Текст книги "Пойти на риск (ЛП)"

Автор книги: Ханна Бонам-Янг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Не знаю, то ли его голос так близко к животу, то ли моё учащённое сердцебиение привлекло внимание малыша, но он тоже просыпается. Лёгкие толчки в левом боку – его способ поздороваться. Я кладу одну руку туда, где он шевелится, а другую – на голову Бо, нежно перебирая его волосы мизинцем.

И я думаю: жизнь никогда не была так хороша, как в этот самый момент. Осталось только сказать ему, как сильно я его люблю…и я не готова ждать ещё пять минут.

– Бо? – произношу его имя так, будто никогда раньше не говорила его. Как будто оно теперь новое, наполненное неизведанными чувствами и глубиной. – Бо…мне нужно тебе кое-что сказать.

– Подожди, – ворчит он, уткнувшись лицом в мои колени. – Я хочу сказать это первым, но сейчас слишком сонный, чтобы сделать это как надо. Потом.

Я улыбаюсь так широко, что запрокидываю голову к потолку.

– Сказать первым что? – спрашиваю я, отводя его волосы назад и проводя большим пальцем от верхушки уха вниз по шее.

– Три больших, важных слова. Ты их знаешь, да?

– Нет, прости, незнакомы мне. Лучше проснись и скажи.

– Ты заслуживаешь большего, чем признание в спальне. Должен быть спектакль, – говорит он, улыбаясь про себя, глаза всё ещё закрыты. – Фанфары, – добавляет он со вздохом.

– Мне не нужны фанфары. Мне нужен только ты.

Бо стонет, садясь, его голова какое-то время болтается между нами, пока он не выпрямляет шею и не дарит мне ту самую озорную улыбку мальчишки, от которой я каждый раз таю.

– Утро, – говорит он, натягивая одеяло повыше, чтобы прикрыть нижнюю часть тела.

– О, доброе утро, – шепчу я, наклоняясь, чтобы лениво поцеловать его в губы. – Что-то разбудило тебя?

– М-м, – мычит он, потирая глаза. – Не думал, что буду чувствовать себя как после пьянки. Лёг спать вроде трезвым.

– Ах, но, любимый, тебе уже тридцать.

Он медленно наклоняет голову, волосы падают на одну сторону.

– Мне нравится это, – говорит он, улыбаясь.

– Что?

– Моя девушка-мечта лежит со мной в постели и называет меня любимым.

– Девушка-мечта, да? – говорю я, натягивая одеяло повыше, когда замечаю, как его взгляд опускается ниже. Мне нужно, чтобы он сосредоточился.

– Как ты так бодра? – спрашивает он, медленно моргая. – Такое ощущение, будто я камни глотал.

– Я вообще-то трезвая, помнишь? Всё это дело с ребёнком? – дразню его, проводя рукой от его плеча к шее, приподнимая его поникшую голову, чтобы он посмотрел на меня. – Проснись. Мне нужно, чтобы ты сказал мне, что чувствуешь. Потому что я правда чувствую, что вот-вот взорвусь. Если ты не скажешь первым, скажу я.

Он смеётся, снова опуская голову.

– Знаешь, у тебя очень интересный способ держать меня в тонусе. Я боролся с каждым своим порывом рядом с тобой, потому что ты сказала, что мы должны быть не больше чем друзьями. А теперь, после одной ночи вместе, ты хочешь раскрыть все карты. Ты представляешь, как сложно было не говорить тебе это каждый день? Может, я должен заставить тебя подождать, – игриво щурится он.

Он прав. Всё это время я вела нас сама. Мои границы, мои правила. Он тактично и уважительно следовал за мной на каждом шагу. Наверное, это одна из многих причин, почему я так влюблена в него. И я могла бы позволить ему немного помучить меня – ведь всё это время я неосознанно держала его на расстоянии.

Но он лучше, чем я.

Я протягиваю руку и беру Бо за пальцы, сжимая их в своей ладони. Его улыбка всё ещё сонная, но взгляд уже яснее. Я жду маленького знака, смягчения в уголках его глаз, которое говорит «давай»…

– Я люблю тебя, – говорю я, снова сжимая его пальцы. – Я полностью, безумно, глубоко и безоговорочно влюблена в тебя.

Плечи Бо опускаются на глубоком вдохе, будто он впитывает мои слова. Его лицо спокойное, терпеливое и безумно счастливое.

