Текст книги "Всё на кону (ЛП)"

Автор книги: Харлоу Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– Честно говоря, ты уже не сможешь меня разочаровать. Сам факт, что мы наконец-то на свидании, уже достаточно.

Я глажу её по руке.

– Мне кажется, что бы я ни делал – этого всегда будет мало, Келси. Я никогда не смогу выразить всё сразу. Поэтому буду делать всё, что смогу, каждый раз, когда мне выпадает шанс.

Она склоняется ко мне и нежно целует. Её губы говорят всё сами. – Знаешь, мы забыли обсудить одну вещь, – говорит она, когда отстраняется.

– О чём?

– Что мы скажем твоей семье завтра.

Чёрт. Верно. Я так переживал из-за персонала в пивоварне и разговора с Уокером, что забыл о родителях, Форресте и всех, кто работает на ранчо. Хотя мой отец, конечно, и так в курсе.

– Ну, раз уж нам обоим завтра туда ехать, думаю, просто скажем. Мой отец уже догадывался, что я хотел с тобой встречаться.

– Правда?

Я собираюсь ответить, объяснить, но тут Бет возвращается с едой.

– Вот и ваш заказ, голубки, – говорит она и ставит перед нами тарелки с яйцами и беконом, стопку панкейков, французские тосты и все необходимые соусы.

– Что-нибудь ещё? – спрашивает она.

Келси осматривает стол.

– Нет, всё просто идеально, Бет. Спасибо.

– Пожалуйста. Приятного аппетита.

Я смотрю ей вслед, пока Келси раскладывает еду и заливает панкейки сиропом. – Притормози, мисс, – останавливаю я её.

Она замирает. – Прости?

– Я же говорил, что у меня для тебя сюрприз, когда мы окажемся внутри.

Она ещё раз окидывает взглядом стол. – Ты хочешь сказать, этот антураж – это ещё не всё?

– Нет. Так вот, что я придумал… – Я забираю у неё тарелку с блинчиками и ставлю ей свою с французскими тостами. – Раз уж мы всегда спорим, что вкуснее, предлагаю попробовать любимое блюдо друг друга. Компромисс ведь – важная часть любых отношений.

Её челюсть отвисает. – Ты серьёзно?

– Ага. – Я прищуриваюсь, поднимая бровь. – Ты что, боишься?

Она мотает головой, но улыбается. – Ни за что. Приготовься, Уайатт. Сейчас ты перейдешь на темную сторону.

– Не считай цыплят, пока они не вылупились, Келси.

Мы оба отрезаем по кусочку из тарелок друг друга и подносим вилки, зависнув в воздухе.

– Готов? – с усмешкой спрашивает она.

– Ага.

– На счёт три?

– Раз.

– Два.

– Три, – говорим мы одновременно и отправляем еду в рот. Наши взгляды остаются сцепленными, пока мы жуем, оба улыбаемся, будто не хотим признавать поражение.

И честно? Эти блинчики – просто бомба. Возможно, даже вкуснее, чем у моей мамы… но я никогда в жизни этого не скажу вслух.

Келси проглатывает примерно в то же время, что и я. – Ну как?

Я пожимаю плечами. – Неплохо. А тебе?

– То же самое. Вкусно. Но это не…

– …не твоё любимое, – заканчиваю за неё.

– Для меня ничто не сравнится с блинчиками.

– Ну, всё зависит от настроения и момента. А я просто обожаю французские тосты в этом месте.

– Можно мне вернуть свои блинчики? – спрашивает она, и я смеюсь.

– Конечно. – Я помогаю ей поменяться тарелками обратно, и мы продолжаем есть, пока Келси не нарушает молчание.

– Ладно, я хочу кое в чём признаться.

– Да? В чём же?

Её глаза ускользают в сторону, она откладывает вилку. – Я пробовала французские тосты здесь раньше. – Прикусывая губу, она смотрит на меня, а я в полном замешательстве.

– И ты мне не сказала?

Она качает головой, хихикая. – Нет.

Я понижаю голос, так чтобы услышала только она: – Когда? Мне нужно знать, сколько ты это от меня скрывала, чтобы понять, как именно тебя наказать.

