Текст книги "Тайна храма"

Автор книги: Игорь Столяров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– Не волнуйся, – еле сдерживая смех, отвечал Дорохов. – Сотни лет люди этого не замечали и еще столько же времени не заметят. Помни, если хочешь что-то скрыть, то расположи это на видном месте. Но все же давай не привлекать внимания реставраторов, половина из них не столько работает, сколько наблюдает за тобой.

– Я виду себя неестественно, вызываю подозрения?

– Нет, ты просто очень красивая женщина, и мужчины не могут от тебя оторвать свой взор.

Эмма в смущении двинулась за Виктором. Огромных усилий ей стоило не обернуться на заветный подсвечник. Они были так близко к разгадке многовековой тайны.

Медленно поднимаясь на верхнюю галерею собора, женщина не могла ни о чем думать, как о тайне, скрытой в этом прекрасном месте. С верхней галереи с многометровой высоты храм выглядел совершенно по-другому. Гигантские подсвечники уже не казались такими огромными.

В дальней правой части галереи уцелело несколько старинных мозаичных изображений. Они остановились у довольно хорошо сохранившейся мозаики, где в центре находился Иисус Христос, а по правую и левую руку стояли царь с царицей.

Дорохов на протяжении долгого времени рассматривал эту картину и неожиданно обратился к Эмме:

– Не кажется тебе что-нибудь странным в этом изображении?

Женщина задумчиво отошла на несколько шагов от картины и неуверенно произнесла:

– Правая рука Христа, точнее его пальцы, сложены странным образом, я такого никогда не видела.

– Неплохо, – поддержал ее Дорохов. – Может быть, еще что-нибудь привлекает внимание?

Эмма еще раз внимательно пригляделась к мозаике и после этого разочаровано замотала головой.

– Пальцы Христа сложены в именословное перстосложение, довольно редкое в наше время. Но твое внимание я хотел привлечь к первому и последнему словам, находящимся в верхнем углу над царем. Эти две надписи резко отличаются от всех остальных. В первом слове с трудом читается имя Константин, а последнее слово мне не разобрать. Вполне можно предположить, что ранее вместо Константина здесь значилось другое имя, причем более короткое.

– И что же там было за имя?

– Откуда мне знать, – рассмеялся Виктор. – Мы же только что обнаружили это несоответствие, по моему опыту это очередная историческая мистификация.

– Вот вы где, – за их спинами стоял запыхавшийся Мехмет. – Через пятнадцать минут у рабочих будет небольшое собрание, и они покинут помещение минут на двадцать. – Вы готовы?

Турок очень нервничал. Вся ответственность за эту авантюру лежала на его плечах.

– У меня одно условие, – неожиданно выпалил Мехмет. – Если мы что-то найдем, то эта вещь останется в музее Стамбула.

– Я не сомневался, что ты так скажешь, – улыбнулся Виктор.

Помещение храма опустело, и Дорохов показал на стрелу, направленную на «колесо» у основания подсвечника. Мехмет восторженно присвистнул и обхватил руками нижнее «колесо». Виктор ухватился за верхнее.

– На счет ТРИ! – скомандовал Дорохов. – Раз, два, три-и-и.

Колеса с легким скрипом стали поворачиваться друг к другу. Подсвечник «вырос» на высоту ладони, обнажив внутреннюю металлическую конструкцию, разделившую две чаши между вращаемыми колесами. Дорохов сделал предупредительный знак Мехмету, призывающий к крайней осторожности.

Мужчины стали внимательно изучать внутренности открывшейся полости. Виктор аккуратно вытащил из чрева подсвечника небольшую металлическую шкатулку размером с ладонь. Мехмет выхватил ее у него из рук и умоляюще зашипел:

– Посмотрим на нее чуть позже, нам надо скрыть следы взлома, обратно закрыть этот механизм…

Турок не успел закончить фразу, заметив, что Дорохов побледнел.

