Текст книги "Тайна храма"

Автор книги: Игорь Столяров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Не могу сказать, что в Каппадокии нас встретили с распростертыми объятиями, нам даже пришлось расположить свой лагерь в удалении от русского. Я решил попробовать разбить стену недоверия и пригласил „большевиков“ на праздничный ужин. К моему удивлению, они тут же согласились.

Уже через несколько минут после начала ужина Максимов мне признался, что их продовольственные запасы скудны, и уже несколько месяцев основа их пищи – консервы. Спиртное добыть в этой местности невозможно, и они вынуждены блюсти сухой закон.

Здесь надо пояснить, что на столе стояло пиво, вино, жареное мясо и много чего еще. Почти все наши запасы спиртного, рассчитанные на два месяца, в этот вечер были уничтожены, но между членами двух экспедиций наладился дружеский контакт. После этого торжественного мероприятия мы пробыли в Суме неделю и с русскими вполне даже ладили.

Советской экспедиции удалось обнаружить подземный город, но им приходилось буквально вгрызаться в землю. Почти все туннели и пещеры были завалены землей и щебнем.

С самим Максимовым я имел несколько длительных и ужасно интересных бесед. Отбросив формальности, мы делились с ним результатами последних экспедиций. Поразительно, но наши устремления по большей части совпадали. Он, как и я, интересовался космическими порталами и видел карту таких мест, откуда человек взлетает в небо без всяких видимых устройств. Месторасположение порталов, найденных русским, почти в точности повторяло описанные мною.

Иван также поделился со мной совершенно невероятной историей, которая нигде не была опубликована. В Перу русская экспедиция нашла карту, высеченную на стене, которая указывала на множество подземных городов, раскинутых по всей Южной и Северной Америке. Объединял их гигантский по протяженности подземный туннель, пронизывающий огромные расстояния.

Максимов и трое добровольцев предприняли попытку пройти по подземной дороге. Но преодолеть они смогли не более трех миль. В конце пути туннель сузился настолько, что в получившееся отверстие не смог бы пролезть человек. На следующий день Иван вновь спустился в этот тоннель и, к своему удивлению, натолкнулся на узкое отверстие уже через полмили. Загадочный туннель был подвижен.

Излагая эти невероятные факты, Максимов не пытался найти им объяснения. Он просто рассказывал о фантастических приключениях очень спокойно, можно сказать, уныло-монотонно. Было совершенно очевидно, что этот человек много чего видел и знает, но не горит желанием рассказывать.

В очередной раз я прихожу к выводу, что мы совсем не знаем ни самих себя, ни окружающий мир“.

На последней странице своего дневника отец просил меня уничтожить его записи после прочтения. В первую очередь описание обряда посвящения. Перед окончанием своего повествования я так и сделал. Дневника Александра Рунге больше нет».

Иерусалим, Израиль

После произошедших с ней событий и длительного перелета Эмма отсыпалась почти сутки. Спустившись в ресторан отеля, женщина заметила нескольких человек в шортах. Ее темные джинсы и мохеровая кофта резко контрастировали с летней одеждой туристов. Глядя на шведский стол, уставленный всевозможными яствами, она поняла, насколько голодна. Устроившись у большого панорамного окна, Эмма наслаждалась наступившим спокойствием, чему немало способствовала ясная солнечная погода.

Напротив отеля на узкой улочке примостилась лавка торговца арабскими платками, подобные платки были весьма популярными лет пятнадцать назад в штатах. Торговец – высокий худощавый мужчина в сером балахоне до пят – беседовал с пожилой супружеской парой, явно туристами. Дама лет шестидесяти примеряла один платок за другим, оценивая наряд в большом мутном зеркале.

Торговец бурно жестикулировал, поочередно обращаясь то к мужчине, то к женщине. Наконец дама выбрала несколько платков, и начался театр восточной торговли. Не было совершенно никаких сомнений, обе стороны торгуются изо всех сил. В какой-то момент супруги положили платки обратно и попытались уйти. Но не успели они сделать и несколько шагов, как коммерсант перекрыл им дорогу, протягивая оставленные платки. Пожилой мужчина достал кошелек, но увидев цифры на калькуляторе, протянутом торговцем, только раздосадованно всплеснул руками. Начался новый виток торговли.

