Текст книги "Дитя Севера (СИ)"

Автор книги: Хайди Эберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 26

Ари как будто оказалась в одной из своих любимых книг – наконец у нее все получалось, и она знала, что делает благое дело. Спасти оклеветанного пленника, жизнь которого в опасности, обелить его имя, вернуть наследство – разве не так же действовали бы все героини? Смелые и решительные, ничего не боящиеся даже перед лицом самых страшных угроз, они могли бы ей сейчас позавидовать.

Ее жизнь наконец обрела смысл, а Рэндальф… Рэндальф стал как раз одной из самых важных частей этого смысла. Она старалась улизнуть к нему как можно чаще, чтобы что-то принести, помочь, поддержать, увидеть на его лице эту солнечную улыбку. Он был словно… да, как принц в изгнании или как тот принц, про которого она читала – его так же запер старший брат в темнице. Или это был дядя, который что-то хотел узнать от принца? Неважно, главное – Рэндальф был таким же – несправедливо обиженным, но стойким. Никогда не жаловался на свои тяготы, даже не хотел, чтобы она из-за него могла пострадать, отговаривал ее от составления дерзкого плана.

–  Ничего опасного, –  убеждала она его, –  лорд-маршал сейчас в отъезде, я все смогу раздобыть и подготовить. Никто меня ни в чем не заподозрит, я буду очень осторожна. Разве тебе не хочется освободиться? Только представь – ты обелишь свое имя, накажешь тех, кто так несправедливо жесток, будешь снова свободен!

Нет, она не понимала его колебаний, но они были, как выяснилось, очень благородны, так что у нее даже слезы на глазах выступили, когда он сказал шепотом, почти прижимаясь к решетке на окне:

–  Хочется, конечно, но мне невыносимо думать, что они сделают с тобой, если поймают. Ты такая красивая, нежная, юная, как цветок лилии. Его так легко сломать, –  он покраснел и остановился, видя, как Ари смущенно потупилась. – Страшно представить, что с тобой может случиться, а я не смогу тебя защитить. Никогда себе не прощу этого, легче умереть.

–  Ничего не случится, –  решительно ответила Ари, пытаясь унять отчаянно бьющееся сердце. Рэндальф считал ее красивой! И это было так приятно – видеть восхищение в его взгляде. От этого кружилась голова, и хотелось петь или танцевать, рассмеяться или подпрыгнуть высоко-высоко, но ничего из этого было невозможно в темном лесу. Недалеко сидели сторожа, готовые всполошиться из-за малейшего звука, поэтому общаться приходилось шепотом.  А еще иногда охранники вдруг решали обойти домик кругом – и тогда Ари приходилось бежать к ближайшему дереву и прятаться за ним, ожидая, пока они уйдут.

Сейчас она могла только смутиться, потупить глаза, разозлиться на себя и ответить:

–  Чепуха какая, я не беззащитный цветок. Ничего мне не будет, потому что никто не узнает. Лучше расскажи, где мне взять все для той самой кислоты, о которой мы говорили.

Напильник, украденный из сторожки садовника, не справлялся с оковами и так громко и с противным скрипом вгрызался в шипы на них, что на шум в первый раз пришли оба стражника. Хорошо хоть, Рэндальф успел спрятать напильник в щели между досок, а стражники не заметили царапины ни на оковах, ни на решетке.

–   Я думаю, достаточно будет взять у садовника немного удобрения, оно у него в таких зеленых мешках с желтыми буквами, я не помню названия, –  начал Рэндальф. – Потом на кухне можно незаметно позаимствовать… Впрочем, нет. Легче взять что-то из запасов нашего предка, в моей комнате была его спальня. Ты слышала, наверное, его грустную историю? Мне говорили, что ее кто-то описал в романе, извратив до невозможности. А на самом деле он пострадал от ненависти родственников, желавших получить его наследство.

Ари отрицательно покачала головой.  Ей так нравилось слушать Рэндальфа, что она готова была внимать любой истории хоть в тысячный, хоть в миллионный раз. Тем более что рассказывал он так, что у нее дух захватывало – интересно. И его шепот казался самым приятным, что она слышала за всю жизнь. Намного приятнее самой красивой музыки.

