Текст книги "Охота на Аделайн (ЛП)"

Автор книги: Х.Д. Карлтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 31 страниц)

Адди перекатывает нижнюю губу между зубами, когда я останавливаюсь. Дом темный, а окружающие деревья качаются на ветру, ветви отбрасывают кривые тени на дом, создавая зловещее ощущение. Это большой белый трехэтажный дом с массивным окном в центре верхней части, в котором виден силуэт люстры. Я звоню Джею, и он сразу же отвечает.

«Присмотри за домом и убедись, что никто больше не войдет», – приказываю я.

«Уже делаю, босс», – говорит он, и стук клавиатуры следует за его подтверждением.

Я поворачиваюсь к Адди и спрашиваю: «Ты готова?».

Она бросает на меня единственный взгляд, прежде чем открыть дверь и выйти, молча ответив на мой вопрос. Сибби выскакивает вслед за ней, а я закрываю машину и следую за ними.

Бедра Адди сердито покачиваются, когда она полубежит к входной двери.

Я преодолеваю расстояние за несколько длинных шагов, хватаю ее за руку и тащу назад.  Ее шея чуть не трескается от того, как сильно она мотает головой, чтобы взглянуть на меня.

«Не врывайся бездумно».

Вырвав руку из моей хватки, она насмешливо смотрит на меня.

«Я не идиотка», – огрызается она. Я ухмыляюсь и поднимаю руки в знак капитуляции. Если бы это не была ее мать в опасности, я бы нагнул ее и трахал, пока она не станет дурой.

«Прости, детка. Продолжай.»

Оставив меня позади, она подходит к входу, затем, как в замедленной съемке в кино, ее движения становятся плавными и постепенными, когда она потянулась к входной двери.

Повернув ручку, она тихо открывает дверь, темнота проникает из глубины фойе, в то время как ее другая рука сжимает нож, пристегнутый к бедру, готовая к тому, что кто-то выскочит и нападет. Никто не нападает, тишина  оглушительная. Шагнув дальше внутрь, она обшаривает глазами все направления.

Когда все становится ясно, она кивает Сибби и мне, и мы заходим следом.

Я прикусываю губу, чертовски наслаждаясь тем, как она командует. Моя девочка сильная и способная, и я с радостью последую ее примеру.

Чернота поглощает нас целиком, когда я беззвучно закрываю за собой дверь.

Так тихо, что можно услышать мышиный пук. Адди исчезает в темноте по мере того, как она продвигается вглубь дома. Я мало что вижу, но чувствую. все.

Холод заставляет мурашек по моей плоти подниматься, тепло по трубам, и глаза, следящие за каждым моим движением. Они приходят со всех сторон и ниоткуда вообще. И все же, они так же реальны, как призрачные пальцы, которые я чувствую на своей коже в поместье Парсонс.

К счастью, Сибби прекрасно понимает ситуацию и сдерживает свое головокружение. Она привыкла красться по домам, но у нее всегда была защита стен. В «Афере Сатаны» она была крадущимся взглядом.

Может быть, теперь она поймет это инстинктивное чувство, когда знаешь, что кто-то наблюдает за тобой, хочет причинить тебе вред, но никогда не знаешь, где он находится пока они не окажутся прямо перед твоим лицом.

Мы идем по длинному коридору, проходя мимо портретов Адди, постепенно стареющей.

пока она не стала подростком. Обычно я останавливаюсь и смотрю на ее детские фотографии.

фотографии, фантазируя о том, как я влюбился в нее в детстве,если бы я увидел ее тогда. Что-то подсказывает мне, что я был бы очарован ею, независимо от того, насколько молодыми мы были.

Сейчас здесь так жутко, что эти улыбающиеся глаза на фотографиях кажутся зловещими. Как будто разные версии Адди смеются над нами, потому что они потому что знают о подстерегающей нас опасности. Я хочу смеяться в ответ, потому что я была той самой опасность, подстерегающая ее.

Мы выходим на кухню, где все чисто. Она начинает направляется налево, но справа от нас раздается легкий шаркающий звук. Она замирает и оглядывается на меня. Я киваю в сторону шума. Как бы она ни хотела найти свою маму, мы не можем оставить опасных людей позади.

Кивнув, она поворачивается и идет в сторону шума.

