Текст книги "Всё на кону (ЛП)"

Автор книги: Харлоу Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Потому что если бы увидел – давно бы ушёл.

Я уставилась на бумагу, гадая, как вообще смогу ему об этом рассказать. Как объяснить, что я приняла решение о своём будущем ещё до того, как он меня поцеловал… тогда, когда я считала, что у нас с ним нет будущего?

Но это может подождать. Пока не обязательно всё рассказывать. Всё ещё может сорваться, и тогда это вообще не будет иметь значения.

Хотя в глубине души я знаю – это неправда.

Мисс Бейкер,

Мы рады сообщить вам, что вы были отобраны для участия в нашей программе по любительской фотографии, которая стартует 5 января. Мы были впечатлены вашим портфолио и с нетерпением ждём возможности поработать с вами над развитием ваших навыков. Пожалуйста, свяжитесь с нашим приёмным отделом по телефону или электронной почте как можно скорее, чтобы подтвердить своё участие.

С уважением,

Институт Фотографии Нью-Йорк Лайф

Я не могла схватить трубку быстрее. Я восприняла это как знак. Я сказала да сразу, как только смогла ответить на вопрос женщины о том, буду ли участвовать.

А вот Уайатт сегодня воспринял тот взлом как знак – знак, что жизнь коротка, и он больше не хочет быть просто моим другом.

И я тоже этого хочу.

Я засовываю письмо в ближайший ящик, поклявшись разобраться с этим, когда придёт время, а пока просто наслаждаюсь моментом – я сплю рядом со своим лучшим другом, зная, что мы больше не просто друзья.

Это было первым, чего я по-настоящему хотела в своей жизни – ещё до того, как мечтала стать настоящим фотографом. Так что я собираюсь это взять. И окунуться в это чувство без сожалений, обид и неразделённой любви, как раньше.

– Хочешь пить? – протягиваю я Уайатту стакан воды, вернувшись в комнату.

– Спасибо. – Он залпом выпивает половину, потом садится на кровать.

Я ставлю стакан на прикроватную тумбочку и устраиваюсь под одеялом рядом с ним, спиной к его груди. Его рука ложится на моё бедро и притягивает меня ближе.

Его твёрдое тело прижимается к моим мягким изгибам, и я просто таю, наслаждаясь тем, как его прикосновение разносит молнии по моей коже. От него исходит тепло, которое не даёт моему телу расслабиться – но я и не думаю жаловаться. Я слишком долго этого ждала.

– Удобно? – шепчет он в ухо, легко покусывая мочку. От этого по коже пробегает рой мурашек.

– Да. А тебе?

– Я именно там, где хочу быть, – отвечает он, прижимая ладонь к моему животу, между шортами и футболкой, и глубоко вдыхает, прежде чем выдохнуть горячее дыхание мне на шею. Я никогда в жизни не чувствовала себя настолько дома.

– Я тоже, Уайатт. Я тоже.

Глава двенадцатая

Уайатт

Я чувствую, как яркий свет пробивается сквозь мои веки, вытягивая меня из глубокого сна. Я моргаю, приоткрываю один глаз – и первое, что вижу, это копна светлых кудрей.

Келси.

Сознание возвращается, и я сразу же улыбаюсь, обнимая её за талию и притягивая ближе к себе.

Она тихо стонет, и мой член становится ещё твёрже, чем был этим ранним утром. Я знаю, что она это чувствует, особенно когда начинает шевелиться и слегка прижимается задом к моей промежности.

– Доброе утро, – шепчу я ей на ухо, приподнимаясь на локте и заглядывая через плечо, чтобы увидеть её лицо. Её тело разворачивается, и, когда я встречаю взгляд синих глаз, моё сердце сильно стучит.

Вот как всё и должно было быть всегда. И, чёрт возьми, как же хорошо наконец-то прислушаться к своему сердцу.

– Доброе утро, – отвечает она застенчиво, и на её щеках появляется румянец.

Я провожу пальцем по оголённой коже её бедра, борясь с желанием стянуть с неё шорты и сделать то, чего мы оба хотим.

– Как ты спала?

– Очень хорошо.

– Я тоже.

– Твоё тело как печка. Я забыла об этом.

Это не первый раз, когда мы с Келси спим рядом или близко друг к другу, чтобы чувствовать тепло. Но это первый раз, когда мы сделали это намеренно.