У неё мурашки по коже от моего обещания. Она вытирает уголок губ салфеткой и тихо говорит. – Когда тебя не было. Я… скучала по тебе, и решила, что стоит попробовать то, о чём ты так часто говорил. – Она пожимает плечами, но глаза её затуманены. И вдруг я больше не раздражен. – Ну, было нормально. Это, конечно, не блинчики… но мне стало немного легче. Как будто я ближе к тебе.

Если бы эта девушка ещё не жила в моём сердце, то после такого признания точно бы там оказалась.

– Чёрт, Келси… – Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее губам, мягко прикусывая их, и чувствую вкус корицы, сиропа и женщины, которую я всегда хотел. Моя рука скользит по её руке, вызывая мурашки на коже, а я углубляю поцелуй.

И уже через несколько секунд по всей закусочной раздаются свист и аплодисменты.

Я оборачиваюсь от Келси и вижу, что все в закусочной смотрят на нас, радуясь нашему публичному проявлению чувств. А когда я поворачиваюсь обратно, она уже красная как рак и прячет лицо у меня на груди.

И я тут же начинаю смеяться.

– Давно пора, Уайатт! – выкрикивает какой-то мужчина.

– Когда свадьба? – добавляет женщина.

– Да хватит вам уже! – голос Бет перекрывает шум, и в зале постепенно становится тише. Она останавливается у нашего столика с кофейником и доливает нам чашки. – Ну что, кот из мешка выпрыгнул, да? – спрашивает она, с улыбкой глядя на нас.

– Ага. – Я снова смотрю на Келси, пока Бет уходит прочь. – И, чёрт возьми, как же я этому рад.

– А что мы здесь делаем? Без обид, но последнее место, где я ожидала оказаться на свидании – это дом твоих родителей.

Я хлопаю дверью со стороны пассажира и открываю заднюю дверь грузовика, доставая всё, что принёс: стопку одеял и подушек, пакет её любимой смеси попкорна с сыром и карамелью и несколько электрических свечек. Солнце уже село, и последние лучи заката едва освещают горизонт – тот самый горизонт, на который мы столько раз смотрели вместе за свою жизнь.

– Технически мы не дома. Мы просто на их земле. – Я подмигиваю ей и иду вдоль грузовика, свободной рукой опуская задний борт.

– Помочь? – спрашивает она, пока я запрыгиваю в кузов и раскладываю всё, что принёс.

– Нет, ты стой там. Я быстро.

Келси обнимает себя, потирая руки. – Что-то похолодало.

– Не переживай. Скоро я тебя согрею. – Работая так быстро, как могу, я расстилаю одеяло на матрасе из пены с эффектом памяти, который принес, чтобы положить под нас. Стальная платформа грузовика твердая, и я не хочу, чтобы нам было неудобно.

Затем я раскладываю подушки в углу и включаю свечки, расставляя их по краю кузова, создавая мягкое, тёплое сияние вокруг нас.

– Готово. Давай я тебе помогу. – Я протягиваю ей руку и осторожно подтягиваю наверх.

– О, Уайатт… – Её лицо озаряется, когда она видит, что я подготовил. Это не шикарно, но это – мы. И я столько раз в подростковом возрасте представлял себе, как делаю это с ней, особенно учитывая, сколько времени мы провели под этим деревом. – Это так романтично.

Да, я привёл Келси к нашему месту под деревом на участке моих родителей, рядом с ручьём, где мы играли в детстве. Здесь столько воспоминаний… и я решил, что мы можем добавить ещё.

Отец знал, что я задумал, и заверил, что нам никто не помешает – и я безумно благодарен за это, наблюдая, как Келси усаживается и начинает расстёгивать ремешки на обуви. Она аккуратно ставит туфли на край кузова и подвигается дальше к задней стенке, устраиваясь поудобнее на подушках. Она скрещивает свои длинные загорелые ноги, шевеля пальцами, окрашенными в ярко-розовый цвет.

– Ты тоже собираешься снять обувь?

Я смотрю вниз на свои ноги. – Наверное, хорошая идея. – Быстро снимаю ботинки и ставлю их рядом с её туфлями, после чего присоединяюсь к ней в углу кузова. Небо к тому моменту уже полностью темнеет. Я обнимаю её за плечи и прижимаю к себе, она кладёт голову мне на грудь, и я натягиваю на нас дополнительное одеяло, чтобы ей было теплее. Холодно ещё не стало, но в воздухе уже чувствуется первое дыхание осени.

– Тебе удобно?

Она мурлычет. – Очень. Спасибо тебе за это.

