355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Игорь Давыдов » Viva la Post Mortem или Слава Послесмертью (СИ) » Текст книги (страница 32)
Viva la Post Mortem или Слава Послесмертью (СИ)
  • Текст добавлен: 24 июля 2020, 10:30

Текст книги "Viva la Post Mortem или Слава Послесмертью (СИ)"


Автор книги: Игорь Давыдов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 37 страниц)

О пытках, уничтоживших их разум и извративших душу.

Последняя же треть сознания Брони сокрылась в самых глубинах её разума. Отрешённая. Почти механическая. С усердием машины она соотносила каждый шаг девушки с картами катакомб, что были предусмотрительно заучены назубок.

И пусть данные слегка устарели. Пусть появились новые ответвления, а часть старых проходов перестала существовать. Для целеустремлённого некромага это не было проблемой: не существует стен, что нельзя разрушить. Не существует пропастей, что нельзя преодолеть.

Броня чувствовала себя крайне странно, когда рассекала парой взмахов поводка сетку, за которой видела очередную страшную картину того, как палач совершает надругательство не просто над телом и достоинством человека, а над самим понятием свободной воли. Ведь стоило только сделать шаг навстречу видению, как реальность в очередной раз преображалась.

Чтобы не раствориться самой в безумии, не стать частью коллективного создания, некромагичке приходилось идеально балансировать на границе трёх миров. В точке, где существовали понятия правил и закономерностей, непротиворечащие ни одной из возможных интерпретаций.

Уверенность и воля. Вера.

Огромное могучее потустороннее существо подчинялось им. Оно было готово стать мечом Брони. Жаждало, чтобы девичья рука направила удар. Призрак отлично понимал, что подобен слепцу, беспорядочно размахивающему топором в надежде зацепить того, кто лишил его зрения. И понимание это, само собой, не было осознанным.

Они были на одной волне. С каждым шагом злость чудовища вступала во всё больший резонанс с чернильной кляксой призрачного гнева. Каждый пройденный синеглазым монстром метр изменял не только положение некромагички относительно точки в пространстве, но и её статус в иерархии искалеченных душ.

Потусторонний хлад лёг на девичьи плечи. Он нашёл щели в доспехах. Он проник сквозь защиту. Неразрывное полотно страждущих бесплотных созданий обратилось плащом. Руки мертвецов, не существующие в реальности, заключили в призрачные объятия каждый квадратный сантиметр тела, последние девятнадцать лет служившего вместилищем для наиболее уродливой сущности из всех, что когда-нибудь видел Ковач.

Броня давно признала и приняла свою злобу. Признала за собой статус зла. Однако никто, кроме неё самой, не волен выбирать, на кого обрушится та ядовитая всепоглощающая тьма, что удерживает вместе осколки разбитой на части души.

Для общения с призраками не были нужны громкие слова. Не были нужны и тихие. Только сейчас девушка поняла, что всё это время её красноречие имело значение исключительно для неё самой. Истины, отпечатанные в методичках, наконец раскрыли весь свой смысл.

Духи не знают речи. Они больше не мыслят в рамках привычных человеку понятий. Но слова, обращённые к мёртвым, резонируют с душевным состоянием говорящего.

Броня больше не обращалась к боевому поводку. Она разрушала преграды призрачным плащом. Стены, созданные из твёрдого и неподатливого материала были для потусторонней мощи не прочней бумаги. Монументальная каменная кладка не замедляла некромагичку даже на миг. Даже на жалкую долю секунды.

Лишь сейчас, подчинившись воле некромага, понимающего принципы работы с энергией, духи научились концентрировать всю свою силу, что взросла из семян ненависти на почве из страха и страданий.

Потусторонний холод толкал вперёд. Мёртвые уже просочились сквозь плоть. Они засели в костях. Они текли по её венам. Ускорялись с каждым ударом сердца. Попаданка ощущала мороз даже головного корой мозга.

Тело становилось чужим.

Каждый шаг давался с огромным трудом. Огромная инерция, схожая с той, какая знакома пьянице: когда необходимо огромное усилие, чтобы сдвинуть руку хоть на пару сантиметров, однако же, едва та придёт в движение, ты перестаёшь понимать, как же её остановить. Не раз и не два девушка встречалась с преградой, однако плащ чистой злобы оказывался прочней.

Парадоксально, но синеглазая попаданка куда как лучше ощущала явления энергетические, чем физические. Она больше не могла почувствовать соприкосновение стопы с покрытым нечистотами полом. Даже положение собственного тела в пространстве ей приходилось перепроверять, находя взглядом собственные конечности. Оттого и не получалось у неё столь изящно лавировать средь препятствий, как она привыкла. Это, в итоге, и привело к столкновению, в результате которого своды канализации лишились опоры, и Броню погребло под толщей земли и бетона.