Как только пожилой турист предпринимал попытку засунуть кошелек обратно в штаны, коммерсант молниеносно печатал новую цену на калькуляторе. К лавке подошли еще трое путешественников, и в этот момент торговец уступил. По лицам пожилых людей было видно, что они уже были не рады, что связались с ним. Видимо испугавшись, что постные лица покупателей могут отпугнуть вновь подошедших, мужчина стремительно нырнул в свою лавку и вытащил из нее маленький сувенир.

Он галантно презентовал его пожилой даме. Женщина заулыбалась, а ее спутник дружественно поднял руку, чтобы попрощаться. Заученным движением торговец схватил кисть туриста и начал ее трясти в радушном рукопожатие. Со стороны казалось, что прощаются старые добрые друзья в предвкушении новой встречи. Свежая партия туристов с умилением смотрела на эту сцену, справедливо полагая, что нашли правильное место для покупки памятных подарков.

Эмма наблюдала за этой сценой с удовольствием. Люди покупают не нужные им вещи, наверняка переплачивают вдвое и уходят довольные. А режиссирует этот спектакль «бедный» араб в скромной одежде. Впрочем, пора и ей насладиться солнцем и местным восточным колоритом.

Через несколько минут она была уже на улице. Для покупки летних вещей портье порекомендовал большой магазин за углом отеля. Примерив элегантные белые шорты-юбку, едва доходившие ей до колен, Эмма принялась искать верхнюю часть одежды.

– Извините, – услышала она за спиной приятный женский голос.

Обернувшись, она увидела миниатюрную красивую израильтянку, держащую в руках вешалку с восхитительной снежно белой блузкой. Эта же продавщица любезно предложила занести старые вещи покупательницы в отель.

Эмма вышла из магазина и чуть не сшибла с ног чернявого парнишку лет двенадцати.

– Простите, мадам, – улыбнулся он, – такую красивую женщину в этих местах должен сопровождать мужчина, а если он к тому же лучший гид в Иерусалиме, то никак нельзя отказаться.

Парень забавно коверкал английские слова, и Эмма не смогла сдержать улыбку.

– Меня зовут Садык, – стараясь придать голосу взрослой мужской хрипотцы, выпалил он. – Я хороший гид и хороший друг, могу достать все, что угодно, и знаю каждую трещинку в этом городе. Пятьдесят американских долларов в день, это ведь для вас сущие пустяки. Я покажу, где купить сувениры и одежду за четверть цены. Ваши вложения окупятся, мадам, это очень выгодная сделка. Вы знаете, как переводится мое имя на английский? Правдивый! Я вообще никогда не вру.

Эмма с трудом остановила тараторящего мальчишку. Ей действительно нужен гид и желательно не из туристического бюро, наверняка, этот паренек знает в этом городе каждую улочку, не говоря уже об общеизвестных достопримечательностях.

– Посмотрим, – делая вид, что колеблется, произнесла Эмма. – Ты и вправду все здесь знаешь?

– Мадам! – обрадовался Садык. – Я знаю здесь каждый уголок. Что вы хотите? Контрабандные товары. Клубы для взрослых. Антиквариат…

– Нет, нет, – перебила его женщина. – Ничего такого. Мне хочется посмотреть город и послушать про его историю.

– Без проблем, мадам.

– Не называй меня мадам, мое имя Эмма.

– Мадам Эмма! Я расскажу тебе то, что не расскажет ни один экскурсовод в этом городе. Никакой толерантности, только голая правда, – торжественно произнес мальчик.

На удивление, старый город оказался невелик. Узкие улицы, многочисленные ступени и расстилающийся над ними многоязычный гул. Из объяснений подростка следовало, что город разделен на четыре квартала – армянский, еврейский, мусульманский и христианский. Садык и трое его братьев проживают в самом большом – мусульманском.

