Текст книги "Граф (СИ)"

Автор книги: Игорь Конычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Жаль, что вы его уничтожили, – вздохнул Нечаев.

– А мне вот совсем не жаль, – я только головой покачал. – Он все равно бы нам ничего не рассказал.

– Но мы бы могли его изучить, – не сдавался Нечаев. – Впредь прошу вас стараться сохранять столь ценные экземпляры.

– Даже если это помешает мне сохранить собственную жизнь?

– В таком случае стоит поискать компромисс, – сухо улыбнулся Петр.

– Тогда я непременно попрошу вашего совета, если какое-то чудовище задумает прикончить меня, – вернул я ему скупую ухмылку. – Что же до Владыки, можете попробовать откопать его.

– Уже распорядился, – заявил Нечаев. – Часть агентов уже там. Сможете прислать им кого-то в помощь? В конце-концов, под землей жилы абсолюта. В ваших же интересах начать их разработку.

– Дея, – позвал я. – Передай Прохору, пусть займется и организует мужиков.

– Будет исполнено, – цыганка вышла быстрее, чем я успел повернуться к ней.

– А эти коконы… – нарушила ненадолго воцарившуюся тишину Дарья. – В них были наши точные копии?

– Точными я бы их не назвал, – стоило мне взглянуть на Дарью, как она тут же смутилась и отвела взгляд. – Что-то не так?

– Не знаю, что менее приятно, – нехотя призналась девушка, – осознавать, что мое тело хотели подделать или то, что ты видел «меня» в столь непотребном виде.

– Твою подделку я уничтожил, а что до её вида – уверен, оригинал непомерно лучше, – моя улыбка заставила Дарью залиться краской.

– Михаил! – выдохнула она. – Как тебе не стыдно⁈

– Это был комплимент, – поспешил оправдаться я.

– Весьма непотребный и неизящный. – Строго отрезала Дарья и скрестила руки на груди.

– Зато абсолютно правдивый, – выбить меня из колеи у девушки не получилось, а моя улыбка и уверенный взгляд вовсе отбили у нее всякое желание и дальше раскручивать эту тему.

– Кхм, – деликатно обратил на себя внимание Нечаев и сразу же сменил тему, – вы сказали, что к коконам шли трубки…

– Да. Полагаю, похищенных крестьян использовали в качестве пищи для копий. Я видел останки тех, кому не посчастливилось дожить до спасения. – Перед моим мысленным взором вновь оказалась бурая субстанция с плавающими в ней костями. – Что же до самих созданий в коконах… думаю, ими хотели заменить оригиналы.

– С целью внедрится в общество? – продолжил мои мысли Нечаев. – Убить людей, заменить их послушными копиями и делать то, что заблагорассудится? Если это так, то наш враг куда умнее, чем мы предполагали.

– Не хочу вас расстраивать, но я уверен, что все именно так, – я поднялся с кресла и прошелся по гостиной. – Нельзя недооценивать Великого полоза. У него точно есть какие-то планы на эту землю. И чем раньше мы узнаем, какие, тем лучше.

– Да уж, – Дарья поежилась, – если где-то еще есть наши копии…

– Мы их уничтожим, – успокоил я девушку. – Даю слово.

Дарья благодарно кивнула.

– Барин, обед готов, – сообщила мне незаметно вернувшаяся Дея. – Прикажете подавать?

– Да, – не оборачиваясь кивнул я и спросил. – Ты нашла Прохора?

– Он уже отправился собирать людей, – с готовностью ответила горничная.

– Хорошо. – Последнее слово, которое Дея произнесла прежде, чем выйти из гостиной, натолкнуло меня на неприятную мысль, коей я поспешил поделиться. – А что, если заменить хотели не только вас, Бобринского и Уланову?

– Я тоже думаю об этом, – призналась Дарья. – Что если некоторых уже подменили? Как распознать их?

