Текст книги "Viva la Post Mortem или Слава Послесмертью (СИ)"

Автор книги: Игорь Давыдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 37 страниц)

Прочь от поля боя. Прочь от злого чёрного рыцаря. И прочь от минимальной возможности контролировать ситуацию.

3.

Дарк не был уверен, сколько пробыл без сознания. Он даже не был уверен, что хоть на секунду отключился. Хотя, по ощущениям, на пару мгновений ясность мысли юный некромаг, всё-таки, потерял. Больше похоже на грогги, чем на полноценный обморок.

Так или иначе, бой ещё не был окончен. Нельзя было позволять себе расслабляться..

“Номер один” быстро осознал, что лишился кинжала. Скорей всего, оружие вырвало из руки в момент разрушения щита. О, Семеро, какой мощи должно быть заклинание, чтобы разрушить щит, запитанный от высоконасыщенного праха, да ещё и с укреплённым каркасом? Это точно не ошибка самого Дарка: на тренировках неудачное формирование щита ещё ни разу не заканчивалось ударом по самому некромагу. Нет. Похоже, рыцарь и сам использовал одноразовые державы.

Пожалуй, это стоило воспринимать, как своеобразный мрачный комплимент.

Молодой человек достал из-за пояса свою старую волшебную палочку и уселся рывком. Благо, элемент кастета на тактикульном хранилище праха помешал источнику энергии выпасть из на время ослабших рук.

Всё тело болело. Часть верхней одежды сорвало взрывной волной, и теперь юный некромаг валялся на полу в узком служебном коридоре. Ему серьёзно повезло, что в момент взрыва щита аккурат за спиной оказалась довольно хлипкая дверь. Кажется, в полёте Маллой-младший умудрился-таки встретиться с косяком, однако удар пришёлся на левое плечо, а потому – не столь критичен в данный момент.

В отличие от неумолимо надвигающегося рыцаря.

Его силуэт медленно, но верно очерчивался в плотном слое белой строительной пыли: скорей всего, это были последствия встречи взрыва с наспех возведённой Дарком защитной стеной.

Так или иначе, этот неестественное тяжёлое облако мелкого бетонного крошева играло молодому некромагу на руку. Оно хоть немного уравнивало шансы: куда проще разглядеть в белёсой завесе идущего в полный рост огромного детину в чёрных доспехах, чем жмущегося к полу молодого человека с голым торсом.

Однако же, ограниченная видимость – явление временное. Дарк вжал волшебную палочку в левое плечо и запустил формулу обезболивания, пока сам активно вертел головой, пытаясь разобраться, каким образом можно затянуть бой до прибытия подкрепления и, конечно же, защитного снаряжения.

После взрыва в коридоре было темно: ни одна лампочка не работала, а единственным источником света оставался дверной проём, который вскорости полностью заслонит собой тяжеловесная фигура рыцаря. В каком-то смысле, можно было даже поблагодарить этот взрыв за то, что он с одеждой сорвал и тёмные очки.

Быстро прикинув в голове известный план помещения, молодой человек направил волшебную палочку на дверь, за которой должна была скрываться кухня. Магия была призвана обеспечить максимально тихую процедуру открытия, чтобы не подсказывать лишний раз громиле, куда это уполз его ослабший противник.

А Дарк именно, что уполз. Тихонько, трусливо, на четвереньках. И магией прикрыл за собой дверь, дабы случайным срипом или хлопком не выдать своего местоположения, после чего устало уселся спиной к стене, вытянув правую, особо болящую в колене, ногу.

Как укрытие кухня работала неплохо: несмотря на то, что от зала для посетителей она была отделена лишь прилавком, парой автоматов с газировкой и мороженым, да стеллажом с бургерами, происходящее на ней оказалось надёжно защищено от чужих любопытных глаз. А вот засевший здесь человек вполне мог тихонько подглядывать за тем, что происходило снаружи. Конечно, взрыв внёс свою лепту в дизайн местных интерьеров: часть стеллажей упала, другая сдвинулась с места, а фритюрница попросту треснула и теперь рядом с ней можно было играть в “пол – это лава”, так сказать, “с полным погружением”. Не стоило забывать о разбросанных по всей кухне картонных коробках и стаканчиках, а также котлетах разной степени прожаренности, булочках, листьях салата и прочих милых сердцу деталях.

