Текст книги "Открытая дверь"

Автор книги: Иэн Рэнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

– Ну, укромных мест у Чиба хватает. Кладовые или подвалы есть, почитай, в каждом пабе и баре, которые он крышует. Я уже не говорю о залах для пула и снукера…

– Попытайся поговорить с владельцами пабов, выясни, в каком из них Чиб побывал в последние несколько дней.

– Но если он пронюхает, мистер Рэнсом…

– Сделай так, чтобы он не пронюхал. Кстати, ты уверен, что твой босс продолжает активно общаться с Майком Маккензи?

– Уверен. И знаете, что мне только что пришло в голову? Вдруг эти картины, о которых вы говорите, находятся именно у Маккензи?

– Я тоже об этом подумал. К сожалению, получить ордер на обыск квартиры Майка будет нелегко… – Рэнсом вздохнул. – На самом деле, Гленн, все предельно просто. Если мы сумеем посадить твоего босса за ограбление склада, никаких неприятных последствий не будет. Никто даже не заподозрит, что ты можешь иметь к этому какое-то отношение, а значит, твое восшествие на престол пройдет совершенно безболезненно.

– Мое вош… что?..

Рэнсом на мгновение зажмурился.

– Это значит, что ты сможешь занять место Чиба, – объяснил он.

– А-а, теперь понятно.

Двери паба широко распахнулись, и внутрь ввалилась шумная орава молодых людей. Холостяцкая вечеринка, по-видимому, была в самом разгаре. Особенно живописно выглядел будущий жених, одетый только в трусы-боксерки, черные лакированные туфли и растянутую белую майку, исписанную фломастерами и испачканную яичными желтками.

Повернувшись спиной к новому источнику шума, Рэнсом плотнее прижал к уху мобильный телефон.

– В общем, держи уши и глаза открытыми, – сказал он. – Следующие несколько дней могут стать решающими. Империя Чиба вот-вот падет, и ты должен сделать решительный шаг. Все ясно?

– Что вы говорите?.. – Гленн заткнул одно ухо пальцем. – Я не слышу, тут очень шумно. Алло!.. Мистер Рэнсом?!

Он вытянул шею, чтобы бросить взгляд на дальний конец стойки, но детектива там уже не было.

28

Майк сумел дозвониться до Чиба только в среду, в начале девятого утра, и они сразу договорились встретиться в десять в одном из неработающих залов для снукера. В телефонном разговоре Майк постарался быть предельно осторожным – он даже сумел сдержаться и не высказать Чибу все, что он о нем думает, решив приберечь упреки для личной встречи. Но, вспомнив, кем стал его школьный приятель, Майк передумал спускать на него всех собак. Ссориться с Чибом – особенно сейчас – было себе дороже.

Когда Майк вошел, Чиб стоял возле одного из освещенных низкими лампами столов и меланхолично катал красные шары, наблюдая за тем, как они отскакивают от противоположного бортика.

– И что ты хотел мне сказать, Майки?

Его лицо терялось в полумраке, но голос звучал холодно и отстраненно.

– Я думаю, ты и сам знаешь…

– Давай на минутку предположим, что я не знаю.

Майк сунул руки в карманы куртки.

– На складе пропало несколько картин – примерно десять или больше, а это означает, что наш блестящий план летит ко всем чертям. Подмену могли не заметить еще очень долго, но теперь все знают, что целая дюжина картин бесследно исчезла, следовательно ограбление было успешным. Что скажешь?

Один пущенный Чибом шар с костяным стуком ударился в другой, и оба, раскатившись в разные стороны, завертелись вокруг своей оси.

– Я знаю – вчера об этом говорили в новостях, – проговорил гангстер ровным голосом. – Именно поэтому я не брал трубку. Если бы мы встретились вчера, я мог бы сгоряча наломать дров. Впрочем, я и сегодня не слишком доволен новыми обстоятельствами.

– Если бы ты дал себе труд хоть ненадолго – хотя бы на секунду! – задуматься, ты бы понял, что на складе обязательно устроят полную инвентаризацию, и тогда все откроется. – Майк сделал небольшую паузу. – Или это твои «молодые специалисты» не удержались и прихватили несколько лишних картин, чтобы заработать себе на карманные расходы?