И в тот раз она так же в восторге внимала другой версии истории несчастного, которую ей уже поведала Розалинда – вызывавший демонов муж стал химиком, который искал средство от страшной болезни, экспериментировал с ядами и не подпускал к себе домашних, чтобы они не отравились испарениями. Или не заразились от него – по еще одной версии в экспедиции в дальние страны он сам заболел чем-то ужасным. Жена, испуганная демонами, оказалась лживой. Она изменяла мужу с настоятелем монастыря и подстроила все так, чтобы убийство мужа сошло ей с рук: сначала распространяла слухи о сумасшествии супруга, внушала слугам страх перед демонами… Но, говорят, что муж перед смертью проклял ее и весь род – чтобы в нем постоянно появлялись подобные его жене алчные убийцы и лжецы, которые рано или поздно обрекут всех своих близких на смерть.

Да, так эта история звучала правдоподобнее, ведь Ари не застала ни одного демона в той комнате. А наследственные черты, даже такие отвратительные, тем более не сказка. Она же видела своими глазами родителей некоторых воспитанниц из монастыря. На их лицах и в их взглядах отражалось то же лицемерие и злость…

–  Но история с проклятьем – не самое важное, тем более что это байка, достойная старух-сплетниц, –  закончил Рэндальф. – Важнее всего то, куда спрятали его реагенты. Их не выбросили, по тем временам они были крайне ценны, а потом про них забыли. Сейчас они лежат в тайнике на чердаке, я их случайно как-то нашел вместе с дневниками ученого, когда прятался от Тэнима.

Мгновенная тень вновь мелькнула по его лицу, как будто черное крыло прикрыло глаза. Как то самое проклятие, омрачившее его жизнь.

Ари поежилась – холодный ночной воздух обнял ее, сдавил шею, лишая возможности дышать. Ей пришлось прижать руки к груди, чтобы неуверенное тепло ладоней согрело ее тлеющим угольком.

Нет, так нельзя, невозможно ничего не предпринять. Она просто обязана была положить конец этой несправедливости!

–  И как попасть на чердак? – спросила она, решительно сжав губы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Конечно, инструкции Рэндальфа были четкими и понятными. Иначе и быть не могло. А еще… еще они были наполнены какой-то приятной заботой, когда он пояснял, где лучше спрятаться, куда повернуть среди сложенной кое как мебели, чтобы не пораниться о торчащие из пола гвозди и как-то оказавшийся там капкан. Он буквально расписал ей каждый шаг, трогательно уточняя, поняла ли она, не забудет ли надеть плотную обувь и перчатки.

Об Ари никто так никогда не заботился. Может быть, только в детстве, няня Моран была так же предусмотрительна. Но в словах Рэндальфа ощущалось что-то другое, словно Ари и вправду была изящным цветком, способным сломаться от малейшего сквозняка. И тепло глаз Рэндальфа согревало ее лучше, чем ее дрожащие руки, которыми она обняла себя при сильном порыве ветра. А еще… еще в его глазах вспыхивало иногда пламя, которое могло бы напугать – неукротимое, красно-черное. Но она знала, из какого яркого и светлого огонька разгорелся этот пожар – и совсем не боялась.

Глава 27

Через десять дней Ари уверилась, что все получится именно так, как они с Рэндальфом придумали. Ну в самом деле – что может пойти не так, когда все готово? Реагенты для кислоты она раздобыла без проблем. Это было бы трудно, не знай она, как подойти к черному деревянному сундуку.  Как будто кто-то специально поставил его в самый дальний угол, приклеил в нескольких местах к крышке гвозди шляпками вниз, разломал доски пола, чтобы кто угодно мог провалиться, не дойдя до «сокровища».  А еще на полу между свертков ткани пряталось три медвежьих капкана. Если перешагивать через валяющиеся рулоны, не ведая об опасности —обязательно попадешь в один из них.