И в этот миг девушка наконец потеряла самообладание. Она настолько испугалась и разозлилась, что позволила своим чувствам, своей примитивной жажде выбраться, порождённой вялотекущей клаустрофобией, знакомой каждому, кто ощущал беспокойство, когда вагон метро стоял посреди тоннеля без движения дольше трёх минут, излиться в простейшей и в наиболее примитивной форме.

В форме импульса, являющегося физическим воплощением одной единственной мысли.

“Наверх!”

2.

Дождь усиливался.

Дарк ощущал, как по его позвоночнику строем маршируют мурашки, а челюсти столь сильно возжелали музыки, что обратились в кастаньеты, не нуждавшиеся в минимальном участии артиста, но проклятые до самого последнего момента своего существования порождать невообразимую какофонию.

Юный некромаг никак не мог понять, действительно ли на улице столь холодно, или же то, что его мозг пытался трактовать, как резкое падение температуры, на самом деле являлось признаком того, что где-то там внизу девушки столкнулись с проблемами, и теперь то страшное существо, что дремало под Ковачем, проснулось и изо всех сил рвалось на свободу?

Желая отвлечься от тяжёлых мыслей, “номер один” снял с пояса волшебную палочку и соткал заклинание телекинеза, что справилось с застёжками перчатки куда быстрей, чем это удалось бы сделать непослушным замёрзшим рукам.

Взгляд молодого человека упал на кисть. Четыре целых пальца и один усечённый. Одна единственная искалеченная фаланга.

Символ того, что ничто не истинно, и всё дозволено.

Некромаг зарылся в один из подсумков и извлёк из него отрубленный перст, отмеченный чёрной обугленной литерой дельта. Дельта – первая буква в имени “Даркен”.

Этот жест привлёк внимание стоящего рядом непоколебимого и недвижимого громилы Гало, что до недавнего времени неотрывно смотрел вдаль. В точку, где они ожидали увидеть признаки присутствия Иггдрасиля.

– Мне казалось, ты отослал все наши пальцы в семейную усадьбу. Вместе со змеёй Глашек, – меланхолично произнёс “номер три”.

– Так и есть, – кивнул “номер один”. – Я действительно отослал все ваши пальцы в семейную усадьбу. Вместе со змеёй Глашек.

– А свой палец отчего сохранили? – вмешался в разговор Вик. В отличие от Гало, Ворон предпочитал не стоять во весь рост, а сидеть на бетонном блоке и тихонечко клевать носом, не обращая внимания на непогоду.

Сверкнула молния. Электрический столб спустился с небес и протянулся, казалось, до самой земли. Своеобразное ощущение: впервые в обеих жизнях молодой человек видел это природное явление так близко.

Грянул гром.

– Так было надо, мой дорогой друг. Так было надо, – решил не вдаваться в подробности своего плана Дарк. Здесь и сейчас идея казалась на удивление детской и наивной. Произносить её вслух было стыдно. – Не приладишь его на место? Я хочу быть уверен, что всё своё ношу с собой.

– Как скажете, – мрачная фигура ворона качнулась вперёд и принялась возиться с застёжками, чтобы толстые защитные перчатки не мешали ткать наиболее тонкие из магических контуров. – Но я думаю, вам следовало задаться этим вопросом ранее. Я не столь искушён в целительстве как, например, слечна Штернберк. Мне потребуется куда больше времени, чтобы соединить кровеносные сосуды и нервы.

– В этом нет нужды. Просто притяпляпай его так, чтобы я мог им двигать и ощущать окружающий мир, – поморщился под шлемом “номер один”. – Я бы и сам, но… мне лень. И, вообще, я старше и монарше.

– Это теперь вместо “блатным и ночью солнце светит”? – лениво хмыкнул мегатериум. – А что случилось со старой присказкой?

– Я из неё вырос. Можно сказать, прошёл через арку персонажа. Теперь я больше не блатной, а старший, – уверенно сказал Дарк. – Я больше не живу заслугами отца. Отныне у меня есть и свои достижения.

– А-а-а-а… ясно… а я – прошёл через арку персонажа? – уточнил громила.

– Эм-м-м… а тебе, наверное, и не нужно было. В конце концов, ты ведь второстепенный персонаж.

– Ну и ладненько, – беспечно пожал он плечами. – Думаю, мне тоже надо начать какую-нибудь историю, стать лучше и круче… но мне жутко лень.