– Не за что. Я всегда хотел сделать это с тобой.

– Правда? – Она поднимает голову, чтобы посмотреть на меня.

– Да. С тех пор, как мои чувства начали меняться, я всё время думал, что бы я сделал с тобой, если бы у меня был шанс пригласить тебя на свидание.

– А когда они изменились?

– Чувства?

Она кивает. – Да. Мне просто интересно, когда всё начало меняться у тебя.

Говоря о переменах, я слегка разворачиваюсь на бок, и она повторяет движение – теперь мы лежим лицом друг к другу. Келси подкладывает руки под голову, пока мы смотрим друг другу в глаза.

– Думаю, это было в девятом классе. Я был озабоченным подростком, а ты надела жёлтое бикини на вечеринку у бассейна, на которую мы пошли в доме Шмитти.

Её тело сотрясается от смеха. – Я этого не помню.

– А я помню. Я тогда подумал: «Когда это у Келси появились сиськи?»

Теперь она смеётся в полный голос, и этот звук пробуждает меня всего. – Хотя, постой… по-моему, я знаю, о каком дне ты говоришь. Я чувствовала себя ужасно не в своей тарелке. Это был первый раз, когда мы все тусовались тем летом, и моё тело действительно сильно изменилось за первые недели каникул.

– Поверь, я заметил. Но потом дело было уже не только в твоём теле – это была твоя улыбка, твой смех, то, как светились твои глаза, когда ты готовила с моей мамой на кухне. – Я провожу рукой по её щеке. – Это был восторг на твоём лице, когда мы катались верхом по ранчо. Постепенно ты перестала быть просто подругой. Ты стала той, кого я хотел целовать и обнимать постоянно.

Она тянется, чтобы провести пальцами по щетине на моей челюсти. – Жаль, что ты тогда ничего не сказал.

– Сейчас я это понимаю. Но тогда… мне было страшно. Я слишком дорожил тобой, чтобы рисковать и всё испортить. Хотя… я почти сказал это в выпускном классе.

– Да?

– Да. Но мой отец отговорил меня.

Её лицо хмурится, и она приподнимается, зависая надо мной. – Что? Почему?

Я делаю глубокий вдох, готовясь всё рассказать. – Я тогда только расстался с Джанис – по вполне очевидным причинам. Самая главная из них – я понял, что она не ты… и никто другой никогда не будет.

Её глаза становятся круглыми, и она жадно ловит каждое моё слово.

– И вот где-то за месяц до окончания школы отец заметил, как я смотрю на тебя у нас дома, и отвёл меня в сторону.

– И что он сказал?

– Сказал, чтобы я не действовал, несмотря на свои чувства, потому что осенью я уезжал учиться, и было бы нечестно просить тебя ждать меня.

В её глазах проступает понимание. – Вау… – Она снова ложится на бок. – Не верится. Всё это время…

– Да. – Я поглаживаю её по щеке, проводя большим пальцем по её нижней губе. – Это убивало меня, но я знал, что он прав. Однако… я не мог уехать, не попробовав этих губ.

– Поэтому ты поцеловал меня на прощание, – заканчивает за меня она, и я подтверждаю это кивком.

– Да. Мне нужно было узнать, каково это – по-настоящему поцеловать тебя, Келси. И я никогда не забуду тот поцелуй.

Уголок её губ приподнимается.

– Получается, наш первый поцелуй даже не был настоящим, а?

– Поцелуй между двумя десятилетками едва ли можно считать настоящим.

– Именно в тот день мои чувства начали меняться, – говорит она, удивляя меня.

– Правда? Так давно?

– Ну, это были не сильные чувства. Настоящие пришли позже. Но я помню, как мы говорили, что когда-нибудь поженимся, ведь мы – лучшие друзья, и репетировали под этим деревом. У меня тогда в груди всё сжалось, как только наши губы соприкоснулись, но момент был таким мимолётным, что я попыталась это забыть. Только с каждым днём это чувство всё крепло.

Пока она говорит, тот день медленно всплывает в памяти. Я помню, как поцеловал её, но вот как именно мы к этому пришли – не очень.

– Значит, ты влюбилась в меня ещё до того, как у меня появились мышцы и процветающий бизнес?

– Ага. Меня особенно привлекали твои длинные конечности и брекеты, – дразнит она, игриво поднимая брови.

– Смешно тебе, да? – мои пальцы находят её рёбра, и я начинаю её щекотать, пока она извивается подо мной.

– Ты был таким грязным, вонючим мальчишкой! – кричит она сквозь смех. – Я просто не могла устоять!

После нескольких секунд мучений я наконец сжимаю ее запястья и прижимаю их над головой, заставляя ее задыхаться и смотреть на меня широко раскрытыми глазами, пока я нависаю над ней.

– Ну, теперь я, чёрт побери, точно не в силах тебе сопротивляться, – выдыхаю я, выжидая до последнего мгновения, прежде чем накрыть её губы своими.

Её ответ становится моей погибелью: – Не знаю, как я вообще так долго тебе сопротивлялась.

Не раздумывая ни секунды, я прижимаюсь к её губам, поглощая её, улавливая ещё один намёк на сладость сиропа на её языке и наслаждаясь ощущением её тела подо мной. Я удерживаю её руки над головой одной рукой, а другой довожу её до безумия. Кончиком пальца медленно провожу по её лицу, к шее, затем вдоль ключицы и плеч, откидывая одеяло, чтобы наблюдать, как её грудь вздымается и опускается с каждым прикосновением к её коже.

– Ты такая чертовски красивая, Келси, – шепчу я между поцелуями, размышляя, где я хочу прикоснуться к ней дальше. Я провожу пальцем по бретельке топа, завязанной за ее шеей, до основания горла, а затем вниз, по изгибу ее груди.

Ее хриплый стон подталкивает меня продолжать, но я жажду охватить все ее тело. Я прерываю поцелуй и перемещаю рот к ее шее, лижу и покусываю загорелую кожу, спускаясь к груди и нежно проводя языком по каждому бугорку, который поднимается и опускается все быстрее с каждым моим движением.

– Я хочу прикоснуться к тебе, Уайатт.

– Пока нет. Я еще не закончил исследовать.

Она стонет, потирая бедра друг о друга, отчаянно пытаясь подавить боль, которая, я уверен, нарастает между ее ног. Моя собственная пульсирует в моем члене. Он твердый, как камень, а я всего лишь поцеловал эту девушку.

Я опускаю язык под ее топ, ища ее сосок, и с удовольствием обнаруживаю, что она не носит бюстгальтер. Мой влажный язык находит ее напряженный бутон и несколько раз кружит вокруг него. И когда я слегка наклоняюсь назад, мне открывается вид на ее соски, твердые и жаждущие внимания.

Я двигаю свою ногу между ее двумя, упираясь, давая ей немного трения. К счастью для меня, она тут же начинает тереться о мою ногу.

– Блять, Келси. Я хочу прикоснуться к тебе. Я хочу, чтобы ты кончила, – шепчу я ей на ухо, облизывая мочку, а затем покусывая ее, – но я не буду заниматься с тобой сексом.

– Почему?

– Потому что мы на улице. Мы не одни и не уединены, а я буду единственным, кто услышит, как ты кричишь мое имя, когда кончаешь на мой член.

– О боже, Уайатт. Твой рот. – Она находит его своими губами и глубоко целует.

– Что с моим ртом? – спрашиваю я, слегка отстраняясь.

– Слова, которые ты мне говоришь... Я никогда не думала, что ты будешь так со мной разговаривать. – Мы отстраняемся, тяжело дыша. – Но мне это нравится.

– Не волнуйся. Есть еще много вещей, которые я планирую тебе сказать в конечном итоге. – Моя свободная рука скользит под ее одежду, поглаживая мягкую кожу ее живота. У Келси такие формы, от которых невозможно оторвать ни глаз, ни рук. По моему мнению, она идеальна, и прикосновение к её телу словно зажигает пламя на моей собственной коже.

– Я нервничаю, – шепчет она, пока мои пальцы медленно скользят по её животу.

– Не стоит.

– Просто... – её глаза отводят взгляд в сторону. – У меня не так много опыта в...

Я догадываюсь, что она не договорила: сексе.

Как бы я не ненавидел то, что кто-то прикоснулся к ней до меня, я не могу злиться – я ведь тоже не ждал её всю свою жизнь. Всё, что сейчас имеет значение, – это то, что мы будем друг у друга последними. Потому что быть с Келси в любом смысле – это привилегия, которую я никогда не приму как должное.