– Мы должны положить взамен шкатулки похожий по размеру предмет, – спокойно прокомментировал Виктор. – Рунге, если и открывал этот секретный механизм, то по каким-то причинам оставил «Карту Рома» на месте. Мы не сможем закрыть подсвечник, не положив шкатулку обратно. Видишь этот небольшой рычаг, если мы повернем «колеса» в обратном направлении без шкатулки, то механизм заклинит.

– Так что же делать? – взвизгнул Мехмет. – Мне голову оторвут, если узнают, что я тут с вами делал.

– Положить обратно находку, – ответил Виктор. – Или похожий по размерам предмет.

Мехмет суетливо стал разбирать свою небольшую сумку и извлек оттуда запечатанную пачку сигарет. Виктор осторожно положил ее вместо шкатулки и мужчины осторожно повернули «колеса» подсвечника в обратном направлении. «Колеса» вновь взвизгнули навстречу друг другу, и подсвечник принял свое первоначальное положение.

Через несколько минут вновь появились рабочие. Но в это время все трое взломщиков направлялись уже к выходу.

Они молча дошли до гостиницы, и только после того, как дверь номера Эммы закрылась, комната наполнилась восторженными криками. Мехмет пустился в танец, высоко над собой держа найденную реликвию. Его ноги описывали замысловатые фигуры, а себя он подбадривал какой-то энергичной песней. Поддавшись восторгу, охватившему Мехмета, Эмма и Виктор хлопали в ладоши, пытаясь попасть в такт звучащей мелодии.

Внезапно турок бросился к столу, положил на него шкатулку и без сил рухнул в кресло.

На столе лежала прямоугольная железная коробка зеленовато-песочного цвета, с выпуклым рисунком посередине.

Точно в центре располагалась окружность величиной в мелкую монету. Во все стороны от ее центра расходились восемь загнутых по часовой стрелке лучей. В торце коробки было встроено что-то, сильно напоминающее трехзначный кодовый замок, и рядом маленький рычажок с миниатюрной ручкой. На замке значились цифры 111.

– Что это? – с трудом выдавил из себя Мехмет.

– Надо полагать «Карта Рома» – ответил Дорохов, беря шкатулку в руки. – И судя по всему, ее еще предстоит открыть.

Виктор внимательно осмотрел коробку со всех сторон и протянул ее Мехмету:

– Это больше по твоей части, с обратной стороны надпись на арабском, которую мне трудно перевести.

Турок внимательно изучал надпись на тыльной стороне коробки и время от времени что-то записывал на листе бумаги. Наконец он поднялся из-за стола и торжественно зачитал переведенную надпись:

 
«Здесь код простой набрать ты должен,
Одна попытка у тебя,
Не торопись, сосредоточься,
Три цифры жду я от тебя.
Одна арабами любима,
Другая руссами взята.
Вода споет нам гимн величья
В тот час, когда она видна».
 

– А почему так долго переводил такую короткую запись? – не удержался от дружеского укола Виктор.

Мехмет закашлялся и спокойно ответил:

– На арабском это поэтический слог, вот я и попытался сделать стихотворный перевод. На это ушло много времени.

– Потрясающе! – не выдержав нахлынувших эмоций, Эмма расцеловала турка.

– А чего вы радуетесь, – остудил их пыл Дорохов. – Это загадка, и у нас всего одна попытка решить ее.

– Но здесь все не так сложно, – возразил Мехмет. Первая цифра, особо почитаемая арабами – 4. Слова «вода споет на гимн величья в тот час, когда она видна» это ничто иное как радуга. Вода видна нам в семи цветах, а слова «споет нам гимн величья» это, несомненно, музыкальная часть, но мы знаем, что нот тоже семь. Зеленый, признанный цвет ислама, четвертый в радуге. Первая цифра четыре, последняя семь. Посередине та цифра, которую ты должен указать, ты же русский.

– Мехмет, ты гений, – вскричал Виктор. – С радугой я бы не догадался. Вот так запросто за пару минут ты раскалываешь эту загадку.