Из досок пола торчали ржавые и острые гвозди, а  сверху, на полках над сундуком, лежали какие-то обломки статуи – и если неправильно подвинуть его сундук, огромные валуны должны были бы упасть прямо на того, кто столь неосмотрительно проявляет любопытство. Но кому это было надо? Хозяин реагентов давно был мертв…

– Никому не надо, – развеял ее подозрения Рэндальф. – Просто так получилось – они все время складывали на чердаке всякую рухлядь, никто там не разбирался, вот и выглядит так, как будто это ловушки. Как ты понимаешь, я тоже не горел желанием их обезвредить – так было удобнее прятаться от брата. Он всегда был сильнее…

Он недовольно поморщился, словно от боли, и потер правое плечо. Ари вспомнила об этом жесте, когда не дыша проходила на чердаке мимо старого и ржавого арбалета. Незаряженного, но лежавшего точно как же, как и в те времена. А от спускового механизма тянулись чуть видимые глазу тонкие нити, уходили под пол. Да, если бы арбалет был заряжен, то стрела должна была попасть в плечо любому, кто наступал на чуть скрипевшую половицу напротив древнего орудия.

Как бы то ни было – она все сделала, даже чуть больше, чем планировал Рэндальф: кроме кислоты, нескольких острых ножей и драгоценностей, которые можно было продать в соседнем городе, она нашла еще снотворное и разузнала, как и в какое время сторожам у дома в лесу доставляют еду. Рэндальф тогда сильно удивился, когда она спросила, не принимает ли кто из слуг какие-нибудь сонные порошки, но сразу же нашелся и улыбнулся:

– Совсем забыл про охранников, надо же! Как будто они были всегда и всегда будут, привык… – он запнулся. – Но добавить им в еду снотворное я бы не догадался. Какая ты молодец!

Ари была молодец? Да! Изобретательная, умная, изворотливая, когда это необходимо для дела, ловкая… Она чувствовала себя волшебной бабочкой, только не такой хрупкой, как порхающие рядом с ее лампой мотыльки или садящиеся днем на розовые кусты разноцветные и яркие красавицы. Нет-нет, она была золотой бабочкой, точно как одно из ее украшений – брошь в форме бабочки с рубинами. Такая же прочная, как нервы Ари. Такая же опасная – прячущая за блеском камней и ажурным переплетением золотых нитей острую и толстую иглу… И все равно – смотреть на нее приятно, блеск камней завораживает. Так и Ари порхала без устали по дому, обманывала всех наигранным весельем и улучала момент, чтобы собрать все необходимое для побега.

 Она выпросила у Розалинды сонные порошки, пожаловавшись на бессонницу. Розалинда ей сразу же поверила – из-за своих «прогулок» к Рэндальфу Ари никак не могла выспаться, ведь она ложилась поздно, а вскакивала с первыми лучами солнца. Ей столько дел надо было переделать: раздобыть, спрятать, при этом не попасться на глаза никому из слуг. А тут еще Дейдре все время словно наблюдала за ней, когда Ари хотела прокрасться в какой-то очередной закуток. Но и от нее Ари удачно отделывалась, даже незаметно пробралась на конюшню, чтобы отрепетировать кражу лошадей.

Оставалось подождать всего ничего – пока готова будет кислота и оковы поддадутся. Нужно было еще несколько дней – через решетку, даже подпиленную, никак нельзя было передать никакой флакон (как назло, на чердаке были только огромные и пузатые колбы!), поэтому смешивал все ингредиенты Рэндальф сам. Первая пробная партия удалась – но лить кислоту на зловещий шипастый браслет надо было осторожно и медленно, чтобы не прожечь кожу.

– Через три дня закончу, – сказал Рэндальф, аккуратно промокая наручник тут же чернеющей тканью.

Значит, осталось три дня – это так мало, если подумать.  Ари начала отсчитывать часы до того дня, когда ей надо будет с утра попасть на кухню раньше Кристиана и его вечных подручных, чтобы добавить в еду для сторожей снотворное. И не перепутать – насыпать белый чуть разведенный в воде порошок в горшочки для ночной смены. Это несложно, спасибо Розалинде, установившей везде жесткий порядок. Все емкости подписаны, никто из сторожей даже не подумает взять чужую еду.

