Текст книги "Пойти на риск (ЛП)"
Автор книги: Ханна Бонам-Янг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Я вкладываю свою маленькую ладонь в его и замечаю, как уголки его глаз морщатся, когда он полностью охватывает её своей.
«Не умею готовить», твою мать. Когда я доедаю третью порцию тыквенного супа Бо – который он, замечу, сделал с нуля – я принимаюсь убирать.
Звучит смешно, ведь у нас есть посудомойка, но я решила помыть посуду вручную. Наверное, часть меня считает, что так правильнее – по-старинке, раз уж Бо готовил суп, как настоящая пионерка.
На середине процесса из соседней комнаты раздаётся скрипучее гитарное соло, и музыка постепенно становится громче.
– Всё в порядке?
Бо выглядывает из-за угла.
– Да! – кричу я поверх музыки, кивая в такт. – Кто это?
– «Rush» – одна из любимых групп моей мамы.
– У твоей мамы хороший вкус, – улыбаюсь я через плечо, оттирая миску от супа.
Бо смотрит на мои руки с приподнятой вопросительно бровью, но ничего не говорит. И я ценю это. Терпеть не могу, когда мной управляють. Даже если то, что я делаю, бессмысленно. Сейчас мне нужны маленькие дозы контроля.
Я ставлю миску на сушку и беру со стола стакан. Улыбаюсь про себя, засовывая свою маленькую руку внутрь со губкой. Пожалуй, это лучшее преимущество недоразвитой кисти. Если бы про неё снимали рекламу, там бы сказали, что у меня встроенная щётка для мытья. Или, будь я игрушкой, на упаковке написали бы: «Всегда готова к карате!»
– Когда закончишь, подумал, может, возьмём одну из тех карточек с вопросами, что Сара нам дала, – говорит Бо, почесывая затылок. – Если, конечно, не слишком устала.
– Конечно! – звонко отвечаю я, ещё раз улыбаясь через плечо.
«У нас отлично получается», думаю я. Первый день, а мы уже обсудили все условия, рассказали друг другу про бывших и начали формировать нашу рутину. Не могу сдержать улыбку, пока убираю, напевая под музыку, пока не заканчиваю.
Вытираю руки и заскакиваю в комнату, чтобы надеть толстовку. Моё тело пока не сильно изменилось, но я точно замечаю, как по вечерам стали давить джинсы.
Устроившись поудобнее, я нахожу Бо в гостиной – он задумчиво сидит с книгой судоку в руках. Проигрыватель остановился, когда игла дошла до конца пластинки, оставив после себя лишь тихое гудение динамиков.
– Хочешь, переверну пластинку? – спрашиваю я, подходя к краю дивана.
– О, привет, прости. – Он аккуратно откладывает книгу и карандаш на журнальный столик. – Не услышал, как ты зашла…И нет, не надо.
– Не надо останавливаться из-за меня, – говорю я, садясь на противоположный конец дивана.
– Я уже послушал одну. Просто убивал время.
– Я так наелась супом, что могу умереть счастливой.
– Как ты себя чувствуешь последние дни?
– Перед переездом было намного лучше. Думаю, меня вымотали эти бесконечные подъемы и спуски по лестнице, но сейчас я чувствую себя прекрасно. Тошноты нет.
– Может, это скоро пройдет? Врач же говорил, что во втором триместре токсикоз может исчезнуть? – Бо расслабленно раскидывается на диване, положив руки на спинку. Я поворачиваюсь к нему боком, поджав ноги.
– Надеюсь. – Я смотрю на него с ожиданием, замечая колоду карт за его спиной. – Ну что, начнём?
Бо тянется к подлокотнику, где лежит нераспечатанная белая коробка с игрой «20 вопросов». Открыв её, он достаёт инструкцию и пробегается глазами.
– Тут предлагается определённый порядок. Нам это важно?
– Не-а, режим хаоса. Перемешай и раздавай.
Он усмехается, кивает и начинает тасовать карты.
И я знаю, что это глупо, но то, как Бо тасует карты, чертовски сексуально. Его огромные руки делают карты крошечными, он так легко перебирает их большим пальцем, соединяя в стопку. Может, стрип-покер был бы забавой...
Нет...нет, Уин.
– Ладно, – говорит он, беря верхнюю карту. – Готова?
– Как никогда, – отвечаю я, оттягивая воротник толстовки от шеи и складывая руки на коленях.
– Хотел(а) бы ты быть знаменитым? Если да, то в какой сфере? – читает Бо. – Начну я?
– Конечно.
– Я бы не хотел славы. Я не считаю свои мнения настолько важными, а сейчас от знаменитостей ждут, чтобы они высказывались по любому поводу. Лет двадцать назад звёзды просто были звёздами. А теперь они выступают в ООН и рассуждают о сохранении природы, будто нет более компетентных людей для этого.
– Но разве они не просто используют свою платформу и положение, чтобы помочь? У них есть внимание публики. Почему бы его не применить?
– Ну, пытаться помочь – это не плохо...И я понимаю, что у них большое влияние, так что, наверное, они должны. Просто я бы не хотел такого внимания к себе. Лучше уж быть сказочно богатым, но не знаменитым, чтобы просто жертвовать деньги нужным людям – тем, кто знает, как распорядиться ими с наибольшей пользой. Я бы предпочёл остаться за кулисами.
Я медленно киваю, уставившись в колени и переосмысливая свой ответ.
– Разве что... – Бо возвращает моё внимание к себе. – ...я мог бы стать Энди Серкисом.
– Кто вообще такой Энди Серкис?
– Вот именно, – Бо криво ухмыляется. – Он актёр, известный в основном ролями с технологией съёмки движений в CGI-фильмах. Он был Голлумом во «Властелине колец» и Сноуком в «Звёздных войнах». А ещё снялся в кучке фильмов Marvel. У него все эти роли мечты, но, думаю, он спокойно гуляет с семьёй, и его никто не беспокоит – потому что мало кто знает, как он выглядит на самом деле.
– Тебя бы пришлось силой снимать с площадки, – говорю я.
– Я бы всё равно там жил. Прятался бы в стенах. Или украл бы всё, что плохо лежит.
– Ого. Представляю, во что превратилась бы твоя комната с такими коллекциями.
– Видишь? Могло быть и хуже. – Бо тихо выдыхает, улыбаясь. – А ты как?
– Думаю, я бы хотела быть знаменитой, но...в более творческой, менее публичной сфере. Типа режиссёра или сценариста – чтобы ходить на крутые мероприятия, знакомиться с интересными людьми, но в основном сосредоточиться на работе, а не на публичности. Как ты сказал – слишком много общественного давления.
– Я могу представить тебя режиссёром.
– Да? Почему?
– В тебе есть что-то начальственное.
Я фыркаю.
– Во мне?
– Да, в тебе, – он игриво щурится. – Ты...уравновешенная. У тебя есть эта спокойная уверенность в стрессовых ситуациях, и я её очень ценю.
– Спокойная... – недоверчиво переспрашиваю я. – Я? Ты что, пропустил мой сегодняшний разгон насчёт ужина?
– Но в этом-то и дело. Ты всё объяснила, мы поняли друг друга, и теперь мы лучшая команда. Хороший режиссёр так и делает.
– Ага, и ты это знаешь. По своему огромному опыту на съёмочной площадке.
– Именно.
– И всё? – я смотрю на колоду, которую Бо убирает обратно в коробку. – Мы закончили с первым вопросом?
– Ага. – Он кладёт карты на журнальный столик. – Значит, через девятнадцать вопросов мы будем влюблены. – Он многозначительно приподнимает брови, затем смотрит на часы. – Хочешь посмотреть кино? Могу принести ноутбук.
– Давай, – улыбаюсь я. – Познакомь меня с этим твоим Энди.
– Ну ладно. Какой из его фильмов ты не смотрела?
Я смотрю на него без понимания.
– Какой именно ты не смотрела, Уин? – обеспокоенно спрашивает Бо. Я морщусь, глядя в потолок. – Ты…ты не смотрела «Властелина Колец»? – его голос замедляется, почти дрожит.
Я качаю головой, тихонько смеясь, когда его лицо сменяет целую гамму эмоций: от ужаса до шока и затем до восторга. Бо смотрит на часы, потом на меня, потом на журнальный столик, будто что-то рассчитывает. Потом снова на часы. Умилительно, насколько его потрясла эта новость.
– Ладно, если начнём сейчас, то успеем досмотреть расширенную версию «Братства Кольца» до полуночи».
– До полуночи? – устало переспрашиваю я. – Она что, такая длинная?
– Тебе лучше не знать.– Он резко встаёт, делает круг вокруг дивана, затем замирает. – Не могу поверить, что у меня будет ребёнок с человеком, который не смотрел «Властелина Колец», – почти шёпотом произносит он. – Это потрясающе… – и бросается бегом в свою спальню.
– Клянусь, ты был менее возбуждён, когда у нас был секс, чем сейчас! – кричу ему вслед.
– Честно? Возможно! – доносится из коридора.
Я продержалась два часа фильма, прежде чем положила голову на плечо Бо и уснула.
Глава 18
16 недель беременности. Малыш размером с авокадо.
На прошлой неделе мы с Бо вошли в привычный ритм. У меня были утренние смены, так что я вставала рано, варила кофе, чтобы Бо мог выпить его, когда проснётся, и шла на работу. После работы я плавала в спортзале и возвращалась домой как раз к тому моменту, когда Бо начинал готовить ужин. Мы ели вместе на диване и рассказывали друг другу о своём дне – хотя я вряд ли смогу объяснить подробно, чем именно Бо зарабатывает на жизнь. Обычно я перестаю понимать его, как только в разговоре появляется слово «данные».
Но я замечаю, что он так рад рассказать мне о каждом моменте своего дня, что, если я киваю и улыбаюсь, неважно, действительно ли я всё понимаю. Мне нравится, как его лицо озаряется, когда он говорит о работе. Это вдохновляет меня задуматься о том, чем я хочу заниматься после рождения ребёнка. Лагерь, возможно, – это большая мечта на будущее, но, может, есть какой-то промежуточный шаг, который принесёт мне больше удовлетворения.
После ужина я убираюсь на кухне под музыку с пластинок, которые Бо выбирает из коллекции своей мамы. Вчера мы слушали «The Best of Etta James», а позавчера – «The Joshua Tree» от U2. Джоанна, как и её сын, была женщиной с разносторонними вкусами. Вообще, я часто думаю о маме Бо, когда мою посуду под эти пластинки.
Мне интересно, знает ли она о ребёнке – как, я надеюсь, знает Марси. Мне нравится представлять, что они обе где-то там, на небесах, в эфире, в загробной жизни – называйте как хотите – и с гордостью наблюдают, как мы неуклюже пытаемся стать родителями.
А потом, когда я заканчиваю мечтать и убираться, мы достаём карточку с вопросом. Эти вопросы – отличный способ заглянуть в необычный, но блестящий ум Бо. Пока что самое интересное для меня – то, что Бо либо совершенно равнодушен к чему-то, либо имеет на этот счёт категоричное мнение, и золотой середины почти не бывает.
Приносишь в его дом сорок шесть комнатных растений – он даже бровью не поведёт. Но если защищаешь апельсиновый сок с мякотью, он готов идти в бой.
Вчерашний вопрос – «Какое твоё самое спорное мнение?» – превратил обычно спокойного Бо в спорщика за считанные минуты. Я пошутила, когда сказала, что сок с мякотью как минимум не хуже, чем без. Не ожидала, что он так разозлится, но, чёрт, это было забавно наблюдать.
Мне искренне нравилось смотреть, как он яростно отбрасывает волосы с лица, поправляет очки и ходит по комнате. Он был почти в истерике, крича о том, насколько мякоть отвратительна, и цитирую: «Ни один уважающий себя человек не станет пить сок с какими-то кусочками!»
Его спорное мнение заключалось в том, что попкорн в кинотеатрах переоценён и на вкус почти не отличается от микроволнового, если учитывать разницу в цене.
Наша первая ссора едва не стала последней.
Но как бы ни была увлекательна наша новая рутина, сегодня она откладывается. К Бо приходят друзья, и я ещё не решила, выйду ли к ним или просижу весь вечер в своей комнате.
Он раз двадцать переспросил, не против ли я, что они придут, и я столько же раз заверила его, что всё в порядке. Но я всё равно нервничаю при мысли о встрече с ними. Если вообще стоит с ними знакомиться. Может, лучше просто не мешать и дать им провести вечер без меня. Но с другой стороны, будет невежливо избегать их. Как вообще представляться в такой ситуации?
«Привет! Я Уин. Я беременна ребёнком вашего друга. Он пожалел меня, и теперь я ещё и его соседка. Да, мы видели друг друга голыми. И нет, я пока не решила, хочу ли повторить или это испортит всё между нами. Но, чёрт возьми, эти гормоны так меня возбуждают, что мне приходится заряжать вибратор каждую ночь, а когда он носит очки, мне кажется, что я могу разгрызть камни и выплюнуть алмазы. Кстати, вы не в курсе, он всё ещё влюблён в бывшую? Говорит ли он о ней? Я не могу разобраться в этой ситуации и не знаю, как поднять этот разговор. Ладно, надеюсь, вам весело!»
Пожалуй, этот вариант требует доработки.
Они пришли поиграть в настольные игры. Вернее, в одну игру. Бо пробормотал название себе под нос, когда хлопотал на кухне. Его мальчишеская ухмылка дала мне понять, что он намеренно уклоняется от ответа, так что я сдалась и решила отсидеться в комнате.
Было мило наблюдать, как он суетится, готовя дом к приходу друзей: расставляет миски с закусками, ставит в центре столовой раскладной стол, несколько раз поправляет чёрную скатерть.
Чем больше я вижу Бо в его естественной среде, тем больше понимаю, что он действительно заботится о комфорте других людей.
И дело не только в глобальных вещах, вроде подготовки дома для гостей. Это и то, как он общается с клиентами по телефону – мягко, терпеливо и уверенно разбирает каждую их проблему, без намёка на высокомерие, хотя его навыки редки. Он искренне хочет для них лучшего.
А ещё – всё, что он делает для меня. Например, каждый вечер перед сном стучится в мою дверь со стаканом ледяной воды и новым комиксом. Или огромная подушка для тела, которую я вчера обнаружила в своей комнате после работы, с запиской: «Для лучшей в мире будущей мамы». Когда я спросила его об этом, он сказал, что в его книге для будущих пап написано, что на этом сроке у меня могут начаться проблемы со сном. На самом деле, с тех пор как я здесь, я сплю как убитая. Но жест был очень милым.
Бо явно из тех, кто берёт людей под своё крыло. Прирождённый опекун. Приятно знать, что мой ребёнок будет расти с отцом, который готов выкладываться на все сто ради тех, кто ему дорог.
– Уин?
Раздаётся тихий стук в дверь.
– Да? – я бросаю крючок для вязания на кровать.
Бо осторожно открывает дверь, заходит и закрывает её за собой. Кажется, он хотел что-то спросить, но его внимание привлекла кровать.
– Подожди. Ты вяжешь?
– Вяжу крючком, – поправляю я.
– Что? – растягивает он слово. – Это так круто…Я не знал!
– Сомневаюсь, что вязание крючком считается крутым хобби, – сухо отвечаю я.
– Что ты делаешь? – он игнорирует мою реплику.
– Ну, думаю, свяжу детское одеяло. Каждую неделю беременности добавляю ряд. Те недели, когда я ещё не знала о ребёнке, я наверстала этим нежно-сиреневым цветом, – я показываю начатое. – А дальше буду добавлять цвет, который как-то отражает прошедшую неделю.
Бо кивает, изучая одеяло, пока я убираю его.
– Какой цвет был на этой неделе?
– Я выбрала серый, – отвечаю я.
Его лицо вытягивается.
– Хороший серый, – успокаиваю я. – Как камешки, которые мы бросали на пляже. Так я запомню наш первый день жизни вместе.
Бо делает вдох, и его плечи расслабляются.
– Это будет очень большое одеяло.
– Ага, – фыркаю я. – Может, лучше завести обычный дневник беременности, как у всех?
– Нет, одеяло оригинальнее. Я могу вести обычный дневник, если хочешь?
– Да, может быть, – улыбаюсь я ему. – Ты…что-то хотел?
– А, точно, – он коротко смеётся, потирая лоб, другая рука на бедре. – Да, вообще-то. Ребята уже здесь, мы ещё не начали, но я подумал…Может, познакомлю тебя с ними? Если, конечно, ты не против. Просто они все хотят увидеть тебя вживую.
Он рассказывает им о тебе! Конечно, ты же ждёшь его ребёнка и живёшь в его доме.
– Конечно.
Я встаю.
Бо выходит в коридор. Мы на полпути к кухне, когда он оборачивается, наклоняется и шепчет:
– И…постарайся не очень его доставать.
–Осторожнее... – я замолкаю, разглядывая импровизированный стол в столовой, незнакомых мужчин вокруг него и, что самое неожиданное, одно знакомое лицо. – Калеб?
Калеб, виноватый как грешник на исповеди и съёжившийся до размеров гнома, всё же находит в себе силы помахать мне.
– Привет, Уин, – бормочет он уныло.
– Э-э, привет? Что...что ты здесь делаешь?
Калеб оглядывает стол, переводит взгляд на Бо, потом снова на меня и резко вскакивает.
– Извините, джентльмены.
Он бросается ко мне, хватает меня за локоть и тащит обратно в коридор.
– Послушай, Уин, я...
– Калеб, – выдавливаю я его имя, сдерживая смех. – Что за...
– Я всё объясню, но сначала ты должна пообещать, что не скажешь моей жене.
Я скрещиваю пальцы за спиной и дважды киваю. Да ладно, будто я вообще что-то обещаю.
– Я серьёзно. Мы дружим пятнадцать лет, Уиннифред МакНалти. Я никогда ничего у тебя не просил, но сейчас прошу. Ради всего святого, не говори моей жене, что я играю в «Dungeons & Dragons». Она никогда это не забудет. Я буду высмеян до конца своих дней.
– Калеб! – Тычу ему в плечо своей маленькой рукой. – И где, по мнению Сары, ты сейчас?
– В спортзале.
– Боже мой! Ложь! Обман! – я задыхаюсь от возмущения. – Ты что, притворялся, что никогда не был в доме Бо, когда я переехала? – шиплю шёпотом. – О чём ещё ты врал?
– Технически, я не говорил, что не был здесь. Это единственная ложь, клянусь. Я просто хочу сохранить это для себя. Дай мне немного покоя, Уин.
– Калеб, – фыркаю я. – Ты серьёзно ждёшь, что я буду врать своей лучшей подруге о том, где её муж?
– Не врать. Просто...умолчать.
– Калеб!
– Ладно, я знаю, что это плохо. Но... – он проводит рукой по лбу, затем упирается в бок. – Помнишь, когда я прошлым летом купил тот набор Lego «Звёздных войн»? «Звезду Смерти»? Который, кстати, для взрослых... – Он вздыхает, опуская голову. – Сара целый месяц называла меня «Дарт Лузером». Целый месяц.
Я хихикаю.
– Ну, мне кажется, она это говорила с любовью. Плюс...
– Или когда в восемнадцать я предложил сходить на ярмарку Ренессанса? Она до сих пор присылает мне рекламу этих мероприятий со смеющимися смайликами. И подписала меня на кучу рассылок. Прошло десять лет.
Ладно, одну из этих рассылок точно оформила я, но...
– Или вот ещё...
– Да, да, я поняла. Ты прав.
– Я люблю свою жену больше всего на свете. Ты знаешь это. И я знаю, что её поддразнивания – это её способ проявлять любовь. Мне это даже нравится, когда не я их объект. Но я бы хотел иногда этого избегать. Хочу сохранить хоть каплю крутости.
Я киваю, губы дрожат от сдерживаемого смеха. Это слишком забавно.
– Уин, – Калеб произносит моё имя как мольбу.
Смешок вырывается наружу.
– Уин!
– Ладно, прости! Просто...я не думаю, что она будет злиться. Когда ты надел рыцарские доспехи в шкафу у Бо, ей вроде даже понравилось.
Калеб что-то бормочет себе под нос.
– Что?
Он повторяет, но так же невнятно.
Я закатываю глаза.
– Чувак, что?
– Я не рыцарь, окей? Я...бард.
– Бард? Типа поэт-музыкант?
Калеб моргает, брови ползут вверх.
– Да, на удивление ты в теме.
– И что, ты...поёшь? Что это за игра такая?
– Ну...типа того. У меня есть магические способности, которые я использую через...песни.
Я прикрываю рот, но не успеваю.
– Уин!
– Прости! Это же смешно! Ты сам слышишь, как это звучит?
– Вот видишь? Поэтому...
– Да, ладно! Поняла. Не буду смеяться. Но мне надо идти знакомиться с остальными, окей? Ты и так их уже задержал. Им...им... – меня перебивает смех, – им могут понадобиться твои магические певческие силы.
Калеб, покорный и уставший, разводит руками и бредёт обратно в столовую. Я следую за ним, уже доставая телефон, чтобы написать Саре.
Я: Приезжай к Бо сейчас! Калеб здесь. Лживые ЗАДРОТЫ.
Не лучший текст, но лучше не успеваю, потому что коридор заканчивается, и я оказываюсь в столовой среди компании мужчин. Их разговор резко обрывается, когда я вхожу. Бо смотрит то на Калеба, то на меня, качает головой и расплывается в ухмылке.
– Всем привет, – осторожно говорю я, подходя к краю стола и разглядывая карту в центре и сидящих вокруг.
Рядом с надувшимся Калебом – пожилой мужчина, напоминающий английского бульдога: коренастый, с брылями и живыми глазами. Во главе стола – Бо, расставляющий фигурки с сосредоточенным видом. Слева от меня, напротив Калеба и бульдогоподобного мужчины, – ещё трое.
Ближайший к Бо – темнокожий, с застенчивой улыбкой, короткими чёрными волосами и стройным телосложением. Двое других, судя по сдвинутым стульям и руке одного на бедре другого, – пара. Оба крупные, мускулистые. У одного – золотистая кожа и длинные каштановые волосы, у второго – бледное лицо и гладко выбритая голова.
– Я Уин, – говорю я, поднимая руку для приветствия. – Не буду мешать, просто хотела...
– Ну и красотка! – бульдогоподобный мужчина произносит с густым шотландским акцентом. Он встаёт, широко улыбаясь, и направляется ко мне. – Бо говорил, что ты хороша, но я не верил.
Я хихикаю, протягиваю руку для рукопожатия.
– Я Хэмиш, но можешь называть меня...
– Ладно, хватит, – Бо выпрямляется, скрещивает руки на груди и возвышается над столом. – Чувак... – сдержанно смеётся. – Я же просил быть поспокойнее.
Коренастый мужчина сжимает губы в озорной ухмылке.
– Прости, – говорит он уже без намёка на шотландский акцент, чистый канадский. – Люблю тестировать персонажей на новых людях. Повёлась?
– Полностью, – смеюсь я, бросая взгляд на Бо.
– Уолтер, – представляется он, пожимая мою руку.
– Приятно познакомиться, Уолтер.
– Взаимно. – Он подмигивает, его лицо сияет добродушием. – А вот тех, похоже, ты ещё не знаешь...
– Адамир, – застенчиво говорит тот, что рядом с Бо, протягивая руку через стол и случайно сбивая несколько фигурок. Бо тут же их поправляет.
– Привет, Адамир, – отвечаю я ободряюще. – Рада встрече.
– Джеремайя, но можно Джер, – представляется мускулистый парень рядом с Адамиром. – А это мой муж, Кевин.
– Приятно познакомиться, – говорю я, пожимая руки обоим. Взглядом извиняюсь, зная, что они наверняка почувствовали, как мои пальцы слегка щекочут их ладони при расставании.
– Должен сказать, ты прямо светишься, – замечает Кевин, подпирая подбородок рукой. – Разреши спросить...у нас тут спор. Когда ты встретила Бо, в комнате было очень темно? Или ты просто невероятно добрая душа?
Бо смеётся во главе стола, горделиво подняв подбородок.
– Комната была очень хорошо освещена, – отвечаю я, подмигивая Бо. – Жаль, что я не узнала его получше в тот момент.
Все дружно хохочут.
– Она мне нравится, – говорит Уолтер, толкая Бо локтем, возвращаясь на место.
– Мне тоже, как ни странно, – отвечает Бо, медленно оглядывая меня с ног до головы.
Он говорит это так искренне, что кажется, будто я здесь не по необходимости, а потому что он сам этого хотел. Эти слова согревают меня изнутри, как растопка в печи.
Готовясь попрощаться, я в последний раз окидываю взглядом комнату. Не могу не заметить, какая странная тут собралась компания, и мне нестерпимо хочется узнать, что свело их всех вместе. Какие кусочки Бо они знают и готовы ли поделиться ими со мной.
– Ну и как вы все познакомились? – спрашиваю я, обращаясь в никуда.
– Я встретил Бо в группе поддержки. Один и тот же рак, увы, – цокает языком Уолтер. – Но мы оба ещё держимся, хоть некоторые и пинкуют сейчас лучше других. У меня, по крайней мере, обе ноги на месте.
Едва выдавив из себя эту шутку, Уолтер начинает смеяться – хриплым, радостным смехом, который мне ужасно нравится.
Бо прикусывает губу, качает головой, и по его лицу медленно расползается улыбка.
– Он ждал момента, чтобы её рассказать, – говорит Бо, внимательно наблюдая за мной, пока перегибается через стол и кладёт кубики перед Калебом.
Я понимаю: ему нравится, что я знакомлюсь с его людьми. Он решает, вписываюсь ли я. Вписываюсь?
– Мы с Бо встретились на Ватерлоо, – говорит Адамир, поднимая два пальца, будто на уроке. – Он был ассистентом на моём первом курсе по экономике.
Профессор Бо? Мне бы зашло. Да-да, я только что проверила с «нижним менеджментом» – точно зашло.
– Мы с Бо работаем вместе, – просто говорит Джеремайя.
– Джер мой босс, – добавляет Бо, ставя фишку на стол. – Скромничает, но он тут главный.
– Ну да, ладно. Но здесь я просто твой коллега, друг и… – он выхватывает воображаемый меч с пояса, – воин! – драматично рубанув мечом вниз.
– Чёрт, я хочу в его команду! – смеюсь я.
– О, да она прямо как я вначале! – подхватывает Кевин рядом со мной. – Я здесь, потому что Бо нужен был ещё один участник, а мой муж «добровольно-приказал» мне прийти. Не жалуюсь, правда. Люблю подраматичить при случае.
– А когда это всё началось? – спрашиваю я, приподняв бровь в сторону Калеба.
– Кажется, сообщение было такое… – вмешивается Джер, не дав Калебу ответить. – «Эй, Джер, у меня рак – эмодзи «пожимание плечами». Нужен отпуск. Может, навсегда – эмодзи «вопросительный знак». Прежде чем спросишь (все спрашивают): если хочешь помочь, сыграй со мной в DND. Всегда мечтал. Нужно хотя бы пятеро, а у меня уже трое. Может, Кев тоже зайдет? В общем – эмодзи «скрещенные пальцы» – надеюсь скоро вернуться».
Я, с открытым ртом и лишь слегка позабавившись, уставилась на Бо.
Он смотрит на меня самодовольно и пожимает плечами:
– Делал, что должен.
– Ты шантажировал друзей раком, чтобы они играли в «Dungeons & Dragons»?!
– Определённо да, – подтверждает Уолтер. – А у меня и правда был рак.
– Я просто хотел поиграть, – тихо говорит Адамир.
– А ты? – поворачиваюсь к Калебу.
– Я присоединился только в сентябре, – бормочет он. – Я же говорил. Ничего не знал…Пока ты не рассказала Саре всё про Бо, – добавляет он с укором.
Может, это и заслуженно, но я всё равно сверлю его взглядом.
– У нас был ещё один друг из группы поддержки, который играл с нами, – объясняет Бо, сохраняя невозмутимое выражение, пока почесывает щёку. – Он умер в июне.
Я перевожу взгляд между Уолтером и Бо, которые обмениваются грустным, но тёплым взглядом понимания.
– Мне жаль, – говорю я, обращаясь ко всем.
Уолтер похлопывает Бо по спине.
– Мы справляемся. И, – переводит взгляд на Калеба, – нам повезло, что Калеб занял его место.
Я киваю, снова оглядываю мужчин, не зная, когда лучше уйти. Адамир строит из своих кубиков башню, Кевин и Джер строят друг другу глазки, перешёптываясь. Бо ставит последнюю фишку и согласно кивает себе, будто стол наконец готов. Калеб беззвучно шевелит губами: «Ты ей рассказала?» – и я резко отворачиваюсь.
– Что ж, было приятно познакомиться. Я пойду…
В дверь звонят, обрывая меня.
– Пицца, наверное, пришла раньше, – говорит Бо, обходит стол, проходит мимо меня и направляется к выходу.
– Это не пицца, да? – шепчет мне Кевин, и его лицо озаряет весёлая ухмылка.
Он обожает драму.
«Мне нравится Кевин», – решаю я.
Я качаю головой, пряча собственную едва прикрытую улыбку.
– Калеб?! – раздаётся сзади голос Сары, и она врывается в комнату. – Калеб Эндрю Линвелл, это не занятия по кикбоксингу!
– Мне пора, – говорю я Кевину, указывая большим пальцем через плечо в сторону своей комнаты. – Было чудесно познакомиться! Пните дракону задницу! Выбирайтесь из подземелий и всё такое! – кричу я, убегая в спальню, пока смертоносный взгляд Калеба не испепелил меня на месте.
Ну, знаете…своей музыкальной магией и всё такое.
Глава 19
Скажу прямо. Мне не стыдно. «Dungeons & Dragons» – это чертовски круто.
Как только Сара закончила отчитывать Калеба при всех за то, что он месяцами врал ей, она ворвалась ко мне в комнату и буквально вытащила меня обратно, чтобы мы вместе наблюдали за игрой. Сара не из тех, кто оставляет публику без зрелищ, и, судя по хихиканью, возгласам и аханью, доносящимся из-за стола, мужчины были в восторге.
Первые десять минут я сидела и вязала, а Сара ковыряла ногти и украдкой фотографировала Калеба, хихикая, когда наступал его ход.
Но потом – и я не смогла бы точно сказать, в какой момент, – наше внимание полностью захватила игра. Бо разворачивал настолько сложную историю, что мы с Сарой просто уставились на него, передавая друг другу миску с попкорном, пока мужчины разыгрывали битву, в которой они победили оборотня с вороньими перьями и его небольшую армию воров, защищая местную таверну.
– Мой муж – чертов герой, – прошептала мне Сара, её губы приоткрылись от восхищения.
Они были очень убедительны.
Что касается меня, то меня заставило краснеть и смущаться то, как Бо управлял игрой. Лёгкость, с которой он адаптировался к любым действиям игроков, его простые инструкции и то, как он позволял им вести историю. А когда он говорил голосом злодея с вороньими перьями? Игра была окончена.
Эта зловещая тень, скользившая по его лицу? Глубокий, низкий тембр его хриплого голоса? Я бы снова забеременела, будь это возможно.
– О чём это говорит? – прошептала я Саре, заметив, как она обмахивает себя.
– Давай не будем задумываться, – ответила она, посылая Калебу воздушный поцелуй. Он явно больше не спал на диване.
Прошло три часа, прежде чем Бо объявил об окончании игры, и мужчины вышли из ролей, вернувшись в реальный мир. Мы с Сарой начали возмущаться, как когда-то кричали на телевизор, когда наши сериалы обрывались на самом интересном месте.
– А что насчёт болотной женщины? Она мёртвая принцесса? У неё есть Меч Просветления? Что будет дальше? – Сара смотрела на Бо с отчаянием в глазах.
– Думаю, у нас появились постоянные зрители, парни, – сказал Уолтер, убирая свои кубики в деревянную коробочку.
Я зевнула, потянулась, и Бо приподнял подбородок, подмигнув мне – будто мой зевок был немым намёком, что пора выпроваживать гостей. Я не планировала этого, но оценила его заботу.
– Уолтер, ты всё ещё готов принимать нас в следующем месяце? – спросил Бо, быстро собирая вещи со стола.
– О, ну… – вмешался Калеб, – может, я смогу? Теперь, когда… – Он замолчал, искоса поглядывая на жену.
– Теперь, когда ты больше не боишься, что твоя жена узнает? – рассмеялся Джер.
Калеб вздохнул. Бедняге просто не дают передышки.
– Ооо! Пожалуйста, можно? – Сара подпрыгивала рядом с Калебом, тряся его за грудь. – Я могу достать хэллоуинские украшения! Будет эль и тематические закуски.
– Я не против, – сказал Уолтер, с умилением глядя на мою лучшую подругу.
Калеб улыбнулся, поцеловал Сару в лоб и попытался отвернуться, но она схватила его за рубашку, притянула к себе и страстно поцеловала. Потом они начали странные телодвижения: Сара застонала, а руки Калеба опустились слишком низко.
– Ладно, ладно, хватит, – сказала я, разнимая их.
– Знаешь, Уин, – самодовольно сказал Калеб, поправляя воротник, – думаю, ты была права. – Он проводил взглядом за Сариной попой, когда та подошла к Бо, размахивая руками и пересказывая битву. – Саре это нравится.
– Что же я наделала? – тихо спросила я себя.
В конце концов все стали расходиться. Они болтали на каждом шагу, пока Бо не проводил их до крыльца, вероятно, уже замерзая, но всё ещё прощаясь.
– Эти двое не доедут до выезда, – сказал Бо, закрывая дверь. Я выглянула в окно и увидела, как Калеб и Сара практически трахаются на капоте его машины.
– Видимо, такова цена за мою болтливость. Если соседи пожалуются, я возьму вину на себя.
Я опустилась в кресло, и Бо, заметив это, изменил маршрут. Вместо того чтобы идти в столовую, он сел на подлокотник дивана и начал массировать бедро, слегка поморщившись, когда обхватил руками место, где начинался протез.