– Извини, Майк, я что-то не очень хорошо тебя понимаю… – Чиб наклонился, оперся локтями на край стола. Теперь Майк видел его лицо – гангстер пристально смотрел на него снизу вверх. – Мои люди должны были контролировать сторожку у ворот и комнату охраны, пока ты и твои друзья вскрывают хранилища. Таков был наш план. Или что-то пошло не так?

Майк с горечью рассмеялся:

– У тебя была целая ночь, а ты так и не сумел придумать ни одной достаточно правдоподобной версии!

– То же самое я мог бы сказать тебе.

– Ты действительно думаешь, что это мы не утерпели и прихватили несколько лишних картин? Но как бы мы их оттуда вынесли на глазах у твоих ребят? Разве что засунув сзади в штаны – вместе с рамами и подрамниками!

– А я почем знаю? Меня-то там не было. Я знаю только одно: мои парни присматривали за охранниками и посетителями, пока вы шуровали в хранилищах. А картины пропали именно из хранилищ, куда мои люди даже не входили. Или ты думаешь, они вдруг стали невидимками и пробрались в комнаты, где находились картины, одновременно с вами? Что за чушь!

Майк с силой стукнул кулаком по зеленому сукну стола. В воздух поднялось легкое облачко пыли, но он не обратил на это внимания.

– Зачем нам красть картины, если мы потратили столько усилий на то, чтобы как можно незаметнее подменить восемь оригиналов восемью копиями?!

– Один из вас мог поддаться соблазну и…

– Я бы знал, если бы произошло что-то подобное. И можешь не сомневаться – я не дал бы этому случиться, потому что алчность одного поставила бы под удар всех.

– Не дал? Как, интересно?.. Ведь ты не стоял за спиной у каждого, пока твои друзья потрошили хранилища. – Чиб немного помолчал, потом резко выдохнул воздух. – А ты игрок, Майк. И говоришь складно. Такой человек, как ты, мог бы мне пригодиться.

– Это кошмар какой-то!

Майк отвернулся от стола и обеими руками взъерошил волосы на голове, с трудом удержавшись от того, чтобы не вырвать пару прядей.

– Это еще не кошмар, – спокойно сказал Чиб. – Кстати, ты в курсе, что не далее как вчера наш общий друг Рэнсом побывал у твоего приятеля Аллана? Вот где настоящий кошмар, Майки!

– Откуда ты знаешь?

Чиб снова выпрямился, так что в полутьме над столом виднелась только его улыбка, похожая на улыбку Чеширского Кота.

– Я отправил Джонно следить за ублюдком – мне хотелось знать, что он затевает. Помимо всего прочего Рэнсом побывал в «Первом К», а ты говорил мне, что Аллан там работает.

– Я в курсе. Аллан мне звонил.

– И что?.. – Чиб медленно двинулся в обход стола.

– И ничего. – Майк пожал плечами. – Рэнсом просто вынюхивал. Ничего конкретного у него нет.

– Ты уверен?

– Слушай, не пытайся меня отвлечь, ладно? Сейчас меня больше всего волнуют пропавшие картины.

– Кто еще кроме тебя побывал в хранилищах?

– Уэсти и Аллан.

– А профессор?

– Он оставался в фургоне. Гиссинг часто работал на складе, и кто-то из охранников мог опознать его по голосу. Мы не хотели рисковать.

Чиб подошел к Майку почти вплотную.

– Ну а потом?

– Что ты имеешь в виду?

Чиб задумчиво поскреб заросший седеющей щетиной подбородок.

– Я слышал, иногда бывает так… Например, кто-то грабит банк… или даже не банк, а бензозаправку, супермаркет, еще что-нибудь. Когда грабители берут, что нужно, и делают ноги, сотрудники, естественно, сразу звонят в полицию. До прибытия легавых, однако, всегда проходит пять-десять минут. Некоторые сообразительные ребята пользуются этим, чтобы набить собственные карманы, а пропажу свалить на грабителей.

Майк прищурился.

– Ты считаешь, что охранники склада могли… Но ведь там были и посетители, они бы наверняка что-то заметили. – Он покачал головой. – Нет, это маловероятно.

– То есть ты продолжаешь считать, что взять картины могли только мои ребята?