«Смотри под ноги», – шепчет Адди мгновение спустя. Не сводя глаз с Сибби, я вижу, как она опускает ноги, и ее сапоги погружаются в мягкий ковер.

Это большая гостиная, с массивным телевизионным экраном, установленным на стене справа от нас., вокруг него стоят плюшевые диваны и кресло. Я представляю. что именно там сидит ее отец, крича о том, какая футбольная команда играет на экране.

Его изображение исчезает, и на смену ему приходит другой человек, тело, появляющееся из темноты, словно демон, вызванный своим хозяином.

Адди и Сибби замечают его в то же время, что и я, их тела на мгновение вздрагивают от жути, прежде чем мы все начнем действовать. Адди бросается к нападавшему  но я чувствую, что за мной крадется еще один человек, и я мельком вижу металл прежде чем я хватаю Сибби за одну из ее косичек и дергаю, отталкивая ее с пути летящего ножа, который был в сантиметрах от ее головы.

Дыхание горячего воздуха обдувает мою шею за секунду до того, как я поворачиваюсь, вытаскиваю пистолет из кармана джинсов и прицеливаюсь в того. преступника, который бросил нож. Я стреляю, попадая человеку в горло.

и с трудом уворачиваюсь от другого удара ножом в лицо, поймав его запястье прежде чем он успел ударить. Мои шрамы возбуждают Адди, так что я бы не возражал, если бы он преуспел.

Насадка-глушитель издает малейший звук, тише, чем тот человек, бьющийся в конвульсиях на полу, захлебываясь собственной кровью. Обернувшись назад

я обнаруживаю Адди, дерущуюся с первым человеком. Как раз в тот момент, когда я делаю шаг, чтобы помочь, она ударяет парня апперкотом, ее лезвие вонзается в его рот и в его мозг.

После того, как она вырвала нож из его головы, он падает на землю, мертвый не успев упасть на испорченный ковер.

Черт, вот это моя хорошая девочка.

Сибби оглядывается по сторонам, и, насколько я могу судить, она дуется. Ее губы поджаты, она разочарована тем, что не смогла принять участие в действии.

«Будет еще», – тихо заверяю я, мое сердце колотится от адреналина в моем организме. Это как морфий, текущий по моим венам, давая мне такой кайф, который наркотики никогда не смогут имитировать.

Адди смотрит на меня округлившимися глазами, ее рука в крови. Ее грудь вздымается, и отсюда я чувствую запах ее возбуждения.

Животное желание начинает брать верх. Я хочу повалить ее на землю и трахнуть ее в луже крови. Но ее мать где-то в в этом доме, скорее всего, ранена и находится в заложниках.

Отступив назад, я одобрительно вскидываю подбородок, чувствуя, насколько диким стал мой взгляд. Она пытается сглотнуть, поворачивается и сканирует комнату, чтобы отвлечься от энергии, сгущающейся между нами.

Оторвавшись от своей маленькой мышки-убийцы, я иду вперед и проверяю каждый угол комнаты и нахожу маленькую лестницу в дальнем углу. Я поднимаюсь по ступенькам, не видя ничего, кроме бесконечной черноты.

«Это моя комната», – шепчет она у меня за спиной. Повернув голову, я смотрю на нее через плечо.

«Думаю, я пока не буду вмешиваться», – отвечаю я, мой голос хриплый. «Иди проверь чтобы убедиться, что там никого нет. Быстро.»

«Нам нужно найти...»

«Адди», – рычу я. «Если мы не очистим дом, они могут затаиться. пока ты отвлечешься, и убить тебя. Так что, пожалуйста, просто проверь эту гребаную комнату, детка».

Захлопнув рот, она делает то, что я говорю, держась на широком расстоянии, когда она проходя мимо меня. Проходит всего минута, и она снова спускается по лестнице.

«Чисто», – дышит она. «Давайте проверим их комнату, пожалуйста. Она на с другой стороны кухни».

«После тебя», – говорю я. Она проносится мимо меня, ведя нас обратно через чертову гостиную, затем к лестнице на задней стороне кухни, прямо перед столовой.

Легко ступая, она быстро поднимается по ступенькам, а мы с Сибби остаемся позади.

Они все знают о нашем присутствии, но топая, как слоны только поможет скрыть, где они прячутся.