– Но насчет средней цифры у меня нет версий, – принимая комплимент, возразил Мехмет. – Может, эта цифра три или, может, шесть.

– Дорогой Мехмет, эта цифра 1. И в радуге первый цвет красный. А у нас с давних пор красная строка в летописях – первая строка. Красный угол в избе – главный и, значит, первый. Красные площади в наших городах – первостепенные. Кстати у русских есть еще понятие «красная рыба». И это понятие совсем не подразумевает рыбу с красным мясом, типа семги или форели, как многие полагают. Красной рыбой на Руси называли рыб осетровых пород, мясо которых было белым, но считалось лучшим и первым по качеству, а значит «красным».

– Виктор, я всегда гордился дружбой с тобой, восхищался твоим нестандартным мышлением, – осторожно начал турок. – Но хочу напомнить, что надпись на шкатулке предупреждает о всего одной попытке открыть ее. Давайте еще раз все обдумаем.

– Все наши умозаключения весьма логичны, – возразил Дорохов. – Первое решение, по статистике, самое правильное. Пусть решает Эмма, без нее мы бы никогда не узнали о существовании этого предмета.

– Я бы остановилась на числе 417, – уверенно произнесла женщина.

– Ну, раз так, – тяжело вздохнул Мехмет, – пусть код наберут женские руки. Не так обидно будет, если шкатулка не откроется.

Эмма повернула первое колесико и установила цифру 4, затем медленно, унимая дрожь в пальцах, повернула два следующих. На нее вызывающе смотрело число 417.

– Теперь надо потянуть рычажок на себя, – подсказал Виктор.

Медленно и очень аккуратно Эмма потянула миниатюрный рычаг на себя. Внутри шкатулки раздался глухой щелчок. Крышка разделилась на две половинки, которые сместились в противоположные стороны.

Внутри оказалась металлическая пластина, в центре которой была миниатюрная прямоугольная прорезь. Вокруг прорези был начертан тот же рисунок, что и на крышке шкатулки, только лучи были направлены против часовой стрелки. В левом верхнем углу было изображение, напоминающие якорь; с противоположной стороны – пятиконечная звезда, обрамленная луной.

– Это и есть загадочная «Карта Рома»? – разочарованно спросил Мехмет.

– Судя по всему, это она, – подтвердил Дорохов. – В любом случае, другой у нас нет. Правда, не хватает «копья» – ключа к шкатулке.

– Вверху справа расположился аналог турецкого флага, – многозначительно заметил Мехмет, разглядывая шкатулку. – Якорный крест, расположенный в левом углу раскрывшейся поверхности шкатулки, встречается на стенах катакомб ранних христиан. Составные части якорного креста – крест и полумесяц – символизируют начало жизни. Получается, что человек, активирующий «Карту Рома» входит в контакт с могущественной силой, самой главной в нашей солнечной системе. Луна есть признак внеземной силы, и контакт с ней опасен для непосвященных. Так гласят многие легенды.

– Что в Луне такого особенного кроме сказок, связанных с полнолунием? – не выдержала Эмма. – Хотя извините, я уже слышала, что луна атрибут империи, но почему?

– Луна действительно влияет на процессы, происходящие на земле, – принялся объяснять Виктор. – Мы наблюдаем приливы и отливы на нашей планете, связанные с воздействием Луны, но это верхняя часть айсберга. Влияние этой загадочной планеты или, как принято говорить, спутника занимает умы многих ученых. И мне кажется, что наши предки знали о ней куда больше, чем мы. Луна в фазе полумесяца присутствует в атрибутике империи, а после ее развала – на флагах и гербах многих стран. И всегда в «нижней» своей фазе, в виде полумесяца.

– Это так, – подтвердил слова своего товарища Мехмет.

– Я хочу вам напомнить, что в письме Александра Рунге, адресованного Эриху Валленштайну, речь идет об обратной стороне Луны, – задумчиво произнес Виктор. – Это крайне интересно.

– Что это значит? – удивилась Эмма.