– Келси, единственное, что имеет значение, – это то, что мы переживаем вместе. – Я беру ее руку и опускаю на свой член, позволяя ей почувствовать, как я возбужден, сквозь джинсы. – Мое тело, мое сердце – хотят тебя. Все, что мы сделаем вместе, будет невероятным, потому что это мы, и часть удовольствия от пересечения этой черты вместе заключается в том, что мы можем выяснить, что заставляет нас обоих кончать. – Я наклоняюсь и кусаю ее нижнюю губу. – Я хочу знать все способы, как заставить тебя кончить, Келси. И я не остановлюсь, пока не достигну этого.

Дрожащим голосом она говорит: – Тогда заставь меня кончить, Уайатт. Пожалуйста. – Напряжение в ее голосе говорит мне, что она балансирует на грани потери контроля, что ее тело так же возбуждено, как и мое.

– Как ты хочешь, чтобы я довел тебя до оргазма, Келс? Скажи мне. Я хочу услышать эти слова из твоих уст.

Я вижу, как она сглатывает и на мгновение замирает. – Своими пальцами.

Мои губы снова находят ее губы, и я медленно развязываю завязку на поясе ее шорт. Ткань поддается, давая мне легкий доступ, чтобы я мог просунуть руку и найти то сладкое место между ее ног.

Чтоб меня. Я собираюсь трахнуть пальцами свою лучшую подругу. Я собираюсь почувствовать ее киску. Я собираюсь увидеть, как она выглядит, когда кончает.

И я, блять, не могу дождаться.

Моя последняя цель – мучить ее, но я буквально дрожу, когда пальцы скользят по гладкой коже ее живота и находят край нижнего белья. Я опускаю один палец под резинку, и Келси вздрагивает. Когда я поднимаю взгляд, то вижу что ее глаза закрыты, а спина выгнута.

– Мне нужно прикоснуться к тебе, Уайатт.

Осознав, что всё ещё держу её руки прижатыми над головой, а сам отчаянно хочу почувствовать, как её ногти вонзаются мне в спину и плечи в момент её взрыва, я мягко отпускаю её запястья. Её глаза тут же распахиваются, и она встречает мой взгляд. Я наблюдаю, как ее голубые глаза затуманиваются от желания, когда мой палец опускается ниже и находит ее киску и свежевыбритую кожу. Я продвигаюсь дальше, стону, когда обнаруживаю, насколько она влажная, раздвигая ее складки и начиная открывать для себя то, что сводит ее с ума.

– О боже, – тяжело выдыхает она, не отрывая от меня взгляда и сжимая мои плечи. Моя рука приступает к делу, продвигаясь так далеко, как позволяет ткань, сдерживающая мои движения, но у меня достаточно места, чтобы подвести палец к ее входу и медленно проникнуть в нее.

– Ты такая чертовски мокрая, Келси.

Она двигается навстречу моей руке, и я медленно ввожу и вывожу палец из ее киски, стараясь сохранять ровный темп.

– Скажи мне, что тебе нужно. Чего ты хочешь? – Мой большой палец находит ее клитор, как только я меняю положение руки, позволяя мне прикоснуться к ней там, где это необходимо.

– Продолжай. Это идеально.

Я наклоняюсь, чтобы снова поцеловать ее, пока ласкаю ее киску пальцами, добавляя еще один палец, когда чувствую, что она становится все влажнее и еще более узкой.

– Блять. – Я прячу голову в ее шее, борясь с каждым покалыванием, ползущим по моему позвоночнику, которое заставляет меня думать, что я могу кончить прямо сейчас в штаны, как гребанный подросток.

Но это именно то, что Келси делает со мной, то, что я позволяю своему телу чувствовать к ней, без самоуничижения и страха. Эта фантазия преследует меня с подросткового возраста, когда я едва мог контролировать свой член. Кажется уместным, что я испытываю трудности с контролем над ним и сейчас.

– Уайатт, – предупреждает она, когда я чувствую первое дрожание ее мышц вокруг моих пальцев, что побуждает меня продолжать нежно потирать ее клитор, чтобы вызвать у нее оргазм. А затем она взрывается, зажмуривая глаза, когда я поднимаю голову, чтобы посмотреть, как она кончает. Ее лицо напряжено, все тело сжато, грудь выгибается ко мне, когда она раскачивается взад-вперед на моей руке. Ее стоны – чертова музыка для моих ушей. Жар ее тяжелого дыхания обдаёт моё лицо, и я обнаруживаю, что задыхаюсь вместе с ней.