Верхний этаж представляет собой большой круг вокруг лестницы, чудовищная люстра висит прямо над ним. Бриллианты, сверкают в лунном свете, проникающем через массивное окно.

Воздух здесь более густой, он тяжело давит на мои плечи, словно сам Бог пытается удержать меня.

Здесь кто-то есть, но его не видно. По крайней мере, пока не видно. Зловещее чувство пробирает меня до костей, и этого достаточно, чтобы я шагнул вперед и толкнул Адди за собой. Я заклею ей рот скотчем, если она попытается спорить. И неважно, насколько она способна, я всегда буду защищать ее.

Но она не спорит, указывая на то, что тоже это чувствует. Моя грудь сжимается, когда я оглядываюсь вокруг, ожидая, что вот-вот упадет другая туфля.

Проходит еще несколько секунд. Ярко-красный лазер пронзает окно, приземляясь прямо мне на грудь.

«Зейд, пригнись!» кричит Джей через мой наушник.

«Черт», – ругаюсь я, прежде чем нырнуть прямо в Адди и Сибби, сбивая их обоих на землю и почти отправляя нас обратно вниз по лестнице. Окно  разбивается, и я чувствую тепло пули, проскользнувшей мимо моей руки, вырвав кусок из моего бицепса.

Острые стекла сыплются на нас, маленькие кусочки жалят мои щеки и руки.

Адди и Сибби прикрывают головы, пытаясь защититься отшквала маленьких ножей.

«Черт, все в порядке?» спрашиваю я.

"Мы будем держаться подальше от окна, насколько это возможно. Держите меня в курсе любых новых передвижений".

Еще один вздох облегчения. «Будет сделано».

Сибби рычит, извиваясь под Адди, которая обхватывает мою раненую руку

и осматривает ее, ее пальцы измазаны в моей крови. Я быстро осматриваю ее.

Все поверхностно.

«Ты в порядке, малыш?» – тихо спрашивает она, ее голос дрожит. Потребуется не что иное, как  печь для сжигания, чтобы расплавить меня, за исключением тех случаев, когда дело касается Адди. Тогда я чертова слякоть.

Я целую ее в лоб. «Я в порядке, мышка. Давай двигаться», – говорю я.

«Я действительно хочу кого-нибудь зарезать прямо сейчас», – фыркает Сибби, наконец-то выскальзывая из-под Адди. Стекло, должно быть, режет ее, но она, кажется, не замечает, так как слишком занята, крича на себя.

"Мортис, двигайся! Хватит цепляться за меня, как пиявка, я в порядке. Это Зейд

получил пулю, глупец". Пытаясь отстраниться от своего воображаемого друга, она в итоге бьет меня по голове. Видите? Засранцы всегда создают проблемы.

«Сибби», – шиплю я сквозь стиснутые зубы.

«Что? Я не виновата», – нахально заявляет она, не испытывая ни малейшего сожаления. Зарычав, я скатываюсь с Адди и сажусь.

«Вставай. Нам нужно отойти от окна». Я встаю и помогаю девочкам подняться, одна из них сейчас в очень плохом настроении. Ее характер будет только

продолжать расти, пока она не ударит кого-нибудь ножом, а моя головная боль будет только усиливаться, пока это не произойдет.

Они аккуратно смахивают стекло со своих тел, и в лунном свете проливающемся в комнату, я замечаю крошечные порезы на их лицах.

«Какая из них комната твоей мамы?» спрашиваю я, сохраняя низкий голос и

смахнув несколько осколков со спины Адди, которые она пропустила. Сибби

выпячивает задницу и вытирает ее, но в ее голове один из ее прихвостней помогает ей.

«Первая дверь слева», – отвечает она.

«Сибби, я хочу, чтобы ты пошла и проверила другие комнаты», – говорю я ей.

Удивительно, но она не жалуется и уходит, вероятно, молясь о том чтобы кто-нибудь попробовал ее. Я молюсь о том, чтобы кто-нибудь попробовал ее.

Стекло хрустит под моими ботинками, когда я прижимаюсь к стене, скользя по ней, пока я не доберусь до двери, Адди следует за мной.

Я открываю дверь, прячась за углом на случай, если еще если полетят пули.

