Текст книги "Тайна храма"

Автор книги: Игорь Столяров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Именно в этот момент водитель микроавтобуса стал что-то настороженно нашептывать Мехмету. Но тот успокоил его и весело рассмеялся.

– Что-то случилось? – поинтересовалась Эмма.

– Пустяки, – успокоил ее Мехмет, выходя из машины.

Водитель «мерседеса» остался в автомобиле, лениво погрузившись в чтение многостраничной газеты, а Эмма, Виктор и Мехмет отправились к развалинам крепости. К их удивлению и разочарованию, вход внутрь цитадели был закрыт, и табличка на воротах извещала посетителей о проведении археологических работ.

Экскурсия вдоль стен крепости оказалась недолгой. Правая часть стены, примыкающая к двум господствующим на этой высоте башням, была недоступна для осмотра. Со стороны Босфора в нее врезалась металлическая сетка, увенчанная сверху двумя рядами колючей проволоки. Левая часть стены была обозрима всего на несколько десятков метров.

Мехмет предложил не отчаиваться и пообедать в ресторане, примостившемся у самых развалин. Они выбрали столик на самой дальней террасе ресторана, где открывался прекрасный вид на Босфор, и угадывались очертания центра Стамбула.

Не успели они сделать заказ, как Виктор поднялся со своего места и извиняющимся тоном произнес:

– Я вынужден еще раз вас ненадолго покинуть. Мне нужно кое-что проверить, дайте мне полчаса.

После этих слов он быстро удалился. Эмма в растерянности посмотрела на турка, но тот хитро улыбнулся:

– Дорохов только что доказал, что он первоклассный исследователь, и, если он говорит, что ему необходимо еще немного времени, то давайте предоставим ему это время, а сами насладимся турецкой кухней.

На пустую террасу ресторана ввалилась большая группа туристов и принялась шумно рассаживаться за столики. Стайка официантов деловито без суеты кружилась перед вновь прибывшими клиентами. Через несколько минут появился гид и громогласно объявил по-английски:

– Дамы и господа! Мы с вами заехали передохнуть и пообедать в прекрасный ресторан, как видите, находящийся у развалин древней христианской крепости.

Экскурсовода абсолютно не смутило, что за столиками ресторана в непосредственной близости от него сидели люди не из его группы. Нагловатый тон гида и манера поведения весьма удачно сочетались с его внешностью. Невысокий коренастый турок лет пятидесяти, с плутовской улыбкой на красном лице был одет броско или скорее вызывающе. Прежде всего ковбойская кожаная шляпа, залихватски сдвинутая на лоб. Странного вида темный короткий плащ, бордовые джинсы и пара замызганных кед завершали ансамбль. Впрочем, такого гида в толпе не потеряешь.

Для Эммы было весьма любопытно, что мужчина в странном одеянии много говорил об использовании этих мест для охоты султана, о выходе в черное море, о пиратах, мореплавателях, о чем угодно, только не о крепости. Кто-то все-таки поинтересовался самой крепостью, датой ее постройки и причиной разрушения. Гид отнес создание крепости во времена до нашей эры, упомянул Александра Македонского, а причиной разрушения назвал налеты неких могущественных кочевников. После этого почему-то назвал руины крепости незначительным историческим памятником. На замечание, что на вывеске перед крепостью стоят даты 1261–1282, невозмутимо ответил, что это годы восстановления древней крепости и окончательного ее упадка.

Прошел почти час, а Виктор не появлялся. Мехмет стал заметно нервничать и предложил позвонить Дорохову. Но к их радости знакомая трель мобильного телефона раздалась совсем рядом.

Виктор появился с противоположной стороны. Он пришел со стороны Босфора, из того места, куда проход был закрыт. Там, на первый взгляд, было невозможно пройти. Густой низкорослый кустарник создавал видимость непреодолимого препятствия.

– Ты заставил нас волноваться, – укоризненно воскликнула Эмма.

– Мы на некоторые вещи не обратили должного внимания, – сходу начал Дорохов, – а именно на кресты, вмонтированные во внешние стены крепости. Сейчас вы все поймете, вставайте.