– Есть у меня одна идея, – я посмотрел в потолок туда, где на втором этаже находилась моя комната, в которой сейчас нежилась Злата. Может ли она распознать копии? Следовало спросить. Но пока лучше не торопить события.

– Что за идея, граф? – встрепенулся Нечаев.

– Надо собраться всех дворян в одном месте. Если они станут общаться между собой, то могут подметить перемены друг в друге. Возможно, что-то и мы заметим.

– А ваша горничная погадает им по ладони и увидит их истинную суть? – иронично предположил Петр.

– У вас есть идея получше? – я нисколько не обиделся на Нечаева.

– Увы, – устало вздохнул он. – И прошу меня простить за выпад в ваш адрес, граф. От последних событий голова идет кругом.

– Понимаю вас, Петр. Думаю, вам просто надо развеется, – предложил я.

– На балу, – предположила Дарья и сразу же пояснила. – Сейчас все дворяне напряжены из-за последних событий. Уверена, многие только и ждут повода отвлечься. Если люди выпьют и разговорятся, у нас появится хоть какой-то шанс понять, кто настоящий, а кто нет.

– И по какому случаю устроим бал?

– А вот теперь идея есть уже у меня, – Нечаев заговорщически посмотрел сначала на Дарью, а потом на меня.

– Какая? – спросили мы с девушкой в один голос, уже предчувствуя недоброе.

– Помолвка графини Полянской и графа Воронцова, – улыбнулся Нечаев.

Шофер закашлялся и чуть не выронил блокнот.

– Вы в своем уме⁈ – Дарья вскочила на ноги и залилась краской.

– Петр, это… – я сразу не смог подобрать подходящих слов.

Нечаев продолжал улыбаться. Мы же с Дарьей переглянулись и уже готовились обрушиться на него единым фронтом, но Глава тайной канцелярии нас опередил.

– Уверен, вы готовы на все ради благополучия Родины. Ведь так? – вопрос Нечаева повис в пропитанном напряжением воздухе.

23. Дурная кровь

Нечаев оказался крайне убедителен в своих доводах и разбил все неуклюжие аргументы, поступившие от меня и Дарьи. Впрочем, я особо и не брыкался – помолвка, так помолвка. Тем более, что она фиктивна и позже окажется разорвана. Куда больше меня заботила сама Дарья. У девушки итак судьба даже близко не «сахар», так еще и репутация станет весьма нелицеприятной. К тому же, если учесть, что два прошлых жениха Дарьи, братья Воронцовы, скончались, о ней и без того ходила дурная слава.

Но, к моему удивлению, Дарья согласилась с планом Нечаева довольно быстро, да и особо не упорствовала. Стоило отдать должное героизму этой хрупкой барышни: благополучие окружающих людей и родной страны она ценила неизмеримо больше, чем свое собственное.

Так что вскорости все было решено, и графиня Полянская во всю начала подготовку с предстоящей помолвке. А работы предстояло много: привести в порядок поместье, озаботиться музыкой и украшениями, подготовить еду и напитки и все это рассчитать на множество людей. Благо, мое финансовое благополучие значительно улучшилось, а сама Дарья обладала внушительным наследством. Так что хотя бы о деньгах вопрос не стоял.

Я помогал, чем мог, но куда больше Дарья доверяла Дее. К моему удивлению, девушки быстро нашли общий язык и то и дело ездили на выделенном Нечаеве автомобиле в столицу, чтобы купить все необходимое. Они убывали ни свет, ни заря, а возвращались только к вечеру. Злата тоже куда-то подевалась, так что мне оставалось лишь слоняться без дела, да разбавлять одинаковые дни тренировками.

Одним совершенно непримечательным утром, когда я собирался на пробежку, мне встретился Прохор. Он крутился у порога и явно кого-то ждал.

– Доброго денечка, Ваше сиятельство, – поспешно склонил голову дворский.

– И тебе не хворать, – взволнованный вид мужчины вынудил меня отложить свои планы. – Ты чего с самого утра смурной?