«Оставайся пока здесь», – приказываю я, не давая ей времени спорить. Держа пистолет я проскользнул в комнату. Здесь кромешная тьма, и я жалею, что не взял с собой очки ночного видения.

Напрягая слух, я прислушиваюсь к любому шуму, но ничего не слышу. Ни

даже звука дыхания.

Когда мои глаза адаптируются, кровать становится более четкой. Пустая, если не считать смятого простыни и перекошенных подушек. Лампа сбита с торцевого столика, перевернута. вверх ногами, а шнур вырван из стены. Должно быть, была борьба чтобы вытащить их из постели.

Я медленно выдохнул, продолжая обшаривать глазами каждый сантиметр комнаты, пытаясь вычленить какие-либо фигуры, стоящие в тени или лежащие на земле.

«Их здесь нет», – тихо зову я.

Адди прокрадывается в комнату позади меня, ее шаги легки, а тело готово к угрозе. Она так далеко ушла от той девушки, которая бросалась с головой вперед в ситуации, не обдумав все как следует. Теперь она обученный убийца, и, черт возьми, если это не заставляет мою грудь сжиматься от гордости.

Я никогда не хотел менять Адди. Несмотря на то, насколько опасна ее импульсивность и глупая храбрость, именно это делало ее такой очаровательной. Но обстоятельства вывели ее из-под моей власти, и хотя я все еще нужен  моей храброй девочке, не было больше места для необдуманных поступков больше не было.

В том, как Адди двигается сейчас, нет ничего необдуманного, и мое очарование ею только усилилось. Все эти пустые угрозы,в  которые она угрожала  убить или причинить мне боль – теперь она может воплотить их в жизнь. Блядь. Да.

«Как ты думаешь, где они могут быть?» – шепчет она, возвращая меня к текущей ситуации. Я бы ругал себя за то, что отвлекся на нее, если бы знал что это что-то изменит, но это не так. Умереть с Адди на уме – это единственный способ, которым я хочу выйти на улицу в любом случае.

Я качаю головой. «Я не знаю. Но если в доме есть люди, это значит, они, скорее всего, тоже все еще в доме».

Адди подходит к кровати, вдавливая руку в простыни. «Холодно, значит они ушли на минуту». Повернувшись ко мне, она решает с отставкой и ужасом: «Думаю, нам нужно проверить подвал». Ее тело напряжено, а плечи напряжены.

«Что не так с подвалом?»

Она пожимает плечами. «Там жутко?» – говорит она, хотя это звучит как вопрос.

«Тебе нравится жуть».

Кажется, она приостанавливается на этой мысли, а затем расслабляется и кивает головой.

«Да, ты прав. Мне нравится жуть. Пойдем.»

Сибби выходит из одной из комнат как раз в тот момент, когда мы выходим из спальни ее родителей. и выглядит еще более расстроенной.

«Здесь никого нет. Я облазила все комнаты», – говорит она с разочарованием.

"Подвал", – говорю я. "Они могут быть внизу».

«Если они там внизу, они услышат наши шаги и узнают, что мы идем», – бормочу я и узнают, что мы идем".

пробормотал я, снова подталкивая Адди за собой. Будет лучше, если я буду

в кого стрелять, чтобы она могла справиться со своими родителями.

Дверь со скрипом открывается, и я словно заглядываю в огромную черную дыру в земле.

«Насколько велик подвал?»

«Довольно большой. Он не закончен», – отвечает она шепотом. «Там тоже есть комнаты».

Медленно я спускаюсь по лестнице, и у меня полностью пропадает зрение. Там холодный озноб и еще один тяжелый груз ужаса здесь, внизу, словно злая богиня манит меня в свое логово. Такой теплый, мать его, прием.

В дальнем углу подвала, крошечное пятно света светит из из глубины того, что похоже на коридор.

Яма ужаса зияет, поглощая мои внутренности, пока я не чувствую только обреченность.

Адди и Сибби стоят по обе стороны от меня, и хотя я не вижу их лиц, я чувствую их беспокойство.

«Мы в семейной комнате, дальше по коридору – недостроенная часть».

Адди сообщает мне, ее голос едва выше шепота.

Как только я делаю шаг, свечение гаснет, как будто выключили свет. Я замираю, мои глаза начинают адаптироваться.

Они не выключили свет. Кто-то стоит у входа в коридора. Они не двигаются, но я чувствую, как их глаза буравят то место, где мы стоим.