Дорохов шел, весело мурлыча, какую-то победоносную мелодию. Мехмет потирал руки, воодушевленный предстоящими открытиями. Не пройдя и сотни шагов, они остановились у стены, и Виктор указал на каменную плиту с изображением креста.

– Видите, это восьмиконечный крест, схожий с крестом на ограде захоронения. Крест символизирует христианскую крепость.

Отойдя в сторону на несколько шагов, Дорохов привлек внимание своих спутников к другой каменной плите, на которой был изображен крест с трилистником на концах.

– Не может быть, – голос турка задрожал. – Лилия в кресте на стенах дворца – древний византийский знак резиденции царя или патриарха.

– Именно так, – подхватил Дорохов. – Священный город – царская резиденция. А пророк похоронен или казнен на священной горе в непосредственной близости от нее. Его захоронение было позже удостоено царских почестей, и одну из них воплотили в виде ограды, на которой присутствует сочетание креста и лилий.

– У основания креста изображен полумесяц, – глядя на плиту в стене, воскликнул Мехмет.

– Символ веры и могущества, – торжественно произнес Виктор. – Полумесяц под крестом – символ православной веры и великой древней империи.

– После завоевания Константинополя оттоманы оставили полумесяц, как символ великой страны, а крест заменили звездой, – согласился Мехмет.

– Но на ограде могилы Йуши нет изображения луны, – робко заметила Эмма.

Дорохов задумался и, беззвучно шевеля губами, стал о чем-то рассуждать сам с собой. Мехмет и Эмма напряженно молчали, боясь сбить Виктора с его размышлений. Через несколько минут он выхватил свой фотоаппарат и стал сосредоточенно вглядываться в открывшуюся фотографию. Эмма краем глаза заметила, что это был снимок ограды на могиле пророка.

– Есть луна, – наконец произнес он, показывая фотографию. – Каждая оконечность креста заканчивается полумесяцем. Я поначалу не мог понять, почему у креста такие округлые формы. Посмотрите, какое удивительное сочетание креста, лилий и полумесяца! Да это просто образец геральдики. Совершенные формы, необычайная простота и сочетание трех главных атрибутов власти и веры.

– Может это все только совпадение, – задумчиво пробурчал турок. – Но не могу не обратить ваше внимание на еще одну «случайность». Ты, Виктор, указал на то, что рисунок совершенен. В древности, в дохристианскую эпоху лилия и полумесяц означали власть повелителя, вождя, императора, называйте как угодно. В те времена от основания лилии шли два полумесяца, окружавших ее с обеих сторон. Полумесяц – символ прироста и возрождения, что связано со сменой лунных фаз. Два рога полумесяца означают удвоение, поскольку рог является символом изобилия.

– Действительно, – не удержалась Эмма. – На ограде каждую лилию окружают два полумесяца, перетекая в рисунок следующей лилии.

Дорохов, будто вспомнив что-то, стал быстро листать «страницы» на своем сотовом телефоне и, наконец, удовлетворенно представил фотографию, на которой был изображен флюгер.

– Все это атрибуты империи, – уверенно продолжал Виктор. – Несколько лет тому назад я ездил в Лондон на конференцию, посвященную Британской империи. Один итальянский ученый обратил всеобщее внимание на флюгеры в белом Тауэре. Это один из них. Венчает флюгер императорская корона, на которой четыре лилии, четыре креста с трилистником и восемь восьмиконечных крестов. Поверх короны изображен странный знак, он-то и вызвал горячую дискуссию. Итальянец утверждал, что это четыре луны, изображенные в виде четырехконечного и восьмиконечного креста одновременно. Каждая из лун изображена как полумесяц. На четыре стороны света, утверждал он, направлено имя Иисуса – IC. Верхняя часть флюгера, а именно четыре луны, должна была крутиться постоянно при дуновении ветра, имитируя образ полумесяца, в отличие от самого флюгера, показывающего направление ветра. Египетский ученый, коптский священник, подтвердил слова итальянца и добавил, что такие приспособления и сегодня используются для медитаций, но крайне редко. Он обратил наше внимание на круг посреди каждого полумесяца и пояснил: так часто изображали трилистный крест в полумесяце. Мы с вами только что видели такой крест на каменной плите, вмонтированной в стену крепости.