Кстати, именно Розалинда немного омрачала радость Ари – точнее, сочувствующие взгляды экономки, которые та бросала на госпожу после жалоб на бессонницу и ночные кошмары. И не менее сочувственные слова, когда она жалела Ари и обволакивала удушающей заботой:

– Ох, что же это за напасть, матушка лорд-маршала тоже вечно мучилась, бедняжка, от дурных снов. Бедная деточка, я согрею тебе на ночь молока, говорят, это хорошо помогает… Может быть, в другую комнату тебя переселить? Или, может, проветривать почаще? Заказать новые ночные рубашки? Может, эти неудобные? Да, давай завтра же  вызову из города портних. Или тебя что-то волнует, тревожит?

Ари беззаботно отмахнулась:

– Нет, все в порядке, это, наверное, от того, что погода меняется, пройдет через пару дней, – Ари даже не соврала, она была уверена, что все пройдет.

Вымышленные кошмары точно оставят ее, когда она вырвется из этого мрачного дворца на свободу.

– Ну если погода, – экономка с сомнением покачала головой.

– А что еще? Вот, крестьяне говорят, что вот-вот зарядит ливень на несколько дней, все время вдали гром слышно, – Ари поежилась, притворяясь испуганной.

 Нет, ей точно не следовало выдумывать такую причину для страшных снов – те же крестьянки сказали бы, что она накаркала. Когда в тот же день с неба хлынули потоки воды, Ари сначала всего лишь расстроилась, до слез: сквозь белесую стену дождя она никак не могла добраться до Рэндальфа и поговорить с ним. Она очень скучала по его веселым шуткам и ласковым взглядам, по звуку его голоса, в конце концов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ари всхлипнула в подушку, жалуясь грохоту дождя на несправедливость судьбы – и уснула, чтобы через час проснуться, крича от ужаса.

Там, во сне, она вновь прыгала с обрыва, спасаясь от насмешливо смотрящего на нее пирата. С неба упали первые капли дождя, как будто больно ударили ее холодными плетями. Она летела навстречу  колючим брызгам, внизу чернели скалы, волны рычали на разные голоса, разбиваясь о камни, а Ари бормотала какое-то заклинание. Его надо было закончить, пока она не погрузится в пучину, обязательно надо было закончить, но ей не хватило всего каких-то секунд. Вот уже камни, только руку протяни. Она зажмурилась, ожидая удара.

Но ее подбросило вверх, словно она вдруг стала невесомой. Ари взмахнула крыльями, разбрасывая вокруг золотую пыльцу – и только потом удивилась. Да, она стала бабочкой, легко вспорхнула вверх, убегая от страшных волн. Брызги от них и падавший сверху дождь не ранили ее, не стирали с крылышек пыльцу, но кто знает – долго ли они будут так снисходительны? Или через секунду ледяные струи прибьют ее к бурной серо-синей воде, сломают крылышки и убьют? Да, так и будет, если она не поторопится, не найдет укрытие.

Вдали вдруг забрезжил солнечный свет, робкий лучик скользнул по дождевым каплям, они засветились, как дорожка бриллиантов, указывая ей путь. Путь к спасению, к яркому свету, теплому и доброму, точно как взгляд Рэндальфа.

Она полетела быстрее, чтобы скорее оказаться в безопасности, луч, ведущий Ари по дорожке из капель, вспыхнул еще ярче, словно радовался ее приближению.

Наконец Ари оставила позади серый дождь, грозно ворчавший у нее за спиной. Облака над океаном разошлись,  она радостно взмыла еще выше, приветствуя солнце.

Первый же луч, коснувшийся ее, заставил ее крылышки вспыхнуть, как хворост в костре. Она взмахнула ими, увидела свои руки, окутанные оранжевым огнем, удивилась, что ей не больно… И сразу закричала от боли, пытаясь стряхнуть с себя языки пламени, упасть вниз, в воду, которая теперь была единственным спасением… Но что-то непреклонно тащило ее вверх, туда, где пылал оранжевый диск, беспощадный и готовый сжечь все, что к нему приближалось – хоть хрупкую бабочку, хоть огромный валун. Несколько обломков скал взмыли вместе с Ари, но обогнали ее и сейчас погружались в красное зарево, а вокруг летели горячие капли раскаленной магмы.