Моя рука крепко сжимает пистолет, и я медленно поднимаю его, готовясь к тому. атаковать. Затем они медленно отступают назад и снова исчезают в коридоре, их место снова заняло свечение.

Мое сердце бешено колотится в груди. Черт, это странно. Даже я могу признать это.

Адди сообщает мне, ее голос едва выше шепота.

Как только я делаю шаг, свечение гаснет, как будто выключили свет. Я замираю, мои глаза начинают адаптироваться.

Они не выключили свет. Кто-то стоит у входа в коридора. Они не двигаются, но я чувствую, как их глаза буравят то место, где мы стоим.

Моя рука крепко сжимает пистолет, и я медленно поднимаю его, готовясь к тому. атаковать. Затем они медленно отступают назад и снова исчезают в коридоре, их место снова заняло свечение.

Мое сердце бешено колотится в груди. Черт, это странно. Даже я могу признать. это.

Сибби насмехается. «Я провела слишком много времени в домах с привидениями – никто не может быть страшнее меня. Позвольте мне пойти первой».

Я пожимаю плечами, решив, что Сибби не помешает их разыграть.

«Развлекайтесь», – бормочу я, опуская свое оружие на дюйм, хотя я отказываюсь расслабляться. Здесь, внизу, может скрываться еще кто-то.

Она громко хихикает, звук зловещий, а потом тихонько напевает колыбельную. она направляется в коридор. Я не могу быть уверен, но если я знаю Сибби, то я уверен.

уверена, что она скачет туда.

Я беру Адди за руку и веду ее туда, где маленькая кукла стоит у входа.

входе, ее крошечное тело освещено светом.

В ее руке розовый нож, и она вонзает острие в стену рядом с ней.

Затем, напевая колыбельную все громче, она медленно идет по коридору,

волоча за собой нож.

Адди вздрагивает, но я не могу сказать, потому ли это, что Серена собирается разозлиться или потому, что Сибби такая же жуткая, как и обещала.

И то, и другое пугает.

Из комнаты, в которой они находятся, доносятся голоса, нервные и слегка

сердитый.

«Не подходи ближе», – рявкает глубокий голос. Сибби делает паузу, резко

прервав свою колыбельную, и качает головой.

«Это не очень мило», – шепчет она, ее детский тон посылает мурашки

по моему позвоночнику. «Я просто хочу поиграть».

«Я снесу твою гребаную башку, сука», – прошипел он. Крупный мужчина заполняет дверной проем в конце коридора, и я быстро увожу Адди с глаз долой.

пока он не заметил нас. Я прижимаюсь к стене и выглядываю за угол.

Если он попытается что-то сделать, я буду тем, кто снесет ему голову.

Он крупный и высокий, с лысой головой, черными татуировками на бледной коже, и кустистая борода вокруг тонких губ. В его руке пистолет, направленный

прямо на Сибби. Но она, кажется, ничуть не напугана.

Из комнаты доносится приглушенное мычание, как мужское, так и женское, и

эти звуки немного расслабляют меня. Они могут быть ранены и определенно напуганы, но

но они также живы. Это все, что сейчас имеет значение.

«Мои приспешники не позволят этому случиться», – говорит она. Я понятия не имею, где она воображает свой гарем, но единственный, кто сейчас пугает вооруженного человека. это она сама.

Что достойно восхищения, когда в ней всего пять футов.

«Брось нож», – приказывает он ей. Вздохнув, Сибби слушает, ее нож со звоном падает по стене.

«С таким же успехом ты можешь сказать мне раздеться, если собираешься лишить меня вещей», – дуется она. Ухватившись за низ рубашки, она начинает тянуть ее вверх, делая именно это.

Глаза мужчины расширяются, и он опускает пистолет, наблюдая, как Сибби снимает с себя рубашку. Слава богу, на ней лифчик.

Я качаю головой. Ее методы чертовски странные, но все же эффективные.

Она бросает рубашку в мужчину, заставляя его вздрогнуть. В течение этого небольшого промежуток времени, она хватает другой нож, пристегнутый к ее бедру, и замахивается им в мужчину, кончик ножа вонзается ему прямо в глаз.