– Сокращенный вариант, – недоверчиво усмехнулся Мехмет.

– Зря смеешься, – парировал Виктор. – Крест-трилистник только одной своей окружностью касается полумесяца, она и сохранена. Копт пояснил, что луна с крестом слишком громоздкая конструкция для устройства, приводимого в действие ветром, и его часто заменяли именно такой урезанной версией.

– Но что это нам дает? – вмешалась Эмма.

– Очень многое! Все выше сказанное подтверждает правильный ход наших мыслей. А если ко всему этому добавить название города-крепости, написанное на сувенирной открытке… – загадочно произнес Виктор и протянул ее турку. – Мехмет прочитай!

– Йорос!

– Или правильней «Иерос». По-гречески Иерос (Hieros) – «священный», – улыбнулся Дорохов. – В сущности Иеросалим это священный город, поэтому вполне обосновано называть его просто Иерос. Латиняне священный город называли Иеросалим (Hierosolyma), оставив по сути прежнее название. Кстати, в разных языках Иерусалим пишется по-разному: по-болгарски – «Йерусалим», по-македонски – «Ерусалим», по-русски – «Иерусалим». Старое церковно-славянское и русское написание слова «Иерусалим» было через «о» – «Иеросалим», но в XVII веке его заменили на современное «Иерусалим». В других источниках он назывался также Ершалаимом.

– Откуда ты все это знаешь! – восхитился Мехмет.

Не обращая внимания на легкую иронию в голосе своего товарища, Виктор продолжил:

– До 1261 года город принадлежал Латинской империи, которая пала под натиском никейского императора Михаила Палеолога. Удивительное совпадение, что именно 1261 год значится как год постройки крепости, и, совершенно очевидно, что захватчики ее разрушили и восстановили. Вернулось и старое греческое название города-крепости.

Мехмет несколько секунд молчал и дрожащим голосом выдавил из себя:

– Иерусалим. Так значит, «Йорос» – не что иное, как немного искаженное сокращение от слова «Иерусалим»?

– Да! – одновременно ответили ему Виктор и Эмма.

– Иерусалим мог географически перемещаться, – продолжал рассуждать Дорохов. – Периодическая смена месторасположения Царьградов это только подтверждает. Небольшое искажение названий присутствует у большинства исторических памятников. Записи Карла Рунге привели нас сюда. В этом месте мы нашли множество доказательств тому, что именно здесь мог находиться древний Иерусалим. Могила пророка, о которой якобы никто ничего не знает. Священная гора – место поклонений разных культур и цивилизаций, но построенные на ней храмы бесследно исчезли. Город-крепость с удивительно знакомым названием, отмеченная знаком, как царская резиденция со стертой историей. Все это похоже на спланированный перенос города и связанных с ним святынь. И это еще не все, – загадочно добавил Дорохов. – Хотелось бы процитировать еще одну запись из дневника: «Копье обретет свою силу в священном потерянном городе. Тот, кто откроет окно в другой мир, должен встать лицом к священной горе так, чтобы бегущая вода была по правую руку, и сжать копье пальцами левой руки». Я побывал в крепости, и она подходит, как никакая другая. В центре цитадели это прекрасно видно…

– Ты был внутри крепости? – изумилась Эмма. – Неужели перебрался через эти высокие стены?

– Мне удалось обойти крепость со стороны Босфора. Отдельные несознательные граждане, спасибо им, игнорируя запреты, протоптали вдоль крепостных стен едва заметную тропинку. Я нашел два входа внутрь крепости в небольших стенных арках. Там нет ничего интересного, за исключением очень странных раскопок. В центре площади окруженной стенами снят грунт на участке в несколько десятков квадратных метров. Но все это не огорожено и сделано непрофессионально и наспех. Самое странное, что свежим собранным грунтом завалили чрева нескольких башен.