Чиб стоял так близко, что Майк чувствовал на своем лице его горячее дыхание. Похоже, вчера вечером в меню гангстера присутствовал чеснок. И чай с молоком – но это, скорее всего, уже сегодняшний завтрак.

– Что ж, давай посмотрим, как это могло у них получиться, – продолжал Чиб. – Из четверых парней на самом складе побывали только трое. Это означает, что каждый должен был вынести по три-четыре картины каждый. Запихав их за брючный ремень – по твоей версии. – Он холодно усмехнулся. – Нет, Майки, картины прихватили твои дружки, это как пить дать. Хочешь, спросим у них? Думаю, мне они расскажут все.

– А ты не хочешь начать со своих шестерок?

– Не вижу такой необходимости.

– Отчего же? Случается, что и мелкие воришки поддаются большому искушению.

Не меньше двадцати секунд гангстер и Майк смотрели друг другу прямо в глаза. Чиб первым отвел взгляд и, моргнув, полез в карман за мобильным телефоном. Майк воспользовался паузой, чтобы незаметно перевести дух. Прошлой ночью он почти не спал: ворочался с боку на бок и думал – в том числе и о тех вариантах, которые пришли на ум Чибу. Разумеется, Майк отлично знал, что идеальных преступлений не бывает, что так называемый «кодекс воровской чести» – фикция, что даже в самой дружной компании может появиться предатель… Вот только как было на самом деле?

Чиб, набиравший на телефоне какой-то номер, время от времени поглядывал в его сторону. Он был прав, конечно, – никто из его парней не смог бы вынести под курткой и одной картины, к тому же в задней части фургона не хватило бы места для лишнего десятка полотен и альбомов с эскизами. Значит, нужно подумать еще, поговорить с Алланом и с Уэсти… Сам Майк звонить им не торопился, решив подождать, пока они услышат новости. Кто из них позвонит ему первым? Пока ни тот ни другой не давали о себе знать, но, быть может, оба просто следовали совету Гиссинга: как можно меньше общаться друг с другом, пока все не успокоится.

Успокоится оно, как же!..

Чиб тем временем куда-то дозвонился.

– Гленн? – сказал он в телефон. – Найди Билли, Кевина, Доддса и Звонаря, пусть срочно приедут в зал для снукера – ты знаешь в какой.

Не успел гангстер выключить телефон, как зазвонил мобильный Майка. На экране высветился номер Уэсти.

– Ты не против, если я поговорю снаружи? – спросил он.

– Не хочешь, чтобы я узнал всех твоих друзей? – ухмыльнулся гангстер.

– Нет, просто это по личному делу, – ответил Майк, распахивая дверь. Оказавшись на улице, он несколько раз вздохнул и только потом ответил на вызов.

– Алло? – сказал Майк, не зная, кто звонит ему на самом деле – Уэсти или его подружка.

– Майк, это вы? – раздался в телефоне голос художника.

– Да. Что у тебя?

– Я хотел просто… извиниться. Я понятия не имел, что Элис пошлет ту эсэмэску… Я почти уверен, что на самом деле она не хотела ничего такого, понимаете? Нам… то есть мне не нужна дополнительная плата. И картина не нужна. На самом деле все нормально, правда!

Однако, судя по голосу, у парня было далеко не все нормально, и Майк спросил себя, с чего это Элис так неожиданно передумала.

– То есть картина тебе не нужна? – спросил он. – У тебя их много, не так ли?

– Наверное… – озадаченно пробормотал Уэсти. – А что?..

– И сколько их у тебя, если не секрет?

– О чем вы?.. У меня только Де Рассе, вы же знаете! Мы так и договаривались.

– Договаривались, – подтвердил Майк.

– Значит, вы не сердитесь?

– Ну, допустим…

– Видите ли, Майк, я хотел попросить вас об одном одолжении…

Услышав эти слова, Майк невольно насторожился. Улица, на которой он стоял, была по-утреннему безлюдной – даже газетный киоск на углу и магазин поношенной одежды еще не открылись. Напротив бильярдной стояло несколько жилых домов, но в окнах никого не было видно.

– Смотря о каком, – мрачно сказал Майк. – Я сегодня что-то не в настроении делать одолжения кому попало.

– Я вас отлично понимаю, но ведь я извинился, так что, может быть, теперь… Ну, в общем…

– Да что там у тебя?!