– Теперь ты знаешь: я никогда не дам тебе замёрзнуть.

– Это правда.

Её взгляд мечется между моими глазами, и я делаю то же самое, убеждаясь, что всё это – реально. Что прошлая ночь действительно была. Но вместо слов я просто наклоняюсь и целую её губы – мягко, с желанием ощутить её снова. Я делаю это без сомнений, без тысячной попытки всё обдумать. Но язык не пускаю, ну… сами понимаете – утреннее дыхание.

– Не знаю, привыкну ли я когда-нибудь к тому, что мы теперь целуемся, – говорит она, когда мы отстраняемся. Её ладонь ложится мне на щеку.

– Придётся, потому что я собираюсь делать это при каждом удобном случае.

Она глубоко вздыхает, а потом говорит. – Думаю, нам нужно поговорить.

– Согласен. Но, может, сначала почистим зубы, сходим в туалет и выпьем кофе?

Она улыбается уголком губ.

– Звучит отлично.

Мы расходимся, чтобы привести себя в порядок. Я даже принимаю душ в её ванной. Может быть, я даже понюхал её гель для душа – потому что этот запах всегда дразнил меня, когда мы были рядом, – и теперь он будет сопровождать меня повсюду.

Прошлой ночью я поцеловал свою лучшую подругу. Я рискнул, поняв, что мог её потерять. Эта мысль наконец-то перебила весь остальной мусор, который не имел значения.

Мой брат рискнул со своим планом, и Келси тоже – согласившись. Если бы не их выбор, я бы сейчас не был с ней. Вот на чём нужно сосредоточиться.

После душа я надеваю вчерашнюю одежду и иду на кухню, откуда доносится аромат кофе, бекона и яиц.

Я подхожу сзади, обнимаю её за талию и шепчу на ухо. – Пахнет вкусно. – Целую её в шею, и она откидывает голову, открывая мне доступ. Но потом разворачивается ко мне, прикусив губу. – Что случилось?

– Просто… я немного запуталась. – Она смотрит на меня. – Прошлая ночь была…

– … как пробуждение, Келс, – заканчиваю за неё.

– Ты уверен? – Она выключает плиту и снова смотрит на меня. – Я счастлива. Очень. Даже стыдно, насколько. – Она смеётся. – Но я не хочу, чтобы ты потом припомнил мне всю историю с Уокером, когда разозлишься.

– Думаешь, я способен на это?

Она пожимает плечами. – Не знаю. Мы ведь всегда были просто друзьями, Уайатт. Мы никогда…

– … не встречались, – снова заканчиваю за неё. – Не были в отношениях.

– А теперь мы в них?

– Да, – отвечаю без колебаний. Сгибаю колени так, чтобы наши глаза были на одном уровне. – Я устал бороться с этим притяжением. Мы ходим вокруг да около уже два года. А я хотел тебя ещё раньше. Больше никаких игр, Келс. Давай просто будем вместе.

Она улыбается, и я понимаю – мои слова сделали её счастливой.

– Ладно. Но разве это не слишком быстро? Мы как будто с нуля сразу на шестьдесят. И это безумие, потому что я всегда этого хотела… и всё равно это застало меня врасплох.

Я беру её за руку и веду к дивану. Мы садимся рядом, без единого сантиметра между нами.

– Я знаю. Это быстро. Но я устал терять время – злиться, сомневаться. Я просто хочу тебя . Всю тебя. Хочу исследовать эту новую сторону нашей дружбы. Мы всегда будем друзьями, Келси – это основа. Но теперь я хочу целовать тебя, обнимать, встречаться с тобой, заниматься с тобой любовью, когда будем готовы. Хочу говорить о будущем и прекратить избегать трудных разговоров. Посмотри, куда нас это привело.

Она улыбается, проводя большим пальцем по тыльной стороне моей руки. – Ладно. Но всё равно… прости, Уайатт, за всё. Я просто не знала, не придумала ли я всё это.

– Что именно?

– Взгляды, мурашки, ощущение, будто моё сердце вырывается из груди каждый раз, когда ты рядом.

Я беру её руку и кладу себе на грудь. Оно колотится неистово – но теперь от счастья, а не от тоски.

– Моё сердце всегда так себя чувствует рядом с тобой, Келси. И это никогда не изменится. – А позже я покажу тебе, как остальная часть меня на тебя реагирует. – Давай сделаем это. Погрузимся с головой. Будем вместе, а остальное решим по ходу.