– Луна всегда повернута к Земле одной своей стороной, – пояснил Дорохов. – Ее обратная сторона остается до сих пор загадкой. Но в старинных книгах она описывается как место, где рождаются летающие хрустальные замки, принесшие на Землю начало всему. Это своего рода база родоначальников всего живого на Земле. Некоторые старинные записи указывают на то, что Луна и ее стеклянные города прибыли из другого измерения и затем переселились на Землю. Переход жителей Луны на Землю был зафиксирован звездным мостом, во время которого сама Луна была повернута к земле «лицом». С тех пор Луна всегда повернута к земле одной своей стороной. В сказках всех народов мира присутствуют хрустальные замки, появляющиеся на Земле за одну ночь. Так же внезапно эти дворцы исчезают. И сегодня вокруг Луны находится множество осколков тех прекрасных замков. В честь Луны слагали церемониальные песни.

– «Лунная Соната» Людвига ван Бетховена, – восторженно заметила Эмма. – Действительно необыкновенное произведение. Неужели все, что связано с Луной, настолько необычно?

– Необычайно и необъяснимо, – продолжал Виктор. – «Лунная соната» Бетховена многими сектами используется для медитаций. Считается, что прослушав это произведение тридцать три раза подряд, любой человек может задать вопрос, на который уже предопределен ответ. Может и так, но я не пробовал.

– Так что произойдет, если Луна повернется к нам своей скрытой стороной? – еле сдерживаясь, спросила Эмма. – Александр Рунге в письме к Валленштайну написал: «Луна отвернется от нас, и мы увидим окружающий мир совсем по-другому».

– Хороший вопрос, – отметил Дорохов. – Но никто на него не знает ответ. Это описание видений твоего прадеда. Я полагаю, что речь идет о новых знаниях для всего человечества или что-то в этом духе. Фантазировать на эту тему можно бесконечно.

– Нам сначала надо решить сегодняшние задачи, – расстроено хмыкнул турок. – У нас нет ключа. – Где нам взять это копье, которое должно вонзиться в центр этой шкатулки.

– Давайте и далее следовать инструкциям из записей Рунге, – ободрил своего товарища Виктор, беря в руки копию этих записей. – «Копье обретет свою силу в священном потерянном городе. Тот, кто откроет окно в другой мир, должен встать лицом к священной горе так, чтобы бегущая вода была по правую руку, и сжать копье пальцами левой руки». Следуя его указаниям, мы нашли шкатулку и знаем о существовании некоего предмета, называемого «копьем». «Копье» должно активироваться в священном потерянном городе, а рядом должна быть священная гора и бегущая вода, т. е. река или пролив Босфор.

– А вот, что еще было написано у деда: «Со священной горы, где распяли царя царей, по правую руку останется священный город, а по левую будет Храм Царей в новом городе». Храм Царей мы нашли. Это собор Святой Софии. Значит, где-то здесь, недалеко, у бегущей воды пролива Босфор есть какая-то священная гора, и, если ее найти и встать так, чтобы направление на «Святую Софию» было слева, то справа мы найдем священный город. Но, постойте, это должна быть гора, где распяли царя царей? Я-то полагала, что царь царей, которого распяли – это Иисус Христос, а гора – Голгофа. Я, собственно, поэтому и отправилась сразу в Иерусалим. Но как эта Голгофа может оказаться в Турции, в Стамбуле? Значит, я ошиблась, и царь царей – не Христос? – растерянно проговорила Эмма.

– Не спеши отчаиваться. Помнишь, я говорил, что Иерусалим, так же как и Царьград, могли перенести из одной географической точки в другую?

– Да, помню. Мы еще тогда рассуждали, что любая столица в древние времена должна была стоять на реке или море, а в Иерусалиме ни того, ни другого нет, – подхватила Эмма.