– Перед нами ворота святого Стефана, – начал экскурсию юный гид. – Отсюда начинается знаменитая Виа Долороза – путь Иисуса на свою казнь.

Из красочного путеводителя, захваченного Эммой в отеле, следовало: «маршрут недостоверен, и он проложен в 18 веке. Удивительно, но факт: никто из четырех евангелистов, упоминая о Голгофе, не дал для нее сколь-нибудь точной привязки к местности. Лишь в Евангелии от Иоанна туманно говорится: „На том месте, где он распят, был сад“».

Ловко уворачиваясь от движущихся навстречу туристов и местных жителей, мальчик продолжал:

– «Официальное» расположение Голгофы было окончательно закреплено не так уж и давно – в XVI веке. Христиане, видимо, долго спорили между собой, где должна быть Голгофа и, наконец, определились. Именно тогда францисканские монахи начертали Крестный путь Исы по улицам Иерусалима. Однако улицы средневекового города не совпадали с планом города времен римского правления. Об этом местные гиды тебе никогда не скажут, но это факт.

– Не совпадают? – восхищенно, переспросила Эмма. – Откуда ты все это знаешь?

– Я же тебе говорил, что ты не пожалеешь, нанимая меня! – гордо произнес Садык. – Мой отец известный историк. Правда местные иудеи и христиане сильно критикуют его. Но это как ты понимаешь для них бизнес. Мусульман сейчас принято называть фанатиками, но ты сейчас увидишь, фанатики вовсе не мы, а они сами. Кстати, инициативу францисканцев многие христиане не поддержали, некатолические церкви не поддерживают до сих пор. Вот такие дела на вашем христианском фронте. И уважаемая моим отцом православная церковь лишь частично признает ныне существующую Виа Долороза, так как из четырнадцати остановок в Евангелиях упоминается меньше половины. Вот, кстати, и первая стоянка, где Иисус был приговорен к казни Понтием Пилатом.

Мальчик с улыбкой наблюдал за своей спутницей, недоуменно осматривающей окружающие их строения.

– Расслабься, резиденции римского прокуратора здесь давно нет, если, конечно, исходить из того, что она здесь когда-нибудь была. Теперь здесь женский католический монастырь, вот такие дела. Пойдем дальше. В нашем городе все неоднозначно.

На каждой стоянке находились не только праздные туристы, но и паломники. Кто-то из них молился, прижимая к груди Библию, некоторые возлагали руки на стены строений и к пыльным каменным ступеням, на глазах многих были слезы. Глядя на них, не было никакого сомнения, что пребываешь в Священном Городе. Да и повествование Садыка было мальчишески саркастическим лишь при упоминаниях явных нестыковок при проложении маршрута далекими предками. По его мнению или, вероятно, по мнению его отца, каждая улица в старом городе священна и требует к себе трепетного отношения от прибывающих сюда людей.

Выйдя на маленькую площадь, запруженную людьми, Садык благоговейно прошептал:

– Перед тобой Храм Гроба Господня, главная точка паломничества христиан всего мира. Ни мусульмане, ни евреи не поддерживают теорию гроба. Так хоронить в наших местах было не принято. Но, с другой стороны, кто знает наверняка? История храма такая – по приказу византийского императора Константина Мономаха была воздвигнута церковь, и она простояла до 1808 года. В тот год она почти полностью сгорела. Храм был восстановлен и разделен между шестью противоборствующими христианскими общинами: католической, греческой православной, армянской, коптской, сирийской и эфиопской. И забыл тебе сказать, армянский квартал самый закрытый в городе, там лучше не появляться вечером. У нас тут армяне круче евреев, хотя мы их особо и не разделяем. Сейчас Голгофа официально принадлежит Иерусалимской православной церкви. Ну ладно, сама все увидишь! Я дальше с тобой не пойду, если не возражаешь, подожду тебя здесь.

