Текст книги "Всё, что он не смог (ЛП)"

Автор книги: Харлоу Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

А теперь он появляется, будто Супермен, чтобы спасти меня, как будто свадьба – это такая мелочь?

– Прости. Я всё ещё пытаюсь переварить это, Уокер.

Он опускает плечи.

– Я понимаю. Есть ли что-то, что я могу сделать, чтобы помочь тебе определиться?

– Просто… дай мне немного пространства. Пожалуйста? – Мне неприятно отталкивать его, особенно когда я вижу боль в его глазах. Но я не могу думать, когда он рядом. Мне нужно время, чтобы всё обдумать. Может, даже составить список “за” и “против”, честное слово.

Он засовывает руки в карманы и кивает.

– Хорошо. Я подожду. Спокойной ночи, Эвелин.

Я наблюдаю, как он уходит к своему пикапу, затем сажусь в машину и еду домой. И, несмотря на то, что я только что сказала, что хочу побыть одна, на самом деле мне сейчас как никогда нужна моя лучшая подруга. Поэтому я звоню ей по дороге.

– Ужин по-прежнему в силе? – спрашиваю я, как только звонок подключается через Bluetooth.

– Конечно. А что? Ты хочешь отменить?

– О, ни за что. Мне как никогда нужно твоё общество.

– У тебя всё в порядке?

– Я пока не уверена. Но, пожалуйста, прихвати вино. Думаю, мне понадобится гребанная река.

– Эвелин, ты меня пугаешь, – шепчет Келси. Я слышу, как в её доме захлопывается дверь.

– Ну, я и сама немного напугана, Келс. Думаю… думаю, что я могу выйти замуж на следующей неделе.

– Он предложил тебе выйти за него?! – глаза Келси расширяются, когда она смотрит на меня с дивана. Кайденс играет на полу с игрушками, а я сижу рядом, стараясь держать бокал вина подальше от её ручек, чтобы она его не задела и не пролила всё на ковер.

Хотя, по крайней мере, это белое вино – пятно будет не таким страшным.

– Ага. Сказал, как будто это ничего не значит. – Я делаю глоток и поднимаю взгляд на свою лучшую подругу. – Это же безумие, да?

Келси пытается скрыть усмешку за краем своего бокала, но я замечаю её.

– Что это за взгляд?

– Какой взгляд?

Я указываю на неё пальцем:

– Тот, в котором ты как будто что-то скрываешь, но знаешь, что не должна мне говорить. – Прищуриваюсь. – Келси Энн Гибсон, ты что-то от меня скрываешь?

Она откашливается и тяжело вздыхает.

– Нет, Эвелин. Но, честно говоря – и мне больно это признавать, – думаю, Уокер может быть прав в этой ситуации.

– Вау. Ладно. Похоже, ты уже перебрала с вином. – Я закатываю глаза и делаю ещё глоток.

– Это не алкоголь говорит. Просто Уокер с той ночи изменился. И ты – тоже, – объясняет она, в её голосе появляется нежность. – Может, решение пожениться и продиктовано тем, чтобы сохранить опеку над Кайденс. Но, возможно, это ещё и шанс вам с ним восстановить связь. Вспомнить, как быть друзьями.

– Ну, мы не были какими-то супер близкими…

– Но насколько всё может быть плохо, Эвелин? Это же Уокер. Ты его знаешь. Он тот же парень, что и раньше, просто чуточку другой.

– Да, но с ним всё стало так странно после смерти Джона.

– Может, это шанс для вас обоих пройти через это горе вместе. Ты ведь толком и не прожила ту потерю, понимаешь? Он умер, и Кайденс родилась через месяц. Может, и ему это нужно – как способ справиться с чувством вины. Вы с ним – единственные, кто связан с Джоном одинаково. Позволь ему помочь тебе.