– Скажите Кэллоуэю, чтобы он оставил меня в покое!

Эти слова, сопровождаемые треском помех где-то на линии, прозвучали почти как крик отчаяния, и Майк напрягся еще сильнее.

– Кэллоуэя? А что он такого сделал?

– Разве не вы послали его разобраться со мной?

Майк нахмурился.

– Что именно он тебе сказал?

– Он хочет, чтобы я написал для него еще несколько копий, а я… Мне очень страшно, Майк. Я боюсь сказать «нет», но еще больше я боюсь того, что может случиться, если я соглашусь.

Майк задумчиво обернулся к бильярдному залу. Над дверью этого унылого ангара без окон красовалась облезлая вывеска «Бриллиантовый Джим». Интересно, задумался он, кто такой этот – Бриллиантовый Джим? Существовал ли он когда-нибудь, и если да, то что с ним случилось?

– Зачем ему нужны копии, Уэсти? – спросил он.

– Он не сказал, а я не посмел спросить, Майк. Этот Кэллоуэй – настоящее чудовище, и все об этом знают. Однажды он скинул человека с памятника Скотту.

– Ну, до этого дело не дошло, он только грозил, – поправил Майк. – А не говорил Чиб, какие именно картины ты должен скопировать?

– Я думаю, он и сам пока не знает. Он только сказал, что картины должны быть вроде тех, которые мы взяли. Которых никто не хватится.

Майк задумчиво кивнул:

– А ты смотрел последние новости?

– Господи, нет!.. А что? С ней что-то случилось?! Что-то плохое?

Майк пропустил этот крик души мимо ушей. Его внимание привлек пластиковый пакет с мусором, валявшийся в арке между двумя соседними домами. Пластик лопнул, и на куче вывалившихся наружу объедков и пустых пивных банок пировала крупная крыса. Только сейчас Майк задумался о том, как далеко от дома он находится. Уэсти назвал Чиба чудовищем, и с этим трудно было не согласиться. Почему бы ему не быть чудовищем, спросил себя Майк. Ведь породил же Эдинбург доктора Джекила и мистера Хайда?

Машинально шагнув вперед, Майк коснулся подгнившей, с облупившейся краской стены бильярдного зала и тут же отдернул руку, на которой осталась какая-то сырая слизь.

Это адское место, подумал он, брезгливо комкая в руке платок. Проклятое место. Зачем он здесь? Что он здесь делает? Почему не бежит отсюда со всех ног? Пожалуй, на его месте это было бы самым разумным, но Майк прекрасно понимал, что забыть, кто такой Чиб Кэллоуэй, ему удастся не скоро. А если и удастся – Чиб найдет способы напомнить ему о себе. Кроме того, в данной ситуации бегство будет равносильно признанию вины.

– Что ты говоришь? – переспросил Майк.

«С ней что-то случилось», – сказал Уэсти. Интересно, с кем это – «с ней»?

– …Элис! – повторил Уэсти. – Даже не знаю, что мне теперь делать!..

– Насчет чего?

– Да насчет Элис, конечно! Видите ли, вчера вечером мы с ней поцапались… ну, из-за того, что она послала вам эту дурацкую эсэмэску. Короче, Элис ушла и до сих пор не вернулась. И я понятия не имею, где она и что с ней.

Этого еще не хватало! Майк вполголоса пробормотал ругательство.

– Найди ее, срочно. – Его сердце готово было выскочить из груди, но говорил Майк негромко, спокойно, уверенно. Впрочем, пальцы его дрожали так сильно, что он принужден был взять телефон обеими руками. – Найди и помирись с ней. Постарайся ей объяснить, чтобы она поняла. Твоя Элис знает все, а теряет гораздо меньше, чем любой из нас.

– Что вы имеете в виду?

– Если Элис пойдет в полицию, ей сумеют предъявить разве что недонесение. Плюс добровольная явка с повинной. Нам, как ты понимаешь, грозят гораздо более серьезные статьи.

– Элис не пойдет в полицию.

– Пойдет, если решит, что ты тоже против нее. Кстати, как ты собираешься помешать Элис повторить ее маленькую шалость с шантажом?