– Тебе запрещено? – с участием поинтересовалась Эмма.

– Да нет, что ты, – рассмеялся мальчик. – Я был там тысячу раз. Много народу, людская толчея сильно изматывает. Ты сама все увидишь.

Эмма вошла в Храм Гроба Господня увлекаемая другими верующими. Направо по лестнице вверх – Голгофа, с левой стороны гроб Господень. Внутри храма полутьма, рассеиваемая множеством свечей. Люди поджигали связки свечей, затем тут же гасили их под специально устроенными металлическими колпаками, запах воска был повсюду. Голгофа оказалась храмом, в котором было невозможно осуществить предначертание Рунге: «Со священной горы, где распяли царя царей, по правую руку останется священный город, а по левую будет Храм Царей в новом городе».

Проведя около получаса в храме, Эмма вышла из него воодушевленная и одновременно растерянная. Сама церковь произвела на нее огромное впечатление, но невозможность следовать инструкциям деда повергла ее в смятение. На площади перед Храмом Гроба Господня также невозможно было выполнить эти инструкции. Эмма в отчаянии ходила от стены к стене, пытаясь понять, в каком направлении искать «Храм Царей».

– Что с тобой, – будто издалека прозвучал голос Садыка. – Я много чего видел происходящего с людьми после посещения этих мест, но ты ведешь себя необычно даже по сравнению с ними.

– Извини, – оправдывалась Эмма. – Все в порядке.

– Странная ты, – недоверчиво прошипел Садык. – Будто что-то ищешь, но мне не говоришь. И сейчас врешь, а мне врать нельзя, я ж тебе говорил, что Садык по-английски «правдивый». Я сам не лгу и неправду сразу чувствую.

– Извини, пожалуйста, извини. Мой дед написал мне в прощальном письме, что от места казни Христа с одной стороны простирается Иерусалим, а с другой виден «Храм Царей».

– Напугала ты меня, – с облегчением выдохнул Садык. – Иерусалим теперь со всех сторон. Храмов и царей у нас тут было множество, но название «Храм Царей» я слышу впервые. Кстати, многие туристы спрашивают, почему Голгофа внутри Иерусалима, а не за его пределами, о чем говорится во множестве источников. Может тебя именно это интересует? Если так, то речь может идти о Гордоновой Голгофе, у вас на Западе это популярная версия.

Эмма пожала плечами.

– Я так и думал, – нравоучительно заметил мальчик. – Гордонову Голгофу часто называют Садовой могилой, она расположена на территории квартала Шейх Джарах. В 1882 году со стены старого города английский генерал и знаменитый исследователь Чарльз Гордон увидел в бинокль скалу, где расположение пещер показалось ему черепом с глазницами и отверстием, напоминающим уста. С тех пор протестанты уверяют весь мир, что библейская Голгофа находится именно там. И, честно говоря, это подходящее место для захоронения святого и его воскрешения. Там и сейчас находится известное арабское кладбище, где захоронены многие великие мужи. Оттуда стреляют из старой пушки в честь окончания священного для мусульман месяца Рамадана. Там же, следуя древним заповедям, должно начаться воскрешение перед Страшным судом.

– Нам надо обязательно туда пойти! – обрадовалась Эмма. – Это далеко?

– Здесь все близко, пошли, если хочешь.

Гордоновская гробница, вырубленная в белой скале, оказалась внутри пустой. Ни тебе толп туристов, ни священнослужителей, и прекрасный сад, окружающий это место. Разглядывая Гордонову Голгофу, Эмма открыла телефон и, «пролистав» страницы скопированных записей, нашла описание немецкой гравюры, приведенное Александром Рунге: «Нет сомнений, что перед нами разворачивается важнейшее библейское событие в истории человечества – казнь Иисуса Христа. На переднем плане гора Голгофа, солдаты и осужденные на смерть, вдали мы видим крепостные стены и реку. Нет никаких сомнений, что это река, невооруженным глазом видны даже небольшие лодки».

– А где у вас здесь река?