– Как много инклюзивного юмора, – отметил Вик, несколько раз дёргая начальника за палец, чтобы убедиться в качестве проделанной работы. – Готово. Полчаса точно продержится, а дальше я бы обновил

– Хорошо, – Даркен по привычке несколько раз сжал и разжал кулак, нагоняя кровь туда, где её течения быть не может. В следующую секунду молодой человек услышал в наушнике какие-то неясные помехи. Слишком резкие. Отличные от привычного радио-шума. – Проклятье… похоже, у группы Ёлко какие-то проблемы.

Некромаг бросил быстрый взгляд через плечо в сторону, где за серой пеленой дождя должен был находиться вход в канализации.

– Продолжайте наблюдение, я узнаю, в чём дело.

Молодой человек начал движение. Сначала быстрым шагом, а затем перешёл на бег, вынужденно неспешный из-за условий ограниченной видимости. Но даже при такой скорости движения ему несколько раз приходилось вскидывать руки, чтобы смягчить столкновение и направить себя от преграды чуть в сторону, чтобы не слишком сильно замедляться.

– Неясыть – Ежпш-шу, как слышынно? – несмотря на помехи, Даркен, наконец, сумел разобрать слова.

– Неясыть на связи, – откликнулся “номер один”. – Помехи помехуют, но разобрать можно. Что у вас?

– Два двухшотых из чкхеляди, – Ёлко прикладывала много усилить, чтобы не тараторить. – Все на рукхах. А вот Змея кхшшшпфффф…

– Помехи! – коротко отрезал Дарк.

Некромаг добрался до забора и теперь бежал вдоль него, скользя левой рукой по сетке рабица.

– Повторкхяю. Два двухсотых изкх челяди! – ёжик повысила голос, словно бы могла докричаться из тех далей, в которых находилась. – Вшшше на руках. Змея осталась одна! Повторяю! Змея ошшшталась одна!

“Номер один” резко остановился. Он пытался осознать услышанное.

Значит, сама Ёла в порядке? Из пострадавших в её группе только челядь. Два трупика. Преследования, судя по всему, не было.

Но Глашек осталась одна. Не захвачена. Не в окружении. Просто… одна. Что за выбор слов?

– Ёж. Почему Змея не с вами?

– Ёрму принял екхё. Не нашшш.

Ёрму. Ёрмунганд. Позывной для призрачной сущности, что подтачивала Ковач. Выходит, что Бронька всё ещё выполняет боевую задачу?

– Всем группам. Придерживаемся изначального плана. Снежка, выдели пару гномов, чтобы помогли добраться группе Ежа. Ёж, как почините челядь, присоединяйтесь к группе Ленивца.

Дождавшись ответов от каждого из командующих, Даркен неспешно развернулся на сто восемьдесят градусов и направил свой взгляд в сторону, где должна была находиться их цель. Ситуация становится всё более и более сложной.

– Ленивец и Ворон Неясытю, – тихо произнёс молодой человек в микрофон, делая первый шаг по направлению к посту, что недавно покинул. – Скорее всего Змея не сможет подтвердить выполнение своей части плана по коммуникатору. Высматривайте визуальные признаки.

Несмотря на то, что оба ответили утвердительно, не сложно было понять, что подчинённые сильно сомневались в том, что смогут вовремя разглядеть что-то через плотную стену дождя. Неуверенность ощущалась даже в голосе Гало, лишившимся последних присущих ему ноток расслабленного пофигизма.

Сверкнула молния. Яркая вспышка на короткое время высветила силуэты зданий промышленной зоны. Картина мира всего на несколько мгновений стала столь контрастной, даже кажущаяся абсолютно непрозрачной серая завеса воды не могла сокрыть теней местных складов, заводов и факторий. Улицы, где обыденно разъезжают машины обратились руслами, по которым стекали звуки грома бурной рекой, а каждый раскат уподобился её порогу.

Именно так. Река. Рокот грозного рёва лешего очень сильно напоминал могучие потоки воды, которые норовили сбить с ног глупца, не догадавшегося избрать другое время и место для переправы.

Молния бьёт примерно раз в минуту-две. Учитывая ожидаемые размеры Иггдрасиля, во время вспышки вполне можно будет разглядеть напитывающееся соками дерево. Скорость реакции, конечно, упадёт, но останется в пределах погрешности: изначальный план Глашек, предусматривавший первую стадию роста боевого ясеня под землёй, вполне допускал задержку прибытия некромагического подкрепления.

Другой вопрос в том, что если змеюка не успеет ускользнуть от корней этого дерева, ей не поможет никто.

