но поверьте, внешность обманчива. Сказывают, он отлично владеет оружием, удачливый охотник и заядлый дуэлянт.

− И многих он убедил в своем мастерстве фехтовать?

Латгард нарочито потянулся к запискам в кармане, намекнуть воспитаннице, завести привычку знать о людях больше.

Записи не достал.

− Ни одного.

− Ни одного?

− Порой слава весьма причудливо затеняет и извращает истинные достоинства человека. Хвалебная часть о виконте на совести моего посыльного в Тургу. Но другой посыльный доложил, за верные сведения первый получил десять штиверов серебром. Неплохо заработал шельмец, не находите?

− И что намерены предпринять?

− Ничего. Достаточно не забывать об обмане. Бедняге не повезло родиться седьмым мальчиком. Нельзя обвинять отца за желание пристроить отпрыска на хлебное место. В свою очередь никто не запрещает вам отшить проходимца.

− Я воспользуюсь советом. Но не так, как вам видится.

− Хотя бы поставите меня о том в известность?

− Я бы сказала, будете тому свидетелем очень скоро, но вы опять броситесь рассуждать о скоропалительности моих суждений.

− Дрэго аф Гарай, баронет Кунди из Оша.

− Где это?

− Медвежий угол королевства. Ош, выражаясь языком политики и финансов, дыра. А Кунди дыра в самом Оше.

− И что за тип, этот ваш Дрэго? Странное имечко.

− В переводе со староэгльского дракон.

Сатеник присвистнула. Не громко. Латгард, сокрушаясь, покачал головой. Девице сие не пристало. А уж выражать свои эмоции подобным образом не пристало никому.

− Наш дракон потеснил прочих претендентов. Выиграл турнир в вашу честь.

− Красавчик, − Сатеник сделала вид, захлопает в ладоши. – Рождественский подарок, а не баронет!

Латгард знал воспитанницу достаточно хорошо. Так она демонстрировала высшую степень сомнения. А слова? Что слова? Пустое сотрясение воздуха.

– Я его хочу!

ˮДвусмысленность в духе Лисэль. Шлюха дурно влияет на девчонкуˮ − остался недоволен шуткой Латгард. Но сколько бы того недовольства он не испытывал, ничего поделать не мог. Камер-юнгфер являлась королевской родственницей и удалить её от гранды он мог только с дозволения короля. Моффет дозволения не давал.

− С бабой не можешь справиться? – гневался король на его доклады.

Гневаться Моффет мог сколько угодно, но связываться с Лисэль аф Кирх и сам не решался.

ˮМне-то тогда к чему,ˮ − рассудил Латгард, ограничившись жалобами. При дворе лишних конфликтов лучше избегать.

− В Оше сочли справедливым не ущемлять права достойных молодых людей и организовали турнир проявить себя, − рассказывал канцлер без особого интереса. − Наш воитель оказался первым в мечном бою, в метании копья и в схватке на топорах.

− Его хотя бы помыли после турнира? Сосед морщит нос.

− Дрэго второй в плавании.

− С такими талантами ему дорога в коронные мечники. Что он будет делать во дворце? Валить деревья в парке. Их и так негусто. Отправлю к отцу, в армию.

− Потребуются рекомендации.

Сатеник от досады прикусила губу. Она уже слышала поучения канцлера: ˮРекомендовать надо только людей хорошо знакомых и проверенных. Иначе это не рекомендация, а отписка с непредсказуемыми последствиями.ˮ

− Или зачислить в скары*, − вариант ничуть не лучше первого и столь же осуждаем Лисом.

− Решать вам. Вы определяете место, какое ему занять подле вас. Ничего не помешает отправить его вашим велением проявить доблесть в армии, неся вашу перчатку приколотой к левому плечу.

− Добротные перчатки стоят два нобля!

− Не носите дорогих нарядов, − отпустил колкость Латгард.

− Не я. Гранда, − ответила Сатеник тем же, давая понять, положение обязывает впечатлять подданных.

