Текст книги "Тайна храма"

Автор книги: Игорь Столяров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

– Заходите, дорогие мои, – голос Георгия Ивановича звучал весело. – Жду не дождусь рассказа о ваших приключениях.

Виктор приложил указательный палец к губам, прося ученого ничего не говорить, и направился не на кухню, а в кабинет. Максимов недоуменно посмотрел на гостя, но встретившись с ним глазами, согласно кивнул головой.

Расположившись за большим столом, Дорохов достал диктофон и включил его. Из динамика раздался голос Виктора: «Георгий Иванович, слава богу, все позади и мы очень рады вас видеть. Позвольте мне подробно рассказать о нашем путешествии…».

В то же время гость вытащил отпечатанный лист бумаги и протянул его Максимову.

«Мы полагаем, что за нами действительно следят. Сегодня мы заметили странного типа, слоняющегося у Театра Российской Армии. Такое ощущение, что мы его уже видели. У нас есть фотографии, посмотрите, есть ли среди них тот человек, который приходил к вам?

Профессор, просмотрев фотографии, отрицательно покачал головой и продолжил чтение.

Мы полагаем, что портал находится в Церкви Святой Троицы, расположенной в Храме Василия Блаженного. В ней мы нашли коловороты, направленные навстречу друг другу.

Мы с Эммой решили, если за нами следят и прослушивают наши разговоры, то нам надо дать противнику ложный след.

На аудиозаписи, проигрывающейся сейчас в диктофоне, я рассказываю о путешествии в Турцию, опуская некоторые детали, и убеждаю вас, что место перехода находится в Центральном Академическом Театре Российской Армии. После того, как вы дочитаете это письмо, мы будем говорить свободно, но не забывайте, что говоря „театр“, мы с вами подразумеваем храм Василия Блаженного на Красной площади».

Потрясенный Максимов после прочтения бумаги переводил восторженный взгляд поочередно с Эммы на Виктора.

Голос в диктофоне замолчал, но ученый все еще не мог вымолвить не слова.

– Вот такая история, – помогая хозяину дома прийти в себя, заговорила Эмма. – Сейчас за нами уже никто не охотится, и мы можем спокойно разобраться в происходящем. Нам известно месторасположение портала.

Произнося последнюю фразу, женщина вытащила из сумки «Карту Рома» и положила ее на стол. Затем медленно и осторожно сняла с шеи золотой цилиндрик. Дрожащими руками Максимов поднял его перед глазами. Эмма помогла открыть его, и взору профессора предстало «Копье Василевса». С большой осторожностью он вернул «копье» Эмме и взял в руки шкатулку. Профессор с почтением, медленно провел своей ладонью по ее поверхности. Он долго и с наслаждением рассматривал ее. Затем принялся читать надпись на арабском языке.

Эмма и Виктор внимательно наблюдали, как Максимов пытается разгадать код. Несколько минут ученый что-то записывал на бумажке и затем торжественно пододвинул к ним листок с написанным кодом 417. Эмма восхищенно кивнула и взяла шкатулку в руки.

Через мгновение она раскрылась, и взору ученого предстала внутренняя часть «Карты Рома». Он внимательно изучал рисунки, а затем вопросительно взглянул на своих гостей.

– Перед вами «Карта Рома», – к ужасу Максимова, произнес Дорохов.

Виктор жестом ему показал, что не о чем беспокоиться, и это признание является частью задуманного им плана.

– Но мы не можем понять, есть ли конкретный промежуток времени для инициации. Мы полагаем, что это может быть связано с фазой Луны. Вероятно, лунный серп должен соответствовать рисунку на «Карте Рома». Но это слишком очевидно. Если все так просто, то зачем код на этом металлическом ящичке?