Здесь всё равно было уютней, чем в одном коридоре с недружелюбным чёрным рыцарем.

Только сейчас Дарк обратил внимание на гул канонады, короткие выкрики для координации действий и полные отчаяния и боли вопли. Либо Глашек всё ещё в строю, либо подкрепление уже успело прибыть. В обоих случаях не стоило высовываться, пока не станет ясно, что бой снаружи стих: это, непременно вернёт вражеского громилу на поля сражения, резко уменьшив шансы товарищей на победу. Нет уж! Пусть лучше эта бронированная угроза тратит своё время на поиски Маллоя-младшего: когда придёт время, лучшим из возможных вариантов будет прихватить головы Кюсо и свалить в ночь, не ввязываясь в бессмысленную схватку с этим монстром.

Молодой человек прислушался: громыхнула одна из дверей. Соседняя. По известному юному некромагу плану здания она вела в раздевалки.

Глупость. В раздевалках можно спрятаться, но оттуда некуда бежать. Хотя…

Дарк пошарил по поясу. Всего одна одноразовая держава. Её вполне хватит, чтобы проделать дыру в стене. Но где же всё остальное? Патронташ сорвало взрывом? Проклятье! Проклятье! Проклятье! Дела становились хуже с каждым мгновением. Нет, больше нельзя полагаться на случай или импровизацию!

Некромаг быстро ощупал плечо. По ощущениям, его выбило из сустава. Возможно, имелась ещё трещина в кости, но это не точно. Нет, в подобной ситуации нужны обе руки: молодой человек вновь вдавил палочку в свою плоть. Кажется, сильней, чем было нужно. К сожалению, в некромагии не было универсального исцеляющего заклинания: приходилось заучивать и подбирать формулы под каждый конкретный тип повреждений. Конечно, существовала формула, форсировавшая естественную регенерацию, однако таковая вполне могла и кости под неправильным углом срастить, и ещё какой-нибудь неприятный фортель выкинуть. Так что, без диагностики в этом деле – никуда.

Кость сместилась, а затем с противным и, по ощущениям, непростительно громким хрустом вошла в сустав. Это было бы болезненно, если бы не мягкий приятный магический холод, в котором гибли любые нежелательные ощущения.

Даркен вновь осмотрел кухню, пытаясь понять, что из всего этого мусора, могло оказаться полезным. Враг успешно пережил прямое попадание усиленного заклинания. Вполне возможно, переживёт и вновь, а вот бездоспешный юный некромаг второго подобного взрыва может и не вынести. У Маллоя-младшего осталась всего одна попытка нанести противнику достаточно серьёзный урон.

И в этот момент на глаза молодому человеку попался плавающий в горячем масле фритюра картофель. А это идея. Почему бы не своровать у Глашек её свеженькое заклинание? Тем более, змеюка говорила, что формула там до жути примитивная: контур клеточного деления без чёткой структуры цели? Легко. Но это точно не сработает на уже мёртвых ломтиках. Сначала нужно их заново анимировать.

Парой взмахов палочкой, молодой человек переместил кучку картофеля и немного масла прямо под дверь, не забыв, при этом, отползти от горячей лужицы подальше.

Дарк прислушался. Удача всё ещё была на его стороне: рыцарь уже два раза из четырёх ошибся с выбором двери. Однако, в следующий раз он точно направится на кухню: у преследователя были все основания полагать, что его цель не сбежала на улицу через чёрный ход. Иначе зачем ещё чёрный рыцарь столько сил потратил на обыск комнат.

“Номер один” не стал терять времени даром. Он подтянул к себе магией пару ломтиков и положил их перед собой на пол, чтобы поэкспериментировать с формулами. Решение оказалось верным, так как лишь с третьей попытки молодой человек нащупал правильную заклинательную структуру, способную заставить нарезанный, замороженный, а затем ещё и поджаренный картофан пустить белёсые корни, отчаянно выискивающие щели в кафельном полу. Убедившись на ещё одном, подопытном ломтике, что успех предыдущего заклинания являлся не случайностью, а закономерностью, юный некромаг резво вскинул волшебную палочку в сторону двери.

Вовремя. Тяжёлые шаги были уже близко. Секунда, и вот створка с треском слетела с петель, поддаваясь напору могучей тяжеловесной туши.