− Элек аф Харц, виконт Чусс из Ковильяка. Родины чудесного фияно.

− Так он пьяница?

− В Ковильяке все пьяницы с младых ногтей.

− А у этого еще и вид, будто за щекой держит кружок лимона. Видеть его кислую рожу каждое утро, испортить день.

− Очень образован. Очень. У него прекрасные отзывы от...

− ... Не смотря на прекрасные отзывы, его таланты останутся невостребованными. Что подумают камер-юнгфер, камер-медхин и не о нем. Обо мне!

− А они что-то подумают?

− Несомненно.

− Им позволительно думать?

Вопрос с подвохом. Но где нельзя действовать соблюдая осторожность дипломата, можно проявить характер.

− Он скушен. Ни какой ум не компенсирует это. Прочь его. Прочь! Прочь! Прочь!

ˮХорошо что не Ату его! Ату!ˮ

− Эсм, вы опрометчивы. Пока Харц никоим образом не выказал...

− Пусть только попробует....

− ...НЕ выказал к вам неуважения и не нанес обиду действием и словом. А вот вы необдуманно поспешны. Ландграф Харц возглавлял королевский авангард, и во многом его решительность определяла успех в начале войны.

− И что?

− Отлучение сына от двора, заденет самолюбие Харца. Сам он не пойдет, но вашему отцу доложат. Король прикажет саина Элека ввести в Серебряный Двор. В данном случае у вас не останется выбора. Очень плохо, допущенные просчеты исправлять не самой, а под нажимом.... обстоятельств.

− А почему не пристроит его к Даану?

− Со временем, каждый займет подобающее ему место.

− Вот именно. Я ландграфу ничем не обязана, − непреклонна гранда к судьбе придворного.

− Вы упускаете немало важную деталь, которую мы только что рассмотрели. За Харца похлопочет король. О саине Моффете, вашем отце, вы не сможете утверждать, что ничем ему не обязаны.

− Прикажите терпеть?

− Вам часто придется сталкиваться с невозможностью принятия очевидных решений. Потому как очевидные решения на поверку не самые правильные. Что же по поводу вашего терпения. Смотрите на это несколько иначе. Никто не скажет, какая вещь пригодиться завтра. Это как зонт. Когда дождь его обычно нет с собой. Упрятан в шкафу. Но он есть. Вопрос в предусмотрительности.

− Лучше я вымокну.

Обмен взглядами. Быстрый, но понятный.

ˮОткуда знаешь, что для тебя лучше?ˮ

ˮВы взялись определять за меня?ˮ

− Риммон аф Мойн, виконт Бюи из Орийака.

− Звучит грозно. Надеюсь, деревенщина оправдывает свое имя.

− В полной мере. Здесь он в качестве наказания.

− Даже так. Любопытно. Что же он натворил? Лишил невинности служанку? Двух? Трех???

− За это не наказывают. Подал повод к двухмесячной войне. Оскорбил на ярмарке в Брисау одного из наследников маркграфа Клисса.

− Героя Кэдагана?

− Его самого. Выходка молодца обошлась его отцу в крупную сумму денег и потерей небольшой части владений. Тем не менее, извинений парень не принес. Извинялся отец. Так что у Риммона оставалось только два пути. Умереть запоротым на конюшне...

Взгляд Сатеник красноречив и насмешлив. Видите, какое замечательно место конюшня.

− ....либо отправиться в Карлайр, в свиту некой гранды, − проговорила девушка фразу канцлера. − И как вижу он не в восторге от радужных перспектив карьеры придворного.

− Ему неплохо жилось дома. Но советую за ним приглядывать. Сомнительно, что ему вправили мозги, усердствуя над спиной розгами. Такие люди трудно умнеют. Он может послужить источником беспокойства и неприятностей.

− У меня есть Дрэго аф Гарай! – заявила Сатеник, посматривая на канцлера. Оценит ли её находчивость? Оценил.