– Код достаточно простой, – спокойно отвечал Максимов. – Он, что называется, от случайных кладоискателей. Что касается определенного времени для начала перехода, то, вероятно, оно существует. В дневнике Карла Рунге сказано: «Стоять необходимо в том месте, где ветры смогут дуть навстречу друг другу, и быть центром движения вверх. Чужая планета, глядящая неотрывно, должна полностью раскрыться. Копье должно поразить „Карту Рома“ и совершить полный оборот вокруг себя». Мне кажется, что речь здесь идет о новолунии, точнее о предноволунии, и вот почему. Якорный крест во многих старинных трактатах интерпретируется, как предноволуние. Последняя уходящая фаза Луны заканчивает цикл и стремится превратиться в полную Луну, не видимую с Земли. Якорный крест показывает переход серповидного месяца в новое состояние. В этот момент Солнце, Земля и Луна находятся на одной прямой. Но, позвольте, это произойдет уже завтра, и я полагаю, что в полночь.

– Мы будем готовы профессор, – уверенно произнес Виктор.

* * *

– Черт возьми, – такими словами нетрезвый Тейлор начал собрание сотрудников. – Мы не первый день в Москве, и каковы результаты? Мы топчемся на месте. Куда пропала Эмма Рунге? Кто мне ответит на этот вопрос?

Отдел ЦРУ 4268 собрался в полном составе в «люксе» московской гостиницы Холидей Инн. Этот двухкомнатный номер являлся временным импровизированным штабом отдела. К чести Тейлора, кроме роскошного «люкса» он снял четыре скромных номера для размещения сотрудников, не делая исключение для себя.

– Позвольте мне, сэр, – слово взял заместитель начальника Патрик Стоун. – В свое оправдание могу лишь сказать, что потеряли мы мисс Рунге совсем ненадолго, и сегодня опять она под нашим наблюдением. Вы знаете, что наши ресурсы в этой стране ограничены. Пришлось воспользоваться услугами гражданина США, несколько лет живущего в Москве. Он давно завербован ЦРУ, но он не профессионал. Параллельно с ним в слежке участвовали Линда и Смит, но они не знают город, и им было трудно ориентироваться. Мы знаем адрес русского друга мисс Рунге, господина Дорохова. Линда вчера проникла в его пустующую квартиру и установила прослушивающую аппаратуру, но это результатов пока не принесло.

– Вы уже докладывали, – отмахнулся Тейлор. – Что еще?

Стоун продолжил:

– Сегодня агент наблюдал, как господин Дорохов вел беседу с каким-то рабочим из Театра Российской Армии. Он полагает, что Дорохов заплатил ему за что-то или передал записку. Вы также знаете, что мне удалось проникнуть в квартиру к профессору Максимову и установить прослушку. Полчаса назад мы получили нужный нам результат, поэтому я и попросил о встрече с вами. Спасибо Линде, она в это время дежурила и сразу же позвала меня.

– Так что же вы молчали, – прошипел Тейлор.

Патрик Стоун включил ноутбук с записью недавней встречи в квартире Максимова. Все слушали внимательно, а Линда успевала еще и конспектировать.

– Что мы предпримем босс? – выключая магнитофон, спросил Стоун.

– Хочу услышать предложения от каждого из вас, – устало отозвался начальник отдела.

Первой выступила Линда Шапиро:

– Мы знаем место и время предстоящих событий. Логично было бы снять наблюдение, чтобы не спугнуть Эмму и ее друга. Сейчас стало очевидно, что Дорохов заплатил деньги рабочему, чтобы ему ночью открыли дверь театра.

Немного поколебавшись, Линда спросила:

– Простите, сэр, давать советы в этом случае крайне затруднительно. Только что мы узнали, что некая «Карта Рома» уже найдена. Судя по вашей реакции, вы были об этом осведомлены, но нам ничего не сказали. Это ваше право, сэр. Мы выполняем ваши приказы, но нам будет намного легче их исполнять, если вы объясните нам, что происходит. Скажу откровенно, Патрик Стоун, Генри Смит и я в недоумении. Мы задаем себе вопрос, зачем мы гоняемся за Эммой Рунге, что нам от нее надо.

– Гм… – обреченно промычал Тейлор. – Я вижу, что все вы несколько раздражены. Я сам не до конца понимаю, что мы ищем. Нет смысла скрывать, вы сами видели, как ко мне в кабинет ворвался разъяренный генерал НАСА. Отчитал меня, как мальчишку. Все вы знаете о его внезапной гибели.