Ари задохнулась от жара и проснулась. И только тогда поняла, что, вероятно, кричала во сне – горло саднило, сердце рвалось из груди.

– Только бы это был не вещий сон, – жалобно попросила она неизвестно кого.

Какая жалость, что родители никогда не позволяли ее няне Моран говорить с ней о толковании снов! Сейчас бы она не тряслась под одеялом, свернувшись клубочком, а точно знала бы, чего ждать! А так было ясно только одно – ничего хорошего предстоящий день не сулил.

Предсказание оправдалось, когда Дэйдре распахнула шторы, чтобы впустить в комнату солнечный свет, и с радостью сообщила, что лорд-маршал вернулся домой и через час ожидает свою супругу к завтраку. А яркие солнечные лучи проползли на кровать Ари, заставив зажмуриться и вспомнить ночной кошмар.

Глава 28

Ари отпустила Дейдре и металась по комнате, заламывая руки и кусая губы. Надо было бежать, но срочно не получится – Ари проспала слишком долго, еду для сторожей уже увезли к сторожке. Вот завтра… Завтра можно, конечно. Один день вряд ли что-то решит. Значит, ей надо пережить лишь сегодняшний день… А ночью оповестить Рэндальфа… удастся ли ей вырваться ночью из замка, чтобы договориться с Рэндальфом? Что, если муж захочет наконец уделить ей время именно таким образом, как положено? Супружеский долг… Нет, она притворится больной и сможет выбраться из клетки, в которой оказалась. Может быть, лорд-маршала кто-то вызовет в город, может быть что угодно, нельзя паниковать. Если она сейчас начнет биться в панике, то точно все испортит. Вот, готова была уже сейчас мчаться в лес, когда солнце ярко светит и ее наверняка заметят и поймают. Хороша бы она была….

Ари вздохнула, заставила себя успокоиться,  придирчиво осмотрела себя в зеркале. Да, она должна выглядеть грустной и подавленной, если хочет изобразить недомогание, и светло-сиреневое платье ее бледнит. Хорошо, что она отказалась от помады… Или нет? Это уже было неважно. Она поправила выбившийся из прически локон и направилась в столовую.

 Лорд-маршал уже сидел за столом, и когда Ари вошла, он как раз беззаботно рассмеялся в ответ на реплику повара, лично принесшего какую-то кулинарную новинку – очередные булочки с изысканными добавками:

– Нет, как можно? Я ни за что не скажу королю, что мой повар готовит столь райские яства за пять минут и превосходит всех его кулинаров. Тогда он переманит вас, а мне этого не нужно. Придется переезжать в замок Его Величества, чтобы и дальше иметь возможность пробовать такие изысканные кушанья.

Повар хмыкнул в усы и откланялся.

Ари застыла в дверях. Ну как этот человек может так  легко беседовать о пустяках, словно ничего не произошло, никогда не происходило? Как будто нет у него измученного брата, как будто на его совести нет ни одного греха?

Но лорд-маршал уже заметил Ари, его взгляд посерьезнел и снова показался мрачным и давящим. Такой лучше подходил коварному убийце, кем Тэним Лигнрэм и являлся. Каким бы красивым он ни был. А красота лорд-маршала никуда не делась за время похода. Он разве что немного похудел и осунулся, под яркими серыми глазами залегли тени, но он все равно казался очень привлекательным. Ари даже подумала, что не знай она, кто сейчас перед нею, обрадовалась бы, что небезразлична ему. Да что там – если бы она увидела его изображение в книге, она бы мечтала о том, чтобы такой человек оказался тем самым героем или принцем, рядом с которым она бы провела всю оставшуюся жизнь.

– Доброе утро, – обратился лорд-маршал к Ари и озабоченно спросил: – Вы себя хорошо чувствуете?

– Доброе утро, – машинально отозвалась Ари и сделала шаг к столу.