После того, что кажется вечностью, она заметно расслабляется, тая в одеяле и мягкой подстилке под нами, сжимая мое предплечье, прежде чем открыть глаза.

– Черт, это было горячо.

Она хихикает, пряча лицо в моей руке от смущения. – О боже, это только что произошло.

– Черт, да, это произошло. И, Боже мой, я удивлен, что не кончил вместе с тобой. – Я вытаскиваю руку из ее шорт, а затем подношу пальцы ко рту, посасывая те, что покрыты ее возбуждением. Господи Иисусе, я уже пристрастился к этой девушке с одного лишь вкуса.

– О боже... – Она игриво шлепает меня, а затем пытается перевернуться, но я снова переворачиваю ее на спину и прижимаю своим телом.

– Не стесняйся, Келси. Прошу тебя. – Я нежно целую ее в губы. – Мне понравилась каждая секунда. Ты только что осуществила тысячу моих мечтаний.

Ее лицо смягчается, и губы поднимаются в улыбке. – Мне... мне тоже. Мне понравилось. Просто... мы пересекаем так много границ.

– Границ, которых больше нет и которых никогда не должно было быть. В том, что мы только что сделали, нет ничего плохого. – Мой палец скользит по ее скуле. – Это часть отношений, и для нас это только начало, Келс.

– Могу я тебя потрогать? – шепчет она.

Я чувствую, как вздрагиваю от этой мысли – не потому, что не хочу, чтобы она это делала, а потому, что знаю: если она меня коснется, я кончу через пять секунд. – Я бы с удовольствием, но боюсь, что могу опозориться, милая.

Ее рука находит выпуклость под моими джинсами, гладит вверх и вниз, заставляя мой член снова дернуться. – Несправедливо, что ты видел, как я кончала, а я нет.

Черт. Она права. – Ненавижу, когда ты права.

– Привыкай. – Она ухмыляется, прежде чем толкнуть меня в грудь, меняя наши позиции так, что теперь она сверху. Ее пальцы расстегивают пуговицу на моих джинсах, а затем она медленно опускает молнию, пока я борюсь с инстинктом кончить в тот момент, когда ее пальцы касаются меня. Ее глаза опускаются на мой пах, где она танцует пальцем по поясу моих трусов.

– Черт. – Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох через нос.

– Ты в порядке?

– Ага. – Я киваю. – Просто помни, что я сказал: это может закончиться очень быстро.

– Почему?

– Потому что мысль о том, что ты трогаешь мой член, заставляет меня очень сильно бороться, чтобы контролировать себя. – Когда я открываю глаза, Келси смотрит на меня. – Что?

– Не могу поверить, что я так на тебя влияю.

– Ну, поверь, дорогая.

– Я всегда задавалась вопросом...

Я прерываю ее. – Хватит об этом. Бери то, что хочешь, Келси. Не сомневайся больше. И помни, когда это закончится постыдно быстро, это не значит, что я не смогу продержаться дольше, когда это будет важно.

Она улыбается, а затем просовывает всю руку под пояс моих трусов, обхватывает пальцами мой член и сдвигает ткань вниз, чтобы полностью обнажить меня перед ней.

– Уайатт... – Ее рука движется вверх и вниз, медленно поглаживая меня.

– Блять, – рычу я сквозь стиснутые зубы, наслаждаясь видом ее маленькой руки, обхватившей мой член. Я смотрю на нее, исследуя свои ощущения, то, как мы чувствуем себя, когда так прикасаемся друг к другу.

Она наклоняется, приближая рот к члену. – Ты такой толстый, Уайатт. Я... я хочу попробовать тебя на вкус.

– Если ты это сделаешь, я кончу тебе в горло.

– Я... я никогда раньше не глотала, – признается она, и первобытная часть моего мозга любит то, что мы нашли что-то, что она может сделать со мной впервые.

– Делай, что хочешь, Келси. Я твой. – Я зарываюсь рукой в ее волосы, когда она ускоряет темп, высунув язык, чтобы попробовать кончик моего члена, который она умело потирает рукой.

И, чтоб меня, один ее язык заставляет меня бояться, что я кончу ей на лицо в ту же секунду. Я изо всех сил пытаюсь оттолкнуть оргазм. – Черт... черт...