Она расплывается в улыбке и бросается ко мне, обвивая шею руками и целуя. Я откидываюсь на спинку дивана, она залезает ко мне на колени, оседлав меня. Я снова становлюсь болезненно твёрдым под джинсами. Придётся привыкнуть к этому, потому что последнее, чего я хочу – давить на Келси, чтобы она пересекла границу раньше времени.

И, если честно, я и сам не уверен, что на сто процентов готов. Я имею в виду, готов ли я почувствовать эту женщину, обхватывающую мой член? Чёрт, да. Но я знаю, что секс с ней не будет похож на тот, что был с другими. Это будет значить многое для нас обоих. Это большая ответственность, и я хочу, чтобы всё произошло правильно, что я сделаю это для нее настолько идеальным, насколько это возможно.

Когда наши языки сливаются, а дыхание становится тяжелее, я чувствую, как Келси начинает вращать бедрами. Я крепче обхватываю ее тело, а затем опускаю руки вниз, чтобы обхватить ее задницу.

– Келси, – шепчу я, прижимаясь к её губам. – Нам нужно остановиться, детка.

– Я не хочу, – отвечает она, слегка отстраняясь. Её глаза затуманены страстью.

– Я знаю. Но я хочу сначала пригласить тебя на свидание.

Её брови взлетают. – На свидание?

Я снова поднимаюсь и прижимаю её к груди. – Ещё бы. Я хочу, чтобы все знали – ты больше не свободна. Хочу показать им, что именно меня ты выбрала, и я, черт побери, не могу дождаться этого момента.

– Тогда своди меня на настоящее свидание, Уайатт. – Её глаза наполняются слезами. И я точно знаю, почему.

Это то, чего мы оба хотели уже очень давно – возможно, с того самого момента, как я впервые поцеловал её на участке моих родителей. Когда томление, с которым ты жил годами, наконец отпускает, эйфория настолько сильная, что ты не можешь поверить, что она не исчезнет так же стремительно, как появилась.

– Всё это чертовски реально, Келси. Поверь мне, – говорю я, проводя большим пальцем по её нижней губе, а затем перемещаю руку к её шее, вплетая пальцы в волосы. – Что скажешь насчёт субботнего вечера? Нам не нужно рано вставать в воскресенье, ведь мы поедем на ранчо, так что у нас будет вся ночь для нас.

– Но в субботу мы работаем в пивоварне.

– Да, но я подумываю повысить Бена до менеджера, чтобы у нас с тобой появилась хоть какая-то личная жизнь. – Это правда. Эта мысль засела у меня в голове ещё до всех событий последних недель. – Я могу тренировать его всю неделю, и к субботе он вполне сможет справиться сам.

– Ты уверен?

– Абсолютно, – говорю я, беря её за руку и прижимая губы к её коже, будто её прикосновение поддерживает мою жизнь. И, возможно, это действительно так. Может быть, я просто думал, что жил раньше, но на самом деле – нет. А теперь точно знаю, что живу по-настоящему.

Она кивает, затем наклоняется ко мне так, что её губы останавливаются в сантиметре от моих. – Ладно, Уайатт. Вот твой шанс. Покажи мне, каким ты всегда представлял наше первое свидание.

– Уайатт. Нам нужно остановиться, – выдыхает Келси, но мои губы тут же прерывают её попытку возразить, пока мы прячемся в моём офисе на пивоварне, отчаянно жаждая прикосновений друг к другу за закрытыми дверями.

Я отрываюсь от её губ лишь на мгновение, чтобы прошептать. – Чёрт возьми, нет, женщина. Ещё пару минут. – И мои губы снова находят её, наши тела трутся друг о друга сквозь плотную ткань джинсов.

Так проходят наши дни с самого утра среды, когда мы наконец договорились о статусе наших отношений.

Мы с Келси позавтракали, а потом поехали в пивоварню на двух машинах, чтобы проверить ущерб от взлома. Она была со мной, когда мастера устанавливали новое окно, но я заметил, что само зрелище последствий сильно её потрясло. Именно тогда я поклялся, что больше она никогда не будет закрывать здесь одна.

Потому что я не переживу, если с ней что-то случится. А после того, как мы признались в своих чувствах, в моём сердце наступила такая ясность, какой никогда раньше не было.