– Она… она больше не будет. Теперь, когда Элис знает про Кэллоуэя…

– Лучше не рисковать, – перебил Майк. – Звони Элис, шли ей эсэмэски, обойди всех ее подруг, съезди к родителям, в кинотеатр, в котором она работает, – главное, найди ее как можно скорее, а как найдешь – падай на колени и проси прощения. Заставь Элис вернуться любым способом, Уэсти.

На линии установилось молчание, потом Майк услышал, как Уэсти несколько раз шмыгнул носом.

– Хорошо, Майк, я попробую. А… как насчет Кэллоуэя? Вы ему скажете?

– Сначала решим вопрос с Элис. Это важнее. Кстати, позвони мне, как только она найдется, о'кей?

– Кто найдется? Кого потерял, Майки? – спросил Кэллоуэй, появляясь в дверях, и Майк поспешно дал отбой и спрятал телефон в карман.

– Никого, – солгал он и демонстративно поглядел на часы. – Ну, скоро подъедут твои ребята? У меня есть и другие дела.

– Они не приедут, Майк. – Чиб огляделся по сторонам, словно высматривая нежелательных свидетелей. – Я передумал, к тому же мы оба знаем, что они не имеют к пропаже картин никакого отношения, правда? А вот если судить по тому, как ты вспотел, этот телефонный звонок к нашему общему делу отношение иметь может. Да и ручонки у тебя дрожат. Ну, выкладывай, какие новости?

– Это Уэсти звонил, – признался Майк, вытирая лоб, который действительно покрылся испариной. Впрочем, он предпочитал думать, что это только из-за погоды. Утро выдалось на редкость сырым и теплым, и Майк чувствовал, как липнет к спине влажная рубашка.

Чиб секунду подумал, потом улыбнулся:

– И он рассказал тебе о моем плане?

Майк кивнул:

– На мой взгляд, поздновато подменять пропавшие картины копиями.

Чиб покачал головой:

– Мимо.

– Тогда что ты задумал? – Майк скрестил руки на груди, стараясь справиться с предательской дрожью.

Чиб, казалось, обдумывал ответ. Вот он зачем-то принюхался, потом снова покачал головой.

– Каждый из нас что-нибудь затевает, Майк, даже ты. А это значит, что будут победители и проигравшие. Как ты думаешь, на чьей стороне я окажусь в конечном итоге? – Он пристально взглянул на него. – Идем внутрь, выпьем чего-нибудь холодненького.

Чиб открыл и придержал для него дверь, а Майку невольно вспомнилась сцена из «Мафии», в которой плохой парень предлагает жене главного героя дорогую шубу. Ей нужно было только войти на склад и выбрать ту, которая ей больше нравится.

– Мне пора.

Чиб как будто прочел его мысли.

– Конечно, пора, – сказал он негромко. – Надеюсь, ты не откажешься сделать мне одно одолжение?

– Какое?

Мрачная улыбка скользнула по лицу гангстера.

– Передай Уэсти: я очень надеюсь, что Элис к нему вернется.

29

– Не торопись, – сказал Рэнсом в трубку. – Говори по порядку.

Он сидел за своим рабочим столом и перелопачивал залежи входящих документов – занимался «настоящей полицейской работой», как выразился Бен Брустер. Шутник, мать его… От этой нудной и однообразной «полицейской работы» впору было озвереть, поэтому, когда позвонил Гленн, Рэнсом вздохнул с облегчением.

– Ну, что там у тебя?

– У меня, как в анекдоте, две новости: хорошая и плохая. С какой начать?

– Ты же знаешь, я предпочитаю начинать с плохих новостей, чтобы впереди было что-то приятное. Итак?

– Вчера Чиб послал за вами хвост.

Рэнсом непроизвольно стиснул трубку сильнее.

– Почему же ты меня не предупредил?

– Джонно мне только что рассказал.

Интересно, подумал Рэнсом, видел ли Джонно, как он ездил в штаб-квартиру Первого Каледонского банка? Следовало отдать парню должное – никакой слежки за собой детектив не заметил.

– Когда он за мной следил?

– Примерно с одиннадцати до трех.

Это означало, что теперь Чиб почти наверняка знал: Рэнсом нанес визит Аллану Крукшенку. Впрочем, детектив почти сразу подумал, что, пожалуй, сумеет обратить этот факт к своей выгоде. Пусть Чиб нажмет на банкира с одной стороны, а он будет давить с другой.

– Ну а хорошая новость? – спросил Рэнсом.

– У меня есть имена парней, которые работали на складе в Грантоне. Сегодня Чиб велел мне их собрать – он хотел с ними поговорить, но потом отчего-то передумал. Я уверен, что это та самая четверка.

Гленн быстро перечислил имена, и Рэнсом записал их в блокнот.

– А кто это? – спросил он. – Из всех, кого ты назвал, я знаю только Звонаря.

– Честно говоря, я тоже.

Рэнсом громко вздохнул:

– Ладно, задам вопрос попроще: где сейчас Чиб?

– В Горджи, в «Бриллиантовом Джиме».

– В своем снукер-холле?

Детектив задумчиво постучал по блокноту тупым концом карандаша и, поблагодарив свой «законспирированный источник», повесил трубку. Только сейчас он обратил внимание, что его коллеги громко возмущаются – в битком-набитом рабочем зале кто-то испортил воздух, и теперь детективы обмахивались рабочими планшетками словно веерами. Кто-то стонал, кто-то требовал открыть окно. До Рэнсома запах еще не добрался; по идее сейчас был самый подходящий момент, чтобы встать и уйти якобы по делу, но он, стиснув зубы, остался сидеть, прекрасно зная, что стоит ему поступить подобным образом, и в «газовой атаке» обвинят его.

Итак, Билли, Кевин, Доддс и Звонарь, думал Рэнсом, глядя на имена в блокноте. Последний, насколько он знал, был изрядным мерзавцем. Остальные, по-видимому, его друзья, а раз так, местной полиции они наверняка известны. Плюс Маккензи и сам Чиб… Получалась неплохая команда, способная провернуть по-настоящему серьезное дельце.

– Похоже, это и есть наша банда, – пробормотал Рэнсом себе под нос. Насчет Аллана Крукшенка и профессора Гиссинга он пока не был полностью уверен. Разумеется, они об ограблении знали – знали во всех подробностях. Такой тип, как Маккензи, наверняка не удержался, чтобы не похвастаться перед приятелями своей крутизной.

Сделав их таким образом соучастниками. Фактическими пособниками…

А это означало, что, если надавить как следует, один из них может выложить немало ценной информации. Аллан первую атаку выдержал, но это не означало, что он не заговорит при второй или третьей попытке. С Гиссингом Рэнсом пока не встречался, но особых надежд на его счет не питал. Правда, до сих пор детектив видел профессора только мельком, но ему показалось – он хорошо знает этот тип. Типичный левак, который протестовал против атомной бомбы в пятидесятых, поддерживал студенческие волнения в конце шестидесятых, но не сумел найти в Эдинбурге достаточно единомышленников. Такие, как он, до седых волос остаются крайне негативно настроены против полиции, а значит, Гиссинг вряд ли пойдет на сотрудничество.

Оставался только банкир, Аллан Крукшенк. Рэнсом собирался дать ему помариноваться еще денек, а потом нанести новый визит. Главное, чтобы парень не окочурился от страха раньше. Впрочем, от идеи поработать с профессором Рэнсом тоже не собирался отказываться – это могло быть как минимум любопытно. Но сначала – сначала нужно побольше разузнать о четверке парней Чиба, отправить кого-то из младших детективов провести полную проверку по каждому имени…

Подумав об этом, Рэнсом бросил критический взгляд на стопку входящих документов, которая благодаря его усилиям уменьшилась почти на полдюйма.

Пора сделать перерыв, решил он, вырывая из блокнота листок с именами.

Полчаса, проведенные в Художественном училище, не принесли Майку никаких ощутимых результатов. Гиссинга на месте не оказалось, не было и его секретарши. Правда, дверь в его приемную была открыта, но сам кабинет – заперт. На столе секретарши были разложены бумаги, телефон то и дело принимался звонить, и Майк едва не снял трубку, решив, что это может быть сам профессор. Лишь в последний момент он убрал руку, ограничившись тем, что потрогал бок кофеварки, стоявшей рядом с телефонным аппаратом. Кофеварка была теплой, а это значило, что секретарша бродит где-то неподалеку. Если, разумеется, она не ушла домой пораньше, воспользовавшись отсутствием босса. На всякий случай Майк подождал еще немного, потом нацарапал на листке бумаги «Нужно встретиться», поставил свои инициалы и подсунул записку под дверь кабинета.

Спустившись в вестибюль, он решил, что было бы неплохо повидать Уэсти.

Цокольный этаж училища оказался настоящим лабиринтом. В крошечных комнатах-закутках копошились студенты, но никто из них Уэсти не видел. В конце концов один из выпускников – бородатый парень в очках, выглядевший несколько старше остальных (комната, в которой он работал, была завалена тюками прессованного сена), сообщил ему, что студия Уэсти – следующая. И снова Майка ждала неудача – студента не было и здесь, хотя дверь студии была распахнута настежь, а внутри виднелись следы недавней работы. Майк насчитал семь картин – две уже висели, еще пять полотен, вставленных в новенькие рамы, стояли прислоненными к стенам, по-видимому, в том порядке, в каком художник планировал их развесить. Тут же на полу валялись небольшой молоток и несколько костылей. Майку оставалось только надеяться, что Уэсти отправился на поиски Элис, а не валяется дома на диване, обкурившись травы или напившись до состояния слезливой жалости к себе.

– Вы, часом, не скупщик? – Это спросил бородач из соседней студии. Он вышел в коридор и теперь неторопливо вытирал руки о перед своего рабочего халата. Майку понадобилось несколько мгновений, чтобы сообразить – имеется в виду торговец картинами, а вовсе не скупщик краденого. – Вчера к Уэсти приходил один, – не дожидаясь ответа, продолжал словоохотливый бородач. – На вышибалу похож. Я потом спросил, кто это. Уэсти сказал – арт-дилер, агент какой-то мелкой галереи. Что ж, люди разные бывают…

Он повернулся, собираясь вернуться к своей работе.

– Простите, – окликнул его Майк, – как вам кажется, насколько хороши картины Уэсти?

– На твердую четверку, – прогудел бородач, исчезая за дверью.

Майк попытался решить, что это значит, потом покачал головой и, выбравшись из полуподвала, направился к двери, ведущей на улицу. В дверь как раз кто-то входил, и Майк машинально посторонился. Проходя мимо него, мужчина кивнул в знак признательности и вдруг остановился. Рэнсом!.. Майк хотел отвернуться, но было поздно.

– Мистер Майк Маккензи? – спросил детектив.

– Да, это я. – Майк притворился удивленным. – А вы… Мы знакомы?

– Неужели ваш приятель Кэллоуэй ничего обо мне не рассказывал? И Аллан тоже?

Рэнсом протянул руку, и Майку не оставалось ничего другого, кроме как обменяться с детективом рукопожатиями.

– Аллан? – переспросил он. – Нет, он ничего такого не говорил. Вы с ним работаете?

Рэнсом рассмеялся. К двери направлялись сразу несколько студентов, шедших куда-то по своим делам, и обоим мужчинам пришлось вернуться в вестибюль.

– Я работаю в полиции, мистер Маккензи. И я совершенно уверен, что мистер Крукшенк рассказывал вам о нашей вчерашней встрече.

– И зачем, по-вашему, ему понадобилось рассказывать об этом мне?

– Затем, что я расследую деятельность вашего друга Кэллоуэя.

– Вы назвали его моим другом, но это не так.

– Каковы же в таком случае ваши отношения? Может быть, вы партнеры? Компаньоны?

– Когда-то мы вместе учились в школе – в «Тинкасл-хай», а недавно снова встретились в одном баре.

– И выяснили, что оба интересуетесь искусством? – проговорил Рэнсом. – Должно быть, и сюда вы тоже пришли исключительно ради искусства, я угадал?

– Я действительно коллекционирую картины. – Майк небрежно пожал плечами. – В училище скоро дипломная выставка, вот я и решил заранее познакомиться с работами выпускников. Между прочим, на таких выставках попадаются прелюбопытные вещи.

Рэнсом кивнул, но по его лицу было видно, что Майку он не поверил.

– То есть вы приехали сюда вовсе не для того, чтобы предупредить профессора Гиссинга?

– Предупредить? О чем?

– О том, что я могу его навестить.

Майк попытался усмехнуться.

– Зачем мне его предупреждать?..

Он чуть не добавил «инспектор», но вовремя осекся, симулировав приступ кашля. Майк не помнил, называл ли Рэнсом свое звание или нет, а проколоться, как недавно с Лаурой, ему не хотелось.

– Вы ведь с ним друзья, не так ли?

– Во всяком случае, Роберта я знаю гораздо лучше, чем Чиба Кэллоуэя.

– Значит, вам известно, где я могу его найти?

– Кабинет профессора на последнем этаже, но я не уверен, что вы его застанете.

– Я постараюсь.

Рэнсом улыбнулся и хотел идти дальше, но Майк остановил его движением руки.

– Скажите, что все это значит? Сначала Аллан Крукшенк, теперь – Гиссинг… Вы, похоже, решили переговорить с половиной моих друзей.

Майк пытался говорить небрежным, почти шутливым тоном, но детектив взглянул на него сурово.

– Не может быть, чтобы у вас было так мало друзей, мистер Маккензи. – Казалось, он больше ничего не скажет, но Рэнсом неожиданно добавил: – Я только что побывал у некоего Джима Эллисона – наверное, с моей стороны было бы самонадеянно предполагать, что вы и его знаете?.. – Дождавшись, пока Майк отрицательно качнет головой, детектив продолжил: – На него напали и избили буквально накануне налета на склад в Грантоне. Вы, должно быть, слышали об этом, мистер Маккензи?

– Конечно, я слышал об ограблении склада, – согласился Майк.

– Так вот, этот человек… эксперт-искусствовед, крупный специалист в своей области… Он живет совсем недалеко отсюда – в новых домах возле канала.

– Ну и?..

– Его не оказалось дома. Его жена ужасно волнуется, она даже звонила в полицию. К сожалению, никто не удосужился сообщить мне, что мистер Эллисон со вчерашнего дня числится без вести пропавшим. И если после побоев у него было сотрясение мозга…

«Господи! – подумал Майк в панике. – Сначала Элис, теперь еще и это!..»

– Неужели он свалился в канал? – в конце концов проговорил он.

– Вы там советуете его искать, мистер Маккензи? – Рэнсом выпятил челюсть. – Дело в том, что мистер Эллисон знал профессора Гиссинга…

– Половина Эдинбурга знает профессора Гиссинга! – сказал Майк, пожалуй, чуть резче, чем следовало, и осекся. – Неужели вы думаете, что Роберт может иметь к этому какое-то отношение?

Вместо ответа Рэнсом только слегка скривил губы:

– Единственная хорошая новость для вас, мистер Маккензи, состоит в том, что теперь, когда я с вами побеседовал, я почти уверен в том, что на пленке записан не ваш голос. Но очень скоро я узнаю, кто сделал этот звонок.

– Какой звонок?

– Спросите у вашего друга Аллана.

Рэнсом слегка поклонился и зашагал к ведущим наверх лестницам. Майк проводил его взглядом и поспешно вышел на улицу. Ему не хватало воздуха. Эллисон пропал!.. И конечно, причиной этого могло быть сотрясение мозга – легкого головокружения было достаточно, чтобы человек свалился в канал. А ведь в начале речь шла лишь о небольшой трепке!.. Вот только Майку самому следовало за всем проследить, а он этого не сделал и теперь пожинал плоды.

На мгновение он задумался о том, что Аллан был прав, и лучшее, что они могли сделать, это припрятать картины где-нибудь на окраине, а потом организовать анонимный звонок в полицию. Проблема, однако, заключалась в том, что одно из полотен находилось в руках Страха. Кроме того, оказавшиеся в хранилищах копии могли привести следствие к Уэсти. Наконец, Майк сомневался, что ему удастся уговорить молодого художника и старого профессора расстаться со своими картинами.

«Ты сам этого хотел, Майк», – сказал он себе.

– О господи! Гиссинг!.. – воскликнул Майк мгновение спустя и даже хлопнул себя по лбу. Вдруг Рэнсом застанет секретаршу профессора на месте, и она откроет ему дверь кабинета? Тогда детектив, конечно, увидит записку, которую он оставил…

Майк еще дважды постучал себя по голове (на удачу), но увидел, что несколько проходящих мимо студентов удивленно на него смотрят.