– Дык, – дворский почесал седую бороду, отчего та стала всклокоченной куда больше обычного. – Шахту-то мы раскопали. Ну, ту, где вы чудищ окаянных пристукнули. Нашли там ентот абсолют. Теперича нам порченый нужон, чтобы всю работу наладить.

– Ты же на днях выпросил у меня Петровича. – Припомнил я недавний разговор. – В чем проблема?

– Да ни в чем, – Прохор снова с тревогой посмотрел на дорогу. – Жду вот, когда из монастыря телега приедет.

– Какая еще телега? – я решительно ничего не понимал.

– Для порченых, – ответствовал дворский. – Там она особая, да и батюшка нужен, чтобы все освятить.

– Шахту?

– Ну, и ее тоже, да. Но наперед надо освятить место, где порченый работать будет, чтобы порча его на простой люд не распространилась.

– Какая еще порча, Прохор? – я осуждающе взглянул на дворского. – Петрович и Олежка самые обычные люди. Да, у них красные глаза, да, они чувствуют абсолют, но не надо их демонизировать.

– Дык я-то что⁈ – всплеснул руками мужчина. – Это все принято так, с давних времен заведено. Люду так спокойнее. Да и Петрович сам все понимает, я с ним переговорил уже. До зимы всю руду достанем, а пока потерпит неудобства да косые взгляды.

– До зимы? – нахмурился я. – А кто о моем драгуне заботиться будет? А о доме? Олежка один не справится.

– Ну дык купите еще порченых, – пожал плечами Прохор. – Олежка, тем паче, скоро возмужает. Бабу ему надобно непременно из его племени, тоже с дурной кровью, иначе нельзя – запрещено, да и деток не будет. А коли оба родителя порченых, так и детки пойдут: мелкие да красноглазые – новые работники!

Я немного опешил:

– Ты мне сейчас предлагаешь людей как собак разводить⁈

– А я-то что⁈ Я ничего, – замотал головой Прохор, отчего с нее едва не свалилась неизменная фуражка. – Отроду повелось так: коли есть у барина свои порченые, так пусть плодятся с его дозволения. Коли своих нет, значится, надо прикупить: у соседей или в столице. Ну а ежели у какого-то дворянина есть крепкий порченый, а у другого бабы подходящего возраста – можно и сговорится…

– Прохор, – серьезно сказал я, – рабовладельчество – это плохо.

– Мне некогда решать, что хорошо, а чего плохо. Сами разбирайтесь, – насупился дворский. – А мне лучше просто прикажите, и я сделаю.

Мне хватило ума, чтобы не начинать спор. Во-первых: спорить с Прохором не имело смысла – он всегда уйдет то прямого ответа. Во-вторых: не мне разом менять устои этого общества, пусть они мне и неприятны.

Да, я жалел несчастных людей, которые в прошлом были облучены первым абсолютом, а теперь стали по своей сути рабами. Поколение за поколением они не знали иной судьбы. И, скорее всего, не узнают в ближайшем будущем.

Судя по словам Прохора, церковь считает порченых едва ли не посланцами зла, да и люди их побаиваются. Наверняка особой разницы не видят между порчеными и теми же извергами. Уверен, если бы не полезность порченых для технологического прогресса, от них бы просто избавились. А так людям приходится мириться с ними или делать вид, что их вовсе нет.

– Прохор, – я взглянул на дворского. – А сам ты как относишься к порченым? Только честно.

– Да люди и люди, – пожал широкими плечами мужчина. – На вид жуткие, конечно, но и среди простых людей уродов полно. О! – встрепенулся Прохор. – Едет!

В парк въехала крытая телега, выкрашенная в черный цвет и запряженная двумя лошадьми. Когда она подъехала поближе, стало заметно, что правит ей седой невзрачный монах. Его морщинистое лицо оказалось мне знакомо – виделись в монастыре.