– Так нормально? – спрашивает она, кружа языком вокруг головки, глядя на меня, пока берет член все глубже и глубже, снова и снова. И вид ее губ, обхвативших меня, ее голубых глаз, вопрошающих меня таким уязвимым взглядом, заставляет меня кончить через несколько секунд.

– Черт, да. Черт, я сейчас кончу.

Как гребанная королева, она опускает рот на мой член, когда я кончаю ей в горло, и сосет меня, пока не останется ничего. Этот образ останется в моей памяти до конца моих дней.

Когда она поднимается, то вытирает рот тыльной стороной одной руки и отпускает мой член другой. – Ну, это было...

–...потрясающе, – выдыхаю я, чувствуя себя совершенно изможденным после всего одного оргазма. Мои ноги онемели, и мне стыдно за то, как быстро все закончилось, но Келси только что сделала меня самым счастливым человеком.

Она улыбается, а затем забирается ко мне на колени, седлая меня, пока мой член все еще торчит из штанов. – Я рада, что тебе понравилось. Надеюсь, я доставила тебе удовольствие...

– Мне это чертовски понравилось, Келси.

Она ухмыляется. – Хорошо, потому что я хочу сделать это снова.

– Мы сделаем. Черт, нам еще столько всего предстоит исследовать, детка. – Обхватив ее лицо руками, я притягиваю ее к своим губам. – Мы будем делать всё, что ты захочешь, когда будешь готова. – Глубоко вздохнув, я продолжаю. – Я знаю, что уже говорил тебе, как сильно я от тебя завишу, но я хочу, чтобы ты знала, что твое счастье тоже очень важно для меня, Келси. Пожалуйста, не думай, что мы больше не можем говорить друг с другом обо всем, ладно? Пожалуйста, не думай, что только потому, что мы теперь в отношениях, наша дружба исчезла. Я всегда буду твоим другом, а физическое присутствие рядом с тобой – это просто бонус. Я чертовски серьезно, ладно?

Я вижу, как она замирает, а затем слегка кивает, как будто эта идея все еще пугает ее. Но клянусь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы это продолжалось. Потому что я знаю, что это правильно. И я знаю, что так и должно быть.

Я прихожу в себя, и мы снова накрываемся одеялом, прижимаясь друг к другу, считая звезды и вспоминая детство. Остаток времени проходит как в тумане, но это и есть самое замечательное в нас двоих – мы были лучшими друзьями, прежде чем стали чем-то большим. С этой женщиной я могу говорить практически обо всём – и жаль, что не вспомнил об этом раньше, когда колебался, стоит ли признаться в своих чувствах.

Когда мы наконец обращаем внимание на время, оказывается, что уже час ночи.

– Мне нужно отвезти тебя домой.

– Да, наверное, это хорошая идея, – говорит Келси, засовывая в рот ещё одну горсть попкорна. Затем она помогает мне всё убрать и сложить в грузовик.

Когда мы возвращаемся к её дому, то оба с трудом сдерживаем зевоту, хотя я знаю, что мне ещё долго не удастся уснуть – адреналин всё ещё пульсирует в венах.

– Спасибо за этот вечер, – говорит она мечтательно, когда мы стоим на её крыльце.

– Нет, это тебе спасибо. Надеюсь, это было всё, чего ты хотела от нашего первого свидания.

Она проводит руками по моей груди, затем обвивает ими шею.

– Это было больше, чем я хотела.

Целовать Келси – это всё, о чём я мечтал, и даже больше. Держать её за руку на публике – мечта, ставшая реальностью. Довести её до оргазма пальцами – вишенка на торте. А теперь, оставляя ее одну спать, я чувствую боль в груди.

– Увидимся утром на ранчо?

– Ага. Я буду там.

– И мы вместе всем расскажем.

– Если они уже не знают, – смеётся она.

– Это правда. Спокойной ночи, Келси. – Я целую её в губы, а потом в кончик носа.

– Спокойной ночи, Уайатт, – отвечает она, поворачивается и заходит в дом, не сводя с меня глаз, пока дверь не закрывается за ней. Я жду, пока не услышу щелчок замка, и только после этого возвращаюсь к своему грузовику и еду домой.

Эта женщина – та самая. Она всегда ею была. И теперь я не могу дождаться, когда мы пройдём через всё вместе.