Тейлор обхватил руками голову и жалобно воскликнул:

– Боже, о его смерти даже объявили в новостях. Генерал Савски приказал мне разрабатывать это дело, следить за Эммой Рунге вплоть до того, пока она не найдет этот загадочный портал. Каждый день мы были с ним на связи, и он контролировал процесс полностью. Но с его смертью приказы прекратились. И, честно говоря, я не знаю, что делать дальше.

– Послушайте, Курт, – осторожно начал Стоун, – мы давно вместе с вами служим. Вы честный исполнительный офицер, и не ваша вина, что генерал использовал вас втемную. Вы в свою очередь были вынуждены многое не договаривать нам, вашим подчиненным. Я, наверное, как и каждый из нас, много раз прочитал записи Рунге и допускаю, что загадочные порталы в другие миры существуют. Недаром этим занимался сам Савски. Вам доверили расследование, и это говорит о том, что генерал был уверен, что вы справитесь с этим заданием. Вы говорите, что приказы прекратились. Из этого следует, что воспоминаниями Рунге занимался лично Савски, не доверяя никому из своего окружения. Сейчас вам все следует взять в свои руки и закончить начатое.

– Вы правы, – ободренный речью своего подчиненного заговорил Тейлор. – Надо взять себя в руки и выполнить приказ, а он такой – следить за мисс Рунге и найти этот чертов портал. Я скрыл от вас по приказу Савски, что «Карта Рома», скорее всего, была найдена. По версии генерала Дорохов и Рунге могли отыскать ее в Турции. Как он это узнал, ума не приложу. На стамбульской таможне проверили их багаж, но ничего не нашли. Могу еще лишь добавить, что генерал не сомневался в существовании портала и, судя по всему, говорил мне много меньше, чем сам знал. Раз такое дело, давайте разбираться сами, что думаете вы, Смит?

– Я рад, что положение немного прояснилось, – ответил Генри. – Наша задача наблюдать и, если Эмма Рунге откроет это портал, то зафиксировать это событие. Я не совсем согласен с Линдой, полностью слежку снимать нельзя. Можно работать не так плотно, чтобы не выдать себя. Я прав, Патрик?

– Рискованно, – задумчиво протянул Стоун. – Но я с вами согласен, необходимо…

– Подождите, – радостно вмешалась Шапиро. – Мой пейджер показывает, что в квартиру Дорохова только что вошли.

– Включи аппаратуру на громкую связь, – приказал Тейлор.

Линда бросилась к ящику, напоминающему ноутбук, только вместо клавиатуры у него были большие светящиеся кнопки.

Комнату пронзил очень громкий мужской голос: «Эмма, приготовить тебе кофе?»

– Бог не оставил нас, – облегченно выдохнул Курт Тейлор. – Сделай чуть потише. Линда, вы молодец, организуйте круглосуточное прослушивание.

– Есть, сэр, – радостно отозвалась Шапиро.

Было решено дежурить посменно по восемь часов: первые часы за Линдой, потом ее сменит Стоун, затем Смит. Слежку за домом поручили тому самому агенту, проживающему в Москве.

* * *

Весь следующий день Эмма и Виктор провели, не выходя из квартиры. Они довольно часто обсуждали детали будущего ночного визита в «театр». Подтвердилось и то, что им действительно должны открыть дверь в половине двенадцатого ночи. Их большим беспокойством была возможная слежка от их дома до места ночного визита. Они собирались сесть на метро, затем выскочить на какой-то станции и пересесть в машину. С их слов получалось, что автомобиль уже будет ждать их в условленном месте. На вопрос Эммы, что за станция метро, Дорохов рассмеялся и сказал, что она все равно ее не выговорит.

Это обстоятельство сильно беспокоило начальника отдела, но еще больше внезапное отравление Патрика Стоуна и Генри Смита. Еще за завтраком все весело шутили и предвкушали предстоящую операцию, но буквально через два часа у его сотрудников поднялась очень высокая температура. Диагноз вызванного к больным врача – острое отравление. От госпитализации оба отказались.

Время от времени Тейлор чувствовал на себе тяжелый взгляд Линды, сидящей у прослушивающей аппаратуры. Обстоятельства, конечно, против него. Сначала Савски, а теперь сразу двое, и это перед началом операции. Понятно, что Шапиро подозревает его, а он ее. В конце концов, если ночная операция осуществится, то это многое решит.