– За Петровичем схожу, – тут же засуетился Прохор и юркнул в дом.

Я же остался на крыльце. Телега подъехала и остановилась. Монах взглянул на меня и едва заметно кивнул. Он не сказал ни слова, слез вниз и открыл дверь, которая снаружи закрывалась внушительных размеров щеколдой. Снова забравшись наверх, монах уставился в пространство перед собой. Да уж, не самый приятный собеседник.

Из дома вышел Прохор вместе с Петровичем и Олежкой. Монах смерил их недовольным взглядом, но снова промолчал, лишь осенил себя крестным знамением.

– Ты все запомнил? – спросил Петрович у Олежки, и тот быстро закивал, смахивая рукавом выступившие слезы.

– Да чего ты? – старый порченый мозолистой рукой взъерошил непослушные волосы молодого. – Не навсегда же расстаемся. Ворочусь к зиме. И… – тут он заметил меня. – Барин, простите, не думал, что вы тут.

Оба порченых поспешно склонили головы.

– Лезь уже в повозку, – шепнул Прохор и незаметно подтолкнул Петровича к телеге.

Но старый порченый не спешил. Он неловко переступил с ноги на ногу, затравленно взглянул на меня и тихо произнес:

– Барин… вы простите, но… не обижайте Олежку. Он несмышленый еще. Если что натворит – я готов за все ответить.

– Не переживай, все с ним будет хорошо, – успокоил я Петровича. – Найду ему кого-нибудь на подмогу.

– Благодарствую, барин! – Петрович поклонился так, что едва не ударился лбом о собственные коленки. Подняв руку, он дернул Олежку за рукав, и тот тоже скрючился в глубоком поклоне.

Петрович выпрямился, крепко, почти по-отечески обнял своего помощника и забрался в телегу. Прохор закрыл за ним дверь и щелкнул щеколдой, после чего уселся рядом с монахом.

– Ну, поехали мы, – сообщил он.

Я кивнул. Телега тронулась, развернулась во внутреннем дворе и покатилась по дороге. Мы с Олежкой остались стоять на крыльце. Парень размазывал слезы по чумазому лицу, с непередаваемой тоской глядел вслед отдаляющейся телеге и душераздирающе шмыгал носом.

– Соберись, – я хлопнул его по плечу. – Тебе же сказали, что скоро свидитесь.

– А вдруг… вдруг его там обижать мужики станут?

– Не станут, – заверил я парня. – Прохор проследит. А если кто осмелится – прикажу высечь на конюшне.

– Кого⁈ – побледнел Олежка и даже отступил на шаг.

– Того, кто Петровича обидит.

– А, тогда ладно, – порченый облегченно выдохнул. – Я тогда в дом пойду, можно?

– Иди, – я отпустил парнишку, а сам отправился на пробежку.

В этот раз мне захотелось изменить маршрут – надоело бегать по парку и вдоль поля. Я решил пробежать до речки и оттуда вниз по течению. Погода стояла хмурая, от леса пахло сыростью, а ласточки в сером небе летали и не низко, и не высоко. Если дождь и начнется, то позже. А если синоптик из меня плохой, и скоро ливанет, все равно – не сахарный, не растаю.

До речки я добрался довольно быстро. Молодое тело быстро адаптировалось к нагрузкам, а энергии в нем было – хоть отбавляй. Мускулатура тоже развивалась отлично – пора заблаговременно озаботиться обновлением гардероба, так как сюртуки начинали жать в плечах. Как раз к балу прикуплю себе что-нибудь посолиднее.

Занятый размышлениями о будущем, я сам не заметил, как добежал почти до одной из окрестных деревушек. Опрятные домики приветливо выглядывали из-за высоких камышей и подходящего вплотную к воде пролеска. Первые капли дождя зашуршали по листве. Значит, пора возвращаться.