– Не может быть! – ахнул Мехмет. – Так археологи не могут поступить, я сообщу об этом безобразии в Стамбул. Но что там искали, что ты увидел?

– Не далеко от внутренней стены, к которой примыкают те две башни, с осмотра которых мы и начали свою экскурсию, вырыт прямоугольник. Со стороны стены глубина около метра, но ближе к центру крепости не более двадцати сантиметров. Внизу ровная площадка из камня, какими в старые времена мостили площади. Но вот под этими камнями находится каменное основание из очень плотно пригнанных друг к другу каменных плит, больше напоминающих пол в помещении.

– И это все! – удивился Мехмет.

– Очевидно, что раскопки брошены, – резюмировал Дорохов. – А вот нашли что-то или нет – хороший вопрос.

– Почему тебя так заинтересовало каменное основание из пригнанных друг к другу плит, – поинтересовалась Эмма.

– Обратите внимание, – продолжал Виктор, – даже из ресторана видно, что крепость многоуровневая, кольца стен сменяют друг друга. Из того места, где мы сейчас с вами сидим видна въездная арка. От нее до башен главной цитадели расположена площадь, она, как мы видим, и сейчас плоская, под небольшим углом поднимающаяся к стене с четырьмя башнями. На площади смог взойти только низкорослый кустарник, нет никаких деревьев. Похоже на несколько метров каменной кладки, без сомнения крепость уходит внутрь горы.

Дорохов вскочил с места, и, указывая рукой на одну из башен, произнес:

– Она стоит напротив арки, и, посмотрите, на ее стенах виднеются остатки разбитой надписи. Надпись, скорее всего, сбита намеренно, но все равно не удалось уничтожить некоторые буквы. Это те же буквы, что были приняты в Византии – смесь из латиницы и кириллицы. Кому понадобилось ее сбивать, и что могло быть написано, как не название города.

Эмма и Мехмет по очереди рассматривали башню с остатками надписи в мощную подзорную трубу.

– Предположим, мы нашли потерянный город, – медленно проговорил Дорохов. – Очевидно, что открыть «окно» или портал суждено именно Эмме. Но она не сможет пробраться в крепость той дорогой, которой прошел я. Слишком опасно, впрочем, и копья у нас нет.

Воцарилась пауза, которую неуверенно прервал Мехмет:

– Я вам говорил, есть имам, который может нам помочь. Мне сказали, что он мастер суфийского ордена.

Все трое направились к ожидавшему их микроавтобусу. Пока турок звонил имаму, Эмма шепотом спросила, что такое суфийский орден. Туманный ответ Виктора, что это мистическое направление в исламе, не прояснил ситуации, а лишь окутал ее пеленой таинственности.

– Он согласился нас принять, – немного нервничая, заговорил Мехмет. – Но у нас есть еще одна проблема, о которой я не хотел сначала говорить. Имам, к моему удивлению, предупредил сейчас, что за нами могут следить, но на мои расспросы не стал отвечать. Мой водитель уверен, что неизвестная машина преследует нас. Он ее заметил в первую нашу остановку на вершине горы. Из этого автомобиля никто не выходил, а когда мы двинулись в сторону крепости, она последовала за нами. Мы оставили свой автомобиль не там, где паркуют свои машины туристы, и подозрительный седан «БМВ» темно синего цвета остановился неподалеку. Об этом мне сообщил водитель, когда мы собрались покинуть наш микроавтобус, чтобы направиться к развалинам крепости.

Водитель микроавтобуса подтвердил опасения Мехмета. От подозрительной машины никто не отлучался. Однако он заметил, что двое мужчин покинули ее на пару минут, видно, по малой нужде. Описать их внешность он не смог, сказал только, что вели они себя подозрительно.

Мехмет долго сидел молча, затем, повернувшись к Виктору, процедил:

– Поедем к суфию, попробуем оторваться.

