Текст книги "Граф (СИ)"

Автор книги: Игорь Конычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

6. Черная невеста

Утро началось с пробежки – своим здоровьем и физической формой прежний Воронцов пренебрегал, но это поправимо. Хорошее питание и тренировки сделают из него, то есть теперь из меня, человека.

Я пробежался по парку, по дороге нашел приличных размеров валун и выполнил ряд упражнений. Спортинвентарь так себе, но лучше, чем ничего. Потом, пока никто не видит, я попробовал снова призвать печать и черное пламя, но ничего не вышло.

Дальше по плану шло купание. Я добежал до речки, чем напугал селянок, пришедших сюда стирать белье. Они решили, что барин окончательно рехнулся, раз бегает ранним утром. Я же искупался и вернулся в особняк, где меня ждала незваная гостья – та самая черноволосая любительница книг из поместья Бобринских.

– Доброе утро граф, – она грациозно поднялась с кресла и изобразила вежливую улыбку. Бальное платье девушка сменила на походную, почти мужскую одежду. Впрочем, пошита она была точно по меркам и лишь подчеркивала хорошую фигуру незваной гостьи.

– Теперь, действительно, доброе, – вернул улыбку я. – Чем обязан…

– Дарья Сергеевна Полянская, – представилась она. – Мы… знакомы. Признаться, не думала, что вы настолько напыщенны, что позабудете мое имя.

– Прошу простить, но у меня проблемы с памятью после близкого знакомства с фамильным драгуном, – не знаю чем, но Воронцов определенно насолил этой дамочке. Что же, придется расхлебывать и это.

– Петр предупредил меня, что вы странно себя ведете.

– Нечаев? – не ожидал я с утра услышать имя этого мутного типа.

– Он самый, – спокойно ответила Дарья, хотя ее красивое лицо выражало недовольство. – Я здесь по его личной просьбе. – Всем своим видом она давала понять, что если бы не вмешательство Нечаева, то ноги бы ее в этом доме не было.

– И что же ему надобно?

– Расскажу за завтраком. Вы же не откажете даме в такой малости?

– Конечно, – я уже собирался позвать Евдокию, но вспомнил, что та всю ночь хлопотала над еще одной моей гостьей.

Цыганка лежала без сознания на втором этаже. Ей прилично досталось. Я зашил несколько резаных ран, еще имелась пара проникающих, но никаких важных органов задето не было, так что хватило и моих познаний в оказании первой помощи. Пока состояние цыганки оставалось стабильным, я решил не звать доктора – мало ли, вдруг ее разыскивают: судя по количеству старых ран на теле, барышне драться не впервой. Сначала поговорю с ней, когда придет в сознание, а там посмотрим.

– Граф? – вскинула соболиную бровь Дарья.

– Ах, да, – я отвлекся от мыслей о цыганке. – Моей кухарке нездоровится. Не откажетесь от моей стряпни?

Серые глаза Дарьи округлились, словно чайные блюдца. Видимо, ничего подобного она услышать не ожидала.

– Вы… готовите?

– Немного, – кивнул я. – Можете посидеть здесь, пока…

– Ни за что в жизни не пропущу того, как граф Воронцов готовит, – безапелляционно заявила Дарья.

Кажется, лед между нами начал понемногу таять. Или это я хочу выдать желаемое за действительное?

Мы отправились на кухню. Из небогатого выбора ингредиентов я решил приготовить шакшуку – яичницу, чей нехитрый рецепт знал давно. Сначала обжарил мелко рубленый лук и немного чеснока, потом добавил к ним помидор и сладкий перец, подсолил, насыпал приправ, которые нашел в ящике, а потом разбил десяток яиц.

Все это я оставил на медленном огне. Благо, в поместье имелся аналог газовой плиты, правда, огонь в ней горел ярко алый, так как вместо газа использовалась кровь полозов. Она хранилась в резервуарах под поместьем и использовалась, в том числе, еще и для нагрева воды. За всей этой сложной инфраструктурой следили порченые, так как только они могли взаимодействовать с абсолютом – таинственным металлом, из которого строили драгунов, машины и все, что взаимодействовало с кровью полозов.