Не выдержав, Тейлор обратился к сотруднице:

– Линда, мне надо с вами поговорить.

– Я тоже так думаю, – снимая наушники, отозвалась женщина.

– Возможно, это отравление неслучайно, и тогда Стоуна и Смита отравили либо вы, либо я. Всего два варианта. Больше подозрений на меня, Савски умер вскоре после нашей с ним склоки.

– Все так, – медленно проговорила Линда. – Я долго анализировала произошедшее. Патрик и Генри пили за завтраком апельсиновый сок, а мы с вами, как всегда, простую воду. В остальном наш завтрак был одинаковым. Я не видела, чтобы вы что-то подмешивали в сок, да это было и невозможно сделать. Я тоже все время находилась у вас на глазах. Может официант принес отравленный сок?

– Вы считаете, что это русские нас отравили? – криво усмехнулся Тейлор.

– Нет, я полагаю, что нас всех пытался отравить тот, кто отравил генерала Савски. Мы все вчера решили, что генерал вел законспирированное и чуть ли не личное расследование. Даже для нашего посольства в Москве мы всего лишь туристы. Но кто тогда раздобыл для него информацию о найденных в Турции реликвиях?

Тейлор с удивлением заметил:

– Вы правы. Неизвестный обшарил гостиничный номер в Иерусалиме, и еще кто-то поработал в Турции. Савски был не один, и, вероятно, здесь работает еще одна группа. Так что же делать?

– Пойдем до конца! – уверенно произнесла Линда. – Сделаем работу и тогда выясним, кто нам мешает.

– Очень высок риск, – замялся Тейлор.

– Вам решать, – жестко парировала женщина. – Все обстоятельства против вас. Я же пойду до конца, мне не все равно, кто отравил моих коллег.

– Я не отказываюсь, – тяжело вздохнул мужчина. – Давайте проработаем детали.

Они долго обсуждали детали операции и пришли к выводу, что бесполезно следить за Дороховым и Рунге. Видно, начитавшись шпионских романов, они разработали неплохой план для ухода от слежки. Было решено поджидать их у театра. Если появятся конкуренты, то действовать по обстоятельствам.

Перед выходом из отеля они посетили Стоуна и Смита. Обоим стало легче, температура немного спала, но они были слишком слабы, чтобы участвовать в операции.

Дорохов и Эмма вышли из дома ровно в девять часов вечера и медленно отправились к метро. Проехав несколько остановок, они выбежали на улицу и пересели в автомобиль Мастеркова. Машина резко рванула и помчалась по старым переулкам города.

Через полчаса Гарик сбросил скорость и насмешливо доложил:

– Господа разведчики, к сожалению, за вами никто не следил. Предлагаю постоять в тихом переулочке, чего зря бензин тратить.

– Это хорошая новость, – с напускной веселостью ухмыльнулся Виктор. – Теперь и в переулочке можно постоять.

Пытаясь скоротать время и развлечь Эмму, Дорохов рассказал о своем походе в спортзал вместе с Мастерковым.

– Гарик уговорил меня посещать наш местный спортивный зал. Мы оба отправились туда впервые. Глядя на Мастеркова, ты, Эмма, понимаешь, что этот медведь регулярно таскает в зале тяжести, но ходит он в фитнес-центр где-то рядом со своей работой. Мы решили заниматься вместе, так вроде веселей.

– В этот день продавали два абонемента по цене одного, – укоризненно поправил своего товарища Гарик. – И это была твоя идея. В спортивном клубе был юбилей со дня открытия, и они предложили скидки.

– Не перебивай, какая сейчас разница кто предложил идти в клуб. Главное, что там проходили праздничные соревнования. Мы попотели некоторое время на тренажерах, и Гарик повел меня учиться жать штангу лежа. Есть такое упражнение – лежишь на скамейке и выжимаешь штангу вверх. Мы подходим к тому месту, где расположены эти скамейки, а там много народу, и все занято. Мастерков подошел к той, где почти никого не было, и, как я сейчас понимаю, немного размялся. Я же наблюдал со стороны, под такую огромную штангу залезть я не рискнул.