– Вот именно. Значит, если исходить из того, что Иерусалим был когда-то «перенесен», то вместе с ним «перенесли» и Голгофу, а настоящее местоположение города, так же как и место казни Христа постарались предать забвению. И город, таким образом, стал «потерянным». Так что будем искать Голгофу в Стамбуле или около него. Подсказка в том, что близ этой горы протекает пролив Босфор.

– Известно, что мой прадед погиб недалеко от горы Бейкоз. Может это там?

Вопрос женщины был адресован Мехмету, и тот, почесывая затылок, ответил очень туманно:

– Бейкоз – самая высокая гора в окрестностях Стамбула, местный городок имеет такое же название. Рядом находится военная база, и любые исследования очень затруднены. Есть там место поклонения в прошлом очень известному святому, но я об этом мало что знаю. Буквально накануне вашего приезда мой хороший приятель, очень известный историк, познакомил меня с интересным старцем. Он имам в небольшой мечети, находящейся не далеко от того места. Он что-то говорил о Бейкозе и о какой-то легенде и, кстати, приглашал в гости. Да у меня и адрес, и телефон его есть!

– Мехмет! – обрадовалась Эмма. – Вы найдете выход из любой ситуации.

Смущенный турок элегантно поклонился и смущенно произнес:

– Благодарю, что оценили мои скромные усилия. Завтра я отвезу вас на Бейкоз.

За полчаса до полудня за Эммой и Виктором заехал Мехмет на уже знакомом микроавтобусе «мерседес». За рулем был тот же водитель, что и в их первую встречу. Накрапывал дождь, Мраморное море заволокло полупрозрачной дымкой. Старый город сменили кварталы современного Стамбула. В отличие от исторического центра города, где преобладали деревянные дома, стилизованные под старину, а возможно таковыми и являющиеся, удаленные районы города возвышались панельными домами.

Мост через Босфор встретил их неприязненно, в узкое горлышко переправы устремилось огромное количество автомобилей. Громадные фуры нависали со всех сторон, водители нервно сигналили друг другу, пытаясь прорваться сквозь улей разномастных самоходных средств передвижения. Автомобиль Мехмета двигался довольно резво, несмотря на то, что он то и дело пропускал машины перед собой.

Вид за окном микроавтобуса казался довольно унылым и однообразным, пока они не въехали в лесистую горную местность. Многоэтажные дома остались позади, и на их пути встречались в основном небольшие аккуратные коттеджи.

В окрестностях горы Бейкоз, действительно, было множество проволочных заграждений с яркими предупреждающими знаками, информирующими о дислоцировании здесь военных. На контрольно-пропускных пунктах, встречающихся повсеместно, дежурили солдаты в полном военном обмундировании с оружием в руках.

«Мерседес» Мехмета добрался до вершины горы Бейкоз, где расположилась внушительных размеров заасфальтированная автомобильная стоянка. Путь от отеля в центре Стамбула до вершины горы занял почти полтора часа.

Каменные входные ворота вели к могиле Святого Йуши (Yusha).

Табличка, на турецком и английском языках призвана была дать некие пояснения:

YUSHA HILL AND YUSHA PROPHET

Yusha hill is the closest to and the highest hill of the Bosphorus. The tomb of Yusha and the mosque named after him were pleasantly situated on top of the hill overlooking the Black sea and the Bosphorus. The Yusha hill had been regarded as a holy place for so many centuries and different cultures and civilizations established temples there.

During the Ottoman period from the mid-sixteenth century onward Yusha Hill had been one of the frequently visited religious centers of Istanbul. Toward the end of the 18th century the number of visitors increased so much that Sultan Selim III (r. 1789–1808) prohibited holding religious ceremonies at the Hill.

In 1755 a small mosque was built there by Grand Vizier Yirmisekiz Celebizade Mehmet Sait Pasha (d. 1761). He also got a wall built around Yusha’s grave and appointed a caretaker to the tomb. The mosque was burned and then rebuilt in 1863.

ГОРА ЙУШИ И ПРОРОК ЙУША

Гора Йуши является самой высокой горой на Босфоре, а также самой близкой к нему. Захоронение Йуши и мечеть, названная в его честь, живописно расположены на самой вершине горы, откуда открывается вид на Черное море и Босфор. В течение многих веков Гора Йуши считалась святым местом, и представители разных культур и цивилизаций воздвигали там свои храмы.

Во время Оттманского периода, начиная с середины 16 века и далее, Гора Йуши была наиболее часто посещаемым религиозным центром Стамбула. К концу XVIII в. число желающих посетить это место возросло на столько, что султан Селим III (годы правления 1789–1808 г.г.) запретил проведение религиозных церемоний на Горе.

В 1755 г. Великий Визирь Йирмысэкыз Челебизаде Мехмет Саит Паша (умер в 1761 г.) построил на этом месте маленькую мечеть. Он также заказал ограду вокруг могилы Йуши и назначил смотрителя захоронения. Эта мечеть сгорела и в 1863 г. была построена заново.

Могила поражала своими размерами – около семнадцати метров в длину и два в ширину. Ограда могилы была обнесена металлическим забором с многократно повторяющимся рисунком.

Внезапно появилась группа мусульманских женщин в темных платках. Они расположились вокруг могилы и, повернув ладони к небу, стали молча молиться. Мехмет едва заметным жестом показал, что Эмме и Виктору следует двигаться за ним к выходу.

– Я пойду разузнаю у местных служащих подробности захоронения, – вполголоса произнес турок, – а вы погуляйте с полчаса, пока опять не пошел дождь.

Обогнув маленькую мечеть, примыкающую к могиле святого, Виктор с Эммой вышли на безлюдную смотровую площадку. Перед ними был Босфор с тяжело нависшим над ним густым туманом. За проливом, словно декорации, возвышались густо покрытые зеленью горы, у подножия которых едва угадывались современные каменные строения.

– Странное место, – восхитилась Эмма, – и очень красивое. Здесь действительно хочется помолиться и побыть наедине с самим собой и Богом. Виктор, ты чем-то озабочен?

Дорохов облокотился на облезлые перила железной ограды и разочарованно заметил:

– Пока никакого потерянного города или старинной крепости не видно. Ни при подъезде к могиле святого, ни с этой смотровой площадки. Надо поспрашивать продавцов сувениров, они всегда все знают.

Сувенирные лавки расположились прямо на краю автостоянки. Их было немного – не более десятка. Каждая из них была сверху донизу забита яркими предметами разной величины. Но, к изумлению Эммы и Виктора, не было ни одного сувенира, изображающего могилу похороненного здесь святого. Ни одной открытки, ни одного описания.

Попытки поговорить с торговцами закончились ничем. Никто ни слова не знал по-английски. Сразу стало понятно, что иностранцы это место посещают редко. Язык жестов, на который охотно откликнулись местные турки, только подтвердил тот поразительный факт, что сувениров, посвященных месту поклонения, нет. Это было просто невероятно – памятник, за которым тщательно ухаживают, есть, но нет даже сувенирной фотографии этого места.

В этот момент у сувенирных лавок появилась стайка женщин, покинувших могилу святого. Только сейчас Эмма заметила наличие большого экскурсионного автобуса на автостоянке.

– Женщины выглядят усталыми, но очень счастливыми, – с придыханием прокомментировала Эмма.

– Именно так, – за ее спиной раздался голос Мехмета. – Они ехали сюда из Измира больше восьми часов. Я успел побеседовать с женщиной, организатором поездки. По ее словам это место святое для мусульман, дарующее избавление от болезней и женское счастье. Она подчеркнула, что это одно из самых загадочных и почитаемых мест в Турции.

– Постойте пока здесь, – попросил Виктор, – а я еще раз схожу к захоронению. Хочу не спеша все рассмотреть и подумать.

Он отсутствовал минут двадцать, а когда вернулся, вид у него был восторженный и несколько ошеломленный.

– Друзья мои! – еле сдерживался Дорохов. – Возможно, мы на пороге открытия. Эмма, мне нужно посмотреть на копию мемуаров твоего деда.