Микроавтобус резко сорвался с места и помчался по горной дороге. Через несколько километров автомобиль свернул на довольно узкую и абсолютно безлюдную дорогу. Но темно синяя машина не отставала и продолжала преследовать их. Уйти от погони не получалось, несмотря на ужасающую скорость. Видимо поняв, что слежка раскрыта, «БМВ» прибавил газу и, поравнявшись с микроавтобусом, попытался подрезать его. Водитель Мехмета оказался не робкого десятка и не свернул, ударив «БМВ» в правое крыло. Но это только распалило преследователей. Поравнявшись вновь с «мерседесом», из машины вытянулась рука, держащая пистолет с глушителем и приказывающая остановиться.

– Дави на газ, – зарычал Мехмет водителю и совершенно беспомощно взмолился:

– Дорохов, что делать?

– Давить на газ, что есть силы, – спокойно произнес Виктор.

– Я это уже сказал. Что еще?

В это время Дорохов перебрался в багажное отделение микроавтобуса:

– Мехмет, крикни мне, когда будет резкий поворот.

– Прямо сейчас, – заорал Мехмет.

Раздался звук разбиваемого стекла, затем жуткий скрип тормозов и оглушительный удар.

– Мехмет! Попроси водителя затормозить, – заорал Дорохов.

– Ты уверен?

– Да! Быстрее.

Виктор выбрался из остановившегося микроавтобуса и помчался назад к повороту, на котором произошла авария. Эмму трясло. Мехмет, пытаясь привести ее в чувство, что-то говорил, но она не слышала. Страх сковал ее тело, будто замуровал в ледяную глыбу. Она не чувствовала ни рук, ни ног. Струя воды, хлынувшая в лицо, стала возвращать ее к действительности. Водитель виновато улыбался, держа в руках полупустую бутылку с минеральной водой.

Настойчивый телефонный звонок окончательно отрезвил ее. Телефонная трубка прокричала:

– «БМВ» в овраге, водитель и пассажир, кажется, погибли!

– Сейчас мы подъедем Виктор, не волнуйся, – Эмма сама удивилась своему спокойному и решительному тону.

Микроавтобус остановился у стоящего на обочине Дорохова. Первой из машины выскочила Эмма:

– Я должна взглянуть, кто нас преследовал.

Не дожидаясь ответа, она стала быстро спускаться к разбитому автомобилю. Искореженная «БМВ» пролетела не менее десяти метров вниз и распласталась среди сломанных ею деревьев. Двигатель машины врезался в салон и раздавил грудную клетку водителя. Голова мужчины безжизненно уперлась в остатки руля.

Второй мужчина вылетел через лобовое стекло и висел в полуметре над землей, на сломанных ветках поваленного дерева, прямо перед размозженным капотом. Он не подавал признаков жизни.

– Эмма! Не подходи к ним! – прокричал, бегущий за ней Дорохов.

– Я в порядке, – спокойно ответила женщина.

Вслед за ними спустился водитель микроавтобуса. Он был крайне возбужден и, не обращая внимания на развернувшуюся трагедию, стал очень быстро и эмоционально что-то говорить по-турецки, обращаясь поочередно то к Виктору, то к Эмме. Осознавая, что его не понимают, он свои слова подкреплял красноречивыми жестами.

Хватаясь за бедро, он показывал наверх, где остановился «мерседес». Его лицо выражало страдание и испуг.

– Эмма, отойди за деревья, не подходи и ничего не трогай!

После этих слов Дорохов бросился вместе с водителем наверх к машине. Мехмет лежал на заднем сиденьи, обхватив двумя руками ногу. Кровь струилась у него между пальцев.

– Говори со мной! – как можно спокойнее обратился к нему Виктор, одновременно разрезая штанину ножницами из аптечки.

– Что говорить? – хрипло отозвался Мехмет. – Я сразу и не заметил…

– Теперь молчи, – разрывая штанину, прошептал Дорохов.

Через несколько минут рана на бедре Мехмета была обработана и перевязана.

– Пуля прошла навылет, – успокаивал товарища Виктор. – Едва тебя задела, и жизни твоей ничего не угрожает.

– В меня стреляли? – в отчаяние вскрикнул Мехмет.