− Может получиться любопытно, − согласился Латгард.

− Вы одобряете?

− Нет.... Кэй аф Ур, баронет Сабод из Вьенна.

− Не интересно.

− Отчего же?

− Еще даже не Рождество, а он выглядит новогодней елкой.

− Встречают по одежке...

− ...провожают по уму. Где вы видели такое сочетание цветов в одежде? А крой? И этот пояс? Как он бедняжка дышит, передавив себе талию?

− Он хотел вам понравиться.

− Тогда пусть избавится от брюха! Свисая, пряжку закрывает! − Сатеник жестом показала – все-все-все, дальше!

− Джергори аф Русудан, − постарался не ошибиться в произношении Латгард, – баронет Анк из Швица.

− Я сумею выучить его имя хотя бы за неделю?

− Вам это и не обязательно. Можете звать его Джори.

− Джори зовут мою таксу.

− Тогда у вас будет два пса.

− Не попутаю?

− Этот будет чаще клянчить подачки и реже лизать руку.

Сатеник фыркнула. Что-что, а канцлер умел точно ухватить в человеке главное. Пусть это главное вовсе не лучшее качество, но оно определяющее в поступках и решениях.

− Тамас аф Дорсет, виконт Рияр из Энтурии.

− И никаких пояснений с вашей стороны?

− Попробуйте сами.

− У меня нет посыльных, которым отваливают по десять штиверов и нет шпионов, которые за такими посыльными проследят, − пожаловалась Сатеник. ,,Прибеднятьсяˮ её научила Лисэль. Парень гранде не открылся.

− Что вам мешает их завести? Тамас аф Дорсет отлично справится с подобным поручением.

− Откуда такая уверенность?

− Не только в Тургу могут сорить деньгами.

− Я запомню.

− Маттео аф Юргис, баронет Марюс из Патрии.

− Такой красавчик. Боюсь мои служанки...

− Вам не стоит бояться за своих служанок.

− А..., − глаза Сатеник округлились, лицо приняло брезгливое выражение. Резко отдернула руки. Ей и портьер противно касаться.

− Не все так плохо. Просто одной служанкой у вас будет больше.

Тут же совершенно противоположная реакция. Как переменчивы и искренни женщины в своих чувствах! Гранда сузила глаза. Вот-вот зашипит!

ˮКошка и кошка,ˮ − подметил Латгард. Такой ему воспитанница нравилась. Властитель должен уподобляться хищнику. Крупному хищнику. Возможно ,,кошкаˮ еще вырастит. Будет ли ему благодарна? Скорее нет. Станет ею гордиться? Вряд ли доживет до столь счастливых времен.

− Я... должна... это... терпеть? – произнесла Сатеник, разделяя слова.

Латгард растянул губы в улыбку, настолько фальшивую, насколько возможно.

− Вы не должны верить всему услышанному.

− То есть и вам не верить?

Канцлер почтительно склонился. Так и есть, эсм.

− Гранда, отвыкайте уподоблять добродетели слонам, удерживающим мир на спине. Быть полезными вам предназначение ваших подданных, а не наоборот. И совсем не важно, каким местом он окажется полезен. Головой, руками или...

Сатеник представить не могла, где применить столь неординарный талант. Сказался недостаток опыта, знаний и порочности.

− Фактически вы владелица кукольного театра. Учитесь дергать за ниточки и не бойтесь ошибиться.... Кукол много. Вико аф Бенс, баронет Босси из Дьера. Лично я воспринимаю его шаром.

− А я слизью в банке. За все время он раз двадцать улыбнулся во все стороны. Его заискивания неприятно откровенны. Он слабак. Если не сказать хуже.

− Мне отрадно слушать ваши суждения, но и огорчительно. Чтобы вы сказали, объяви я его гением?

− Тоже самое. И не говорите, что должна с ним общаться.

− Поручите дело.

− Вот чего не сделаю, того не сделаю.