Пока я разобрался во всем лишь мельком. Все собирался поговорить с Петровичем и побольше узнать об абсолюте, но меня постоянно что-то отвлекало. Сейчас, например, это что-то чинно сидело на стуле в дальнем углу и пристально смотрело на меня.

– Глазам не верю, – покачала головой Дарья, которая с тщательно скрываемым любопытством наблюдала за моими действиями. – Если кому расскажу, что Воронцов готовил для меня завтрак, никто не поверит.

Я не стал спрашивать, почему. С тем, чье тело теперь стало моим, и так все было давно понятно: мудак редкостный.

– Тесное знакомство с драгуном определенно пошло вам на пользу. – Задумчиво продолжила Дарья. – Но скажите, зачем столько яиц? – спросила она, увидев, что я взялся за вторую порцию.

– Не только мы еще не завтракали.

– У вас еще гости?

– Мой помощник, конюх, кухарка и пара порченых, – про цыганку без сознания я решил умолчать.

– И вы… для них готовите? – на хорошеньком личике Дарьи отразилось недоумение.

– А почему нет? У меня сегодня хорошее настроение. Евдокия, конечно, готовит куда лучше меня. Особенно мне нравится…

– Барин… – на пороге кухни с открытым ртом замерла сама Евдокия. – Это вы про меня так?… Барыня, – запоздало заметив гостью, кухарка поклонилась.

– Доброе утро, – поздоровалась Дарья, после чего обратилась ко мне. – Кажется, вашей кухарке действительно нездоровится. Она пугающе бледна.

– Так я это… – растерялась Евдокия. – Барин же завсегда мою стряпню ругал, а тут хвалит.

– Раньше я просто не мог ее распробовать, – я разложил свою и Дарьину порции по тарелкам. – Мы поедим и займемся делами. А ты, прошу, скажи остальным, что еда готова – я приготовил на всех.

– Да, хорошо, – поспешно закивала головой кухарка. Она уже успела привыкнуть к странностям в поведении своего барина, так что не задавала лишних вопросов. Почти. – А всем… это совсем всем?

– Совсем, – кивнул я, после чего мы с Дарьей удалились.

Обедали мы в гостиной. Девушка изящно орудовала вилкой ела медленно, тогда как я быстро расправился со своей порцией и теперь без всякого стеснения разглядывал свою гостью: сейчас мы были ровесниками, но Дарья держалась с тем достоинством, которому мне еще предстоит научиться, чтобы соответствовать образу дворянина.

– Граф, вы запамятовали, что неприлично так пристально смотреть на девушку? – холодно заметила Дарья.

– Даже если она красива?

Дарья поперхнулась и закашлялась.

– Ты в своем уме? – вдруг выпалила она.

– Мы уже на «ты»?

– Что⁈ Тебе в драгуне совсем память отшибло? – щеки девушки вспыхнули.

– Да, – солгал я, пытаясь угадать, чем же Воронцов ей так не угодил.

– Ну, знаешь ли, – Дарья взяла себя в руки. Она вытерла края алых губ салфеткой и потребовала. – Принеси лучше чаю!

– А ты запамятовала, что неприлично так говорить с графом? – парировал я и с места не сдвинувшись.

– Ты! – девушка чуть не задохнулась от гнева.

– Барин, барыня, – я чайку вам заварила, – Евдокия вошла в гостиную с двумя дымящимися чашками на подносе. Помимо них она прихватила пару пирожных.

– Спасибо, Евдокия, – поблагодарил я.

Кухарка неуклюже поклонилась, поставила угощение на стол, забрала грязные тарелки и быстро ушла. Ничего не говоря, Дарья принялась за пирожное. Пожалуй, впервые я видел, как кто-то настолько злобно поедает десерт.

– Итак, о чем же просил тебя Петр? – раз уж Дарья первой перешла на «ты», возвращаться к более официальной манере общения мне не хотелось.

– Ты должен проводить меня в монастырь, – гостья старательно делала вид, что происходящее за окном интересует ее куда больше, нежели то, что творится в гостиной.

– Прямо таки должен?

– Петр так сказал.

Я решил не спорить – все же лучше вернуть должок Нечаеву за нашу с князем несостоявшуюся дуэль. Но просто так согласиться мне показалось скучным.

– Не рановато ли тебе в монастырь?

Дарья вновь изменилась в лице. Она посмотрела на меня настолько зло, словно могла этим взглядом убить на месте. Шутку девушка явно не оценила.

– Мужской монастырь, где ты… по твоим же словам, в одиночку разделался с сектантами Великого Полоза. – Отчеканила она. – Я, если ты не заметил, девушка. Монахи не хотят меня пускать.

– Ты думаешь, они изменят свое мнение, если я попрошу?

– Нет, – призналась она. – Но Петр сказал, что ты что-нибудь придумаешь. Он отчего-то крайне высокого о тебе мнения, на мой взгляд, совершенно незаслуженного.

– Вот значит как…

– Так ты отказываешься? – Дарья доела и встала из-за стола. – Так я и думала. – Она уже собралась уходить и направилась к двери.

– Предпочитаешь подождать меня на улице? – спросил я.

Дарья не ответила. Лишь фыркнула и вышла во двор, разминувшись в дверях с удивленным Прохором.

– А она что тут делает? – шепотом спросил у меня он.

– У нас общее дело. – Я не желал посвящать помощника в детали.

– С графиней Полянской? – вытаращил глаза Прохор. – У вас⁈

– У меня. А что тебя так удивляет?

– Дык она ж вас терпеть не может, как и вы ее…

– Отчего же? – прямо спросил я и напомнил. – У меня с памятью проблемы, забыл?

– Виноват, запамятовал, – признался Прохор. – Ну… барышня эта была обручена с вашим старшим братом – Алексеем. Но тот отдал Богу душу еще до свадьбы. Тогда она была обещана второму вашему брату – Глебу. И он тоже помер, упокой их обоих Господь. За это графиню в народе прозвали черной невестой – мол, всяк ее жених умрет. Потом в пожаре сгинуло все имение Полянских. Почитай вся семья сгорела. Дарья Сергеевна одна-одинешенька осталась. Ее приютил дядя по матери – граф Бобринский. Он предложил вам жениться на девице, но вы сказали, что брезгуете, простите, «донашивать» за братьями.

– Воронцов… – скосив глаза, я посмотрел на себя в зеркало и удрученно выдохнул. – Ну что ты за мудак-то такой, а?

Не удивительно, что Дарья так на меня смотрит. Невольно я вспомнил еще одну девушку, а именно – дочь графа Бобринского. Мы весьма приятно провели время. По крайней мере до того момента, как она ударил меня.

– Прохор, а как у меня вообще с делами амурными?

– С какими? – не понял он.

– Ну, какие мне женщины нравятся?

– Барин, – Прохор с трудом спрятал улыбку в усах. – Вам окромя вас никто не нравится.

Ожидаемый ответ…

– Значит, у меня нет невесты?

– Нет, – покачал головой Прохор. – Никак не остепенитесь вы, все по балам мотаетесь, да по девкам…

– Ну, хоть по девкам, – задумчиво протянул я.

– А по кому ж еще? – вскинул кустистые брови Прохор.

– Не по кому, – отмахнулся я. – Сходи на конюшню и скажи Демидке, чтобы коня седлал.

– Будет исполнено, – тут же засуетился Прохор. – Токмо можно я сначала травки Евдокии отдам, за которыми она меня в деревню посылала? Ну, отвары делать для вашей гостьи, – последнее слово мужчины пропитывало пренебрежение – он никак не желал мириться с тем, что под одной крышей с его барином теперь имеется цыганка, о чем незамедлительно напомнил. – Барин, Бога ради, лучше за Дарьей Сергеевной приударьте, чем за этой… Мало того, что от цыган добра не жди, так коли она вас соблазнит, потом к доктору ходить замучаетесь!

– Прохор, у тебя дела, – напомнил я.

– Да-да, – вздохнул мужик и поспешил на кухню.

Я же поднялся к себе, порылся в шкафу и достал оттуда подходящую одежду: простые брюки, чистую сорочку и жилет. Немного подумав, сунул за пояс кинжал, который взял у сектантов в качестве трофея. Пока таинственная магия печатей не подчиняется мне в полной мере, лучше озаботиться оружием посерьезнее, но это подождет.

Когда я вышел на улицу, то Демидка уже подвел к крыльцу Демона. Дарья сидела верхом на своей пегой лошадке и смотрела куда угодно, но не на меня. Что же, я бы на ее месте еще и в морду бы себе дал. Ох, и сложно мне с ней придется…

Едва я сел в седло, девушка поскакала вперед.

– Красивая барыня не в духе? – Демидка посмотрел девушке в след.

– Типа того, – вздохнул я и поскакал следом.

Демон без труда догнал лошадь Дарьи, и мы поехали рядом. Узнав правду об отношениях прошлого Воронцова с Полянской, я не знал, с чего начать разговор. Моей вины в случившемся нет, но все же меня не покидало неприятное ощущение.

Дарья тоже молчала и смотрела только вперед. Моё общество было ей неприятно, и никто не вправе винить ее за это. Но, следовало отдать девушке должное – поначалу она вела себя более чем достойно. На мой взгляд Воронцов такой вежливости не заслуживал. Если первое время меня тяготил тот факт, что я занял чужое тело, то с каждой новой страницей биографии графа, эта тягость слабла.

Мы преодолели большую часть пути, прежде чем я решил начать разговор.

– Дарья, прости за грубость. Я не хотел тебя обидеть.

– За какую из обид ты просишь прощения? – она все же взглянула на меня

Красивые серые глаза девушки покраснели отнюдь не от ветра, но она держалась и не позволяла мне увидеть ее слез.

– Пожалуй, за все. Понимаю, в это сложно поверить, но я почти ничего не помню.

– Очень удобно… – иронично заметила Дарья.

– Прошлого Воронцова больше нет. Сейчас перед тобой совершенно другой человек.

– И ты хочешь, чтобы я в это вот так просто поверила?

– Я не прошу верить мне. Ты увидишь все сама. Со временем.

Дарья немного помолчала, но все же сказала:

– Если бы я сегодня не увидела, как ты готовишься для слуг, то ни за что бы не дала тебе второго шанса. Но ты… действительно изменился, Михаил.

– Причем в лучшую сторону.

– Посмотрим, – впервые с нашей встречи улыбка девушки выглядела искренней, хоть и довольно скупой.

Мы немного помолчали.

– И все же, что тебе понадобилось в мужском монастыре? – не выдержал я.

– У меня нет права раскрывать тебе детали, – уклончиво ответила Дарья. – Лучше ты расскажи мне, что было в монастыре. – Попросила она. – Это важно.

Я не стал тратить время на бессмысленные расспросы и во всех подробностях рассказывал о своих приключениях, мы миновали лес и подъехали к монастырю. Ворота и в этот раз оказались закрыты. Правда, стоило постучать, как небольшая дверца открылась, и на пороге появился седой монах.

Не произнося ни слова, он склонил голову в знак приветствия.

– Добрый день, – поздоровался я. – Я граф Воронцов. Вы меня наверняка помните. Я освободил монастырь от сектантов.

Монах снова кивнул.

– Нам бы хотелось осмотреть монастырь. – Перешел я сразу к делу.

Монах покачал головой и указал взглядом на Дарью.

– Говорила же, – скривилась она.

– Можем мы увидеться с настоятелем? – попросил я.

Жестом велев нам подождать, монах закрыл дверь. Дарья сразу же нахмурилась.

– В чем дело? – не понял я.

– Он будет говорить с тобой только потому, что ты мужчина, – пояснила девушка. – Это несправедливо. Мне же сразу дали от ворот поворот.

– На всякий случай напоминаю – это мужской монастырь. Думаю, окажись мы у женского, то поменялись бы ролями. А так – у тебя весьма прогрессивные взгляды для этого времени, – оценил я.

– Жаль, что немногие их разделяют.

За дверью послышались шаги. Она открылась и перед нами предстал настоятель – тот самый священник, который отказался приходить в поместье.

– Отец Иоанн, – начала было Дарья, но старик жестом просил ее замолчать. Он смотрел только на меня. – С чем пожаловал, граф?

– Нам нужно осмотреть подземелье, где вас держали сектанты.

– Служба сыска уже все осмотрела, – холодно произнес настоятель.

– А вдруг они чего-то не заметили? – не сдавался я.

– Они все осмотрели. – Стоял на своем упрямый старик.

– И все же мы хотели бы…

– Ты спас многих, посему можешь войти и покаяться, – чуть смягчился Иоанн. – Но только ты. Обитель сия – мужской монастырь. Женщинам сюда входить нельзя.

– Я же говорила, у меня распоряжение от… – Дарья достала из-за пазухи бумагу с красной печатью и протянула старику, но тот жестом отвел документ в сторону.

– Мне нет дела до мирских инстанций, – строго произнес он.

– От этого могут зависеть жизни людей! – даже такой аргумент Дарьи настоятель встретил отказом.

– Жизни людей в ведении Бога.

– Значит так, – я уже понял, что добром нам ничего не добиться. – Или ты пускаешь нас внутрь, или в лесу этом случится пожар.

– Почему это он случится? – не понял отец Иоанн.

– Потому, что кое-кто не уважает графа, – «включил» я прежнего Воронцова. – Пусти нас внутрь, или слово даю, к утру вокруг только угли останутся.

– Ты не посмеешь! – настоятель побледнел.

– Хочешь проверить? – я встал напротив него и смерил взглядом сверху вниз.

– Ты и без того грешен, граф, – покачал головой отец Иоанн. – Зачем еще один на душу взять хочешь?

– Я хочу защитить своих людей. А что до грехов – одним больше, одним меньше…

Несколько секунд мы с настоятелем играли в «гляделки», после чего он все же сдался и отступил.

– Будь по-твоему. Но женщина должна покрыть голову и прикрыть срам, – отец Иоанн взглядом указал на обтягивающие брюки Дарьи.

– Я!.. – запальчиво начала девушка, но я будто невзначай легонько задел ее плечом, сбив с мысли.

– Она все сделает. – Мое обещание в глазах настоятель возымело большее влияние, нежели слова спутницы.

Отец Иоанн кивнул и пустил меня внутрь. Он сделал знак одному из монахов и тот быстро принес Дарье два куска черной ткани. Один она нехотя повязала на манер платка, а другой обмотала вокруг осиной талии.

– Доволен? – уже не первый раз за сегодня меня обжег взгляд серых глаз.

– Ты хотела попасть внутрь – ты попала, – я развел руками. – Чего жалуешься?

Девушка недовольно поджала губы, но быстро спросила шепотом:

– А ты бы правда поджег лес вокруг?

– Нет конечно, – так же тихо ответил я. – Кто я по-твоему?

– Теперь даже не знаю, – призналась Дарья. – Покажешь, где тут сектанты прятались?

Под строгим взглядом отца Иоанна я повел девушку в часовню. Здесь уже успели навести порядок: все стояло на своих местах, а несколько монахов занимались реставрацией икон. Они хмуро покосились на Дарью, но ничего не сказали.

Когда мы приблизились к алтарю, настоятель напрягся, но все же не стал препятствовать.

– Безбожники тут все равно все осквернили, – только и вздохнул он. – Мы теперь новую часовню сладим. Проходите. Но головы склоните. – Потребовал он.

Ни я, ни Дарья спорить не стали. К счастью, монахи еще не успели завалить подземный лаз. Мы спустились внутрь. Иоанн за нами не последовал. Остался наверху, но на всякий случай осенил нас крестным знамением.

Внизу было все так же жутко. Я взял со стены факел. Видимо, в монастыре не пользовались кровью полозов, предпочитая обычные источники света. Но даже факел лучше, чем ничего – не придется блуждать в потемках: теперь, когда сектанты умерли, внизу не осталось никакой серости, только мрак подземелья. От лежавших здесь мертвецов уже избавились, как и от всяческих следов присутствия сектантов. Свидетелями недавних событий остались лишь голые земляные стены. Сначала мы осмотрели место, где держали монахов, а потом я отвел Дарью туда, где стоял алтарь Великого Полоза. Тут спутница забрала у меня факел и начала внимательно осматривать пол.

– Что ты ищешь? – я неотступно следовал за ней, то и дело заглядывая через плечо.

– След, – тихо ответила Дарья.

– Чей?

– Червя. – Она опустилась на колени и провела кончиками пальцев по земле. – Которого хотели твоему конюху скормить… Проклятье! Натоптали, бездари… Не служба сыска, а служба порчи улик.

– Может, они сами уже все осмотрели? – предположил я, гадая кем же является моя спутница, что так бранит местных блюстителей правопорядка.

– Осмотрели, да только не знали, что нужно искать, – Дарья продолжила исследовать пол. – Секретные материалы не каждому в руки дают. Поэтому я и здесь.

– Мы, – поправил я.

Дарья никак не отреагировала на мои слова. Она припала к стене и принялась ковырять пальцем мягкую глину.

– Нашла, – выдохнула девушка. – Проклятье… это плохо.

– Почему? – как я ни старался, так и не смог разглядеть то, о чем она говорила.

– Есть, чем взрыхлить?

– Да, – вытащив из-за пояса кинжал сектантов, я перехватил его за лезвие и протянул девушке рукоятью вперед. – Что за дела у вас с Нечаевым? Зачем он просил тебя сюда приехать?

Дарья молча повернулась, чтобы взять оружие.

– Откуда это у тебя? – севшим голосом поинтересовалась она, пропустив мои вопросы мимо ушей.

– Трофей, – так же тихо ответил я. – А что?

– Такие вещи лучше уничтожать, – Дарья все же взяла кинжал и принялась ковырять землю. – Вверх пополз, – пробормотала она. – К людям.

– А зачем?

– Чтобы заразить… – едва заметный проделанный небольшим червем тоннель уводил вперед и вверх. Дарья выпрямилась и с тревогой посмотрела на меня. – Дело плохо.

В мое голове роились десятки вопросов, но все они мигом оказались на втором плане.

– Насколько плохо? – спросил я, уже читая ответ в ее серых глазах.

Наверху кто-то пронзительно закричал…

7. Червь

Семь монахов, настоятель и еще трое мужчин в мирской одежде собрались у небольшого домика. Все бледные и напуганные. Несколько человек читали молитвы, остальные крестились.

– Что случилось? – я обогнал Дарью и оказался на месте первым.

– Кольку убили, – пролепетал один из мужиков в простой рубахе с засученными рукавами. На его одежде виднелись опилки, а от него самого пахло древесиной. Красный нос и опухшее лицо не слишком-то подходили образу монаха.

– А ты еще кто? – я недоверчиво покосился на мужика.

– Это Степан, – вмешался настоятель. – Он с друзьями иногда помогает нам по хозяйству.

– С Нижних Вяток мы, барин, – шмыгнул носом Степан.

Название, судя по всему, деревни, мне ни о чем не говорило. Да и не имело никакого значения. Мужики казались простыми работягами и никак не походили на преступников. С другой стороны, мой опыт расследования ограничен парой просмотренных когда-то криминальных сериалов. Сюда бы следователя какого…

– Никому не входить. Монастырь не покидать, – Дарья деловито протиснулась между мужчинами и сразу же вошла в помещение. Один из монахов, самый молодой, с редкой светлой бородкой, хотел остановить ее, но отец Иоанн жестом попросил его не вмешиваться.

Я прошел в небольшой деревянный домик следом за спутницей. Пришлось нагнуться, чтобы не удариться головой о низкий дверной косяк. Мы оказались в трапезной. Светлое помещение, большой деревянный стол, длинные скамьи по бокам. На серенькой скатерти стояли простые глиняные миски, рядом деревянные ложки. Из угощения успели подать только хлеб и овощи. Судя по запаху, за небольшой перегородкой что-то горело.

Мы с Дарьей прошли туда и увидели окровавленную печку, рядом с которой лицом вниз лежал худощавый мужчина. Под несчастным растеклась внушительная лужа крови, которая еще не успела потемнеть. Рубаха на спине оставалась чистой, значит, рана где-то спереди.

Аккуратно, чтобы не наступить на кровь, Дарья приблизилась к жертве. Она немного повернула мертвецу голову и без всякой брезгливости осмотрела вспоротое горло.

– Следов драки нет. Убили со спины. Тело не успело остыть, – девушка озвучивала факты скорее для себя, чем для меня.

Дарья энергично выпрямилась и медленно обвела внимательным взглядом комнатушку.

– Горло перерезали одним движением. Использовали нож, но его нигде нет, как и следов боя, – задумчиво пробормотала она, изучая нехитрое убранство кухни. – Убийца или очень скрытный, или жертва не ожидала атаки.

– Да ты настоящий сыщик, – отметил я вовлеченность девушки.

– Читаю много детективов, – Дарья прошла мимо меня и вышла в трапезную.

– А если серьезно? – я осмотрел труп, но не заметил ничего, что могло бы укрыться от глаз девушки.

– Потом, – коротко ответила Дарья, полностью сосредоточенная на случившемся.

– Нечаев как знал, что тут происходит.

– У него такая работа, – обыскав все шкафы, заглянув под стол и изучив каждую трещину в досках пола, моя спутница, наконец, немного успокоилась.

– И кем он работает? – этот вопрос не давал мне покоя с тех самых пор, как я узнал Петра.

– Расскажет сам при случае, – Дарья не спешила удовлетворять мое любопытство. – У меня нет права разглашать такую информацию. Извини.

– Тащить меня в монастырь, где орудует маньяк, у тебя право есть, а ввести в курс дела – нет?

– Никто тебя не тащил, ты сам согласился помочь.

А ведь она права. Я вызвался сам, чтобы отдать долг Нечаеву. Туше…

Дарья вдруг оказалась рядом, взяла меня под руку и придвинулась вплотную.

– Уверена, – зашептала она, почти касаясь теплыми губами моего уха, – убийство произошло из-за нас.

Я кивнул. Едва ли Нечаев обладал даром предвидения. Скорее всего, наш неожиданный визит спровоцировал определенные события. Но какие? И откуда взялся убийца? Я повернулся, чтобы спросить об этом Дарью. Она задумалась о чем-то своем и не успела отстраниться, так что наши губы едва не соприкоснулись.

– Ты чего? – девушка отпрянула. Ее щеки вспыхнули.

– Ты говорила, что мы ищем червя. – Я удержал Дарью за локоть и притянул ближе, чтобы она могла услышать мой шепот. – С каких пор черви орудуют ножами?

– С тех самых, когда заражают человека.

– Что это за твари такие? Они связаны с полозами?

– Их личинки, – кивнула Дарья. – Они могут ментально воздействовать на человека. Внушать мысли о силе и могуществе. Если жертва слаба духом, то паразит проникает внутрь и подчиняет себе тело. В результате он получает силу и способность психически влиять на окружающих. Развращать их, обращать в свою веру.

– Веру в Великого Полоза? – я поморщился. – В огромного червяка?

– Великий Полоз – не червь. По крайней мере, мы так считаем.

– А кто он тогда? И кто это «мы»?

– О Великом Полозе нам мало что известно, – неохотно призналась Дарья. – А кто такие «мы» – тебе расскажет Нечаев, если сочтет тебя достойным.

– А если нет?

– Лучше, чтобы счел, – во взгляде Дарьи что-то неуловимо изменилось. – Для тебя же лучше.

Единственное, что я понял из ее слов – девушка ничего не расскажет мне про Нечаева и организацию, в которой они состоят. Об этом придется поговорить с Петром лично. А для этого нужно выбраться из монастыря, где орудует маньяк, живым и, желательно, здоровым.

– Какая цель у зараженного? – я решил сменить тему и сосредоточиться на происходящем.

– Обратить как можно больше людей в свою веру. – С готовностью ответила Дарья.

– А зачем?

– Секта Червя преследует множество целей, – уклончиво ответила девушка. – Но в нашем конкретном случае, думаю, личинка хочет переродиться. Ты убил взрослую особь, создал угрозу, так что эта тварь стремится вырасти и дать тебе отпор.

– И как она это сделает? – я вспомнил небольшого червяка, которого лысый сектант пытался скормить Демидке – в голове не укладывалось, как такая мелкая зараза может вырасти в гигантского полоза. – Сколько же надо сожра… – я не договорил, так как понял, что сам ответил на свой же вопрос.

Дарья мрачно кивнула, подтверждая мою догадку.

– Зараженный будет есть других людей, – тихо произнесла она. – Этого не тронул, потому что боялся, что помешают. Когда они питаются, то уязвимы. Сначала убьет всех, а потом уже наестся вдоволь.

Теперь понятно, почему личинку хотели дать Демидке – он большой и здоровый. Умом, конечно, слаб, но червяку все равно, раз он подчиняет себе сознание. А такой пастью, как у моего конюха, можно много чего сожрать.