Хныканье переходит в полноценный крик ужаса, когда мужчина опрокидывается лицом вперед, падая, как мешок с песком. Его вес падает на нож, вгоняя его полностью пробив его череп.

Быстро схватив с пола нож и рубашку, она натягивает ее и проскакивает остаток пути в комнату, переступая через свою конвульсирующую жертву.

«Пошли», – говорю я, хватаю Адди за руку и вбегаю в комнату следом за Сибби, пытаясь избежать беспорядка.

Серена и ее муж, Уильям, привязаны к двум стульям в центре комнаты.

комнаты, их рты заклеены скотчем.Одна лампочка висит над ними, освещая двух мужчин по обе стороны, каждый из которых держит пистолет у их головы. Злоумышленники напряжены, на взводе после того, как Сибби метнула нож в их глаз их мертвого напарника.

«Мама... Папа...», – дышит Адди, и я чувствую, как ее тело дрожит от необходимость бежать к ним.

Глаза Серены мокрые и налитые кровью, подведенные черной тушью. Ее

светлые волосы взъерошены, а ее шелковая пижама порвана у воротника. Уильям корчится рядом с ней, обильно потея. Его седеющие волосы прилипли к голове, а белая футболка промокла. На скуле у него порез, а вокруг глаза уже начал образовываться синяк.

«Ты приехал быстрее, чем я ожидал, после того, как твой дружок наебнулся с нашим грузовик», – говорит злоумышленник слева от меня, его пистолет упирается в висок Серены. У него черные волосы, которые свисают до ушей, спутанные и сальные, и массивный, крючковатый нос со шрамом, пересекающим его. Второй – невысокий блондин с детским лицом, который, похоже, не в своей тарелке.

"Я рассчитывал повеселиться с ними еще немного.

Может быть, посмотреть, есть ли у мамочки тоже золотая киска". Его палец загибается вокруг прядь волос Серены, и она отпрянула с приглушенным криком.

«Не трогай ее, блядь», – огрызается Адди. Мужчина только улыбается.

«Я хотел превратить их в красивую выставку для тебя», – продолжает он, игнорируя ее. Он пожимает плечами, пытаясь выглядеть бесстрастным. «Я  полагаю, из вас получился бы лучший экспонат. Z, высунувшаяся из большого окна перед домом, как вы сделали с доктором. Как поэтично это было бы».

«Я бы с удовольствием поиграл с тобой в декоративно-прикладное искусство», – пробормотал я, доставая свой нож из толстовки и открываю его, металлический звон затерялся в подавленные крики Серены.

В ответ мужчина вскидывает пистолет, его угроза ясна.

«Убьешь ее – убьешь единственное, что удерживает мою пулю от попадания в твой мозг». предупреждаю я.

«О, мамочка – любимица, я вижу. Ну, тогда мы можем обойтись без отца, не так ли?»

Его пистолет поворачивается к отцу Адди, у которого теперь два пистолета прижаты к его голове. Намерения мужчины ясны: убийство одного из них только укрепит Адди в тоq необходимость торговать собой, чтобы спасти единственного живого родителя, который у нее остался.

«Если ты сделаешь это, то ,брилианта  вообще не будет». Мой взгляд переходит на Адди, мое сердце останавливается, когда я вижу, что она держит нож к собственному горлу.

О, черт возьми, нет.

 Глава 39

Бриллиант

Я вонзаю лезвие в кожу, пока не чувствую резкий укол, кровь медленно вытекает из раны. Взгляд Зейда следит за ней, его глаза горят яростью.

Седовласый мужчина возвращает пистолет моей матери, на его лице появляется наглая ухмылка.

«Туше, бриллиант». Он поднимает подбородок к своему напарнику, который все еще держит свое оружие на голове  моего отца. «Хватай ее».

Затем он обращается к Зейду и Сибби: «Вы оба снимите оружие, и отбросьте его прочь».

Парень с детским лицом подходит ко мне, и я делаю большой шаг назад.

«Ты не должен прикасаться ко мне. Пока я не буду знать, что ты не причинишь вреда никому из них».

Его глаза сужаются, но затем они перебегают на мое плечо, и мгновение спустя я почувствовала опасность позади себя.

«Черт, Адди, шевелись!» кричит Зейд, но уже слишком поздно.

