Текст книги "Тайна храма"

Автор книги: Игорь Столяров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Информаторами отдела были и коллеги ученых, и их ближайшие соседи, и даже преданные им друзья. Открытые провокации с предложениями о сотрудничестве были малоэффективны, немцы были и так напуганы и крайне осторожны. За несколько лет сложилась целая армия добровольных информаторов, и многие из ученых даже жаловались на излишнее внимание к ним и членам их семей.

С каждым годом ряды ученых редели по естественным причинам, вслед за ними сокращался и отдел. Последние двадцать лет и следить было особо не за кем. Отдел 4268 несколько раз пытались закрыть, но благодаря усилиям Курта Тейлора он продолжал существовать. Отдел переключился на поиск мемуаров и дневников бывших нацистских научных работников. Большая работа велась с семьями ученых и с немногими из них, кто остался в живых. Потомки ученых расставались неохотно с записями своих родственников. Приходилось убеждать, а иногда и настойчиво напоминать о долге гражданина США и об ответственности перед правоохранительными органами.

Много шума наделал дневник Отто Кригера, попавший в отдел в 1995 году. Благодаря ему отдел 4268 существовал до сих пор. В дневнике математик Отто Кригер в частности утверждал, что господство Соединенных Штатов Америки закончится в 2042 году. Основой его умозаключений была неизвестная в Америке теория некоего немецкого профессора Эрика Шлица, с которым он был дружен в нацистской Германии. Эту теорию он кратко описал в своих записях.

Шлиц вывел свою довольно оригинальную формулу мироздания, в которой утверждал, что все, что происходит на Земле, уже предопределено некими космическими силами. Он указал на периоды развития человечества и достаточно подробно их описал. Прорывные открытия землян он обозначил периодами примерно в сорок лет и утверждал, что новые технологии не генерируются на Земле, а приходят извне. Лунный календарь по его теории – информационный бюллетень, сбрасывающий информацию землянам определенными циклами. Шлиц также предположил, что Луна – вовсе не планета, а некое подобие космического корабля. Можно было бы проигнорировать очередного «пророка», но этот человек описал весьма подробно научно-техническое развитие Земли.

Кригер, умерший в 1979 году, на основе теории Шлица предсказал многие события будущего, в том числе развал СССР с точностью до года и новое воссоединение внутри этой великой империи в 2032 году. Именно в этот год начнется формирование единого государства Земли, и завершится оно ровно через двенадцать лет.

Дневник Отто Кригера содержал и по-настоящему секретную информацию, которую нельзя было обнародовать. Кригер утверждал, что институт, в котором он работал, занимался созданием нового вещества, способного заменить человеку обычную пищу. И это вещество уже создано, и оно способно победить голод и многие болезни. В своем дневнике немец называет это вещество ОМ11 и подчеркивает, что его производство не имеет никакого отношения к сельскому хозяйству. Он также был уверен, что ОМ11 – информация пришедшая извне. Ученый предположил, что вещество ОМ11 используется на внеземных космических станциях, и оно просто необходимо при длительном нахождении в космосе для больших отрядов астронавтов.

Дневник Отто Кригера наделал бы много шума, выйди он в свет, но информатор в крупном издательстве своевременно сообщил в 4268 о готовящемся издании.

Тейлор, наградив своих подчиненных тяжелым взглядом, медленно произнес:

– Несколько минут назад осведомитель сообщил нам, что существуют записи всем вам известного Карла Рунге. Надеюсь мне не надо напоминать, кто это?

– Нет, сэр, твердым голосом среагировала на выпад начальника Линда. – До недавнего времени последний живущий на территории США нацистский ученый, за которым наш отдел…

– Великий ученый! – эмоционально перебил женщину Тейлор. – Гениальный инженер, настоящая загадка не только для нашего отдела, но и для многих других спецотделов. Никто так и не смог наладить с ним настоящий контакт. Неужели и вправду он оставил дневник или нечто в этом роде. Надеюсь, там есть что-нибудь стоящее и для нас.