Теперь Келси – моя. И ее защита для меня важнее всего. Я не позволю себе облажаться в этом.

– Ммм… – Её стоны подстёгивают меня ещё сильнее, я прижимаю её к двери своего офиса, теряясь в её изгибах. Мои руки скользят по её бёдрам, сжимают её ягодицы, жадно исследуя каждую часть, к которой раньше нельзя было прикасаться.

Чувствуется, будто мы наверстываем упущенное время – с поцелуями, касаниями, запретной страстью. Мы ведём себя, как подростки, хотя в юности такого шанса у нас не было.

– Ладно. Правда, надо остановиться, – говорю я, с трудом переводя дыхание, отступая на шаг. Её губы припухли, глаза затуманены страстью, а мой болезненно напряжённый стояк ясно говорит о том, что здесь, в этом офисе, мы явно не просто беседовали.

Она резко выдыхает. – Да, ты прав. Чёрт бы побрал тебя, Уайатт Аллен Гибсон, и эти твои идеальные губы.

Её губы расплываются в улыбке, и я с трудом сдерживаю желание снова кинуться к ней и заткнуть её поцелуем.

– Келси Энн Бейкер, ты заставляешь меня хотеть делать очень плохие вещи, – говорю я, обнимая её и прижимая губы к её лбу. – Мысли, что столько времени вертелись у меня в голове, прямо жаждут стать реальностью.

Она краснеет, я чувствую, как она вздыхает у меня на груди, а затем аккуратно выходит из объятий. – Ладно. Я выйду первой.

– Отличная идея, потому что я всё ещё твёрдый, как камень, – усмехаюсь и указываю на джинсы, под которыми отчётливо виден контур моего стояка.

Она смеётся и открывает дверь офиса. – Лучше бы ты с этим поскорее разобрался.

– Не дождусь, когда ты этим займёшься.

– Я тоже, – шепчет она, прикусывая губу. Её глаза на мгновение задерживаются на моей промежности, после чего она выходит и закрывает за собой дверь.

– Чёрт. – Я запускаю руки в волосы, пытаюсь стереть с лица самодовольную ухмылку и вызываю в голове все возможные образы, способные убить эрекцию, прежде чем снова выйти на основной зал пивоварни.

Сегодня пятница, а значит, мы оба на смене – и, очевидно, абсолютно проваливаем попытку держать руки при себе.

Вчера я провёл весь день с Беном, обучая его работе менеджера, а Келси пришлось одной разруливать всё на фермерском рынке, потому что Уокер работал. Время поджимает – завтра свидание, и я должен быть уверен, что могу оставить Бена за главного.

Я позвонил Бену в среду, сразу после того, как уехал от Келси, и спросил, интересует ли его повышение. Он ответил без колебаний: да. После того как я показал ему все процедуры открытия и закрытия, он стал работать рядом со мной, наблюдая. Было трудно сосредоточиться – особенно когда Келси проходила мимо, и её запах врезался мне в нос. Но ещё труднее было делать вид, что между нами ничего не происходит. Хотя именно так мы и договорились – пока.

Но это не значит, что мы не можем украсть пару мгновений наедине в моём офисе. Да, я мечтал об этом, и теперь эта фантазия стала реальностью.

Перед тем как я уехал от неё, мы решили, что пока не будем афишировать наши отношения, особенно на работе. Мы оба понимаем, что после завтрашнего вечера, когда люди увидят нас вместе на свидании, слухи всё равно поползут. Но пока это наш маленький пузырь. Маленький, тёплый, тайный и очень личный.

Я также настоял на том, чтобы мы рассказали персоналу вместе – как партнёры, чтобы не нарушать рабочую атмосферу. Ещё я сказал ей, что хочу поговорить с Уокером до того, как мы официально окунёмся в отношения. И она согласилась.

К счастью для меня, мой брат, как всегда, появляется в пивоварне в пятничный вечер – правда, на этот раз он выглядит немного нерешительно, когда подходит к бару. Мы с ним не разговаривали с самого вторника, так что он явно не в курсе, что произошло.

– Привет, Келси, – говорит он, пока я стою в паре метров от него и обслуживаю клиента.

Келси наклоняется через барную стойку, и я едва удерживаюсь от стона, когда её идеальная задница оказывается на уровне моих глаз. Она встаёт на носочки и кладёт перед ним подставку для стакана.