– Но я же предлагал, – весело пробурчал Гарик.

– Предлагал? Предлагал прервать мою молодую интересную жизнь! Итак, Гарик размялся и ходит взад-вперед – ищет освободившуюся штангу, а там прямо очередь. Короче, освободилась там одна, и он под нее залег и выжал раз, наверное, десять. Я смотрю, вся эта толпа вокруг скамеек затихла и за Мастерковым наблюдает. Наш Гарик бодро вскочил и пошел к следующему тренажеру. Вижу, что-то не так. Толпа по-прежнему молчит и провожает его взглядами. Я человек любопытный, подошел и спросил, что произошло. Оказалось, у них соревнование по жиму лежа, и последний вес был подготовлен под местного чемпиона, тренера этого клуба. Он готовился к рекорду и эта скамейка со штангой некоторое время пустела.

– Единственная пустая была, – добродушно признался Мастерков. – Я же не знал, что так получится…

– Нет тебе оправданий, – едва сдерживая смех, перебил друга Дорохов. – Чемпион готовился выжать штангу один раз и предвкушал овации со стороны собравшихся. Тут появляется Гарик и тягает штангу, как на разминке. Местный чемпион так расстроился, что даже не воспользовался своей попыткой…

– Ой, звонит телефон, – всполошилась Эмма. – Это телефонный аппарат Сафира.

– Алло! – в трубке, переключенной на громкую связь, раздался тревожный голос шейха. – Это Сафир.

– Здравствуйте, это Эмма. Что-то случилось?

– Мне позвонил мой человек, он сейчас в Москве. Его и еще одного сотрудника отдела, занимающегося вами, сегодня отравили. У него очень слабый голос, но, надеюсь, все будет с ним в порядке. Он полагает, что «босс» – это их начальник Курт Тейлор. На присланных мною фотографиях он старше всех по возрасту и, если помните, он, скорее всего, левша. С вами все в порядке?

– Да, у нас все нормально. Сегодня в полночь все решится, мы нашли нужное место.

– Не сомневался в ваших способностях. Буду молиться за вас.

– Спасибо, Сафир.

После телефонного звонка шейха Дорохов обеспокоенно процедил:

– Интересно, что у них там происходит. Впрочем, пора выдвигаться, Гарик, поехали потихоньку. Высадишь нас в переулке у ГУМа.

– Может мне с вами пойти? – осторожно осведомился Мастерков.

– Ни в коем случае, – возразил Виктор. – Ждешь, как договорились, до трех часов ночи, затем звонишь мне. Если телефон не отвечает, вызываешь полицию, говоришь, что грабят храм Василия Блаженного.

– А если не поверят?

– Как не поверят? – удивился Дорохов. – Это же Красная Площадь, примчатся в пять минут.

* * *

Дорохов медленно открыл тяжелую входную дверь храма Василия Блаженного, и они вошли внутрь. Слабый свет едва освещал ступеньки.

– Куда подевался охранник? – обеспокоенно прошептала Эмма.

– Не знаю, – тихо отозвался Виктор. – Хочешь вернуться?

– Ну, уж нет! Надо все это закончить прямо сейчас.

Через минуту они уже стояли под куполом Церкви Святой Троицы. Эмма вытащила из сумки шкатулку и поставила ее на каменный пол.

– Сколько у нас еще времени? – испуганно спросила она. – Мне немного не по себе, ноги дрожат.

– Не стоит бояться, мисс Рунге, – резкий незнакомый голос разорвал тишину храма. – Времени достаточно.

Одновременно вспыхнули несколько ярких ламп, осветив башню сверху донизу.

Из темноты вышел импозантный высокий мужчина, одетый в дорогой строгий костюм.

– Я Патрик Стоун, и мне очень приятно познакомиться с такой красивой, умной и отважной женщиной. Но вначале разговора мне хотелось бы забрать у вас пару вещей, принадлежащих мне.

– У меня вашего ничего нет, – неожиданно твердо ответила Эмма.

– Ошибаетесь, красавица, – продолжал мужчина. – «Карта Рома» и «Копье Василевса» по праву принадлежат мне. Не хотите отдать по-хорошему, значит, будет по-плохому.

