Текст книги "Счастливчик Рид (СИ)"

Автор книги: Игорь Конычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)

Буря

Двуручный меч какого-то рыцаря вспорол воздух прямо перед носом едва успевшего отшатнуться Счастливчика. Кажется, он даже успел почувствовать запах стали промелькнувшего предельно близко клинка. Благо, что корабль Карла помогал удержаться на палубе только своим, тогда как несколько атакующих уже благополучно покинули судно, свалившись за борт, а оставшиеся сражались хуже, из-за свистопляски шторма.

Именно благодаря этому удар рыцаря и не достиг цели, чем не преминул воспользоваться ловкий наемник: контратака, молниеносный выпад – и лезвие сабли оставило алый след на узкой полоске незащищенной кожи, войдя точно над горжетом отполированного до блеска нагрудника и под забралом глухого шлема. Яркий плюмаж из перьев венчавший шлем рыцаря дернулся, и воин рухнул на колени, пытаясь зажать руками рассеченное горло. Так и не отведавший вражьей плоти тяжелый двуручный меч беспомощно звякнул о мокрые доски палубы.

Но расчетливый наемник уже не обращал внимания на поверженного противника – он твердо знал – рана смертельна, и дни рыцаря сочтены. Чувствовал ли Рид вину за содеянное? Ничуть. На войне, как на войне – или ты или тебя, третьего не дано.

Используя все свое проворство, что даровала ему бесовская сущность, Счастливчик метался из стороны в сторону, разя направо и налево. Заклинания Терезы ломали строй рыцарей, уничтожая большую их часть, так что Риду, Кристиану и Арнхаллу оставалось лишь сдерживать уцелевших. Не позволяя им приблизиться к ведьме.

Вогнав лезвие даги в смотровую щель шлема очередному врагу, Счастливчик бросил взгляд в сторону, где продолжалась магическая дуэль Карла и неизвестного инквизитора. Старик в рясе явно был не из простых смертных – от него просто исходила святая мощь и сила, так что наемнику оставалось лишь порадоваться, что столь грозный противник сейчас занят только вампиром.

– Сгинь! – какой-то совсем молодой монах подскочил к Риду и брызнул на него из серебряной фляги.

– Мы посреди проклятого моря! Под проклятым ливнем! И ты решил брызнуть в меня водой? Водой, мать твою?! Ты что, ненормальный?!

– Но… это святая вода! – будто оправдываясь, промямлил юноша, и сразу же получил удар саблей в голову.

Но в этот самый миг корабль Карла качнуло в сторону особенно сильно. Чтобы удержаться на ногах, Рид извернулся всем телом, так что клинок сабли встретился с обритой головой монаха плашмя, уже догнав того в полете. Но и этого хватило, чтобы мальчишка рухнул, как подкошенный, и покатился куда-то в сторону. Святая вода неприятно защипала глаза, и Рид сердито ворча, потер их рукавом.

– Вот ведь недоумок! – рыкнул он.

Не успел он договорить, как в рокоте шторма начали звучать голоса. За гомоном непогоды слов Рид не разобрал, но по тому, как его кожу будто закололи тысячи маленьких иголок, понял, что в дело вступила церковная магия – часть монахов, что осталась на корабле, начали истово молиться.

* * *

Мощь молитв пагубно сказалась на Кристиане. Дуллахан, что до этого легко сдерживал множество противников, словно сама смерть, собирая кровавую жатву своим ржавым мечом, вдруг пошатнулся и неуверенно попятился. Пламя вокруг его черепа тревожно заплясало и начало гаснуть, вместе с силами проклятого рыцаря. С протяжным стоном он опустился на колено.

Воспрявшие духом атакующие бросились вперед, стремясь как можно скорее покончить со столь грозным противником, но дорогу им заступил Арнхалл Красный. С головы до ног северянина покрывала кровь. Ее было столько, что ни соленые морские брызги, ни ливень не могли омыть покрытое ранами и татуировками сильное тело воина.