– Привет, Уокер. Как обычно? – Она поворачивается, чтобы налить светлое пиво, и ставит бокал перед ним.

Я вижу по выражению его лица, что он удивлён её лёгкостью и добродушием.

– Спасибо. Эм, ты выглядишь счастливой, – осторожно говорит он.

Келси еле сдерживает улыбку, но её губы всё же подрагивают от радости.

Я понимаю тебя, малышка. Я сам не могу перестать улыбаться.

– Да. Просто у меня хороший день, – отвечает она, бросая на меня взгляд и поднимая бровь. Уокер прослеживает её взгляд, а затем расплывается в широкой, до ушей, улыбке.

– Вот чёрт. – Он откидывается на спинку стула и с улыбкой делает глоток пива.

Я воспринимаю это как сигнал подойти и вмешаться в разговор. – Эй, Уокер. Можешь на минутку зайти ко мне в офис? Хочу твоё мнение кое о чём услышать.

Схватив пиво с барной стойки и вставая со стула, он делает ещё один глоток, прежде чем сказать: – Ага, конечно хочешь.

Я качаю головой и веду его в свой офис, проходя мимо кухни, ёмкостей для брожения и по коридору, который ведёт в самый конец здания. Как только мы оказываемся внутри, и дверь закрыта, он скрещивает руки, всё ещё держа пиво, и та самодовольная ухмылка, которую он мне бросает, ясно даёт понять, что он чертовски доволен собой.

– Ну... есть что рассказать?

Я закатываю глаза и сажусь в своё кожаное кресло, поправляя шляпу. – Мы с Келси вместе.

Его улыбка становится ещё шире. – Да ну?

– Да. – Что же, теперь моя очередь улыбаться как дурак.

– И когда это произошло?

– Во вторник вечером, после попытки ограбления. Я рванул к ней домой, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке, ведь она закрывалась в ту ночь.

Он тут же становится серьёзным. – Было ограбление?

– Попытка. Просто разбитое окно. Никто не пострадал, и внутрь даже не проникли.

Он тяжело выдыхает. – Всё равно это чертовски страшно.

– Не говори. Келси была здесь с Бо, и, похоже, это случилось сразу после их ухода.

– Господи. И что ты сделал?

– Пришёл сюда, встретился с копами, подал заявление, заколотил окно фанерой и помчался к ней домой.

– И…?

– И поцеловал ее.

– Вот это да! – Он поднимает руку с пивом в воздух, расплёскивая янтарную жидкость по полу. – Чёрт, извини.

Сквозь смех я тянусь назад, беру чистое кухонное полотенце из стопки ещё не сложенных и начинаю вытирать пол. Уокер ставит бокал на мой стол и вытирает руку. – На этот раз прощу, только потому что вообще-то должен тебя поблагодарить.

Он выпрямляется, всё ещё ухмыляясь. – Да? За что? – Ему явно нравится вся эта история, и как бы мне ни хотелось это отрицать, я рад, что он всё-таки вмешался. Хотя, наверное, это легче осознать теперь, когда я целуюсь с Келси так, как мечтал уже не один год.

– За то, что был занозой в заднице.

Он покачивает головой. – Не совсем то "спасибо", на которое я рассчитывал, но сойдёт. – Берёт пиво и бормочет: – Давно пора.

– Да уж. – Смеюсь. – Завтра я иду с ней на свидание.

– Серьёзно?

– Да. Бен теперь менеджер, так что он присмотрит за баром.

– Вот это да. Нервничаешь? – Он опирается на стол вдоль другой стены и допивает остатки пива, которые не оказались на моём полу.

– Немного. Но больше всего я просто рад. Чёрт, ты не представляешь, как долго я этого ждал.

Он слегка улыбается уголком губ. – Могу себе представить.

– Это же Келси. Я хочу подарить ей ночь, которую она никогда не забудет.

Уокер смотрит в потолок на секунду. – Только не старайся слишком сильно. Ты знаешь её лучше всех. Сделай что-то личное. Что-то, что подошло бы именно вам двоим, а не что-то пафосное только потому, что тебе кажется, что так надо .

Мне не хочется признавать, но брат снова прав. И я знаю, что его совет – в точку.