– Какая река? – изумился Садык!

– Река между Голгофой и Иерусалимом?

Парень смотрел на американку, как на умалишенную, видимо, полагая, что сегодняшняя экскурсия лишила ее остатков разума. Через несколько секунд, к удивлению Эммы, он выдавил из себя:

– Теперь я понимаю твое странное поведение, надо было сразу сказать, что ты из этих…

– Кого ты имеешь в виду?

– Ну… сомневающихся, – подбирая нужное слово, протянул юноша.

Немного помолчав, он неохотно продолжил:

– Несколько лет у нас тут производит раскопки большая международная экспедиция, недалеко тут, километров пять от города. Не знаю, чего там они ищут, но они часто такие вещи говорят, что повторять не хочется. У них русский работает, которого все очень уважают и слушают. Он знает больше остальных. Там все хорошие люди, я им то сигареты, то спиртное добываю… Но это между нами, – осекся Садык.

– Можешь дать адрес?

– Ну, одной туда нельзя, но в моем сопровождении, конечно, безопасно. Но это будет стоить тебе еще пятьдесят долларов.

– Без проблем!

– Хорошо. Вернемся к гостинице, и через час я за тобой заеду.

Эмма договорилась встретиться с Садыком в шесть вечера у дверей своей гостиницы. Прошло больше пятнадцати минут после назначенного времени, но такси с мальчишкой так и не появилось. Эмма на протяжении всего ожидания ругала себя за неосмотрительность – во-первых, что согласилась поехать с малознакомым подростком неизвестно куда, а во-вторых, что дала парню вперед полета долларов и сейчас наивно ждала его появления…

– Привет! – раздалось из-под шлема наездника, остановившегося перед ней скутера.

– Садык?

Прежде чем одеть протянутый ей шлем, женщина не удержалась:

– А разве у тебя есть права?

– У брата есть, – невозмутимо ответил он. – Мы очень похожи.

Скутер уверенно несся по узким извилистым улочкам, и Эмма немного успокоилась.

Через двадцать минут они остановились у большого ресторана на выезде из города.

На просторной веранде, за длинным столом сидела большая группа загорелых мужчин, к ней и направился юноша вместе с женщиной.

– Виктор! – приветственно вскрикнул Садык, подходя к большому шумному столу.

– Давно тебя не видели, и что за красавица с тобой? – на прекрасном английском отозвался красивый статный мужчина лет тридцати пяти. – Присоединитесь к нам?

– Ну, ты знаешь, мне нельзя, – уклонился мальчик. – У вас тут спиртное на столе… Я американку привез, она, приехав в Иерусалим, искала речку посреди города, ну я знаю, что ты в это веришь и все такое.

– Какую же вы ищите реку? – подойдя к ним, усмехнулся мужчина и, спохватившись, представился: – Виктор Дорохов, простите, у нас тут без церемоний.

– Эмма, – протягивая руку, тихо произнесла женщина. – Эмма Рунге. Мы можем где-нибудь поговорить?

Мужчина увлек их за собой в безлюдную часть ресторана.

– Так что вас интересует?

Эмма немного замешкалась, размышляя с чего же начать.

– Я ищу «Храм Царей» и реку между ним и Иерусалимом. Мой дед утверждал, что на старинных гравюрах казни Иисуса Христа изображена река.

– А кто ваш дедушка? – с нескрываемым интересом поинтересовался мужчина.

– Он недавно умер. По образованию он, кажется, инженер, и, насколько я знаю, хороший физик.

– Ну, теперь нас трое, – рассмеялся Дорохов, – тех, кто верит в реку у стен Иерусалима: вы, ваш дедушка и я. Мне довелось видеть такие рисунки, но ученый мир считает их выдумкой художников.

– Да, чуть не забыл тебе сказать, – обращаясь к женщине, замялся мальчик. – За нами сегодня все время таскался незнакомый мужчина.

– Американец, лет сорока пяти? – насторожилась Эмма.