Пистолет упирается мне в затылок, отвлекая меня достаточно надолго, чтобы его рука успевает вывернуться и схватить мой нож, отбросив его в сторону.

Бетон заполняет мои кости, мое тело превращается в камень, когда он обхватывает мою шею и притягивает меня к себе, приставляя пистолет к моему виску.

«Ты забыл проверить чердак», – шепчет мне на ухо новый злоумышленник. Он убирает руку с моего горла и скользит рукой по копчику. и вниз по моим бедрам, проверяя наличие оружия, а затем бросая его на пол, когда находит его. Он сжимает мою задницу для дополнительной меры, и я не могу сдержать рычание, чтобы не вырваться на свободу.

О, да. Он собирается умереть.

Напряжение излучает Зейд, его убийственный взгляд следит за блуждающей рукой. Держу пари, он представляет себе все способы, которыми он мог бы удалить его из своего тела, точно так же, как он сделал это с телом Арча. Сибби неподвижна, ее глаза скачут во все стороны, вероятно, рассчитывая, как быстро она сможет убить одного из них, прежде чем их пистолет выстрелит.

«Лучше быть осторожнее», – бормочет Зейд, его глаза буравят мужчину, держащего меня. меня. «У этого бриллианта острые края».

Детское личико направляет оружие на Зейда: «Заткнись, черт возьми. Вы оба к стене».

Зейд ухмыляется, поднимает руки в знак капитуляции, но взгляд его глаз смертельно опасен.

Сибби отказывается сдвинуться с места, и тогда мужчина бросается к ней и хватает ее ее за руку, пытаясь тащить ее туда сам. Она приходит в ярость, царапает его и вызывает массовую потасовку.

На внутренней стороне моего рукава висит ручка-пистолет – удобное маленькое оружие.

Зейд подарил мне его. Я положил его туда как раз для такой ситуации, намеренно умышленно спрятав его в стороне от всех очевидных мест, где можно спрятать оружие. В нем всего одна

пуля, но этого будет достаточно.

Хаос отвлекает всех мужчин настолько, что я достаю из рукава пистолет с ручкой из рукава, и никто из них не заметил.

Пот выступает на моей шевелюре, и хотя адреналин бурлит в моем организме, спокойствие овладевает мной.

Торопливо прицелившись в седовласого мужчину, я нажимаю на кнопку на ручке пуля вылетает из маленького оружия и проникает в мозг мужчины, мгновенно убивая его.

От неожиданности я успеваю отбросить пистолет от своей головы.

Рефлексы моего похитителя затормозились, когда он выстрелил мне в ноги, едва не задев пальцы. Пуля рикошетит, и мне кажется, что я слышу чей-то вздох, но я уже развернулась и посылаю свой кулак ему в лицо.

Мой отец кричит сквозь заклеенный рот, но я не могу смотреть.

Мой противник достает из кармана нож и замахивается им на мое лицо.

Я успеваю отпрянуть назад, и лезвие пронзает воздух в сантиметре от моего носа. Я хватаю его руку, обхватившую рукоятку, и отдергиваю ее. назад, его запястье ломается от силы.

Он вскрикивает, роняя нож. Прежде чем я успеваю нанести еще один удар, на этот раз в горло, его голова откидывается назад, в центре лба появляется дыра.

Я поворачиваюсь с расширенными глазами и вижу, что Зейд убирает свое оружие.

«Прости, детка. Он трогал твою задницу, поэтому я должен был убить его».

Пронзительный крик отвлекает меня, обращая мой взгляд на Сибби, радостно наносит удары мужчине под ней, в то время как мой отец извивается, как червяк на на крючке. Его взгляд метался туда-сюда от психопатки у его ног к своей жены.

Мои глаза расширяются, когда я хорошо вижу свою мать. Ее голова поникла, подбородок уткнулся в грудь, а кровь пропитала рубашку.

«О Боже», – кричу я, бросаясь к ней. Зейд подходит к ней первым, прижимает пальцы к ее горлу, чтобы нащупать пульс.

«Она жива», – дышит он. «Но пульс слабый. Ей нужен врач сейчас же».

Слезы мгновенно наворачиваются на глаза, а паника превращает мой мозг в кашу. Я открываю рот, конечности застывают, а широко раскрытые глаза смотрят на мою умирающую мать.

«Аделин», – рявкает Зейд, и я перевожу взгляд на него. «Сосредоточься, детка. Мне нужно, чтобы ты подошла сюда и надавить на рану».

Наконец разблокировав свои мышцы, я делаю то, что он говорит, и прижимаю обе руки к ее груди. Багровые пузырьки проникают сквозь мои пальцы, покрывая мою кожу в течение нескольких секунд.

Я отчетливо вижу, как Зейд развязывает ее узы, а затем узы моего отца. Раздается резкий приказ Сибби прекратить терзать мертвого мужчину под ней, затем Зейд говорит с Джеем через наушник, но все заглушается после этого.

Слишком много

"Мама", – говорю я дрожащим голосом. Папины руки обхватывают ее, нежно поднимая ее голову и зовет ее по имени. Слезы текут по его румяным щекам,

и тут я понимаю, что мое собственное лицо мокрое.

«Серена, милая, посмотри на меня», – уговаривает папа, но ее глаза остаются твердо закрыты.

«Мне нужно ее поднять», – говорит Зейд.

«Не трогай ее!» кричит отец, собираясь отбить руки Зейда. «Нам нужно вызвать скорую помощь».

«Папа!» восклицаю я, отдергивая руку, чтобы остановить его. «Остановись, он пытается помочь».

«Я буду быстрее, чем скорая помощь, обещаю тебе», – уверяет Зейд, твердо глядяв глаза моего отца. Отец – приверженец правил. Он действует по правилам. И даже в своей мании он понимает, что Зейд везет ее в больницу не потому., что он быстрее, а потому что мы все совершили преступление, и он не хочет, чтобы они знали.

А это значит, что в настоящую больницу мы тоже не поедем.

Стиснув зубы, папа отпускает Зейда и позволяет ему подхватить мою маму ее голова опускается ему на грудь, когда он встает.

«Все садитесь в машину. Поехали, сейчас же, Сибби».

Мы поднимаемся по ступенькам в подвал, проносимся через весь дом и садимся в машину Зейда.– все это как в тумане. Я позволяю папе сесть на пассажирское сиденье, пока мама

перекинулась через мои и Сибби колени. Я продолжаю давить на ее грудь, тихо шепчу ей, чтобы она оставалась живой.

Зейд, должно быть, все еще держит Джея на линии, потому что он говорит: «Позвони Тедди и сообщи ему. что мы уже едем. Огнестрельное ранение в грудь».

«Дай угадаю, у тебя есть какая-то выдуманная история, да?» Отец огрызается с переднего сиденья, пока Зейд выезжал с подъездной дорожки на дорогу.

Он легко управляет машиной, несмотря на то, что мы едем с ужасающей скоростью.

«Ну, нет, не совсем», – отвечает Зейд, ничуть не обеспокоенный моим

гнев моего отца. «Мы не пойдем в полицию. И мы идем к хирургу, с настоящим опытом...»

«Мы не пойдем в больницу?!» – кричит мой отец, его голос оглушает.

Я вздрагиваю, сердце колотится. Я уже говорила Зейду, что мой отец не был неотъемлемой частью моей жизни. Он всегда оставался на заднем плане, был рядом, но не совсем... как призрак Джиджи в поместье Парсонс.

Но в моем детстве было несколько случаев, когда он повышал голос, и каждый раз это заставляло птиц разлетаться с веток, а мою спину горбиться в пытаясь стать меньше.

Он простой человек, но он может быть и страшным.

«Нет, сэр», – непринужденно отвечает Зейд. Его ничто не пугает, и если я

не присмотрелся, я бы подумал, что у него стальные яйца, подвешенные

между ног.

"Мне плевать, кто ты, блядь, такой, лучше разверни эту машину и отвези нас в

нас в эту чертову больницу!" – кричит он, его лицо становится все краснее и краснее, даже в темноте машины.

«Еще раз, блядь, повысишь на меня голос», – угрожает Зейд, его голос

становится все глубже. «Я гарантирую тебе, что могу вырубить твою задницу, даже не поворачивая эту машину». Мой отец отпрянул назад, глаза выпучены от шока.

«Папа», – вклиниваюсь я, пока мой второй родитель не получил пулю, мой голос мягкий но строгий. «Я бы никогда не позволил ей умереть, и ты это знаешь. Пожалуйста, просто доверься нам».