Находясь почти в окружении, Арнхалл Красный получал раны, но продолжал крушить врагов одного за другим. Он ревел, словно дикий зверь, и рвал на куски каждого, кто осмеливался приблизиться к нему. Палуба под ногами северянина была завалена исковерканными телами, а сам он стоял на куче убитых. Окровавленный, но несломленный, Арнхалл Красный возвышался над уцелевшими незыблемым изваянием какого-то древнего бога войны. Он не ведал ни боли, ни страха.

* * *

Терезе тоже приходилось несладко – противники появлялись на палубе с завидной периодичностью, и казалось, что им несть конца. Ум и тело ведьмы были напряжены до предела – она использовала все свои силы, но молитвы монахов существенно ослабили ее магию и укрыли незримыми щитами некоторых бойцов, так что колдовство стало им практически нипочем.

Но Тереза не сдавалась. Природное упрямство не позволяло ведьме отступить, к тому же, она понимала, что без ее поддержки союзники долго не протянут – скованный молитвами дуллахан с трудом мог пошевелиться, а верзила-варвар, сколь бы ни был силен, не мог долго противостоять превосходящим силам противника. Оставался еще Рид….

Сердце Терезы дрогнуло, когда она, проскользив беглым взглядом по охваченной горячкой боя палубе, не увидела наемника.

Счастливчик продолжал метаться между противниками. Он скакал по мачтам, скользил по палубе, прыгал буквально по головам опешивших от такого проворства рыцарей и совершал немыслимые для обычного человека кульбиты, каждый из которых заканчивался жуткими овациями в виде предсмертных хрипов и падающих на пол тел. И вот, наконец, он оказался у цели.

Рид не мог не заметить, как Арнхалл Красный сражается со всей неумолимой яростью своего народа, видел он, как силится подняться Кристиан, и как Тереза швыряет заклинаниями направо и налево. Счастливчик смотрел на каждого из них и понимал, что все они обречены. Поэтому он принял единственное верное решение.

“Я об этом пожалею!”

До боли стиснув зубы, Рид увернулся от брошенного в него копья и рыбкой нырнул в ближайший портал. В тот же миг он, действительно, пожалел о содеянном. Счастливчика никогда не потрошили и не выворачивали наизнанку, но в данный момент он был уверен, что несчастные испытавшие подобное чувствовали именно то, что и он сам прямо сейчас.

Боль от соприкосновения с сотворенным святой магией порталом оказалась ослепительной, зубодробительной и попросту нестерпимой. Рид провел в ореоле света всего мгновение, но чувствовал, будто его швырнули в раскаленную добела печь.

Когда почти безвольное тело наемника упало на мокрую палубу, он готов был от радости целовать пропитанные соленой водой доски и купаться прямо посреди шторма от облегчения. Кто бы мог подумать, что можно нежиться под ливнем на жестком полу? Теперь Рид знал наверняка – такое вполне возможно, вот только времени на отдых не было.

– Вечер добрый! – приветливо оскалился наемник. – Я друг твоей сестры! Ты же знаешь Селестину? Может и мы… воу!

Красивое и правильное лицо гомункула исказила гримаса ярости и неприкрытого отвращения, после чего огромная алебарда с треском проломила палубу в том месте, где мгновение назад стоял Счастливчик. Прежде чем Рид смог выразить свое возмущение столь невежливым приветствием в хоть сколь-нибудь понятной форме, гомункул с поразительной легкостью вырвал страшное оружие из пола и атаковал вновь.

– Да я тебе даже ничего не сделал!

– Одно твое существование – уже грех! – яростный напор созданного при помощи алхимии существа продолжал нарастать. – Покайся перед смертью!

– Увы, но если я начну каяться во всем, что натворил, мы тут до утра не закончим, – утраченная после использования портала сила начала возвращаться к нему, и Рид смог атаковать.

Он элегантно уклонился от едва не отрубившей ему пальцы ног алебарды, пропуская ее прямо перед собой. Обвив древко хвостом, наемник вскинул руку. Лезвие сабли сверкнуло во вспышке молний, и гомункул взвыл, схватившись за лицо.

– Еретик! – пронзительно завизжал он.

Алебарда рванулась так сильно, что Рид едва не потерял равновесие. Кое-как устояв, он был вынужден выпустить древко и поспешно отступить, чтобы обезумевший вконец гомункул не нарезал его на несколько маленьких наемников. Оружие в казалось бы тонких руках мелькало с такой скоростью, что Счастливчик даже не пытался фехтовать. Вместо этого он развернулся и… бросился бежать.

“Похоже, я его разозлил!”

И как раз один из таких ударов едва не настиг Рида. Он вжался спиной в мачту, прильнув к ней, как к пылкой любовнице, и только так смог избежать знакомства с освященной сталью. С грохотом доски пола разлетелись в щепки у самых ног наемника.

– Тебе бы в дровосеки, приятель, целую артель смог бы заменить! – присвистнул Счастливчик, оценив проделанную в палубе дыру.

– Заткнись! Заткнись! Заткнись! – вопил гомункул, размахивая алебардой в приступе слепой ярости.

Кстати, выражение “слепая ярость” отчасти было верным – своим выпадом Рид лишил противника правого глаза – некогда красивое лицо теперь заливала кровь, хлещущая из длинного шрама, перечеркивающего пустую глазницу.

Но праздновать победу было еще очень и очень рано – монахи продолжали молиться и Рид чувствовал, как будто на него одну за другой набрасывают незримые цепи, что лишали его силы.

“Надо поспешить, иначе….”

Но дважды один и тот же трюк с гомункулом не проходил. Точнее проходил, но уже не безнаказанно – используя обратную сторону своего оружия, он нанес противнику сильный удар в челюсть.

Отлетев на добрых пять шагов, Рид смачно приложился затылком. Он тут же откатился еще дальше, избегая возможного удара, и только потом вскочил на ноги. Не устояв, он проскользил по мокрому полу и едва не упал за борт, но вовремя ухватился хвостом за ногу одного из монахов, опрокинув бедолагу. Остальные мужчины в рясах прыснули в стороны, разом прекратив свое пение.

И это сыграло на руку Риду. После страстного поцелуя с пяткой алебарды, из его глаз все еще сыпались звезды, сознание едва не угасло, а в голове что-то гудело. Но наемник быстро пришел в себя. Зубы вроде бы целы, а губа заживет.

– Да ладно тебе, приятель, – сплюнув, Счастливчик оскалился, демонстрируя гомункулу окровавленные зубы. – Подумаешь, подпортил тебе личико – до свадьбы-то заживет! А, погоди, – разбитые губы наемника растянулись в издевательской усмешке, – тебе же, и жениться-то незачем, да?!.. Или правильно сказать нечем? Соболезную.

– Ты! Нечестивец! – тонко взвизгнул гомункул. – Откуда тебе это известно?! Неужели ты смел касаться своими грязными руками моей дорогой сестры?!

“Опаньки! За живое задел?!”

– Еще как смел, – беззастенчиво солгал Счастливчик, глядя на то, как в единственном уцелевшем глазу его противника разгорается безумие. – Знаешь ли, существует далеко не один способ, как женщина может ублажить мужчину. А Селестина оказалась очень способной. Когда я….

– Заткнись!!! – не своим голосом взревел гомункул и бросился на Рида.

“Попался!”

Теперь, вместо молитв и песен над кораблем инквизиции разносились умоляющие крики о помощи и душераздирающие вопли боли. Риду даже не пришлось добивать раненных – сила гомункула, помноженная на его ярость, оказалась столь велика, что его удары буквально разрывали несчастных людей на части. Словно опустошительный ураган, созданное алхимиками существо пронеслось по палубе, преследуя Счастливчика, и, как и надлежит безудержной стихии, гомункул не щадил никого. Очень скоро молиться на корабле инквизитора стало некому.

Почти некому. Старик-инквизитор оттолкнул летавшего вокруг него Карла сгустком ослепительно яркого солнечного света и обернулся на свой корабль. Когда он окинул взглядом жуткую бойню, на хмуром морщинистом лице не дрогнул ни один мускул.

– Разберись! – бросил он своему бесу и спустил тварь с поводка, вновь сосредоточившись на магическом поединке с вампиром.

– Вот спасибочки, а то у меня проблем до этого как раз не хватало, – простонал Рид, глядя на стремительно приближающегося к нему беса. С другой стороны на наемника уже несся вконец обезумевший гомункул.

“Эх, не было печали, да черти накричали! Ха, а ведь почти правда!”

– И чего теперь делать? – безнадежно спросил сам у себя наемник, понимая, что его шансы выжить прямо сейчас катастрофически уменьшились. Если с одним гомункулом еще как-то можно было справиться, то вкупе с бесом эта парочка противников становилась Счастливчику явно не по зубам.

Но, как говорится – “хочешь жить – умей вертеться”. Вот Рид и завертелся волчком, стараясь избегать острых когтей беса и алебарды гомункула. Благо шторм пошел на убыль, и теперь можно было не опасаться выпасть за борт при неудачном маневре. Но о том, чтобы переходить в наступление, и речи не шло – наемник едва успевал отражать сыпящиеся со всех сторон удары.

Так что дела у Счастливчика складывались вовсе не счастливым образом. Изловчившись, он смог таки достать дагой гомункула, но проклятая палуба продолжала танцевать под ногами, так что мало того лезвие воткнулось в плечо вместо сердца, так еще и оружие пришлось оставить в ране, чтобы не лишиться руки – подоспевший проворный бес, едва не отхватил кисть своими когтями.

Но когда Рид уже собрался или помирать или прыгать за борт, что, в принципе, было равносильно, удача неожиданно подмигнула ему.

– Не вмешивайся, богомерзкая тварь! – взвыл гомункул, обратив свое оружие на беса-союзника. Он тряхнул светловолосой головой, впившись в прислужника инквизитора своим единственным глазом. – Я не нуждаюсь в твоей помощи!

– Но господин инквизитор… – неожиданно тонким и нерешительным голосам начал бес.

– Заткнись! – рявкнул гомункул.

“Сейчас или никогда!”

– Не смей говорить со мной, исчадье скверны! – вне себя от злобы, светловолосый замахнулся, явно намереваясь обрушить свою ярость и на единственного союзника поблизости. – Один твой голос оскверняет мой слух! Я… – гомункул вдруг поперхнулся своими словами, когда лезвие сабли Рида вошло ему точно в рот, обломав зубы, вспоров гортань и выйдя из затылка.

– Плохая затея поворачивать голову, когда у тебя всего один глаз, – ехидно улыбнулся наемник, появляясь в поле зрения противника. – Но – спасибо за это.

Гомункул попытался что-то прохрипеть и вскинуть алебарду, но Счастливчик крепко держал ее одной рукой и хвостом, благо сил у порождения алхимии поубавилось – они уходили из его искусственного тела вместе с жизнью.

– Я передам Селестине привет, – напоследок пообещал Рид, после чего вырвал клинок из жуткой раны и следующим движением начисто снес гомункулу голову.

“Раз, и готово! Следующий!”

Вырвав дагу из рухнувшего на колени тела, Счастливчик на пятках развернулся к бесу, готовый продолжить бой. Еще в развороте он нанес рубящий удар, пытаясь застать противника врасплох, но бес успел пригнуться, так что сабля наемника лишь сбила с его головы капюшон.

“Шустрый гаденыш!”

– Я сдаюсь, – нерешительно повторила она.

– Прямо день сюрпризов! А почему я должен….

Рид не успел договорить, а странная девушка-бес неожиданно накинулась на него, сбив с ног.

“Какой же я идиот… – успел подумать Счастливчик, приготовившись к смерти”.

Но он не умер. Наоборот. Уже падая, Рид увидел, как прямо над ним со звоном колоколов пронеслось копье света. Оно врезалось в одну из мачт, начисто срезав ее, и унеслось куда-то вдаль, исчезнув в шторме. От такой близости столь мощной церковной магии, у Счастливчика даже волосы на затылке дыбом встали.

“Инквизитор! – осенило наемника”

А ведь он совсем забыл о старике и едва не поплатился за это жизнью – в пылу сражения против беса и гомункула Рид рассчитывал на то, что Карл займет третьего противника, и сам повернулся к нему спиной. Но старик оказался совсем не прост.

“Если бы не она…”

– Спасибо, – поблагодарил Счастливчик свою неожиданную спасительницу, но та не ответила – девушка лежала неподвижно, уронив голову на грудь наемника. Приподнявшись на локтях, Рид увидел, что магия инквизитора достала ее – плащ на спине порвался и обуглился, а под ним….

“Надо следить за тылами, милочка – негоже леди отправляться в поход в неглиже!”

– Полежи пока тут и никуда не уходи! – выбравшись из-под легкого тела, Счастливчик поднялся на ноги. Он уставился недобрым взглядом на невозмутимого инквизитора, что продолжал свой поединок с Карлом. Лицо служителя церкви сохраняло все то же каменное выражение и только глаза светились нездоровым фанатичным блеском.

“И снова я чуть не умер из-за очередного старикашки!”

Как бы то ни было – этот инквизитор оказался чрезвычайно силен – всем своим естеством Рид ощущал волны мощнейшей энергии, что расходились от фигуры в церемониальных одеждах. Подняв свой посох, старик без видимых усилий отражал атаки Карла, тогда как сам вампир уже начал уставать – его атаки были все реже и слабее.

– Надо было лучше питаться, – без тени сочувствия пробормотал Рид.

Но, делать было нечего – кровососа надо спасать. Во-первых – он являлся ценным клиентом и стабильным источником дохода для наемника, а во-вторых – Счастливчик не был уверен, что корабль Карла не пойдет ко дну, лишившись хозяина.

– Так уж и быть – пристрелю старикашку и дело с концом, – практично рассудил Рид и потянулся было к пистолям, но только сейчас вспомнил, что оружие разряжено. – Дьявол!

Как назло, инквизитор вдруг послал в Карла целую россыпь золотых копий. Вампир успел укрыться щитом из непроницаемого мрака, но тот не выдержал такого удара и разлетелся в стороны осколками оникса. Карл вскрикнул, когда несколько копий пробили его тело навылет и рухнул на палубу, прямо к ногам своего противника.

– Ты мне не ровня, жалкий кровосос, – чинно произнес инквизитор, поставив ногу прямо на голову вампира и прижав того к полу. Причем сам старик словно прирос к палубе, казалось, что его не в силах сдвинуть с места не только шторм, но и вовсе ни что на этом свете. – Но я не убью тебя. Не так быстро. Сначала ты....

Нападать со спины Рид не гнушался, и прежде у него это получалось довольно таки не плохо. Но сейчас все пошло не так. Каким-то непостижимым образом инквизитор успел развернуться и посохом отбить удар наемника. Не успел Счастливчик удивиться этому, как сухие жесткие пальцы сомкнулись на его горле.

– Ты жалок, одержимый, – снисходительно улыбнулся инквизитор, легко подняв взрослого мужчину одной рукой, – жалок и не нужен мне.

Пальцы сжались сильнее, больно впившись в горло Рида.

“Старый хрыч!”

Счастливчик попробовал достать инквизитора саблей, но та словно натыкалась на какой-то невидимый барьер. Тогда он ткнул дагой в удерживающую его руку – эффект тот же. А вот самого Рида никакая магия не защищала, поэтому удар посохом в живот вышел довольно болезненным. Инквизитор вдавил свое оружие в тело наемника и тот ощутил, как по его внутренностям растекается жидкое пламя. Боль была невыносимой. Тело Счастливчика свело судорогой, и он закричал. Сабля и дага звякнули о палубу.

– Я выжгу тебя дотла, – пообещал инквизитор, сильнее вдавливая посох в живот извивающегося в его стальной хватке нечестивца.

– Себя очисть, гнида, – сквозь стиснутые зубы прошипел Рид. Он закашлялся и ощутил, как рот наполнился чем-то теплым и вязким. Металлический вкус собственной крови Счастливчик пробовал не раз, так что легко узнал его.

“Дело плохо!”

* * *

Кровь Счастливчика едва ли не кипела. Кажется, инквизитор действительно выжигал его изнутри. Тело наемника мелко дрожало, отказываясь подчиняться ему, воздуха катастрофически не хватало, а в голове, помимо раскаленных игл боли металась лишь одна мысль: это конец.

– Твое место в аду, – спокойно сказал инквизитор, выглядящий так, будто не пытал человека, а жарил мясо над костром. Он смотрел в глаза своей жертвы с чувством собственного превосходства и триумфа. – Так отправляйся же туда.

– П-по-шел ты! – выдохнул Рид и плюнул кровью прямо в раздражающее его лицо, что он видел размыто, сквозь темную пелену.

– Да как ты смеешь!? Что…. – инквизитор осекся, когда кровь Счастливчика, попав на его лицо и одежду начала шипеть и пениться. – Ты жнец?!

Рид не ответил. Находясь на грани жизни и смерти, он лишь ощутил, как хватка инквизитора на миг ослабла. Собрав все оставшиеся силы, Счастливчик выплеснул их в едином рывке. Вцепившись руками в кисть старика, он хвостом отвел его посох в сторону и от всей души ударил мучителя сапогом прямо между ног.

Если защита церковника и спасала его от оружия, то на подлые трюки ее действие, видимо, не распространялось. Или же такова была сила жнеца, способная сломать практически любой магический барьер. В любом случае, Рид испытал подлинное наслаждение, когда его носок отыскал нечто мягкое и податливое, смяв его и расплющив.

– О! – глаза инквизитора округлились, и он со стоном согнулся в три погибели, выпустив и посох и наемника.

И тут Счастливчик мог бы развить свой успех, но сил не осталось, и он безвольно шлепнулся на палубу. С хрипом втянув в грудь столь желанный воздух, наемник закашлялся. Он смог подняться лишь на четвереньки, а инквизитор уже навис над ним тенью самой смерти.

– Ты поплатишься! – прошипел он, и впервые морщинистое лицо исказила злоба. – Ты будешь гореть в аду!

– Сразу после тебя, – криво усмехнулся Рид, который, в отличие от инквизитора, видел то, что происходит у него за спиной. Он видел, как бесшумно Карл поднялся в воздух, а потом грудь старика вдруг взорвалась кровавыми брызгами и из нее показалась небольшая детская ручка, которая сжимала еще бьющееся человеческое сердце.

– Игра окончена, – шепнул вампир на ухо побледневшему старику, после чего сжал его сердце когтями, превратив в кровавый фарш и бросив на пол, к ногам хозяина. – Ты проиграл. – С этими словами Карл вытащил руку из груди уже мертвого инквизитора и, брезгливо вытерев руку о его мантию, отшвырнул тело в сторону.

– Сильный финал, – устало улыбнулся Рид, – мерзкий, но сильный. Вполне в твоем духе.

– Благодарю, – скупо кивнул Карл. – Вы подоспели очень вовремя, господин Рид – отличная работа.

– Герои всегда успевают вовремя, – Счастливчик с трудом поднялся, благо шторм почти стих, и теперь палуба не стремилась убежать из-под ног. – Нам надо вернуться на корабль, помочь….

– Уже поздно, – покачал головой Карл.

– Как?! – сердце в груди Рида замерло.

“Неужели все кончено?! Тереза, Селестина….”

– Мы победили, господин Рид. Победили благодаря вам. Так что я предлагаю забрать трофеи и возвращаться.

– Трофеи? – переспросил наемник, и тогда вампир кивком головы указал ему за спину.

Обернувшись, Счастливчик увидел ту самую девчушку беса, что стояла рядом, кутаясь в свой безразмерный рваный плащ и стыдливо опустив голову. Она шмыгнула носом и робко взглянула на наемника, сразу же отведя взгляд своих желтых глаз.

– Как я понимаю, – улыбнулся Карл, – вы уже начали собирать для меня армию?

– Ага, два раза, – Рид сплюнул кровь и вытер губы мокрым рукавом. Чувствовал он себя предельно отвратно, но радость победы и осознания, что он все же дожил до нее, не могли не радовать. – Ну что, поживимся барахлишком святош?

– Едва ли, – без видимого сожаления покачал головой вампир. – Почти все здесь освящено и не принесет никому из нас ничего, кроме вреда. Но Аннабелль кое-что почувствовала, и нам следует это забрать. А еще… – взгляд Карла поднялся куда-то к мачтам.

Повернувшись, Счастливчик не смог сдержать страшного ругательства – в горячке боя он и думать забыл о распятой девушке, что была прибита к одной из мачт. Теперь же, когда он увидел ее, то сразу же узнал ту самую рыжую ведьму, что едва не сожгла его на окраинах Григо, а потом и помогла Карлу выйти на след наемника-жнеца.

“Да уж, не самая приятная встреча…”

– Вначале мне нужна будет ваша помощь в трюме корабля, а потом нам следует снять эту бедняжку и избавить от оков, господин Рид. – Карл поднялся в воздух и протянул Счастливчику руку.

– Да, – с готовностью кивнул тот. – Разумеется.

Она лежала на расстеленном прямо на палубе плаще Рида и умирала. Дыхание с хрипом срывалось с разбитых трепещущих губ, пустые глазницы скрывали дрожащие веки, покрытое синяками лицо – сплошная гримаса боли и мучений. Все тело рыжеволосой ведьмы превратилось в нечто ужасное и состояло только из ран, ушибов и ожогов.

Счастливчик смотрел на эту некогда красивую девушку со смесью сострадания и жалости – он даже представить не мог, через что ей пришлось пройти в застенках инквизиции.

“И вот этот путь подошел к концу”.

Селестина, что хлопотала над ведьмой, опустила полные слез глаза и скорбно покачала головой. Она ничего не сказала, но каждый из присутствующих и так знал, что имела ввиду хранительница. Ведьму уже не спасти. Это было ясно с первого же взгляда на изувеченное тело.

Все молчали. Недавняя вдохновляющая победа омрачилась, окрасилась в траурные цвета и обагрилась кровью. Рид уже видел такое не раз. И он знал, как следует поступить.

– Боли больше не будет, – тихо сказал наемник, склонившись над ведьмой.

Она не ответила, просто моргнула и едва заметно кивнула. Разбитые губы приоткрылись, обнажая осколки зубов и обрубок языка. Кажется, ведьма хотела что-то сказать, но не могла. К тому же, слова были уже не нужны. Теперь ими уже ничего не исправить.

– Мне жаль, – Счастливчик взвел курок. – Прощай.

Выстрел прогремел в абсолютной тишине. Даже море, казалось, хранило молчание в столь скорбный час, и ветер притих, не смея потревожить траурную тишину. Только волны тихонько шелестели почти неслышную прощальную песнь.

Рид убрал оружие и выпрямился. Он поднял тяжелый взгляд на товарищей. Селестина плакала, не тая слез, Тереза сделала вид, что ей что-то попало в глаза, и прикрыла лицо рукой, Карл задумчиво разглядывал мертвую ведьму, Кристиан держался отрешенно, а девчушка-бес сжалась еще сильнее. И только Арнхалл не отвел глаз – выразительно посмотрев на наемника, он кивнул:

– Ты сделал, что должно, – он положил тяжелую ладонь на плечо Рида. – Мы сожжем ее тело, чтобы дух смог обрести покой, а в погребальный костер кинем этого ублюдка.

Северянин легко поднял одной рукой молодого монаха, которого держал за шиворот. По счастливой случайности, это оказался тот самый мальчишка, что плеснул на Рида святой водой. Одной судьбе известно, как он уцелел и не выпал за борт, но теперь этот монах, целый и почти невредимый, испуганно таращился по сторонам.

– Спроси Карла, – тяжело вздохнул Счастливчик и устало потер переносицу. – Как по мне – сегодня хватит крови.

– Я бы побеседовал с этим юношей, – вампир отвлекся от размышлений и обратил свой мрачный взор на задрожавшего монаха. – Думаю, он может рассказать что-то интересное, а если нет – я все равно найду ему применение.

Плотоядная обнажающая клыки ухмылка, в которой растянулись губы древнего вампира, недвусмысленно намекала, о каком именно применении идет речь. Глаза монаха расширились от ужаса, рот распахнулся в крике, но в мгновение ока Карл взлетел над палубой и, оказавшись рядом, приложил палец к губам пленника.

– Тссс, – прошипел он. – Не люблю шумных. Говорить будешь, только когда я скажу. Арнхалл, не будете ли вы столь любезны, отнести этого молодого человека ко мне в покои?

– Показывай дорогу, – пожал плечами воин.

– Хорошо. Но сначала… – Карл дал знак Терезе, и ведьма прострела руки над мертвой девушкой.

В тот же миг изувеченное бездыханное тело поднялось в воздух и вспыхнуло колдовским зеленым пламенем. Тихо и быстро все, что осталось от рыжеволосой ведьмы обратилось пеплом и, подчиняясь внезапному порыву ветра, унеслось к светлеющим небесам.

* * *

Рид сидел на ступенях лестницы ведущей к штурвалу, что по своему обыкновению и вопреки всякому здравому смыслу, вращался сам по себе, издавая легкий скрип. Древний корабль следовал своим курсом, а за его кормой полыхало судно инквизиции. Но далеко не все осталось позади.

С удрученным вздохом Счастливчик в очередной раз окинул взглядом ровные ряды рыцарей, что выстроились на палубе, словно на параде. На жутком, кошмарном параде в честь их собственной смерти – в пробитых, испачканных кровью доспехах, бледные мертвецы с белесыми глазами стояли в строю. Предсмертные маски на серых лицах разгладились и теперь павшие рыцари не выражали никаких эмоций – внешне они были столь же мертвы, как и снаружи.

– Ну что, хранительница, как дошла до жизни-то такой? – лениво поинтересовался Рид у стоявшей неподалеку Селестины. Хранительница по-прежнему держала в руках голову Аннабелль, но некромантка, кажется, спала.

“Или как это называется у отрубленных голов?”

– Я и сама не поняла, – призналась Селестина. – Я была внизу, с госпожой Аннабелль и переживала за вас. Сверху доносились страшные звуки и гибли люди, а потом голова… простите, госпожа Аннабелль очнулась. Она сказала, что почти лишилась сил, но может использовать мою силу для того, чтобы помочь и… я согласилась. Когда оказалась наверху, то сама не поняла что произошло….

– Так я тебе скажу: под чутким руководством головы некромантки, ты подняла под знамена Карла павших рыцарей. Что же, подходящая команда, для такого корабля, – наемник с хрустом потянулся – бесовская сущность почти исцелила его раны, и тело отозвалось скорее усталостью в напряженных мышцах, нежели болью.

– Я не виновата….

– Да никто тебя и не винит. Наоборот – ты всех спасла. Ну, – Счастливчик запнулся, вновь взглянув на оживших мертвецов, – почти всех, – исправился он. – Так что выкинь все это из головы. Кстати о головах! – щелкнул пальцами Рид. – Я тут повидался с твоим братцем, кажется. Он как услышал, что мы с тобой… друзья, прямо таки голову потерял от таких новостей!

– Как потерял? – округлила глаза гомункул.

– В прямом смысле слова – потерял, – с милой улыбкой, Счастливчик провел указательным пальцем поперек шеи. – Злющий был парень, скажу я тебе, и неадекватный. Полная твоя противоположность.

– Мой брат, – Селестина прикрыла глаза и покачала головой, – я не помню других. Знаю лишь, что вместе со мной создавали еще одного гомункула. Но я даже не знаю его имени.

– Тут я тебе не помощник. У нас с ним, знаешь ли, как-то не заладилось общение, так что, увы, не познакомились.

– Его звали Александрас, – раздался тонкий голос. – Он был злым и очень жестоким.

– О, смотрите-ка, кто заговорил! – Рид потянул за тонкую серебряную цепь, что держал в руках, и девушка бес подошла к нему ближе. – А я-то думал, что ты дар речи потеряла. Чего раньше молчала?

– Боялась, – призналась пленница.

– Как пытаться нашинковать меня, словно повар капусту – это ты не боялась, а поговорить – все, никак?

– Простите….

– Ладно, – наемник отмахнулся, – твое счастье, что я не только красивый, но еще и не обидчивый и славный малый! Но, раз уж ты у нас разговариваешь, просвяти – чего с тобой делать?

– Я могу служить вам! – пылко вызвалась девушка, делая шаг вперед. – Клянусь, я буду делать все, что прикажете! Только… только не убивайте и не мучьте меня, как… – она прервалась и всхлипнула.

– Не очень-то ты служила тому старому козлу-инквизитору. Он велел тебе прикончить меня, но ты ослушалась. Подвела своего господина. Накой мне столь неверная рабыня?