Моя лучшая подруга смотрит на меня так, будто всё просто. Но внутри я знаю – ничего в этом простого нет. Я говорю о том, чтобы выйти замуж за лучшего друга отца моей погибшей дочери. Его родители пытаются отобрать у меня мою дочь. А мужчина, который предлагает мне выйти за него, стал мне почти чужим.

Но потерять свою дочь – живое, дышащее существо, которое изменило мою жизнь, пусть и сделало её сложнее – это просто невозможно.

Так что я делаю то, что сделала бы любая мать на моём месте – принимаю решение защитить своего ребёнка и себя. Пусть потом я пожалею об этом. Но я не могу рисковать. Она слишком дорога для меня.

– Не верю, что я на это соглашаюсь, – бормочу я и допиваю остатки вина из бокала.

– То есть ты действительно собираешься это сделать? – Келси выпрямляется на диване.

– Я не могу её потерять, Келс. Не могу потерять свою дочь.

– Я знаю, Эв. И ты её не потеряешь. Теперь у тебя есть Уокер, который поможет тебе пройти через всё это.

– Почему я не могу просто выйти замуж за тебя? – жалуюсь я, и Келси смеётся.

Она поднимает левую руку, демонстрируя обручальное кольцо. – Извини, подруга. Я уже занята.

– Уф. А мне нравятся только мужчины, так что не сработает.

– Да, и без обид, но я не откажусь от члена Уайатта. Прости. – Она пожимает плечами.

– Не виню тебя. Хороший член – редкость.

– Ну, Уайатт и Уокер близнецы, так что…

Я поднимаю руку между нами:

– Эээ, нет. Это будет брак без секса, подруга.

– Удивительно слышать это от тебя. Ну давай… тебе ведь хоть капельку любопытно, каков Уокер в постели? – Она соединяет указательный и большой палец, оставляя крошечный промежуток.

– Скучаю ли я по сексу? Да. Но если мы переспим, всё станет ещё запутаннее. Нет. Думаю, лучше, если мы просто останемся друзьями без секса в этом браке. Тем более, это же не навсегда.

Келси снова улыбается своей хитрой улыбкой. – Ладно. Как скажешь.

И, хотя я не хочу это признавать… кажется, моя лучшая подруга мне не верит.

Да и я сама себе – тоже не до конца.

Глава пятая

Уокер

Я бросаю последний тюк сена на кучу в амбаре и вытираю пот со лба. Спасибо Богу за работу на ранчо – она хоть как-то помогает справиться с нервами.

Завтра я женюсь. И, хотя это была моя идея, меня не покидает чувство, что я стою на пороге решения, которое изменит всю мою жизнь. Но когда вчера вечером Эвелин написала, что согласна на моё предложение, внутри меня что-то изменилось. Впервые за последние шесть месяцев я чувствую, что у меня снова есть цель. Больше нет этого блуждания в пустоте и бесконечного вопроса – в чём вообще смысл жизни?

Смерть имеет странную способность отрезвлять. Она заставляет понять: чтобы жить – нужно прилагать усилия. Нужно каждый день выбирать – жить по-настоящему. И теперь, когда я больше не топлю вину в алкоголе, я могу сосредоточиться на том, чтобы изменить чью-то жизнь к лучшему: Эвелин и Кайденс.

Мой брат был прав – хотя я вряд ли признаюсь ему в этом вслух. Направить свою боль в конструктивное русло, возможно, и есть тот ключ, который поможет выбраться из тьмы, окутывавшей меня с той самой ночи. Хотя образы того вечера до сих пор горят у меня перед глазами – яркие, обжигающие, словно пламя, из которого я едва выбрался.

– Нужна помощь? – спрашивает Уайатт, отвлекая меня от мыслей. Я поворачиваюсь к нему. Он идёт ко мне в своей фирменной футболке Gibson Ranch, бейсболке, джинсах и ботинках Ariat. Сегодня воскресенье, а значит, все трое братьев обязательно побывают на ранчо – каждый внесёт свою лепту.