В руке Стоуна появился предмет, напоминающий пистолет.

– Положите «копье» на шкатулку и отойдите к стене, – злобно прорычал американец.

Забрав шкатулку и золотой цилиндр, он попятился к противоположной стене.

Рассматривая старинные предметы, он восхищенно заметил:

– Вы даже не представляете, что это на самом деле. За этими вещицами я гонялся много лет и почти отчаялся их найти. Но судьба мне подарила вас, мисс Рунге, и за это я ей бесконечно благодарен. Настолько благодарен, что оставлю вас в живых и вашего русского друга тоже. Вы оба столько для меня сделали, что было бы невежливо вас убивать.

– Что вам от нас надо? – с откровенной неприязнью в голосе спросил Виктор.

– Правильный вопрос, – усмехнулся Стоун. – Вы умный человек и такой изобретательный. Чего только стоила ваша игра в шпионов. Насколько я понимаю, по вашей задумке я должен был сейчас мерзнуть у дверей театра. Но я люблю спектакли, и это моя слабость. Я предлагаю откровенность за откровенность, даю слово, что ничего от вас не утаю. Первым могу начать я, у нас еще уйма времени.

– Ну, а чем мы вам можем помочь? – спокойно поинтересовался Дорохов. – У вас и «карта» и «копье».

– Меня интересуют некоторые ничтожные детали, и за них я сохраню вам жизнь, а сам отправлюсь в далекое путешествие.

– Мы согласны, – сказала Эмма.

– Долгое время я работал в разведке на Ближнем Востоке. Тесно общался с разными людьми. Там я и узнал о существовании «Карты Рома» и о «звездных вратах». Вы их называете порталами времени. Сначала, это выглядело как легенда, но судьба меня свела с одним человеком, и он рассказал о Валленштайне. Не буду углубляться в детали, но мне в руки попали копии записей этого нацистского преступника. Как и положено, я сообщил о находке по инстанции. Похоже, это никого у нас особо не заинтересовало, но через год в Каире я встретился с человеком, которому мой доклад был крайне интересен. Он поинтересовался, есть ли еще записи Валленштайна или подобные им. Я тогда ответил, что не знаю, а подобным поиском навлеку на себя подозрения. Этот человек, офицер НАСА, самостоятельно предпринял поиски, и суфийскому ордену, естественно, об этом стало известно. Они подсунули отрывки подлинных записей, и еще больше заинтересовали того офицера. Видите, мисс Рунге, в какую кашу вы попали.

– А почему вы решили, что орден вам подсунул информацию? – стараясь быть бесстрастной, спросила Эмма.

– Вижу, мисс Рунге, вам уже интересно, и упоминание о суфийском ордене для вас не абракадабра. Значит, вы с ними встречались, спасибо за откровенность.

– Но я ничего не сказа…

– Конечно, ничего не сказали, но я продолжу. Скажу откровенно, мы это выяснили совсем недавно и вычислили их человека. Им оказался сотрудник нашего отдела в ЦРУ. Но все по порядку. У меня произошли неприятности с моей агентурой на Ближнем Востоке, и мне пришлось уехать домой в Штаты. Уже знакомый мне офицер НАСА поведал о Карле Рунге, упоминаемом в дневниках Валленштайна. Так я попал в специальный отдел с его легкой руки. Через непродолжительное время мне стало понятно, что он ведет собственную игру, и НАСА об этом мало, что знает. Я был его единственным доверенным лицом можно сказать. Теория порталов, так называемых мест перехода, много столетий занимала умы человечества. Одни люди пытались построить машину времени, другие искали ее в древних подземельях. Но никому не приходило в голову, что мы ходим мимо них и не догадываемся об их предназначении.

– И вы тоже стали работать на себя, а не на систему, – усмехнулся Виктор.