И тогда отсечённый ранее мизинец ой, как пригодится. Благо, у девушки, что будет восстановлена из отрубленного пальчика, будет та же душа, что и у той, которая прямо сейчас бредёт под землёй во тьме, не жалея живота своего во имя спасения людей, большую часть которых даже не знает.

Хорошая душа. Такой можно простить её исключительно вредный характер.

И всё, что мог сделать для неё Дарк, помимо, разумеется, процедуры восстановления тела, это позаботиться о том, чтобы жертва не оказалась напрасной. Биться, что есть мочи. Не отступать. Вытащить на улицу, под дождь, как можно больше людей. Кого-то пустить бежать на своих двоих, а кого-то – погрузить в один из заранее заготовленных автобусов, если, конечно, к тому моменту боевитые некромаги не изничтожат все дороги, по которым возможно отступить.

Спасти не всех. Но хоть часть. Лучшее – враг хорошего. Пытаясь вытащить абсолютно каждого бедолагу, включая тех, что уже оказались на пыточном столе, израненные и искалеченные, можно, в итоге, не помочь никому. И именно этот вариант являлся категорически неприемлемым.

– Я узнал, что у меня… есть огромная семья, – пробормотал себе под нос Дарк. – И тропинка… и лесок… в поле, каждый колосок. Речка… небо голубое – это всё моё. Родное. Это – Родина моя, – кажущийся донельзя вялым, усталым и выжатым, как лимон, некромаг вдруг воспрял духом и от души ударил кулаком в ладонь. – Всех убью на свете я!!!

Медленный и неторопливый шаг стал твёрдым. Решительным. Вода с громким плеском, чуть ли не заглушающим шум дождя, бьющегося о шлем и броню на плечах, разлеталась в стороны из-под тяжёлых сапог.

– В чём сила, Хронон? Вот и Глашек говорит, что в Ньютонах. А я вот думаю, что сила – в вере. Не важно, сколько ГигаАидов ты можешь в Ньютоны перекачать. Вот набрал Сковронский себе одноразовых держав. И что, он стал сильнее? – сердце стучало всё быстрей и быстрей. Кровь становилась жарче. Челюсть уже не желала пуститься в пляс, а мурашки испуганно затихли, не решаясь больше топтать спину “номера один”. – Нет. Пачка студентов раскатала аж трёх его подчинённых и бесчисленное количество вооружённых горилл. И вот теперь войска деморализованы и думают, как бы бежать прочь. Одного из сильнейших его некромагов сожрала ожившая картошка фри. А всё почему? Потому что не верит Сковронский ни во что. Не верит в себя. Не стал бы шляхтич нарушать закон и устраивать массовые пытки, если бы был уверен в своей победе.

Кровь стала настолько горячей, что двигаться медленно уже не получалось. Даркен побежал. Намного быстрей, чем раньше. Удивительным образом он умудрялся с восхитительной лёгкостью уклоняться от тех преград, с которыми сталкивался в прошлый раз, когда скорость передвижения была заметно ниже.

– Те, кто защищают слабых – за ними вера. Нет, не в свои силы. Не верим мы в то, что у нас получится исполнить, что задумано. Мы и не надеемся сделать мир добрее и чище. Это сизифов труд. Он бесконечен. Успехов не видно, неудачи сбивают с ног. И каждый раз… каждый, приходится начинать заново, – дыхание молодого человека было ритмичным, ровным, несмотря на разговор с невидимой сущностью во время бега. – Но есть кое-что, во что мы верим. Мы верим, что дело наше правое. И некоторые из нас готовы во имя его умереть. И даже не раз.

Сверкнула молния. Однако раскрывшаяся под раскаты грома картина отличалась от той, что привыкли видеть ожидающие хоть какого-то сигнала наблюдатели. Все взгляды приковывал к себе не мрачный образ приземистых тёмных силуэтов промышленных построек, а яркая переливающаяся искрами электрических разрядов огромная фигура в небесах.

Словно бы нарисованная неоново-синим маркером на тёмно-сером фоне, колоссальная дева. Именно так. Она не выглядела объёмной. Трёхмерной. Там, где её тело не очерчивалось яркой сияющей линией, удавалось увидеть лишь абсолютное ничто. Пустота. Отсутствие. Лишь воображение настаивало на том, что здесь должно находиться осязаемое бедро, а в этом месте можно ощутить приятную тёплую мягкость обнажённого бюста – протяни лишь руку.