Дорохов довольно быстро нашел нужные ему записи и торжественно произнес:

– Сейчас я процитирую две записи, и затем, надеюсь, все сразу встанет на свои места.

«Многие вещи мне не были до конца понятны, в частности описание отцом найденной им старинной немецкой гравюры. „Нет сомнений, что перед нами разворачивается важнейшее библейское событие в истории человечества – казнь Иисуса Христа. На переднем плане гора Голгофа, солдаты и осужденные на смерть, вдали мы видим крепостные стены и реку. Нет никаких сомнений, что это река, невооруженным глазом видны даже небольшие лодки“».

«Несмотря на свой преклонный возраст, я стал готовиться для посещения Иерусалима. Отец оставил следующую любопытную запись, переведенную им с арабского манускрипта: „Со священной горы, где распяли царя царей, по правую руку останется священный город, а по левую будет Храм Царей в новом городе“».

– Итак, – распалялся Виктор, – в записях приводится описание немецкой гравюры и упоминается река, но, как мы и предполагали, это не река, а пролив Босфор. В дневнике подчеркивается, что это «немецкая гравюра». В данном контексте я полагаю, что слово «немецкая» подразумевает «заслуживающая доверия», иначе говоря, Александр Рунге доверял источнику, показавшему ему эту гравюру. Это сейчас, в век Интернет за несколько секунд можно найти десятки подобных гравюр, а в те времена это несомненно было таинством. У Александра в Германии был доступ и к так называемым тайным обществам, и к всевозможным архивам.

– Интересный взгляд на простое слово «немецкий», – недоверчиво пробурчал Мехмет.

– Уважаемый коллега, – примирительно согласился Дорохов, – прости мне мою легкую фантазию, но ею я хотел сосредоточить дальнейшее ваше внимание на незначительных, на первый взгляд, деталях. Во втором отрывке говорится о желании посетить Иерусалим и приводится цитата о священной горе, где распяли царя царей. Давайте посмотрим на удивительные вещи, которые сейчас предстали перед нашими глазами. На табличке, которую мы только что видели, черным по белому написано «Пророк Йуша». Вы понимаете? Написано «пророк»! И этого никто не замечает! Царь царей – повелитель царей, тот, кто выше их всех. Имена Йуша, Юша, Иисус есть одно и то же имя, произносимое разными народами немного на свой манер. Православные называют Йушу «Иисусом».

– Божий посланник, – осекся от произнесенного Мехмет.

– Из официальной версии вытекает, – продолжал Виктор, – что «в течение многих веков Гора Йуши считалась святым местом, и представители разных культур и цивилизаций воздвигали там свои храмы». А в конце XVIII века султан был вынужден даже ограничить паломничество в дни праздников к этому месту. Что это означает, Мехмет?

– Выходит, место было необычайно популярным, – с готовностью отозвался турок. – В дни праздников боялись столпотворений и давки. Сколько же народу сюда приходило! Уму непостижимо!

– Хочу еще раз сосредоточить ваше внимание на деталях, – уверенно продолжал Дорохов. – А именно на том, что на этой горе воздвигали свои храмы представители не только разных культур, но, подчеркиваю, и разных цивилизаций.

– И еще одна важная деталь, – не удержался Мехмет, – на табличке отсутствуют не только даты рождения и смерти, но и вообще какая-либо информация о святом. Я с таким сталкиваюсь впервые. Этот факт сам по себе поразителен.

– Но место поклонения находится довольно далеко от центра Стамбула, – вмешалась Эмма. – Я посмотрела сейчас Интернет, от центра города тридцать с лишним километров, и это по прямой. Мы же сегодня ехали сюда полтора часа на современном автомобиле, по современной дороге, не замечая горных спусков и подъемов, пересекая мост. Тот же путь пешком мог занять до двух дней в одну сторону. И это путь по горной малонаселенной местности.