Развернувшись, я собирался бежать обратно, но вдруг обо что-то споткнулся. Опустив взгляд, я увидел в траве небольшую горку взрыхленной земли. Рядом с первой оказалась и вторая, а дальше и третья. За время службы мне доводилось видеть нечто подобное. Тогда я впервые увидел живого крота.

– И куда вам столько? – я поковырял один из холмиков ногой. – Не могли одной норой обойтись?..

Неприятная догадка пронзила мой разум холодной иглой. Сорвавшись с места, я побежал к особняку. Вопреки своему обыкновению, я не озаботился сначала скинуть мокрую одежду и помыться, а сразу же связался с Нечаевым.

– Петр, может у полозов быть несколько гнезд поблизости, которые связаны под землей?

– И вам доброго утра, граф, – донесся из трубки монотонный голос главы Тайной канцелярии. – Позвольте узнать, отчего вы в самом начале дня озадачились этим?

– Да так, подумалось, – неопределенно ответил я. – Так могут или нет?

– Не в их природе, – произнес Нечаев, но потом добавил. – Впрочем, они уже продемонстрировали нам свою способность развиваться и менять тактику. Я свяжусь с агентами и попрошу их проверить колебания почвы еще раз.

– Буду весьма благодарен.

– У вас еще что-нибудь? – деликатно осведомился Нечаев, намекая на свою занятость.

– Да. Один из моих порченых убыл на выработку жилы абсолюта. В доме остался один молодой парень. Боюсь, не справится. Можете посоветовать место, где… – я на секунду запнулся, так как не привык употреблять это слово в контексте людей, но быстро справился с эмоциями, – лучше купить порченого?

– Если у вас молодой парень, то, полагаю, нужна девушка, так? Я присмотрю что-нибудь подходящее.

– Кого-нибудь, – машинально поправил я.

– Как вам угодно, – не стал спорить Нечаев. – Так одной будет достаточно?

– Вполне. Только, если получится, поищите какую поспокойнее. – Говорить Нечаеву о том, что Олежка слишком уж раним, я не стал, поэтому озвучил иную причину. – Не люблю шум.

– Понимаю. Это все?

– Теперь – да, – больше обсуждать нам было нечего, поэтому я не видел смысла и дальше отвлекать Нечаева от его дел. – Всего хорошего.

– До свиданья, граф, – Нечаев повесил трубку.

Вот и всё – на этом мои важные дела закончились. Надо было ехать в столицу вместе с Дарьей, хоть как-то бы развеялся. А теперь придется маяться от безделья. В будущем стоит разжиться собственным автомобилем и шофером. Я умел водить, да и в прошлой жизни стаж имел приличный, так что местный транспорт освоил бы без проблем. Но шофер нужен непременно, так как статус обязывает.

Решив, что надо начать записывать все свои желания, я направился в ванную. По пути уже собирался позвать Дею, чтобы все подготовила, но вспомнил, что не смог отказать Дарье и отпустил единственную горничную вместе с ней в Москву. Дома осталась только Евдокия, но пусть лучше займется завтраком. Воду граф и сам включить может, не рассыплется.

Пока набиралась горячая ванная, хотя на деле это был настоящий небольшой бассейн, я принял душ, смыв с себя пот, после чего с наслаждением погрузился в воду и прикрыл глаза. Тело расслабилось, мысли сразу успокоились, но тут моей ноги коснулось нечто скользкое.

– Что за⁈ – я выскочил из ванны, едва не поскользнувшись на мокрой плитке и не разбив себе голову.

Не успел мой возглас повиснуть в воздухе вместе с горячим паром, как я увидел кончик золотого хвоста, скользнувший в ванну и скрывшийся под водой. Через пару секунд Злата вынырнула из-под воды и уставилась на меня своими черными глазами.

– Здесь места и для двоих достает, – тихо произнесла она.

– Но это не повод лезть в чужую ванну без приглашения, – я все же вернулся в воду.