Нагая прелестница явилась миру, свернувшись калачиком в небесах, но спустя всего пару мгновений она выпрямилась, расправив плечи и бесконечное множество крыльев, расположенных на спине не как положено, относительно вертикальной оси симметрии, а концентрическими рядами. И именно в этот момент стала различимой единственная по-настоящему существующая в реальном трёхмерном мире деталь образа крылатой девы.

Её сердце. Слаборазличимое и лишь угадывавшееся под отсветами синеватых искр.

Даркен был готов поклясться собственным королём, что этим сердцем являлась Броня Глашек, движения которой повторял электрический ангел.

– Змея Неясытю! – громко выкрикнул молодой человек в микрофон. – Нам нужен Иггдрасиль, а не Симург!

Нет ответа. Ни с помехами, ни без таковых.

Это ожидаемо. Было бы наивно рассчитывать на то, что человек, находящийся в самом центре бури – природной, магической и электрической разом – не испытывает никаких проблем со связью.

Впрочем, не попытаться было бы грешно. А вдруг? Возможность общаться со змеиным сердцем электрического Губителя оказалась бы огромным подспорьем в сложившейся ситуации.

– Всем группам, – мотнул головой некромаг. – У нас не Иггдрасиль, а Симург, но план остаётся неизменным. Приступаем к фазе “Харон”.

И раздался топот множества сапог и берцев. Почти сотня бойцов, невидимых из-за непогоды, создавала столько шума, что их было сложно не услышать. Часть вооружённых сил рассаживалась по машинам, а часть – готовилась к пешему марш-броску напрямую, через покинутые территории промышленных комплексов.

Некромагам тоже было, чем заняться. Гало предстояло проложить короткий путь для тех бойцов, что остались без транспорта. Сокрушить заборы, разрушить стены. Ломать мегатериум умел ничуть не хуже, чем защищаться. А в вопросе защиты “номер три” был просто мастером. Лучшим на потоке. Если вовсе не во всём УСиМ.

Вику и Дарку же полагалось заняться водителями автобусов. А, точнее, заранее заготовленными трупами. Не важно, кем были эти ребята при жизни. Здесь и сейчас играл роль лишь тот факт, что их тела попали в морг, но их не успели переработать на прах. Обычно такое случалось с одиночками. С теми, у кого не имелось родственников: какими бы циничными сволочами не были некромаги, они предпочитали перемалывать человеческие тушки лишь после того, как с усопшим попрощаются все те, кто этого хотел бы.

Одиночки же валяются долго. Пока не истечёт отпущенный им срок. И именно эти тела Дарк позаимствовал из морга, чтобы выдать им достойную роль. Как уже было сказано – не важно, кем были эти ребята при жизни. После смерти они окажут огромную пользу обществу, крутя баранки пустых автобусов.

Самые лучшие мертвяки получили программу от Вика. Они умели немного ориентироваться в пространстве и прокладывать путь к цели. Остальных же штамповал Дарк, ограничившись лишь обучением азам вождения, да требованием следовать за одним из поднятых вороном лидеров колонны.

В идеале, конечно, по прибытии на место трупам полагалось просто покинуть транспорт и вновь осесть на землю безвольными мешками с костями, исполнившими свою функцию доставки пригодного для транспортировки заложников колёсного агрегата. Вот только Форгерия – не идеальный мир. А потому, с наибольшей вероятностью автобусы исполнят роль отвлекающего манёвра, который примет на себя удар той части громил Сковронского, которые оказались не столь сильно заняты расстрелом и разглядыванием нагой крылатой девы, чтобы профукать приближение потенциального противника наземным путём.

Впрочем, это тоже было бы неплохо. Мало того, что подобный манёвр оттянет часть вражеского вооружённого контингента от намеченных мест удара и создаст иллюзию массовости сил Маллоев, так ведь ещё и заставит вражеских некромагов потратить впустую ещё несколько одноразовых держав.

Как говорится, в серьёзных боестолкновениях мелочей не бывает.

Дарк и Вик не теряли времени. Понятное дело, что транспорт будет двигаться быстрей, чем пешая группа Гало, даже с учётом того, как сильно затопило проезжую часть, однако промедление всё равно было нежелательно. Свет автобусных фар должен оказаться в зоне внимания противника раньше, чем тот получит возможность увидеть достижения “номера три” в вопросе ландшафтного дизайна.

Пусть непогода и уменьшала эффективную видимость до предела, а грохот разрушений тонул в шуме дождя и раскатах грома, достаточно внимательный дозорный вполне мог разглядеть что-нибудь во время очередной вспышки молнии.

Никогда не следует недооценивать врага. Не важно, кто он: малолетний богатый идиот или вышедший в тираж нищий шляхтич.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю