Текст книги "Всё на кону (ЛП)"

Автор книги: Харлоу Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Встань, – приказывает он, помогая мне подняться, не отпуская моей руки. Я отчётливо вижу, как сильно он возбужден – ткань шорт не скрывает этого. Но тут он подаётся вперёд и начинает осыпать поцелуями мою ключицу, облизывая центр груди. Опускается на колени передо мной, языком касается моих сосков, а потом обводит кончиком пупок. Его большие пальцы зацепляют пояс моих шорт, медленно стягивая их вместе с нижним бельём. Теперь я стою перед ним совершенно обнажённая – впервые.

И хоть я дрожу от волнения и возбуждения, я знаю – Уайатту нравится то, что он видит, и он принимает меня. Я не нервничаю в плохом смысле – я нервничаю в предвкушении.

Когда я, наконец, опускаю взгляд на него, он всё ещё стоит на коленях, с восхищением глядя на меня снизу вверх, а затем его глаза медленно скользят по моему телу и останавливаются между бёдер.

– Боже, ты такая красивая, Келси, – шепчет он и прижимается поцелуем к моей лобковой кости, отчего я вздрагиваю. – Я не могу дождаться, когда почувствую тебя, всю тебя. Когда смогу сделать тебя своей. Часть меня жалеет, что не сделал этого раньше.

– Я тоже, – вздыхаю я. – Ненавижу, что ты не был моим первым...

– Но я буду твои последним, детка. Это ещё одно гребанное обещание. – Его губы встречаются с моей киской, а затем он проводит языком по всей щели, заставляя меня ахнуть и согнуться от ощущений. Ни один другой мужчина никогда не делал мне куни. Единственные два парня, с которыми я спала, не предлагали исключительных сексуальных впечатлений, и наши интрижки едва ли включали прелюдию. Я благодарна за то, что могу разделить этот первый опыт с Уайаттом.

Он еще несколько раз проводит языком по мне, затем резко встает, одним плавным движением стягивая шорты и боксеры, его член касается пупка.

– Ты меня убиваешь, Смоллс! (прим. Smalls – имя гг из фильма, но также шутка в том, что так называют мелкие предметы/мелочь.)

Мы резко поворачиваем головы к телевизору. Я совершенно не заметила, что фильм еще идет.

– Насколько иронично, что эта фраза прозвучала, стоило мне снять трусы?

Прикрывая рот рукой, я сдерживаю смех, который вырывается из меня. – Довольно иронично.

Собравшись с мыслями, я подхожу к Уайатту.

– Но поверь мне, – говорю я, беря его член и медленно поглаживая его, – в тебе нет ничего маленького, Уайатт.

– Черт, детка. Иди сюда.

Он целует меня еще раз, и мы спотыкаемся по коридору, в горячем беспорядке конечностей и губ, пока не находим мою спальню и не падаем на кровать. Его рот снова скользит по моему телу, дразня каждое место, до которого он может дотянуться языком, прежде чем он снова раздвигает мои ноги и опускает голову между ними. От одного его движения языком я стону, закрывая глаза, чтобы впитать каждое ощущение, когда он лижет меня снизу вверх, нежно проводя языком по моему клитору, а затем опускаясь вниз, чтобы повторить процесс.

– Черт. Все это время я должен был есть тебя на завтрак, Келси.

Я не могу удержаться от смешка. – Вероятно, это не удовлетворило бы твой аппетит.

– Мы говорим о другом аппетите, дорогая. О том, который больше не будет удовлетворен, даже если я буду делать это с тобой при каждой возможности.

– Уайатт. – Я хватаю его за волосы, когда он сильнее прижимается ко мне, поглощая меня каждым движением языка. Я вся мокрая, мое тело гудит от желания, а ноги дрожат, когда я кладу их ему на плечи и прижимаюсь спиной к кровати. Мой оргазм нарастает, мое тело готовится к взрыву удовольствия, которое пронзит меня, и поскольку это Уайатт, я знаю, что это будет невероятно.

– О Боже. Да, прямо там. – Уайатт вводит в меня один палец, сгибая его, потирая то место внутри, которое доводит мой оргазм до предела. Я не могу думать ни о чем другом, кроме того, как потрясающе его рот ощущается на мне. У меня кружится голова, и я зажмуриваю глаза, готовясь к тому, чтобы удовольствие накрыло меня.

Еще несколько движений его пальцем и языком, и я взрываюсь, крича от оргазма, бесстыдно потираясь о его лицо и извиваясь по всей кровати. Бело-горячий экстаз пронизывает меня от вершины бедер до кончиков пальцев.

Это самый интенсивный оргазм, который я когда-либо испытывала. Я кончаю так долго, что, кажется, забываю дышать. Но потом я медленно возвращаюсь на землю и вижу, что Уайатт нависает надо мной, когда я открываю глаза.

– Ты в порядке? – спрашивает он, его глаза полны беспокойства и желания.

Я вздыхаю. – Да и нет.

Он улыбается. – Это было так чертовски сексуально, Келси. Ты даже не представляешь, каково это – видеть, как ты испытываешь такое удовольствие.

– Это было потрясающе.

– Я почти кончил, просто глядя на тебя и слушая твои стоны. – Его честность заставляет меня покраснеть. Но затем он наклоняется и проводит своим членом по моей киске. – Ты все еще хочешь почувствовать меня всего, детка?

Я киваю. – Да.

– Просто хочу убедиться, что ты готова, потому что сейчас я могу думать только о том, как эта киска обхватывает меня. – Он целует меня в губы, а затем вскакивает с кровати, берет свою сумку и достает из нее несколько презервативов. Он кладет лишние на мою тумбочку, а затем разрывает один и надевает его. Я лежу и смотрю на него, отчаянно пытаясь успокоить дыхание.

– Келси, – начинает он, – ты... ты для меня все. – Он ласково обхватывает мою щеку ладонью и целует меня мягко и медленно, вкладывая в этот поцелуй всю ту бурю чувств, что вызвали у меня его слова. – Я хочу, чтобы ты знала... – он смотрит мне в глаза, и между нами на мгновение повисает тишина, прежде чем он произносит те самые слова, которые я ощущала в своём сердце с тех пор, как нам было десять, когда он впервые меня поцеловал. Чувства, что с каждым днём становились только сильнее: – Я люблю тебя. Так чертовски сильно.

Удивление и умиротворение захлёстывают меня, пока я впитываю его признание – эти слова, что делают этот момент по-настоящему завершённым. Пространство между нами переполнено эмоциями, с которыми мы оба так долго боролись. – Я... я тоже тебя люблю, – шепчу я на дрожащем дыхании, позволяя этим словам – тем, что я мечтала сказать ему все эти годы – наконец прозвучать вслух, наполнив воздух вокруг нас особым смыслом.

Улыбка, которую он мне дарит в ответ, могла бы осветить всё небо. Затем он прикусывает нижнюю губу и качает головой. – Я говорю это тебе не просто потому, что мы вот-вот займёмся сексом, – продолжает он, пока его пальцы скользят по моему телу. – Я действительно это чувствую. Ты – мой лучший, чёрт возьми, друг. И я всегда тебя любил. Но сейчас всё по-другому. Это та любовь, которую ты надеешься испытать в жизни, если тебе повезет, – и я испытываю ее с тобой. – Дрожащим голосом он повторяет: – Я, блять, так сильно тебя люблю, Келс.

Я поднимаю руку и ласково прикасаюсь к его лицу. – Я тоже тебя люблю, Уайатт. Всё это словно сон. Мы с тобой. Вместе.

– Да. Мы вместе. Мы будем испытывать эту любовь вместе, – отвечает он, наклоняясь, чтобы вновь меня поцеловать. И когда я чувствую, как он выравнивается у самого входа, вся тяжесть, значимость этого момента обрушивается на меня с новой силой.

– Расслабься, Келс. Впусти меня, дорогая. – Он снова толкается вперед, целуя меня и ободряя словами с каждым толчком. Первый раз застает меня врасплох. Второй заставляет меня стонать, сдаваясь ему. И последний заставляет меня улыбаться и громко выдохнуть, когда он полностью входит в меня и опускает голову мне на грудь.– Так хорошо... Боже, ты так чертовски хороша.

– Ты тоже.

– Черт возьми. Я сейчас внутри тебя. – Он смотрит на меня, двигаясь медленными движениями, пробуждая в моем теле нервы, о существовании которых я даже не подозревала. Я чувствую, как он дрожит, и понимаю, что он тоже погружен в серьезность этого момента. Я всегда задавалась вопросом, каково это, но реальность оказалась гораздо более интенсивной, чем мечта. – Ты так хорошо меня принимаешь, Келси, как будто ты создана для меня.

– Уайатт... – я задыхаюсь, цепляясь за его плечи, наши тела качаются в идеальном ритме. – Не останавливайся.

– Я никогда не остановлюсь. – Он наклоняется к моему уху. – Я никогда не перестану желать тебя. Не перестану хотеть тебя трахать, Келси. – Он подчеркивает свои слова движениями бедер. – И я никогда не перестану любить тебя. Ты моя... навсегда.

Я направляю его губы к своим, завладевая им и обладая, пытаясь запомнить каждую секунду, чтобы никогда не забыть.

Уайатт опускает руку, чтобы обхватить мою попку, слегка приподнимая мои бедра, изменяя угол между нами, и теперь он скользит во мне и из меня немного быстрее.

– О...

– Тебе нравится?

Я киваю. Он толкается глубже и сильнее при следующем толчке, от чего я издаю долгий стон. – Блять, я чувствую, как твоя киска сжимает меня. – Он трется основанием члена о мой клитор, наша кожа шлепает друг о друга. – Как насчет этого? – Я чувствую, как его язык скользит по моей шее.

– Еще.

Его бедра откидываются назад и снова и снова толкаются вперед с такой силой, что я чувствую, как становлюсь все мокрее с каждым его движением.

Время останавливается, пока я впитываю реальность. Этот мужчина – сильный, верный, стойкий и заботливый – всегда был важной частью моей жизни. Но теперь он берет на себя новую роль: защитника, любовника и человека, с которым я хочу провести свое будущее. Он видит меня. Любит меня. Хочет меня. И теперь мы полностью открыты друг другу.

Я чувствую, что смотрю на другую половину своей души – на свою вечность. Это осознание доводит меня до слез. То, что у нас есть, – особенное. Редкое. Связь с другим человеком, которая меняет жизнь.

И этот человек – весь мой.

– Черт, Келси. Я почти кончил.

– Я тоже.

Я чувствую, как его рука опускается между нами, находит мой клитор и доводит меня до пика оргазма, двигаясь по нему небольшими кругами. Напряжение нарастает, мое тело готовится к буре, и через мгновение мы оба взрываемся, полностью синхронно, цепляясь друг за друга, пока волны оргазма накрывают нас.

Уайатт держит меня близко к себе за бедра, покачивая нас вместе, пока оргазмы не утихают, а затем он останавливается. Я открываю глаза и вижу, как он смотрит на меня, задыхаясь.

– Господи, Келси.

– Уайатт. Это было...

Он падает на меня сверху, и пока я провожу ногтями вверх и вниз по его спине, пытаясь осмыслить каждую молекулу эмоций, бушующих во мне, он заканчивает мою мысль: – Это изменило жизнь, Келси. Это, черт возьми, изменило всё.

От его тела исходит тепло, и мы остаёмся неподвижны несколько минут, пока я перевариваю то, что только что произошло.

Я только что занялась сексом с Уайаттом. Со своим лучшим другом.

Это было невероятно. Потрясающе. Словно мир перевернулся.

И он любит меня.

Через несколько мгновений он перекатывается с меня на бок и, подперев голову рукой, смотрит на меня. – Ты в порядке? – Он целует меня в кончик носа, а потом прижимает ближе к себе, уткнувшись лицом в мои волосы.

– Я идеально.

– Да, ты идеальна. И я говорил всерьёз – я люблю тебя. – Он снова поднимает голову, и наши взгляды встречаются.

– Я тоже тебя люблю. – Глядя на него, опирающегося на локоть надо мной, я вижу всё своё будущее. Такое, какое я всегда представляла, но не верила, что оно станет реальностью.

Уайатт целует меня в губы – нежно, едва касаясь, – а затем встаёт с кровати и направляется в ванную, чтобы избавиться от презерватива. И вид его обнажённого тела делает происходящее ещё реальнее.

Но тут в голове всплывает другой образ – совсем не из Ньюберри-Спрингс и точно не с Уайаттом. Он такой яркий и чёткий, что оба варианта жизни стоят передо мной, как двери с призами, ожидающие выбора.

Вариант первый: остаться в Ньюберри-Спрингс. Выйти замуж за Уайатта. Родить кучу детей и быть абсурдно счастливой – но с риском сожалеть об упущенных шансах.

Вариант второй: поехать в Нью-Йорк. Пройти программу по фотографии. Получить множество возможностей, вероятно, очень далеко от Ньюберри-Спрингс. Но тоже жить с сожалениями – вероятно, потеряв мужчину, которого любишь.

– О чём ты думаешь? – спрашивает Уайатт, вернувшись и снова улёгшись рядом, вырывая меня из внутреннего конфликта.

– О будущем.

– Я тоже много думаю о будущем, Келс.

– Правда?

– Да. У меня полно планов. И скоро я хочу поговорить с тобой обо всём этом. Но сейчас – первое и главное – это снова заняться с тобой сексом, потому что, по-моему, мы оба этого хотим. – Он проводит пальцами по моей киске. – Погружаться в тебя будет моим новым любимым занятием, вот увидишь.

Мои губы расползаются в счастливой улыбке – управляемой сердцем, потому что оно всегда будет принадлежать Уайатту. – Мне нравится эта идея. Очень. Но сначала мне нужно что-нибудь сладкое.

– Я уже получил свой десерт, – Уайатт поднимает бровь, затем смотрит между моих ног.

– Какой у тебя грязный рот, Уайатт Аллен.

– Да, но тебе нравится.

Я швыряю в него подушку и, смеясь, выскакиваю из постели, подбираю одежду в гостиной и направляюсь на кухню. Достаю из морозилки коробку с мороженым – и в этот момент чувствую, как сильные руки Уайатта хватают меня за бёдра и разворачивают лицом к нему.

– Не злись на меня. Мне правда нравится, какая ты на вкус. – Он прикусывает мою нижнюю губу. – И я буду есть и обожать тебя при каждой возможности.

Я чувствую, как мои щёки вспыхивают. – Я не злюсь. Просто... Мне ещё нужно привыкнуть к тому, как ты теперь разговариваешь.

– Келси, это только начало. В ближайшем будущем моя единственная цель – найти все способы довести тебя до оргазма, показать, как сильно ты меня возбуждаешь, рассказать, как безумно я тебя хочу, и создать между нами самое интенсивное физическое удовольствие. – Он берёт моё лицо в ладони, и его голос, с хрипотцой, звучит прямо между нами. – И я никогда не остановлюсь.

Я запрыгиваю к нему на руки, и он несёт меня вокруг стойки, набрасываясь на мои губы. Мы отрываемся друг от друга только через минуту, тяжело дыша.

– Накорми меня мороженым, а потом унеси обратно в постель, Уайатт, – бормочу я, касаясь его губ.

Он смеётся. – Уже бегу. – Он возвращается к морозилке, достаёт коробку мороженого с мятой и шоколадной крошкой, срывает крышку и протягивает мне ложку. Мы оба начинаем есть, не отрывая взгляда друг от друга.

– Почему ты никогда не показывала мне свои фотографии?

Его вопрос звучит как гром среди ясного неба.

– Что?

Я прослеживаю его взгляд к камере, лежащей на стойке, и вдруг всё становится на свои места.

– Это, наверное, единственное, чем ты не делилась со мной за все годы нашей дружбы.

Я поджимаю губы, раздумывая, а потом дергаю плечами. – Не знаю. Наверное, фотография всегда была чем-то личным. Только моим.

– Понимаю. Но я хочу знать и эту часть тебя, Келс. Я хочу поддерживать и вдохновлять тебя в том, что делает тебя счастливой. Ты делаешь это для меня. Почему бы не позволить мне сделать то же самое для тебя?

Мои плечи опускаются.

– Это другое. Твой бизнес – не то, что люди будут сидеть и судить, как искусство. Он не делает тебя уязвимым так, как мои фотографии делают меня.

– Почему они заставляют тебя чувствовать себя уязвимой? – спрашивает он, отправляя в рот ещё одну ложку мороженого.

– Потому что я не думаю, что мои фотографии хороши. – Кажется, это вообще основная тема всей моей жизни.

– Малышка. – Он откладывает ложку на стойку, берёт мою руку и прижимает её к губам. – Если я знаю тебя так, как думаю, могу только представить, какую красоту ты способна уловить. Потому что я каждый день вижу, как ты смотришь на мир, и хочу взглянуть на него твоими глазами.

С мягким поцелуем в губы его слова дают мне понять, что можно впустить Уайатта и в эту часть моей жизни – ту, где я рискнула и подала заявку на программу. Программу, в которой я, возможно, даже не приму участие, несмотря на то что уже согласилась.

– Пожалуйста, не сомневайся в себе, Келси. И даже если они мне не понравятся – клянусь, я промолчу, – говорит он.

Я шлёпаю его по груди, и мы оба смеёмся. Он немного отступает назад.

– Ладно. Я покажу тебе. – Я делаю глубокий вдох, ем ещё ложку мороженого и веду его в свою комнату, где стоит ноутбук. Комната всё ещё пахнет сексом.

Сажусь за ноутбук, включаю его и открываю одну из папок с отредактированными фотографиями, которые сделала пару недель назад. Там снимки с прогулки по набережной, поля, мимо которого я прошла в ту ночь, когда Уайатт меня поцеловал, и ещё несколько с ранчо.

– Будь мягок, – говорю я, вставая и указывая ему на кресло. Я наблюдаю, как он садится, кликает по фотографиям, на некоторых задерживается дольше. Несколько минут он не говорит ни слова.

Морщина на его лбу начинает тревожить меня, пока он продолжает щёлкать. Молчание буквально разъедает меня изнутри.

Грызя ноготь, я начинаю ходить по комнате, стараясь отвлечься от возможной критики. Я знаю, что мои снимки были достаточно хороши, чтобы меня приняли в ту программу в Нью-Йорке, но мнение Уайатта почему-то весит чуть больше. Ладно, намного больше, чем чуть.

Наконец, он поворачивается ко мне, и на его губах появляется медленная, тёплая улыбка. – Келс, это потрясающе. Уровень журнала. Уровень “в рамках на стене в коридоре” – те фотографии, которыми люди гордятся и хотят повесить у себя дома или в галерее. – Он встаёт и спешит ко мне, заключает меня в объятия, хватает за попу и поднимает так, чтобы я обвила его ногами.

Я с широко раскрытыми глазами смотрю на него сверху. – Ты правда так думаешь?

– Я знаю. – Его губы касаются сначала кончика моего носа, потом – моих губ. – Не могу поверить, что ты никогда никому их не показывала. У тебя талант, Келси. Честно, настоящий, охрененный талант. Я почти вижу твой взгляд на мир через твои фотографии. Это просто невероятно.

Я склоняю голову к нему и с трудом сдерживаю улыбку. – Спасибо.

– Я не хочу, чтобы ты когда-либо снова сомневалась в себе. Ладно? – Он поднимает мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. Я лишь молча киваю.

Вот сейчас ты должна рассказать ему о программе по фотографии, Келси. Скажи ему, как сильно ты хочешь поехать.

Но как магниты, наши губы снова находят друг друга, и поцелуй Уайатта стирает любые слова, которые я собиралась сказать.

Когда мы отрываемся, он смотрит на меня. Моё тело дрожит от адреналина. Вся эта ночь – словно ураган.

– Пожалуйста, скажи, что у тебя есть снимки с тех времён, когда мы были детьми. Ты же всегда таскала с собой эту проклятую камеру.

Я хитро улыбаюсь. – Может быть.

– Вот их я точно должен увидеть. Твои хвостики, мои брекеты, все те дни у ручья. Там наверняка есть настоящие сокровища.

– Они довольно стыдные, так что помни – у меня тоже есть компромат на тебя.

– Ах вот как? – Он снова начинает меня щекотать, я извиваюсь в его руках, пока мы не падаем на кровать клубком переплетённых тел.

– Уайатт! Прекрати!

Его руки попадают во все мои самые щекотливые места, и я смеюсь так сильно, что мне не хватает воздуха. И как только мне кажется, что я больше не выдержу, он прижимает мои руки над головой и склоняется надо мной, чтобы наши тела идеально соприкоснулись. Я обвиваю его ногами, чувствуя его эрекцию, упирающуюся прямо в мою киску.

– Я никогда не остановлюсь, Келси, – говорит он, его губы всего в нескольких сантиметрах от моих. – Я никогда не перестану поддерживать тебя, хотеть тебя… любить тебя.

– Я так сильно тебя люблю, – шепчу я в ответ. – Я любила тебя всю свою жизнь, но сказать это вслух – значит сделать всё настоящим.

– Это и есть по-настоящему. – Он толкается вперёд, идеально устраивая своё тело между моими бёдрами, и я вся сжимаюсь от желания почувствовать его в себе снова. – И сейчас я докажу тебе, насколько всё это реально. Всю ночь.

Наши губы встречаются, Уайатт отпускает мои руки, и я снова обвиваю его, теряясь в его теле – на этот раз с ещё большим желанием, с большей страстью, с большим всем . Нас накрывает волна захватывающего удовольствия, и пока Уайатт снова и снова занимается со мной любовью всю ночь напролёт, я цепляюсь за каждый миг, надеясь изо всех сил, что у меня будет не только память о нём.

Глава четырнадцатая

Келси

– Да, прямо там. – Я протягиваю руку за спину и обхватываю шею Уайатта, который все глубже и сильнее входит в меня. Мы лежим бок о бок на моей кровати, его грудь прижата к моей спине, и наслаждаемся утренним сексом, прежде чем собираться на фермерский рынок.

– Келси. – Он сильнее сжимает мое бедро и ускоряет темп, от чего вся кровать начинает трястись.

Скажем так, за последние две недели я поняла, что медленный секс ничем не хуже жесткого и быстрого.

Его рука запутывается в моих волосах, поворачивая меня к себе, чтобы он мог захватить мои губы своими. – Я никогда не устану от этого. От твоего тела. От твоей киски. От твоего чертового сердца.

– Я тоже.

– Ты единственная женщина для меня, Келси. Я чертовски серьезно.

– Я знаю. – Мы целуемся и сжимаем друг друга, пока наши тела двигаются в унисон. Затем Уайатт останавливается, выскальзывает из меня и помогает мне сесть на него верхом. Через несколько секунд мы снова соединяемся, и я теряюсь в ощущениях, снова чувствуя его внутри.

С тех пор, как мы с Уайаттом пересекли эту черту, я нахожусь в сексуальном тумане. Я могу думать только о нем. Он – все, чего я хочу. Возможность прикасаться к нему и изучать его тело сейчас похожа на открытие моего нового любимого места, где можно поесть. Так много вариантов, что я боюсь упустить самые сокровенные секреты.

Мы пробовали так много поз, так много мест – черт, вчера ночью мы быстро переспали в его офисе на пивоварне. Я не могла дождаться, когда останемся наедине, и, похоже, он чувствовал то же самое.

В двадцать шесть лет я могу с уверенностью сказать, что это лучший секс в моей жизни, и я даже не знала, что он может быть таким. Не имея с чем сравнивать, я думала, что другие люди преувеличивают, говоря о том, насколько может быть хорошо.

Теперь я знаю.

Уайатт шлепает меня по заднице, подгоняя меня двигаться быстрее.

О, и, судя по всему, я люблю, когда меня шлепают. Кто бы мог подумать, что Эвелин говорила правду об этом?

Рука Уайатта скользит по моему животу и ложится на мой клитор. Вскоре он начинает водить кругами по чувствительной точке – именно так, как уже понял, что мне нравится. – Я сейчас кончу, Келси.

– Я тоже. Продолжай.

– Все, что угодно, чтобы ты намочила мой член. – Он откидывает голову назад, закрывая глаза. – О, черт. Черт!

Давление нарастает, эйфория усиливается, а затем мы оба достигаем кульминации одновременно, крича от удовольствия, прежде чем я падаю на его грудь. Я наклоняюсь, чтобы прижать губы к его татуировке, той, которую он сделал для меня и которая до сих пор вызывает у меня слезы на глазах каждый раз, когда я ее вижу.

Выдыхая довольный вздох, я лежу, пытаясь успокоить сердцебиение и наслаждаясь ощущением близости с ним.

– Каждый раз, когда я думаю, что лучше уже не будет...

– Правда? – спрашиваю я со смехом, поднимая голову, чтобы посмотреть ему в глаза. – Я чувствую себя сексуальной маньячкой.

Он снова шлепает меня по попе, заставляя вздрогнуть. – Но ты моя маленькая сексуальная маньячка. – Его губы соединяются с моими в страстном поцелуе, который заставляет меня думать, что он готов на еще один раунд, но, к сожалению, времени не хватает.

– Нам нужно собираться.

– Да, я знаю, – он скулит, когда я слезаю с него. – Хотя, я мог бы позвонить Уокеру и спросить, может ли он нас подменить, чтобы мы могли оставаться в постели весь день.

Я сердито смотрю на него через плечо. – Мы не можем делать это две недели подряд, Уайатт.

Да, мы прогуляли работу на прошлой неделе. Я не горжусь этим, так как никогда не пропускала ни одного дня на работе, если только не была больна. Но член Уайатта был слишком соблазнительным, чтобы от него отказаться. И то, что он делал с моим телом, стоило того, чтобы чувствовать вину.

Он игриво закатывает глаза, прежде чем встать с кровати, найти свое нижнее белье и надеть его. – Я знаю. Ты права. Пожалуй, мне просто нужно время, чтобы подумать, что я буду с тобой делать дальше.

Как, черт возьми, мое тело может быть готово к новому раунду только от этих нескольких многообещающих слов?

– Ну, может, когда сегодня закончим работу, ты мне покажешь.

Он подходит ко мне, всё ещё без рубашки, с растрепанными волосами – результат моих стараний. – У тебя или у меня?

– Мне нравится бывать у тебя, – я осматриваюсь в его комнате. – Кажется, мы почти не проводили здесь время.

– Договорились, – он целует меня в нос, и мы расходимся, чтобы собраться на ещё один день нашей новой реальности: как парень и девушка.

– О-о, я узнаю этот взгляд.

– Какой взгляд?

– Взгляд влюбленной женщины, которую как следует отымели.

Моё лицо краснеет, как помидор, но я не могу сдержать улыбку, как бы сильно ни прикусывала губу. – Ну, ты не ошиблась.

Эвелин визжит и бежит ко мне из-за прилавка своего бутика. Она обнимает меня крепко, глупо улыбаясь. – Я скучала по тебе, Келс. Кажется, я тебя почти не вижу с тех пор, как у тебя появился парень .

– Если мне не изменяет память, у тебя тоже есть парень, который занимает всё твоё время, – я ставлю руки на бёдра, бросая ей вызов.

– Ну, да, но мы со Шмитти не настолько серьёзны, как ты и Уайатт. Он, конечно, милый. Приятно на него смотреть. Знает, как трахаться. Но...

– Но что? – я иду за ней к кассе, пока в магазин заходят три девушки, и звонит дверной колокольчик.

– Не знаю, – продолжает она, понижая голос так, чтобы слышали только мы. – Он мне нравится. С ним весело флиртовать, и секс... – она закатывает глаза и обмахивается рукой. Я смеюсь и киваю, чтобы она продолжала. – Но мне кажется, он ничего не воспринимает всерьёз.

– Ну, он ещё молодой. Не все парни как Уайатт.

– О, это точно. Я чуть ли не вижу свадебные колокольчики у него над головой, когда он на тебя смотрит.

От её слов у меня сжимается грудь, и я вспоминаю, зачем вообще пришла сегодня поговорить. – Наверное. Мы ещё толком об этом не говорили.

– Серьёзно? Я думала, вы уже на полпути к алтарю.

– Эвелин... – начинаю я, но замечаю, как у меня дрожат руки, и опускаю взгляд в пол. – Я... я поступила на фотокурс.

– Что?! – она вскрикивает, привлекая внимание девушек, разглядывающих вещи. – Простите, – говорит она им, а меня тянет к себе. – Келси, это же потрясающе! Почему ты мне раньше не сказала?

– Я никому не говорила. Даже Уайатту.

Я вижу, как до неё доходит, её глаза расширяются. – А-а-а...

– Да.

– Ну, ты ведь поедешь?

– Я сразу же позвонила, как только получила письмо, и подтвердила, что буду учиться.

– Вот это моя девочка.

– Но это было до того, как Уайатт признался мне в чувствах.

– Чёрт.

– Да. Я получила письмо буквально за несколько часов до того, как он меня поцеловал. Мне было ужасно грустно, что, возможно, я упускаю свой шанс с ним, и тогда я восприняла это письмо как знак – может, мне стоит уехать из Ньюберри-Спрингс.

– Ну а почему ты не можешь всё равно поехать?

– Программа длится четыре месяца, Эвелин. А потом, после основной части, можно проходить стажировку у профессиональных фотографов, и это может означать путешествия по всему миру – возможно, я больше не вернусь домой, всё зависит от того, где будет работа. Я могу уехать на годы. Получить шанс фотографировать одни из самых чудесных мест на Земле. Представляешь, работать на National Geographic или журнал о путешествиях? Чтобы мои фотографии вдохновляли людей открывать мир? Моё сердце колотится только от этой мысли.

– У тебя аж воодушевление через край прёт, – поддразнивает она.

– Но что насчёт Уайатта? – глаза жжёт от мысли, как он это воспримет.

– А что насчёт Уайатта?

– Мы только начали встречаться. Я наконец-то с тем, кого всегда хотела. Он смотрит на меня именно так, как я всегда мечтала. Я вижу с ним будущее здесь, в Ньюберри-Спрингс. А он не может уехать. Он не будет ездить за мной по миру – у него тут семья и бизнес.

– Чёрт. Это...

– Это невозможно, Эвелин, – наконец я позволяю одной слезе скатиться по щеке, прежде чем смахнуть её. – Как, чёрт возьми, мне принять это решение?

– Подожди, Келси, – она поднимает руку. – Я не вижу тут проблемы. Ты должна ехать.

– Что?

Она вздыхает, тянет меня к себе, крепко берёт за плечи и смотрит в глаза. – Ты мечтала об этой программе столько, сколько я тебя знаю. Я не хочу, чтобы ты потом жалела, что упустила шанс, которого добивалась.

– Но это не просто парень, Эвелин. Это любовь всей моей жизни. А что, если я потеряю Уайатта?

Я шепчу, боясь, что если скажу это вслух, то вселенная меня услышит.

Звонит дверной колокольчик, прерывая нас. Но вошедший человек только усиливает моё волнение по поводу предстоящих трудностей.

– О. Привет, девочки, – Джанис откидывает волосы за плечо и идёт к прилавку, будто не знала, что это магазин Эвелин.

Мы с Эвелин пока ничего ей не отвечаем.

С надменным видом Джанис оглядывает магазин, оценивая каждую вещь взглядом. – Знаете, я никогда здесь не была. Часто проходила мимо, но ничего не заинтересовало настолько, чтобы зайти. – Она медленно обходит один из столов с футболками, шляпами и украшениями. – Но подумала, надо же понять, из-за чего весь этот шум. Похоже, не о чем было беспокоиться. – Она берёт футболку, читает надпись и небрежно кидает её обратно – далеко не на то же место.

– Я могу вам чем-то помочь? – сквозь зубы спрашивает Эвелин, стараясь сохранять спокойствие. Уверена, если бы в магазине не было других покупателей, она не держала бы язык за зубами.

– Не думаю, что у вас есть то, что мне нужно, – Джанис проводит взглядом по мне сверху вниз и снова вверх, усмехается. – По крайней мере, из одежды – точно нет. – Её взгляд ещё раз пробегает по магазину, после чего она направляется к выходу. – Да, это место точно не для меня. Передай привет Уайатту, Келси. Напомни ему, что, когда ваш роман закончится, я буду его ждать. – Она подмигивает, надевает солнцезащитные очки и гордо уходит.

– Мне ещё никогда так не хотелось врезать кому-то, как ей, – сквозь зубы говорит Эвелин, пока девушки подходят к кассе. Она по очереди пробивает им покупки и вручает пакеты. Когда они уходят, она поворачивается ко мне. – Что с ней не так?

– Она всегда была такой – самодовольной, унижающей других, эгоистичной и коварной. И, боже, Эвелин, ты же знаешь не хуже меня: если я уеду, она из кожи вон вылезет, лишь бы вцепиться когтями в Уайатта.

– Она может попробовать, но у неё ничего не выйдет. Этот мужчина любит тебя, Келс.

– Я знаю. И я не думаю, что он бы мне изменил, но я бы всё время переживала из-за его чувств. Ему будет тяжело, что меня не будет рядом? Он разозлится, если я выберу стажировку всей своей жизни вместо того, чтобы вернуться домой? А вдруг он решит, что с Джанис ему будет проще, и бросит меня?