Дарк был готов. Он уже понял стиль работы своего противника: по треску дверей и топоту тяжёлых бронированных сапог. Каждую из комнат враг, буквально, штурмовал. А это значило лишь одно: рыцарь будет готов атаковать заклинанием, едва лишь ноги найдут твёрдую опору, а цепкий взгляд обнаружит цель.

Вот только этому не бывать!

Умелым движением Дарк “поймал” волшебной палочкой самый крупный из кусков двери, а затем направил назад, на короткое время заставив вселенную поверить, что этот импровизированный снаряд имеет массу, по меньшей мере, килограмм тридцать. Сочетание удара в грудь и скользкой от фритюрного масла поверхности сделали своё грязное дело: нелепо вскинув ногу, противник отправился в недолгий полёт, с целью подтвердить поговорку о громко падающих шкафах.

Несколько подлых капелек горячего жира попали на оголённый торс “номеру один”, однако тот не уделил этому факту должного внимания: молодой человек действовал даже быстрей, чем нервные окончания успели доложить о факте болевых ощущений.

Вся мощь последней одноразовой державы излилась в заклинание оживления и роста картофеля, а ответственный за столь дерзкий приём юный некромаг ещё и откатился в сторону от возможной контратаки какой-нибудь неблокируемой дрянью.

Как оказалось, в этом не было никакого смысла: фастфуд оказался губительней, чем о нём принято говорить. Всего за секунды ожившее растение обвило колени, бёдра и таз громилы. Уродливые бледные отростки картофельных корешков споро нашли слабые места в казавшейся непробиваемой тяжёлой броне, и тут же воспользовались ими. Защитные пластины отслаивались одна за другой, а бесцветные щупальца меняли цвет, наполняясь человеческой кровью.

Рыцарь не сразу понял, что произошло. Одно за другим, он выдал несколько мощнейших заклинаний, уничтожавших стремительно разрастающуюся угрозу, однако, тщетно: подобно лернейской гидре, картофель с невероятной скоростью отращивал новые побеги взамен уничтоженных. Прошло всего десять секунд прежде, чем бедолагу поглотило полностью, однако, скопище белёсых отростков даже и не думало прекращать развиваться.

Получившееся чудовище оказалось вовсе не похожим на картофель. Скорей, на нечто среднее между клубком опарышей и переплетением обесцвеченных лиан. Стремительно набирающий массу монстр пустил свои корешки по стенам и потолку. Он сумел проломить керамические полы в надежде добраться до почвы. Кухонная плитка, местами, начала трескаться и вздуваться, намекая на то, что Дарку бы следовало перестать глазеть на дело своих рук и уж, наконец-то, свалить подальше.

“Номеру один” два раза повторять и не требовалось. Он споро занял положение “упор присев” и осторожно выглянул “на улицу” сквозь щели между полками. В поле его зрения оказалось несколько боевиков, один из которых даже обратил внимание на происходящие на кухне странности.

Именно в него и врезался первый тяжёлый стеллаж, отправленный в полёт волшебной палочкой некромага. Следом за тяжёлым гремящим металлическим снарядом рванул и Дарк, быстро выпаливая одно за другим боевые проклятья по оставшимся двоим.

Кое-кто из амбалов оказался достаточно шустрым, чтобы успеть повернуться и даже выстрелить в сторону магической угрозы, но ни одна из пуль не задела цели: молодой человек лишь лишь ощутил холодное манящее дыхание смерти, пролетевшей рядом с его левым ухом.

Добравшись до прилавка, Даркен быстро упал на одно колено и пригнулся, после чего тычком волшебной палочки проделал в своём укрытии глазок, дабы иметь возможность оценить происходящее на улице, не рискуя лишний раз поймать своим жбаном пулю.

Да, обеденный зал забегаловки уже больше не воспринимался, как часть помещения. Все стёкла вылетели прочь, кусок крыши обвалился, придавив тела французов из рода Кюсо. То тут, то там лежали тела бойцов “Стит”. Много тел. Как почти не тронутых, так и разорванных на части. Некоторых расчленили простыми рубящими ударами боевого поводка, а вот иные бедолаги оказались изувечены с особой придумкой.

Дарк не хотел бы оказаться на их месте.

Молодой человек бросил взгляд через плечо: противные бледные щупальца приближались неумолимо. Засиживаться на одном месте было попросту нельзя. Хуже всего оказалось то, что теперь от них приходилось не только уносить ноги самому, но и спасать тела неудачливых французских парламентёров.