– Я так боялась снова позволить себе чувствовать это. Я сомневалась в своём суждении, своих намерениях и своих решениях с момента нашей встречи, но всё это время ты показывал мне, что на тебя можно положиться – маленькими поступками каждый день. Эта доброта, щедрость, поддержка и нежность медленно разрушали стену, которую я построила вокруг своего сердца. Ты не требовал большего. Ты не торопил меня. Ты… – Я сглатываю, пытаясь прочистить горло от нахлынувших эмоций. – Ты видел меня. Понимал меня, как никто другой. И теперь я тоже вижу тебя. Вижу, какой ты на самом деле прекрасный. Что ещё важнее – я верю в это. Всем своим существом я верю, что ты будешь бережен с моим сердцем.

Бо быстро моргает, опускает взгляд, подносит мою руку к губам и целует каждый сустав. Он прижимается к моей ладони, и я держу его лицо, чувствуя, как дрожит его челюсть.

– Я люблю тебя, Уин. Я люблю тебя так сильно, что кажется, будто всё остальное в моей жизни до этого момента было ненавистью. Ничто не сравнится с тем, что я чувствую к тебе. Даже близко.

– Спасибо, – шепчу я, прижимаясь лбом к его лбу.

– Спасибо, – отвечает он.

Мне хочется кричать. Танцевать. Оставаться в его объятиях весь день, весь год. Больше всего мне хочется целовать каждый сантиметр его тела и снова и снова показывать, как сильно я его люблю.

– Поцелуй меня, – говорю я.

Его нежный, послеромантический поцелуй сталкивается с моим жадным, пылким голодом. Он смеётся мне в губы, запыхавшись, когда я начинаю осыпать поцелуями его шею.

– Уже, дорогая?

– Привыкай, дорогой.

Бо стаскивает одеяло с моей груди и со своих бёдер, затем резко притягивает меня к себе, и я хихикаю от неожиданности.

– Ладно, – говорит он, поднимая меня за бёдра и усаживая к себе на колени. – Посмотрим, сколько раз мы успеем до завтрака.

Бо проводит руки под моими бёдрами, поднимает меня, сцепляет пальцы за моей спиной, поддерживая мой вес.

– Я уже говорила, как сильно люблю тебя? – дразню его, пока он устраивается поудобнее, а я запрокидываю голову в предвкушении.

– Ты скоро начнёшь скандировать это, если я всё сделаю правильно.

Я перебегаю в ванную, закутавшись в полотенце, пока Бо идёт проверить, не проснулся ли его отец. Если да, ему придётся кое-что объяснить. И, возможно, извиниться. Старый дом, тонкие стены и всё такое.

В любом случае, это не мой разговор. Но я отправляю Саре сообщение о нашей ночи и утре, прежде чем зайти в наполненный паром душ. С удовольствием наблюдаю, как мой телефон на раковине вибрирует и подсвечивается так часто, что в конце концов соскальзывает в пустую раковину.

Закончив, я сушу волосы, наношу лосьон на медленно растущий животик, чищу зубы и на цыпочках возвращаюсь через коридор. На комоде меня ждёт свежесваренный кофе от Бо. Он даже заправил кровать. Не думаю, что я когда-либо сама это делала, но мне приятен этот жест.

Я надеваю плотные чёрные леггинсы, свой любимый изумрудно-зелёный худи от Westcliff и шерстяные носки. Собираю волосы в небрежный пучок и, с чашкой кофе в руке, иду на запах чего-то вкусного, доносящийся из конца коридора.

– Доброе утро, – говорю я, заходя на кухню.

– Только я, – отвечает Бо, переворачивая блинчик на сковороде. – Похоже, папа вчера действительно перебрал.

– Разбудим его? Когда у него рейс?

– Я отвожу его в девять. Это ночной перелёт. Давай дадим ему поспать.

– Ты говорил с ним о том, чтобы он приехал после рождения ребёнка? – спрашиваю я, наполняя стакан льдом из холодильника.

– Нет. Вообще, я подумал…Может, мы сами к нему съездим. Семейный отпуск…Ты когда-нибудь была в Париже?

Я сияю, отрицательно качая головой. Семья. Вот кто мы теперь.

– Всегда мечтала, но нет. Может, устроим небольшое кругосветное путешествие? Заедем и к моей маме?

– Она всё ещё не уверена насчёт Августа?

– Нет…что-то про вступительный взнос за её новый бизнес – клянётся, что скоро окупит, но… – я пожимаю плечами, – кто знает?