– Я только закончил. Осталось почистить Гиацинту и Малберри, потом собирался покататься на Баррикаде, перед тем как поехать домой.

– Лошади выглядят отлично. Когда у тебя следующее занятие?

– Ещё нескоро. Я перенёс даты – был не в том состоянии. – Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как я вёл уроки верховой езды. Но груз вины потихоньку сходит с души, и я снова чувствую, что готов – хотя бы к новой нормальности.

Он кивает и проводит языком по щеке.

– Кстати о нерациональных решениях – птичка на хвосте принесла, что ты завтра женишься…

Чёрт. Видимо, Келси успела поговорить с братом раньше меня. Не удивлён, хотя рассчитывал всё объяснить сам. Хотя, скорее всего, Келси заговорила с Уайаттом, потому что Эвелин, вероятно, попросила её быть свидетельницей на церемонии.

– Эта кудрявая птичка сказала правду, – отвечаю.

Уайатт качает головой:

– Ты серьёзно собираешься жениться на Эвелин? Ты в своём уме?

– Значит, быть моим шафером ты не хочешь? – скрещиваю руки на груди, подражая его позе. Мы, наверное, выглядим как те картинки "найди 10 отличий", где отличий не видно с первого взгляда.

– Уокер, поговори со мной. Что, чёрт возьми, творится у тебя в голове?

– Я думаю, что не смог спасти своего друга… но, возможно, смогу спасти его дочь от того, чтобы она осталась без обоих родителей. – Или… что, может, наконец, сделаю хоть что-то с этим тянущим чувством к Эвелин, которое не отпускает уже больше года.

Но я пока не готов смотреть этой правде в лицо.

– Келси рассказала мне про дело об опеке. Но брак? Ты уверен, что это разумно с учётом твоих чувств?

– Мои чувства не имеют значения, – отмахиваюсь, поворачиваясь, чтобы уйти.

Но он идёт за мной по пятам.

– Да как бы не так. Ты был неравнодушен к Эвелин ещё с тех пор, как она и Джон начали встречаться – не отрицай. И я, и Келси это видели. И теперь ты думаешь, что если женишься на ней – всё пройдёт? Ты вообще хоть чем-то, кроме своего члена, думаешь?

Я резко разворачиваюсь и оказываюсь нос к носу с ним:

– Я думаю, чёрт возьми, сердцем, Уайатт, – сдержанно рявкаю, едва подавляя злость. Я знаю, он задаёт мне эти вопросы не просто так – он хочет убедиться, что я всё продумал. – Впервые за последний год я чувствую, что поступаю правильно. Я должен это сделать. Я не могу стоять в стороне и смотреть, как снова решают судьбу этой маленькой девочки. И Эвелин не заслуживает такого. Она отличная мать. Так что да. Возможно, она до сих пор кажется мне сногсшибательной и интригующей. Возможно, она сводит меня с ума. Но дело не в этом. Я делаю это ради девочек. Ради Джона. И, может быть... чуть-чуть – ради себя.

Уайатт несколько секунд пристально смотрит на меня, а потом тяжело вздыхает.

– Надеюсь, ты понимаешь, во что ввязываешься. Всё это кричит «катастрофа», чувак.

– Ну, ты теперь женат, так что насколько сложно это может быть? – шучу я, и напряжение между нами чуть ослабевает.

– Я серьёзно, Уокер. Что дальше? Вы будете жить вместе?

– Да. Мы кое-что обсудили вчера. – В основном, договорились, что останемся в этом браке до решения суда об опеке, а потом уже выберем, когда разводиться. Я перееду к Эвелин, чтобы быть рядом с Кайденс. Не вижу смысла вырывать их из привычной среды. Это всё ведь было моей идеей.

Ах да, и было её правило – никакого секса и никаких женщин. Я в ответ – никаких мужчин. Последнее, что нам нужно – подозрения, что брак фальшивый, если кто-то из нас начнёт встречаться с другими. Я уже больше года без секса – переживу и дальше, легко.