– Извини, – несмотря на произнесенное слово, идеальное лицо Златы не выражало ни капли раскаяния, как и тон ее ровного голоса. – Я просто замерзла.

– А где ты была?

– Гуляла, – девушка вновь погрузилась под воду на пару минут, после чего вынырнула, позволив горячим каплям скатываться по ее алебастровым щекам и подбородку. – Искала, – добавила она.

– Что искала?

– Гнезда, – ответила Злата.

– Поблизости их несколько? – услышанное мне совсем не понравилось.

– Было, – кивнула девушка, – но теперь они пустуют.

– И куда подевались полозы?

– Мне то неведомо, – пожала плечами Злата. – Но земля еще неспокойна. Тревожится. Только нет одного места. – Золотые брови девушки приблизились к идеально ровной тонкой переносице, на лбу появились три крохотные морщинки. – То здесь, то там дрожит, но нигде не замирает.

– Это плохо? – мне пришлось приложить усилие, чтобы говорить спокойно и не обращать внимания на манеру моей собеседницы говорить размыто.

– Нехорошо, – подтвердила она мои опасения. – Но пока не пойму, отдаляется беда или ближе становится.

– Если приблизится, то ты же мне сообщишь?

– Сразу же, – пообещала мне Злата и снова ушла под воду.

В этот раз ее возвращения пришлось ждать довольно долго. Едва голова девушки появилась в поле зрения, я сразу же задал еще один вопрос.

– Существа, которых выращивал в коконах Владыка, если бы они… – слово мне удалось подобрать не сразу, – дозрели и заменили людей, ты бы смогла отличить их от настоящих?

– Только коснувшись, – с каким-то подобием сожаления ответила Злата и внимательно посмотрела на меня. – Ты расстроен?

– В определенной степени, – признался я. – Едва ли у меня получится взять тебя на бал в любом из твоих обличий.

– Так возьми порченых, – предложила девушка.

– Порченых?

– Да. Они тоже смогут узнать того, кто абсолюту близок, по касанию.

– А это уже идея! – воодушевился я и уже собирался выйти из воды, но Злата вдруг оказалась рядом и прижалась ко мне всем телом.

– Останься хоть на миг, – попросила она, положив голову на мою грудь и прикрыв глаза.

– Хорошо, – я чуть изменил позу, немного отвернув таз в сторону – кажется, мой организм начал воспринимать человекоподобное создание, как обычную девушку, чью близость находил приятной.

Это может стать проблемой…

Мы пролежали вместе до тех пор, пока вода не начала остывать, тогда Злата отстранилась и посмотрела на кран.

– Можешь сделать ее снова теплой? – спросила она.

– Ты и сама можешь, смотри, – я показал ей на два вентиля. – Этот – горячий, а этот – холодный. Какой покрутишь, такая вода и польется. Можешь вращать оба сразу и сделать такую температуру, какую захочешь. Поняла?

Злата сосредоточенно кивнула и одними губами повторила слово «температура». Оставив ее постигать чудеса науки и техники, я вышел из воды, вытерся и только сейчас сообразил, что не приготовил чистой одежды. Настолько привык доверяться Дее, что напрочь об этом позабыл. Благо, тут имелся халат.

Оделся я, уже добравшись до гардеробной, после чего пошел в столовую. Евдокия уже наверняка все приготовила. По крайней мере мое чуткое обоняние улавливало приятный запах свежей выпечки – уж что-что, а пирожки у моей кухарки получались отменные.

Но, несмотря на разыгравшийся аппетит, я сначала решил заглянуть к Олежке и проведать парня, заодно рассказать ему, что скоро он посетит настоящий бал. Правда, придется что-то сделать с его глазами. Может, маску надеть?

– Бал маскарад, – ответил я на свой же немой вопрос и рывком распахнул дверь в комнату порченого. – Олежка…

Мы замерли оба друг напротив друга с открытыми ртами. Порченый стоял посреди комнаты голый до пояса. Рядом на стуле стоял таз с водой и мокрое полотенце, которым, видимо, он обтирался. Сам же Олежка был занят тем, что стягивал свою грудь плотной тканью. И грудь у него была точно не мужская.

– Эм… – я смотрел, как лицо порченого по цвету все больше напоминает переспелый помидор. – А дверь закрывать не пробовал?

– Забыл, – Олежка шумно сглотнул. Он все еще стоял неподвижно.

Я вошел в комнату и прикрыл за собой дверь, после чего уставился на то, что порченый пытался скрыть тканью. Грудь явно не мужская. И немаленькая.

– Это же не у всех красноглазых есть, так?

– Ну…

– Значит, ты не парень. – Это был не вопрос, а утверждение.

– Нет, – «Олежка» опустил голову.

– А для чего этот цирк? – я кивком указал на ткань. – От кого прячешься?

– От вас, – голос девушки стал настолько тихим, что мне пришлось встать к ней почти вплотную, чтобы все услышать. – Чтобы не снасильничали…

– А я мог бы? – всего пару мгновений назад мне казалось, что не смогу удивиться сильнее. Да, прошлый Воронцов был той еще сволочью, но насиловать порченую казалось перебором даже для него.

– Никто не знает, что смогли бы, а что нет… – пробормотала девушка, теперь стыдливо прикрываясь и руками. – Дедушка сказал, что так лучше будет.

– И как же тебя на самом деле звать? – вздохнул я и потер переносицу.

– Ксения, – пробормотала девушка.

– Ксюша, значит, – я кивнул. – Ну, будем знакомы.

– Будем, – еще тише прошептала девушка и мелко задрожала, сжавшись так, что стала казаться еще меньше.

– Ты чего трясешься? Замерзла?

– Боюсь, – она подняла на меня полные слез глаза. – Что вы теперь со мной сделаете?

– Заставлю носить платья, – улыбнулся я. – Хотя в них работать неудобно… Ладно, придумаем компромиссный вариант. Но чтобы больше без этого маскарада. Сколько тебе лет?

– И все? – казалось, что Ксения не поверила собственным ушам.

– А нужно что-то еще? – я вскинул бровь и запоздало отвел взгляд, поняв, что еще сильнее смущаю девушку.

– Даже насильничать не станете?

– А ты настаиваешь? – хмыкнул я.

На лице Ксении отразилась целая палитра эмоций: от потрясения, до крайней степени смущения.

– Я… не… вы… ну… это… – принялась тараторить она. – Мне…

– Так, стоп. – Твердо произнес я. – Успокойся. Ничего страшного не случилось. Лет-то тебе сколько?

– Девятнадцать.

– Ага. Ясно. – Возраст Ксении меня не сильно удивил: чумазая и косматая она вполне походила на молодого пацана, которого пока не слишком изменили гормоны. – Давай, заканчивай свои дела, а потом сходи к Евдокии. Она, кстати, в курсе о тебе?

– Нет, – замотала головой Ксюша. – Только дедушка знает. Больше никто.

– Тогда расскажи ей все и попроси подходящую одежду. Она что-нибудь придумает. Как закончите – найди меня. Нам нужно поговорить.

– О чем? – дрожащим голосом поинтересовалась порченая.

– О том, как ты сможешь мне помочь.

– С чем?.. – лицо девушки побледнело. Она снова затряслась.

– Узнаешь. Но не бойся, – поспешил я успокоить порченую, – ничего страшного с тобой не случится. Обещаю. Веришь мне?

Немного подумав, Ксения все же кивнула.

– Вот и славно, – я вышел и перед тем, как закрыть за собой дверь, сказал девушке. – И впредь не забудь запираться. А то мало ли.

Ксения снова кивнула. Я же вышел в коридор и подумал о том, что, наверное, зря попросил у Нечаева найти вторую порченую. Впрочем, пусть все останется так – лишние потрясения сейчас точно никому не нужны.