– Естественно, – парировал Стоун. – Я же умный человек. Меня очень заинтересовал Карл Рунге, особенно его чудесное исцеление, впрочем, как и сама его внезапная болезнь. На такие чудеса способны суфийские мастера, но Рунге не мог с ними встречаться, а вот его отец имел с ними контакт. Из этого мы сделали простой и понятный вывод – дневники Александра Рунге существуют. Признаюсь, это не моя заслуга, тогда я еще не работал в отделе. Этим занимался мой начальник, очень могущественный человек. К сожалению, все наши усилия по поиску дневников оказались тщетны. Но вот умирает Карл, и на свет появляются заветные записи.

– Ваш начальник – Курт Тейлор? – осведомилась Эмма.

– Вот, я ждал от вас откровенного разговора, – удовлетворенно воскликнул Стоун. – Вам же многое известно. Но Тейлор пешка, а мой начальник – генерал НАСА. Я думаю, что вам даже известно его имя.

– Мы знаем, что это вы убили генерала Савски, – спокойно заметил Дорохов.

– Не переигрывайте, – поморщился Стоун. – Я этого не люблю. Откуда вам знать. Не забывайте, что это моя пьеса. Я автор, а вам выпало счастье играть в ней. Савски честолюбивый идиот. Примчался к Тейлору, устроил скандал, сказал лишнее и, как я понял, готов был пожертвовать мной. Он потерял мое доверие. После их встречи с Куртом, я встречался с генералом, но он высокомерно указал мне на мое место. И это после всего, что я для него сделал. Пришлось применить одно замечательное восточное зелье, кстати, в ближайшие часы его обнаружат в кабинете Тейлора. Подозрение в убийстве генерала ляжет на Курта Тейлора, а не на меня.

– А Сьюзан, за что вы ее убили? – с ненавистью воскликнула женщина. – Разве за эти записи стоило убивать? Вы же могли откупиться!

– Бедняга Гроссман, – удовлетворенно произнес Стоун. – Болтлив, самонадеян и глуп. Он думает, что я не знаю, где он. Я очень удовлетворен нашим диалогом, мисс Рунге. Но я не собирался убивать Бековски…

– Но это сделано и вашими руками, – презрительно прошептала Эмма.

– Мне нравится, когда вы злитесь, в этот момент вы особенно красивы. Вы защищаете предательницу, которая сделала вашу жизнь кошмаром. Не стоит о ней жалеть, она получила по заслугам. Гроссман, наверное, вам рассказал, что детектив Мартенс трагически погиб.

– Вы бессовестный и страшный человек, – тихо произнесла Эмма. – Не сомневаюсь, что это вы его убили.

– Все так, но перед смертью он меня умудрился обмануть. Он обещал мне отдать рисунки из тетради, уверял меня, что они у него есть. Я поспешил, и уже не у кого было спросить, почему в переданном мне конверте лежали наскоро сделанные чертежи из школьного курса физики. Все это усложнило ситуацию. Пришлось Гроссману лететь за вами в Израиль.

– Вы знали, что надо ехать в Стамбул? – проявляя любопытство, спросил Виктор.

– Догадывался, – воодушевленно признался Стоун. – И очень рад, что на шахматной доске появилась такая фигура как вы. О такой фигуре мечтает каждый серьезный игрок. В моем спектакле вы – главный герой, жалко на мне нет шляпы, а то бы я ее снял перед вами.

– Перестаньте паясничать, – сухо заметил Виктор. – Вы плохой человек, да и игрок посредственный. К профессору Максимову приходили, видимо, вы, а он сразу понял, кто вы такой, несмотря на ваш грим.

– Не было грима, это выдумка, – несколько наигранно произнес Стоун. – Профессор, ваш выход.

Из темноты появился щегольски одетый, гладко выбритый Георгий Иванович Максимов. Он уверенно стоял на своих ногах и хитро улыбался. Максимов неожиданно оказался высокого роста.

– Всегда любил такие моменты, – трагически вскричал Стоун, наслаждаясь растерянностью на лицах Эммы и Виктора. – Не судите Максимова слишком строго. Он также как и я склонен к излишней драматизации. Профессор три месяца ползал по квартире в инвалидной коляске после нападения на него во дворе дома, но, выздоровев, ее не выбросил. Это была его идея встретить вас недееспособным человеком. Прекрасная постановка, не правда ли? Жалость вызывает доверие, что и требовалось доказать.

– Максимов, вы омерзительны, – гневно прошептала Эмма.