Голова почему-то кружилась, сердце сжималось от испуга. Нет, наверное, Ари была не готова противостоять убийце в равном бою, даже если это лишь бой на словах и оружие – ничего не значащие реплики.

– Оставь девочку в покое, – слишком фамильярно отозвалась Розалинда от кофейного столика в углу, звякнув чашками. – Она плохо спит, ей снятся кошмары. Здесь я виновата – меня и ругай. Рассказала ей сдуру историю про демонов, которых вызывал твой предок.

– Какую из них? Про Ансельма? – уточнил лорд-маршал, аккуратно намазывая масло на воздушный кусок булочки.

– Ту самую, – отозвалась Розалинда и поставила на противоположную от лорд-маршала сторону длинного стола столовые приборы. – Про печать от демонов и… Вот… Госпожа испугалась.

– Вот еще! – Ари гордо вскинула подбородок, садясь за стол. Хорошо, что ее место далеко от мужа, на таком расстоянии она его почти не боится. – Вряд ли меня можно напугать детскими сказками.

– Да? – лорд-маршал иронично поднял бровь. – Это отрадно слышать, но если не сказки Розалинды всему виной, то почему вы так грустны?

– Сказки? – Ари так же иронично подняла бровь и как в зеркале отразила его саркастичную гримасу.  Конечно, лучше сделать вид, что она не расслышала последнюю часть вопроса. А тема ее вполне устраивала, самая безопасная, по сравнению с возможными.

– Безусловно, я не знаю, почему Розалинда вспомнила эту байку, – он задумчиво посмотрел куда-то в сторону, за спину Ари, и рассеянно произнес: – Бедняге просто не повезло с женой, вот и все. Никаких демонов не было, поверьте, люди намного хуже самого ужасного демона.

И Ари была склонна с ним согласиться, только вот имела в виду она совсем другое. Конечно, демоны – не Розалинда. Они вряд ли будут ворчать, как она, что, мол, память подводит, что эта история была первой, что пришла на ум. А лорд-маршал станет благосклонно кивать и уверять, что ничего страшного, раз его супругу беспокоит совсем другое. Лицемеры и убийцы!

А уж задумчиво разглядывать служанку – это уже вообще неизвестно что! Кем надо быть, чтобы не отводить взгляда от Дейдре, принесшей свежий кофе, и что-то будто рассчитывать.

Ари чуть не выронила десертную ложечку из похолодевших пальцев. Неужели лорд-маршал нашел себе новую жертву? Раз уж жену сразу после свадьбы убивать нельзя – то почему бы не убить безответную служанку, которой никто не хватится?

Спасать Дейдре или нет? Конечно, спасать, несмотря на то, что она очень любопытная и докучливая, но как ее спасти? Тем более если Розалинда, повинуясь взгляду хозяина, поручила Дейдре съездить в город с огромным списком покупок... То есть до вечера Дейдре никак не поймать и не предупредить…

Ари машинально ела, точнее, делала вид, что ест, наблюдая за лорд-маршалом. А тот как будто потерял к ней всякий интерес и погрузился в чтение какого-то письма. Вздохнул, поджал губы и сказал:

– Я понимаю, что нам надо с вами многое обсудить, но, вероятно, вы к этому разговору не готовы?

Он подождал ответа, а Ари промолчала, не зная, что ответить.

– Ну что же, тогда отложим, пожалуй, – легко сказал он. – Розалинда, пусть мне подадут кофе в кабинет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍У Ари как будто камень с души упал – огромный, корявый валун. Свобода, она свободна пока от его общества, внимания и… всего остального, о чем она не будет думать, потому что иначе ей будет стыдно признаться, что ей лорд Тэним Лингрэм почему-то не кажется чудовищем, хотя все говорит против него – и здравый смысл, и все доказательства, которые она смогла раздобыть.

И нечего верить ни его снисходительно-спокойному тону, ни сочувствию в его взгляде – он изворотливый, умеет притворяться и нравиться любому собеседнику. Ведь так говорил Рэндальф – и только ему и можно было верить в этом пристанище лицемеров.