– Да нет, – отмахнулся Садык. – Этому нет и тридцати, откуда он, не знаю, но вроде не местный, и я заметил, что в руках у него путеводитель на арабском. Думаю, ты ему приглянулась, вот он и ходил за тобой…

– Не пугай женщину, – перебил его Виктор. – Показалось, наверное.

– Да точно, шел за нами, – вспылил мальчик. – Я такие вещи на раз вижу. Осторожный человек. Я еще подумал, опять полиция мной интересуется. Но это не полицейский, и интересовался он не мной. В Храм Воскресения он пошел за американкой и вышел вслед за ней.

– Что за Храм Воскресения? – удивилась Эмма.

– Арабы, да и не только они, так называют Храм Гроба Господня, полагая, что гроба никакого не было, – пояснил Дорохов. – В этих местах хоронили, просто заворачивая тело в одежду. А что касается таинственного преследователя, то, думаю, что это арабский паломник, видящий женщин у себя на родине исключительно в хиджабе.

– Почему же ты мне сразу не сказал, что меня преследует этот мужчина? – возмутилась Эмма.

– Ну, это мужское дело, – приняв важный вид, рассуждал Садык. – Зачем беспокоить женщину, находящуюся под моей защитой. А сейчас другое дело, я это говорю в присутствии мужчины, моего друга.

Пытаясь успокоить Эмму, Виктор поинтересовался, понравился ли ей старый город.

– Все интересно, но я ждала чего-то большего. Голгофа оказалась не горой, а холмиком, спрятанным в церкви. А крестный путь больше напоминает маршрут, специально проложенный для туристов. Но главное, я не нашла того, что искала.

– Голгофа действительно вызывает много вопросов, – воодушевленно подхватил Виктор. – В 325 году в пригороде Константинополя, в городке Никея состоялся Вселенский Никейский Собор, инициированный Византийским императором Константином Великим. На нем был утвержден символ веры, согласно которому Бог обрел плоть от Святого Духа и Девы Марии, воплотился в человека, принял муки на кресте, был погребен и воскрес на третий день. Необходимо было определить точное место гибели и воскресения Христа. Считается, что для этой цели Константин отправил в Иерусалим свою мать императрицу Елену. В 326 году Елена и епископ Макарий обнаружили в полузасыпанном рву фрагменты деревянных крестов. Один из них в ходе «чудотворной экспертизы» был объявлен тем самым, на котором распяли Иисуса. А возвышение, находящееся рядом – Голгофой. Доподлинно неизвестно, как Елене удалось установить истинность креста. Одни историки полагают, что на крест возложили больного, и тот якобы немедленно исцелился. Другие утверждают, что невдалеке проходила похоронная процессия, и крест воскресил покойного.

– А река, – с безнадежностью в голосе пролепетала Эмма. – Со слов Садыка, вы ее ищете.

– Не совсем так…

Неожиданно разговор прервала восточная мелодия, вырвавшаяся из сотового телефона Садыка. Мальчик покраснел и затем что-то сухо ответил в телефонную трубку.

– Извините, – засобирался Садык. – Брат позвонил, просит сейчас пригнать скутер. Я могу даму отвезти в отель, или, если она хочет остаться, вызовите такси.

– Я отвезу ее, – успокоил паренька Дорохов.

Эмме показалось, что Виктор обрадовался такому повороту событий. Она тепло попрощалась с мальчиком, пообещав обращаться только к нему, если еще что-нибудь понадобится в Иерусалиме, а мужчина продолжил:

– Я приезжаю сюда уже третий год. У нас здесь работает международная археологическая экспедиция, я к ней присоединяюсь осенью и работаю три-четыре месяца. В ней принимают участие люди из разных стран, я, например, русский из Москвы. В нашей группе археологи, историки, лингвисты, а я математик.

– Чем же может помочь математик? – усмехнулась Эмма. – Ведет бухгалтерию?

– Сарказм уместен, но я постараюсь все объяснить. Я и мои коллеги из разных стран, а это довольно большая группа математиков, историков и археологов, много лет занимается историей человеческой цивилизации, и, поверьте мне, она сильно отличается от традиционно принятой. Многие даты, к которым мы привыкли, не имеют ничего общего с реальностью. Мы доподлинно не знаем, что происходило до десятого века нашей эры, а нам предлагают «подробности» происходившего до нашей эры.

– Но есть же научный анализ, позволяющий определить, сколько той или иной находке тысяч лет, – торжественно продемонстрировала свои знания Эмма.

Дорохов грустно посмотрел на нее: типичная американка, хотя и невероятно привлекательная, даже, можно сказать, красивая. Знает только то, что публикуют в прессе и верит всему, не задумываясь. Чувство им овладело двоякое: с одной стороны она явно заинтересовала его как женщина, а красивых женщин Дорохов любил, хотя и не принимал всерьез. С другой стороны он чувствовал досаду, что сейчас придется отвечать на вопросы, смысл которых она и сама скорее всего не понимает, а потом еще объяснять свои ответы. И что в итоге? Будет возмущаться и говорить, что такого быть не может, потому что должно быть по-другому. Американцы ведь всегда думают, что только они знают, как должно быть. «Ладно, посмотрим», – подумал он и неторопливо продолжил:

– Вы говорите о радиоуглеродном анализе. Радиоуглеродное датирование, предложенное Уиллардом Фрэнком Либби, не выдерживает никакой критики. Да, полвека назад его изобретение отметили Нобелевской премией, и идея сама по себе привлекательна. Но на практике разброс слишком велик, прошлогодний лист в парке могут датировать как пятисотлетний артефакт. Сегодня к этой методике большинство специалистов относится скептически. Наша группа выполнила датирование многих записей астрономического характера, а именно описаний солнечных и лунных затмений, старинных звездных каталогов, гороскопов, то есть описаний расположения планет по зодиакальным созвездиям, покрытий звезд движущимися планетами и т. п. Оказалось, что во всех тех случаях, когда астрономические решения существуют, они попадают в эпоху X–XVII веков нашей эры. Названия многих городов перекочевывали с одного места на другое, но современные историки будто не замечают этого…

– Еще раз, – замотала головой Эмма. – Куда делись города?

– Извините! – рассмеялся Дорохов. – Мы здесь все время говорим на эти темы, а человеку со стороны конечно непонятно. Например, что касается Иерусалима. Существует теория, выдвинутая русскими учеными, по которой местоположение современного Иерусалима может отличаться от месторасположения библейского. Старый город, в котором вы сегодня побывали, раньше носил арабское название Аль-Кудс. Вас не удивляет логика древних строителей, выстроивших столицу в пустынной безводной местности. Дорог нет, до моря далеко, как, впрочем, и до ближайших рек. Что мешало построить город в более удобном месте? Город-порт это естественное расположение для столицы, что за напасть строиться в полсотни километров от моря. Кто-то может возразить, мало ли городов в пустыне. Ответ прост – не мало, но ни один не являлся столицей огромного государства.

– Действительно странно, – согласилась Эмма. – Но может в те далекие времена здесь протекала река, изображенная на старинных рисунках.

– Нет никаких тому подтверждений, скорее наоборот. Сегодняшний Иерусалим стоит там, где стоит, но возникает вопрос, всегда ли он здесь находился. Столицей великой Византийской империи являлся Константинополь, сегодняшний Стамбул, и православные христиане называли его Царьградом. Некоторые ученые полагают, что Царьград менял свое месторасположение, тогда, что мешало последовать его примеру Иерусалиму? Из истории мы знаем, что и Москва часто называлась Царьградом, а патриарх Никон пытался построить Новый Иерусалим в непосредственной близости от нее…

– Виктор! – взмолилась Эмма. – Я не очень хорошо знакома с русской историей. И, честно говоря, все это трудно воспринимается на голодный желудок.

– Да, конечно, – виновато воскликнул Дорохов. – Сегодня здесь великолепно приготовили баранину.