– Наверняка, шеф, – уверенно произнес Стоун. – Одинокие, отгородившиеся от общества люди беседуют сами с собой при помощи ручки и бумаги.

– Скоро мы об этом узнаем, – успокоившись, продолжил Тейлор. – Наш информатор, а по совместительству подруга наследницы Рунге, уже сегодня попытается изъять записи. Все вы сегодня же летите в Бостон и завтра утром рукопись должна быть у вас. Эта женщина просит очень высокую награду, но я готов дать ей эти деньги, если содержание действительно того стоит. Мы возьмем записи Рунге, изучим их, посоветуемся со специалистами и тогда решим с вознаграждением.

– Ей это может не понравиться, – осторожно вставил Генри Смит. – Помните, три года назад она закатила истерику, чтобы мы от нее отстали, и она могла бы перевестись в другую клинику в Сан-Диего, кажется.

– Да, в Сан-Диего, Генри, – подтвердил Стоун, – ей предлагали очень перспективное место.

– Так вот, – продолжил, улыбаясь, Смит, – она уперлась, и ни на какие уговоры не шла. Мне пришлось провернуть фокус с дорожным происшествием…

– Мы помним, – поморщился Стоун и иронично добавил. – Вы, вроде, тогда остались довольны результатом.

– Хватит, – вмешался Тейлор. – Что вы хотите сказать, Смит?

– Она вполне может начать нас шантажировать и требовать деньги вперед.

– Вы для того и едете, – злобно отреагировал Тейлор, – чтобы этого не произошло. У вас все козыри на руках.

– Извините, сэр, – тихо произнесла Линда, – а что если информатор не сможет добыть записи? Или, предположим, Эмма Рунге не пожелает с нами сотрудничать, как нам действовать?

– Жестко, предельно жестко и быстро, – прошипел Тейлор. – Вы власть, и ради своей страны вы должны выполнить задание. Не поддается на уговоры, так запугайте ее в конце концов.

– Шеф, простите, – заулыбался Стоун, – может старый маразматик записывал в тетрадки время приема таблеток, а мы тут копья ломаем.

– Может и так, – устало кивнул Тейлор. – Летите и привезите мне эту чертову тетрадь.

* * *

Стоя перед отверстием, где лежала долгожданная находка, Сьюзан с ненавистью вспомнила о своем знакомстве с Куртом Тейлором. Она готовилась стать врачом, и ей удалось получить медицинскую практику в крупнейшей в Бостоне городской больнице. Ей очень хотелось работать именно в этом медицинском учреждении. Она хорошо помнит, как ее вызвали в кабинет главного врача. В просторной комнате пили кофе главный врач клиники и солидный мужчина, представившийся сотрудником ЦРУ по фамилии Тейлор.

Без лишних церемоний Тейлор перешел сразу к делу. Она хорошо запомнила его слова: «Дело государственной безопасности, мисс Бековски. Нам нужна помощь.

Довериться в этом деле мы можем главному врачу и вам, молодому специалисту, и, надеюсь, настоящему патриоту Америки. В вашу больницу доставлен Карл Рунге, нацистский преступник, согласившийся работать на США. Возможно, дни его сочтены, и он захочет поделиться с кем-то своими тайнами, в которых мы крайне заинтересованы. Нам бы хотелось, чтобы молодая красивая медсестра окружила заботой пожилого человека, подружилась с его внучкой, которая сегодня прибыла к своему умирающему деду и, конечно, информировала бы обо всем нас».

Сьюзан хорошо помнила, как с гневом отвергла предложение этого ужасного человека.

Однако он улыбнулся и вежливо попросил главного врача удалиться, чтобы пошептаться несколько минут с молодой женщиной.

Не успела захлопнуться дверь, как Тейлор выхватил из портфеля папку и грозно произнес: «Если не будете нам помогать, то можете забыть о карьере врача. Ваш дядя сумел спустить на тормозах инцидент с наркотиками, произошедший на третьем курсе университета. Тогда в хранении марихуаны обвинили вашу подругу, проживающую в одной с вами комнате. Ее выгнали из университета, а вас оставили. Мы можем поднять эту историю, и от вас открестятся все медицинские учреждения США».

Тогда Сьюзан гордо заявила незнакомцу, что она не имеет к этому отношения. Но Тейлор бросил перед ней папку, где ее подруга подробно рассказывала, как она, Сьюзан и другие студентки курили травку и после этого часто позволяли себе вольности между собой и с противоположным полом. Это была правда, несколько раз такое бывало. Из этой некрасивой истории удалось выбраться, благодаря усилиям известного адвоката – родного дяди Сьюзан. Откровений соседки по комнате в общежитии было вполне достаточно, чтобы закопать карьеру девушки раз и навсегда.

После резкого выпада Тейлор внезапно изменил свое поведение и стал говорить о долге Сьюзан перед отечеством. Он даже пытался извиниться за свой шантаж, глубокомысленно заверив ее, что США всячески оценят ее усилия в деле, так значимом для Америки.

Конечно, это была игра, и любой здравомыслящий человек понимал это. Кто не с нами, тот против нас. Сьюзан была обещана помощь в трудоустройстве и покровительство в ее дальнейшей жизни. Кто же от этого отказывается!

Карл Рунге не умер, а выздоровел, и ЦРУ предложило карьеру в клинике в обмен на заботу о нем. Это было не обременительно, но противно. Раз в неделю ей предписывалось навещать больного и делать ему витаминные инъекции, попутно пытаясь влезть в доверие к старику. Последнее ей явно не удавалось, он был не многословен и не пускал ее в свою жизнь.

Получив выгодное предложение из Сан-Диего, она попыталась разорвать свои отношения с ЦРУ, но получила отказ. Сьюзан решила снова обратиться за помощью к своему дяде, и тот начал активно заниматься ее делом, но авария в пригороде Бостона положила этому конец. На пешеходном переходе она сбила женщину с ребенком. Это был ненастный день, и как оказалась женщина с ребенком под колесами ее автомобиля, она не может объяснить, они выросли будто из-под земли.

Проливной дождь, дорога пустая, и тут, откуда ни возьмись, появилась женщина с младенцем на руках. Все произошло вдали от населенных пунктов, истертая пешеходная зебра уже давно не вызывала у местных водителей чувства опасности. Именно здесь перед автомобилем возникла темнокожая женщина со свертком на руках.

Все произошедшее Сьюзан помнила плохо. Скрежет тормозов, удар машины о кустарник, быстро появившаяся полицейская машина, обвинения в ее адрес и сутки в отделении местной полиции. Слава богу, и женщина, и ребенок остались живы. За ней приехал помощник Тейлора, Генри Смит, и, что называется, быстро решил вопрос, потребовав взамен долгосрочное сотрудничество.

* * *

Уютно устроившись в огромном читальном зале библиотеки, Эмма положила перед собой стопку книг. Она неплохо знала историю второй мировой войны, но решила немного восполнить свои знания в этой области. Ее особенно интересовал период с 1936 года, когда дед и прадед приехали в Германию. Погружаясь в историю тех лет, она несколько раз ловила себя на мысли о том, почему именно Германия была инициатором обеих мировых войн. Страна, которая дала миру такое количество выдающихся людей.

Неужели самые развитые государства, в какой-то момент становятся самыми агрессивными. Неужели люди, как хищники, чувствуют слабость противника и тут же нападают. Но звери не нападают, когда сыты. Почему к самым прогрессивным странам неожиданно приходит чувство неуемного голода, и на второй план уходит инстинкт самосохранения. История повторяется вновь и вновь, как будто человечество обречено проходить одни и те же круги ада.

Эти размышления привели Эмму к неутешительному выводу: люди, как и государства, стараются жить за счет других людей, и эта страсть неуемна. Собственно и ей самой всегда хотелось получить неожиданное солидное наследство и достойно жить на проценты, а не бегать, как загнанная лошадь в поисках куска хлеба. Вот тогда она бы стала заниматься благотворительностью и любила бы всех или почти всех.

Всегда были рабы и господа, и в Библии это черным по белому написано. Неужели человечество от этого никогда не избавится или это наша суть? Очнувшись от своих философских рассуждений, женщина увидела, что читальный зал почти опустел. На часах была половина девятого.

Эмма изрядно проголодалась и давно уже мечтала о сэндвиче и крепком кофе. Чтобы не мешать мастер классу Сьюзан и ее профессора вполне можно скоротать время в кафе.

Выходя из здания библиотеки, она обратила внимание на странного человека. Он выскочил из внезапно подъехавшего «бьюика» и помчался внутрь. «Вот она настоящая тяга к знаниям», – иронично отметила про себя женщина.

Пройдя два квартала, Эмма зашла в старое уютное полупустое кафе, которое приметила еще в прошлый свой приезд в Бостон. Она устроилась за столиком у окна, твердо решив порадовать себя не только сэндвичем, но и пирожным.

За окном начал накрапывать дождь, быстро превратившийся в сильный ливень. Резкий порывистый ветер отбрасывал капли на оконное стекло, рисуя замысловатые узоры. Эмма любила дождь, он ее всегда успокаивал своей барабанной дробью. Дождь затыкал глотку громко орущей пьяной уличной шпане, загоняя ее в темные подворотни. Дождь очищал город и от другой грязи, смывал с листьев деревьев пыль и гарь. Дождь – это жизнь, и Эмма удивлялась, что люди не радовались этому явлению природы, а ежась и хмурясь, пытались выскользнуть из этого потока чистоты, прикрываясь зонтами.

Неожиданно перед ее взором всплыл силуэт мужчины, спешащего в библиотеку. В его облике было что-то странное. Он очень торопился. И эта странная шляпа, которую носили мужчины в старых черно-белых фильмах. И плащ. Сейчас, конечно, уже октябрь, но редко кто одевает именно плащ.

Дождь закончился, и на часах было почти десять часов. Пора возвращаться домой. Эмма заказала такси, которое прибыло буквально через несколько минут.

Подъезжая к дому, она увидела с десяток полицейских машин с включенными световыми маячками. Женщина не сразу сообразила, что сгрудились они напротив ее собственного дома.

Выйдя из такси, она предстала перед оцеплением полицейских, но ее слова, что она хозяйка дома, возымели свое действие, и через минуту перед ней появился худой мужчина лет сорока пяти в мятом костюме.

– Я детектив Мартенс, мэм. Пройдемте со мной.

Зрелище, представшее перед глазами Эммы, было ужасающим. В кабинете перед дырой в стене лежала женщина с изуродованном лицом. Рядом с ней валялась пустая пластиковая коробка. Эмме стало плохо, и ее стошнило. Очнулась она в гостиной, женщина в белом халате протягивала склянку к ее носу. С трудом устранившись от врача, Эмма прошептала:

– Что происходит?

– Я и сам не знаю! – прозвучал мужской сиплый голос. – Я думал, вы мне ответите на этот вопрос. Это ведь в вашем доме находится труп, и мы были уверены, что убитая – Эмма Рунге, и вот вы неожиданно появляетесь и спрашиваете «что происходит», – не давая женщине опомниться, он продолжил: – Вы можете нам помочь, мисс Рунге?

– Сегодня моя подруга Сьюзан Бековски, это она лежит в гостиной, попросила ключи от моего дома, – дрожащим голосом начала Эмма. – Она хотела встретиться с мужчиной, ну знаете, подальше от чужих глаз. Они давно знакомы и встречаются, но он женат. У меня вечер был занят, и я дала ключи. Это все.

– А где вы были сегодня вечером?

– В Бостонской библиотеке, затем в кафе.

– Вы были одна?

– Да, но если вы намекаете на мое алиби, то это легко проверить.

– Проверим, – хмыкнул детектив. – Похоже, вашу подругу убил профессионал. Никаких следов, ни одного отпечатка.

– Я ничего не понимаю, у меня нет врагов, и в этом городе я недавно. Может это грабители.

– Или грабитель, – поправил женщину Мартенс. – Из дома вышел один человек. Вашей пожилой соседке, живущей в доме напротив, показалось, что прозвучал громкий хлопок, и она подошла к окну. Через несколько минут из дверей вашего дома вышел незнакомец и быстро пошел прочь от дома. Ей также показалось, что вслед за удаляющимся первым мужчиной, крадучись отправился еще один, и будто бы он появился из кустов. Возможно, их действительно было двое, или ей со страху привиделось. Старушка вызвала полицию. Прибывшие офицеры постучали в дверь дома, а она оказалась не запертой. С ваших слов получается, что подруга ждала в вашем доме своего любовника. Может это он убийца. Как его зовут?

– Я не знаю, – заплакала женщина. – Сьюзан сказала, что это какой-то известный профессор, приезжающий к ним в клинику несколько раз в год.

– У вас есть друзья, у которых вы можете переночевать, или вас отвезти в гостиницу? Здесь вам оставаться не стоит.

Эмма умоляюще посмотрела на Мартенса и замотала головой:

– Друзей у меня в этом городе нет, а в гостинице от страха я с ума сойду.

– Ладно, – тяжело вздохнул детектив, – поедемте в участок.

В полицейском управлении Мартенс отвел для Эммы пустующий кабинет с небольшим диваном и принес плед:

– Мисс Рунге, здесь вы в полной безопасности. Мой кабинет за стенкой, стучите, если понадоблюсь. Перегородка тонкая, я услышу.

– Спасибо детектив. Разве вам не надо домой к семье?

– За меня не беспокойтесь, да и спешить мне некуда.

Мартенс потушил свет и закрыл дверь в помещение, где расположилась молодая перепуганная женщина. Перегородка межу комнатами действительно оказалась формальной. До Эммы доносился звук стучащих компьютерных клавиш. Усталость пересилила внутреннее напряжение, и она уснула.

– … понимаете! – незнакомый громкий голос за перегородкой разбудил Эмму. – Мартенс, ваша карьера в наших руках, подумайте еще раз, прежде чем ответить. Еще раз вас спрашиваю, где Эмма Рунге? Куда она отправилась?

– Я вам уже говорил, что понятия не имею, где она, – голос Мартенса звучал устало и уверенно. – Плевать я хотел на ваши угрозы, и мне не понятно, чем они вызваны. У девицы алиби, нет смысла ее задерживать, да и места для нее у нас нет. Днем она придет для разбирательства, и забирайте ее ради бога, будем только рады.

– А сейчас она где? – не унимался незнакомец.

– Да мне какое дело, – рассмеялся детектив. – Она не в моем вкусе. Может дома или у подруги или расслабляется со своим дружком.

– Запомните, Мартенс, – уже дружески произнес все тот же голос, – мы ваш шанс на повышение, не подведите нас.

– Считайте, она уже у вас, – громко произнес Мартенс.

Хлопнула дверь, послышались звуки удаляющихся шагов. Эмма сжалась на диване, ей было страшно. Она слышала, как Мартенс с кем-то говорит по телефону. Медленно, чтобы не спугнуть тишину, она опустила ноги на пол, скинула плед и, подхватив туфли, на цыпочках направилась к двери кабинета. Не успела она сделать несколько шагов, как в комнату вошел детектив. Он включил свет и улыбнулся.

– Мисс Рунге! Судя по вашему поведению, вы все слышали. Приходил человек из ЦРУ, и вы ему очень нужны. Я ему не сказал, где вы, но пришло время все мне объяснить, такое внимание спецслужбы к вашей скромной персоне довольно странно.

– Почему вы ему соврали? – голос Эммы дрожал. – Возможно, этот человек хочет мне помочь!

– Может и так, – хмыкнул детектив. – Еще не поздно его догнать. Но одно обстоятельство смущает меня.

Мартенс сделал эффектную паузу и, прямо глядя женщине в глаза, продолжил:

– Следы штукатурки с голубоватым отливом на рукаве этого человека тщательно стерты, но заметны. У вас весь пол в доме в этой чертовой штукатурке. И ботинки у него свежевымытые, блестят, будто только куплены. А после нас в вашем доме никого не было, я только что говорил по телефону с офицером, оставленным до утра на месте преступления.

– Вы думаете это он убийца… Почему же вы его не арестовали?

– А за что мне арестовывать офицера ЦРУ? Документы у него, судя по всему, настоящие, а остальное – это всего лишь мои предположения. Я предпочитаю меньше думать и больше знать. Сейчас этот человек выйдет из управления, не хотите на него взглянуть?

Детектив выключил свет в комнате, и они вместе с Эммой подошли к окну.

– О боже! – зашептала женщина. – Я его уже видела сегодня на ступенях библиотеки.

Эмме ничего не оставалось, как рассказать полицейскому все, начиная с первого дня знакомства со Сьюзан.

Мартенс мрачнел на глазах:

– И где эта тетрадь, если предположить, что им нужна именно она?

– У меня с собой в сумочке. Я заехала домой после ленча и взяла ее в библиотеку, подумала, вдруг пригодится.

– Вы говорите, что утром передали часть бумаг господину Штольцу. У вас есть его домашний телефон?

– У меня есть номер его мобильного телефона, но сейчас ночь.

– Черт возьми, звоните немедленно, – теряя терпение, гаркнул детектив. – Да не с мобильного, выньте при мне из него SIM-карту и батарейку. Позвоните по городскому телефону.

Штольц не отозвался на звонок. Женщина растерянно развела руками и с надеждой посмотрела на Мартенса:

– Есть домашний адрес! Мы можем туда поехать?

Уже в машине полицейский стал инструктировать Эмму:

– Когда подъедем, не выходите из машины. Я так понимаю, единственный, кроме вас, кто видел бумаги Карла Рунге это ученик вашего деда.

Меньше чем через десять минут они остановились не далеко от дома Штольца. Мартенс выскользнул из машины и скрылся в темноте. Эмма дрожала всем телом. Страх переплетался с журналистским любопытством, и постепенно женщина взяла себя в руки. Ждать было мучительно. Минуты тянулись как часы, и воображение рисовало одну картинку страшнее другой.

– Это я, – в боковое стекло машины постучал Мартенс.

Сев за руль, мужчина быстро завел машину и тронулся дальше по улице. Несколько минут он молча сворачивал из одного переулка в другой, и так не менее десяти раз, внимательно вглядываясь в зеркало заднего вида. Наконец, он остановил машину и, глядя перед собой, произнес:

– Тот, кого мы искали, мертв. Дом перевернут вверх дном. Сейчас я отвезу вас подальше от этого места и вызову полицию. Есть еще одно обстоятельство, о котором вам необходимо знать, и о котором я поначалу умолчал. Ваша подруга взяла на свидание пистолет.

– О, боже, – воскликнула Эмма.

– И самое удивительное, – спокойно продолжил детектив, – она успела выстрелить.

– Так убийца ранен?

– Скорее всего, нет, пуля застряла в стене, следов крови нет! Этот выстрел и услышала ваша соседка.

– Но из разговоров полицейских в моем доме я поняла, что Сьюзан застрелили.

– Совершенно верно, выстрелом в лицо, и этого выстрела никто не слышал. Странная картина получается: и один, и второй берут на встречу оружие. Ваша подруга впускает в дом мужчину, следов взлома на двери нет, и потом стреляет. В ответ получает пулю из пистолета с глушителем. Прямо-таки дуэль какая-то.

– Но откуда у Сьюзан пистолет? – удивилась Эмма.

– Оружие на нее оформлено по закону, и она имеет право на его скрытое ношение. Но небольшой мелкокалиберный пистолет в неопытных руках может не остановить противника, а только разозлить. Да и попасть в цель из него трудно из-за сильной отдачи.

– Вы можете отвезти меня в аэропорт? – умоляюще зашептала Эмма. – Я хочу домой к маме.

– В аэропорт нельзя. Сейчас я отвезу вас в одну гостиницу. Там вы будете в безопасности, ее хозяин мой должник. А дальше видно будет. Эта история очень странная. Из номера никуда не выходите, по телефону ни с кем не говорите, о своем сотовом забудьте.

Гостиница оказалась грязной и обшарпанной. Разбудив хозяина, детектив проводил женщину в номер. Комната на удивление оказалась чистой со следами недавнего ремонта. Владелец отеля, грузный метис по имени Лу, не высказал никакого интереса к внезапной ночной гостье. Они о чем-то пошептались с Мартенсом, и тот понимающе покачал головой.

* * *

Эмма проснулась далеко за полдень. У нее все еще была надежда, что случившееся с ней – страшный сон, но вид скромного гостиничного номера мгновенно вернул ее в реальный мир. Под входной дверью валялся листок бумаги: «Наберите на телефоне 26 и вам доставят завтрак и все, что вам понадобится».

Заказав яичницу из двух яиц с беконом, кофе и тосты, женщина отправилась в ванную комнату. Стоя под горячим душем, она пыталась разобраться в том, что с ней произошло накануне.

«Жалко Сьюзан, убить хотели все-таки меня, и она, возможно, спасла мне жизнь. Если она действительно пришла за тетрадью деда и за это заплатила своей жизнью, что в этих записях такого особенного? От них теперь зависит моя жизнь, и в них необходимо обязательно разобраться. Бедняга Штольц, прости меня. Этот детектив Мартенс, почему он помогает мне? Он точно не охотится за бумагами деда, ведь я ему сама сказала, что тетрадь со мной, а он даже не поинтересовался, что в ней».

Выйдя из ванной комнаты, Эмма обнаружила на журнальном столике дымящийся завтрак. Удобно устроившись в кресле, она открыла тетрадь на том месте, где прервала чтение в прошлый раз.

«Невероятно, но я был принят на работу в лабораторию Эриха Валленштайна. Для меня это оказалось полной неожиданностью. Даже имя этого человека являлось секретом, не говоря уже о его работах. О существовании в нашем подземном предприятии этого человека я слышал от своего приятеля из соседней лаборатории, но это было сказано после изрядно выпитого шнапса, и я тогда не придал этому значения. Мой приятель упомянул, что Валленштайн – ученик знаменитого Николы Теслы.

Лаборатория Валленштайна находилась изолированно от всех остальных. Она впечатляла своими размерами. Чтобы в нее войти, необходимо было пройти два поста офицеров СС.

Военных было вдвое больше чем работающих ученых. Шефство надо мной взял Клаус Ланге, высокий худощавый брюнет. Этот разговорчивый парень, практически мой ровесник, никак не походил на серьезного математика, коим являлся. Валленштайн работал над созданием сверхмощных электродвигателей для летательных аппаратов и еще над чем-то, к чему у меня на тот момент не было доступа.

Эрих Валленштайн прибыл из США по приглашению новой Германии, также как и мой отец, и многие другие немцы. Он был человек веселый, часто вспоминал Николу Теслу, с которым проработал несколько лет, особенно его выпады в адрес Эдисона и Эйнштейна.

По его словам Теслу интересовала только работа. Это был человек замкнутый с тяжелым характером, избегающий женщин. Он ревниво относился к успехам Томаса Эдисона, с которым работал непродолжительное время, и от которого ушел, хлопнув дверью. Он даже подозревал Эдисона в поджоге своего офиса на Пятой авеню в марте 1895 года. Самое смешное, что в 1917 году Тесла был награжден медалью Томаса Эдисона, присуждаемой ежегодно Американским Институтом Электроинженеров, от которой естественно отказался.

Эйнштейна Тесла считал авантюристом, но не без таланта. Он часто иронизировал, что Альберт больше пользы принес бы науке, если бы посвятил себя игре на своей любимой скрипке.

Мне самому довелось встретиться с Альбертом Эйнштейном в 1949 году. „Рассеянный профессор“ в точности соответствовал этому своему прозвищу. Дискуссии на научные темы не получилось. Передо мной был политик, эксплуатирующий идеи борьбы за мир во всем мире. На конкретные вопросы он не отвечал, предлагая связаться со своими коллегами. И конечно это собственное величие, от которого он, по-моему, и получал истинное удовольствие.

Возвращаясь к Валленштайну, хочу сказать, что таких ученых я практически не встречал ни в Германии, ни в Америке. Это был человек энциклопедических знаний, невероятного ума и абсолютно не заносчивый, чем страдает большинство „гениев“.

Откровением для меня стало, что Эрих знал моего отца и даже находился с ним в переписке. Валленштайн сказал, что взял меня к себе именно из-за моих собственных способностей, но также добавил, что не упустил бы возможности взять на работу сына Александра Рунге. Вот и гадай, по какой из указанных причин он взял меня к себе в лабораторию.

Общение с Валленштайном дало мне очень многое. Он часто подчеркивал, что Никола Тесла, его учитель, был в первую очередь инженер и уже потом ученый, в принятом понимании этого слова. Главное в науке – практическое применение или перспектива этого применения, а не красивая теория.

Тесла, со слов Эриха, верил в воздействие шаманов и магов на природные явления. В средневековье его бы обязательно сожгли на костре, как черного мага. Он утверждал, что эфир или прана это бесплатная энергия, которая вокруг нас, и она жаждет выхода.

Мне нравились эти разговоры, но тогда я не понимал, что он готовит меня к нашей главной беседе. В феврале 1942 года он вызвал меня к себе в свой маленький, пропахший сигарным дымом кабинет. Мы говорили о текущей работе, о графиках испытаний и вдруг внезапно он обратился ко мне со словами: „Впрочем, все это чепуха, мне вам необходимо показать письмо вашего отца, которое он отправил за два дня до своей смерти“.

Сердце мое сжалось. Отец написал письмо накануне своей гибели не мне, своему родному сыну, а другому человеку.

„Дорогой брат Эрих! Позволь тебя называть именно так. Мы не члены тайных обществ, и такое обращение кажется странным. Но я тебя называю братом, именно потому, что доверяю тебе как себе.

Наша с тобой дружба вселила в меня надежду, что я не одинок в своих попытках познать скрытое, неведомое. То, что стремится наружу, но остается тайной. Я чувствую точку перехода или смерти, как принято говорить. Переход в другой мир больше не пугает.

Все это странно, меня перестали мучить боли в коленях, и мое проклятие – астма – отступила. Я нашел священный потерянный город! Годы поисков увенчались успехом. Но это череда событий. Будто меня кто-то направляет, соединяя отдельные ничего не значащие элементы в одно целое. Иногда, я чувствую себя пешкой в чьей-то большой игре.

Мои сны стали кошмаром, я вижу то, чего не может быть. Я посчитал бы себя шизофреником, но часть моих видений сбывается с абсолютной точностью через несколько минут после моего пробуждения, другие кажутся фантастикой и подтверждения им невозможно найти.

Я расскажу тебе, что видел в сновидениях. Возможно, я болен и мои иллюзии полный бред. Но кому еще я могу рассказать об этом.

Начну с того, что Гитлер позорно проиграет все, начатые им войны, и Германию растащат на части. Но это уже неважно. Придет время, и Германия восстановится и завоюет Европу без единой капли крови.

Промелькнут новые крестовые походы и в новом веке людям будут даны новые знания. Человек научится пользоваться своей собственной энергией и добывать ее из воздуха и воды. В своих снах я вижу, как человек садится в устройство для передвижения и своим присутствием дает этому аппарату энергию.

Но самое главное не это. Мир изменится до неузнаваемости, и мы снова с тобой встретимся. Луна отвернется от нас, и мы увидим окружающий нас мир совсем по-другому.

Присмотри по возможности за моим сыном.

Твой Александр Рунге“.

После прочтения письма Валленштайн грустно заметил: „Как всегда кратко и насыщено. Третий Рейх, со слов твоего отца, обречен. Очень жаль. Знать свое будущее весьма печально, и я долго размышлял, показывать тебе это письмо или нет. Сам я не верю в скорый крах Германии и тебе не советую“.