– Но можно добраться на лодке по Босфору, – возразил Мехмет. – В Византии, а затем в Стамбуле самым популярным транспортом была гребная лодка на четверых и более гребцов. Удобный пирс – с пролива вы попадаете сразу к подножию священной горы. С горой связано имя великого человека. Мы о нем ничего не знаем, но разве шли бы толпы людей к могиле неизвестного? Очевидно, что они прекрасно знали, куда и к кому они идут. Получается, что в Турции это в прошлом одно из самых почитаемых мест. Более того, нам говорят, что это святое место для разных конфессий, и у них здесь стояли свои храмы. Но сейчас оно даже отсутствует в путеводителях по Стамбулу. Почему не осталось никаких исторических документов? А их не могло не быть. Похоже на спланированный перенос этого святого места, причем совместно принятый разными религиозными объединениями. Здесь же стерты все следы когда-то стоящих в этом месте храмов.

– Друзья мои, хочу обратить ваше внимание на один любопытный фрагмент, – Виктор с энтузиазмом потянул Эмму и Мехмета за собой.

Вместе они вернулись к захоронению, и Виктор указал на рисунок ограды.

Мехмет с удивлением констатировал:

– Изображены стилизованные лилии. В Византии лилия была знаком причастности только к особам царского рода. Этот знак принят во многих королевских домах Европы.

– Верно, – подтвердил выводы своего товарища Виктор. – И этот орнамент из четырех лилий образует крест. Если присмотреться, то мы увидим восьмиконечный крест.

– Что все это значит? – растерялась Эмма. – Причем здесь ограда?

– Такую ограду использовали для захоронения лиц королевской крови, причем, заметь, христиан королевской крови, – пояснил Виктор.

– Но как же так, – изумилась Эмма. – По-вашему, пророк Йуша был принцем или королем…

– А может и императором, – заключил Дорохов. – Немало исследователей вообще и моих коллег в частности, полагают, что Иисус Христос был царем или императором. И это вполне логично. Только правитель или его ближайший родственник мог стать в то время столь широко известным и на столь большой территории, что спустя несколько столетий все также оставался в народной памяти. Ведь именно огромная популярность Христа триста лет спустя заставила Никейский собор признать его символом веры. В отсутствие средств массовой информации в то время, никакой сын плотника или блаженный на осле не смог бы завоевать такую известность, какие бы чудеса ни творил. Так что Христос был царской крови, и, вполне возможно, он удостоился таких почестей, будучи человеком необыкновенным и почитаемым в народе, но несправедливо казненным.

– Так что же получается, – уточнила Эмма, – пророк Йуша это никто иной как Иисус – царь царей в прямом и переносном смысле? Но почему его могила таких размеров?

– Возможно это не могила, – пояснил Дорохов, – а место казни. Этим и определяются размеры огороженной площадки.

– Скорее всего, это символическое захоронение, – отметил Мехмет. – Такие гигантские могилы встречаются не только в Турции, но и в других странах. В прошлом году подобное захоронение я видел, будучи членом международной экспедиции, в окрестностях старинного города Бухары в благословенном Узбекистане.

– Значит, мы стоим на настоящей Голгофе! – воскликнула Эмма.

– Да, – ответил Виктор, – и этому есть еще одно безусловное подтверждение.

Эмма и Мехмет с удивлением посмотрели на Дорохова, но тот, не давая им опомниться, жестом пригласил следовать за собой. За сувенирными лавочками расположилось небольшое кафе, и они вышли на его открытую площадку.

– Мехмет, где у нас центр Стамбула со «Святой Софией»? Встань так, чтобы направление на храм было от тебя слева.

Мехмет быстро сориентировался и повернулся к Эмме и Виктору спиной. Молодые люди заняли такую же позицию, и Дорохов продолжил:

– А теперь посмотрите, что у нас внизу справа.

Сквозь деревья их взору предстали старинные развалины.

До крепости они ехали около десяти минут. Видимо, пропустив гостевую автостоянку, они припарковали машину не далеко от двух чудом сохранившихся сторожевых башен.