– Отлично! Я готова съесть все, что угодно.

Мужчина скрылся в зале ресторана и через несколько минут вернулся с огромной дымящейся тарелкой в одной руке и бутылкой красного вина в другой. Баранина действительно оказалась восхитительной, под стать ей и гарнир, состоящий из смеси орехов, сушеных и свежих фруктов.

Русский математик оказался прекрасным рассказчиком. Он говорил вдохновенно, поражая Эмму удивительными подробностями. Из его слов следовало, что никаких следов реки в окрестностях Иерусалима не обнаружено. А большое количество религиозных храмов разных концессий подтверждает лишь то, что эта местность на сегодняшний день является духовным центром для людей разных религий.

Виктор с восторгом говорил о современном большом разноплеменном Иерусалиме – городе, где исламский музей соседствует с музеем стран библии. Где расположен единственный в мире музей налогов, а в иерусалимском зоопарке собраны все животные, упоминающиеся в Библии.

По дороге в гостиницу Эмма не могла избавиться от странного чувства. Дорохов ей однозначно понравился – высокий, выше шести футов, крепкий, с густыми темно-русыми волосами и серыми глазами. Черты лица крупные, мужественные, рот чувственный, а улыбка необыкновенно открытая. Но главное, что привлекало в его облике, это обходительность и спокойствие. Было видно, что и она ему нравится, и он этого не скрывал. Что-то произошло между ними, вспыхнула какая-то искра. С ним было хорошо, очень надежно.

Виктор вел машину и продолжал рассказывать об Иерусалиме, о его истории и современных нравах, царящих в этом удивительном и неспокойном городе.

Эмма поймала себя на мысли, что все это время почти не вспоминала о своем занудном американском бой-френде. Ей даже в голову не пришло обратиться к нему за помощью. В глубине души она была уверена, что он скажет «учись решать свои проблемы сама, я же не впутываю тебя в свои дела». Он часто так говорил, и в их совместной жизни постепенно выработалось правило «каждый отвечает за себя».

Машина остановилась у входа в отель, и Дорохов грустно произнес:

– К сожалению, мы уже приехали.

Ему явно не хотелось расставаться. Эмма оказалась не только красивой и обаятельной женщиной, но, вопреки его первому впечатлению, внимательной, вдумчивой и сдержанной собеседницей. Он вдруг понял, что она его действительно заинтересовала. В ней чувствовалась какая-то трогательная растерянность и неуверенность в себе. Хотелось ее поддержать, узнать о ней больше, ну и о ее таинственном деде, конечно, тоже. Дорохов просто не мог пройти мимо очередной загадки.

– Спасибо, Виктор, все было необычайно интересно…

– Так, может быть, я завтра покажу вам город? – не удержался Дорохов.

Эмма тоже в тайне надеялась на новую встречу с этим мужчиной, и его предложение было как нельзя кстати.

* * *

Начальник отдела 4268 Курт Тейлор выполнил все распоряжения генерала Савски. Лично привез ему тетрадь с рукописью, в тот же день по его приказу сделал копии всех страниц и ознакомил с ними сотрудников отдела, прилетевших вслед за ним в Лэнгли. Он добыл для генерала записи Рунге, но тому этого показалось мало, и он заставил Тейлора и его людей разбираться в этих записках сумасшедшего ученого. Зачем с этими материалами знакомить сотрудников?

Пытаясь успокоиться, Тейлор несколько раз глубоко вздохнул, после чего решительно набрал телефонный номер Пола Савски:

– Сэр, мы изучаем мемуары, но это какая-то абракадабра.

– Я с вами согласен, Тейлор, и по секрету хочу сказать, что особой ценности записи не представляют, но нам надо найти среди ваших сотрудников ренегата. И может быть, этот человек знает то, чего не знаем мы. Кто-то из троих ваших коллег гонялся за тетрадью, так пусть узнает его содержание. Я негласно приказал следить за каждым из них. И, кстати, какая атмосфера царит в вашем отделе?