Оторопевшего водителя Дорохов заставил открыть капот и уткнуться в него, изображая банальную неисправность. Убедившись, что он выполняет указанную роль, Дорохов помчался вниз к Эмме.

Женщина не послушала его и сидела у огромной ели. На ее коленях лежал выброшенный из машины мужчина. Дорохов подскочил в тот самый момент, когда мужчина пришел на мгновение в сознание, что-то пытаясь сказать.

– Помогите мне, – прохрипел он.

После этих слов мужчина потерял сознание. Эмма в растерянности и с мольбой посмотрела на Виктора. Убедившись, что водитель «БМВ», застрявший в машине, не подает признаков жизни, Дорохов подхватил тело второго раненного мужчины и стал карабкаться наверх.

Бессознательное окровавленное тело незнакомца было помещено рядом с раненым Мехметом, несмотря на протесты последнего. Между ними примостилась Эмма. Виктор и водитель еще несколько минут суетились вокруг микроавтобуса и, наконец, все тронулись в путь.

– Что происходит? – тихо спросил Мехмет. – Куда мы едем?

– Мы едем в ближайшую больницу, – ответил Виктор.

– Нет, подождите, – еле слышно произнес, очнувшийся мужчина из разбитого «БМВ». -Мне нельзя в больницу. Наша организация не оставит меня в живых, скорее всего я не доживу и до утра. У меня есть номер телефона на случай непредвиденных обстоятельств, позвоните и меня заберут…

– По вашей логике, – жестко перебил его Дорохов, – если мы воспользуемся этим телефоном, то избавятся и от вас, и от всех нас. Вы американец?

– Да, – подтвердил мужчина – Наверное, вы правы, звонить не нужно. Пусть будет больница, но прошу, оставьте меня у ее дверей инкогнито, и, пожалуйста, достаньте из правого кармана куртки мои документы и уничтожьте…

– Ты в меня стрелял! – истошно закричал Мехмет. – И еще указываешь, что нам делать…

– Он отключился, – тихо произнес Виктор.

– Не надо больницы, – скрипя зубами, процедил Мехмет. – Многое придется объяснять. У меня есть родственник, известный в Стамбуле хирург. У него частная клиника, позвоните ему…

Мехмета перебил его водитель, что-то эмоционально произнеся по-турецки.

– Мы в полукилометре от дома имама, – перевел сказанное Мехмет. – Через пару минут будем там.

Примостившийся между скал, одиноко стоящий, большой дом с высоким забором был едва различим сквозь вековые деревья. Микроавтобус съехал с асфальтированной дороги и пополз по старой узкой мощеной дорожке, пока не уткнулся в высокие деревянные врата. Современный видеозвонок, нелепо вмонтированный в могучую деревянную стойку ворот, долго не отвечал.

Настойчивость водителя Мехмета, беспрерывно звонившего и что-то неистово кричавшего в переговорное устройство, наконец, была удовлетворена. Створки тяжелых деревянных ворот медленно раскрылись, за ними стояли двое юношей, жестами указавшие путь дальнейшего следования микроавтобуса. Автомобиль медленно въехал на узкую идеально мощеную дорожку и пополз по ней, с трудом преодолевая крутые повороты. Через минуту машина остановилась перед большим домом, который из себя представлял внушительный прямоугольник.

Дом или точнее одноэтажные строения, связанные в единый архитектурный комплекс, напоминали крепость с окнами и дверьми, выходившими во внутренний двор. Во дворике стоял большой крытый деревянный помост, видимо, предназначенный для приема гостей. Рядом с ним, раскинув свои ветви, уносилось вверх большое тутовое дерево.

Хозяин дома вышел в сопровождении домашних и многочисленной челяди. Не было никаких сомнений, что он здесь главный. Высокий седой старик, облаченный в светлые одежды, встал посреди двора. Водитель Мехмета выскочил из машины и стал что-то судорожно объяснять хозяевам.

Мехмета и потерявшего сознание американца быстро занесли в дом. Эмму и Виктора проводили в небольшой флигель и попросили подождать.