Кроме того, сама мысль о том, что у Эвелин может быть кто-то другой, заставляет мою кровь закипать, так что без близости нам обоим будет проще.

– То есть ты правда это делаешь? – уточняет Уайатт.

– Да.

Он снова вздыхает и смотрит в небо:

– Во сколько завтра быть в суде?

– В десять утра. И не опаздывай.

Моё сердце бешено колотится, пока я в тысячный раз проверяю своё отражение в стеклянной витрине на стене. Поправляя галстук, я переминаюсь с пятки на носок в ожидании Келси и Эвелин с Кайденс. Это всего второй раз за год, когда я надеваю костюм, но на этот раз – по поводу, который кажется настоящей победой для всех, кто в этом участвует.

– Нервничаешь из-за своего фальшивого брака? – шепчет мне на ухо брат, и я отталкиваю его.

– Это не фальшивка, Уайатт. Это чертовски реально. Чейзу пришлось попросить об одолжении у судьи Карлсона, чтобы мы смогли пожениться сегодня, не дожидаясь стандартных 72 часов ожидания после подачи заявления.

– Вы, ребята, хоть какой-то контракт подписали? – спрашивает он шепотом, пока мимо нас проходят люди по направлению к другим залам суда.

– Что? Зачем?

– Потому что если всё это всерьёз, и вы когда-нибудь разведётесь, ты же понимаешь, что Эвелин будет иметь право на твою зарплату, имущество и всё такое?

– Мне плевать на всё это, – отмахиваюсь я. – К тому же она более чем заслуживает это – после всего, что случилось по моей вине. А если это обеспечит Кайденс будущее, пусть забирает всё, что хочет.

Брат бормочет:

– Господи. Ты в этом по уши.

– Да, но по крайней мере я вижу свет наверху. И он с каждой секундой становится всё ярче. – Как только слова слетают с моих губ, из-за угла появляется Эвелин. Она идёт ко мне в белом летнем платье, и мир замирает. Я вижу только её.

Тонкие бретели обрамляют её плечи, верх платья открывает ключицы. Ткань мягко струится по фигуре, подчеркивая талию, изгибы и бёдра. На голове – венок из гипсофил, а длинные светлые волосы вьются вокруг лица.

Я надел костюм с галстуком, зная, что нам нужно «сыграть свадьбу», но видя её такой – неземной, ангельской, красивее, чем когда-либо, – я замираю на месте.

Чёрт. Может, это была не такая уж хорошая идея. Потому что самая глубокая часть моей души хочет, чтобы всё это было по-настоящему – с чувствами, с любовью.

Но уже поздно отступать.

Сосредоточься на Кайденс. Сосредоточься на том, чтобы она не потеряла свою маму. Именно ради этого ты всё это делаешь, помнишь?

Келси замечает, как я пялюсь, и поднимает бровь. Когда девушки подходят ближе, я пытаюсь собраться, спрятать свой неуместный, пугающий отклик куда подальше и вспомнить, зачем я здесь – ради Джона и его дочери.

А может, ты всё-таки пытаешься получить Эвелин и для себя?

– Эвелин, ты выглядишь...

– Прости, мы опоздали, – перебивает она меня, забирая Кайденс у Келси. – Малявка заблевала платье, пришлось переодеть её в последний момент.

Я улыбаюсь малышке в мятно-зелёном платье и поглаживаю её щёчку.

– Можно подумать, ничего не случилось. Она – совершенство, – говорю я, а затем встречаюсь взглядом с Эвелин. – Вы обе.

Может, мне показалось, но, кажется, она слегка покраснела, а затем обращается к Уайатту:

– Всё готово?

– Ага. Готово, – отвечаю я за него, раздражённый тем, что она избегает меня в этот момент. Но скоро она не сможет – я буду рядом каждый день. И пусть это благословение и проклятие, но я справлюсь. Жизнь раздала нам не лучшие карты, но посмотри, как мы играем, будто в руке у нас козыри.