– Твоя мама в курсе…насчёт… – Бо делает взмах лопаткой между нами.

Я усмехаюсь в свою чашку, делая долгий глоток.

– Она узнала раньше тебя, если честно. Я с самого начала немного врала, не уточняя, в каких отношениях мы живём вместе. Но теперь, думаю, могу назвать это манифестацией, – говорю я, вставая на цыпочки, чтобы поцеловать его в щёку.

Бо переворачивает блинчик, кивая про себя.

– Вообще, я тут подумал…

– За последние десять минут? – я саркастически смотрю то на ванную в конце коридора, то на него. – Я оставила тебя одного слишком надолго?

– Я хочу, чтобы ты уволилась из кафе.

– Бо, – я закатываю глаза с нежностью. – Мне тоже нравится быть дома, но мне всё ещё нужно копить на лагерь и вносить свою долю здесь. – Я обнимаю его за шею, массируя плечо. Мне нравится, что теперь я могу просто прикасаться к нему. Что, кажется, я всегда могла. – И я бы тебя уволила… – бормочу я. – Эти свитера, в которых ты работаешь, и очки? Это сводит меня с ума.

Бо смеётся, его горло напрягается, когда он перекладывает блинчик на уже полную тарелку, затем выключает плиту.

– Ты всё равно будешь работать. Просто не в кафе.

– Я также считаю секс-работу честным трудом, но, красавчик, этого не случится.

Бо облокачивается на стойку, положив ладонь на поверхность.

– Сегодня утром я получил письмо от Джеймса Бёрроу – инвестора. Вернее, вчера вечером. Но я был занят. – Он подмигивает. – Увидел только утром.

Я ставлю кружку на стойку, чуть не разбив её от резкости.

– И…? – машу руками, подгоняя его.

– И он хочет вложиться. Предлагает покрыть 78% от нужной суммы.

Я закрываю лицо руками, сдерживая возглас.

– Это потрясающе! – обнимаю Бо за плечи. Он остаётся неподвижным, только наклоняется, утыкаясь подбородком мне в шею. – Но подожди. Это значит, я всё ещё…

– Я хочу вложить остальное, Уин. Но… – он постукивает пальцами по столешнице. – Я хочу быть уверен, что моя инвестиция не будет перегорать, разрываясь между двумя работами. У тебя есть ещё четыре месяца до появления малыша, и я думаю, если ты сосредоточишься на лагере, сможешь серьёзно продвинуться.

– Бо, это… – я пытаюсь прикинуть в уме и ничего не выходит. – Это же…

– Сто тридцать восемь тысяч шестьсот долларов.

– У тебя нет таких денег! – восклицаю я, открыв рот.

– Разве? – он делает губы бантиком. – Странно… мог бы поклясться, что есть.

– Бо… – шепчу я, кося на него взгляд. – Ты что, богатый?

– У меня всё хорошо.

– «У меня всё хорошо» – это то, что сказал бы богач. Я знаю, что у тебя отличная работа, но это серьёзные деньги.

– Мне повезло с инвестициями. Адамир обратился ко мне за советом после университета, и в итоге мы стали партнёрами по приложению, которое он разработал. Его продали больше года назад почти за три миллиона.

– И когда ты говоришь «партнёры», ты имеешь в виду…?

– Я получил около 30% от суммы.

Я хватаюсь за лоб, беззвучно смеясь.

– Сегодня утром слишком много математики.

Бо убирает руку со стойки и обнимает меня за талию, притягивая к себе.

– Последние месяцы я многое хотел сделать и сказать, но терпеливо ждал. Это одна из таких вещей. Теперь, когда ты доверяешь мне, – он приподнимает мой подбородок, когда я опускаю взгляд, – я хочу, чтобы ты позволила мне помочь, ладно? – Он кивает, не отрывая глаз от моих, словно пытается заставить меня сделать то же самое. – Теперь твоя очередь, Уин.

– Моя очередь? – мой голос звучит отстранённо.

– Всё, что ты вложила в отношения с этим… – глаза Бо вспыхивают, он делает вдох, успокаиваясь. – Я ещё не всё знаю – и очень хочу поговорить об этом, когда ты будешь готова, – но когда ты сказала, что поддерживала того придурка через универ, а в ответ не получила ничего, это разорвало меня. Так что да, теперь твоя очередь, Уин. Вернуть это время. Дойти туда, куда ты хочешь. Туда, где ты заслуживаешь быть. И не только потому, что ты заслуживаешь. Но и потому, что дети вроде Генри тоже. Дети вроде нас, которым нужен этот лагерь. Так что, пожалуйста, позволь мне быть частью этого.

– Не тебе исправлять ошибки Джека…

– Нет, – Бо наклоняется, чтобы поцеловать меня всего один раз, касаясь носом моего. – Но теперь моя работа – любить тебя так, как ты заслуживаешь. – Он прижимает лоб к моему, медленно выдыхая. – Позволь мне это делать, дорогая.

– Ладно, – шепчу я, вдыхая его запах. Бо выпрямляется, всё ещё глядя на меня. – Ты точно делаешь это не только потому, что у нас наконец-то был секс? – морщусь я.

Бо смеётся, играя с прядью моих волос, перебирая её бездумно.

– Как бы хорош ни был секс, нет. Это намного больше.

– То есть…вот так? Я увольняюсь? – обнимаю его за талию, упираясь подбородком в грудь и с обожанием глядя на него. – Ты действительно хотел содержанку. Я была права.

– Чем раньше ты уволишься, тем быстрее сосредоточишься на лагере, – говорит Бо. – Плюс, нас скоро станет больше. Как бы я ни ждал Августа, мне хотелось бы ещё немного побыть с тобой наедине.

– М-м, и поспать, – соглашаюсь я.

– Это тоже.

– Так…напишем Джеймсу? Расскажем о планах?

– Нам придётся пересчитать всё, потому что прежние планы уже не актуальны. Но потом – да.

– Обожаю, когда ты говоришь со мной так грязно, – дразню я, шевеля бровями.

– Сначала завтрак. – Бо разворачивается в моих объятиях и протягивает мне тарелку с хитрой ухмылкой. – Тебя нужно кормить, – бормочет он, проводя носом по моему виску. – Для потом.

У меня есть ощущение, что «потом» мне очень понравится.

– Да, для всей этой математики.

– Именно.

Глава 32

26 недель беременности. Малыш размером с баклажан.

– Ты ведёшь себя нелепо! – кричу я, следуя за Бо по коридору. – Первое апреля было две недели назад, так что если это шутка, то она несмешная и несвоевременная!

Бо резко заходит в свою комнату. То есть нашу комнату. Мне постоянно приходится напоминать себе об этом.

Я следую за ним и вижу, как он отступает, не в силах сдержать смех.

– Если хочешь поругаться – пожалуйста, но может, подождём, пока монтажники уйдут? Тогда у нас хотя бы будет шанс на примирительный секс, когда ты перестанешь злиться.

Он упирается в стену, а я загоняю его в угол, тыча пальцем в грудь.

– Ты. Сказал. Хватит. Подарков, – отчеканиваю я, сопровождая каждое слово новым тычком.

Бо ловит мою руку, крепко сжимает и целует ладонь, улыбаясь.

– Я такого не говорил. Это ты сказала.

– Роберт! – вырываю руку, на секунду поддавшись его мягкому, убаюкивающему обаянию.

– Уиннифред! – смеётся он, глаза сужаются от улыбки.

Ну и наглец!

– Не смей, – скрещиваю руки на груди.

Он вздыхает, и его выражение лица становится чуть серьёзнее, но всё ещё недостаточно искренним для меня. Он проводит рукой по волосам, отбрасывая чёлку назад.

Он не стригся с тех пор, как мы познакомились, и, должна признать, мне нравятся его длинные волосы. За них удобно хвататься в постели или играть с ними, когда он лежит у меня на коленях, смотря очередной фильм, под который я всё равно усну.

– Дорогая, это просто ванна. Она нам всё равно понадобится. Неужели ты всерьёз собиралась мыть Августа в раковине следующие четыре года? Или в ведре? Ты хочешь ванну, я хочу ванну. В чём проблема?

– Проблема в том, что ты не сказал мне заранее, чтобы у меня был шанс отказаться! Каждый раз, когда ты делаешь что-то подобное, я чувствую себя на шаг ближе к избалованной принцессе без работы, которая...

– У тебя есть работа, – перебивает он, кладя руку на мой живот.

Он знает, что, когда я злюсь, Август начинает пинаться. И, чёрт возьми, так сложно продолжать злиться, когда он улыбается моему животу, лишь краем уха слушая меня в ожидании шевеления малыша.