Перемахнув через прилавок, некромаг парой быстрых заклинаний обездвижил противников Глашек, чем змеюка воспользовалась незамедлительно. От вида извилистой гибкой ленты, без видимого труда входящей в шею бедолагам, Дарка передёрнуло.

– Что это ты с ними такое творишь? – в непосредственной близости от “Бургер-Тауэра” боеспособных противников не осталось, однако некромаг не спешил расслабляться: это территория врага. Сковронские могли в любую секунду пригнать подкрепление.

Кроме того, где-то совсем неподалёку шёл ещё один бой, что объясняло, какого лешего так долго не было ни Гало, ни Фортуны.

– Лишаю их рта и даю достойный мотив кричать, – ответила Броня, быстро стреляя внимательным взглядом синих глаз в сторону крыш ближайших домов. – Паралич и боль. Не высоконасыщенный прах, но вполне сгодится на случай прибытия вражеского подкрепления.

Глашек выглядела изрядно побитой. От её одежды остались какие-то лохмотья: колготы превратились в дырявые чулки, которые больше не скрывали ободранных коленок и покрытых кровоподтёками да ссадинами бёдер, а коротенькие шорты умудрились стать даже ещё короче, хотя совсем недавно подобное могло показаться невозможным. Кофту сдуло куда-то в неведомые дали. Даже покрытые мелкой изморосью пластины на кирасе треснули, а одна из кос окончательно расплелась.

– Бенэ, – коротко кивнул Дарк, стараясь не думать о морально-этической стороне вопроса.

Вот ещё! Не время было рефлексировать на тему того, чем же рыцари плюшевого енота Тимки отличаются от Сковронских, если тоже не брезгуют высоконасыщенным прахом и тоже пытают людей, дабы впоследствии использовать их воспоминания, как боезапас.

– Я пуст, – отчитался некромаг. – Больше не осталось одноразовых держав. Последнюю использовал на создание картофельного монстра. Кстати, он скоро пожрёт тела Кюсо, если мы не поторопимся.

К чести Брони, она не стала задавать вопросы: что, зачем и почему. Отложив выяснение обстоятельств на потом, девушка поспешила к завалу, а Дарк последовал за ней, заклинанием подхватив одного из ститовцев, что лежал обманчиво удобно, не в силах ничем, даже мутным взглядом, передать всю глубину своей агонии.

Передышка оказалась крайне короткой. Всего через пяток секунд на крыше торгового центра появилась гордая фигура в доспехах. Не столь внушительная, как первая, но тоже преисполненная чувства собственного достоинства. Многие элементы брони нового действующего лица выглядели избыточными, добавленными исключительно для красоты. Это касалось и ярко выраженного корсета, обмотанного несколькими рядами одноразовых держав, и декоративных молочных желёз на нагруднике, и, конечно же, того отверстия в шлеме, что позволяло превратить длинные светлорусые волосы в этакий плюмаж.

В одной руке эта любительница парадных доспехов сжимала гантелеподобное вместилище праха, а в другой – агрессивно выглядящий меч с множеством зазубрин. Крайне узнаваемое оружие.

– О, привет, Экзи! А мы тут… плюшками балуемся.

Ровнёхонько в этот момент за спиной Дарка что-то загрохотало. В небо поднялись клубы тяжёлой сухой строительной пыли. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы осознать, какого же лешего там произошло: картофельный монстр, наконец, обрушил крышу.

– Что это, во имя Семерых, такое?! – ошарашенно произнесла Сковронская, увидев уродливое дендромагическое нечто, стремящееся своими щупальцами к тусклому лунному свету.

– Да так, – некромаг крутанул меж пальцев волшебную палочку, напитывая первую комбинацию заклинаний памятью своего немного пленника. – Просто в Советской Богемии картошка ест тебя!

Маллой-младший решил по полной программе воспользоваться замешательством Экзы. Прежде, чем противница оказалась готова к сражению, ей в тело ударило сразу несколько проклятий, к сожалению, потонувших в бронепластинах низкой магопроводности. По крайней мере стал ясен тип доспехов противницы. Пытаться достать её проклятием было бессмысленно, а потому, следующие несколько формул оказались направлены на то, чтобы выбить у врага почву из-под ног.