По правде говоря, я не знаю, поможет ли это делу Эвелин или навредит, но интуиция подсказывает, что скорее поможет. Я подаю локоть, жду, пока она вложит в него руку, передаёт Кайденс обратно Келси, и мы вместе с друзьями заходим в зал суда.

Церемония проходит быстро, но вполне официально. Я даже купил ей кольцо – обручальное, из белого золота с мелкими бриллиантами – и простое кольцо для себя. Когда я надеваю кольцо ей на палец, она тихо ахает, но сдерживается, не ругает меня при судье и моём брате. Келси улыбается всю церемонию, щёлкая пару снимков, будто всё это судьба, и она не может сдержать радости. А мой брат тяжело дышит, как бык перед ударом, пока держит Кайденс.

Когда судья объявляет нас мужем и женой, я морально готовлюсь к самому сложному моменту – потому что знаю, что поцелуй может только усугубить мою ситуацию. Но я не могу не поцеловать её – это будет странно и неловко. Поэтому я притягиваю её к себе за талию и мягко касаюсь её лица рукой.

– Уокер... – выдыхает она, когда я ловлю её взгляд.

И делаю то, о чём мечтал больше года.

Я прижимаюсь к её губам, сначала нежно, прислушиваясь к её реакции. Но тепло её губ заставляет меня углубить поцелуй. И тут она отвечает мне – тянется навстречу. Всё, что я так долго прятал, вырывается наружу, словно приливная волна.

Я на мгновение хочу провести языком по её губам, но вспоминаю, где мы. Не стоит целоваться так страстно перед судьёй, братом и невесткой. Я отстраняюсь. Её глаза всё ещё закрыты.

Моё сердце так сильно стучит, что, кажется, его слышат все в комнате. Но сейчас всё изменилось. Мир под ногами сдвинулся, и меня захлестнула решимость.

Я должен сделать эту женщину своей.

А что, если она не хочет того же?

Наконец, она открывает глаза, и наши взгляды встречаются. Её голубые глаза расширяются от удивления.

– Ура! – восклицает Келси, хлопая ладошками Кайденс, пока Уайатт держит её. Но девочка быстро понимает, в чём суть, и начинает хлопать сама.

– Поздравляю вас, – говорит судья Карлсон. Я протягиваю ему руку.

– Спасибо, сэр. – А затем поворачиваюсь к своей невесте – вернее, жене. – Готова?

– Угу, – тихо отвечает Эвелин, берёт меня за руку, и мы выходим из суда вместе, навсегда изменённые этим моментом.

– Ну что, новобрачные, каковы дальнейшие планы? – поддевает Уайатт у машин. – Может, заедем к маме с папой? Пусть поздравят.

Желудок сжимается. – Чёрт.

– Ага. Не подумал об этом, да?

Эвелин хлопает меня по руке:

– Ты не сказал родителям, что мы женимся? Боже мой, твоя мать меня убьёт!

– Прости. Я был слишком занят, чтобы всё успеть до медиации через две недели, – говорю я, прекрасно зная, что её гнев – ничто по сравнению с реакцией моей матери. – Всё будет хорошо…

– Ага, конечно, – хмыкает Уайатт.

Келси хлопает его по затылку, и я в этот момент люблю её ещё больше.

– Уайатт, не мешай, – фыркает она, а потом обращается ко мне. – Не беспокойся. Да, они удивятся, Рэнди тоже что-нибудь скажет, но они знают Эвелин. Уверена, поймут, почему вы всё держали в секрете.

– Нет, Келс, – вмешиваюсь я. – Родители не должны знать, что это было по договорённости. Только вы с Уайаттом в курсе.

Она хмурится.

– Тогда что ты им скажешь?

– Что мы встречались втайне и устали скрывать отношения. – Это объяснение я придумал прошлой ночью. Просто не успел обсудить с Эвелин. Поворачиваюсь к ней: – Тебе подойдёт?