− Зеленая змейка в траве тоже не приметна. Но от яда человек гибнет в течение часа, а боевой конь за три. Улыбка баронета, конечно, не эталон очарования. Назову её неким орудием. Он пробует определить друзей и врагов. Ему с ними сосуществовать и соперничать. Поэтому уже сейчас он выявляет конкурентов. Я позволил себе наблюдать его. Очень обнадеживающий молодой человек. Он сошелся с некоторыми слугами, сделав им пустяковые подарки. Пытался разговаривать с охраной дворца. Успел побывать на кухне. Не побрезговал пообщаться с вашим псарем. Он не бездействовал. Инициатива великая вещь. Шару трудно не катиться. И еще. Чем больше шар, тем трудней его укусить.

− Убедили, берите себе.

− Увы, свита мне не полагается по статусу. Но я запомню ваше предложение. Улф Йенс аф Эвайк, виконт Ладжос из Фриуля.

− Так Улф или Йенс?

− Прекрасный повод обыграть. Когда вы будете сердиться и топать ножкой, зовите его Улфом, а когда хвалить и награждать Йенсом. Выработайте ему рефлекс поджимать хвост или делать стойку на задних лапах.

− Пожалуй, имя его единственный недостаток, − Сатеник невольно задержала взгляд на будущем придворном. Йенс (она предпочла называть его так) выделялся из числа прочих. Порода! Кровь десяти поколений воинов и победителей. Чудо! Благородный саин в обществе дикарей.

− Опять спешите с суждениями, − проворчал Латгард. − Недостатков в каждом из нас предостаточно.

− Не более чем в последнем. Кто он?

− Колин аф Поллак из Унгрии.

− Э... даже не баронет?

− Его отец Нид аф Поллак маркграф на границе с браттами. Он не собственник Мюнца. И боюсь Колину не сменить отца на его посту.

− Бездарь?

− Родитель вот-вот потеряет фьеф.

− Не лучше ли в таком случае держать сыночка подле себя?

Латгард подумывал рассказать гранде, что соискатель места выкинул отцовский меч и материн молитвенник за борт корабля. Так поступают люди рвущие со своим прошлым и настроенные приналечь в достижение успехов самостоятельно. Но воздержался от рассказа. Девушка проявила избыточную импульсивность в суждениях. Не отразится ли спешка в принятии решений?

− Никто не выбирает себе место служения. Колин достиг семнадцати лет. Вступил в силу оммаж принесенный за него его отцом. Через год юный воин принесет свой. А пока, что он здесь, в Карлайре.

− Какая жертвенность!

− Вот видите, он уже заслужил похвалу.

− Он больше заслуживает каторги.

− Вы о его чудовищном шраме? Конечно, не повезло парню по молодости получить столь ужасающее ранение. Говорят на охоте, − Латгард погрозил гранде пальцем – торопишься! – Другие подозревают, рана получена в бою.

− Так ваш Поллак разбойник?

− Чего нельзя доказать − не преступление.

− Не удивлюсь, если он кого-нибудь в скорости прирежет. Знаете, мне не хочется видеть его даже на конюшне. Моя Сойка вот-вот ожеребиться. Зачем ее тревожить? – Сатеник в который раз тронула Латгарда за рукав, привлечь к тому, что скажет. – Вашего Поллака собаки обходят.

Трудно не согласится. Борзые вольно шастали по зале и обнюхали всех, за исключением унгрийца. Не в чести парень и у ратонеро*.

Раз нечего ответить, надо проигнорировать замечание и акцентироваться на чем-нибудь другом.

− Умение лишать жизни не последнее качество и весьма замечу востребованное. Мой вам совет, к нему стоит приглядеться.

− Бррррр....− передернула плечиками Сатеник.

− Даже не смотря на ваше бррррр.... Если бы вы обратили внимание, а вы НЕ обратили, пока все глазели на статуи, картины, панно, паноплии и друг друга, он был увлечен совсем другим.