– Без дохода, – поправляю я, опуская его руку ниже, туда, где малыш уже вовсю толкался. – Которая сидит на шее и ничего не даёт взамен. Ты продолжаешь делать всё эти дорогие вещи для меня, и мне это некомфортно. Я уже говорила тебе. Сначала кредит на лагерь...

– Не кредит. Инвестиция, – поправляет Бо, раздвигая пальцы на моём животе.

– Потом этот «сарай», – я агрессивно делаю кавычки в воздухе, комично пытаясь изобразить их даже мизинцами.

Когда Бо сказал, что хочет поставить во дворе сарай для садовых инструментов и хранения, я не придала этому значения. Хотя у меня было подозрение, что это как-то связано с моими расспросами о том, что расцветёт в саду весной. Я планировала разбить небольшой огород – и внезапно стала счастливой обладательницей теплицы. Не сарая. Прекрасной стеклянной теплицы с водопроводом и электричеством.

Потому что этот мужчина – неисправим.

– В мою защиту: это было не совсем бескорыстно. Некоторые комнатные растения переехали на улицу, так что...

– А теперь, блин, ванна! – вскрикиваю я, затем глубоко вздыхаю, пытаясь успокоиться, а он раздражающе сдерживает смех. – Бо, у тебя был отличный душ. Просторный душ, который идеально тебе подходил. Это абсурд. Это небезопасно, – мой взгляд падает на живот, где его руки лежат так естественно.

– Фред... – Бо прикасается к моему лицу, заставляя меня поднять глаза на него. На него и его до безумия милую, хоть и снисходительную улыбку. – Это ванна с дверцей. С дверцой, понимаешь? Лучшее из двух миров. Тебе нужны твои ванны, дорогая. Сара и я...

– И это ещё одна вещь, которая меня бесит! – тычу ему в подбородок. Он смотрит на мой палец, хмуря брови, и резко смеётся. – Хватит обсуждать всё с Сарой, прежде чем поговорить со мной! Она любит, когда её балуют. Это её динамика с Калебом – не наша!

– Это. Не. Подарок, – Бо целует меня в лоб между словами, как дятел. – Подарок – это что-то, что ты хочешь, а не что-то, что тебе нужно.

Он отходит к углу комнаты, где я поставила пальму.

– Это новое?

Я рычу и отворачиваюсь, плюхаясь на кровать с драматизмом морской звезды.

Бо молча закрывает дверь, затем садится рядом со мной на край кровати. Он ничего не говорит, явно ожидая, пока я на него посмотрю. Но я отказываюсь.

– Если тебе правда нужно, я отправлю их домой. Но, возможно, уже поздно. Кажется, я видел, как выносят нашу старую душевую кабину.

Я закрываю лицо руками и стону.

Я обожаю ванны. Скучаю по ним. Признаюсь, мне не терпится принять ванну здесь, в своём доме. Я хочу, чтобы Бо сидел рядом, разгадывал судоку, пока я лежу в воде, сморщившаяся, как чернослив, слушая музыку и рассказывая друг другу о прошедшем дне. Хочу, чтобы он смотрел на меня и молился, чтобы пузырьки пены рассеялись, открывая моё тело. Хочу, чтобы он вытащил меня оттуда и вытер своим языком. Хочу лежать в тёплой воде, когда начнутся схватки, пережидая первые из них там, где чувствую себя в наибольшей безопасности.

Просто я не хочу этого перекоса.

Этой неравной игры. Этого счёта, в котором я всё ещё не уверена. Подарки Бо, его доброта и щедрость против моих. Это соревнование, в котором я будто проигрываю.

– Я не хочу, чтобы ты отправлял их домой, – говорю я, голос приглушён ладонями.

– Тогда чего ты хочешь? Может, перекусить?

– Я не злюсь потому что голодна! – убираю руки и злобно смотрю на него.

Он сжимает губы и саркастично кивает.

– Да? Никогда бы не подумал.

– Скажи, как я могу баловать тебя в ответ, – я надуваю губы. – И даже не вздумай говорить «минет»…

Бо тут же закрывает рот, только что открытый для ответа, и хитренько ухмыляется, почесывая бровь.

– Я просто хочу, чтобы всё было справедливо, Бо. Вот и всё, чего я всегда хотела.

Он снова кладёт ладонь на мой живот и тяжело вздыхает. Проводит большим пальцем взад-вперёд, собирая и растягивая ткань футболки на своём пути. Вернее, его футболки. Большая часть моей одежды перестала удобно сидеть, как только животик стал заметным.