– Эм, да. Звучит нормально, – выдавливает она, пока Кайденс снова хлопает в ладоши, и все мы смеёмся. Потом она издаёт что-то вроде уханья.

– Видишь? – улыбаюсь я. – Маленькая совушка одобряет.

– Она начала делать так вчера. Не знаю, откуда взяла, – говорит Эвелин, пока я беру Кайденс на руки. Она тянется к моему лицу и сжимает мне щёки, а я краем глаза смотрю на Эвелин.

Она смотрит на нас с выражением благодарности, благоговения и тревоги – будто не уверена, что будет дальше.

Но я знаю одно: теперь они мои. И я никого больше не подведу.

Последнее, что я хотел, – это уезжать от Эвелин и Кайденс сразу после церемонии, но мне нужно было заступать на смену в участке. К счастью, начальник пошёл навстречу и подвинул мой график, поскольку в пятницу у нас с Чейзом встреча, а один из ребят согласился подменить меня сегодня.

Когда я поеду домой послезавтра, это уже будет не моя квартира – я направлюсь к таунхаусу Эвелин. Большая часть нужных вещей уже лежит в кузове моего пикапа, а всё крупное пока остаётся в моём жилье. Я вообще подумываю сдать его в аренду – всё равно не буду там жить. Эвелин говорит, у неё есть гостевая кровать, и мебель тоже есть, так что тащить своё нет смысла. А полностью меблированное жильё проще будет сдать.

– Что у нас на ужин, дорогуша? – в кухню заходит Дрю, один из членов команды и мой хороший друг. Он наклоняется над кастрюлей на плите и глубоко вдыхает аромат.

– Чили, сладенький, – отвечаю, помешивая. – С кукурузным хлебом.

– Чёрт, звучит аппетитно. – Дрю открывает холодильник, достаёт две банки колы и протягивает одну мне.

– Это мамин рецепт, так что, сам понимаешь, будет вкусно.

– А меня мама готовить не научила, – жалуется он.

– У нас с братьями такого выбора не было. Мама настояла: должны уметь о себе позаботиться, хотя сама до сих пор практически не выходит из кухни.

Мы выросли на ферме, которая позже стала семейным отелем B&B, и за эти годы пришлось многому научиться – и по хозяйству, и в бизнесе. Но мама ещё и хотела, чтобы мы умели готовить. Поэтому раз в неделю каждый из нас отвечал за один из приёмов пищи. Обычно я брал ужин – утро было занято лошадьми. И теперь, когда я главный повар в пожарной части, я по-настоящему благодарен, что мама тогда настояла. А звук, с которым кто-то уплетает твою еду – никогда не надоест.

– Может, мне стоит познакомиться с твоей мамочкой, – шутит Дрю.

– Без проблем. А потом познакомишься с моим отцом и его дробовиком.

Дрю заливается хохотом и садится на один из стульев у стойки.

– Ну что нового у тебя? Ты как-то повеселел в последнее время.

Да так, поженился сегодня.

– Просто решил кое-что поменять, – отвечаю вместо этого.

– Например?

– Ну, для начала – переезжаю.

– Почему?

– Я… – Я на секунду задумываюсь, говорить ли Дрю о сегодняшнем дне, и понимаю, что скоро всё равно все узнают. Маленький город – слухи разлетаются быстро. – Сегодня я женился. Переезжаю к жене.

Дрю сначала просто смотрит на меня в ступоре, потом моргает и отходит от шока:

– Прошу прощения… ты только что сказал, что женился?

– Ага, – киваю, помешивая чили. – Так что, если знаешь кого-нибудь, кто хочет снять жильё, дай знать.

– Подожди-ка, мать твою! – восклицает он, как раз когда в кухню заходят Таннер и Брэд.

– Что случилось? – спрашивает Брэд, доставая из холодильника свою банку. В этот момент срабатывает таймер духовки – кукурузный хлеб готов. Я достаю его, пока Дрю рассказывает ребятам.