– У меня есть пара идей. Я что-нибудь придумаю. – Я ненадолго задумываюсь, а потом спрашиваю то, что давно хотел обсудить: – Так что, Эвелин и Шмитти, да?

Его тело напряглось буквально на мгновение, но я это заметил. – Эм, ну да, вроде того.

– Вроде того?

– Ну, я знаю, что они переспали в ночь его дня рождения, но не уверен, что они теперь вместе. Он говорил, что хочет пригласить её на свидание, но потом больше ничего не упоминал.

Я прищуриваюсь. – А чего ты так напрягся?

Он встаёт и отводит взгляд влево. – Я не напрягся. Шмитти – мой лучший друг. Эвелин – классная девушка. Почему бы им и не замутить?

Теперь моя очередь встать и поддеть его. Ох, как же приятно, когда роли меняются. Похоже, я нащупал болевую точку и у Уокера. – Ты что, ревнуешь?

У него на лбу появляются морщины от удивления. – К Шмитти и Эвелин? Нет.

– Ага, конечно. Я тебе не верю.

Он тяжело выдыхает и проводит рукой по волосам. – Слушай, мне плевать, кто с кем встречается, ясно?

– Думаю, ты просто чувствуешь себя покинутым, Уокер, – поддразниваю я, даже губы надуваю.

Он смеётся и легонько толкает меня в грудь. – Заткнись. Я в порядке, ладно? Рад за своих друзей. Рад за тебя и Келси.

Я хлопаю его по плечу и тянусь к двери – пора возвращаться к работе, теперь, когда я всё сказал. – Не переживай, Уокер. Ты тоже скоро найдёшь свою девушку.

– Да, что-то я в этом начинаю сомневаться, – бормочет он, а я иду за ним обратно в зал, удивлённый, почему мой брат так неуверенно говорит об этом.

Но как только я прохожу через створчатую дверь и вижу свой бар, полный счастливых клиентов, сотрудников, которые укрепляют имя Гибсон своим южным гостеприимством и сервисом, и мою девушку, наливающую моё пиво и сияющую, будто выиграла в лотерею, я понимаю: в моей жизни наконец-то всё становится на свои места.

А позже той ночью, после того как уходит последний клиент, я делаю ещё кое-что, чего всегда хотел.

Прошлым вечером я был так занят обучением Бена, как правильно сводить кассу, что не заметил, как Келси выбрала песню на музыкальном автомате и начала убирать табуреты – привычка, которая одновременно мучила и радовала меня.

Но сегодня вечером я собираюсь сделать то, о чём мечтал каждый раз, когда смотрел на неё.

Бен в офисе, сам в первый раз сводит цифры, прежде чем я их перепроверю – так что мы с Келси остаёмся вдвоём в главном зале пивоварни. Она стоит перед музыкальным автоматом, выбирая песню для сегодняшнего вечера.

– Можно я выберу в этот раз?

Она вздрагивает, когда я прижимаюсь к ней грудью и бёдрами со спины, и расслабляется, почувствовав, что это я.. Я не могу удержаться от того, чтобы положить руки ей на бёдра, а потом коснуться губами её виска, стоя с ней в объятиях.

Она оглядывается через плечо и улыбается мне – флуоресцентный свет подчёркивает её красивые голубые глаза. – Ты хочешь выбрать песню?

– Ага. У меня одна уже на примете. Но тебе нельзя смотреть. – Я разворачиваю её в своих руках лицом ко мне, нажимаю две кнопки на экране и жду, когда зазвучат первые ноты.

– Вау. Серьёзно? – Она улыбается, когда я беру её за руку и веду на свободное место, обнимаю за талию одной рукой, а другую поднимаю, сплетая наши пальцы. Из колонок звучит “I Hope You Dance” Ли Энн Вомак, и мы мягко покачиваемся под музыку. – Твоя мама всегда ставила эту песню, когда готовила нам.

– Я помню.

– Я обожала слушать, как она поёт на кухне.

– Я тоже.

– Так почему ты захотел станцевать со мной под эту песню?

Я убираю один её локон за ухо. – Потому что помню одну ночь, нам тогда было по шестнадцать. Я смотрел, как ты была на кухне с ней. Вы пели вместе… и я помню, как у меня сердце пропустило удар.

– Серьёзно?

Я киваю. – Да. И тогда я мог думать только о том, как танцую с тобой, как это делал мой отец с мамой много раз до этого.

– А почему не потанцевал?

Ах, вот тот вопрос, на который мне, возможно, когда-нибудь придётся дать полный ответ, но только не сегодня. – Мы были молоды. Я волновался. Не был уверен, что ты этого захочешь. Не знал, что это будет значить, если я сделаю это.

Она кивает. – Понимаю.

– Но слова этой песни… они всегда находили отклик. Я всё думал: эта песня – про то, чтобы рисковать, делать шаг вперёд, чтобы потом не жалеть о несделанном.

Я вижу, как она сглатывает, её глаза светятся, но в них есть лёгкая тень страха.

– И мне кажется, что мы наконец-то именно этим и занимаемся, Келси. Мы танцуем. Мы живём. Мы… делаем то, чего всегда хотели. – Я прижимаю лоб к её лбу, закрываю глаза и вдыхаю её запах.

– Я тоже, – шепчет она. Я чувствую, как она сжимает меня крепче, её голова теперь покоится у меня на груди, и мы заканчиваем песню, танцуя под свой собственный ритм, под нашу историю.

– Не могу дождаться завтрашнего дня, – говорит она, когда песня заканчивается. Она немного отступает, но я пока не отпускаю её.

– Я тоже.

– Что мне надеть?

– Что-нибудь удобное. Ничего вычурного. И точно не то красное платье, в котором ты была в Jameson .

От этих слов она расплывается в улыбке. – И почему же?

– Потому что я весь вечер буду с диким стояком. А мне бы не хотелось, чтобы весь город узнал, насколько большой у меня член.

Её голова откидывается назад от смеха, а потом она заливается румянцем. – Господи, Уайатт. Пожалуйста, не говори о своём члене так.

Она отворачивает лицо, явно смущённая, но я беру её за подбородок и заставляю снова посмотреть на меня. Её глаза расширяются, губы приоткрыты, и я чувствую, как у неё учащается пульс, пока я не свожу с неё взгляда, держа её одновременно бережно и властно.

– Ты же понимаешь, что видеть и трогать мой член теперь часть наших новых отношений, да?

Она сглатывает. – Да.

– И это включает в себя и то, что я буду видеть твою киску?

Щёки становятся ещё ярче. – Ага…

– Так что не бойся говорить то, о чём думаешь, Келси, потому что я хочу всё это слышать. Хочу знать, как ты себя чувствуешь рядом со мной, насколько большим кажется мой член внутри тебя, насколько ты близка к оргазму, когда мы, наконец, переступим эту черту.

– Уайатт… – выдыхает она, зажмурив глаза и крепко сжав мое предплечье.

– Я так сильно тебя хочу, Келси. И мой член – тоже. Привыкай. – Я целую её в нос – нежно, что резко контрастирует с теми грязными словами, что я только что сказал. Сейчас моё тело и разум борются между собой: одна часть хочет быть нежной с этой девушкой, как с самой ценной драгоценностью, другая – подчиниться животному желанию обладать ею полностью. Она вытаскивает из меня эту другую сторону, ту, где я чувствую себя мужчиной, предъявляющим права на женщину, где я жажду возможности прикоснуться к ней и владеть ею так, как я всегда хотел в глубине души.

И вот, я наконец позволяю этой своей стороне вырваться наружу.

– Хорошо.

Когда мы заканчиваем ставить стулья на столы и я проверяю Бена – он успешно справился с задачей – я закрываю пивоварню, и мы втроём выходим на стоянку. Бен уезжает почти сразу, после того как я вручаю ему дубликат ключей, оставляя меня и Келси наедине.

– Значит, утром без Rose's – спрашивает она.

– Да. Я хочу, чтобы всё предвкушение от встречи осталось на завтрашний вечер.

Наши губы встречаются, и мне с трудом удаётся не пойти дальше. Но у нас ещё будет время. Раньше мы уже изрядно натрогались , и память об этом мгновенно заставляет меня возбудиться.

– Я заеду за тобой в шесть, – говорю я, когда мы расстаёмся.

– Не могу дождаться. Спокойной ночи, Уайатт. – Я открываю ей дверь, жду, пока она заведёт грузовик, и только тогда закрываю её.

– Спокойной ночи, Келси, – говорю я, и вот она уже выезжает с парковки, а мне остаётся только мечтать, чтобы завтра наступило как можно скорее.

– Значит, позавтракать в Rose's мы не могли, но ужинать ты решил именно здесь?

Я паркуюсь и поворачиваюсь к Келси. Когда Уокер сказал мне не заморачиваться по поводу нашего свидания, я сразу понял – только это место подойдёт. Мы завтракали здесь вместе каждую неделю, но впервые делаем это как пара.

Это наше место. Оно значимо для нашей дружбы. И что может быть лучше, чем отпраздновать наш шаг навстречу друг другу, изменив и эту привычку?

– Именно так. Завтрак на ужин. Но у меня для тебя есть один сюрприз, когда мы окажемся внутри.

Она улыбается, её лицо озаряется, и я снова замираю, как в тот момент, когда она открыла дверь своего дома.

На ней тёмно-синий топ с завязкой на шее и короткие светло-бежевые шорты, а на ногах коричневые босоножки на танкетке, из-за которых она кажется выше и демонстрирует свои загорелые, подтянутые ноги. Волосы она собрала наверх, открыв плечи и ключицы – это настоящее испытание для моей выдержки. Как тут вести себя прилично?

– Только не выходи. Я открою тебе дверь, – говорю я и спрыгиваю с водительского места, обхожу машину и открываю её дверь, помогая ей выбраться.

– Какой джентльмен.

– Мама хорошо меня воспитала.

– Да, я в этом убедилась.

Я обнимаю её за талию, чувствую, как она глубоко вдыхает, и мы направляемся к двери – уже не как друзья, а как пара.

И как будто этого самого осознания недостаточно, стоит нам войти, как все взгляды тут же обращаются к нам – точнее, к тому, как я держу Келси рядом.

– Обратного пути нет, – шепчу я ей на ухо.

– Угу, – отвечает она, когда к нам подходит Бет, наша обычная официантка.

– Всё готово, Уайатт, – подмигивает она мне и уходит с подносом, полным тарелок.

– Что она имеет в виду? – спрашивает Келси, пока я веду её к нашему столику.

Бет постаралась. Надо будет оставить ей щедрые чаевые.

Наш обычно скромный стол из ДСП теперь накрыт белой льняной скатертью. В центре – ваза с жёлтыми розами, любимыми цветами Келси. Два прибора лежат на жёлтых льняных салфетках – и всё это на одной стороне кабинки, потому что я не собираюсь сидеть напротив неё. Я хочу быть как можно ближе.

– Уайатт… – Она осматривает стол, потом поднимает взгляд. В её глазах – восхищение. – Это так мило.

– Не то слово, на которое я рассчитывал, но рад, что тебе нравится, – улыбаюсь я, протягиваю ей руку, помогая сесть, а потом устраиваюсь рядом. Вскоре возвращается Бет.

– Привет, голубки, – ухмыляется она. – Хочется сказать, что это сюрприз, но я бы соврала, если бы сказала, что не подозревала о чём-то большем между вами.

Я наклоняюсь и целую Келси в висок, пока она кладёт голову мне на плечо.

– Ну вот, наконец-то признались, Бет.

– И слава богу. Что будете заказывать?

– Наше обычное, пожалуйста, – отвечаю я и смотрю на Келси, подтверждая выбор. Она кивает, и Бет уходит.

– Сейчас всё принесу.

– Это очень мило, Уайатт, – говорит она, убирая столовые приборы с салфетки и аккуратно раскладывая её на коленях.

– Рад, что тебе нравится, – шепчу, проводя пальцами по её щеке. – Боже, Келси, ты сегодня выглядишь просто сногсшибательно.

Щёки её тут же заливаются румянцем, и я не могу дождаться момента, когда её кожа покраснеет от моих поцелуев.

– Спасибо. А ты сегодня очень даже красив.

Я выбрал простой оливково-зелёный свитер, джинсы и чёрные ботинки – немного отличаюсь от своего обычного образа, но всё равно выгляжу непринуждённо.

– О чём думаешь?

Бет возвращается с двумя чашками кофе и двумя стаканами воды. Неважно, какое время суток – мы с Келси всегда пьём кофе за завтраком.

Она глубоко, но легко вздыхает, словно отпуская всё волнение.

– О многом. Наверное, больше всего о том, что ты запланировал после ужина.

Ах, милая. Ты даже не представляешь, насколько я собираюсь включить обаяние.

– Скоро узнаешь. Уверен, тебе понравится.