Но я отказываюсь покупать новую. Мне нравится носить вещи Бо – он из-за этого просто сходит с ума. Думаю, потому что это как будто заявление всему миру: я его. Его женщина, вынашивающая его ребёнка, в его одежде.

И мне нравится, что от них пахнет им.

– Я знаю, Уин. Но для меня это никогда не будет справедливым. Сколько бы я ни делал, это ты вынашиваешь…

– Лагерь потребует годы, Бо. Годы. Если вообще получится – кто знает? Всё может пойти не так. Может, мы не найдём подходящее место. Может, откроем, и никто не придёт. Может, он провалится. И что тогда?

– Я верю в тебя и в эту идею, – Бо придвигается ближе. – Но даже если ничего не выйдет, я никогда не стану тебя винить. Я хочу этого для нас. И, уверен, скоро ты начнёшь зарабатывать больше меня, занимаясь тем, о чём всегда мечтала.

– Но это не значит, что тебе нужно меня баловать.

– Я хочу, чтобы тебе здесь нравилось так же, как мне нравится, что ты здесь.

– Я ценю это, но все эти вещи…Они как неприятные напоминания о том, как мало я могу дать взамен.

– Дорогая… – Бо усмехается без тени веселья, и в его глазах читается мольба. – Ты отдаёшь мне всё.

– Просто…советуйся со мной, прежде чем затевать что-то подобное, ладно? Не с Сарой, не с твоим отцом, не с Калебом или остальными – со мной. Мне не нравятся сюрпризы.

– Этот раз был... – Бо опускает подбородок мне на живот и смотрит на меня снизу вверх своими мягкими, щенячьими глазами, прижимаясь щекой ко мне, – тем самым, да?

Я закатываю глаза, сдерживая улыбку.

– Да, – упрямо соглашаюсь.

– А…прошлой ночью…это был сюрприз, – говорит Бо, облизывая губы, пока поднимается надо мной и целует меня через одежду, медленно продвигаясь вверх.

Конечно, он говорит о новой игрушке, которую купил мне. Ну, для нас. После того как Бо признался, что слышал меня из другого конца коридора, я больше не могла смотреть на свой вибратор прежним взглядом. В конце концов, я его просто выбросила. Но, как оказалось, Бо хотел воплотить ту фантазию и купил мне совершенно новый – такой, за которым он мог бы наблюдать. Ему было интересно, соответствует ли его воображение реальности.

Судя по тому, как он безумствовал после, похоже, так и есть.

Потом настала моя очередь воплотить фантазию, в которой я себе отказывала, – с помощью шелковистого черного шнура, который Бо хранил в шкафу. Оказалось, он купил его для какого-то косплея, но это неважно. Шнур отлично справился со своей задачей.

– Компромисс, – говорю я, играя его волосами, пока он покрывает поцелуями мой живот. – Сюрпризы до пятидесяти долларов разрешены.

– А как насчет пятисот?

– Что ты натворил? – я резко сажусь, заставляя его отпрянуть так сильно, что он чуть не падает с кровати.

– Ничего! – защищается он. Я поднимаю бровь. – Ну… ничего, что можно вернуть.

– Новое правило. С сегодняшнего дня, – падаю обратно на матрас. – Пятьдесят.

Он хищно ухмыляется, проползая вверх по моему телу, а затем прижимает губы к моим.

– Договорились, – шепчет он, касаясь губами моей шеи, затем груди.

Мои соски моментально набухают, требуя его внимания сквозь тонкий хлопок бюстгальтера и футболки. Черт бы побрал эти гормоны. В последнее время я постоянно колеблюсь между раздражением и возбуждением, почти без промежуточных состояний.

Мое тело ноет и кажется опухшим повсюду. Но Бо дает понять, что не может не желать меня сильнее. Кажется, этому парню я действительно больше нравлюсь беременной.

– Они нас услышат… – говорю я, задыхаясь, когда Бо одной рукой сжимает мою грудь, а другой обводит языком мой сосок, увлажняя ткань. Сжимаю бёдра, пытаясь подавить непреодолимое желание взять его прямо сейчас.

– Что ж, тогда постарайся чётко произнести моё имя, милая. Я хочу, чтобы они знали, кто доводит тебя к этим прелестным звукам, которые вырываются из твоего рта.