Буквально.

Бетон треснул и посыпался, увлекая Сковронскую вниз за собой. Экза тоже в долгу не осталась: шипастое лезвие описало восходящую дугу, и земля вздыбилась, словно бы рассекаемая огромным мечом. К вящему сожалению благородной слечны, столь внушительная атака не достигла своей цели: коварный Маллой ловко ушёл в сторону, заранее сориентировавшись по направлению взмаха оружием.

Некромаг атаковал не сбавляя напора ни на секунду. Он просто не мог позволить противнице даже на мгновение отвлечься на разгребающую завалы Броню и потому надеялся, что последней хватит ума не ввязываться в сражение и сосредоточиться на цели их миссии: останках Кюсо.

Волшебная палочка со свистом рассекала воздух, каждую секунду подхватывая то один камень, то другой, вынуждая вражескую некромагичку сосредоточиться обороне: снаряды могли прилететь с любой стороны. Хоть спереди, хоть сзади. Они могли как обрушиться с небес смертоносным дождём, так и обдать Сковронскую мелкой шрапнелью прямо из-под ног, вынуждая её то и дело обновлять магический контур замедленного падения, чтобы не растянуться на земле самым позорным образом.

Зазубренный меч хоть и выигрывал в мощи заклинаний, вынуждал владеющую им некромагичку расплачиваться скоростью за означенное преимущество. Сковронская, конечно, пыталась компенсировать этот недостаток за счёт ударов по площади, но ей, всё равно, не удавалось достать прыгающего от одной бесчувственной тушки к другой, словно блоху, Дарка. Зато вот наглому сыну ректора вполне хватало ловкости и проворства, чтобы то и дело попадать в цель.

Барраж каменными снарядами приносил свои плоды. То тут, то там доспехи давали трещину. Пластины смещались и деформировались, обещая скорое открытие тушки противницы для прицельных проклятий, способных закончить это противостояние в пользу рода Маллоев.

Тело Дарка казалось невероятно лёгким, а разум – ясным. Однако, это всё ложь, фикция. Именно так себя и чувствует человек, опьянённый сражением: никакого страха, никакого дискомфорта от прикосновения к голому торсу прохладной вечерной измороси, лишь только странная противоестественная уверенность. Будто бы сами Семеро направляют твою руку и подсказывают, куда уйти от следующей атаки. Ты словно бы видишь взмах вражеского меча за секунду до того, как противник решит атаковать. Ты заранее знаешь, когда потребуется прильнуть к земле, а когда – отскочить в сторону от места, где мгновением позже образуется кратер. Ты прекрасно осознаёшь, когда можно совместить уклонение с атакой, а когда стоит подстраховаться защитным заклинанием.

Это очень приятное ощущение. Без какой-либо магии оно заглушало боль.

Даже боль от попадания в тело маленьких смертоносных свинцовых пчёл. Даркен почувствовал касание их жал, однако осознание, что же именно произошло, явилось к нему лишь когда его ноги подкосились. Автоматная очередь, поразившая правое бедро и печень, сама по себе ещё не поставила точку в этом противостоянии, лишь крайне жирную и многозначительную запятую.

В отличие от широкого горизонтального взмаха зазубренным мечом.

Заклинание Сковронской отсекло молодому человеку сразу две руки и отделило верхнюю часть торса от нижней. Следующие несколько секунд поверженному некромагу удавалось сохранять некоторую ясность ума. Чётко осознавая своё поражение, молодой человек просто попытался понять, в какой именно момент он допустил фатальную ошибку, и успела ли сбежать его напарница.

Медленно гаснущему разуму удалось найти ответы на оба вопроса, однако ни один из них не принёс удовлетворения.

Будучи увлечённым боем с сильным противником, Даркен попросту прощёлкал прибытие новой партии вооружённых ститовцев. Не некромаг, а обычный рядовой боец из числа челяди, нанёс удар, предопределивший исход битвы.

Судьба Глашек тоже не могла подарить радостных мыслей и надежд: напарница лишь недавно завладела оторванными французскими головёшками и успела добраться только до ближайшего торгового центра, прихватив с собой трофейный автомат.

Автомат. Броня прихватила автомат. Зачем?

А! Она будет стрелять!

Эта нелепая мысль была последней из тех, что смог породить умирающий разум.