– Прости меня, что подвергла тебя и твоего товарища опасности, – слезы отчаяния потекли по щекам Эммы.

– Все не так плохо, – обнимая женщину, прошептал Виктор. – Мы живы, у Мехмета легкое пулевое ранение, и сама пуля едва задела его ногу. Тот, кто хотел нас убить, уже сделать этого не может.

– Раненный американец, – всхлипнула Эмма, – это тот самый тип, что преследовал меня в Америке, я видела его у Бостонской библиотеки в тот роковой день. Они неотступно следят за нами.

– Пусть так, но сейчас мы в безопасности, – успокаивал ее Дорохов. – Судьба благоволит нам, так давай будем ей благодарны.

Время странным образом тянулось очень медленно. Сквозь стены едва доносился тревожный шум, создаваемый обитателями дома. Эмма и Виктор просидели в ожидании больше часа.

Дверь в гостевую комнату приоткрылась, и вошел хозяин дома в сопровождении молодого мужчины.

– Это он! – в ужасе закричала Эмма, указывая дрожащей рукой на молодого спутника шейха. – Этот человек преследовал меня в Иерусалиме.

Дорохов, прикрывая собой женщину, попятился вглубь комнаты, ища глазами, чем можно защититься.

– Не бойтесь, – хриплым голосом на ломанном английском языке произнес старик, жестом предлагая сесть, вскочившим Виктору и Эмме.

Сам он устроился в кресле и, не находя нужных слов, обратился к вошедшему с ним мужчине за помощью.

– Меня зовут Абу, а это мой отец, шейх Сафир, – с хорошим американским акцентом и очень почтительно склонив голову, произнес молодой человек. – Отец плохо говорит по-английски и просит меня объясниться с вами. В дальнейшем, я буду переводить слова шейха и доносить ему ваши мысли. Я не представляю для вас опасности, но до сегодняшнего дня в мои обязанности входило не допустить чьего-либо расследования записей Карла Рунге.

– Откуда вы знаете про эти записи? – недоверчиво поинтересовалась Эмма. – И кто вы?

– Всему свое время, – уходя от ответа, продолжил Абу. – Скажу только, что мы знакомы с содержанием мемуаров. Прежде всего мы сожалеем, что наша земля принесла вам сегодня столько испытаний, но вы живы и сейчас находитесь у нас в гостях и под нашей защитой. Прежде чем вы получите ответы на ваши вопросы, мы хотим задать свои…

В этот момент в комнату вошли две молодые женщины и мальчик-подросток. На небольшом столике перед гостями появился горячий чай, дымящиеся кукурузные лепешки и нежно белый козий сыр. Хозяин дома с улыбкой предложил им подкрепиться. Женщины и мальчик удалились так же быстро и незаметно, как и вошли.

– Мы понимаем, – включился в тонкую восточную беседу Виктор, – и благодарны вам, но я тревожусь за состояние моего друга Мехмета?

– С ним все в порядке, – ответил Абу. – Возможную медицинскую помощь ему оказали, но по его настоянию вызвали его знакомого доктора из Стамбула. Американец в тяжелом состоянии, мы дали ему обезболивающее. Мехмет кратко нам рассказал о случившемся, но мы хотели бы узнать от вас, что на самом деле произошло.

– Это долгая история, – неохотно начал Виктор. – И запутанная.

– У нас много времени, – спокойно заметил молодой человек. – И теперь ваша история имеет прямое отношение к нам. Надо вызвать полицию, но Мехмет просит этого не делать, хотя бы до приезда доктора. Мы решим, как нам поступить, после вашего рассказа и визита врача. Отец говорит, что час смерти для американца еще не пришел. Мы отвезем его в больницу.

– Он боится туда ехать, – мрачно произнес Виктор. – Считает, что его убьют свои же подельники.

– Все мы в руках Аллаха, да светится имя его, – услышал в ответ Дорохов.

Виктор рассказал о том, что произошло с Эммой в Америке, о ее визите в Израиль и об их знакомстве и бегстве в Турцию. О поиске загадочного «священного потерянного города» и вездесущих преследователях, покушавшихся сегодня на их жизни. Дорохов, правда, умолчал о некоторых деталях, включая найденную шкатулку.