– Не стоит винить профессора, – расхохотался Стоун. – Я пришел к нему раньше вас и сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться.

– Так зачем эти игры с «американским дядюшкой»? – не удержался Дорохов.

– Но надо же было вас стимулировать на дальнейшие действия, – весело продолжал американец. – Успех пьесы зависит от количества заложенных в нее интриг. Правда, Георгий Иванович слегка переигрывал, но его положение инвалида оставляло его вне подозрений. Вам пришлось признаться, что «Карта Рома» у вас, да и другие ваши откровения были мне на руку. Вы даже себе не представляете, как вы мне помогли вашей выходкой с диктофоном. Мои коллеги из ЦРУ многое в тот день узнали, хотя я этого и не планировал. Но благодаря вам сейчас они дежурят у здания театра. По нашей с Максимовым задумке комната прослушивалась, и профессор мог говорить с вами о делах только на кухне. Но вы всех удивили.

– А я вам верила, Георгий Иванович, даже когда Виктор усомнился, – мрачно призналась Эмма.

– Вы знали, где была скрыта «Карта Рома»? – спросил Дорохов американца.

– Признаюсь, не знал, – тут же ответил на вопрос Стоун. – Мне было известно, что «карта» и «копье» спрятаны вместе, и они должны находиться на территории нынешней Турции. Более того, у меня есть доказательства, что святыню передал султану Сулейману московский царь Иван IV.

– Не может быть, – возразил Виктор.

– Все именно так, – тихо, но отчетливо произнес Максимов. – Точнее, он ее вернул обратно. Это было время начала великой смуты на Руси. В традиционной истории излагается, будто смута началась чуть позже, после смерти царя Ивана, но это не так. Это сделали Романовы, чтобы оболгать легитимную власть царей-ханов, главным образом Годуновых. Это и понятно, Годунов нещадно преследовал клан Романовых. Иван Грозный и Сулейман находились в прекрасных отношениях, и в переписке называли друг друга не иначе как брат-император. Этому союзу способствовал и счастливый брак турецкого правителя с близкой родственницей русского царя.

– Роксоланой? – не удержалась Эмма.

– Да, с любимицей царя Василия – отца Ивана IV, – мечтательно произнес американец. – Девушка подчинилась воле своего опекуна. Говорят, что Сулейман влюбился в нее без памяти в первый же вечер, но она оставалась холодна. Будучи опытным и умным мужчиной, он не торопил события, вот что значит умение ждать.

– Профессор, – вступил Дорохов. – Мне трудно поверить, что Сулейман Великолепный называл своим братом Ивана Грозного.

– Ну, отчего же, – с энтузиазмом отозвался Максимов. – Великая Византия давно рухнула, и два ее самых могущественных осколка не имели никакого желания воевать друг с другом. Напротив, они укрепляли свои связи. Сулейман не воевал против России. Были спорные моменты с крымским ханством, но с кем не бывает. На самом деле Сулейман воевал в основном в Европе, а царь Иван наводил порядок в Поволжье и Сибири. Попотел царь Иван и с мятежной Казанью. Считается, что в честь взятия Казани был построен великолепный и загадочный Покровский собор. «Карта Рома» и «Копье Василевса» обретали там свою силу, а царь стал человеком набожным и странным, одним словом «блаженным». Не на пользу ему пошло путешествие в другой мир.

– Но как Византийские реликвии попали в Москву? – не унимался Виктор.

– Было очевидно, что именно христианская Москва станет преемником Константинополя, судьба которого была предрешена, – несколько удивился вопросу Максимов и с удовольствием пояснил: – Уже после падения Царьграда наследница Византийского трона София Палеолога вышла замуж за русского царя. Она, кстати, была бабушкой Ивана Грозного.

– Это дочь родного брата последнего императора Константинополя – Константина, убитого при взятии города, – обращаясь к Эмме, пояснил Дорохов. – Брата звали Фома, и у него было два сына и дочь. После смерти Фомы сыновья Андрей и Мануил не преуспели на политическом поприще. И к всеобщему изумлению Мануил добровольно вернулся в Стамбул ко двору султана Баязида II, где был обласкан правителем…