– А что тут забыли сектанты? Неужели маленький монастырь так важен?

– Когда в земли приходит полоз, некоторые начинают сходить с ума и поклоняться ему. Если он подчинит чье-то сознание, то появляется секта. Она ведет скрытную деятельность и разрастается. Монастырь достаточно уединенное место и хорошо для этого подходит. Скорее всего, сектанты рассчитывали завладеть одеждой монахов и таким образом втираться в доверие к людям. Я уже не говорю о службах, на которых они могли бы напрямую воздействовать на открытые разумы паствы.

– Вот же хитрые сукины дети, – я покачал головой. – Значит, кто-то из деревенских мужиков сектант?

– Не обязательно, – с сожалением сообщила Дарья. – Личинка может воздействовать на кого угодно. Поддаться может любой, если его воля недостаточно крепка. Монахов держали в плену. Если кто-то сломался…

– То убийцей может быть каждый. – Закончил я ее мысль.

– И мы не уйдем отсюда, пока во всем не разберемся. – Решительно заявила Дарья и направилась к выходу.

– И как нам узнать зараженного? – я остановил ее в дверях.

– Пока он не начнет есть других – никак.

– Тогда не отходи от меня ни на шаг, – мне не хотелось, чтобы девушка пострадала.

– Я сама могу о себе позаботиться, – Дарья раздвинула легкую накидку, под которой у нее имелся компактный двуствольный пистолет. Поправив одежду, она толкнула дверь и вышла на улицу.

Первое, что мне бросилось в глаза – людей вокруг стало значительно меньше. Нас дожидались только два монаха и отец Иоанн. Второе – трое крестьян ковыляли к воротам вместе с пожитками и инструментами.

– Куда собрались⁈ – строго спросила Дарья.

– По хатам, – хмуро отозвался Степан, которого я узнал по красному носу.

– Никто никуда не уйдет, пока я не скажу. – В голосе Дарьи зазвенела сталь. Сейчас она полностью преобразилась и выглядела совсем иначе, нежели увлеченная книгами тихоня.

– У нас своих господ хватает, чтобы еще других слушать, – отмахнулся идущий рядом со Степаном мужик.

– А ну повтори, – я схватил мужика за грудки и ко всеобщему удивлению приподнял над землей одной рукой. Не знаю, откуда в худощавом теле Воронцова такая сила, но она пришлась очень кстати.

– Барин, прости, – тут же залепетал мужик. – И ты, барыня, прости нерадивого! От волнения ляпнул!

– Это священное место, – вмешался Иоанн. – Никаких склок.

– Ага, исключительно кровопролитие, – я разжал пальцы, и мужик плюхнулся на пятую точку. – С работягами все понятно, а где остальные монахи?

– Я отпустил их в кельи. – Иоанн молитвенно сложил руки. – Они молятся за упокой невинно убиенного Николая.

– Как бы им самим не пополнить список невинно убиенных. Они… – с мыслей меня сбила решительно направившаяся к воротам Дарья.

Девушка подошла к створкам, достала невесть откуда узкий стилет и полоснула себя по правой ладони. Не успели капли крови упасть на землю, как моя спутница плотно прижала руку там, где створки ворот сходились вместе.

Губы Дарьи быстро и беззвучно зашевелились. Кровь, вытекавшая из-под ладони вдруг «ожила» и сформировала правильный круг. Стоило девушке убрать ладонь, как под той сформировались кровавые символы, которые вспыхнули и тут же застыли, словно восковая печать.

– Никто не выйдет, пока я не сниму чары, – выдохнула заметно побледневшая Дарья.

– Ведьма! – совсем по-женски взвизгнул один из мужиков. Он, и два его товарища шарахнулись в стороны, а потом одновременно спрятались за тщедушного отца Иоанна, будто тот мог защитить их от чего угодно.

– Кто дал тебе право осквернять это место? – строго спросил Дарью настоятель.

– Государь Император, – в руке девушки снова появилось то самое письмо, которое она показывала у ворот. – Все, что я делаю, свершается исключительно во благо Великой Российской империи.

– И у тебя есть дозволение творить магию на крови? – письмо не слишком-то впечатлило отца Иоанна.

Дарья вдруг отступила назад. Ее плечи сникли.