– Что произошло по дороге в мой дом? – перевел вопрос своего отца мужчина.

– Нашу машину попытались остановить, затем стреляли. Я перебрался в багажник и, разбив заднее стекло, выбросил запасное колесо навстречу преследовавшему нас «БМВ». Повезло, что колесо валялось в багажнике. Дальше не видел, был резкий поворот, но, видно, машина налетела на колесо, потеряла управление и вылетела в овраг. Водитель автомобиля погиб, а пассажира мы дотащили до нашего микроавтобуса.

После этих слов старик встал, что-то шепнул своему сыну и быстро удалился.

– Отец очень извиняется, – вежливо сказал он. – Неотложные дела.

После небольшой паузы Абу вежливо добавил:

– Мехмет был более откровенен. Отдыхайте, мы сообщим вам о нашем решении.

После этих слов молодой мужчина покинул комнату.

– Не стоило врать старику, – с досадой воскликнул Дорохов. – Теперь сдаст нас всех полиции.

– Не сдаст, – успокоила его Эмма. – Он нас ждал. А про «Карту Рома» он наверняка уже знает от Мехмета. У меня такое чувство, что эта встреча важна не только для нас, но и для него. Ты почувствовал, какая в нем скрыта сила, какая уверенность в себе?

– Мужчина серьезный, аж мороз по коже, – демонстративно поежился Дорохов и добавил: – Слишком многое сейчас от него зависит.

– Виктор, а тебе не показалось, что он хорошо понимает по-английски.

– Я почти уверен в этом, – улыбнулся Дорохов. – Традиционная восточная уловка.

Виктор в сердцах махнул рукой и с жадностью набросился на остывшую пищу. Эмма отказалась от еды, едва пригубив чай. Она поджала под себя колени и почти сразу уснула. Дорохов встал с дивана и попытался укрыть ее своей курткой, но в этот момент дверь приоткрылась, и в комнату проскользнул уже знакомый ему мальчик.

– Надо идти отдыхать, – к радости Дорохова подросток, коверкая слова, заговорил по-английски. – Комната для вас уже готова.

Виктор аккуратно поднял на руки спящую Эмму и последовал за мальчиком. Они пересекли темный, едва освещенный двор и вошли в другую часть здания. В маленькой спальне стоял большой низкий топчан, застланный снежно белым покрывалом.

Мальчуган приоткрыл занавеску в небольшой нише и с гордостью произнес:

– Ванная комната, как в гостинице. Пять звезд!

Дорохов благодарно кивнул вслед убегающему пареньку.

Он примостился в широком кресле и долго, с удивлением и любовью рассматривал безмятежное лицо спящей Эммы. Слишком многое случилось в последнее время и особенно в этот трагический день. Он сам удивлялся своей смелости и сообразительности. Откуда-то взялись силы вытолкнуть запасное колесо из микроавтобуса, да так, что «БМВ» потеряло управление. Да и само колесо оказалось странным образом под рукой.

Он, возможно, спас сегодня свою жизнь и жизнь самой прекрасной женщины, жизни хороших людей – Мехмета и его водителя. Но это торжественное чувство гордости было разбито ощущением страшного раскаяния. Он убил одного из преследователей и второй вряд ли выживет. Теперь он убийца. Говорят убиенные приходят в кошмарах к победителям и не дают им покоя до самой смерти, теперь это известное поверие придется опробовать на собственной шкуре. Заснуть ему удалось только под утро.

Проснулся Виктор от шума во дворе дома. На часах был почти полдень, и Эммы рядом не было. Выглянув в окно, он увидел водителя Мехмета и несколько молодых людей, склонившихся у задней части микроавтобуса и что-то бурно обсуждающих. Среди них был и Абу, сын хозяина дома.

Дорохов быстро привел себя в порядок и вышел во двор. Все присутствующие его вежливо поприветствовали. Абу тут же жестом пригласил его следовать за ним в дом, на ходу заметив: