Текст книги "Русская фантастика 2010"

Автор книги: Иар Эльтеррус

Соавторы: Святослав Логинов,Олег Дивов,Александр Громов,Наталья Резанова,Юрий Нестеренко,Алексей Корепанов,Александр Шакилов,Сергей Чекмаев,Майк Гелприн,Ярослав Веров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 39 страниц)

Леонид Алехин
Миллион квантов любви

1

Меня зовут Тета-IV-3402 «Судья». Я синтет четвертой, предпоследней степени Совершенства. В моем теле не более десяти процентов плоти, остальное – прекрасные в своей безупречности механизмы. В моей груди нет сердца, зато между железных ребер пульсирует аккумулятор эфира емкостью в миллион квантов. Моя серия выдержала проверку временем в течение трех тысяч четырехста двух поколений – больше чем возраст некоторых открытых нами миров. Мне неведомы колебания, жалость, страх. Мое главное предназначение – установление истины.

Я отправляюсь в мир Кремний-230, чтобы в очередной раз реализовать мое предназначение.

Если ты сотканный из переменчивой пироплазмы хаот, Кремний-230 покажется тебе слишком холодным. Если ты ветреный кинет – Кремний-230 для тебя полон громоздкой неподвижности: черных слюдяных обелисков, мрачных гор, высохших морей. Если ты витал, да низойдет коррозия на твой род, Кремний для тебя чересчур безжизнен – ни твоих возлюбленных растений, ни животных, ни даже паршивого мха.

Мне здесь нравится. Мы используем Кремний-230 и подобные ему миры в качестве техноферм. Мы разводим на них тварей, которым не нужны солнце и вода, чтобы плодиться и нормально функционировать. Прыгунов, колесников, пилильщиков. Порождения Синтеза, полусущества-полумеханизмы, такие же, как и мы. Послушные и нетребовательные, они редко доставляют нам хлопоты. Обычно хватает одного-двух синтетов первой степени Совершенства, чтобы уследить за ними. Проверенная поколениями система.

На Кремнии-230 она дала сбой. Стая пилильщиков покалечила двух пастухов. Если ты когда-нибудь видел пилильщика – бронированную двуногую тушу с передними конечностями, оснащенными дископилами, – ты никогда не усомнишься, что он может кого-то покалечить. В действительности они смирные твари, если уметь с ними обращаться. Пастухи умели. Это было их предназначение.

Они не скоро смогут к нему вернуться. Если вообще смогут. Осмотрев выключенные тела пастухов, я буду рекомендовать их демонтаж на запчасти. Что-то здорово разозлило пилильщиков.

На меня падает гигантская тень. В серых небесах надо мной плывет левиатор – китообразная туша в железной чешуе. Сделав круг над местом трагедии, он опускается, зависает над землей. Распахивает пасть и высовывает язык-трап. Переставляя железные ноги, но нему спускается паукообразный носитель. На железной спине сидит мой брат Каппа-IV-3402-M «Судья».

У нас, детей Синтеза, не бывает родственников. Однако синтеты одной серии часто называют себя братьями и сестрами. Пережиток времен Несовершенства и откола от виталов.

Глядя на меня и Каппу, не подумаешь, что мы принадлежим к одному выпуску и даже сошли с конвейера одновременно. Каппа настолько глубоко привязан к подопечным тварям, особенно пилильщикам, что модифицировал свое тело сегментами их брони и парой дископил, заменяющих ему руки.

Едва соскочив с носителя, он бросается ко мне:

– Надеюсь, речь не идет о демонтаже всей серии? – спрашивает он, подразумевая своих возлюбленных пилильщиков. – Особи, совершившие нападения, отправлены на инспекцию. Я уверен, речь идет о мелкой внесерийной неисправности…

Мне не следует сомневаться в Совершенстве тех, кто принимает решения. Но я решительно не понимаю, зачем было назначать Судью управлять фермой. Существуют куда более пригодные для этого серии.

– Тебе следует отчистить свой эмоциональный блок, брат, – говорю я. – Я проверил память пастухов. За минувший месяц это был четвертый случай трагического непослушания. Аналогичные проблемы наблюдаются у колесников и визирей. Тебе следовало доложить раньше, не дожидаясь, когда внесерийная неисправность примет непоправимые формы.

Каппа молчит. Огоньки на его грудной пластине складываются в беспорядочные узоры.

– Что будет с моим миром? – спрашивает он.

Ответ у меня готов.

– Карантин: вероятность девяносто восемь процентов. Полная изоляция: вероятность сорок два процента. Тотальная зачистка: вероятность двадцать семь процентов. На время моего расследования ты будешь отстранен от управления Кремнием-230. Я буду настаивать на полной инспекции и глубокой интроскопии. Твои модификации также требуют повторной проверки в связи с аномалиями в поведении пилильщиков.

Каппа качает головой:

– Ты хороший синтет, брат. Возможно, даже слишком хороший.

Я не задумываюсь над скрытым смыслом его слов. Меня ждет работа, много работы.

В карантинный загон к пилильщикам я вхожу в сопровождении двух боевых турбомагов. На Кремний-230 я отправился в сборке, не особо приспособленной для сражений с бешеными тварями. Больший упор я сделал на поисковое оборудование.

Кинеты назвали бы это интуицией. Я говорю – расчет. Если причина событий скрыта от тебя, сделай все возможное, чтобы заставить ее стать явной.

Энергетические прутья ограждают меня и магов от пилильщиков. Лишенные кристаллической диеты твари ведут себя вяло. Слоняются из угла в угол, иногда пробуют перепилить прутья. Получив заряд негативной энергии, отскакивают, вновь начинают слоняться. Некоторые лежат, едва шевеля конечностями.

Я подхожу вплотную к прутьям. Твари не обращают на меня внимания. До определенного момента. Ближайший ко мне пилильщик внезапно без предупреждения, не принимая боевую позу, бросается на меня. Остатки энергии он вкладывает в бешеное вращение пил. Прутья отбрасывают его назад. Полностью обесточенный, он лежит на полу.

Его атака словно сдвигает невидимый переключатель. Все остальные твари начинают штурмовать барьер, стремясь добраться до меня. Их действия выглядят скоординированными, хотя они не издают стрекот, с помощью которого пилильщики общаются между собой. Я бы сказал, что твари находятся под управлением внушенной программы. Крайне простой программы: «убей синтета».

Я изменяю параметры своего видения, произвожу быстрый спектральный анализ эфира. И поздравляю себя с успешным переходом в следующую фазу расследования – от определения злобного умысла к поиску виновника.

Вокруг пилильщиков клубятся тончайшие нити синего эфира. Нити испещрены узелками – несомненно, аналогом логических блоков программы. Конечно, здесь постарались наши добрые друзья кинеты. Их высшая каста, менталы, всегда стремилась управлять сознанием не только своих подданных, но и других существ. Раньше у них не очень выходило с порождениями Синтеза, мешала разница в организации логических потоков. Налицо прогресс. Прогресс, движение – высшая ценность кинетов.

Что же, на этот раз они выбрали неверное направление.

– С сегодняшнего дня объявляется полная изоляция мира Кремний-230. Полная изоляция означает двустороннюю блокировку эфирных врат. Ни кванта материи не прибывает извне, ни кванта не поступает наружу.

Передо мной шестьдесят четыре синтета серии «Охотник». Это новая серия, ей всего двести восемнадцать поколений. Но я о ней самого высокого мнения. Гибкие тела из полимерных сплавов, встроенное оружие, совершенные рецепторы. Все Охотники оснащены парящими носителями «манта» – летающими металлическими скатами, которые понесут их над скалистым пейзажем Кремния.

– Состояние изоляции будет продолжаться до того момента, пока не будет обнаружен враждебный инфильтратор. Предположительно кинет. Предположительно высшей касты. Внимание! Следует опасаться попыток контроля сознания со стороны противника. В случае обнаружения аномалий в поведении других синтетов или в своем собственном – немедленно сообщить координатору группы. Прочесывание будет вестись поквадратно с полным охватом территории. Координаторы отчитываются мне каждые шестьсот квантов местного времени. Удачной охоты.

Шестьдесят четыре пары имплантированных визоров отвечают мне алым блеском. Ревя движками, «манты» срываются с мест и, низко стелясь над равниной, приступают к прочесыванию.

Я же отправляюсь на прогулку.

Со стороны может показаться, что я, как какой-нибудь хаот, предаюсь безделью. Это не так. Я проверяю одну из своих рабочих гипотез.

Моя прогулка приводит меня в расщелину, в которой пасутся мехомы. Эти существа – одни из самых безобидных и покорных тварей Кремния-230, за ними даже не нужен присмотр. Внешне они похожи на металлических болванчиков, карикатуры на совершенство наших синтетических тел. Мы используем мехомов как грузчиков, слуг, разнорабочих, не как воинов. На время изоляции их даже не стали помещать в загоны, они все равно не опасны.

Я прохожу по краю расщелины, оглядывая пасущихся тварей. Своего носителя типа «скорпион» я оставил, чтобы прогулка выглядела убедительней. В правой руке у меня посох-активатор, входящий в штатную комплектацию моей серии. Надеюсь, со стороны я выгляжу достаточно безобидно.

Мои эфироспектральные анализаторы обшаривают расщелину. Да, моя гипотеза подтверждается. Не меняя темпа, я спускаюсь вниз по каменистому склону, лавирую между шарахающихся от меня мехомов. Мне уже очень трудно притворяться прогуливающимся, поэтому я беру посох наперевес и заступаю одной из тварей дорогу.

– Рад приветствовать тебя на Кремнии-230, кинет, – говорю я.

Тело мехома расплывается. В работе с иллюзиями они тоже шагнули далеко. Но скрывать природу эфирных манипуляций, к счастью, не научились. Я искал мехома с синей аурой кинетского лазутчика. Я нашел.

На месте мехома стоит женщина-кинет. На ней привычное одеяние ее народа – облегающая металлическая ткань. Белые крылья трепещут за спиной. У нее необычные волосы – каждые несколько мгновений по ним пробегает всполох, полностью меняющий их цвет. Также изменчивы ее глаза. Я неплохо разбираюсь в эмоциях несовершенных, но выражение этих глаз я понять не в состоянии.

– Ты очень сообразителен, – говорит она. – Для синтета.

Высокомерие кинетов. Они считают нас тугодумами. То, что мы предпочитаем стабильность бесконтрольному развитию, для них признак косности мышления.

– Я принимаю твои слова как комплимент, – говорю я.

– О! – удивляется кинетка. – Механизм с чувством юмора.

Ты продолжаешь меня удивлять, синтет. Ты не похож на других из твоей серии.

– Твои попытки оскорбить меня не затрагивают мой эмоциональный блок, – извещаю я шпионку. – Ты также напрасно тратишь время, пытаясь отвлечь меня разговором. Я в боевой сборке. Мои рефлексы превосходят твои на семьдесят процентов. Мой посох-активатор заряжен серией готовых заклинаний. Атакуй – и ты узнаешь разрушительную мощь Синтеза.

– Я не собираюсь атаковать, – говорит она. – Я ждала тебя здесь, чтобы познакомиться. Не каждый день встречаешь синтета, подобного тебе.

Мой логический блок запинается на миллиардную долю секунды.

– Я один из многих, – говорю я. – Моя серия производится ежедневно тысячами. Судьи служат Синтезу на всех мирах.

– Я была на многих ваших мирах, синтет. Но только на одном из них ты нашел меня.

«Разведывательно-подрывная деятельность ведется длительное время», – отмечаю я.

– Хаот сказал бы, что мне повезло, – говорю я. – Для них миром правит случайность.

Она качает головой.

– Я не верю в случайность, синтет. Течениями эфира управляет Воля. Она направила тебя ко мне. Предопределила нашу встречу и ее исход.

– Каков же будет исход? – спрашиваю я.

– Ты меня отпустишь, – уверенно говорит она.

Я запускаю процедуру проверки работы всех своих блоков. Сбоев не наблюдается, контрольные суммы совпадают. Если она и пытается влиять на меня, как на пилильщиков, то у нее не очень хорошо выходит.

– Я не вижу причин тебя отпускать, – говорю я. – Мы не находимся с кинетами в состоянии войны, но то, чем ты занималась, едва ли можно классифицировать как мирную деятельность.

– Можешь считать, что я вас изучала.

– Мы оперируем разной логикой. Твою я считаю ошибочной.

Она как будто не слышит меня.

– Неужели ты никогда не задумывался о тупике, в котором мы все находимся? Вы, синтеты, мы, кинеты. Виталы с хаотами не меньше. Мы замкнулись в собственной природе, в наших целях, наших мотивах. Синтез, Прогресс, Хаос, Жизнь. Почему мы решили, что части целого могут существовать отдельно?

– Для лояльного кинета ход твоих мыслей необычен, – замечаю я.

Она смотрит на меня в упор.

– А ход твоих мыслей разве обычен для синтета? Ты хочешь сказать, что кто-то из твоих братьев догадался бы отказаться от методичного прочесывания всей поверхности мира в пользу визита к жестяным зверушкам? Догадался бы искать врага у себя под носом? Как давно ты был на инспекции, синтет? В твоих блоках немало мусора, который твои вышестоящие сочтут опасным. Нешаблонное мышление в вашем мире эталонов и образцов! За это могут и разобрать на запчасти.

Ее логика не совсем ошибочна. Просто до крайней степени парадоксальна.

– Я признаю за тобой частичную правоту, – говорю я. – Действительно, по возвращении с Кремния мне необходимо пройти рутинную инспекцию. В последние годы работы было так много, что я ею пренебрегал. Возможно, в моих мыслительных процессах есть аномалии.

– Возможно, это просыпается твоя душа.

Я решаю, что достаточно выслушал ее доводов.

– Нам придется продолжить разговор в другом месте, – говорю я.

– Несомненно.

– Нет, ты не поняла меня. Я сопровожу тебя к эфирным вратам, и мы отправимся в один из тюремных миров.

– Не думаю, – она качает головой. – Мое время здесь истекает, синтет. И я никуда не пойду с тобой.

– Не заставляй меня принуждать тебя к подчинению.

Она смеется. От смеха ее волосы и глаза чернеют. Хроматическая волна перекидывается с волос на крылья, и они тоже перекрашиваются в черный цвет.

– Ты! – ее голос грохочет, отражаясь от стен расщелины. – Ты хочешь подчинить меня?!

Мои рецепторы трубят тревогу. Рефлекторно я отпрыгиваю назад. Посох-активатор выстреливает заготовленным оборонным заклинанием – вокруг меня пляшет силовая стена искажений.

– Ты так долго смотрел в землю, синтет! – грохочет она. – Так подними теперь голову и взгляни вверх!

Я поднимаю глаза к небесам. Из иллюзорной пустоты над расщелиной проступают исполинские очертания парящего замка кинетов. Его башни готовы обрушить на меня разрушительные сальво заклинаний. Юркие силуэты гарпий и мантикор кружатся над моей головой.

Эфирный аккумулятор в моей груди работает с утроенной мощью, прокачивая черную энергию Синтеза. Посох подрагивает и искрит в моих руках. Но я понимаю, что схватки с летающим замком мне не выдержать. Махина кинетов забивает помехами все каналы – я не могу даже вызвать помощь.

– Запомни нашу встречу, синтет, – говорит она. – Мы, кинеты, превыше всего ценим изменения – и они последуют. Для вас важна связь. Мы с тобой связаны теперь. Меня зовут Диаманта. Как твое имя?

– Тета-IV-3402 «Судья».

– Тета, – повторяет она. – Я запомню.

Взмахнув черными крыльями, Диаманта поднимается в воздух и устремляется к замку. Спустя мгновения замок распахивает свои собственные эфирные врата и исчезает.

Единственное, что у меня остается, – ее имя и лицо в блоке памяти. «Повышенная важность», помечаю я ячейки, в которых они хранятся.

2

Мир: Магний-12. Место назначения: Цитадель Синтеза. Цель прибытия: переговоры с делегацией хаотов. Реальная цель прибытия: установление истинных намерений хаотов. Исполнитель: Тета-IV-3402 «Судья».

На моей эмоциональной шкале отношение к Магнию-12 находится ниже отметки «равнодушие». Ниже даже отметки «неприязнь». Если бы мне был доступен чувственный спектр хаота или витала, я бы сказал, что ненавижу Магний.

Сорок семь полных эфирных циклов назад я принимал участие в зачистке этого мира от хаотов. То, что начиналось как серия пограничных стычек, вылилось в полномасштабную акцию с демонстрацией всей мощи Синтеза. Я возглавлял боевой кластер из двенадцати синтетов второй степени Совершенства. Мое предназначение определило роль кластера в боевых действиях – контрразведка и противостояние диверсантам противника.

Из моего кластера вернулся только я. По моей просьбе большая часть воспоминаний того периода была заблокирована. Хаоты сражались отчаянно, цеплялись за каждый метановый гейзер, за каждый клочок спекшейся от жара земли. Никто не просил и не давал пощады. В самом начале высадки мы уничтожили эфирные врата в другие миры Хаоса. Нашим врагам неоткуда было ждать помощи, некуда было отступать. Обычная боевая ярость хаотов умножалась отчаянием.

После Магния-12 я долго не мог вернуться к полевой работе. Слава Синтезу, аннексия Магния поставила точку в давнем конфликте. Сегодня, когда мы стоим на пороге войны с кинетами и, возможно, виталами, Совершенные приняли решение вступить в переговоры с нашими бывшими врагами. В обмен на поддержку хаотских орд мы вернем им Магний и ряд других миров. Это мудрое и взвешенное решение. Осталось убедить в этом хаотов.

Убеждать и договариваться – предназначение других серий. Я предпринял путешествие на Магний с иной целью. Последняя инспекция выявила значительные отклонения в моих мыслительных контурах. Совершенные подвергли отклонения анализу и выявили в них систему. Полезную систему. Я был признан годным к дальнейшему функционированию и даже избежал ментального форматирования.

– Твой случай в какой-то мере уникален, – сообщил мне Альфа-V-445 «Корректор». – Любому другому синтету с твоими параметрами отклика грозил бы демонтаж.

– Я готов прекратить свое существование во славу Синтеза.

– Еще не время, Тета-IV-3402. Во время тестов мы давали тебе вводные, выходящие за рамки стандартного опросника твоей серии. Эти вводные были созданы на основе анализа поведения пленных хаотов, виталов и кинетов. Твои ответы выявили корреляцию с откликом, который мы получали от несовершенных.

– Это означает, что я поражен меметическими вирусами несовершенства.

– Не до конца. Иначе даже я не смог бы предотвратить твой демонтаж. Верным будет предположение, что ты в ходе исполнения своего предназначения научился убедительным образом эмулировать мыслительные паттерны низших форм. С хаотами ты хаот, с виталами витал.

– Да низойдет коррозия на их род!

– Да низойдет. Понимаешь ли ты теперь, в чем твоя ценность для дела Синтеза?

– Понимаю, Альфа-V-445. Меня можно использовать для выявления истинных мотивов и скрытых намерений наших врагов и союзников.

Корректор сверился с показаниями подключенных ко мне приборов.

– Время отклика меньше миллионной доли наносекунды, – отметил он. – Удивительный результат для синтета твоей серии. С такими параметрами тебе надо было быть Корректором.

Его отлитая из радия голова повернулась вокруг оси. На меня взглянул второй лик Корректора – безжалостная маска с тремя глазами. Два из них были закрыты металлическими веками, третий – агатовый кристалл в середине лба – пронизывал меня насквозь. Взгляд, заморозивший мой эфирный аккумулятор, длился несколько секунд. Достаточно, чтобы вспомнить одно из предназначений Корректоров: устранение фатальных неисправностей.

Голова повернулась, и передо мной снова оказалось мудрое, казавшееся немного усталым лицо.

– Существует вероятность, что при твоей сборке были ошибочно использованы блоки более высокой степени Совершенства. В этом нет твоей вины. Первоначальное решение остается неизменным. Твое функционирование не будет прервано, пока ты приносишь пользу Синтезу.

«Пока идет война», – мелькнула мысль, но я не стал ее озвучивать. Как сказал бы хаот, на сегодня я достаточно испытал судьбу.

Я прибываю в Цитадель Синтеза, на место будущих переговоров, раньше остальной делегации. Объяснение, которое я подготовил для вышестоящих, – предварительный осмотр с целью заполнения блока исходных данных.

В словаре синтетов нет слова «предчувствие». Как мне назвать то, что не покидает меня с памятной встречи на Кремнии-230? Предчувствие беды. Но и предчувствие изменений, которые я затрудняюсь охарактеризовать. Для нас, детей Синтеза, стабильность – это норма, а изменения приравнены к отклонениям от нормы, Но разговор с Диамантой изменил меня, и я не стал функционировать хуже. Иначе разве Совершенные доверили бы мне столь ответственную миссию?

Возможно, грядущие изменения тоже не пойдут мне во вред. С такими мыслями я приступаю к осмотру Цитадели. Она отличается от типовых Цитаделей, которые есть на всех наших мирах. Из экономии ресурсов мы использовали захваченную Цитадель Хаоса, дворец из застывшей лавы, построенный на спящем вулкане. При хаотах вулкан функционировал, наполняя помещения Цитадели привычным для пироплазменных созданий жаром. Технологи Синтеза усмирили геотермальную активность, наложив блокирующие заклинания и установив силовые поля. Глубинные процессы вулкана питают энергетические установки Цитадели, но в самих коридорах и залах дворца установлен привычный нам микроклимат. Только атмосферу не стали очищать из той же экономии, но мало у кого из синтетов сохранился такой атавизм, как обоняние.

Все же внутри слишком многое напоминает о былых хозяевах Цитадели. Архитекторы-синтеты не стали до конца разрушать хаотские статуи, высеченные из гигантских сталагмитов. Иные колонны застывшей лавы до сих пор хранят звериные черты героев и берсерков. Сама планировка дворца, бессистемная, хаотичная, отражает внутреннюю сущность его хозяев.

«И с ними мы собираемся заключить союз», – думаю я, остановившись у гигантского панорамного окна. Хаотский витраж не пережил штурма, и его заменяет тонкая пленка силового поля. Бурлящий, яростный пейзаж Магния-12 простирается насколько хватает моих оптических рецепторов. Из разломов и расщелин вырываются багровые фонтаны, навстречу им с черных небес опадают слепящие изломы молний.

«Что хаоты нашли в этом неустроенном, нестабильном, враждебном мире? – спрашиваю я себя. И, перестроив свои мыслительные цепочки в новый, хаотический паттерн, отвечаю сам себе: – Силу. И красоту».

Если смотреть на Магний-12 огненным взглядом хаота, воина, странника и поэта, то понимаешь: он обжигающе красив. Недаром на языке Хаоса он зовется Сад Расплавленных Теней.

За такой мир не жалко умереть.

Мое увлечение образами Магния-12 не мешает мне отметить одну важную деталь. Недаром я предпринял ряд модификаций моих эфироспектральных рецепторов. Мои предчувствия начинают сбываться.

Я перехожу на кодированную частоту, специально выделенную в преддверии будущих переговоров. Отдаю несколько распоряжений по внутреннему распорядку Цитадели и отправляю дополнительно зашифрованное послание по эфирному каналу через врата. Остается надеяться, что Корректоры отреагируют с достаточной скоростью.

Как говорят хаоты, известные любители азартных игр, ставки растут.

Делегация Синтеза прибывает в назначенное время. Колесники сопровождают их в центральный зал Цитадели, отведенный для переговоров. Зал разделен пополам символической линией. По левую сторону от нее синтеты. По правую хаоты. Специально для последних в зале увеличена температура и концентрация токсичных соединений.

Хаоты, разумеется, опаздывают. Мои братья обмениваются возмущенными репликами. «Какое отклонение». «Недопустимый сбой». «Вопиющее проявление несовершенства».

Я стою за спинами синтетов, никак не участвуя в беседе. Если начистоту, недолюбливаю Дипломатов. Мне куда комфортней с молчаливыми сериями типа Охотника или Стража. Их словарь ограничен, зато говорят они всегда по делу. Увы, Дипломаты – одна из древнейших серий, а в те времена оптимизации уделялось прискорбно мало внимания.

«Прибыли хаоты», – получаю я кодированный сигнал. «Высшая готовность», – посылаю я ответ и делаю полшага вперед, чтобы максимально слиться с толпой Дипломатов.

Хаоты появляются во всем блеске. Их семеро: четверо мужчин, трое женщин. Их багровые тела светятся от жара, на доспехах переливаются руны. Ятаганы и палицы на виду, мирное посольство выглядит готовым к небольшой победоносной войне.

«Семеро. Почему семеро? Семерка – несчастливое число хаотов».

Хаоты рассаживаются в каменные кресла перед разделяющей зал чертой. Наша делегация опускается на диски из антигравитационного металла. Все готово к переговорам.

– Синтезы, – говорит самый рослый из хаотов. Шлемом ему служит череп зубастой многоглазой твари. – Пусть ваша смерть будет быстрой.

Я подключаюсь к каналу информационного обмена Дипломатов. Начало нормальное. Хаот вежливо поприветствовал нашу делегацию.

– Пусть твои процессы будут стабильными, вождь, – говорит Каппа-IV-4345. – Добро пожаловать на Магний-12, хаоты.

– Я родилась здесь, – говорит воительница с пылающими волосами. – В ту пору этот мир звался иначе.

– Садом Расплавленных Теней был он реком, – вступает в разговор третий хаот. Он сидит, опираясь подбородком на рукоятку пламенеющего клинка. – Затверди это себе, ржавый болван.

Прежде чем Дипломаты успевают сформулировать вежливый, но достойный посланников Синтеза ответ, вождь хаотов дает своему собрату затрещину. Летят искры. У мечника такой вид, будто он хочет провалиться в недра Магния. Огневолосая воительница съеживается.

– Никто не сметь говорить вперед меня, вы, пепла комки! – рокочет вождь. И, смягчаясь, продолжает: – Скоро вернется Саду его исконное имя. Но допрежь поведу я с синтетами беседу.

Из пасти шлема-черепа вырываются языки огня, когда он поворачивается к Дипломатам.

– Синтеты! – раздается голос вождя. – Назовите вашу цену за возвращение наших миров.

Мне приходит очередное сообщение на кодированной частоте:

«Согласно вашей директиве, весь персонал Цитадели, включая сервов всех категорий, подвергнут проверке. Произведен осмотр помещений вплоть до реакторного зала. Присутствие инфильтратора не обнаружено».

Не обнаружено. А как же мое предчувствие? Как же моя находка?..

Я меняю спектр восприятия, осматриваю братьев-Дипломатов. Нет, среди них нет скрытого лазутчика. Да и проникновение в корпус посланников исключено.

Но лазутчик был здесь, был в Цитадели. У меня нет сомнений.

«Он и сейчас здесь», – слышу я голос в своей голове. В первую секунду я принимаю его за сообщение по закрытому каналу. Но мой блок связи отключен, я не поддерживаю ни одного соединения. Проверка контрольных сумм не выявляет неисправностей.

«Ты в порядке. Просто говоришь сам с собой. Это работает хаотическое мышление. Хаоты считают лучшими собеседниками самих себя. Недаром кинеты и виталы называют их безумцами».

«И что я хочу сказать себе?»

«То, что лазутчик здесь. Мы с тобой это знаем. И знаем, кто он, хотя выводы поспешны».

«Предположим. Но где он? Персонал Цитадели подвергся проверке с применением глубокого телескопирования. Дипломаты вне подозрений. Хаоты прибыли без сопровождения. Где же он?»

«Ты уже ответил».

Мне требуется немногим больше наносекунды, чтобы осмыслить и понять. Мой взгляд обращается на делегацию хаотов.

Хаоты спорят. Это их любимое времяпрепровождение.

– Не могу согласиться с тобой, Рогульд, – снова повышает голос мечник, отхвативший затрещину. – Условия синтетов оскорбительны. Подумай, что скажут другие вожди!

– Я согласен с Турри, вождь. – Этот хаот стар, его сияние сумеречно, из щелей в иссеченном панцире тянется дымок. – Сад наш по праву. Коли мы не можем право отстоять, грош нам цена.

– Таскать же за ржавых каштаны из огня войны с Детьми Жизни – недостойно хаотов, – гнет свое Турри.

В пылу спора посланники Хаоса не замечают, как верхом на колесниках-джаггернаутах в зале появляются Стражи Цитадели. По моей команде они направляют на хаотов искрящиеся активаторы.

– Всем оставаться на местах! – звучит команда.

– Ловушка! – кричит Турри.

Опытные воины, хаоты мгновенно становятся спина к спине. Рогульд бьет об пол рукоятью молота. Курящиеся жаром камни Вулканической Стены кольцом окружают делегацию хаотов.

– Не стоит злоупотреблять магией, мастер Рогульд, – говорю я, выходя вперед. – Защитные системы Цитадели приведены в максимальную готовность.

– Коварство синтетов будет отомщено! – рычит вождь.

– Смерь ржавым!

– Кровь!

– Не совершай ошибку, вождь. – Я шагаю к самой черте, держа на виду пустые руки. – Враг не перед тобой. Он позади тебя.

Рогульд хохочет. Его братья и сестры тоже веселятся.

– Не думаешь ли ты, болтун, что я, Рогульд Крушитель Черепов, поймаюсь на детскую уловку?

– К словам ты глух, Крушитель Черепов. Придется тебе показать.

Я подключаюсь к управляющим контурам Цитадели. В моем распоряжении стратегические запасы эфира, приведенные в боевую готовность заклинания, кольца излучателей и усиливающие контуры под потолком зала.

Я активирую заклинание Тяжести. Пройдя через усиливающие спирали, оно наполняется черным эфиром, обрушивается вниз импульсом в десятки g. Хаоты стонут, придавленные к полу, бессильные сопротивляться. Я пользуюсь этим, чтобы Резонансом разрушить Вулканическую Стену. Хаоты беззащитны.

Следующее заклинание неизвестно записывающим кристаллам Цитадели. Я разработал его сам и записал на миниатюрный талисман-активатор. Мой аккумулятор посылает импульс эфира, приводя талисман в действие. Заклинание – оно выглядит как извивающийся хлыст из множества тонких дымных нитей – появляется у меня в руке. Взмахнув, я наотмашь бью им мечника Турри.

Дальнейшее сюрприз не только для хаотов, но отчасти и для меня. Словно неощутимый ветер срывает с Турри доспехи, которые превращаются в пепел, в мельчайшую серую пыль. Тот же ветер задувает сияние его молодого, полного огня тела, срывает посеревшую оболочку и разносит ее по углам зала.

– Здравствуй, Диаманта, – говорю я.

Кинетка прикрывает крыльями наготу. Глупый рефлекс. Для синтетов в ее теле слишком много несовершенной живой ткани. Для хаотов она слишком холодна.

– Я не знаю тебя, – говорит она.

Я отключаю свою последнюю разработку, генератор эфирных аберраций. Он воспроизводит изменяющую облик магию кинетов, только посредством магии Синтеза и на более высоком уровне.

Моя личина Дипломата растворяется, уступая место обновленной боевой сборке Судьи. Вокруг моих предплечий угрожающе светятся форс-спирали. Поверх пластин моего тела нанесено нанопокрытие, отклоняющее враждебные эфирные потоки.

– Тета! – восклицает Диаманта.

В ее голосе слышится радость. Мне стоит поучиться у несовершенных удивлению. Чему она радуется? Я раскрыл ее план, поймал с поличным. Уверен, случившегося достаточно, чтобы соплеменники Рогульда выступили в войне на нашей стороне.

– Тебе не удастся уйти в этот раз, – говорю я. – Даже твой летающий замок не справится с Цитаделью. С минуты на минуту через эфирные врата прибудет подкрепление, отборные войска Синтеза.

– Дурачок, – смеется Диаманта. – Не было никакого летающего замка. Еще одна иллюзия. На мне был медальон, который подавлял твою связь, и ты решил, что это замок тебя глушит. Ты предсказуем, как все синтеты.

– Значит, ты ожидала встретить меня здесь?

– Я не была уверена до конца, – признается Диаманта. – Тебя могли подвергнуть демонтажу. Тогда бы мой план не удался.