Он встаёт, одним движением стягивая с меня леггинсы. Закидывает мои ноги себе на плечи и опускается на колени в изножье кровати.

– Нет, иди сюда, – умоляю я. – Ты нужен мне. Сильно и быстро.

– Тебе куда-то нужно? – спрашивает Бо, его рот зависает над моим клитором, его близость дразнит меня. Он поднимает на меня потемневшие от страсти глаза. Я неосознанно выгибаю бёдра, поднимаясь ему навстречу. Но потом вспоминаю, что мне действительно нужно кое-куда.

– Да, – отвечаю я, затаив дыхание. – Встреча, о которой ты говорил…

– О, проверка коляски? – дразнит, целуя внутреннюю сторону моего бедра.

– Да, – говорю я, хихикая, когда он щекочет мою ногу своей бородой. – Прекрати.

– Ты можешь немного опоздать, – возражает он, прежде чем провести языком по моей промежности. Он мычит, прижимаясь ко мне губами, и по моему позвоночнику пробегает дрожь.

Я сажусь и смотрю, как его глаза закатываются, а затем плотно закрываются.

– А ты должен сейчас работать, – говорю я, проводя рукой по его волосам.

Он облизывает меня языком, сверкая зубами и улыбаясь мне.

– Я пытаюсь сделать свою лучшую работу.

Я отодвигаюсь дальше по кровати, подальше от него.

– Пожалуйста, – вежливо прошу я. – Я хочу, чтобы ты был внутри меня. Я хочу почувствовать тебя. Я хочу… Я хочу, чтобы было жёстко.

Опускаюсь на колени в центре кровати и снимаю футболку.

Бо встаёт, расстёгивает пуговицы на джинсах, снимает их и отбрасывает в сторону.

– Ладно, будь по-твоему. – Он делает шаг ко мне, криво усмехаясь и глядя на меня убийственным взглядом, и протягивает руки. – Иди сюда, милая, – говорит он высокомерным тоном и манит меня пальцем.

– А мы можем? – спрашиваю я, прикусывая нижнюю губу. Я знаю, что Бо гораздо удобнее стоять на ногах с тех пор, как у него появился новый протез, но мы еще не пробовали заниматься сексом стоя. К тому же, сейчас, на третьем триместре беременности, я уже не такая легкая, как раньше.

– Давай выясним, – говорит он, пожимая плечами и наклоняясь над кроватью, пытаясь притянуть меня к себе.

– Не урони меня, – говорю я, с энтузиазмом подползая к нему. Бо легко поднимает меня, и я обвиваюсь вокруг него, закидывая ноги ему на бедра и обхватывая руками за шею. Затем он делает несколько шагов назад, пока мы целуемся, поворачивая нас на ходу, так что моя спина ударяется о стену с идеальной силой.

Обретя равновесие, прижимается ко мне, и я задыхаюсь, охваченная пьянящей потребностью в нем. Протягиваю руку между нами, стаскиваю трусики и обхватываю его через боксеры. Я провожу по нему рукой, чувствуя, как он твердеет и дергается подо мной. Все это время он покрывает поцелуями мое лицо, шею и плечо. Я начинаю терять терпение и, черт возьми, почти впадаю в ярость из-за тонкого слоя материала, отделяющего меня от того, чего я хочу.

Я снова закидываю руку Бо на плечо и крепче сжимаю его, чтобы удержаться на ногах.

– Сними это сейчас же.

Бо кивает, на долю секунды отрываясь от моей шеи, прежде чем его боксеры падают на пол, а его руки снова оказываются на моих бёдрах, поднимая меня на себя и занимая нужное положение.

– Ты готова ко мне, милая? – спрашивает он, удерживая мою киску так близко к себе, что я буквально начинаю дрожать от предвкушения.

Он наклоняет бёдра, прижимаясь к моему входу. Я жалобно всхлипываю, умоляя его.

– Я спросил, ты готова ко мне? Потому что я не планирую быть нежным с тобой.

– Да, да, я готов. Пожалуйста, – отвечаю я, крепко зажмурившись в ожидании его ответа.

– Посмотри на меня, – приказывает он. – Открой глаза.

Я открываю веки, но они такие же тяжелые, как и мое дыхание.

– Пожалуйста, – шепчу я, облизывая губы. – Прекрати, – скулю, когда он снова дразнит меня.

– Скажи мне, что ты хочешь в ванну, – говорит он с суровым выражением лица. – Скажи мне, что тебе это нравится.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но из меня вырывается лишь вздох, когда он опускает меня, прижимая к своей твердости. Это само по себе блаженство, но не то, чего я хочу. Не он внутри меня.