– Уокер женился.

– Что за хрень?! – орёт Таннер. – Я даже не знал, что ты с кем-то встречаешься!

– Мы держали это в секрете, – объясняю, используя ту же версию, что озвучил Эвелин утром.

– Кто она, чувак? – допытывается Дрю. – Кто, чёрт побери, согласился выйти за тебя?

Я разворачиваюсь к ним, готовясь к первой настоящей реакции на нашу новость. Эта будет особенно тяжёлой, потому что они все знали Джона. – Эвелин.

Трое замолкают. Слишком долго просто пялятся на меня, пока Дрю, наконец, не выдыхает:

– Охренеть.

– Ага. Так что теперь я женат. – Я выключаю конфорку. – И ужин готов, ребята. К столу.

Расспросов от ребят в пожарной части, которых я ожидал, так и не последовало, и из-за этого я чувствовал себя неуютно до конца смены. Шок – да, этого я ждал. Но потом должны были последовать вопросы. Много вопросов.

Но их не было.

И знаешь что? Да и не заслужили они ответов. По крайней мере, пока что.

Эвелин была права – нервничая из-за реакции окружающих. Но к чёрту всех. Я твёрдо намерен держаться плана и помочь ей пройти через эту битву с родителями Джона. Это единственное, что сейчас имеет значение.

Ну и сон. Потому что я чертовски вымотан.

Когда я подъезжаю к таунхаусу Эвелин, то тяжело выдыхаю. Жить с женщиной – будет для меня в новинку, это уж точно. А жить ещё и с младенцем? Уверен, мне предстоит научиться целой куче всего, прежде чем мы войдём в ритм.

Странно стучать в дверь, ведь теперь это мой дом на обозримое будущее, но я всё равно стучу. Таннер сказал, что как раз ищет жильё, когда я упомянул, что моя квартира будет свободна, так что одной проблемой меньше.

Эвелин открывает дверь через несколько минут.

– Привет. Прости, я как раз переодевала малышку.

– Всё нормально. – Я захожу внутрь, пока она придерживает дверь, и осматриваюсь – в прошлый раз я был слишком отвлечён. В доме у Эвелин царит спокойствие: нейтральные тона с яркими акцентами тут и там. И я замечаю не одну, а целых две картины с изображением луны. На одной – луна среди звёзд, на другой – луна над океаном, её свет играет на волнах. Забавно, как я не заметил этого в прошлый раз.

Дом совсем не такой, как одежда, которую она носит, или палитра её бутика. Здесь по-настоящему уютно. И хоть нам ещё предстоит привыкнуть к совместной жизни, атмосфера уже располагает.

– Как на работе? – спрашивает она, как будто считает, что должна это сказать. И, если честно, в этом есть что-то из 50-х – как идеальная домохозяйка, встречающая мужа с порога, – но, чёрт возьми, приятно, что кто-то ещё об этом спрашивает, кроме Келси. Она всегда интересуется, когда я захожу к ней в пивоварню после смены, но никто другой – тем более женщина, с которой я… ну, в отношениях – если это можно так сейчас назвать.

– Нормально. Долго. Без происшествий, а это, честно говоря, лучший вариант. – Потому что "происшествия" – это обычно то, что потом снится мне по ночам.

– Тогда я рада. – Кайденс устроилась у неё на бедре, как будто это её любимое место в мире, и при этом не сводит с меня глаз. Я тянусь и беру её за запястье, издавая тот самый совиный звук, что она издала в утро нашей свадьбы. В ответ – заливистый детский смех, который мгновенно заставляет меня улыбнуться. – Ну что, пошли покажу тебе твою комнату.

Я следую за Эвелин наверх в гостевую, прекрасно понимая, что было бы глупо сейчас поднимать тему о том, чтобы спать в одной комнате, ради придания браку реализма. Пока что. Обсудим позже. Сейчас всё равно никто нас не видит – мы за закрытыми дверьми. Главное – выспаться. Хотя, чёрт возьми, рядом с этой женщиной тело не хочет расслабляться.

И снова в голове всплывает тот поцелуй двухдневной давности. Сотый раз за эти двое суток.

Эвелин открывает дверь, и я вхожу за ней. Кровать стоит в углу, комод, тумбочка – и всё.

– Знаю, немного, – пожимает она плечами. – Я обустраивала эту комнату для Келси, когда она ещё не была с Уайаттом. Последний раз тут кто-то останавливался год назад. Но постельное бельё свежее.

– Эв, этого более чем достаточно. Спасибо. Мы, парни, не особо требовательны. Нам не нужны ни просторы, ни картины на стенах. – В этот момент я замечаю ещё одну картину с луной на стене возле шкафа.

Она неловко смеётся:

– В комоде лежат кое-какие мои вещи. Но если что, я могу их убрать.

– Всё в порядке. – Я заглядываю в шкаф. Если что, развешу одежду. Я, кстати, из тех редких людей, кто любит раскладывать бельё по местам.

– Ну ладно. – Эвелин смотрит в пол, потом поднимает взгляд. – Я не успела поблагодарить тебя после свадьбы.

– Не нужно. Это я должен тебя благодарить.

– Почему это?

Я сокращаю расстояние между нами и смотрю ей в глаза, снова думая о том поцелуе, … и гадая, что она сделает, если я поцелую её ещё раз.

Но какой у меня будет повод?

Ты такая чертовски красивая, что я не могу не прижаться к твоим губам...

Жениться на тебе – это как сон, о котором я всегда мечтал...

Я до сих пор не верю, что это на самом деле происходит, и мне нужно убедиться, что это не просто фантазия...

– Потому что ты впустила меня в свою жизнь, Эв. Ты ведь не обязана была. Я знаю, что ты и сама справилась бы. Но ты доверилась мне, и... – Я борюсь с тем, как выразить это чувство. – Это действительно много значит для меня.

– А... ну, тогда пожалуйста? – говорит она, как будто не уверена в правильности ответа, и мы оба смеёмся. – Но, честно, Уокер… Здорово, что теперь у меня есть на кого опереться. – Видимо, её собственное признание застает её врасплох – глаза расширяются от удивления.

И в этот момент Кайденс начинает хлопать в ладоши, нарушая атмосферу, но принося с собой новую – детскую, радостную – и моя улыбка снова возвращается. Если уж что-то и стоит вынести из всей этой истории, так это её смех. Я даже не подозревал, насколько мне это нужно. Я думал, что её присутствие будет больно напоминать мне о Джоне. Но оказалось наоборот. Будто через неё Джон всё ещё рядом. Будто можно снова смеяться. Будто больше не нужно чувствовать вину за то, что я ощущаю счастье, а не скорбь.

– Ладно, дадим тебе поспать, – говорит Эвелин и поворачивается к двери.

– Да, я вымотан.

– Угощайся всем, что найдёшь в доме. Не знаю, во сколько ты проснёшься, но я ухожу на работу в восемь.

– Может, я уже буду на ногах к этому времени.

– Хорошо. – Её улыбка короткая, почти застенчивая. – Спокойной ночи, Уокер.

– Спокойной ночи, Эвелин. – Я перевожу взгляд на Кайденс. – И тебе, совушка, тоже спокойной.

Кайденс радостно визжит, и они вдвоём выходят, оставляя меня одного в комнате. Я переодеваюсь из формы, чищу зубы в ванной напротив, а потом просто падаю лицом в матрас, изнемогая от усталости.

Но привычный кошмар, что навещает меня несколько раз в неделю, в эту ночь не приходит.

Вместо него – другой сон.

Сон, где ноги Эвелин обвивают мою голову, а моё лицо прижато между её бёдрами.

Забавно, что и от такого сна не особо-то удаётся поспать – особенно когда меня будит детский плач из другой комнаты.