– Бо… – шепчу я, потираясь о него.

– Я знаю, что ты к этому не привыкла, но пока я рядом, я буду заботиться о тебе, – говорит он низким и хриплым голосом. – С этого момента я считаю это своей обязанностью и привилегией. Ты хочешь, чтобы всё было по-честному? Я тоже. Поверь мне, я знаю, что такое честность. Поверь мне, я буду заботиться о тебе, Уин. Поверь мне, я буду заботиться о тебе так, как мне нужно.

Он приподнимает меня, затем наклоняется ко мне, заполняя меня так сильно, что у меня перехватывает дыхание.

– Скажи мне. – Он стонет мне в шею, когда я откидываю голову к стене. – Скажи мне, кто будет заботиться о тебе, – просит он, прижимаясь губами к моей щеке.

– Ты, – говорю я, тяжело дыша. – Ты.

Подношу руку к его лицу, поворачивая его щеку, чтобы поцеловать. Бо выходит из меня, приподнимает, затем просовывает руки под мои колени, разводя их шире, чтобы его бёдра могли войти между ними.

– Держись за меня, милая», – говорит он, медленно входя в меня.

– Чёрт… – Я стону, прикусывая нижнюю губу. – Да, – всхлипываю с каждым восхитительным сантиметром его проникновения.

– Помни, – говорит Бо, прерываясь на стоны от усилий или, может быть, сдерживания, – если они услышат нас, пусть услышат моё имя. Скажи им, – он стонет, прикусывая мою челюсть, – кто о тебе заботится.

Я прикусываю губу так сильно, что, уверена, могла бы пустить кровь, когда Бо начинает безжалостно входить в меня, задевая ту точку глубоко внутри, от которой становится почти невыносимо хорошо.

– Чёрт, – вскрикиваю я, приглушая звук его шеей. Моя кожа нагревается и краснеет. Я смущаюсь, но в то же время радуюсь, что нас могут услышать. Впиваюсь зубами в его плечо, чтобы заглушить звуки удовольствия, которые вот-вот вырвутся наружу.

Бо ворчит, прижимая меня к себе и делая шаг вправо. Одной рукой он обхватывает моё бедро, а другой смахивает всё с комода. Десяток предметов с грохотом падает на пол, но нам обоим всё равно.

Бо опускает меня на твёрдую поверхность, и от удара я прижимаюсь спиной к стене. Мучительно медленно приподнимает бёдра, его глаза темнеют, и он смотрит туда, где мы соединены, одной рукой придерживая меня за колено, чтобы я была открыта для него.

Затем он удивляет меня.

Крепко закрывает мне рот свободной рукой, прижимая затылком к стене. Его взгляд встречается с моими потрясёнными глазами, и он ждёт моего сигнала.

Я киваю. Беззвучно говоря: «Да, сэр».

– Ты не хочешь, чтобы они услышали? – спрашивает он, наклоняясь так близко, что мне приходится широко раскрыть глаза, чтобы увидеть его. Я отрицательно качаю головой. – Хорошо. – Обхватывает рукой мое лицо. – Я держу тебя, – говорит он, полностью отстраняясь. – Держись, принцесса.

Бо начинает трахать меня с такой силой, что на пол с грохотом падает еще больше вещей, а комод ударяется о стену в такт каждому толчку. Его голос над моим ухом напряжен, когда он хвалит меня. Монолог, наполненный самыми непристойными фразами. Хорошая девочка. Ты так хорошо ко мне относишься. Твоя киска идеальна. Ты чертовски идеальна. Я люблю тебя.

Из уст Бо я воспринимаю это как поэзию. Похвала настолько прекрасна, искренна и серьезна, что я собираю каждую из них и храню в своей груди.

Мои пальцы на ногах поджимаются, удовольствие нарастает внутри меня, как ураган. Напряженное выражение лица Бо, когда он использует мое тело, наполняет меня глубоким, мучительным вожделением. Без предупреждения он убирает руку от моего рта и кладёт её мне на бедро, сжимая мою плоть, пока входит в меня.

– Пожалуйста, – умоляет он. Я знаю, чего он хочет. Возможно, он вытрахал из меня весь стыд, но мне уже всё равно. Я киваю, и он улыбается, подтягивая меня к краю комода и располагая меня под нужным углом.